Текст книги "Иллюзия «Я», или Игры, в которые играет с нами мозг"

Синдром Маугли

Известно, что в 1798 году голый мальчик в возрасте около 10 лет вышел из леса в провинции Аверон во Франции[131]131
  H. Lane, The Wild Boy of Aveyron (Cambridge, MA: Harvard University Press, 1979).


[Закрыть]. Жители деревень периодически замечали его, но никто не знал, что это за ребенок. Вполне возможно, это был один из множества брошенных детей, оставленных умирать в лесу в те трудные времена, когда детоубийство было обычным делом – в эпоху Французской революции. Но Виктóру, как его потом назвали, каким-то образом удалось выжить. Когда местные жители наконец поймали его, новость о Виктóре достигла Парижа, где этот примечательный случай вызвал большой резонанс. В духе Революции философ Жан-Жак Руссо утверждал, что человек рождается хорошим от природы, но общество портит «благородного дикаря» внутри нас. Виктóр был первым случаем, позволяющим проверить этого утверждение, и парижской интеллигенции не терпелось встретиться с ним. Не будучи испорченным обществом, он мог быть живым воплощением благородного дикаря по Руссо.

Однако Виктóр был далек от наших представлений о благородстве. Он был ожесточенным, издавал животные звуки и не сдерживал позывов к дефекации. Поначалу думали, что он глухонемой, поэтому первое время он провел в Национальном институте глухонемых, но скоро стало ясно, что проблема Виктóра была глубже, чем простое неумение общаться. Молодой парижский доктор, Жан Итар, лечивший детей в институте, так описывал Виктóра в своих воспоминаниях: «Безобразный, грязный мальчик, подверженный судорогам, часто с конвульсивными движениями, постоянно раскачивающийся, как некоторые звери в зверинце, кусающий и царапающий тех, кто ему противоречит, не выражающий никакой признательности тем, кто заботится о нем… Короче говоря, индифферентный ко всем и не обращающий ни на что внимания»[132]132
  J.M.G. Itard, An Historical Account of the Discovery and Education of a Savage Man or of the First Developments, Physical and Moral of the Young Savage Caught in the Woods Near Aveyron in the Year 1798 (London: Richard Phillips, 1802), 17.


[Закрыть].

Итар верил, что терпеливое обучение позволит Виктóру интегрироваться в общество. Начальный прогресс выглядел многообещающе, когда Виктóр начал понимать словесные команды. Он даже научился носить одежду. Но затем его коммуникационные способности перестали развиваться, несмотря на 5 лет интенсивных тренировок. Тогда Итар отказался от своих попыток вернуть Виктóра в общество людей. Виктóр оставался на попечении экономки Итара до своей смерти в 1828 году.

Дикие или одичавшие дети, подобные Виктóру, периодически появлялись, подогревая интерес публики. Во что превратится ребенок без родительского воспитания и опыта других людей? Смогут ли они когда-нибудь говорить? Сообщается, что в 1493 году король Джеймс IV Шотландский приказал отправить двух младенцев на остров Инчкейт в заливе Ферт-оф-Форт, чтобы там их вырастила немая женщина, поскольку он хотел знать, на каком языке будут говорить дети, никогда не слышавшие речи других людей. Если верить хроникам Роберта Линдсея из Питскотти, позднее описавшего этот случай, то «поговаривали, что они изъяснялись на добротном иврите»[133]133
  G. Bremner, Infancy (2nd ed., Oxford: Wiley-Blackwell, 2004), 2.


[Закрыть].

Понятно, что одичавшие дети веками будоражили воображение мыслителей, интересовавшихся проблемой соотношения природы и воспитания. Это отразилось и в художественной литературе. Помните выращенного волками мальчика Маугли из «Книги джунглей» Редьярда Киплинга или Тарзана – героя книг Эдгара Райса Берроуза?

Нам интересна эта тема потому, что мы хотим знать, каковы природные качества человека и чему он учится у окружающей среды. Каково будет его Я в отсутствие родительского влияния?

Однако большинство описанных случаев детей-маугли страдает недостатком точной информации и деталей. В одном из хорошо задокументированных случаев 1970-х годов психологи изучали Джини – 14-летнюю девочку, находившуюся с младенчества в социальной изоляции. Она жила в тайной комнате квартиры своего психически больного деда в Лос-Анджелесе. Как и у Виктóра, ее способности к общению и пониманию остались ограниченными, несмотря на все усилия логопедов и детских психологов по реабилитации Джини.

Случай Джини использовали как доказательство в пользу существования критического периода социального развития, но, не зная исходного состояния подобных детей, по-прежнему трудно прийти к уверенным выводам[134]134
  P.E. Jones, «Contradictions and unanswered questions in the Genie case: A fresh look at the linguistic evidence», Language and Communication, 15 (1995), 261–80.


[Закрыть]. Возможно, они были брошены потому, что уже имели повреждения мозга. Рассматривая случай Виктóра, специалист по детскому развитию Ута Фрит заметила, что мальчик, похоже, имел признаки тяжелого аутизма[135]135
  U. Firth, Autism: Explaining the Enigma (2nd ed., Oxford: Wiley-Blackwell, 2003).


[Закрыть]. Мы также не знаем, влияет ли недостаточное питание в раннем возрасте одичавших детей на нормальное развитие мозга, и если да, то в какой степени. Возможно, играет роль не столько недостаток социальных взаимодействий, сколько отсутствие заботы и нормального питания. Однако падение румынского диктатора в 1989 году показало, что физический уход и психологическая забота одинаково важны для социального развития в долгосрочной перспективе.

При чем здесь любовь?

Крошечные лица, выглядывающие из-за прутьев кроваток, шокировали западную публику в 1990-х годах, когда весь ужас румынских приютов предстал перед миром. Румынский марксистский лидер Николае Чаушеску объявил контроль рождаемости вне закона и велел женщинам рожать больше детей, дабы увеличить население страны. В условиях экономической бедности многих детей просто сдавали в приюты, поскольку родители не справлялись с их обеспечением. И дети в этих приютах были не только недокормленными, они были и социально заброшены – оставлены без какого-либо общения со стороны персонала. В среднем там был один сотрудник на 30 младенцев. Малыши лежали в собственных испражнениях, ели из бутылочек, привязанных к прутьям кроваток, и их поливали из шланга холодной водой, когда запах становился непереносимым. Некоторые дети лежали на спине так долго, что их головы становились неестественно плоскими. Глава группы американцев, изучавшей румынские приюты, гарвардский психолог Чак Нельсон описывал тамошние условия как «невероятно ужасные»[136]136
  Alvin Powell, interview with Chuck Nelson, «Breathtakingly awful», Harvard Gazette (5 October 2010).


[Закрыть]. Нельсон говорил: «Одной из самых жутких вещей в этих приютах была их тишина. Никто даже не плакал». Нормальные социальные связи и реакции этих детей были разрушены.

Когда ужасное состояние сирот стало достоянием гласности, мир обрушился на Румынию, чтобы спасти этих детей. Семьи, настроенные дать им лучшую возможность для начала жизни, привезли около 300 сирот в Великобританию. В Соединенных Штатах Нельсон и его коллеги обследовали 136 детей из румынских приютов[137]137
  D.E. Johnson, D. Guthrie, A.T. Smyke, S.F. Koga, N.A. Fox, C.H. Zeanah and C.A. Nelson, «Growth and associations between auxology, caregiving environment, and cognition in socially deprived Romanian children randomized to foster vs ongoing institutional care», Archives of Pediatrics and Adolescent Medicine, 164 (2010), 507–516.


[Закрыть]. Как они будут преуспевать? А британский психиатр сэр Майкл Раттер возглавлял команду, обследовавшую 111 детей, которым было меньше 2 лет, когда они прибыли в Великобританию[138]138
  M. Rutter, T.G. O'Connor and the English and Romanian Adoptees (ERA) Study Team, «Are there biological programming effects for psychological development? Findings from a study of Romanian adoptees», Developmental Psychology, 40 (2004), 81–94.


[Закрыть]. У румынских сирот не было медицинских карт, поэтому всегда было трудно узнать, страдал ли ребенок от каких-либо врожденных заболеваний, но исследователи обнаружили на удивление устойчивую закономерность.

Эти дети были умственно отсталыми и физически неразвитыми, а размер головы у них был существенно меньше, чем у нормальных детей их возраста. Однако к 4 годам большинство из этих нарушений исчезало. И хотя коэффициент интеллекта у них был немного ниже, чем у среднего четырехлетки, но находился в пределах нормы. Эти дети казались значительно реабилитированными. Некоторые из них восстановились намного лучше остальных.

А дети, которым на момент прибытия из Румынии было меньше 6 месяцев, ничем не отличались от нормальных британских детей того же возраста. Они восстановились полностью. Их «окно возможностей» еще не закрылось, когда они прибыли в Великобританию. Таким образом, чем больше времени дети пробыли в приютах после достижения 6-месячного возраста, тем менее полноценным было их восстановление, несмотря на все усилия усыновителей.

Затем сироты прошли повторные обследования в возрасте 6, 11 и 15 лет. И вновь в целом они чувствовали себя лучше, чем можно было ожидать с учетом их исходного состояния, но не все у них было в порядке. У тех, кто провел наиболее длительные сроки в приюте, возникали проблемы в сфере формирования отношений и гиперактивность. Как и предсказывал Боулби и другие, отсутствие нормальной социальной привязанности в младенчестве оставило в наследство нарушение привязанности во взрослом возрасте. Раттер пришел к выводу, что младенцы моложе 6 месяцев полностью реабилитировались после социальной депривации, но у детей постарше имелся значительный риск возникновения проблем в дальнейшей жизни. И хотя недостаточное питание играло определенную роль в нарушении их развития, оно не могло быть единственной причиной. Обратившись к показателям веса младенцев по прибытии в Британию, исследователи сделали вывод, что их прежняя масса тела никак не связана с характером дальнейшего развития. Скорее фактором прогноза служила продолжительность социальной изоляции, и она играла главную роль. Способность многих детей вписаться в общество была окончательно разрушена изоляцией в младенческом возрасте.

Сможете ли вы выжить в изоляции от людей? Возможно: некоторые годами выживали в одиночку. Но захотите ли вы? И как быть с потребностью в других людях у детей? Исследования детей из румынских приютов продемонстрировали, что существует нечто фундаментально важное в нашей потребности во взаимодействиях с другими людьми, и это делает социальную составляющую психологического развития незаменимой для нашего благополучия. Те сироты, которым повезло быть спасенными вовремя, доказали, что дом и внимательная забота могут исправить тяжкое наследие изоляции. Однако примечательно, насколько быстро изоляция может нанести непоправимый вред нашему социальному развитию. Можно утверждать, что в первый год после рождения каждый из нас нуждается в других людях, чтобы быть счастливым всю оставшуюся жизнь. Иначе ощущение Я, появляющееся в процессе развития, будет нести на себе наследие негативных ранних социальных переживаний. Другими словами, развитие человеческого мозга безоговорочно требует вклада со стороны других людей, и, если он невозможен, это оказывает устойчивое воздействие на эпигенез нормального социального поведения.

Обезьянья любовь

Реакция румынских детей была похожа на реакцию детенышей макак резусов в бесславных исследованиях Гарри Харлоу, посвященных влиянию изоляции, которые он проводил в 1960-х годах[139]139
  H.F. Harlow and M.L. Harlow, «The affectional systems», in A.M. Schrier, H.F. Harlow and F. Stollnitz (eds), Behavior of Nonhuman Primates, vol. 2 (New York, NY: Academic Press, 1965).


[Закрыть]. Харлоу был вдохновлен теорией Боулби о том, что дети, выросшие в приютах, вырабатывают асоциальное поведение, но он хотел исключить альтернативные объяснения такого поведения, состоявшие, в частности, в том, что это дети бедного происхождения или что к подобному эффекту приводило плохое питание в детских учреждениях. Чтобы проверить это, он в течение разных периодов времени растил новорожденных детенышей макак резусов в полнейшей изоляции (такие исследования ни за что бы не были одобрены в наши дни, поскольку мы знаем, насколько обезьяны близки к людям).

Несмотря на обеспечение питания и тепла, эти обезьянки, проведшие по крайней мере 6 месяцев в полной изоляции, развивались ненормально. Они навязчиво раскачивались из стороны в сторону, покусывая себя, и им было трудно общаться с сородичами. Когда такие обезьянки становились матерями, они игнорировали своих собственных детенышей, а иногда и набрасывались на них. Социальная депривация, перенесенная ими в раннем детстве, привела к тому, что они выросли социально отсталыми взрослыми особями. Если их вводили в обезьянье сообщество до того, как им исполнялось полгода, то они восстанавливали больше социальных навыков. Обезьянки, которых изолировали только после шести месяцев, не испытывали никаких расстройств. Очевидно, что обезьяны, как и люди, от рождения требуют чего-то большего, чем просто жизнеобеспечение. Они нуждаются не в еде и тепле, они нуждаются в любви. Без любви себе подобных мы потеряны как личности, неспособны сформировать социальное поведение, которое так необходимо, чтобы стать нормальным социальным животным.

Почему социальная изоляция настолько разрушительна для приматов? Однозначного ответа нет, можно размышлять над теми или иными механизмами. Например, новорожденных, родившихся сильно недоношенными, приходится держать несколько недель изолированными в инкубаторе, чтобы обеспечить им подходящую дыхательную среду и стерильность для их неразвитых легких. Они не только родились слишком рано, они также очень малы и имеют слишком малый вес при рождении. Однако если регулярно контактировать с ними, поглаживая их и массируя, когда они неподвижно лежат в своем инкубаторе, то этот минимальный контакт значительно улучшает их физическое развитие. Они растут и набирают вес гораздо быстрее, чем недоношенные дети, оставленные в инкубаторе в одиночестве.

Социальная изоляция в раннем возрасте приводит к отсталости во взрослом состоянии. Любовь себе подобных – необходимое условие развития мозга.

Наиболее вероятное объяснение этому получено в исследованиях на животных. Показано, что груминг и прочий тактильный контакт стимулирует выработку гормонов роста в мозге. А гормоны роста воздействуют на обмен веществ и потребление калорий таким образом, что малыши могут получать больше питательных веществ из своей пищи. Американский психолог Тиффани Филд[140]140
  T. Field, M. Hernandez-Reif and J. Freedman, «Stimulation programs for preterm infants», Social Policy Report, 18 (2004), 1–19.


[Закрыть] продемонстрировала, что простое 15-минутное поглаживание недоношенных детей ежедневно в течение 10 дней приводит к значительному повышению веса тела, более ранней выписке из больницы и экономии приблизительно $10 000 на каждого младенца. Это может казаться прагматичным, но массирование детей имеет и финансовый смысл, помимо всех преимуществ для здоровья.

И речь идет не просто о прибавлении веса – мозг тоже развивается при социальных взаимодействиях.

Как уже упоминалось выше, крысята любят устраивать игровую возню друг с другом. В 1940 году Доналд Хебб[141]141
  D.O. Hebb, «The effects of early experience on problem solving at maturity», American Psychologist, 2 (1947), 306–7.


[Закрыть] наблюдал эффект выращивания крысят в полной изоляции, сравнивая их с особями, выросшими в общих клетках, где находилось множество других крыс, с которыми можно было контактировать. Он заметил, что выросшие в изоляции крысы не только проявляли трудности в решении проблем (например, в поиске выхода из лабиринта), но и их мозг был не так хорошо развит, как у социализированных крыс (мозг которых был тяжелее, а область коры – толще). Если вы вспомните иллюстрацию нейронных соединений из главы 1 (см. выше рис. 5): эта толщина коры возникает благодаря повышенному количеству связей между нейронами. Таким образом, расти в изоляции для социального животного очень вредно[142]142
  J.T. Cacioppo, J.H. Fowler and N.A. Christakis, «Alone in the crowd: The structure and spread of loneliness in a large social network», Journal of Personality and Social Psychology, 97 (2009), 977–91.


[Закрыть]. На сегодняшний день установлено, что одиночество тормозит рост и наносит вред здоровью людей, обезьян, кроликов, свиней, крыс, мышей и даже скромной плодовой мушки дрозофилы[143]143
  H. Ruan and C.F. Wu, «Social interaction-mediated lifespan extension of Drosophila Cu/Zn superoxide dismutase mutants», Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America, 105: 21 (2008), 7506–10.


[Закрыть], а у дрозофилы практически даже нет коры, не говоря уж о мозге!

Что касается людей, то, в дополнение к биологическому развитию, значимой проблемой изоляции является отсутствие доступа к тем, кто больше знает о мире. Взрослые обычно смотрят и следят за детьми. Если даже младенцу удается выжить без старших и мудрых личностей рядом, это влечет за собой неуверенность. Без способности понимать, контролировать, коммуницировать, регулировать, ориентироваться и договариваться в этом мире индивидуум беспомощен. И если нет никого, кто мог бы ему помочь, эта неуверенность вызывает стресс и тревожность, которые постепенно разъедают его физическое и психическое здоровье.

Детям нужны не только любовь и внимание – им также необходимы порядок и система. Они ждут от взрослых предсказуемого поведения. Парадоксально, но они сильно привязываются к родителям, которые плохо (грубо) с ними обращаются, если те предсказуемы в своей грубости[144]144
  R.S. Kempe and C.H. Kempe, Child Abuse (Cambridge, MA: Harvard University Press, 1978).


[Закрыть]. Это происходит оттого, что плохое обращение вызывает у ребенка тревожность, которая, в свою очередь, повышает его потребность в привязанности. Образуется дисфункциональный порочный круг любви и ненависти, который закладывает основу отношений с грубым обращением в дальнейшей, взрослой жизни[145]145
  D.G. Dutton and S. Painter, «Emotional attachments in abusive relationships. A test of traumatic bonding», Violence and Victims, 8 (1993), 105–120.


[Закрыть]. Младенцы нуждаются во взрослых, на которых можно положиться, поскольку такие взрослые внимательны и предсказуемы. Именно поэтому большинство малышей любят играть в «ку-ку». Это не просто игра, это способ младенцев определить тех взрослых, которые готовы вкладывать в них свое время и усилия[146]146
  G.A. Morgan and H.N. Ricciuti, «Infants» responses to strangers during the first year», in B.M. Foss (ed.), Determinants of Infant Behaviour, vol. 4 (London: Methuen, 1967).


[Закрыть].

Безусловно, питание и жизнеобеспечение необходимы младенцам, но другие люди им нужны и для того, чтобы понять, кто они сами есть. В отсутствие людей дети не могут выработать ощущение собственного Я: самоощущение цельного и гармоничного индивидуума, независимо существующего в качестве члена некоторой социальной группы. Кто знает, какой тип Я выработается у ребенка, выросшего в тотальной изоляции, и выработается ли оно вообще? Можно только догадываться, поскольку такая нечеловеческая ситуация, наверное, породит нечеловеческое Я.

Делай, как я

Говорят, что подражание – искренняя форма лести. К тому моменту, как дети достигают своей первой годовщины, они постоянно ищут возможности для подражания. Их социальный мозг, пронизанный взрывом роста нейронных связей, охотится за полезной информацией, которую можно получить от других людей. Наблюдая за ними, малыши пользуются тысячелетней работой эволюции, снабдившей их возможностью быстро учиться путем наблюдения, что гораздо легче и лучше, чем пытаться выяснять все самостоятельно.

Похоже, что большинству из нас нравится, когда нам подражают, или, по крайней мере, нам нравятся люди, которые копируют наше поведение. Вы когда-нибудь замечали, как влюбленные делают это? В следующий раз, когда вы будете в парке, где бродят парочки, или, скажем, в ресторане, где нередко проводят романтический ужин при свечах, обратите внимание на действия влюбленных. Даже если вы не можете слышать милые глупости, которые они говорят друг другу, вы можете сразу определить, что двое людей нравятся друг другу, по взаимному подражанию в жестах, позах, мимике.

Способность подражать другим – самый полезный навык, с которым рождается человек[147]147
  A.N. Meltzoff, P.K. Kuhl, J. Movellan and T.J. Sejnowski, «Foundations for a new science of learning», Science, 325 (2009), 284–8.


[Закрыть]. Новорожденные внимательно наблюдают за взрослыми и копируют их поведение. Ни одно из других животных не обладает такой возможностью подражания в том виде, как мы. Эта способность, вероятно, существовала еще до того, как возникла речь, поскольку копирование – очень полезный способ передачи знаний об инструментах. Ни одно другое животное не изготавливает и не использует инструменты настолько выражено, как человек, и хотя существуют отдельные сообщения о шимпанзе, разбивающих орехи и протыкающих термитники палками, они бледнеют в сравнении с тем, чему младенцы естественным образом учатся, наблюдая других.

Это происходит потому, что люди запрограммированы на подражание. Если годовалый ребенок наблюдает за тем, как взрослый выполняет новое действие с каким-то не виданным прежде объектом, то он будет помнить это действие неделю спустя и сможет копировать его[148]148
  A.N. Meltzoff, «Infant imitation and memory: Nine-month-olds in immediate and deferred tests», Child Development, 59 (1988), 217–25.


[Закрыть]. При этом ребенок знает, какова цель действия, даже когда взрослый столкнулся с какой-то проблемой в его выполнении. Например, в одном исследовании[149]149
  G. Gergely, H. Bekkering and I. Kirly, «Rational imitation of goal directed actions in preverbal infants», Nature, 415 (2002), 755.


[Закрыть] взрослая женщина смотрела и улыбалась 14-месячным малышам, а затем наклонялась вперед, чтобы включить свет с помощью выключателя на коробке. Она делала это, сгибаясь над выключателем и касаясь его лбом. Когда впоследствии младенцам давали коробочку с выключателем, они проделывали то же самое странное движение. Однако если у женщины руки были завернуты в плед и она проделывала то же самое действие лбом, младенцы не повторяли ее движения, а нажимали на выключатель руками. Малыши, судя по всему, понимали, что если руки женщины ограничены в движении, то ее цель – просто нажать выключатель. А когда ее руки не были связаны, малыши, вероятно, заключали, что использование головы необходимо для действия выключателя.

Многие животные способны к подражанию, но никто из них не делает этого просто из удовольствия быть социальным. Подражание – не автоматический рефлекс. Нельзя сказать, что младенцы слепо дублируют каждое действие взрослых, которое они видят[150]150
  A.N. Meltzoff and R. Brooks, «Self-experience as a mechanism for learning about others: A training study in social cognition», Developmental Psychology, 44 (2008), 1257–65.


[Закрыть]. Если взрослый не улыбается и не захватывает внимание ребенка с самого начала, ребенок не будет его копировать. Кроме того, младенцы копируют только тех взрослых, которые кажутся им уверенными в том, что они делают. Изначально груднички будут копировать даже взрослого, у которого глаза завязаны повязкой. Они не учитывают, что этот взрослый не может видеть. Однако если вы дадите ребенку поиграть с повязкой, он больше не совершит ошибки и не будет подражать действиям человека с повязкой на глазах. Малыш знает, что не увидит ничего, заслуживающего внимания. Другими словами, малыши подражают взрослым только тогда, когда понимают, что действие стоит того, чтобы его повторить. Малыши будут копировать даже роботов, действия которых выглядят социальными. Мой коллега Шоджи Итакура из Киото продемонстрировал, что если робот сначала посмотрит на ребенка, то ребенок потом будет копировать его действия. Если же робот не установит социального контакта с ребенком, то его проигнорируют. Просто взглянув на малыша, робот начинает восприниматься как имеющий содержательные намерения объект, который стоит внимания[151]151
  S. Itakura, H. Ishida, T. Kanda, Y. Shimada, H. Ishiguro and K. Lee, «How to build an intentional android: Infants» imitation of a robot's goal-directed actions», Infancy, 13 (2008), 519–32.


[Закрыть].