Электронная библиотека » Цезарь Короленко » » онлайн чтение - страница 10


  • Текст добавлен: 4 ноября 2013, 23:46


Автор книги: Цезарь Короленко


Жанр: Медицина, Наука и Образование


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Шрифт:
- 100% +

4. Патологические интернализированные объекты.

М. Стоун [31] акцентирует внимание на том, что развитие пациентов с ПЛР прерывается на фазе сепарации – индивидуации [21]. В периоде 16–30 месяцев дети начинают исследовать окружающий их мир как состоящий из объектов, отделенных от матери. Они осторожно отдаляются от нее на небольшую дистанцию, постоянно возвращаясь к ней как к источнику поддержки и безопасности. Пациенты с ПЛР рассматриваются автором в контексте постоянного возвращения к борьбе за автономию. У них не формируется постоянных объектных отношений и присутствует страх, что попытка отделиться приведет к исчезновению значимых для них людей, без которых они не смогут жить.

Фрустрация привязанности к родителям приводит в детстве к поиску замещающих «переходных объектов». Первыми являются мягкие игрушки-животные. Они часто замещают отсутствующих физически или психологически родителей. А. Шмальна (A. Schmalny) с соавт. [24] обратили внимание на то, что среди взрослых пациентов, находящихся в условиях больницы, больные с ПЛР очень часто приносят с собой в палаты игрушечных животных, что создает им условия психологического комфорта. Корреляция с ПЛР составила 61 %.

При дифференциации пограничного расстройства с шизофреническим процессом следует отметить наличие похожих на шизофрению эпизодов. Например, повторяющиеся периоды отказа могут напоминать простую форму шизофрении (по ICD-10). При возникновении подозрительности, связанной с прорывом в «Я» архетипов, например, архетипа врага, состояние следует дифференцировать с параноидной формой шизофрении.

Эмоциональные состояния у лиц с пограничным расстройством могут приближаться по своим проявлениям к большим депрессиям. Возникновение депрессивных симптомов во многом связано с плохим отношением к себе. «Спасением» таких пациентов является отсутствие «спаянности» «Я», что способствует кратковременности депрессивной симптоматики.

Бывает необходима дифференциация и с гистрионическим расстройством при легкой «смене» симптоматики. Поведение таких пациентов может восприниматься как несерьезное и ролевое.

ПЛР имеет симптомы, объединяющие это расстройство с посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР). К ним, прежде всего, относится нарушение «потока сознания» [18]. Объединяющий оба расстройства признак заключается в невозможности изменить или «выключить» поток сознания, который становится врагом пациентки/пациента. В потоке сознания присутствуют воспоминания о травмирующих событиях, вторгающиеся имиджи, отрицательные самооценки, фантастические переработки событий детства, неприятные соматические переживания, состояния тревоги, мстительности, гнева. Тем не менее ПЛР и ПТСР не являются идентичными. У большинства подвергшихся насилию детей не развивается ПЛР, и не каждый индивидуум с ПЛР испытывал насилие в детстве. Кроме того, сама клиническая картина ПТСР имеет ряд характерных признаков, отличающихся от таковых при ПЛР.

Пограничная личностная организация

Пограничная личностная организация (ПЛО) отличается от симптомов и поведения, присущих ПЛР и входящих в критерии DSM-IV. ПЛО, по существу включает лиц, не набирающих достаточного количества критериев для диагностики ПЛР, но проявляющих ряд характерных для последнего признаков, которые вызывают психологический дискомфорт и затрудняют психосоциальную адаптацию. Характеристики ПЛО включают [12]:

1) примитивные психологические механизмы;

2) диффузную (спутанную) идентичность;

3) в целом ненарушенную оценку реальности.

Примитивные защиты являются первыми попытками младенца справиться со стрессовыми для него воздействиями. В случаях нарушения психологического созревания эти защиты продолжают функционировать и в последующих возрастных периодах. Особенностью примитивных защит является их ригидность и грубость. Они, с одной стороны, способны в определенной степени смягчать тревогу, но происходит это ценой ограничения возможностей реагирования, отсутствия какой-либо гибкости в сложных жизненных ситуациях. Такие лица не способны по-настоящему понимать себя и других людей. Наиболее фундаментальной примитивной защитой является расщепление, присущее пограничным расстройствам. Внутренний мир лиц с ПЛО фрагментирован, что препятствует установлению интегрального чувства собственной идентичности и идентичности других людей. Эти лица воспринимают себя и других людей во взаимно исключающих экстремальных эмоциях.

Наличие примитивных защитных механизмов и диффузной идентичности отличают индивидуумов с ПЛО и лиц с невротической организацией. Концепция ПЛО как бы объединяет нарциссические, гистрионические, антисоциальные, параноидные, шизоидные и ПЛР, описываемые в DSM-IV как отдельные патологические единицы. Д. Вестен (D. Westen) [35] предлагает рассматривать ПЛО, используя модель объектных отношений. Автор пишет: «Теоретики объектных отношений полагают, что, если психоз по своей природе инфантилен, а невроз эдипален, тяжелая патология характера (такая как ПЛР и ПЛО) должна быть преэдипальной, происходящей из-за конфликтов или дефицитов, развивающихся после первого года жизни и до четырех-пяти лет» [35, с. 663].

Тем не менее «многие аспекты пограничных объектных отношений, такие как расщепление, минимальная когезивность и зрелость репрезентаций, не могут быть сведены к преэдипальному функционированию, поскольку они очень напоминают то, что является нормальным в латентном (стадия детского эротизма. – Авт.) и в раннем подростковом возрасте, а не в преэдипальные годы» [35, с. 667].

О. Кернберг [12] выделяет и анализирует хамелеоноподобное качество приспособления к реальности – стиль «как будто», присущий ПЛО и ПЛР. Пациенты, в связи с диффузной идентичностью, отсутствием интегрированного «Я», в качестве компенсации создают имидж «ложного Я». У них возникают также серьезные трудности с формированием интегрированного имиджа других людей. Последнее обстоятельство приводит к тому, что они строят свои отношения на основе качества последнего переживания или их исходной внутренней настроенности. О. Кернберг [12] обнаруживает возникновение этих особенностей в связи с расщеплением в младенческом возрасте, которое нарушает нормальное психологическое развитие и межличностные отношения.

Согласно теории М. Кляйн [13], в ранних стадиях развития первичный, осуществляющий заботу о ребенке человек воспринимается как два отличных друг от друга лица, каждый из которых переживается в преувеличенном неконкретном образе, как обладающий только хорошими или только депривирующими свойствами. Эти первичные репрезентации друг их соответствуют тому, как пограничные лица воспринимают и описывают других людей. В этом варианте не развивается типичная для успешного психологического развития способность интегрировать различные экстремальности в комплексные нюансированные репрезентации, отражающие реалистичный образ человека, с его положительными и отрицательными чертами.

Внутренний мир индивидуума с ПЛО, и тем более ПЛР, оказывается разделенным в результате психологической защиты расщепления.

«Диадная» репрезентация сосуществует без какого-либо соответствия и конфликта между исключающими друг друга противоположными оценками. В этом проявляется диффузность идентичности, что, в свою очередь, приводит к случайности и непостоянству во всех сферах жизни: целях, ценностях, выборе друзей, сексуальных партнеров, мужей/жен и др. Диффузная идентичность неизбежно ведет к периодическому возникновению чувства экзистенциальной пустоты, бессмысленности всего происходящего, что может сопровождаться отчаянием, чувством невыносимой скуки, а также оживлением глубинно бессознательных состояний экзистенциального ужаса.

Список литературы

1. Else, L., Wonderlich, S., Beatty, W. et al. Personality Characteristics of Men Who Physically Abuse Women. Hospital and Community Psychiatry, 1993. – 44, 54–58 p.

2. Balint, M. The Basis Fault (First Published in 1969 by Tavistock) Evanston, ILL. Northwestern University Press, 1994. – 18–23 p.

3. Favazza, A. Why Patients Mutilate Themselves. Hospital and Community Psychiatry, 1989. – 40, 137–145 p.

4. Favazza, А. Bodies Under Siege. Baltimore, MD. John Hopkins University Press, 1996.

5. Fava, M. Depression and Anger Attacks. Symposium Presented at the Annual Meeting of APA. Philadelphia, 2002.

6. Gunderson, J., Singer, M. Defining Borderline Patients: an Overview. American Journal of Psychiatry, 1975 (132). – 1–9 p.

7. Gunderson, J. Building Structure for the Borderline Construct. Acta Psychiatrica Scandinavica 379 (Suppl), 1994. – 12–18 p.

8. Gunderson, J. Borderline Personality Disorder. Washington, DC, American Psychiatric Publishing, 2001.

9. Gombrowicz, W. Ferdydurke. Warszawa, PIW, 1956.

10. Hedges, L. Terrifying Transferences, Northvale. NY, Aronson, 2000.

11. Hurt, S., Clarkin, J., Widiger, T. et al. Evaluation of DSM – III Decision Rules for Case Detection Using Joint Conditional Probability Structures. Journal of Personality Disorders, 1990 (4). – 122–130 p.

12. Kernberg, O. Borderline Personality Organization. Journal of American Psychoanalytic Association, 1967 (15). – 641–685 p.

13. Klein, M. Envy and Gratitude. New York, Basic Books, 1957.

14. Klonsky, E., O ltmanns, T., Turkheimer, E. Deliberate S elf – Harmina Nonclinical Population Prevalence and Psychological Correlates. American Journal of Psychiatry, 2003 (160). – 1501–1508 p.

15. Knight, R. Borderline States in Psychoanalytic. Psychiatry and Psychology. Bulletin of Menninger Clinic, 1953 (17). – 1–12 p.

16. Kreisman, J., Straus, H. I Hate you – Don't Leave Me: Understanding the Borderline Personality. New York, Avon Books, 1991. – 31–32 p.

17. Kreisman, J., Straus, H. Sometimes J Act Crazy. Hoboken. J.Wiley, 2004.

18. Kroll, J. PTSD / Borderliner in Therapy New York, Norton, 1993.

19. Kurtz, J., Morey, L. Negativism in Evaluative Judgments of Words Among Depressed Outpatients With Borderline Personality Disorder. Journal of Personality Disorder, 1998, 12 (4), 351–361 p.

20. Links, P., Mitton, J., Steiner, M. Predicting Outcome for Borderline Personality Disorder. Comprehensive Psychiatry, 1990, 31, 490–498 p.

21. Mahler, M. et al. The Psychological Birth of the Human Infant. New York, Basic Books, 1975.

22. Rogers, J., Widiger, T., Krupp, A. Aspects of Depression Associated With Borderline Personality Disorder. American Journal of Psychiatry, 1995, 152 (2), 268–270 p.

23. Sansone, R. Diagnostic Approaches to Borderline Personality and Their Relationship to Self-Harm Behavior. International Journal of Psychiatry and Clinical Practice, 2001, 5; 273–277 p.

24. Schmalny et al. The Positive Teddy – Bear Sign: Transitional Objects in the Medical Setting. Journal of Nervouse and Mental Disease 182 912, 1994, p. 725.

25. Shearer, S. Phenomenology of Self-Injury Among Inpatient Women With Borderline Personality Disorder. Journal of Nerv. Ment. Dis., 1994, 182 (9), 524–526 p.

26. Smith, S. Diana in Search of Herself. New York, Random House, 1999, 245 p.

27. Soloff, P., Lis, J., Kelly, T. et al. Risk Factors for Suicidal Behavior in Borderline Personality Disorder. American Journal of Psychiatry, 1994, 151, 1316–1323 p.

28. Stanley, B., Gameroff, M., Michalsen, V. et al. Are Suicide Attempters Who Self – Mutilate a Unique Population? American Journal of Psychiatry, 2001, 158, 427–432 p.

29. Stern, A. Psychoanalytic Investigation in the Borderline Group of Neuroses Psychoanalytic Quaterly, 1937, 1, 467–489 p.

30. APA. DSM – IV-TR, Washington, DC, 2000.

31. Stone, M. The Borderline Syndromes: Constitution, Personality and Adaptation. New York. McGraw-Hill, 1980.

32. Stone, M. Borderline Anger: The Border of Treatability: Follow-Up Data Concerning Treatment. (In Japanese). Psychiatrica at Neurologica Japonica, 1990, 92, 824–830 p.

33. Stone, M. Long Term Ontcome in Patients with Borderline Personality Disorders. Economics of Neuro Science, 2001, 3, 48–56 p.

34. Walsh, B., Rosen, P. Self – Mutilation: Theory, Research and Treatment. New York, Guilford Press, 1988.

35. Westen, D. Towards a Revised Theory of Borderline Object Relations: Contributions of Empirical Research. International Journal of Psycho – Analysis, 1990, 71, 667–693 p.

36. Zanarini, M., Frankenburg, F., DeLuca, C. et al. The Pain of Being Borderline: Dysphoric States Specifi c to Borderline Personality Disorder. Harvard Review of Psychiatry, 1998, 6 (4), 201–207 p.

37. Zanarini, M., Frankenburg, F. Predictor of Improvement for Borderline Patients. Symposium Presented at the Annual Meeting of the American Psychiatric Association, 2000.

Нарциссическое личностное расстройство

У Овидия в «Метаморфозах» в мифе о Нарциссе приводятся в завуалированной форме ряд актуальных уже для античного мира значений. Овидий сообщает о родителях Нарцисса, нимфе Лейриопе и изнасиловавшем ее речном боге Цефисе. Этим подчеркиваются травматические моменты в прошлом Нарцисса. Основные мотивы, которые представляется возможным проследить в дальнейшем изложении, сводятся к следующему:

1) мотив отверженной любви нимфы Эхо;

2) мотив мести богини, наказывающей эгоцентричного и беззаботного Нарцисса, возникновением страсти, которую нельзя реализовать;

3) мотив двойника, основанный на иллюзии: Нарцисс влюбляется в свое отражение;

4) мотив страстного желания;

5) мотив магического превращения (Эхо становится бестелесной и Нарцисс превращается в цветок);

6) мотив смерти;

7) мотив воскрешения: цветок воскресает вечно, когда зима сменяется весной.

Несмотря на античное происхождение и различное толкование в истории, только в XX веке термин «нарцисс» и производный от него – «нарциссизм» стали употребляться все более часто и ассоциироваться с проблемами психического здоровья, психоанализа и психиатрии. Нарциссическое личностное расстройство было включено впервые в качестве диагностической единицы в DSM-III в 1980 году, хотя и до этого нарциссизм привлекал внимание исследователей, начиная с З. Фрейда [8], который изучал его в 1914 году. Концепцию этого расстройства разрабатывал ряд авторов, прежде всего Х. Кохут (H. Kohut) [24, 26]; О. Кернберг [16, 18, 19]; М. Кляйн [22]; Р. Фэйрбэйрн (R. Fairbairn) [9]; М. Балинт [2, 3]; А. Балинт (A. Balint) [4]; И. Плакун (E. Plakun) [38].

В истории становления понятия «нарциссизм», к сожалению, обычно упускается из виду наблюдение И. Джонса (E. Jones) [14], который написал книгу, озаглавленную «Комплекс Бога». В ней анализировались пациенты, проявлявшие сверхграндиозность, отсутствие эмоционального сопереживания, высокомерие. Они переоценивали свои способности, обнаруживали фантазии всевластия. В состоянии декомпенсации обычно высказывали бредовые идеи о своей богоподобности.

З. Фрейд в 1914 году выделил два вида нарциссизма:

1) первичный нарциссизм в раннем периоде жизни, с поглощенностью собой;

2) вторичный, более поздний нарциссизм как идеал ego, включающий аспирации, стремление к известности и славе.

В 1930-е годы В. Райх (W. Rеich) [39] использовал термин «фаллический нарциссизм» в контексте его концепции о «панцире характера» (charaсter armor) как стратегии сопротивления. Фаллические нарциссисты используют, согласно В. Райху [39], агрессию в качестве самозащиты, демонстрируя самоуверенность, надменность, высокомерие.

О. Кернберг [15] в 1967 году рассматривал НЛР как производное пограничной личностной организации (ПЛО), подчеркивая присутствие примитивных защитных механизмов с сохранением высокого уровня функционирования ego.

Этот же автор [18] в 1984 году выявил в НЛР патологический процесс с выраженным психическим голодом или «оральной яростью». Корни патологии находятся в детстве и являются результатом родительского безразличия или издевательски недоброжелательного воспитания. О. Кернберг полагает, что в таких ситуациях талант ребенка и позитивные влияния других компонентов среды могут позволить ему частично избавиться от негативных родительских воздействий. В результате «особенность» и чувство грандиозности становятся отщепленным «Я», демонстрируемым окружающему миру. Реальное «Я» характеризуют чувства зависти, страха и депривации.

Х. Х. Кохут [24], в отличие от О. Кернберга [18], считает нарциссизм не патологическим процессом или болезненным отклонением, а задержкой в развитии. Зерна НЛР закладываются в тех случаях, когда лица, осуществляющие заботу, не оценивают правильно реакции ребенка, не способны понять его. Такая эмпатическая несостоятельность родителей приводит к тому, что у ребенка формируется их идеализированный образ. Идеализация не имеет границ и оторвана от реальности. Возможно возникновение «нарциссического расширения» (narсissistic extension) со стремлением, опираясь на социальное положение родителей, сохранить самооценку, заимствуя что-то из родительской жизни. Родители, которые чересчур «вкладываются» для создания у детей такого расширения, воспитывают у них чувство, что любовь – это плата за ролевое поведение.

Диагностические критерии нарциссического личностного расстройства, согласно DSM-IV (1994), включают модель всепроникающей грандиозности и отсутствие эмпатии. Расстройство может диагностироваться при установлении пяти или более признаков, среди которых выделяются: 1) грандиозное чувство самозначимости; 2) захваченность фантазиями неограниченного успеха, власти; 3) вера в собственную уникальность, которую могут оценить только особо одаренные люди; 4) потребность в восхищении; 5) чувство привилегированности; 6) эксплуатативность в межличностных отношениях; 7) отсутствие эмпатии; 8) зависть к достижениям других; 9) вызывающее, наглое поведение.

Психоаналитики называют нарциссическими тех лиц, личности которых организованы вокруг сохранения их завышенной положительной самооценки за счет получения постоянного подкрепления извне. Известно, что самооценка каждого человека зависит от одобрения или неодобрения авторитетными значимыми людьми. Те м не менее, у некоторых людей зависимость от внешних «подкреплений» выражена до такой степени, что другие факторы при этом не учитываются и сверхзанятость свои имиджем в глазах других выходит за пределы обычных реакций на похвалу и критику.

Автор известного психоаналитического словаря К. Райкрофт (С. Rycroft) [41] определяет нарциссизм как вариант солипсизма – «тенденции пользоваться собой в качестве точки отсчета, в округ которой организуется опыт. В этом смысле открытие, что кто-то не является единственной головой на плече и что мир не создан исключительно для чьего-то собственного блага, включает потерю нарциссизма».

К. Лэш (С. Lash) [30] понимает под нарциссизмом, в частности, чрезвычайный индивидуализм, пренебрежение к другим людям, сверхзанятость собственными интересами, отсутствие интереса к социальной сплоченности.

З. Фрейд [8] считал, что «первичный нарциссизм» является нормальной стадией развития, в которой младенец блаженно фиксирован исключительно на самом себе. Первичный нарциссизм, согласно З. Фрейду, – предтеча объектных отношений. Способность «инвестировать» либидо в других людей появляется в процессе дальнейшего развития ребенка.

З. Фрейд объяснял механизм ряда психических расстройств вторичным нарциссизмом, при котором либидо регрессивно «отходит» от внешнего мира и повторно интроецируется в себя (посредством введения в собственное психическое пространство), в собственное «Я». Такую динамику З. Фрейд считал характерной для паранойи, шизофрении, а также в определенной степени для ипохондрических состояний.

Вторичный нарциссизм выражается в патологическом эгоцентризме, отсутствии способности устанавливать продуктивные обоюдные контакты, признавать за другими людьми право на самостоятельные (противоречащие интенциям нарциссического субъекта) устремления и право на осуществление собственных целей. Окружающие люди представляют для таких личностей интерес только как объекты для манипуляции, «инструменты» для достижения собственных нарциссических планов.

В психоаналитической литературе дискутируется вопрос о том, существует ли в действительности выделенный З. Фрейдом первичный нарциссизм, рассматривавшийся им позже как недифференцированное экзистенциальное состояние ребенка еще до появления рудиментарного egо. Это состояние относится фактически к внутриутробному периоду, когда расщепления между субъективным и внешним миром не существует.

Дж. Лапланш и Дж. Понталис (J. Laplanche, J.-B. Pontalis) [29] приводят два возражения, которые могут возникать в связи с подобным представлением о первичном нарциссизме:

1. Терминологически при таком подходе теряется само отношение к имиджу «Я» или к зеркального типа отношению, заложенным в этимологии слова «нарциссизм». Если речь идет о недифференцированном, лишенном объектов состоянии, то трудно описывать его в рамках термина «первичный нарциссизм».

2. Эмпирически существование такого состояния очень проблематично.

Некоторые авторы считают, что объектные отношения в форме первичной любви к объекту очевидны уже в акте сосания. Они отвергают мифические представления о первичном нарциссизме, понимаемом как первичное, «лишенное объектов состояние внематочного существования». Мелани Кляйн [21] в 1945 году утверждала, что нет оснований говорить о нарциссической стадии развития, поскольку объектные отношения возникают с самого начала существования. Термин «нарциссическое состояние» правомочно применять только в случае переключения либидо на интернализированные объекты. М. Кляйн обнаруживала, что дети в раннем возрасте уже имеют ego, активно вовлеченное в такие психические процессы, как идеализация, обесценивание, расщепление. М. Балинт [3], Р. Фэйрбэйрн [9] утверждали, что люди связаны с объектами (object related) с самого начала своей жизни. Младенцы активно взаимодействуют с матерью с момента рождения, они могут, например, отличать запах молока своей матери от другого с первых часов жизни [44].

Н. Сямингтон (N. Symmington) [47] на основании такого рода данных приходит к заключению, что «единственный существующий нарциссизм – вторичный».

О. Кернберг [16] считает, что существует первичный детский нарциссизм. Уже при рождении ребенок чувствует, что он нарциссичен. Х. Кохут [24] рассматривает это явление как нормальное, не носящее нарциссического характера.

Некоторые исследователи, изучавшие проблему нарциссизма, высказывают мнение, что это нарушение затрагивает исключительно egо. С нашей точки зрения, это не совсем правильно. Термин «egо» активно используется в психоанализе. З. Фрейд писал свои работы о нарциссизме в основном до того, как он произвел условное деление психической деятельности на сферы ego, id и superego. На самом деле, нарциссизм затрагивает всю личность и касается не только ego, но и superego и какой-то части бессознательного. Поэтому более правильно говорит о фиксации энергии не на ego, а на «Я», включающем не только ego, но и часть бессознательного.

K. Абрахам (K. Abraham) [1], Х. Розенфельд (H. Rosenfeld) [40], О. Кернберг [16] и др. акцентуируют основное внимание на деструктивности нарциссизма. Нарциссический человек всегда болезненно завистлив, не переносит успеха других людей, ненавидит их, старается причинить им вред вплоть до разрушения. Он признает существование лишь собственного «Я», считая отношения взаимности, любви и дружбы непозволительными.

Этот вид «толстокожего» нарциссизма Х. Розенфельд [40] противопоставляет более легкому – «тонкокожему», связанному с «переключением» либидо с внешних объектов на себя. Последний вариант нарциссизма А. Бриттон (А. Britton) предложил в 1998 году называть «либидинальным».

А. Бриттон, развивая идеи Х. Розенфельда [40], считает, что «умеренная доза» (modicum) «гносеологического нарциссизма» («epistemic narcissism»), выражающегося в убежденности в правоте своих идей, характеризует человека с ассертивными творческими подходами. В то же время А. Бриттон признает, что гносеологический нарциссизм является по своей природе формой психологической защиты. Это связано с тем, что окружающие воспринимаются в качестве угрожающих объектов, с которыми приходится сосуществовать, завидуя и ненавидя их. Единственным способом сохранения себя в позиции нарциссического всемогущества является немедленное воображаемое устранение объектов, что достигается пренебрежением, подавлением эмпатии, манипулированием с целью отрицания значимости угрожающих объектов.

Патологические стороны нарциссической структуры подчеркиваются О. Кернбергом [16]: «грандиозное «Я», соединяющее слияние реального «Я» и идеального объекта и результирующее в идеализированной самодостаточности, делает для субъекта невозможным установление интимных отношений, включая анализ». О. Кернберг считает, что человек с нарциссизмом мог бы выразить свои чувства следующим образом: «Мне не нужно бояться возможного отвержения за то, что я не живу в соответствии с собственным идеалом, который обеспечит мне любовь идеального человека, способного в моем воображении любить меня. Этот идеальный персонаж, мой идеальный имидж этого человека и мое идеальное «Я» едины и они лучше, чем тот идеальный человек, любви которого я желаю. Таким образом, я уже ни в ком не нуждаюсь» (цит. по Дж. Холмс (J. Holmes), [13, p. 190]). По мнению Дж. Холмс [13], нарциссический субъект «соединяет в себе три уровня чувств: внешнее отрицание зависимости и следующее из этого самовосхищение, под которыми находится всепоглощающая оральная зависть и фрустрированная жажда любящей заботы».

Х. Кохут [24] рассматривает нарциссизм (любовь к себе) и любовь к объекту в виде двух различных линий развития, сохраняющихся отдельно в течение всей жизни. Автор исходит из положения о неправильности континуальной модели, в рамках которой между этими двумя видами любви имеет место плавный переход. В отличие от О. Кернберга [16], Х. Кохут [24] подчеркивает здоровый характер нарциссизма, причисляя к последнему амбиции, вдохновение, идеалы, положительное отношение к себе. С точки зрения Х. Кохута, в процессе развития ребенка не происходит перехода от нарциссизма к объектной любви, последняя «не заменяет» нарциссизм. Изменение нарциссических настроений в сторону их ослабления связано с приобретением опыта, различными разочарованиями, постепенным исчезновением многих иллюзий. В результате в здоровом варианте, достигнув зрелости, человек ставит перед собой реальные egо-цели на основе положительного отношения к себе.

Х. Кохут считал формирование здорового нарциссизма необходимым компонентом здорового развития ребенка. Здоровый нарциссизм, согласно автору, не является признаком незрелости или тем более психического заболевания, наоборот, он создает предпосылки для адекватных «Я»-объектных отношений в процессе дальнейшего развития.

Х. Кохут [24] использовал термин «Я-объект» («Self-object») для описания особых интимных отношений между родителем и ребенком. Их смысл состоит в том, что в них другой, с одной стороны, не является полностью частью «Я», и в то же время – не полностью отделен от собственного «Я». Родители ребенка в его раннем возрасте являются «Я»-объектами, т. к. они воспринимаются ребенком как продолжение его «Я», которое он в состоянии в определенной степени контролировать. Х. Кохут [24] рассматривает такую «Я»-объектность как важное противопоставление чрезмерной фиксации на сепаратности и автономии, свойственных современному обществу.

Автор подчеркивает, что для нормального созревания необходимо соблюдение баланса между позволяемостью (балованием) и ограничением инфантильной грандиозности. «Всевластие» ребенка должно ограничиваться реальностью и осознанием границ своих возможностей.

Для воспитания психологически здоровой личности необходимо то, что Х. Кохут и П. Зейтц (P. Seitz) [23] называют «оптимальной фрустрацией»: «Если ребенок избалован (не оптимально фрустрирован), он сохраняет необычное количество нарциссизма или всевластия; в то же время, вследствие отсутствия действительных навыков, чувствует себя приниженным. Подобно этому чрезмерно фрустрирующие переживания ведут к сохранению всевластных фантазий». Эффективность решения задачи обеспечивается участием обоих родителей. Например, отец фрустрирует у ребенка чувство исключительного обладания матерью и, в то же время, помогает ребенку превратить его грандиозность в состояние биполярного «Я». Два полюса биполярного «Я» представляют собой:

1) идеалы, к которым стремимся и

2) чувство реальных возможностей для их достижения, которое противопоставляется чувству всевластного контроля.

Психодинамика нарциссизма связана с чувством защищенности, которое создает у ребенка «основу безопасности», особенно важную в неблагополучных или опасных ситуациях. Лица, заботящиеся о ребенке, и прежде всего мать, обеспечивают формирование такой основы уже в раннем периоде жизни.

Дж. Холмс [13] полагает, что уже в течение первого года жизни дети подразделяются на тех, у кого основа безопасности сформировалась, что характеризуется наличием стабильной уверенной привязанности, и детей с моделью «ненадежной привязанности». Последний вариант представляет защитную реакцию на «субоптимальное» выполнение родительской функции. Ненадежная привязанность приводит к избеганию, «прилипанию», амбивалентным и дезорганизованным типам поведения.

На значение надежной привязанности указывает Д. Винникотт (D. Winnicott) [51]. В этих случаях поведение матери в ее отношении к ребенку ответственно и настроено с ним на одну волну. Лицо матери является для ребенка зеркалом, в котором он видит свое отражение и таким образом начинает «находить и познавать себя». Развитие нормального здорового нарциссизма зависит от того, каким является это материнское зеркало, способна ли мать адекватно отражать чувства ребенка. В положительном варианте происходит формирование здорового «Я». Если зеркало ничего не отражает, не реагирует на эмоции ребенка, реагирует в несовпадающем ритме, отражает свои отрицательные эмоции, у ребенка закладываются избегающие дезорганизованные или амбивалентные модели поведения, которые в дальнейшем обнаруживаются в нарциссических проявлениях.

Дж. Холмс [13] объясняет такую последовательность на примере мифа о Нарциссе, считая, что Нарцисс и Эхо воплощают подходы избегания и амбивалентности. Лейриопа – мать Нарцисса, очевидно, испытывала по отношению к сыну амбивалентные чувства, т. к. была изнасилована его отцом. В свою очередь, Нарцисс в поисках определенной безопасности подавлял чувства любви и старался быть эмоционально независимым и самодостаточным. В своих представлениях он мог идти дальше, отрицая обстоятельства собственного зачатия и видя себя в фантазиях «самозародившимся». Он очень нравился себе, что укрепляло его чувство безопасности. Испытывая и подавляя негативные чувства по отношению к матери, не доверяя ей, он также пренебрегал и остальными людьми, избегая их.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации