Текст книги "Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы"

Гебер

Об этом философе, посвятившем свою жизнь изучению алхимии, известно немногое. Считается, что он жил около 730 года. Его настоящее имя было Абу-Муса-Джафар[98]98
  Точнее говоря, настоящее имя Гебера (ок. 721 – ок. 815) было Абу-Муса-Джабир или Джабир ибн Хайян (Гебер – латинизированное Джабир). – Прим. пер.


[Закрыть], к которому добавлялось прозвище аль-Софи, или «мудрый». Он родился в Хуране, в Месопотамии[99]99
  «Всеобщая биография». – Прим. авт.


[Закрыть]. Одни считают его греком, другие – испанцем, а третьи – индийским раджой; но из всех ошибок в отношении его национальности самой нелепой является сделанная французским переводчиком «Истории медицины» Шпренгера, который по звучанию его имени решил, что он был немцем, и перевел его как Donateur, или Даритель. Подробности его жизни неизвестны, но утверждают, что он написал более пятисот трудов о философском камне и живой воде. Он был великим энтузиастом своего дела и сравнивал тех, кто относился к его занятиям скептически, с малыми детьми, которые, будучи наглухо замурованными в маленькой комнате и не видя ничего за ее пределами, отрицают существование самой Земли. Он верил, что философский камень можно будет использовать не только для златоделания, но и для лечения от всех болезней, причем не только человека, но и животных и растений. Он также полагал, что все металлы больны, за исключением золота, которое отличается идеальным здоровьем. Он утверждал, что тайна философского камня была неоднократно раскрыта в прошлом, но древние мудрецы, которым это удалось, так никогда и не передали устно или письменно свое открытие людям из-за их недостойности и неверия[100]100
  Его «Усовершенствования», или руководство для изучающих алхимию, призванное облегчить им трудоемкие поиски философского камня и чудодейственного эликсира, были переведены на большинство европейских языков. Английский перевод выдающегося энтузиаста алхимии Ричарда Рассела был опубликован в Лондоне в 1686 г. В предисловии сказано, что оно написано восемью годами ранее в доме алхимика, находящемся по адресу: «у Звезды, Ньюмаркет, Уоппинг, возле верфи». Целью сделанного им перевода было, по его словам, разоблачение лживых претензий многочисленных невежд, его современников, на знание алхимии. – Прим. авт.


[Закрыть]. Но жизнь Гебера, хоть и растраченная на погоню за химерой, все же не прошла даром. Он делал открытия, к которым не стремился; наука обязана ему первым упоминанием сулемы, красной окиси ртути, азотной кислоты и нитрата серебра[101]101
  «Всеобщая биография», статья «Гебер». – Прим. авт.


[Закрыть].

На протяжении более чем двухсот лет после смерти Гебера арабские философы целиком отдавались изучению алхимии, соединяя ее с астрологией. Самым знаменитым из них был

Аль-Фараби

Аль-Фараби жил в начале X века и пользовался репутацией одного из самых образованных людей своего времени. Он прожил жизнь, путешествуя из страны в страну, с тем чтобы собрать воедино воззрения различных философов на великие тайны природы. Его не пугали опасности и не тяготил тяжелый труд. Многие монархи пытались удержать его при дворе, но он отказывался остаться, мотивируя это тем, что еще не достиг величайшей цели своей жизни – продления ее на века и изготовления золота в любом нужном ему количестве. В конечном итоге жизнь скитальца оказалась для него роковой. Посетив Мекку, не столько с религиозными, сколько с философскими целями, и возвращаясь домой через Сирию, он остановился при дворе султана Сейфеддулета, известного покровителя наук. Аль-Фараби появился перед этим монархом и его придворными в одежде странника и без приглашения дерзко сел на диван рядом с султаном. Придворные и мудрецы были возмущены, а султан, не знавший незваного гостя, сперва также выразил недовольство. Он повернулся к одному из своих сановников и приказал ему выгнать нахального незнакомца из комнаты; но аль-Фараби, не шелохнувшись, позволил себя схватить и, спокойно обратившись к султану, сказал, что тот не знает, кто его гость, иначе он обращался бы с ним почтительно, а не прибегал бы к насилию. Султан же, вместо того чтобы еще больше разозлиться, как сделали бы на его месте многие правители, восхитился хладнокровием незнакомца и, попросив того сесть на диван поближе к нему, вступил с ним в долгую беседу о науке и богословии. Все придворные были очарованы чужестранцем. По всем предложенным для обсуждения темам он демонстрировал исключительные познания. Он убеждал в своей правоте всех, кто отваживался с ним поспорить, и так красноречиво говорил об алхимии, что его сразу же признали единственно вторым после самогó великого Гебера. Один из присутствовавших ученых мужей поинтересовался, знаком ли человек, знающий так много наук, с музыкой. Аль-Фараби ничего не ответил, а просто попросил принести ему лютню. Лютню принесли, и он заиграл столь восхитительную и нежную мелодию, что все придворные растрогались до слез. Затем он, сменив тему, заиграл такой веселый мотив, что степенные философы, султан и все придворные затанцевали настолько быстро, насколько позволяли ноги. Далее он вновь охладил их пыл печальной мелодией, заставив их рыдать и вздыхать, как убитые горем. Султан, восхищенный его способностями, умолял его остаться, суля все, что могут дать богатство, власть и сан, но алхимик решительно отказался, заявив, что ему предначертано судьбой не давать себе отдыха до тех пор, пока он не откроет философский камень. В тот же вечер Аль-Фараби отправился в путь и был убит разбойниками в Сирийской пустыне. Его биографы не сообщают больше никаких подробностей его жизни, упоминая лишь о том, что он написал несколько важных трактатов по своему искусству, ни один из которых, однако, не сохранился. Его смерть пришлась на 954 год.

Авиценна

Авиценна, настоящее имя которого было Ибн Сина, еще один великий алхимик, родился в Бухаре в 980 году. Его репутация врача и человека, сведущего во всех науках, была столь велика, что султан Магдал Дулет решил испытать его способности в великой науке управления страной. Он стал великим визирем этого монарха и правил государством с пользой для последнего, но в науке еще более трудной потерпел полный провал. Он не мог управлять своими страстями, увлекался вином и женщинами и вел бесстыдный и распутный образ жизни. Среди многочисленных дел и удовольствий он тем не менее нашел время для написания семи трактатов о философском камне, которые на протяжении многих столетий очень высоко ценились среди алхимиков. Удивительно, что выдающийся врач, каким, очевидно, был Авиценна, столь интенсивно предавался чувственным наслаждениям. За несколько лет он настолько погряз в разврате, что был уволен со своей высокой должности и вскоре после этого умер от преждевременной старости и осложнений болезней, вызванных невоздержанностью. Его смерть имела место в 1036 году. После Авиценны лишь немногие арабские философы приобрели известность на поприще алхимии, но вскоре она привлекла повышенное внимание Европы. Ученые мужи Франции, Англии, Испании и Италии выражали веру в эту науку, и многие из них отдали ей все свои силы. Особенно популярной она была в XII и XIII веках, и с ней связано несколько ярчайших имен этого периода. Одними из наиболее знаменитых были

Альберт Великий и Фома Аквинский

Первый из этих философов родился в 1193 году в одном из знатных семейств Лавингена, что в герцогстве Нойбург, на Дунае. Первые тридцать лет жизни он был исключительно глуп, и все опасались, что от него не будет никакого толку. В раннем возрасте Альберт Великий вступил в доминиканский монастырь, но настолько мало преуспел в занятиях, что в отчаянии не раз порывался их бросить, однако не сделал этого, ибо был наделен недюжинным упорством. Когда он достиг среднего возраста, его разум будто очнулся ото сна, и он усваивал все предметы, за изучение которых брался, с чрезвычайной легкостью. Столь поразительную перемену в таком возрасте не могли объяснить иначе, как чудом. Утверждали и верили, что Дева Мария, тронутая его страстным желанием стать ученым и знаменитым, сжалилась над его ущербностью, явилась ему под сводами монастыря, где он сидел, почти отчаявшийся, и спросила его, в какой из наук он хочет преуспеть – в философии или теологии. Он, к разочарованию Девы Марии, выбрал философию, и она мягко и печально упрекнула его за сделанный выбор, однако согласилась сделать его самым выдающимся философом своего времени, но, к его огорчению, сказала, что, когда достигнет пика своей славы, он снова станет ни на что не годным и бестолковым. Альберт никогда не старался опровергнуть эту молву, но продолжил свои исследования со столь неослабным рвением, что о нем скоро заговорили по всей Европе. В 1244 году его учеником стал прославленный Фома Аквинский. Об учителе и его ученике рассказывают множество удивительных историй. Уделяя должное внимание другим отраслям науки, они никогда не прекращали поисков философского камня и elixir vitae. Хотя они не открыли ни того, ни другого, люди верили, что Альберту удалось получить энную порцию эликсира жизни, посредством коего он оживил медную статую, на создание которой при благоприятном положении планет потратил многие годы. Он и Фома Аквинский собрали ее, наделили даром речи и заставили выполнять функции домашней прислуги. В этом качестве она была чрезвычайно полезной, но из-за несовершенства механизма болтала намного больше, чем того хотелось обоим философам. Они испробовали различные средства, чтобы избавить ее от излишней словоохотливости, но ничто не помогло; и однажды Фома Аквинский был настолько взбешен шумом, создаваемым ею в тот момент, когда он бился над решением математической задачи, что схватил увесистый молот и разбил ее на куски[102]102
  Ноде «Apologie des Grands Hommes accusés de Magie» («Защита великих людей, обвиняемых в колдовстве» (фр.)), гл. XVIII. – Прим. авт.


[Закрыть]. Впоследствии он сожалел о содеянном и с пониманием отнесся к выговору, который учитель устроил ему за то, что он дал выход своему гневу, столь неподобающему философу. Они не делали попыток вернуть статую к жизни.

Подобные истории отражают дух той эпохи. Каждый великий человек, пытавшийся постичь тайны природы, считался волшебником; и не стоит удивляться тому, что, когда сами философы претендовали на открытие некоего эликсира, дарующего бессмертие, или красного камня, призванного создавать несметные богатства, общественное мнение преувеличивало их претензии и наделяло их еще более сверхъестественными способностями. Люди верили, что Альберту Великому под силу менять времена года, что многие полагали менее сложным, нежели открытие великого эликсира. Альберт очень хотел заполучить участок земли в окрестностях Кёльна под строительство монастыря. Земля принадлежала Вильгельму, графу Голландскому и Зеландскому, по какой-то причине не желавшему с ней расставаться. Сообщается, что Альберт заполучил ее следующим необычайным способом. Он пригласил графа, когда тот проезжал через Кёльн, на роскошный обед, приготовленный для него и всего его двора. Граф принял приглашение и вместе со своей пышной свитой направился в резиденцию мудреца. Это случилось в середине зимы, Рейн был скован льдом, и было так холодно, что едущие верхом рыцари рисковали отморозить пальцы на ногах. И каково же было их удивление, когда по прибытии в дом Альберта они увидели, что стол накрыт в саду, где лежит снег глубиной несколько футов. Глубоко возмущенный граф снова сел на коня, но Альберт все же уговорил его сесть за стол. Не успел граф это сделать, как темные тучи рассеялись, засияло теплое солнце, холодный северный ветер внезапно исчез, и подул ласковый ветерок с юга, снег и лед растаяли, деревья покрылись зеленой листвой и плодами, под ногами у собравшихся распустились цветы, а на всех деревьях запели жаворонки, соловьи, черные дрозды, кукушки, дрозды и прочие благозвучные певчие птицы. Граф и его спутники были несказанно удивлены, но отобедали, и в награду за это Альберт получил участок земли под строительство монастыря. Он, однако, еще не показал им всего своего могущества. Как только трапеза была закончена, Альберт произнес нужное слово, и темные тучи окружили солнце, крупными хлопьями посыпался снег, певчие птицы упали замертво, листья осыпались с деревьев, а подувший ветер был таким холодным и завывал так зловеще, что гости закутались в свои плотные плащи и удалились в дом погреться на кухне у огня[103]103
  Лагле, «Histoire de la Philosophie Hermetique». См. также «Жизни некромантов» Годвина. – Прим. авт.


[Закрыть].

Фома Аквинский мог творить чудеса не хуже своего учителя. Сообщается, что он временно проживал на одной из улиц Кёльна, где ему сильно досаждал непрекращающийся стук копыт лошадей, которых конюхи ежедневно прогоняли по ней для тренировки. Философ умолял последних выбрать какое-нибудь другое место, где бы они его не беспокоили, но конюхи оставались глухи к его настойчивым просьбам. Попав в столь незавидное положение, он прибегнул к помощи магии. Фома изготовил небольшую бронзовую лошадь, на которой начертал определенные кабалистические[104]104
  От слова «каббала» (древнеевр., буквально – предание) – средневековое религиозно-мистическое учение, сначала распространившееся среди приверженцев иудаизма, а затем в магической практике средневековой Европы. Особенно широко использовалось для всевозможных гаданий. Так называемая практическая каббала (кабалистика) основана на вере в то, что при помощи специальных ритуалов и молитв человек может активно вмешиваться в божественно-космический процесс. – Прим. пер.


[Закрыть] символы, и в полночь закопал ее на середине улицы. Наутро конюхи, как обычно, ехали верхом по улице; но как только лошади достигли места, где была закопана волшебная лошадь, они встали на дыбы и неистово шарахнулись – их ноздри раздулись от ужаса, гривы встали дыбом, и по бокам потек пот. Напрасно всадники использовали шпоры, напрасно они понукали лошадей и угрожали им: животные ни в какую не хотели проходить через это место. На следующий день результат был тот же. В конце концов конюхам пришлось подыскать другое место для тренировки лошадей, и Фому Аквинского оставили в покое[105]105
  Ноде «Защита великих людей, обвиняемых в колдовстве», гл. XVII. – Прим. авт.


[Закрыть].

В 1259 году Альберт Великий был возведен в сан епископа Регенсбургского, но четыре года спустя сложил его с себя на том основании, что его обязанности отнимают слишком много времени, которое он стремился посвятить философии. Альберт умер в Кёльне в 1280 году в почтенном возрасте восьмидесяти семи лет. Писатели-доминиканцы отрицают, что он когда-либо искал философский камень, но его трактат о минералах является достаточным доказательством обратного.

Артефий

Артефий, имя которого внесено в анналы алхимии, родился в начале XII века. Им было написано два знаменитых трактата: один – о философском камне, а другой – об искусстве продления человеческой жизни. В последнем он превозносит свое высочайшее право обучать человечество этому искусству, утверждая, что ему (Артефию) одна тысяча двадцать четыре полных года! У него было много последователей, веривших этому и пытавшихся доказать, что он является жившим вскоре после пришествия Иисуса Христа Аполлонием Тианским[106]106
  Аполлоний Тианский (3 г. до н. э. – (?) 97 г. н. э.) – древнеримский философ пифагорейской школы. Считалось, что он, избежав смерти, скрывается под другим именем. – Прим. пер.


[Закрыть], подробности жизни которого и якобы сотворенные им чудеса столь полно описаны Филостратом. Сам Артефий не опровергал эту гипотезу, значительно увеличивавшую власть, которую он жаждал иметь над своими сторонниками – простыми смертными. При любом удобном случае он похвалялся своей уникальностью; обладая же превосходной памятью, богатым воображением и доскональным знанием истории, Артефий мог ответить на любой вопрос о внешности, манерах или характере великих людей древности. Он также заявлял, что нашел философский камень, и утверждал, что в поисках оного спускался в ад, где видел дьявола, сидящего на золотом троне в окружении легиона бесов и демонов. Его труды по алхимии были переведены на французский язык и изданы в Париже в 1609 или 1610 году.

Ален де Лиль

Современником Альберта Великого был Ален де Лиль Фландрский, которого за выдающиеся познания прозвали «универсальным доктором». Считалось, что он сведущ во всех науках и, подобно Артефию, открыл elixir vitae. Ален стал одним из монахов аббатства Сито и умер в 1298 году в возрасте примерно ста десяти лет[107]107
  Автор ошибается. Ален де Лиль (Алан Лилльский) родился между 1115 и 1128 гг. и умер в 1202-м или 1203 г. – Прим. пер.


[Закрыть]. Утверждали, что на пятидесятом году жизни он был при смерти, но счастливое открытие эликсира позволило ему добавить к своей жизни шестьдесят лет. Его перу принадлежит комментарий пророчеств Мерлина.

Арнальдо де Виланова

Репутация этого философа гораздо солиднее. Он родился в 1245 году и с большим успехом изучал медицину в Парижском университете. После этого он двадцать лет путешествовал по Италии и Германии, где познакомился с Пьетро д’Апоне, человеком, близким ему по характеру и с теми же устремлениями. Арнальдо при жизни считали самым способным врачом, какого когда-либо видел мир. Как и все ученые мужи своего времени, занимался астрологией и алхимией, и считалось, что он сделал несметное количество золота из свинца и меди. Когда Пьетро д’Апоне был арестован в Италии и привлечен к суду как колдун, против Арнальдо было выдвинуто аналогичное обвинение, но ему удалось вовремя покинуть страну и избежать судьбы своего несчастного друга. Он частично утратил к себе доверие, предсказав несостоявшийся конец света, но впоследствии обрел его вновь. Точная дата его смерти неизвестна, но это, должно быть, случилось до 1311 года, когда папа Климент V написал циркулярное письмо всем находившимся у него в подчинении духовным лицам Европы, в котором просил их приложить все усилия к тому, чтобы разыскать знаменитый трактат Арнальдо «Медицинская практика». Автор оного, еще будучи в живых, пообещал подарить этот труд святейшему престолу, но умер, не выполнив своего обещания.

В весьма любопытном труде месье Лонгвиля Аркуэ, озаглавленном «История людей, проживших несколько столетий и вновь помолодевших», есть один рецепт, который, по словам автора, принадлежит Арнальдо де Виланове и посредством которого любой человек может продлить себе жизнь на несколько сотен лет или около того. Перво-наперво, пишут Арнальдо и месье Аркуэ, «желающий означенным образом продлить себе жизнь должен два-три раза в неделю хорошенько натираться соком или сердцевиной кассии. Каждый вечер перед отходом ко сну он должен накладывать на сердце пластырь, состоящий из определенного количества восточного шафрана, листьев красной розы, сандалового дерева, алоэ и янтаря, смешанных с розовым маслом и самым лучшим белым воском. По утрам он должен его снимать и аккуратно прятать в свинцовую шкатулку до следующего вечера, когда его нужно накладывать вновь. Если он сангвиник, ему потребуется шестнадцать, если флегматик – двадцать пять, а если меланхолик – тридцать кур, коих ему надлежит выпустить во двор, где воздух и вода чистые. Ими он должен питаться, съедая по одной в день; но перед этим кур нужно откормить особым образом, дабы их мясо приобрело свойства, придающие долголетие тому, кто их ест. Их необходимо лишить всякого питания, пока они не окажутся на грани голодной смерти, а затем кормить бульоном, приготовленным из змей и уксуса и заправленным пшеницей и отрубями». В процессе приготовления этой болтушки необходимо выполнить разные обряды, которые в книге месье Аркуэ могут найти те, кому это интересно. Данным продуктом кур следует кормить два месяца, после чего их нужно готовить и есть, запивая умеренным количеством хорошего белого вина или кларета. Регулярно соблюдая эту диету через каждые семь лет, можно достичь долголетия Мафусаила! Справедливости ради следует отметить, что у месье Аркуэ нет веских оснований приписывать сию изощренную рецептуру Арнальдо де Виланове. В собрании сочинений этого философа ее нет; впервые она была обнародована в начале XVI века неким месье Пуарье, утверждавшим, что он обнаружил ее в манускрипте, написанном, несомненно, рукой Арнальдо.

Пьетро д’Апоне

Этот несчастливый ученый муж родился в селении Апоне, неподалеку от Падуи, в 1250 году. Как и его друг Арнальдо де Виланова, он был выдающимся врачом, занимаясь при этом астрологией и алхимией. Много лет практиковал в Париже и скопил огромное состояние, избавляя людей от боли и страданий, а также предсказывая будущее. Когда для него настали черные дни, он вернулся на родину, имея репутацию первостатейного мага. Все верили, что Арнальдо вызвал из преисподней семь злых духов и держал их взаперти в семи хрустальных вазах, а когда ему требовались их услуги, посылал их в разные концы земли для исполнения его желаний. Первый дух специализировался на философии, второй – на алхимии, третий – на астрологии, четвертый – на медицине, пятый – на поэзии, шестой – на музыке, седьмой – на живописи; и всякий раз, когда Пьетро хотел получить информацию по какому-либо из этих искусств, ему было достаточно подойти к соответствующей вазе и высвободить нужного духа. Таким образом он немедленно узнавал все секреты мастерства и мог, если бы захотел, превзойти Гомера в поэзии, Апеллеса – в живописи или самого Пифагора – в философии. Про него говорили, что хотя он и умеет делать золото из меди, но почти не пользуется этой способностью, а постоянно добывает деньги другим, менее похвальным способом. Всякий раз, когда он платил золотом, он бормотал известное ему одному заклинание, и на следующее утро золото возвращалось к нему целым и невредимым. Торговцы, которым он его отдавал, могли запирать его в сейф и приставлять к оному вооруженную охрану, но заколдованный металл неизменно возвращался к прежнему владельцу. Даже если бы он был зарыт в землю или брошен в море, следующая утренняя заря застала бы его в карманах Пьетро. В результате мало кому нравилось продавать что-либо такому человеку, особенно за золото. Некоторые, наиболее смелые, торговцы думали, что его колдовская сила не распространяется на серебро; но, когда они провели соответствующий эксперимент, поняли, что ошибались. Засовы не смогли удержать серебро, иногда оно становилось невидимым в их собственных руках и уносилось по воздуху в кошель волшебника. Пьетро, как и следовало ожидать, приобрел весьма скверную репутацию и, позволив себе некоторые высказывания о религии, в корне противоречившие каноническому вероучению, предстал перед судом инквизиции по обвинению в ереси и колдовстве. Он громогласно отстаивал свою невиновность даже на дыбе, где его подвергли невыносимым пыткам. Пьетро д’Апоне умер в тюрьме до завершения суда, но впоследствии был признан виновным. Было приказано выкопать и публично сжечь его останки. Кроме того, на улицах Падуи были сожжены его изображения.