Текст книги "Клятва верности"

Глава 17

Проводив Дадли и Констанс, Ханна вернулась в гостиную, где села в кресло, подогнув под себя ноги. Она прислушивалась к разговору, доносившемуся из холла, где Слейд поучал охранников. Мрачные парни молча кивали в ответ.

– Харди, ты продолжаешь охранять Оливию. Докладывай мне обо всех ее перемещениях. Темпл, твоя задача – осторожно следить за Джонсом. Сегодня у него выходной, неплохо бы выяснить, как и где он его проводит.

Слейд отдавал распоряжения властно, и все его поведение говорило о решимости. Ханна видела, как он отпустил охранников, закрыл за ними дверь и выглянул в окно. Его задумчивый вид навеял на Ханну грусть.

«Сумею ли я уехать и бросить такого красивого, сильного и благородного мужчину? Смогу ли я вернуться домой? И почему всякий раз при слове „дом“ мне представляются вязы и аллеи Вудбридж-Понда, а вовсе не бескрайние прерии вокруг ранчо?»

Ханна вздохнула и чуть слышно шмыгнула носом.

«Наверное, отныне дом без Слейда не дом для меня. Я знаю, что мне суждено вернуться к сестрам и привычным повседневным хлопотам. Мое место там, где живут мои родные, где похоронены мои родители. Но почему мысль о ранчо вызывает почти боль? Может, меня мучает совесть? Мне стыдно, что в объятиях Слейда я позабыла о цели своей поездки, забыла о Джейси и Глории, о старенькой Бидди и клятве, которую им дала?»

Глаза Ханны заблестели от слез.

«Но разве можно жить рядом с таким решительным, смелым мужчиной и не забыть обо всем на свете? Особенно, после того как он произнес: „Я люблю тебя!“ Ведь я тоже люблю его всем сердцем, всей душой. Как, в какой момент так случилось? Когда я поняла, что жизнь, без Слейда уже не будет счастливой?»

Слезы собрались в крохотные озерца и, выплеснувшись из глаз, побежали по щекам горячими струйками.

«Я недостойна Слейда. Я заставляю его беспокоиться, переживать, бороться с собой и со всем миром. Я чересчур вольнолюбива. Бескрайняя прерия научила меня ценить свободу и независимость, а потому я не могу целиком отдаться во власть мужчине. Даже мужчине, которого так сильно люблю. Я не смогу осчастливить Слейда. Жизнь со мной станет для него пыткой, каждодневной борьбой за свои права, бесконечной, изматывающей битвой. Он будет любить меня и ненавидеть одинаково сильно, пока однажды ненависть не сожжет любовь дотла… Я должна уехать. Я должна…»

– Ты слышала мой разговор с Харди и Темплом? – спросил Слейд, присоединяясь к жене в гостиной.

Ханна торопливо вытерла слезы и улыбнулась:

– Частично. Неужели ты думаешь, что Джонс – предатель? Может, в тот день он просто решил прогуляться и пренебречь своими обязанностями. Он же не мог знать, что все обернется нападением.

Слейд нахмурился, недовольно глядя на Ханну.

– Сначала ты защищала Оливию, теперь – Джонса. Ты готова вступаться, даже прикрывать грудью кого угодно, но когда речь заходит обо мне, ты можешь заподозрить меня в излишней жестокости. Неужели твое мнение обо мне ниже, чем о ком бы то ни было?

Ханна прикусила язык и мысленно выругала себя за поспешные слова. Она заслужила отповедь Слейда. Выходит, ничего не изменилось, если она все еще боится, что ее муж проявит несправедливость.

Ханна хотела как-то оправдаться, но на ум ничего не шло. Она беспомощно взирала на Слейда, словно ожидая, что он придет ей на помощь. Собственно, именно так и произошло.

– Однако справедливости ради надо сказать, что ты не ошиблась, защищая Оливию. Возможно, у тебя есть внутреннее чутье на людей. Прости меня за резкие слова. Я слишком устал все время подозревать и не доверять даже близким людям. Джонс работает на меня пять лет, а его репутация всегда оставалась безупречной.

– Да-да, – залепетала девушка. – Вот и я всегда с ним чувствовала себя спокойно. Он оставался бесстрастным, даже когда Изабель пыталась довести беднягу.

– Ха, моя бабуля способна взбесить и голубенка. И как Джонсу удается держать себя в руках?

– Из тебя вышел ужасный, неблагодарный внук, – рассмеялась Ханна, радуясь смене разговора. – Так отзываться о бабушке!

– О том, что я плохой внук, тебе сказала Изабель? Ты много с ней общалась, как я погляжу.

Слейд явно намекал на задушевный разговор, в котором Изабель поведала Ханне историю его семьи. Ханна смутилась и опустила глаза. Взгляд ее уперся в кружево ночной сорочки.

«В ней же я сочеталась со Слейдом браком! Вот смехота! До сих пор помню его глупое пьяное лицо. Да и Дадли хорош! Здорово, что он сделал Констанс предложение и остепенился».

– Как тебе Констанс? – словно прочел ее мысли Слейд.

– О, она чудесна! Я представляла ее совсем другой. Простушкой, пожалуй. Но чтобы такая красавица предпочла нескладного Дадли!

Слейд рассмеялся.

– Я так и знал! В эту юную девицу влюблялось немало нашего брата. Больше того: даже я пытался за ней ухлестнуть, хотя и без серьезных намерений. Однако как же удивился весь Бостон, когда из всех ухажеров Констанс выбрала недотепу Дадли и поклялась добиться его расположения!

– Так что же получается? Ты ухаживал за Констанс?! – воскликнула Ханна ревниво.

– Между нами ничего не было. Разве что пару раз протанцевали на каком-то приеме. Девушка не совсем… в моем вкусе. – Слейд озабоченно наклонил голову и поинтересовался:– Ты не ревнуешь, случайно?

Ханна громко фыркнула и отвернулась.

– Вовсе нет, – сказала она. На самом деле в груди все жгло огнем.

– Хорошо, что Дадли и Констанс уже ушли, – вдруг вкрадчиво начал Слейд, подходя к дивану. – Всему свое время.

Не успела Ханна ничего заподозрить, как он со всего мaxу запрыгнул на диван и вытянулся рядом с ней. Притянув жену за талию к себе, он удовлетворенно хмыкнул.

Ханна хотела для начала отпихнуть от себя нахала, но пальцы сами стали ворошить и перебирать черные пряди его волос.

– Ты говоришь ужасные вещи, – мурлыкнула она мужу на ухо. – Дадли и его невеста – чудесные люди.

– Полностью с тобой согласен. Но даже для визитов чудесных людей необходимо свое время. – Рука Слейда нашла ягодицы жены и слегка их сжала. – Я предпочитаю побыть с тобой. Наедине.

Ханна смущенно молчала. Ее пальцы по-прежнему скользили по волосам Слейда, но теперь они мелко дрожали.

«Какой ужас! Неужели я смогу от него уехать? Неужели сумею его бросить?»

Миссис Гаррет тяжело вздохнула.

– Что такое? Разве тебе не нравится то, что я сказал? У Ханны стало тяжело на сердце.

– Нет, мне нравится. Очень нравится.

Слейд зарылся носом Ханне между грудей и пробормотал:

– Приятно слышать. Особенно после того как ты заставила меня страдать там, на лестнице.

– Что-о? Ты возбудился сам! Я ничего не делала! – притворно возмутилась Ханна и даже попыталась пихнуть Слейда под ребра. Попав локтем по одному из собственных саднящих порезов, она охнула.

– Что такое? Я сделал тебе больно? – взволнованно спросил Слейд.

– Нет-нет. Просто я пока не совсем в форме. Думаю, мне нужно отдохнуть. – Ханна усмехнулась, заметив, как помрачнел муж. – Я хотела сказать– в твоей постели. Она… э-э… мягче.

– Вот и славно! – тотчас воспрянул духом Слейд и вскочил с дивана. Подхватив жену на руки, он немедленно направился к двери. Глаза его торжествующе блестели, на губах играла довольная усмешка.

– Ты уверена, что сможешь отдохнуть, в моей постели? – задал он вопрос на ходу.

– Если мне не удастся с первого раза, можно будет попытаться во второй, – хихикнула Ханна.

Им повезло, что ни один из слуг не выскочил в коридор или на лестницу, пока они поднимались в спальню Слейда. Весь недолгий путь он тискал жену, а Ханна то постанывала, то принималась целовать его в губы и в шею.

Слейд усадил жену на постель и начал неспешно раздеваться: расстегнул пуговицы на манжетах, снял рубашку, вытянул из брюк ремень… В продолжение всего времени Ханна жадно смотрела на него, теребя воротник сорочки. Ей нравилось наблюдать за размеренными действиями мужа, за игрой мускулов, движением пальцев.

Когда Слейд расстегнул и снял брюки, его член, словно вставший на дыбы жеребец, рванулся к Ханне, дыхание которой участилось. Она начала торопливо дергать пуговки сорочки, стремясь побыстрее от нее избавиться. Она попыталась, стянуть ее через голову, но только запуталась.

Не дожидаясь, Слейд прильнул к ней всем телом, горячий, обнаженный, и девушка замерла от неожиданности. Одним движением сдернув сорочку с жены, он отбросил ее куда-то в угол спальни.

Ханна тотчас опрокинулась на спину, раздвигая ноги. Ей хотелось, чтобы Слейд как можно быстрее овладел ею, но тот почему-то не спешил.

– Иди же ко мне, – простонала она.

– Еще не время, малышка, – усмехнулся Слейд, прильнув к ее губам поцелуем.

– Я… я задыхаюсь… возьми меня, – умоляла Ханна. Перед глазами плыли темные круги.

Однако Слейд, не слушая ее, осторожно коснулся губами ее груди. Ханна изогнулась вверх. Между ног ее стало горячо-горячо, грудь сладко ныла от ласк.

Слейд осторожно спустился ниже, оставляя на животе Ханны языком влажную полоску. Губы ласкали ее тело, не пропуская ни единой ссадины, ни одного синяка. Когда его губы оказались у нее между ног, девушка хрипло вскрикнула, подаваясь навстречу. Сладкая, удушливая волна накрыла ее, в висках замолотили крохотные молоточки, и мучительная жажда охватила все тело, лишая рассудка.

И только когда Ханна стала стонать в голос, извиваясь в его руках, Слейд прекратил ласку и поднялся выше. Он вошел в нее осторожно и на мгновение замер, застонав, а затем начал двигаться все быстрее и яростнее.

Ханна запрокинула голову, закрыв глаза. Ее постанывания казались еле слышными.

– Быстрее, Слейд, быстрее! Прижми меня к себе.

Слейд прильнул к ней всем телом, влажный, разгоряченный, расплющивая под собой мягкие груди, касаясь губами виска Ханны.

Руки девушки скользили по его спине, ягодицам, чуть сдавливая и порой впиваясь ногтями. Дыхание Слейда становилось все более хриплым. Если бы не муж, прижавшийся к ней так плотно, то казалось, что сердце Ханны наверняка выскочит из груди, прорвав клетку ребер.

– Вместе, только вместе, Ханна, – сипловато шепнул Слейд ей на ухо.

– Боюсь, я не дождусь тебя, – простонала Ханна и вскрикнула. Сжатая пружина внутри ее распрямилась, отдавшись во всем теле, и накатила волна сладости, накрывшая Ханну с головой. Почувствовав ее разрядку, Слейд едва не зарычал и извергся в нее, на несколько секунд ослепнув от наслаждения…

Когда их влажные тела прекратили вздрагивать, Слейд осторожно отодвинулся от жены, опасаясь раздавить ее под собой.

– Ты чуть не убила меня, – признался он. – Как тебе удается довести меня до такого состояния? Должно быть, я веду себя как животное.

– Да, мой зверь, – шепнула Ханна, довольно улыбаясь.

– А ты – дикая кошка!

Ханна хихикнула и пихнула Слейда в плечо. Сделав вид, что тычок слишком сильный, он охнул, перекатился на другой бок и затих.

Некоторое время Ханна смотрела в потолок, улыбаясь своим мыслям, затем повернулась к мужу и осторожно потрясла его за плечо. Слейд не пошевелился.

– Вот так! Бедный слабый мужчина! Так устал, что уснул молодецким сном.

Она пощекотала Слейду шею, затем живот, но реакции не добилась.

«Что ж, попробую разбудить тебя по-другому. Надеюсь, более интимная ласка быстро восстановит твои силы…»

Ханна провела ладонью по голому бедру мужа, пробежалась пальцами по животу, потом…

– Мистер Гаррет! – раздалось из-за двери вместе с настойчивым стуком.

Ханна подпрыгнула в постели. Ей показалось, что говорили прямо у нее над ухом.

– Вы здесь, мистер Гаррет? – Голос принадлежал Хаммондсу.

«Боже, а если дворецкий войдет и застанет меня в постели Слейда раздетой? Что делать?»

Ханна опять потрясла Слейда за плечо, затем еще раз посильнее. Подождав некоторое время, она сильно ущипнула мужа за ягодицу. Слейд подскочил, как ужаленный и скатился с кровати на пол.

– Что за черт! – выругался он, поднимаясь и устремляя на жену недоуменный взгляд.

Ханна приложила палец к губам и зашептала:

– Там Хаммондс. Ему что-то нужно.

Слейд закатил глаза, словно услышал ужасную нелепость, но ответил тоже шепотом:

– Ты вцепилась в мой зад только потому, что под дверью стоит Хаммондс? Что за ерунда, Ханна? Мы женаты и имеем право проводить время наедине, занимаясь любовью. – Он повернулся к двери и недовольно спросил: – В чем дело, Хаммондс?

– Мне неудобно отвлекать вас, мистер Гаррет и… миссис Гаррет…

Ханна покрылась пунцовым румянцем. Слейд между тем быстро натянул брюки.

– Так что тебе нужно?

– О, сэр, вас ждут. Миссис Изабель Гаррет и почти все ее слуги пришли вас навестить. Все, понимаете? И они сейчас в гостиной.

Слейд закатил глаза. Ханна опустила голову в надежде, что волосы скроют ее усмешку.

Под дверью раздалось короткое низкое гавканье.

– Правда, Эсмеральда не пожелала оставаться в гостиной, мистер Гаррет. Она сейчас со мной, сэр, хочет вас видеть. – Хаммондс смущенно покашлял. – Так что передать вашей бабушке?

Слейд посмотрел на Ханну и хитро ухмыльнулся.

– Даже не вздумай! – пригрозила Ханна. Вышло неубедительно, потому что ее голос дрогнул.

– Передай, пожалуйста, Изабель и ее спутникам, что мы с миссис Гаррет в данный момент…

Ханна взвизгнула и бросилась на Слейда. Он поймал ее на лету, прижимая к себе и принимаясь тискать. Ханна, нацелившаяся вцепиться нахальному мужу зубами в ухо, растерялась, а когда рука Слейда оказалась у нее между ног, ахнула и застонала.

– Хм, я понял, сэр, – раздалось из-за двери. – Пошли, Эсмеральда, собачка моя, – меланхолично продолжал Хаммондс, которого, судя по всему, вполне устраивало, что его собеседница не может ему ответить. – Как тебе понравилась поездка в экипаже? Тебя не укачало?

Его шаги и голос постепенно стихали, так же как и постукивание собачьих когтей по полу.

Едва дворецкий ушел, Ханна возмущенно прошипела Слейду в лицо:

– Ты собирался пояснить Хаммондсу, чем мы заняты! И наверняка в подробностях. У тебя совсем нет стыда! – Она потрясла кулачками.

– И вовсе не собирался, – замахал руками Слейд, отступая. – Я хотел сказать, что мы вместе принимаем ванну.

– О нет! – простонала Ханна. – Это же еще непристойнее!

– Ты не хочешь посидеть со мной в ванне? Ханна смущенно улыбнулась:

– Хочу. До безумия.

* * *

– Ну, наконец-то! – воскликнула Изабель, заметив, как Слейд неторопливо идет через холл в гостиную. – Вы всегда держите гостей по целому часу, прежде чем уделить им минуту своего драгоценного времени? Да еще потом встречаете их такой радушной и легкомысленной улыбкой?

– Прости, бабуля, но Ханна так хотела одеться, узнав, что ты здесь. О, не то чтобы она еще не оделась, просто на ней была… домашняя одежда, – пробормотал Слейд, чмокая Изабель в щеку.

Старая леди обвела его недоумевающим взглядом. Одну штанину Слейд заправил в сапог, второй – позволил свободно свисать по голенищу, воротничок его рубашки отсутствовал, влажные и взъерошенные волосы он даже не пригладил.

– Хаммондс пояснил, что мы… заняты? – Слейд замялся под пытливым взглядом Изабель.

– Пояснил? Что именно? И что вы такое делали? Изабель обвела взглядом и подоспевшую Ханну в криво застегнутой блузке, косо сидевшей на ней юбке, с волосами, в беспорядке рассыпавшимися по плечам. Но очевиднее всего о случившемся говорили ее губы – припухшие, алые.

– Что молчите? – Изабель усмехнулась. – Вы даже не знаете, что нам сказал Хаммондс? Забавно!.. Да не ищи его глазами, – бросила она Слейду. – Он тебе не поможет. Я отправила дворецкого прогулять Эсмеральду, чтобы малышка не описала ваш роскошный ковер.

Слейд и Ханна молчали, понурив головы, как нашкодившие дети.

– Да хватит сверлить взглядом пол! Только полный дурак не сообразил бы, чем заняты молодожены в спальне. Что, уже делаете мне правнуков?

– Изабель! – воскликнула Ханна, заливаясь краской стыда.

– А что такого? – удивилась Изабель. – Кого тут стесняться?

Ханна выразительно указала глазами на многочисленных слуг, рассевшихся в гостиной там и тут. Они старательно делали вид, что не слышали предыдущего диалога. Кухарка с преувеличенным вниманием разглядывала лежащие на подносе воздушные булочки, служанки с презрением морщились, водя пальцами по полкам, очевидно, считая их чрезмерно пыльными.

– Не стоит смущаться моих слуг, – продолжала Изабель. – Они тоже знают, что такое дети и как их делают. Правда, дорогие мои?

Несколько седых голов склонились, кивая.

– Что она спросила? – шепотом поинтересовалась Ровена у Серафины.

– Я повторю! – торопливо воскликнул Пембертон. – Миссис Изабель Гаррет спросила нас, знаем ли мы, как делаются дети. Кто знает, пусть поднимет руку. – Кое-кто поднял ладони. – Итак, на вопрос ответит…

– Да замолчи ты, старый осел! – фыркнула Изабель. «Старый осел» тотчас сел и обиженно пробормотал:

– Мы никогда не доберемся до истины, если вы будете меня так грубо обрывать, миссис Гаррет.

Изабель закатила глаза и обернулась к внуку.

– Сядьте вы, оба, – не выдержала она. – Я просто пришла в гости, а не вызвала вас на отчет. Ваши напряженные позы меня нервируют.

Слейд тотчас опустился на диван, увлекая за собой Ханну и обнимая ее за плечи. Изабель улыбнулась про себя. От нее не укрылось, какие нежные взгляды бросал ее внук на жену и с какой готовностью Ханна прильнула к груди мужа.

Дети любят друг друга, это очевидно.

– Значит, ты пришла в гости? – начал Слейд деловито. – У тебя огромная свита. – Он обвел рукой слуг. – Что значит твой визит?

– Понадобилось четыре экипажа, чтобы доехать сюда, – влез с объяснениями Пембертон. – Вот так-то!

– Пей чай и молчи! – возмутилась Изабель.

– Как скажете, мадам. – Он положил в чашку пару кусочков сахара и принялся ожесточенно болтать в ней крохотной ложечкой, раздражающе звякая. – Я просто хотел внести ясность. Для общего блага. Я вовсе не хотел никому мешать. Или раздражать. Или выводить из себя.

Изабель только тяжело вздохнула.

– Я приехала просто вас проведать. Разве дурная причина для визита? Кроме того, я хотела попросить вас вернуться в Вудбридж-Понд.

Слейд и Ханна обменялись долгими взглядами, затем улыбнулись друг другу.

– Ты скучала по нам, Изабель? – спросил Слейд. – Неужели старушке стало одиноко?

– Пф-ф! – фыркнула Изабель. – Вот еще! Я даже не заметила, как ты уехал, дорогой внук. Просто я предпочитаю, чтобы события разворачивались под моей крышей, а не здесь. Я должна находиться в курсе происходящего. Погиб человек, едва не убили твою жену. Дураку ясно, что наезд спланирован, а ты изволишь смеяться над своей бабкой. – Она деловито поджала губы. – Твоим охранникам сложно следить за вами двумя, а также за мной и моим домом. Как я поняла, они приглядывают еще и за Оливией. Если бы мы все жили в одном доме, задача для них существенно облегчилась бы. Объединимся под крышей Вудбридж-Понда!

– Так и скажи, что тебе страшно одной, – глумливо усмехнулся Слейд.

Изабель возмущенно выпрямилась.

– Что за нелепости ты говоришь? Когда я боялась Сайруса и Пейшенс? Но ведь мы устраиваем прием, к которому нужно готовиться. Не хочешь же ты сказать, что перекладываешь подготовку на мои хрупкие дряхлые плечи?

– Прекрати притворяться беспомощной старухой. – Слейд осуждающе покачал головой. – Признай, что боишься, если не за себя, так за нас. И не отрицай, что соскучилась – у тебя все на лице написано. Ну же, хотя бы на сей раз признай мою правоту, и мы с Ханной вернемся в Вудбридж-Понд. – Он обернулся к жене: – Ты согласна, дорогая?

Ханна с улыбкой кивнула.

Сердце Изабель возликовало. Конечно, ей претила мысль пойти на поводу у внука, но цель оправдывала средства. У нее еще будет шанс отплатить Слейду той же монетой.

– Разумеется, я соскучилась и переживаю за вас, – послушно закивала она. – Мои старички и старушки тоже по вам скучают. – Слуги дружелюбно заулыбались. – А уж что делается с несчастной собакой! Вы бы видели, как она рыщет по дому в поисках, мои дорогие! Бедная Эсмеральда постоянно сидит под твоей, Ханна, дверью и без перерыва подвывает. У нас уже сил нет выносить ее стоны.

Как по заказу, распахнулась входная дверь и появились Хаммондс с Эсмеральдой. Мастиф сделал круг по холлу, что-то тщательно вынюхивая и оставляя на полу следы влажных лап, затем радостно гавкнул и рванулся в гостиную. Увидев Ханну и Слейда, Эсмеральда пришла в неистовство: припадала на передние лапы, мотала ушами и оглушительно лаяла, пытаясь забраться на колени к Ханне. Пембертон и остальная прислуга закрыли уши руками.

– Вот о чем я говорила, – ворчливо пояснила Изабель. Не успела собака выразить свой восторг, как в гостиной появился Хаммондс. Тяжело дыша, он прислонился к двери спиной и сипло прошептал:

– Скорее, сэр! Нужна ваша помощь… я бежал… я… – Дворецкий схватился за сердце. – Там экипаж. Оливия и Ригби… что-то случилось… с ними ребенок.

* * *

Все толпой выскочили из дома. Ригби как раз помогал горничной выйти из экипажа. Девушка горько плакала, младенец на ее руках заливался ревом.

Ханна бросилась к Оливии. От девушки исходил отчетливый запах гари.

– Господи, что произошло? Почему ты плачешь?

Оливия зарыдала пуще прежнего и уткнулась Ханне в плечо. Прислуга Изабель осторожно забрала у нее ребенка и передала хозяйке. Младенца принялись качать и тетешкать, и постепенно он затих. Несколько седых голов склонились над Колет, что-то воркуя и умиляясь. Эсмеральда попыталась понюхать сверток, но ее отогнали. Тогда она стала носиться по аллее.

Между тем Слейд отвел Ригби и двух охранников, приехавших вместе с Оливией, в сторонку и жестом поманил к себе еще двоих крепких мужчин – дополнительных стражей, нанятых накануне. Все шестеро принялись совещаться.

Ханна заметила, как напряглись плечи охранников, как зло поджались губы Слейда, когда он слушал рассказ Ригби. Она погладила по голове плачущую горничную. На улице было холодно, и ветер продувал тонкую блузку Ханны. Она поежилась.

Заметив ее движение, Оливия подняла голову:

– Случился пожар. Мама погибла. – По щекам ее текли все новые и новые слезы.

– Пожар? Мама погибла? О, Оливия, мне так жаль, так жаль… – Ханна закусила губу, не зная, как поддержать Оливию. – Постой, очень подозрительно! Пожар всего два дня спустя после покушения…

– Все внутрь, немедленно, – распорядился Слейд.

Толпа потянулась к двери. Сам Слейд обнял Ханну, пытаясь согреть. Ригби тотчас сменил Ханну и осторожно обнял Оливию за плечи.

В холле Слейд повернулся ко всем собравшимся.

– Произошел пожар. Дом загорелся совсем не случайно, – коротко объяснял он. – Огонь развел Джонс. Бекинс и Смит утверждают, что почувствовали запах гари, идущий с улицы. Они решили все проверить и обнаружили горящую свалку за углом здания. Как позже выяснилось, тем самым Джонс хотел выманить охрану из дома. – Слейд сделал паузу и обвел всех присутствующих долгим взглядом. – Единственная причина, по которой Оливия и ее ребенок живы, – своевременная помощь Ригби. Он видел, как Джонс расправился с матерью Оливии, и потом, когда он поджигал шторы, Ригби напал на него сзади. Парню удалось оглушить противника и вывести девушку из горящего здания. Семья Хилл, которую я нанял для присмотра за матерью Оливии, также погибла от руки Джонса.

– О, Слейд, неужели те чудесные люди погибли?! – воскликнула Ханна с ужасом. – Невинные люди! Мы… мы должны остановить Сайруса и его жену! Ведь злодеяния – их рук дело, не так ли?

Слейд мрачно кивнул:

– Перед смертью Джонс признался Бекинсу и Смиту в убийствах, а также в том, что работал на Сайруса и Пейшенс. Уилтоны заплатили ему, чтобы он расправился с Оливией и ее окружением.

– Боже, да когда же кончится эта ужасная вакханалия? – простонала Ханна, едва не плача.

– Прямо сейчас, дорогая, – заявил Слейд. – Больше я не допущу убийств. Мы вернемся в Вудбридж-Понд. – Он яростно сжал кулаки. – Я с самого начала действовал ошибочно. Мы сопоставляли факты и искали доказательства вины, тогда как наши враги творили что хотели. Я пытался поступать как цивилизованный человек. Мои действия стоили жизни нескольким людям. Теперь я буду использовать их же оружие. Отныне я выбираю открытое столкновение.