Текст книги "Клятва верности"

Между тем Слейд наклонил к ней голову.

– Ну же, Ханна, признай мою правоту. Твои собственные наряды не идут ни в какое сравнение с теми, что я тебе подарил. Я спас тебя от насмешек, разве нет? Неужели я не заслужил благодарности? – Он выпрямился, сделал глоток вина и отставил бокал.

– Наслаждаетесь игрой, мистер Гаррет? – произнесла Ханна чуть громче положенного. Взгляды сидевших поблизости обратились к ней. Не переставая улыбаться, девушка взглянула своему соседу прямо в глаза. – Отличная куропатка, не находите? – Она изо всех сил вонзила в несчастную птицу, лежавшую перед ней на блюде, нож и вилку.

Слейд с улыбкой кивнул, словно отвечая на первый вопрос. Всем своим видом он являл превосходство.

– Да, дичь, безусловно, удалась. Обычно я проглатываю ее не задумываясь, – похоже, он намекал на Ханну, – но сейчас у меня отчего-то пропал аппетит. – Слейд повысил голос: – Должно быть, из-за вас, моя дорогая!

Гости начали прислушиваться к разговору, все больше голов оборачивались к Ханне. Ей же оставалось лишь беспомощно улыбаться.

– Когда я увидел вас в таком наряде, – все громче продолжал ненавистный Гаррет, – то потерял дар речи. Я не ошибся, когда выбирал его. Цвет удивительно подходит к вашим глазам.

Улыбка Ханны поблекла. Теперь молодые люди, сидевшие за столом, смотрели на нее с любопытством. Женщины поджали губы с осуждением, их мужья отложили приборы. За дальним правым концом стола кто-то шикнул, призывая к тишине. Всех и каждого интересовал диалог, завязавшийся между Ханной и Слейдом. Тетя Пейшенс возмущенно ахнула.

Ханна не знала, куда девать глаза. Ясно как день, что думают о ней гости. Без сомнения, фривольные намеки Гаррета они истолковали против нее. Если джентльмен покупает девушке одежду, между ними существует запретная связь.

Дадли Эймс, сидевший напротив, вздохнул. Он единственный смотрел на Ханну с сочувствием. Подперев массивными кулаками подбородок, он перевел недовольный взгляд на Гаррета.

Ханна снова обернулась к Слейду и посмотрела на него с вызовом. Гаррет выставил ее посмешищем, публично унизил, и теперь все ждут ее ответа. В зале стояла гробовая тишина, гости вытягивали шеи, чтобы не пропустить ни слова.

Скрутив под столом салфетку с такой ненавистью, словно в ее руках была шея гнусного Гаррета, Ханна ответила:

– Я даже рада, мистер Гаррет, что вы прилюдно рассказали о происхождении наряда. Но боюсь вас разочаровать, потому что не собираюсь смущаться от вашего подарка. Дорогие гости должны знать, что сама я не слишком в восторге от покроя платья. Мне пришлось надеть его благодаря вашему настойчивому желанию выставить меня своей содержанкой. Ведь вы похитили всю мою одежду. В противном случае я никогда не примерила бы то, что купил такой недостойный человек, как вы. Вы даже не постеснялись войти ко мне в спальню!

Глава 5

«Господи, что я тут наговорила?! Как я могла?! Теперь они знают, что мистер Гаррет побывал в моей спальне, и истолкуют по-своему…»

Ханна в ужасе прикрыла рот ладонью, уставившись на Слейда. В зале повисла гробовая тишина, сменившаяся через несколько мгновений всеобщей возней, звоном приборов о фарфор, гулом голосов. Как будто каждый пытался как-то замять неловкую паузу, услышав то, что слышать не полагалось. Словно по приказу, из дверей появились слуги и замелькали то тут, то там, расставляя новые блюда и наполняя бокалы. Горячее сменялось десертом, взбитые сливки, сладкие соусы, фрукты появились на столе. Угощения заняли гостей как будто сильнее, чем недавняя перепалка Ханны и Слейда.

Однако девушка понимала, что поставила себя в неловкое положение, а более неприятно то, что еще один раунд выиграл Гаррет. Она мрачно покатала ножом по тарелке сочную виноградину, загнала ее в сироп и вздохнула, покосившись на Слейда.

Для чего он так придвинулся? Ему что, места мало?

Девушка неприязненно отодвинулась, бросив уничижительный взгляд на привлекательное (и оттого еще более раздражавшее ее) лицо Гаррета. Тот не замедлил наклониться к ней и прошептать на ухо:

– Неужели вы отплатите за мою щедрость такой черной неблагодарностью, дорогая Ханна?

Ханна заскрипела зубами от ненависти. До чего же хочется воткнуть вилку ему в локоть, чтобы не прижимался!

– Послушайте, вы публично меня унизили. Неужели вам мало? Я еще и поблагодарить вас должна за похищение моей одежды? Ведь только поэтому мне пришлось надеть принесенное вами. – Ханна недовольно повела плечами. – Мне противны ваши жалкие подачки!

– Жалкие подачки? – деланно изумился Слейд, коснувшись пальцами сапфирового ожерелья, украшавшего шею Ханны. – От такого подарка не отказалась бы и королева.

Ханна дернулась, словно он коснулся пальцами ее обнаженной кожи, и задышала чаще. Грудь, поднятая чашками лифа, соблазнительно приподнялась, не ускользнув от внимания Гаррета. Он перевел откровенный взгляд с ожерелья ниже.

– Неужели вы изволите гневаться, Ханна? – ухмыльнулся наглец.

Вот проклятый тип!

Желая отвлечь Слейда от созерцания своей груди, девушка неловко промокнула ее салфеткой, словно вытирая испарину, своим движением только подзадорив противника. Теперь он смотрел на нее почти оценивающе.

– Господи, да пропадите вы пропадом! Ваша взяла! – быстро и зло зашептала Ханна. – Я бесконечно признательна вам за ваши подач… подарки, спасибо. Так подойдет? Теперь вы оставите меня в покое?

– Нет. – Рука Слейда опустилась на спинку ее стула, как бы случайно коснувшись шеи и спины. – Я не оставлю вас в покое до тех пор, пока вы не станете моей. Я хотел сказать – моей женой.

От его многозначительного тона, от прикосновения руки Гаррета к ее коже у Ханны потемнело в глазах. Почему-то ею овладела такая паника, что захотелось вскочить с места и бежать прочь, в безопасность своей спальни. Но разве Гаррета хоть раз остановила дверь ее комнаты? Он без зазрения совести найдет ее и там!

– Прошу вас, – зашептала Ханна дрожащим голосом. – Я умоляю вас не делать из меня героиню сплетен!

Слейд улыбнулся и чуть сжал ее обнаженное плечо пальцами. Глаза у него сделались колючими.

– Дочь Джейси Лолеса, человека вне закона, опасается за свою репутацию? – насмешливо протянул он. – А я-то думал, вы привыкли, что вас обсуждают и осуждают. Для богатеев, дорогая Ханна, вы навсегда останетесь поводом для пересудов, как бы безупречно вы себя ни вели.

Ханна едва ли слышала последние слова Слейда. Как смеет мерзавец вспоминать светлое имя ее отца? Он провоцирует ее на резкость своим вызывающим тоном! Он нарочно упомянул имя отца, чтобы задеть ее! Жестокий, расчетливый змей, проклятый убийца!

Ханна сидела, выпрямившись и сжав губы. Глаза ее смотрели в одну точку где-то в центре стола. Жгучая ненависть переполняла девушку. Она даже не отшатнулась, когда Гаррет поправил локон, выпавший из ее прически.

– Милая дурочка, ты даже не представляешь, в какое змеиное гнездо угодила, – продолжал Слейд все тем же насмешливым тоном. – Здесь каждый ведет свою игру, и тебе ни за что не выиграть. Особенно если твоим соперником буду я, дорогая Ханна.

Игра? Что он несет? Значит, происходящее для него – простая забава?

Ханна медленно обернулась к Гаррету и почти с ужасом уставилась в его красивое и одновременно отталкивающее лицо. Все дни он издевался над ней, желая ужалить побольнее, не понимая, что главный свой удар нанес гораздо раньше – когда погибли ее родители.

Девушка с ненавистью разглядывала Слейда, не переставая удивляться: мужчина ухаживал за ней и дарил ей подарки с одной только целью, чтобы унизить и посмеяться над ней. Разве можно испытывать к нему что-то, кроме ненависти?

Почему же тогда от каждого прикосновения Гаррета у нее начинает кружиться голова? Почему так больно перехватывает горло? Неужели она увлеклась собственным врагом?

– Милая Ханна, у вас такой странный взгляд. Я бы назвал его потерянным, – заметил Слейд, покачав головой. – Только не говорите мне, что я уже выиграл. А то будет слишком скучно. – Он поднял брови, разглядывая ее. – Какое разочарование! От дочери Джейси Лолеса я ожидал большего.

Чего он добивается? Открытой конфронтации? Что ж, он ее получит!

Словно что-то взорвалось в голове у Ханны, что-то черное, огромное и липкое, затопившее ее целиком. В глазах потемнело от злости. Она вскочила с места, отшвырнув от себя стул и оттолкнув прочь тарелку, так что та проехала до графина с пуншем и жалобно звякнула. Бокал с вином опрокинулся, на белой скатерти растеклось безобразное темно-красное пятно, похожее на лужу крови. При виде его перед Ханной вновь возникла сцена убийства родителей, темные отвратительные пятна на полу, вспомнился сладковатый, тошнотворный запах свежей крови.

Лицо Ханны скривилось. Она обернулась к Слейду, ее глаза пылали бешенством.

– Проклятый ублюдок! Неужели для тебя то, что ты делаешь, – всего лишь игра? Ты убил моих родителей, я знаю все! Ты виноват! И они! – Ханна обернулась и ткнула пальцем в сторону дяди и тети. – Тебе понравилось убивать, Гаррет? Я до сих пор вижу брызги крови на ковре и распростертые тела родителей. Убийство для тебя тоже игра?

Горячие частые слезы катились по ее щекам, мир за их пеленой колыхался и плыл. Лицо Слейда приняло растерянное выражение.

– Как ты мог? – слабым голосом спросила Ханна в полной тишине. – За что? За что?

Выпрямившись, она обернулась к родственникам. Их лица превратились в застывшие маски, бледные, искаженные, полные ненависти и ужаса. Девушка устало вздохнула:

– Неужели вы думали, что мы ничего не узнаем? Вы решили, что мы просто забудем? Лолесы умеют мстить, и однажды вам придется за все расплатиться. – Голос Ханны слабел.

Слейд Гаррет вполне оправился от потрясения. Сложив салфетку, он небрежно бросил ее на стол и поднялся. Ухватив Ханну под локоть, он сказал:

– Хватит, Ханна. Больше ни слова.

Девушка попыталась вырвать руку, но силы покинули ее.

– Убери свои лапы, убийца, – бросила она.

– Я никого не убивал! – рявкнул Слейд. Сидевшие рядом с ним подпрыгнули от неожиданности. Слейд же со всей силы стукнул кулаком по столу. – Я не имею ничего общего со смертью твоих близких. Поэтому не смей меня обвинять!

Ханна неожиданно растерялась. Она подняла глаза на Гаррета в надежде прочитать правду в его лице, но он смотрел вовсе не на нее. Проследив, куда он смотрит, Ханна уперлась взглядом в Сайруса Уилтон-Хьюмса. Слейд буравил его глазами, взгляд его стал не просто неприятным – в нем заключалась смесь ледяного презрения и бешенства, способная смутить даже самого дьявола. Сайрус сидел молча, бледный, как покойник, на узком лбу выступили капли пота, руки судорожно вцепились в край стола. Он молчал.

Гости, один за другим, начали поворачивать головы к хозяину дома, недоуменно вытягивая шеи. Никаких перешептываний, все ждали продолжения.

– Я никак не связан с убийством, в котором меня только что обвинили, – отчеканил Слейд, продолжая смотреть на Сайруса. – Свою невиновность я могу доказать. А вот удастся ли ее доказать вам и вашей жене? Я даже могу предположить, какую выгоду несет вам смерть Кэтрин.

Ханна ахнула.

Значит, он знает причину смерти родителей! Но почему он молчал? И почему не предотвратил страшной трагедии? Что он за человек?

После долгой паузы Сайрус, наконец, тоже поднялся.

– Да как ты смеешь, щенок?! – хрипло прокаркал он. – Ты, у кого не меньше причин ненавидеть Лолесов и их щенков! Немедленно убирайтесь, оба! – Он указал пальцем в направлении двери. – Вы в моем доме, и никто здесь не смеет клеветать на меня! – Голос Сайруса сорвался на визг. – А ты, мерзкое отродье, дочь вора и убийцы, тебе место в аду! Ты явилась сюда с гадкими целями, а мы приняли тебя как родную. Ты ничуть не лучше своей матери! Мы не звали тебя, высший свет не любит ублюдков!

Ханна сделала рывок вперед, словно желая пролезть по столу и вцепиться Сайрусу в глаза, но хватка Слейда сделалась железной.

– Не трать понапрасну силы, Ханна. Ты сказала достаточно, – заявил он.

Девушка хотела возмутиться его приказному тону и уже открыла рот для протеста, но, посмотрев на него, поняла, что Слейд не приказывает, а просит. Кивнув, она опустила голову.

– Мы уходим, Уилтон-Хьюмсы, – оскалил зубы в ухмылке Гаррет. – Но не думайте, что за вами последнее слово. Девушка отныне под моей защитой, а вам известно, что это значит. Мои люди вернутся на рассвете за вещами мисс Ханны. Я очень рассчитываю, что ни одна мелочь не пропадет в стенах вашего мрачного дома. Не советую совершать поспешных поступков. – Он сделал эффектную паузу, прежде чем закончить. – Да, Сайрус, можешь быть уверен, я разберусь в этом деле.

Ханна смотрела на своего недавнего противника во все глаза. Он не переставал ее удивлять.

Она покорно последовала за Слейдом к выходу. Тот сделал жест Дадли Эймсу, приглашая его присоединиться. Рыжий здоровяк немедленно поднялся, довольно грациозно для своей комплекции отодвинув стул, и бросил на него салфетку.

– Леди и джентльмены! – насмешливо обратился Гаррет к замершим безмолвным гостям. – К сожалению, мы вынуждены откланяться. Боюсь, все самое интересное уже произошло, и ужин покажется вам скучным.

Все трое вышли из зала, мужчины шли с двух сторон от девушки, словно вели ее под конвоем. Ханна, опомнившись, забормотала:

– Боюсь, мистер Гаррет, я поступаю неосмотрительно, принимая вашу помощь. У меня есть основания считать, что вы сыграли не последнюю роль в произошедшем преступлении, даже если вы его отрицаете. Ваше деланное изумление не обмануло меня. – Разумеется, она бросила пробный камень, сделала попытку вызвать Гаррета на откровенность. – Если я верно поняла, ваше обещание взять меня под защиту означает, что я должна перебраться в ваш дом? Мне не по душе такое соседство. Под вашей крышей мне придется постоянно опасаться за свою жизнь.

– Опасаться за жизнь? – повторил Дадли, не понимая, о чем речь.

– Как я уже говорил, дорогая Ханна, если бы в мои намерения входила ваша смерть, вы давно были бы мертвы, – раздраженно бросил Слейд. – Зато, оставаясь в доме ваших тети и дяди, вы практически хороните себя заживо. Вне всяких сомнений!

– Разве я сказала, что останусь здесь? Я не такая дура! – Слейд взглянул на девушку с большим сомнением, что еще больше ее разозлило. – Я могу о себе позаботиться. Видите, я же до сих пор не пострадала.

– Да уж, благодаря воле Господа и моему непрестанному вниманию, – хмыкнул Гаррет. – Последние четыре дня я не сводил с вас глаз.

Ханна споткнулась, услышав его слова, и замедлила, шаг. Слейду пришлось чуть подтолкнуть ее в спину.

– Что я слышу, мистер Гаррет? Вы утверждаете, что ваша назойливость объяснялась желанием защитить меня от опасности?

– Вы догадливы. Не стану прикидываться, что делал так по благородству души. Просто вы нужны мне живой, Ханна Лолес.

– Ах, ну да, конечно! Ваша месть, что же еще! А можно чуть поподробнее? Кому и за что вы собираетесь мстить таким глупым способом, как брак со мной?

– Сейчас не время для признаний. Не здесь.

Ханна остановилась и упрямо взглянула на Слейда, которому пришлось обернуться.

– Нет, сейчас!

Слейд с Дадли обменялись непонятными взглядами. Ханна ждала, насупившись.

– Если я правильно понял, мисс Ханна, вы явились в Бостон, чтобы разобраться с Уилтон-Хьюмсами, а заодно и со мной. А основанием для подозрений послужил обрывок какого-то письма, ведь так? Не маловато ли для смертного приговора? – В голосе Слейда звучало раздражение. – Вы явились сюда, публично оскорбили меня, назвав убийцей. Вам все равно, что до вашего появления безупречная репутация моей семьи ни у кого не вызывала сомнений. Более того, своим нелепым выступлением вы поставили себя в опасное положение. Возможно, вы любите совершать необдуманные поступки, но зачем вы втянули в них меня? И после того как я даже не разозлился, а предложил свою помощь, вы, моя дорогая, выпучив глаза, твердите, что не можете мне доверять. Как вы считаете, не появится ли у меня искушение свернуть вашу нежную шею?

Ханна шмыгнула носом.

– Очень прошу вас не брыкаться, как дикая лошадь, а спокойно все взвесить и согласиться с моим планом. Что же касается ваших вопросов… я отвечу на них тогда, когда захочу, – ни минутой раньше. Кто вы такая, чтобы требовать от меня объяснений?

Возмущение вновь взяло в Ханне верх.

– В конце концов, вы собираетесь насильно склонить меня к браку! С чего вы взяли, что ваше намерение приведет меня в восторг? Да еще при вашей скрытности. Вы мне подозрительны, вот что. А ваша нелепая месть непонятна. По-моему, вы просто глупец, сэр, поэтому ваша защита не кажется мне слишком надежной.

Губы Слейда изогнулись от рвущегося наружу бешенства. Он схватил Ханну за локти и дернул на себя.

– Потише, дружище, – осуждающе проворчал Дадли. Ханна затравленно взглянула на него, затем в лицо Слейда, оказавшееся очень близко от ее собственного.

– Тебе нужно бояться совсем не меня, – взяв себя в руки, процедил Гаррет сквозь зубы. – Уилтон-Хьюмсы не только твои враги, но и мои. История вражды слишком долгая. Ты даже не представляешь, против кого решила бороться. Не важно, доверяешь ты мне или нет, но тебе нужен союзник. Я предлагаю тебе помощь, пусть и не самую бескорыстную.

Ханна так увлеклась разглядыванием его лица, что не сразу поняла смысл сказанных Слейдом слов.

– Э-э… понятно, – сказала она. – Значит, мне навязан союз. Пусть будет так. И куда вы меня забираете, неблагородный рыцарь?

– Так-то лучше, Ханна. И гораздо разумнее, поверь мне. – Хватка Гаррета ослабла. Не извинившись за свое поведение, он отпустил руки девушки. – Я отвезу вас, мисс Ханна, в фамильное гнездо своей семьи, к моей бабке. Там вы будете в безопасности. Изабель – единственный человек в Бостоне, с которым Уилтон-Хьюмсы побоятся связываться.

Он впервые упомянул о своих родных, и Ханна взглянула на него с любопытством. До того момента ей казалось, что у холодного, расчетливого Гаррета нет близких или дорогих людей. Дадли Эймса едва ли можно брать в расчет.

– Вы тоже остановитесь там, мистер Гаррет?

– Боюсь, что мне необходимо. Постараюсь не вторгаться в вашу спальню слишком часто, – усмехнулся Слейд. Его друг при словах Гаррета весело заухал.

Ханна, в очередной раз за вечер смущенная вольными словами Гаррета, покраснела и опустила глаза. Сколько еще раз он заставит ее чувствовать себя нелепо?

Они пересекли просторный холл. Трое слуг, маявшихся от безделья, тотчас выпрямились и придали своему виду величественность.

– Эй, вы! – громко окликнул их Гаррет. – Несите нашу с мистером Эймсом одежду. Да велите моему кучеру подать экипаж. И пусть принесут накидку мисс Лолес – черную с капюшоном.

– И позовите Оливию, – добавила Ханна торопливо. Один из слуг, готовый подняться наверх, остановился. Слейд и Дадли нахмурились. – Оливию О'Тул, мою горничную. В доме Уилтон-Хьюмсов ей нечего делать.

Слейд медленно выдохнул, словно призывая на помощь все свое терпение.

– Что ж, пусть позовут служанку, и побыстрее.

– Еще не все, – покачала головой Ханна, не решаясь взглянуть на Гаррета. – Пусть Оливия захватит с собой свои вещи, а также мою сумку, пристойную ночную рубашку для меня и мой пистолет. Он лежит в ящике стола.

Слуга, выслушав ее тираду, немного опешил. Если до него и дошли слухи о том, что у юной леди есть оружие, очевидно, он в сказанное не слишком поверил. Однако слуга быстро пришел в себя и заторопился вверх по лестнице.

– Она сказала «пистолет в ящике стола»? – недоверчиво переспросил Дадли у Слейда. – Я не ослышался?

– Она так и сказала: «Пистолет в ящике стола», – кивнул тот в ответ. Мужчины переговаривались через голову Ханны, отчего ей приходилось вертеть головой то в одну, то в другую сторону.

– Слушай, Гаррет, похоже, что юная дева по-прежнему тебе не доверяет.

– Она полагает, что у нее есть причины.

– А я-то думал, что ты можешь переубедить даже самую упрямую девицу на свете, – усмехнулся Дадли, качая рыжей головой. – Ты же объяснил, что хочешь ей помочь.

– Она поняла все так, как следовало, дружище. В первую очередь я помогаю самому себе.

У Ханны заломило шею. Она опустила голову и вдруг поняла, что смертельно устала. Пусть они спорят и издеваются над ней столько, сколько им вздумается. Сейчас ей хотелось оказаться в постели и уснуть.

В своей уютной постели где-то посреди бескрайних прерий. Постели с множеством теплых покрывал и мягкими подушками. Но, увы, такой возможности у нее нет. Придется довольствоваться тем, что предоставит ей мистер Гаррет.

Может быть, особняк Изабель не слишком далеко отсюда?

Вскоре экипаж завернул на узкую подъездную аллею. Ханна, готовившаяся немного вздремнуть, с тревогой взглянула в окошко.

– Вы шутите? – недоверчиво спросила она Слейда.

– Мисс Ханна, разве я похож на человека, который так нелепо шутит? Мы действительно уже приехали. Добро пожаловать в Вудбридж-Понд.

– Он говорит правду, – подтвердил Дадли с соседнего сиденья и добродушно закивал Оливии. – Здесь особняк Изабель.

– Я знаю, сэр, – ответила горничная, чуть улыбнувшись. Скорый отъезд несколько удивил ее, но она быстро взяла себя в руки.

– Но ведь мы едва выехали из Клостер-Пойнта! – изумилась Ханна. – Что все это значит, мистер Гаррет?

– Особняк моей бабки построен вплотную к Уилтон-Хьюмсам. Здорово, правда? – Слейд вытянул ноги в проход и чуть заметно улыбнулся. В полутьме экипажа улыбка вышла хищной.

– Что же тут хорошего? – недоуменно спросила девушка.

– До чего же она дотошная, а, Дадли? – вздохнул Слейд. – Какого ответа вы ждете, Ханна Лолес? Семья Гарретов и семья Уилтон-Хьюмсов имеют общие корни. Неужели ваша мать не рассказывала вам? Даже исказив события выгодным ей образом?

Ханна выпрямилась на сиденье, поджав губы. Ей не понравилось, в каком тоне Гаррет говорил о ее матери.

– Она рассказывала о своей семье. Но как-то не упоминала о соседях. Сейчас меня беспокоит другое, мистер Гаррет. О какой безопасности может идти речь, если мне придется жить всего в паре шагов от Клостер-Пойнта?

Слейд неожиданно наклонился вперед навстречу Ханне и взял ее руку в свои.

– Поверьте, дорогая мисс Лолес, – смеясь, ответил он. – Уилтон-Хьюмсов и Гарретов отделяет друг от друга расстояние, во много раз превышающее «пару шагов». Вы еще в этом убедитесь.

* * *

– Рад снова видеть тебя, Пембертон.

– Взаимно, сэр. Я вижу, на улице не только холодно, но и сыро. Вы успели промокнуть. Вот я, дряхлый старик, даже в доме продрог, – пожаловался дворецкий. Его седые волосы, словно клочки ваты, покрывали голову, которая чуть тряслась, пока он разглядывал двух женщин за спиной Слейда.

Гаррет обернулся и сделал жест в направлении Ханны.

– Удивительно, правда?

– Действительно, сэр, потрясающее сходство. Просто копия своей матери.

Ханна попыталась влезть в беседу и потребовать объяснений, но Слейд не дал ей вставить ни слова.

– У тебя все еще зоркий глаз, Пембертон, – засмеялся он. – В отличие от тебя я не столь наблюдателен. Мисс Ханна останется здесь на какое-то время. Думаю, Изабель понравится мой сюрприз.

– Остается надеяться, мистер Гаррет, что она не напрудит лужу на ковре после вашего сюрприза. Вы же знаете, как впечатлительна пожилая леди, – улыбнулся дворецкий, и его лицо собралось в складки, почти утопив в них прозрачные голубые глаза.

Ханна засопела носом, возмущенная столь глупым диалогом, но старик и Слейд Гаррет не обратили на нее никакого внимания.

– Да уж, мы с Дадли частенько подшучиваем над бедняжкой, – закивал Слейд, сдергивая с шеи платок. – Кстати, я только что велел ему ехать домой, чтобы не мозолить тебе глаза.

– Сочувствую его несчастной матушке, – проскрипел Пембертон, принимая пальто хозяина.

– Да, пожалуй, я испортил ей вечер, – согласился Слейд, подхватывая сумку Ханны и чемодан Оливии и передавая их слугам.

Дворецкий, утопая под ворохом одежды, отступил назад и чуть не упал на ступеньке. Слейд торопливо подхватил его под руку, выронив чемодан. В его жесте заключалось столько заботы, что Ханна отвернулась: ей не нравилось проникаться к Гаррету симпатией.

– Благодарю вас, сэр, – с достоинством кивнул Пембертон. – Ее светлость в зеленой гостиной вместе с Эсмеральдой. Обе делают вид, что греются у огня, но я подозреваю, что они обсуждают новые методы третирования слуг.

– Значит, мы прибыли вовремя. – Слейд обернулся к девушкам и небрежно пояснил: – Изабель и Эсмеральда постоянно мучаются от безделья. Думаю, ваше общество доставит им удовольствие.

– Да? – хмыкнула Ханна язвительно. – Надеюсь, мне не придется делать лужу на ковре, чтобы им понравиться?

– Скорее всего, придется, – ухмыльнулся Гаррет как можно нахальнее.

От него не укрылось, что резким тоном Ханна пытается завуалировать свою неуверенность. Лицо ее выглядело бледным и растерянным. Пожалуй, слишком много потрясений на нее свалилось за один вечер.

– Оливия, – обратился он к горничной, – Пембертон покажет тебе твою комнату. Пусть приготовят спальни для меня и мисс Лолес. Если старик будет командовать, не обращай на него внимания. Ему нравится делать вид, что он здесь главный.

– Вы правы, сэр, – покачал головой дворецкий и недовольно улыбнулся. – Если когда-нибудь местные слуги начнут меня слушаться, потрясение доведет меня до могилы.

Оливия ухватила старика под локоть.

– Тогда идемте скорее, Пембертон, – проворковала она старику на ухо. – Не терпится осмотреть особняк.

Дворецкий зашаркал вверх по лестнице. Казалось, не он ведет Оливию, а она его.

– Вы такая шустрая, мисс, – ворчал он, с трудом передвигая ноги. – За вами не поспеешь.

Лишь когда парочка скрылась из виду, Слейд соизволил взглянуть на Ханну, которая выглядела измученной, прическа ее развалилась, плечи уныло поникли, руки теребили подол платья. У Слейда сжалось сердце. Сейчас его гостья казалась ему трогательной и нежной. Он едва не протянул руку, чтобы погладить ее по щеке, но вовремя удержался.

– Что скажешь? – спросил он как можно небрежнее.

– Дворецкий кажется таким древним, – вздохнула девушка.

– Еще бы! Он прислуживает уже третьему поколению Гарретов. А почему ты так удивленно смотришь? – спросил он, когда Ханна округлила глаза. – У меня что, выросли копыта и хвост?

– Как раз такой факт меня бы не удивил, – сказала девушка. – Просто мне показалось, что Пембертон… в общем, не важно. – Она прошла в глубь холла, шелестя воздушными юбками (Слейду казалось, что она скользит по полу, словно плывет), остановилась у массивного стола, провела ладонью по гладкой полированной поверхности.

Слейд молча смотрел на нее, и у него появилось странное чувство, словно его гостья не могла быть его врагом. Такое изящное, эфемерное создание нельзя ненавидеть. Ее легкие, осторожные движения пленяли. Хотелось прижать Ханну к себе, чтобы убедиться в том, что она не плод его разгоряченного воображения. Прижать и гладить во всех запретных местах – нет, не гладить! – а мять и тискать, как послушную, безвольную игрушку.

Словно почувствовав его странный взгляд, Ханна вдруг замерла и медленно обернулась. Сапфиры в ее ушах и на шее заиграли в отблесках света и брызнули синими искрами. Лицо такое открытое и почти спокойное, что ей не требуются никакие украшения – ни драгоценности, ни роскошное платье, подаренное Слейдом, – Ханна сама по себе обладала, какой-то чистой, нетронутой красотой. Гаррета пронзило такое слепое желание прижать ее к себе, сдергивая лишнюю, нелепую одежду, касаться ее кожи, что он едва устоял на ногах. Даже сейчас, на расстоянии нескольких шагов, он почти чувствовал ее запах, вкус ее губ, ее дыхание.

Ханна качнула головой, и наваждение рассеялось, оставив лишь боль в напряженном теле.

– Вы другой здесь, – начала она, не подозревая, что с ним творится. – Я хочу сказать… совсем другой. Возможно, мне не стоит признаваться в своем впечатлении, но я в растерянности. Ваше поведение со слугами и со мной не укладывается в тот образ холеного, властного и жестокого человека, который я себе нарисовала. Вы… почти нравитесь мне.

– Почти? – У Слейда едва не потемнело в глазах от нового прилива желания. – Боюсь, знай ты мои мысли, Ханна, ты не сказала бы таких слов.

Девушка нахмурилась.

– Нет-нет, я все понимаю, – забормотала она смущенно, чем поставила Слейда в тупик. – То есть я сама виновата в том, что разозлила вас, мистер Гаррет. Ведь вы испытываете раздражение и злость сейчас, я права? – Слейд чуть слышно вздохнул. – Мне не стоило обвинять вас в убийстве, не имея веских доказательств.

Слейд едва не рассмеялся, сообразив, о чем она говорит.

– Мужчине, мисс Лолес, я не позволил бы бросить себе в лицо подобное обвинение, и он уже давно валялся бы в ближайшей канаве, считая выбитые зубы. Но вы не мужчина, а женщина, тем более такая привлекательная. Поэтому забудем о нашем разногласии. – Ханна, торопливо кивнула. – Пойдемте, я представлю вас старой драконихе, моей бабке Изабель. А потом мы отправимся спать. Постель наверняка уже ждет.

Ханна вздрогнула.

– Да не пугайтесь вы так каждого моего слова, – расхохотался Гаррет. – Я имел в виду две разные постели, а не одну на двоих. – И он сделал приглашающий жест, указывая направление.

Поколебавшись, Ханна шагнула навстречу. Когда она проходила мимо Слейда, в каком-нибудь шаге от него, до него донесся запах ее духов и волос. Легкая юбка, словно дразня, мимолетно обвилась вокруг его ноги. Стиснув зубы и кляня себя за слабость, он зашагал вслед за Ханной. Взгляд его уперся в изящную длинную шею, чуть наклоненную вперед. Мягкий каштановый локон трепетал на коже, словно предлагая коснуться пальцами. Ноздри Слейда раздулись, челюсть упрямо выпятилась. Он боролся с искушением, как мог, но не преуспел.

Не дав себе ни шанса передумать, он схватил Ханну за плечи, заставляя остановиться, затем повернул к себе. В глазах ее застыл немой вопрос, брови приподнялись, ресницы затрепетали. Не говоря ни слова, Слейд привлек Ханну к своей груди, прижимая, словно хрупкую статуэтку. Девушка не противилась. Ее теплая щека прижалась к его рубашке, руки безвольно повисли вдоль тела. Нежность затопила Слейда целиком. Нежность и желание защищать, куда более сильное, чем недавнее вожделение.

– Ты должна верить мне, Ханна, – зашептал он ей в волосы. – Я ничего не знал о смерти твоих родителей. Твое признание потрясло меня – просто жизнь научила меня принимать потрясения спокойно. Клянусь, я не виноват в произошедшем. Скажу больше: я хотел бы оказаться на месте убийства тем днем, чтобы защитить тебя от боли и, возможно, даже предотвратить трагедию.

Ханна вздрогнула в его объятиях. Слейд ждал, что она вот-вот вырвется, но девушка исступленно прижалась к нему. Дрожь прошла по ее спине. Она обвила руками Слейда и часто-часто задышала.