Текст книги "Письма смерти"

На лице Лю Суна отразилась мучительная внутренняя борьба; он прикусил губу, но все же вышел из квартиры, выполняя приказ. К этому времени топот множества ног, крики, хлопанье дверей уже слились в один нестройный нарастающий гул.

Тело Сунь Чунфэна сотрясала неконтролируемая дрожь, отчаянный взгляд лихорадочно метался между таймером бомбы и лицом Сюн Юаня.

– Не двигайся! – Тот вдруг улыбнулся и похлопал парня по плечу, после чего добавил ровным голосом: – Я собираюсь обезвредить бомбу.

Прикосновение крупных сильных ладоней словно передало Сунь Чунфэну невероятную волну энергии, разлившуюся спокойствием по его телу. Парень перестал дрожать, в его глазах блеснул слабый огонек надежды.

Сюн Юань нащупал нож, который всегда носил с собой. Такие ножи были разработаны специально для бойцов спецподразделения; они были не только острыми как бритва, но также могли выполнять множество различных функций. Сейчас Сюн Юань собирался воспользоваться им, чтобы вскрыть внешний корпус бомбы – неизбежный первый шаг при обезвреживании заряда.

Один за другим он открутил винтики. Теперь можно было поддеть крышку и вскрыть внешний корпус. Сюн Юань, затаив дыхание и полностью сосредоточившись на процессе, медленно и аккуратно начал снимать пластиковую крышку. В тот момент, когда та почти полностью отделилась от корпуса, Сюн Юань вдруг почувствовал небольшое натяжение, словно что-то мешало движению. Его сердце пропустило удар, в голове мелькнула мысль: «Дело плохо».

Крышка коробки и начинка бомбы были соединены скрытым проводом!

Сюн Юань неподвижно замер. Но, видимо, его руки все же немного дернулись, поскольку раздался тихий треск, и цифры на экране стали меняться еще быстрее. Оставшееся время стремительно утекало сквозь пальцы, пока практически не иссякло всего за несколько секунд.

Сунь Чунфэн отчаянно закричал и яростно забился в путах, в бесплодных попытках выбраться. Даже у хладнокровного Сюн Юаня и то лоб покрылся испариной. В порыве отчаяния он решил пойти ва-банк – напряг запястья и резким движением сдернул крышку.

Почти одновременно с этим обратный отсчет на экране достиг нуля. Сердцевина бомбы разбухла и пошла трещинами.

Сюн Юань в отчаянии закрыл глаза, но ожидаемого взрыва не последовало. До его слуха, напротив, донеслась какая-та веселая мелодия. Когда он пораженно распахнул глаза, то увидел, как из лопнувшей «бомбы» медленно выдвигается записка, сопровождаемая музыкой. Оказывается, никакая это была не бомба, а всего лишь механическая музыкальная шкатулка.

У Сюн Юаня словно гора с плеч упала; он глубоко вздохнул, приходя в себя после сильного стресса. Почувствовав странный запах и приглядевшись, увидел, как по ногам Сунь Чунфэна расползается пятно – парень так испугался, что наделал в штаны от страха. Губы Сюн Юаня скривились в горькой усмешке, он протянул руку и взял выплюнутую «бомбой» записку. Проглядев ее, тут же выбежал из квартиры и подозвал Хань Хао и других бойцов, занятых эвакуацией жителей.

Лю Сун освободил Сунь Чунфэна от наручников. Прошло немало времени, прежде чем парень смог отойти от пережитого шока – ведь он действительно верил, что все это время был на волосок от гибели. Немного придя в себя, бедолага, с трудом подбирая слова, начал рассказывать, что с ним произошло.

* * *

Позавчера, а именно в день гибели Чжэн Хаомина, Сунь Чунфэн остался в Интернет-кафе на всю ночь и только под утро вернулся в съемную квартиру. К тому времени он был выжат как лимон, так что погрузился в глубокий сон, едва коснувшись головой подушки. Но когда проснулся, то обнаружил, что не может пошевелиться. Он не только был связан по рукам и ногам – глаза также были плотно завязаны, а рот заклеен скотчем.

Незнакомый голос сообщил ему, что он прикован к батарее, а на его теле установлена бомба. Детонатор напрямую связан с замочной скважиной наручников, поэтому если кто-то попытается снять их, то сразу произойдет взрыв. Кроме того, на двери комнаты установлен пульт дистанционного управления. Как только дверь откроется, будет запущен часовой механизм бомбы, и через десять минут произойдет взрыв.

Человек, который это сказал, очень быстро покинул квартиру. Для охваченного страхом Сунь Чунфэна потянулись часы мучительного ожидания, пока не появился Хань Хао со своими людьми.

* * *

– Нас одурачили! – с мрачным видом произнес Хань Хао. – Как только он убил наставника Чжэна, то сразу пришел сюда, чтобы расставить нам ловушку.

Сюн Юань наморщил лоб.

– Вы хотите сказать, что те удаленные фотографии были уликой, которую он специально нам подкинул?

– А разве не ясно? Он подготовил все это и стал ждать. Он знал, что рано или поздно мы придем сюда.

– Но зачем ему все это? – Сюн Юань неверяще покачал головой. – Неужели только для того, чтобы передать нам эту записку?

Записка была зажата в руке Хань Хао; он столько раз перечитал ее, что уже знал текст наизусть.

Аккуратные иероглифы в стиле, копирующем стандартный шрифт, все те же знакомые фразы:

«Извещение о вынесении смертного приговора

Осужденный: Хань Шаохун

Преступление: умышленное убийство

Дата казни: 23 октября

Исполнитель: Eumenides»

У Хань Хао немного тряслись руки. Он прекрасно понимал, что предвещает эта записка. Разумеется, руки его дрожали вовсе не от страха. Причиной был гнев, неконтролируемый гнев.

Представляете, какое это немыслимое оскорбление и грубая насмешка, когда преступник, еще не совершив убийство, вот в такой форме извещает полицию о времени преступления и имени жертвы?!

Хань Хао был словно вулкан, готовый взорваться в любой момент.

* * *

В это же самое время, но в другом месте некий человек, напротив, являл собой образец невозмутимости и хладнокровия. Он вертел в руках прибор, цифры на котором показывали какое-то время.

– Спустя двадцать один час пятьдесят минут прибыли на нужное место, за четыре минуты одиннадцать секунд обезвредили бомбу, – пробормотал он, смотря на цифры на приборе. Уголки его рта приподнялись в легкой улыбке. После чего он бесстрастным голосом добавил: – Весьма неплохие результаты. Наконец хоть что-то интересное…

Глава 4
Тайна Ло Фэя

22 октября 2002 года, 10:40

Два часа назад под руководством Хань Хао и Сюн Юаня была начата спецоперация в микрорайоне Дунмин. Однако в итоге оказалось, что противник обвел их вокруг пальца. Сейчас они снова собрались в кабинете для совещаний угрозыска, чтобы совместно с другими членами специальной следственной группы обсудить свои дальнейшие действия.

Ранее Хань Хао приказал Цзэн Жихуа идти отсыпаться. Но не успел тот прилечь, как его снова вызвали на совещание. Сейчас, с красными от недосыпа глазами и взлохмаченной шевелюрой, он представлял собой жалкое зрелище. Когда Хань Хао рассказал о том, что произошло, настроение Цзэн Жихуа упало окончательно. Наконец, дождавшись окончания доклада, он спросил в нежелании признать свое поражение:

– Этот Сунь Чунфэн действительно никак не связан с делом? Вы уверены?

– Уверены, – отрезал Хань Хао. – Мы изучили его семью, краткую биографию, круг общения и образ жизни в последнее время. Он самый обычный парень, студент-недоучка. Если же вы хотите узнать, каким боком Сунь Чунфэн оказался замешан во все это, то восемнадцатого октября он ненароком зашел на сайт, где был размещен пост о призыве к смертной казни, поэтому его фотография в числе прочих оказалась у офицера Чжэн.

Такой поворот дела стал сильным ударом по самолюбию Цзэн Жихуа: вся проделанная работа, которой он по праву гордился, пошла псу под хвост. Ничего не оставалось, как подавить растущее раздражение. Ему пришла в голову мысль, которую он тут же с горькой усмешкой высказал, удрученно качая головой:

– Я здорово просчитался. Этот переигравший нас тип вовсе не профан в технике… а настоящий профи.

На вчерашнем собрании Цзэн Жихуа высмеивал преступника за незнание цифровых технологий, сейчас же его мнение сменилось на противоположное. На лице Инь Цзяня, ведущего протокол собрания, невольно проступило удивление. Но когда он поднял голову и обвел всех взглядом, то обнаружил, что остальные члены следственной группы утвердительно кивают, прекрасно понимая, о чем идет речь.

– Это порождает новые вопросы, – Хань Хао продолжил развивать тему, затронутую Цзэн Жихуа. – Если убийца использовал фотографии непричастного к делу парня, только чтобы разыграть нас, то предполагаемый нами ранее мотив убийства отпадает. Мы снова оказались перед вопросом: зачем ему понадобилось убивать офицера Чжэна?

Инь Цзяня озарила внезапная догадка: верно, раз убийца и Сунь Чунфэн никак не связаны между собой, то факт, что преступник смог прибыть на место, чтобы расставить им ловушку, с большой вероятностью указывает на то, что он также вычислил адрес Сунь Чунфэна по снимкам в фотоаппарате Чжэн Хаомина. Отсюда вытекает, что его навыки выслеживания в Сети ничем не уступают умениям Цзэн Жихуа. Инь Цзянь испытал внутреннюю гордость от того, что пришел к этим выводам своим умом: все же работа с такими профессионалами действительно не прошла для него даром. Отвлекшись на размышления, он пропустил мимо ушей вопрос Сюн Юаня, так что ему пришлось, навострив уши, следить за последующими репликами коллег.

После короткой паузы первым заговорил Сюн Юань:

– На самом деле, с мотивом убийства все не так сложно. Поскольку офицер Чжэн занимался расследованием этого дела, а затем был убит преступником, то, скорее всего, он все же наткнулся на какую-то улику. Улику, которую убийца захотел скрыть. Чего я действительно не понимаю, так это зачем убийца воспользовался снимками из фотоаппарата, чтобы провернуть подобный трюк? Неужели только для того, чтобы разыграть нас?

– Все это не только вызывает недоумение, но и крайне противоречиво само по себе, – раздался в кабинете звонкий женский голос: в разговор включилась Му Цзяньюнь.

Ло Фэй все это время сидел с опущенной головой, погруженный в свои мысли. Но в этот момент он вдруг очнулся, поднял взгляд на Му Цзяньюнь и озадаченно спросил:

– Противоречие? В чем же?

– Противоречие в том, что здесь наблюдаются два разных типа поведения. Если целью преступника при совершении убийства было скрыть какие-то улики, то, согласно его психотипу, он должен избегать внимания полиции. Однако то обстоятельство, что он намеренно удалил фотографии, открыто играя с полицией, свидетельствует об обратном. То есть при совершении одного преступления наблюдаются две в корне противоположные модели поведения. Это крайне нелогично.

Присутствующие согласно закивали.

– Есть еще кое-что, что может дать новую пищу для размышлений, – снова вступил в разговор Хань Хао. – Я только что упомянул, что в микрорайоне Дунмин подозреваемый установил муляж бомбы. В ходе дальнейшей экспертизы в ней был обнаружен передатчик.

– Передатчик? – Цзэн Жихуа, который сидел, вцепившись в свои взъерошенные волосы, вдруг встрепенулся. – Какого рода сигналы он передавал?

Сюн Юань больше всех знал о ситуации, поэтому ответил:

– Он не представляет из себя ничего особенного – простое устройство, подсоединенное к таймеру и способное передавать с него данные.

– Хе-хе… – На Цзэн Жихуа накатило разочарование, но он все же не удержался от короткого смешка. – Что делал этот тип? Он замерял ваше время?

– Замерял время?.. – Ло Фэй свел брови и начал легонько постукивать по столу кончиками пальцев, о чем-то напряженно размышляя.

Его вид привлек внимание Хань Хао:

– Офицер Ло, хотелось бы услышать ваши соображения.

– Мы мыслим не в том направлении. Нет, точнее будет сказать, мы изначально выбрали неверный подход. – От этой фразы, которую вдруг ни с того ни с сего выдал Ло Фэй, на лицах присутствующих проступило легкое недоумение. Он недолго помолчал, прежде чем продолжить: – Все мы рассуждаем: что же нам удалось обнаружить на этот раз? Какие промахи допустил противник? На самом деле все не так. Давайте посмотрим правде в лицо: сами мы ничего не обнаружили. Все, что мы знаем, – это то, что преступник позволил нам узнать. Он контролирует ситуацию от и до. Он открыто опубликовал в Интернете сообщение с призывом к смертной казни. Он убил офицера Чжэна, а затем намеренно оставил полиции зацепку. Он даже сообщил нам имя следующей жертвы и время убийства… Сейчас не мы выслеживаем преступника, а он умело водит нас за нос.

Столь неприглядная картина вызвала у всех невольную оторопь, и только Цзэн Жихуа как ни в чем не бывало выдал короткий смешок:

– Так что нам сейчас делать? Устроить разбор полетов?

Му Цзяньюнь кинула на Цзэн Жихуа короткий взгляд.

– Офицер Ло верно подметил: то, что мы осознали это, уже само по себе ценно. Целью преступника было не убийство само по себе. Он ведет свою безумную игру, в которую хочет втянуть полицию, бросив ей открытый вызов.

– Допустим. – Хань Хао смерил тяжелым взглядом Му Цзяньюнь и Ло Фэя. – Но как это поможет нам в расследовании дела?

Му Цзяньюнь не стала отвечать, тоже обернувшись к Ло Фэю в ожидании продолжения.

– Ведет свою игру? Точно, убийца продумал ее до мельчайших подробностей, у него для этого было целых восемнадцать лет. Сейчас уже все готово: есть план, есть жертвы… нет, осталось еще кое-что. Если рассматривать это как игру, ему все же кое-чего не хватает. Того, без чего даже самая интересная игра утратит половину своего смысла, без чего пропадет весь азарт… – На этом моменте Ло Фэй сделал паузу, дав коллегам время самим сделать нужные выводы. Но присутствующие лишь смотрели в растерянности друг на друга, не догадавшись, что он имел в виду.

Первым не выдержал Цзэн Жихуа:

– И чего же не хватает?

– Соперника. Для хорошей игры необходим достойный соперник, – с невеселой улыбкой закончил свою мысль Ло Фэй. – Возможно, мы ищем мотив там, где его нет. Может быть, преступник убил офицера Чжэна только потому, что за восемнадцать лет расследование не продвинулось ни на йоту. Убил с тем расчетом, чтобы до начала игры снова была созвана специальная следственная группа, и у него появился бы действительно достойный соперник.

От этих слов Ло Фэя всем стало явно не по себе. Цзэн Жихуа весь скрючился, переваривая услышанное, после чего с сомнением произнес:

– Выходит, все происходит по его сценарию, и нас всех созвали, чтобы мы составили ему партию в игре?

Ло Фэй не стал прямо отвечать на эту реплику, вместо этого продолжив развивать свою мысль:

– Следуя данной логике, можно найти разумное объяснение его действиям в микрорайоне Дунмин: таким образом он проверял нас. Намеренно оставил улику, отправив нас по следам Сунь Чунфэна, а затем замерил, сколько времени нам понадобилось на нейтрализацию «бомбы». Звучит как полный абсурд. Это и смешно, и страшно. Хм, не знаю, хватило ли наших результатов, чтобы пройти его тест на достойного противника…

Когда Ло Фэй закончил свою речь, в кабинете для совещаний воцарилась мертвая тишина. Прошло немало времени, прежде чем ее нарушило тихое бормотание Сюн Юаня:

– Это немыслимо, просто немыслимо!

– В самом деле, верится с трудом. – Му Цзяньюнь прикусила губу. – Но я вынуждена признать: если рассматривать ситуацию под таким углом, то с точки зрения психологии все действия подозреваемого до сегодняшнего дня укладываются в единую схему, из которой четко вырисовывается его психологический портрет.

Инь Цзянь раскрыл рот в удивлении, сомневаясь, стоит ли вносить в протокол заседания эту часть разговора.

– Ладно, ладно… – произнес Хань Хао с мрачным видом, то ли соглашаясь с выводами Ло Фэя, то ли высказывая угрозу в адрес наглого противника. – Раз некто хочет сыграть в эту игру, то мы составим ему партию! – Сказав это, он гневно ударил кулаком по столу, заставив всех вздрогнуть.

Цзэн Жихуа задорно рассмеялся:

– Ладно, это несомненно будет захватывающая игра. К тому же ее начало уже не за горами, так?

Хань Хао перевел взгляд на Инь Цзяня.

– Покажи всем «Извещение о вынесении смертного приговора».

Тот был наготове и только ждал указания, так что немедля включил проектор. На экране появился снимок записки, оставленной преступником в микрорайоне Дунмин.

Идеально ровные иероглифы в стиле, копирующем стандартный шрифт. До боли знакомое содержание:

«Извещение о вынесении смертного приговора

Осужденный: Хань Шаохун

Преступление: умышленное убийство

Дата казни: 23 октября

Исполнитель: Eumenides»

Все поняли, что скрывается за этими словами – завтра, уже завтра будет нажат спусковой крючок, который запустит эту кровавую и жестокую игру.

– Ладно, по поводу этой записки, думаю, дополнительные объяснения не нужны. – Хань Хао снова махнул помощнику рукой. – Инь Цзянь, доложи всем, что известно об этой Хань Шаохун.

Инь Цзянь вывел на экран проектора поясную фотографию женщины.

– Хань Шаохун, женщина, тридцать лет, замужем, детей нет, прописана в Чэнду. Проживает в коттеджном поселке Цзиньдин-Центральный, округ Наньчэн, дом семьдесят. Работает в сфере торговли, генеральный директор экспортно-импортной торговой компании ООО «Духуа».

Цзэн Жихуа внезапно прервал Инь Цзяня:

– Во всем городе найдется немало людей с таким именем. Как вы установили, что это именно она?

– Она также получила «Извещение», – ответил Инь Цзянь, сменив изображение на экране. – Это – комментарии к «Призыву к смертной казни» на том сайте, в третьем из них была упомянута Хань Шаохун. Впоследствии это сообщение собрало более двадцати откликов. Можно сказать, что она была выбрана жертвой Интернет-пользователями.

– Почему ее выбрали так много людей? – высказала всеобщее недоумение Му Цзяньюнь. На фотографии Хань Шаохун выглядела элегантной женщиной, самой настоящей красавицей. Такой человек, как она, по идее, должен был пользоваться расположением в Интернет-сообществе. Как могло получиться, что столько людей воспылали к ней такой ненавистью, что желали ее смерти?

– Хань Шаохун полгода назад была замешана в одном ДТП со смертельным исходом. Она сбила сельского жителя, торгующего овощами. Новость об аварии быстро распространилась по Интернету; многие высказывали мнение, что на самом деле это было умышленное убийство. В итоге на нее обрушилась волна народного негодования.

Цзэн Жихуа покачал указательным пальцем из стороны в сторону.

– А-а, я слышал об этом происшествии. Оказывается, это была Хань Шаохун… По слухам, она птица высокого полета.

Му Цзяньюнь и Сюн Юань тоже краем уха слышали про эту историю. Среди присутствующих только Ло Фэй был не в курсе событий, поскольку был не местным и мало времени проводил в Интернете. Поэтому Инь Цзянь кратко пересказал ему суть дела.

Полгода назад, пятого апреля, красный БМВ, за рулем которого сидела Хань Шаохун, врезался в придорожный лоток сельского жителя Сюн Гуанцзуна. Между ними началась перепалка. Сюн Гуанцзун требовал, чтобы Хань Шаохун возместила ему ущерб, а та настаивала, что торговец установил лоток посреди улицы, мешая нормальному движению, и всячески отпиралась от компенсации. После ожесточенного спора на повышенных тонах Хань Шаохун приготовилась уехать с места происшествия, но Сюн Гуанцзун продолжал упорствовать, перегородив машине дорогу. Никто из них не хотел уступать. В этот момент машина Хань Шаохун вдруг на полном ходу рванула вперед и сбила Сюн Гуанцзуна. Позднее тот скончался в больнице от полученных травм. Очевидцев произошедшего было немало, так что новости стремительно разлетелись по всему городу и Интернету. По словам Хань Шаохун, она хотела дать задний ход, чтобы объехать Сюн Гуанцзуна, но на нервной почве перепутала и включила не ту передачу, что в итоге обернулось трагедией. Следствие приняло версию Хань Шаохун, и ее действия были классифицированы как нарушение правил дорожного движения и неумышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть потерпевшего. Месяц назад суд приговорил ее к тюремному заключению сроком на три года с двухлетней отсрочкой на исполнение приговора. Такое решение суда вызвало крайне острую реакцию в обществе, в Интернете поднялась волна критики с призывами покарать виновника. Большинство людей были убеждены, что Хань Шаохун намеренно сбила Сюн Гуанцзуна и что она должна понести намного более суровое наказание, как за умышленное убийство.

– Я тоже считаю, что это было умышленное убийство, – под конец высказал собственную точку зрения Инь Цзянь. – По словам очевидцев, перед тем как машина тронулась с места, Хань Шаохун угрожала потерпевшему, выкрикнув что-то вроде: «Если ты не уйдешь с дороги, то я тебя задавлю». Так что ее заявление, что она перепутала передачи, звучит неубедительно.

Хань Хао, покачав головой, кисло добавил:

– В действующем законодательстве применяется принцип презумпции невиновности. Только при наличии весомых доказательств преступление может быть классифицировано как умышленное убийство. Резкие слова, выкрикнутые во время перепалки, все же не могут служить объективными доказательствами виновности. Поэтому суд в итоге вынес такое решение, это вполне объяснимо.

– В смысле презумпция невиновности? Это что, значит, я могу взять и спокойно сбить человека на улице? – возмутился Цзэн Жихуа, глядя исподлобья на Хань Хао. – Мы с вами все варимся в одном котле и прекрасно все понимаем. Зачем ходить вокруг да около? Да неужели такой мягкий приговор никоим образом не связан с размером ее банковского счета и с наличием у нее влиятельных покровителей?

Ло Фэй бросил быстрый взгляд на Цзэн Жихуа, поменяв мнение о нем в лучшую сторону.

Сюн Юань неодобрительно кашлянул, после чего сухо произнес:

– Давайте ближе к делу. Каков будет наш следующий шаг?

Взгляды присутствующих вновь обратились к Хань Хао, как к руководителю группы. У того уже был наготове ответ:

– Завтра двадцать третье октября. Именно эту дату подозреваемый указал как день, когда будет приведен в исполнение приговор Хань Шаохун. Раз уж он так дерзко и самоуверенно бросил вызов полиции, сообщив свои планы, то идеальным решением будет расставить ему ловушку, и он сам придет к нам в руки.

Инь Цзянь, подхватив мысль Хань Хао, стал излагать детали плана:

– Чаще всего убийства происходят в укромных малолюдных местах, но данный случай по многим параметрам выпадает из общей картины. Поскольку подозреваемый сообщил о своих планах, он будет знать наперед, что полиция возьмет Хань Шаохун под свою охрану, тем самым исключая возможность тайного нападения. Поэтому для совершения убийства он, наоборот, выберет самое оживленное место, где из-за изменчивой обстановки невозможно полностью оградить охраняемое лицо от всех возможных опасностей. Офис компании Хань Шаохун находится в бизнес-центре «Дее» в центре города. Обычно Хань Шаохун выходит из дома примерно в девять утра и добирается в свой офис на машине. Бизнес-центр «Дее» является зданием старой постройки, так что там нет подземной парковки. Хань Шаохун приходится оставлять машину на наземной парковке неподалеку и заходить в здание пешком. Ее рабочий день заканчивается в четыре часа дня, после чего она возвращается домой. Живет она в коттеджном поселке Цзиньдин-Центральный, где действует контрольно-пропускной режим. На территории поселка ведется круглосуточное видеонаблюдение. Бизнес-центр «Дее» также строго охраняется, на каждом этаже установлена система контроля доступа. Эти два места вряд ли подходят для совершения убийства. Поэтому если подозреваемый действительно планирует убить завтра Хань Шаохун, то проще всего это будет сделать на парковке у бизнес-центра. Там открытое пространство, отличная транспортная доступность, оживленное движение – словом, довольно просто совершить нападение, а потом скрыться, затерявшись в толпе. Поэтому наша первостепенная задача завтра – взять под полный контроль эту парковку.

По ходу рассказа Инь Цзянь один за другим выводил на экран снимки упомянутых мест, наглядно иллюстрируя свои слова.

Хань Хао добавил, бросив короткий взгляд на Сюн Юаня:

– Конечно, нам также необходимо будет принять особые меры, чтобы не допустить убийство каким-либо другим способом, включая отравление ядом, выстрел с дальнего расстояния, ДТП, взрыв бомбы и прочее. Командир Сюн, эти вопросы я поручаю вам.

Сюн Юань, однако, не сразу отреагировал на приказ. Слегка сдвинув брови, он произнес:

– Вы имеете в виду, что необходимо установить за Хань Шаохун постоянное наблюдение, и как только убийца проявит себя, мы сразу поймаем его с поличным?

Хань Хао, кивнув, веско добавил:

– Верно. Не думаю, что кто-то сможет совершить убийство прямо под носом у полиции.

Сюн Юань немного помедлил, прежде чем ответить:

– Но я считаю, что такой вариант неприемлем. Мы должны ограничить передвижения Хань Шаохун в течение завтрашнего дня, велев ей не выходить из дома. Только таким образом можно обеспечить ей максимальную безопасность.

– Я понимаю вашу позицию, – предпринял попытку переубедить коллегу Хань Хао. – Но сколько она будет прятаться дома? Вы думаете, если преступник не сможет завтра совершить убийство, то он тут же прекратит попытки и откажется от своего замысла? Если он убьет Хань Шаохун в другой день, то мы, ко всему прочему, упустим реальный шанс схватить его, разве нет?

Сюн Юань все еще не выглядел полностью убежденным:

– Как бы то ни было, я не одобряю использование охраняемого лица в качестве приманки.

Мнения двух ключевых участников специальной следственной группы разделились, причем каждый был по-своему прав. После некоторых раздумий Хань Хао предложил:

– Поступим следующим образом: какой вариант поддержит большинство из нас – так и будем действовать. Прошу всех проголосовать поднятием рук.

Сюн Юань кивнул:

– Я согласен вынести вопрос на голосование.

Цзэн Жихуа первым поднял руку:

– Я голосую за вариант начальника Ханя. Кто такая эта Хань Шаохун, чтобы так волноваться по ее поводу? Разве что, если ее действительно убьют, будет немного жалко, что погибнет такая красавица… – Последние слова он произнес с нескрываемой насмешкой в голосе, бросив косой взгляд на Му Цзяньюнь.

– Она и правда красивая женщина, всем на зависть, – глядя на Цзэн Жихуа, сказала Му Цзяньюнь, на ее губах промелькнула легкая улыбка. – Впрочем, зависть никак не повлияет на мое решение – я голосую за вариант начальника Сюна. Защита жизни Хань Шаохун – на первом месте.

Цзэн Жихуа скривился с досадой.

– Жуть! Женщину с дипломом психолога… на мякине не проведешь.

– Итак, сейчас два на два. Офицер Ло, какова ваша позиция?

После слов Хань Хао все взгляды обратились к Ло Фэю, и тот высказал свое суждение:

– Я поддерживаю начальника Ханя.

– Отлично! – На губах Хань Хао заиграла довольная улыбка. Он обвел взглядом всех присутствующих. – Давайте займемся разработкой детального плана операции.

* * *

Совещание затянулось до двух часов дня. Постепенно план защиты Хань Шаохун стал вырисовываться. Главными действующими лицами в операции опять стали отборные оперативники угрозыска и бойцы спецподразделения под командованием Хань Хао и Сюн Юаня. Роль Ло Фэя в предстоящей операции низводилась до второстепенной и крайне незначительной. Такое решение, конечно, не стало для него сюрпризом – все же здесь был не Лунчжоу, в котором он распоряжался как начальник.

Как только совещание закончилось, Хань Хао и Сюн Юань ушли заниматься подготовкой к предстоящей операции, а Цзэн Жихуа помчался в свой номер отсыпаться. В кабинете для совещаний остались только оказавшиеся не у дел Ло Фэй и Му Цзяньюнь.

Дождавшись, когда все разошлись, Му Цзяньюнь решилась поднять вопрос о результатах голосования.

– Офицер Ло, ваша позиция на голосовании не согласуется с принципами правоохранителя. Хороший полицейский должен предотвращать преступления, а вы, наоборот, развязываете убийце руки, создавая идеальные для него условия.

– Вы полагаете, убийца добьется своего? Под неусыпным наблюдением полицейских? – уклонился от прямого ответа Ло Фэй. Он ловко сменил тему разговора, словно мастерски выполнил обманное движение в тайцзицюань.

Му Цзяньюнь, однако, не поддалась на эту уловку:

– Честно говоря, меня мало заботит то, что произойдет завтра. Меня интересует лишь психологическая сторона вопроса: какие мысли витают в головах людей. К слову, я и Сюн Юань следовали профессиональной этике полицейских, а вы – нет. Хань Хао же не терпится поймать убийцу – может быть, чтобы отомстить за офицера Чжэна, а может быть, из-за чрезмерного честолюбия. Это ни для кого не секрет. Цзэн Жихуа, очевидно, еще недостаточно зрелый и потому во время работы руководствуется наивным понятием о справедливости. Но что насчет вас? Вы намного хладнокровнее Хань Хао и уж тем более не столь легкомысленны, как Цзэн Жихуа. Так почему же вы сделали такой же выбор?

Ло Фэй и Му Цзяньюнь некоторое время мерили друг на друга пристальными взглядами, после чего первый покачал головой:

– Я не знаю.

Психолог-профайлер звонко рассмеялась.

– Человек не может не знать, о чем он думает, но может бояться смотреть правде в глаза. Когда сегодня вы выдвинули свою версию мотива убийства офицера Чжэна, я не на шутку испугалась. Крайне смелое предположение, хотя и абсолютно логичное. Рядовому человеку такое просто не могло взбрести в голову. Как же вам удалось прийти к этой мысли?

– Очень просто, – спокойно ответил Ло Фэй. – Для этого нужно посмотреть на ситуацию глазами противника.

Му Цзяньюнь неопределенно покачала головой.

– Поставить себя на место преступника? Этому учат на базовом курсе полицейской академии. Но никто из нас до этого не додумался – только вы… Знаете, о чем это говорит?

Ло Фэй прищурил глаза, ожидая пояснений.

Му Цзяньюнь задумчиво улыбнулась и продолжила полушутливым тоном:

– Из всех нас ваш образ мысли максимально близок к мышлению убийцы. Вы в какой-то степени с ним схожи.

На лице Ло Фэя застыла маска растерянности, затем он выдавил из себя вымученную улыбку.

– С вашим заключением я… не могу поспорить.

– По-моему, наш противник как раз под стать вам, верно? – В глазах Му Цзяньюнь все ярче горели огоньки азарта. – Вы оба в равной степени предвкушаете начало этой захватывающей игры.

Ло Фэй мгновение помолчал, а затем вдруг тоже расплылся в улыбке. С него сорвали маску, но вместо страха на его лице проступило облегчение.

– Вы слышали такую фразу? – задал он встречный вопрос. – «Хочешь стать гениальным следователем – сначала стань гениальным преступником…»

– Это же слова уважаемого профессора Лю с кафедры криминалистики полицейской академии! Он также говорил, что у гениального следователя, как и у гениального преступника, есть много схожих черт: проницательность, внимание к деталям, склонность к риску, любознательность… Они похожи друг на друга, как две стороны одной монеты. И стремление проникнуть в мысли противника, тайком заглянуть за ребро этой монеты – их самое сокровенное и навязчивое желание, но в то же время и самое невыполнимое.