Текст книги "Книга и меч. Записи о доброте и ненависти. Том 3"

Он хотел как можно скорее избежать этого неловкого разговора между ними тремя, чтобы не ставить никого в неудобное положение, поэтому поспешно попрощался со всеми и ушел в свою комнату.

На следующее утро все мужчины спустились с горы. Они попрощались друг с другом и пошли каждый своей дорогой в разные уголки Китая. Чэнь Цзялуо и Чжоу Чжунъин изначально собирались вместе отправиться на северо-запад, но Чжоу Чжунъин сказал, что во время обучения в Шаолиньском монастыре на горе Суншань[26]26
  嵩山 [sōngshān] Гора Суншань – одна из пяти священных гор в китайском даосизме, расположена в провинции Хэнань.


[Закрыть] слышал от своего учителя и дядюшек-наставников, что в городском округе провинции Фуцзянь Путянь, равно как и в Суншань, обучают искусству школы Шаолинь. Оказывается, за сотню лет из монастыря в Путяне вышло множество необыкновенных мастеров боевого искусства шаолиньской школы, поэтому Чжоу Чжунъин хотел отправиться туда, на юг, надеясь набраться там опыта.

– Ученики южной школы Шаолинь распространились по всему правобережью реки Янцзы, – ответил Чэнь Цзялуо, – они обладают великой славой и могуществом. Если Чжунъин отправится на юг, чтобы набраться опыта, это может стать хорошим предлогом для возникновения нашей с ними крепкой дружбы. Если в будущем мы начнем поднимать восстание против маньчжуров, ученики Шаолиньского монастыря могут согласиться оказать нам помощь, и весь народ будет считать это за благословение небес.

– Я выполню все, что вы прикажете, – сказал Чжоу Чжунъин и, взяв жену и двух своих учеников, Мэн Цзяньсюна и Ань Цзяньгана, отправился на юг. На прощание жена Чжоу Чжунъина неоднократно просила свою уже замужнюю дочь стать чуть спокойнее, перестать капризничать и не создавать какие-то неприятности и конфликты.

– А если он будет оскорблять меня? – поджав губы, спросила Чжоу Ци.

– Как такой хороший человек может тебя оскорблять? – ответила ей мать.

Вчера вечером, во время их брачной ночи, когда Ли Юаньчжи подняла шум своим вторжением, а Ло Бин куда-то спрятала их одежду, Чжоу Ци было очень неловко, в душе она переживала. А сейчас, осознавая, что родители оставят ее здесь совсем одну, девушка не удержалась и расплакалась. Чжоу Чжунъин дал наставления дочери и сказал Сюй Тяньхуну:

– Наша девочка очень прямолинейна и еще весьма наивна, так что заботься о ней. Но если вдруг она посмеет дерзить тебе, то не опускайся до ее уровня, а лучше позволь мне самому наказать ее за грубость.

– Папа, и ты тоже на стороне Сюй Тяньхуна, неужели я настолько плохой человек? – с тревогой спросила Чжоу Ци.

Чжоу Чжунъин улыбнулся, сел на коня, поклонился Чэнь Цзялуо и Вэнь Тайлаю и направился на юг. Чэнь Цзялуо, Вэнь Тайлай, Ло Бин, Сюй Тяньхун, Чжоу Ци, Чжан Цзинь, Юй Юйтун и Синь Ян направились на север через населенный пункт провинции Чжэцзян Сяофэн, затем через уезды Аньцзи и Лиян, и в конце концов добрались до Цзиньлиня[27]27
  金陵 [jīnlíng] Цзиньлин – поселение на территории современного г. Нанкина.


[Закрыть]. После переправы через реку Янцзы Вэнь Тайлай наконец окончательно оправился от ранений, Юй Юйтун тоже почувствовал себя лучше. Наступила ранняя зима, на улице становилось все холоднее, трава и деревья начали постепенно замерзать и увядать. Когда они проехали Кайфэн, Юй Юйтун уже пересел из повозки на лошадь. Воины выехали из западных ворот округа, и восемь лошадей помчались по главной дороге. Ветер завывал, пыль клубилась. Белая лошадь, на которой ехал Вэнь Тайлай, была так быстра, что он вырвался вперед и на одном дыхании проскакал пятьдесят ли до какого-то городка. На местном постоялом дворе он попросил зарезать для них кур и приготовить рис, чтобы остальные, приехав, могли отдохнуть и перекусить. Он сел у входа в постоялый двор, заварил чайник чая, вытер лицо носовым платком и вдруг увидел в восточной части помещения фигуру в накидке. Некто вытянул шею и осмотрелся вокруг; увидев Вэнь Тайлая, неизвестный быстро отвернулся и ушел. Вэнь Тайлаю все это показалось очень подозрительным, поэтому, когда вскоре к нему присоединились остальные путники, он рассказал им об этом человеке. Сюй Тяньхун взглянул туда, куда указывал Вэнь Тайлай, и увидел, что в дырке в оконной бумаге виднеется глаз неизвестного, следящего за ними. Как только некто понял, что Сюй Тяньхун заметил его, то тут же скрылся.

– Этот еще несмышленыш, – усмехнувшись, тихо сказал Сюй Тяньхун. – Он еще не знает, как правильно подсматривать за кем-то, поэтому сразу же сдал себя.

– Сходи к этому пареньку, – сказал Глава Синь Яну. – Если у него проблемы с деньгами, помоги ему обязательно.

Синь Ян встал и направился ко входной двери, напевая:

– Все воды на свете текут из одного источника, а красные цветы и зеленая трава всего мира растут из одной почвы…

Эта песня была секретным приветственным сигналом ордена Красного цветка. Даже если кто-то знал эту песню, но не являлся членом Ордена, он мог обратиться к тому, кто поет эту песню, и сказать: «Я член некоего общества и хотел бы попросить помощи ордена Красного цветка», и после этого он бы точно получил несколько серебряных.

Синь Ян закончил петь, но к нему так никто и не подошел. Тогда он запел снова; в этот момент дверь одного из номеров со скрипом распахнулась, и оттуда вышел человек в черном. Он прикрыл лицо шляпой, протянул Синь Яну клочок бумаги и сказал:

– Передай это Четырнадцатому господину.

Синь Ян взял записку и хотел было задать ему несколько вопросов, но неизвестный выбежал с постоялого двора, сел на лошадь и унесся вдаль.

Синь Ян передал клочок бумаги Юй Юйтуну и сказал:

– Четырнадцатый брат, тот человек просил передать это вам.

Юй Юйтун взял записку, развернул и прочитал:

«Любовь моя глубока и искренна, разве для нее имеет значение красота или уродство? Каким бы трудным ни был путь, я последую за тобой».

Почерк был красив, и Юй Юйтун сразу узнал в нем почерк Ли Юаньчжи. Оказывается, весь этот путь она следовала за ним. Юй Юйтун нахмурился и отдал записку Чэнь Цзялуо. Глава прочел записку, но, понимая, что это личное дело, не стал задавать вопросов и вернул бумажку назад.

– Наши отношения с этим человеком слишком запутаны, – произнес Юй Юйтун. – Наверняка автор записки уже ждет меня где-то впереди. Я хотел бы сейчас пересесть на лодку, чтобы избежать встречи с этим человеком на дороге. А в Тунгуане я снова присоединюсь к вам.

– Нас не так уж и мало, почему же ты должен бояться встречи с этим человеком? – гневно произнес Чжан Цзинь. – Даже если его навыки борьбы превосходны, мы все равно сможем постоять друг за друга и сразиться с ним.

– Я не боюсь, – ответил Юй Юйтун, – я просто не хочу видеть этого человека.

– Тогда давайте просто дадим ему урок – будет знать, как преследовать людей! Кто это такой, который добра и зла не различает? – спросил Чжан Цзинь, но Юй Юйтуну было неловко отвечать на его вопрос.

Чэнь Цзялуо знал, что ему есть что скрывать, и сказал:

– Если Четырнадцатому брату хочется продолжить свое путешествие на лодке, то так даже лучше – там он может поспать и не будет так сильно утомлен, как после езды верхом. Синь Ян, сопроводи Четырнадцатого брата и помоги ему в пути.

Синь Ян согласился. Он еще был слишком молод, и поездка на лодке для него была скучнейшим из занятий, но и ослушаться приказа Главы в силу возраста он не мог, поэтому лишь вздохнул и кивнул. Юй Юйтун понял, почему Синь Ян так расстроен, и настоял на том, что поедет один, ведь раны его уже зажили и в помощи он не нуждается. Тогда они все вместе спустились к реке Хуанхэ, заплатили за лодку для Юй Юйтуна и разъяснили, как добраться до Тунгуаня. Чэнь Цзялуо и остальные проводили Юй Юйтуна, увидели, как он уплыл, сели на лошадей и отправились в путь. Чжан Цзинь был очень недоволен нерешительным поведением Юй Юйтуна и даже отругал его:

– Чопорный педант, он же не понимает, какого черта делает!

– После того как Четырнадцатый брат получил ожог лица, настроение его очень сильно изменилось, поэтому теперь он ведет себя немного по-другому, – ответила Ло Бин. – Давайте просто последуем за ним.

– Когда мы были в городе Вэньгуане, – заметила Чжоу Ци, – то поговаривали, что он встречался с девушкой, а потом он каким-то образом оказался в Ханчжоу.

– Он изворотливый человек; возможно, эта ситуация как-то связана с женщинами, иначе почему он так боится неприятностей? – усмехнулся Чжан Цзинь.

– Не неси бред, Десятый брат! – воскликнул Вэнь Тайлай.

Юй Юйтун путешествовал на лодке несколько дней и успокоился только тогда, когда увидел, что Ли Юаньчжи больше не преследует его. В один из дней вдруг задул встречный ветер, мешающий плыть, да и сумерки опустились слишком рано, поэтому лодочник не решился продолжать их путь ночью, и вскоре они причалили к дикому безлюдному берегу. Всю ночь Юй Юйтун ворочался, не в силах заснуть, и, оставив наконец бессмысленные попытки отдохнуть, он сел и огляделся. Увидев великолепный пейзаж – полную луну, отражающуюся в реке, и бурное течение, – Юй Юйтун невольно потянулся к флейте. В музыке, что зазвучала из этого инструмента, отражались душевные муки и терзания молодого человека; мелодия была то радостна, то печальна, она текла то быстро, то медленно.

– Хорошая флейта! – внезапно послышался незнакомый голос. Юйтун слегка испугался, прекратил играть и огляделся, чтобы увидеть говорящего. В свете луны он заметил силуэты трех человек, идущих к берегу. Когда они подошли поближе, один из них сказал:

– Мы хотели как можно скорее добраться до конечного пункта нашего путешествия и в спешке пропустили места ночлега. Но, услышав в ночи звук вашей чудесной флейты, не удержались, чтобы не выразить свое восхищение. Прошу, простите нас за эту дерзость.

– Здесь, в этом безлюдном месте, я играл кое-как… даже не играл, а просто шумел, – ответил Юй Юйтун, поспешно встав. – Мне стыдно, что вы услышали это.

Речь незнакомца звучала как речь образованного человека; Юй Юйтун медленно приблизился к нему и сказал:

– Не хотите ли пройти на мою лодку, выпить?

– Было бы славно! – ответил незнакомец.

Все трое подошли к лодке и с легкостью запрыгнули на нее. «У этих мужчин неплохая физическая подготовка, мне надо быть с ними очень осторожным», – подумал про себя Юй Юйтун и схватился за борт лодки обеими руками, делая вид, будто он слаб и робок. Один из незнакомцев был весьма рослым и носил ватный халат, обшитый снаружи чесучовой тканью; выглядел он явно как деревенский шэньши[28]28
  绅士 [shēnshì] досл. «ученые мужи, носящие широкий пояс» (символ власти в древности) – одно из четырех официальных сословий императорского Китая. Подразумевает семьи, главы или отпрыски которых сдали государственные экзамены и таким образом получали государственные должности.


[Закрыть]. Рассмотреть второго мужчину было достаточно тяжело из-за густой черной бороды, покрывающей все его лицо. А вот третий незнакомец был одет в монгольское платье и меховую шубу, и вел он себя так, будто был до дерзости смелым. За пазухой у них лежали свертки, а за поясом торчало холодное оружие. Юй Юйтун знал, что его золотая флейта может привлечь их внимание, поэтому поспешил спрятать ее еще до того, как эти трое незнакомцев сели в лодку. Он разбудил лодочника и приказал ему нагреть вина и приготовить еду для гостей. Лодочник с большим подозрением отнесся к внезапному появлению незнакомцев посреди ночи, но Юй Юйтун очень щедро платил ему, поэтому сделал все так, как ему было велено.

– Это было абсолютно бесцеремонно – беспокоить вас поздней ночью, – сказал рослый мужчина.

– Мы все братья, о какой бесцеремонности вообще может идти речь? – ответил Юй Юйтун.

– Могу ли я узнать тогда ваше имя? – спросил один из незнакомцев.

– Фамилия моя – Юй, а имя мое – Юйтун, я уроженец Цзиньлиня. Хоть меня и зовут Юйтун, но я не очень умен[29]29
  Игра слов: иероглиф 通Тун значит досконально «понимать, хорошо знать что-либо, превосходно разбираться в чем-либо».


[Закрыть]. Я пытался сдать государственный экзамен, но не смог. Вернувшись на родину после провала я только и слышал, как старейшины обсуждали мою неудачу.

– Так вы, оказывается, сюцай[30]30
  秀才 [xiùcái] Сюцай – студент, неофициальное разговорное название 生员 [shēngyuán] шэнъюаня – первой из трех ученых степеней в системе государственных экзаменов кэцзюй при династиях Мин и Цин.


[Закрыть], простите меня за мою невнимательность, – сказал мужчина.

– Я не только не сдал экзамен, что дал бы мне право зваться ученым, но и пережил еще одно несчастье – в моем скромном жилище неожиданно случился пожар, – продолжил Юй Юйтун. – Чжужун[31]31
  祝融 [zhùróng] Чжужун – божество огня в китайской мифологии.


[Закрыть] свирепствовал нещадно, и от моего дома камня на камне не осталось. Вот и на лице моем – последствия того страшного пожара… Даже людям в глаза смотреть стыдно! Поэтому мне ничего не осталось, кроме как поехать в провинцию Ганьсу к родным и найти там способ заработать на жизнь. Такова моя судьба – я родился под несчастливой звездой, что тут еще скажешь!

Незнакомцы в недоумении переглянулись. Человек, похожий на деревенского шэньши, произнес:

– Вам не стоит падать духом.

– Могу ли я теперь узнать, как зовут вас? – спросил Юй Юйтун.

– Моя фамилия – Тэн, – ответил мужчина и, указав на своего спутника с черной бородой, продолжил: – Его фамилия – Гу.

Затем он повернулся к мужчине в монгольских одеждах:

– А это – Ха, он монгол.

– Я очень рад познакомиться с вами! Случайная встреча – и такая удача, – поклонившись, сказал Юй Юйтун.

Мужчина по фамилии Тэн усмехнулся про себя, увидев столь почтительное приветствие. Юй Юйтун между тем заметил, что Тэн говорит с ляодунским акцентом[32]32
  辽东 [liáodōng] Ляодун – территория к востоку от реки Ляохэ, часть провинции Ляонин, Китай.


[Закрыть], и подумал: «Никак не пойму, эти трое – враги или друзья… Если они просто смелые бродяги, ищущие приключений, то было бы неплохо завязать с ними дружбу и в будущем привлечь их к нашим планам».

– Вы путешествуете ночью, разве это не опасно? – спросил Юй Юйтун.

– В чем же опасность? – ответил Тэн.

– На дороге неспокойно – разбойники могут подкараулить вас где угодно… Опасно это как-то, да, опасно…

– Что он сказал? – спросил мужчина по фамилии Гу у Тэна.

– Он сказал, что здесь много разбойников, – ответил тот.

Услышав это, Гу и Ха громко рассмеялись.

В это время лодочник принес еду и вино, трое гостей ели и пили, не особо церемонясь. Человек по фамилии Тэн сказал:

– Вы очень хорошо играете на флейте, не могли бы вы сыграть нам еще одну песню?

Юй Юйтун забеспокоился, что его золотая флейта раскроет обман, поэтому он быстро ответил:

– Если честно, то я очень боюсь играть на флейте перед кем-то… пальцы будто перестают меня слушаться, и я теряюсь.

– Тогда позвольте мне сыграть немного, – сказал Ха, достал из-за пазухи серебряный рожок и начал играть грустную мелодию. Юй Юйтун прислушался к звуку рога, который был таким скорбным и волнующим, что в голове молодого человека возник пейзаж, где ветер колышет траву на лугу, на котором пасутся овцы. Выпив, трое мужчин встали, поблагодарили за ужин и начали прощаться с Юй Юйтуном, но тот сказал:

– Почему бы вам не остаться на лодке на ночь, а на рассвете вы продолжите свой путь?

– Было бы хорошо, но прошу прощения, что тем самым мы побеспокоим вас, – сказал Тэн.

Юй Юйтун расположился в задней каюте, а его гости заняли переднюю. Через некоторое время Юй Юйтун притворился, что громко храпит, а на самом деле стал внимательно прислушиваться к разговору троих мужчин. Он услышал, как мужчина по фамилии Ха сказал:

– Несмотря на то, что этот сюцай ноет без остановки, он хотя бы не скуп.

– Все считает, что дело в его судьбе, – ответил Гу.

– Мы завтра сможем добраться до Лояна? – спросил Ха.

– Переправимся через реку, найдем трех лошадей и, может быть, сможем, если поторопимся, – ответил Тэн.

– Я просто боюсь, что брата Ханя может не быть дома, и получится, что мы приедем напрасно, – сказал Ха.

– Если мы его не увидим, то отправимся в логово ордена Красного цветка в Тайху и устроим им настоящий переполох, – добавил Гу.

– А ну-ка, тише, – буркнул Тэн.

«Оказывается, эти трое – враги Ордена… Они собираются в Лоян и хотят найти там какого-то Ханя… Скорее всего, им нужен Хань Вэньчун», – подумал Юй Юйтун.

– В этом Ордене полным-полно мастеров, – сказал Тэн, – и хотя их прошлый глава умер, говорят, новый лидер нисколько не уступает своему предшественнику. Помните, что вы не в Гуандуне: здесь нельзя просто так поднимать шум и устраивать переполох.

– Мы, шесть Гуандунских демонов, навеваем страх на людей не только в Китае, но и за пределами Великой стены. Чего мы боимся? Третий, пятый и шестой демоны были убиты орденом Красного цветка. Если мы не отомстим им за это, то в чем вообще смысл нашего существования? – сказал Гу.

«Так вот кто они… это трое из шести Гуандунских демонов. Но ведь третьего демона убил учитель Лу, а пятый и шестой демоны, Янь Шикуй и Янь Шичжан, погибли от рук мусульман. С чего вдруг эти трое решили, что во всем виноват Орден?»

Первый из шести Гуандунских демонов – Тэн Илэй – был известным человеком в Ляодуне. Он накопил немалое состояние, имел в своем распоряжении пастбища и золотые прииски. Второй демон – Гу Цзиньбяо – был известным конокрадом. Четвертый демон – Ха Хэтай – был монгольским пастухом, который скитался по востоку без пристанища и в итоге стал разбойником. В Ляодуне они услышали, что Цзяо Вэньци наняла одна богатая семья найти важного человека, который был украден орденом Красного цветка. А потом он пропал, и в течение года от него не было никаких вестей. Недавно его ученики прислали письмо, в котором сообщили, что тот был убит в провинции Шэньси, поэтому трое Гуандунских демонов отправились на юг, чтоб отомстить Ордену. Прибыв в Пекин, они узнали, что братья Янь тоже погибли и что в этом деле замешан Орден. Они в гневе направились в Лоян, чтобы получить информацию от Хань Вэньчуна, но по случайному совпадению встретили по дороге Юй Юйтуна.

Трое мужчин еще немного поговорили, а потом легли спать. На душе у Юй Юйтуна было неспокойно, он не мог заснуть до тех пор, пока небо не начало светлеть. Он только попытался на некоторое время закрыть глаза, как вдруг услышал шум и крики людей, доносящиеся снаружи. Юй Юйтун быстро вскочил, взял в руку золотую флейту, выглянул из каюты и увидел сотни больших кораблей, плывущих по реке один за другим. На одном из кораблей висело большое полотно с надписью «Армейский провиант генерала Дин Бяня». Эти корабли перевозили дополнительный провиант для Чжао Вэя. Большие суда проплыли мимо, за ними последовали десятки маленьких лодок, на которых перевозились личные вещи офицеров и солдат.

Лодочник Юй Юйтуна увидел, что ситуация нехорошая, и уже собирался скрыться, когда шесть-семь цинских солдат вскочили на борт с оружием в руках и без какой-либо на то причины ударили лодочника по лицу, приказав ему вести свою лодку вслед за их судами. Юй Юйтун знал, что правительственные солдаты привыкли так отвратительно вести себя с простым народом и что спорить с ними абсолютно бесполезно, поэтому он не стал ничего предпринимать. Ха Хэтай разозлился и хотел было выйти и сразиться с цинскими солдатами, но Тэн Илэй остановил его. Цинские солдаты прошли в заднюю часть лодки и, увидев Юй Юйтуна, одетого как ученый, спросили Тэн Илэя и остальных троих, что они здесь делают. Тэн Илэй ответил:

– Мы направляемся в Лоян навестить наших родственников.

– Идите все в переднюю каюту и освободите заднюю, – сказал один из солдат.

Ха Хэтай сердито посмотрел на него и уже собирался ударить, но тут Тэн Илэй воскликнул:

– Эй, четвертый, что-то не так?

Ха Хэтай понял намек Тэн Илэя и сдержал свой гнев. Юй Юйтун прошел в переднюю каюту и сказал тихо:

– Я простой ученый, и тут солдаты, кто бы знал… Я с ними не справлюсь, не знаю, как мне быть, лучше буду молчать…

Солдаты опустили трап и переправили на эту лодку еще нескольких людей с другого судна.

– Господин Ян, – сказал один из солдат, – эта лодка намного лучше и чище. Не угодно ли вам осмотреться, может быть, она придется вам по вкусу?

Этот господин вошел в каюту, огляделся и, усевшись на стул, воскликнул:

– То что нужно!

Юй Юйтун взглянул на господина Яна, и сердце его застучало быстрее – это был член Пекинской организации охраны Ян Боган, который некогда хотел схватить Вэнь Тайлая. После того как Юй Юйтун в их прошлую встречу частично лишил его зрения, он оправился и привел троих своих учеников в войска Чжао Вэя. Хотя у Ян Богана остался только один глаз, его зрение все еще было очень острым. Когда он увидел фигуру Юй Юйтуна, у него возникли подозрения. Вуаль, прикрывающая лицо ученого, смутила его еще больше. Он притворился, что зашел в переднюю каюту и перекинулся несколькими словами с Тэн Илэем. Внезапно он сделал вид, что оступился, и, размахивая руками в воздухе в попытках поймать равновесие, схватился за вуаль, что скрывала лицо Юй Юйтуна, и потянул ее вниз. Гу Цзиньбяо увидел, что Ян Боган падает, и резко вытянул левую руку, чтобы удержать его. Ян Боган от неожиданности аж попятился назад; они оба поняли, что каждый из них обладает неплохой физической подготовкой, поэтому просто тупо уставились друг на друга.

Ян Боган повернулся к Юй Юйтуну и увидел, что лицо ученого покрыто шрамами; он явно не был похож на того красивого молодого человека, что частично лишил его зрения.

– Не устоял на ногах… прошу прощения, – сказал Ян Боган и вернул ему вуаль.

Молодой человек вновь прикрыл ею свое лицо, улыбнулся и спросил:

– После пожара мое лицо стало таким уродливым… Разве вы не испугались?

Ян Боган прислушался к акценту ученого, и у него снова возникли подозрения, но, вспомнив его изуродованное лицо, прогнал сомнения прочь и, повернувшись к Гу Цзиньбяо, сказал:

– Я думаю, мы с вами на одной стороне. Присядьте.

Тэн Илэй особо не церемонился и сначала спросил имя Ян Богана. Они слышали, что тот был руководителем школы цюаньшу в Чэньчжоу, поэтому он, не став скрываться, честно сказал, как его зовут. Они быстро нашли общий язык и начали рассказывать друг другу какие-то байки и обсуждать слухи, ходящие о школах боевых искусств. Юй Юйтун в это время сидел в носовом трюме. Он понял, что находится среди двух огней, ведь по стечению обстоятельств два его врага оказались на его лодке. Сначала он пал духом, испугавшись; но потом взял себя в руки и начал декламировать сочинения, которые он изучал для сдачи государственного экзамена. Он старался читать как можно громче и при этом подслушивать разговор мужчин. Ян Боган слышал чтение Юй Юйтуна; это раздражало его, но теперь его подозрения были окончательно развеяны.

Чуть позже Юй Юйтун подал своим гостям ужин и вино. Ян Боган попытался сказать ученому несколько слов, но тот ответил ему так заумно, что никто не понял, о чем Юйтун говорит, поэтому просто проигнорировали его слова и начали беседовать о чем-то другом.

Ян Боган спросил их троих о том, куда они держат путь. Тэн Илэй сказал, что они хотят навестить родственников в Лояне. Позже, обсуждая тайные общества боевых искусств на юге, Ха Хэтай внезапно упомянул орден Красного цветка. Ян Боган тут же побледнел и спросил их, знают ли они кого-то в Ордене. Тэн Илэй начал настаивать на том, что он ничего не знает, не упоминая о своих планах отомстить Ордену. Обе стороны испугались, что кто-то из них четверых имеет отношение к ордену Красного цветка, поэтому их разговор перестал быть таким оживленным и беззаботным, как раньше.

В этот день встречный ветер дул все так же сильно, так что они проплыли около двадцати ли, и, не добравшись даже до уезда округа Лоян Мэнцзиня, караван судов встал на якорь. После ужина Тэн Илэй, трое других и Юй Юйтун легли отдохнуть в передней каюте. Юй Юйтун заснул под одеялом, не решаясь раздеться, и спрятал под одеждой свою золотую флейту, когда во втором часу ночи раздались страшные крики. Потом до него донесся женский крик:

– Помогите, помогите!

Юй Юйтун знал, что солдаты на соседнем судне явно творят какие-то бесчестные дела, поэтому ему следовало бы пойти на помощь бедным людям, но, во-первых, солдат было много и они были сильны, а во-вторых, помощь, оказанная Юй Юйтуном, сразу бы раскрыла его истинные боевые умения и разрушила бы его обман. Он укрылся одеялом с головой и попытался заткнуть уши, но все равно слышал, как женщина кричала: «Командир, сжальтесь над нами, сделайте доброе дело!» – а затем раздался голос ребенка, который отчаянно звал: «Мама! Мама!»

Юй Юйтун не выдержал, встал и начал прислушиваться; он услышал еще один женский голос.

– Если ты не согласишься, то мы убьем твоего сына, – сказал один из солдат.

Среди женского крика периодически слышался смех солдат; в один момент возгласы стали приглушенными – по всей видимости, кто-то зажал им рот.

Юй Юйтун был полон гнева и больше не заботился о себе и своем обмане. Он подошел к борту корабля и услышал, как Ха Хэтай сказал:

– Пойдем посмотрим.

– Четвертый, не лезь не в свое дело. Откуда нам знать, может, этот Ян связан с орденом Красного цветка, нас могут раскрыть… – произнес Тэн Илэй.

Юй Юйтун не стал ждать, пока тот закончит свою мысль; он перепрыгнул на ту лодку, откуда доносились крики. Гуандунские демоны были весьма удивлены, увидев навыки ученого, и последовали за ним. В это время Ян Боган и ученик, сопровождавший его, проснулись и отправились к борту лодки, достав оружие, чтобы понаблюдать за происходящим.

Юй Юйтун увидел, что на корме лодки никого нет, поэтому он, пройдя по борту, заглядывал в каждое помещение, пока не увидел в одной из кают свет свечи. Там было семь-восемь солдат и две женщины, которых они вот-вот собирались изнасиловать. Одна женщина стояла на коленях на палубе и не могла перестать плакать, а другая женщина крепко обнимала маленького ребенка, дрожащего от страха. На палубе лежали тела нескольких мужчин, некоторые сундуки были распахнуты, повсюду была разбросана одежда, валялись серебряные монеты. Стало ясно, что цинские солдаты под предлогом перевозки продовольствия насильно вторгались на гражданские суда и заставляли их присоединиться к каравану, убивая странствующих купцов, присваивая себе их богатство и издеваясь над женщинами.

Юй Юйтун уже собирался в порыве гнева ворваться в каюту, как вдруг услышал за спиной голос Ха Хэтая:

– Командующий, я не могу не вмешаться.

Тэн Илэй сказал:

– Не надо!

В этот момент солдат выхватил ребенка из рук женщины и швырнул его на палубу; мозги мальчика забрызгали все вокруг. Женщина впала в оцепенение, а затем и вовсе потеряла сознание. Солдаты лишь рассмеялись и, прижав ее к полу, начали разрывать на ней одежду.

Юй Юйтун подумал про себя: «Предки ордена Красного цветка, я, Юй Юйтун, ваш ученик, хочу пожертвовать сегодня своей жизнью ради спасения других… Благословите же меня». Он не стал применять свою флейту, а лишь с громким криком ворвался в каюту и начал раздавать удары; он сбил с ног двух цинских солдат, державших женщину, а затем схватил одного из них за голову и свернул ему шею. Солдат завопил от боли, а Юй Юйтун в это время схватил его меч и отрезал ему правую ногу. Остальные солдаты один за другим обнажили мечи против врага. Хотя Юй Юйтун не был опытным мастером во владении мечом, но он сделал несколько ударов и ранил еще двух цинских солдат. Оставшиеся солдаты бросились к носу корабля, но оттуда слышались лишь звуки падения в воду – Ха Хэтай выкинул их за борт.

Юй Юйтун поднял двух женщин с пола и сказал им:

– Ступайте на берег и спасайтесь бегством.

Но женщины от испуга были не в силах ступить и шагу. В это время солдаты на соседнем корабле услышали крики дерущихся. Кто-то уже зажег факел, встал на носу корабля и попытался узнать, в чем дело. Ха Хэтай вошел в каюту и сказал:

– Ученый, какой же вы талантливый человек! Восхищаюсь вашими навыками.

Юй Юйтун поднял на руки одну из женщин и спрыгнул вместе с ней на берег, за ним последовал Ха Хэтай, который забрал вторую. Гу Цзиньбяо достал из-за пазухи вилы с короткой рукояткой и встал у края реки, чтобы прикрыть их побег. Тэн Илэй схватился обеими руками за борт лодки и, приложив недюжинную силу, перевернул судно вверх дном, и в воды реки упало все то, что находилось на палубе. Юй Юйтун был потрясен силой этого человека. Воспользовавшись хаосом, царившим среди цинских солдат, четверо мужчин вместе с двумя спасенными женщинами скрылись в темноте.

Юй Юйтун помчался изо всех сил к густому лесу, а когда увидел, что цинские солдаты не преследуют их, остановился и спросил женщину:

– Как ты оказалась в их руках?

Та лишь упала на колени и начала кланяться ему, не в силах произнести ни слова.

– Теперь, когда вы вне опасности, – сказал Юй Юйтун, – оставайтесь здесь и ждите, пока солдаты не покинут завтра эти места.

Затем он повернулся к трем мужчинам, шедшим немного позади него, и громко произнес:

– Братья, спасибо вам за помощь, а теперь я вас покидаю.

Не дожидаясь их ответа, он повернулся и ушел.

Он успел сделать всего три шага, когда услышал в темноте знакомый голос:

– Пожалуйста, останьтесь здесь, мастер Юй.

Юй Юйтун сделал шаг назад; человек вышел из темноты. Это был его заклятый враг, Ян Боган, а за ним стоял его ученик, Пэн Саньчунь. Пэн Саньчунь держал в правой руке трехзвенную палку[33]33
  三节棍 [sānjiégùn] Трехзвенная палка – один из видов оружия ушу.


[Закрыть] и следил за тем, чтобы Юй Юйтун не сбежал. В этот момент Тэн Илэй вместе с остальными спутниками подошли к ним – они были весьма удивлены появлением здесь Ян Богана.

Взмахнув рукой, Юй Юйтун сказал: «До встречи» и попытался проскочить между Тэн Илэем и Гу Цзиньбяо. Но Пэн Саньчунь быстро среагировал и направил удар трехзвенной палки в нижнюю часть тела Юй Юйтуна. Тот, в свою очередь, перепрыгнул через палку. Пэн Саньчунь не ожидал такого, палка уже почти что попала в ногу Гу Цзиньбяо, но ученик Ян Богана быстро сориентировался и метнул ее прямо в грудь Юй Юйтуну. Тот нагнулся, ожидая, что палка пролетит у него над головой, и хотел было спастись бегством, но тут в темноте сверкнули два меча – это были Сун Тяньбао и Цинь Тяньчэн, еще два ученика Ян Богана. Юй Юйтун был атакован с трех сторон; бежать было некуда. Правой рукой он достал из левого рукава золотую флейту и выпустил из нее две маленькие стрелы. Пэн Саньчунь уже собирался вновь атаковать ученого, когда Ха Хэтай, наблюдавший за ним, сердито сказал:

– Эй, трое против одного – разве так можно?

Пэн Саньчунь не предполагал, что Ха Хэтай схватит конец трехзвенной палки и попытается забрать ее себе. Ученик Ян Богана не отпускал оружие, ни один из них не смог вырвать ее из рук соперника. Пэн Саньчунь сделал шаг вперед и схватился левой рукой за середину трехзвенной палки; правый конец палки он, наоборот, отпустил, чтобы ударить Ха Хэтая по левому плечу. Ха Хэтай был застигнут врасплох и почувствовал приближающийся удар, поэтому уклонился вправо, но этого было недостаточно, и его плечо пронзила боль от удара палкой. Ха Хэтай пришел в ярость; он выпустил свой конец палки, схватил Пэн Саньчуня за пояс, поднял его в воздух и со всей силы опрокинул на землю. Ха Хэтай был очень хорош в приемах монгольской борьбы, Пэн Саньчунь теперь лежал на земле, не в силах встать от головокружения и звезд, летающих перед глазами. Увидев, что Ха Хэтай расправился с учеником Ян Богана, Тэн Илэй воскликнул:

– Не ввязывайтесь в это, уходите скорее!

– Вот это да, – произнес Ян Боган, – шесть Гуандунских демонов покорились ордену Красного цветка.

– О чем ты говоришь? – обернувшись, сказал Гу Цзиньбяо.

– Если вы не на стороне Ордена, зачем помогаете одному из них?

– Он из Ордена? – удивился Тэн Илэй.