Текст книги "Легенда о Чжаояо. Книга 1"

Глава 4
Жертвенные деньги

С выражением полного изумления на лице я смотрела на адептов демонического пути, пока те помогали друг другу подняться с земли, а затем захромали прочь.

Все действительно ушли целые и невредимые!

«Мо Цин, ах, Мо Цин, ты действительно Уродец, которого я не могу понять!

В прошлом ты убил меня, застав врасплох, а сейчас твой метод наказания подчиненных весьма необычен…» Я нахмурилась, оценивающе глядя на него. Как только он уладил дело с последователями демонического пути, коротко бросил мне:

– В будущем, если она снова тебе приснится, доложи мне.

После этого его фигура исчезла во мраке ночи. Я стояла в сгущающихся сумерках, когда Малец-плосконос подошел ко мне.

– Барышня, – на этот раз он был очень вежлив. – Послать за паланкином?

Он почти перегнулся пополам, спрашивая это. Я повернула голову и посмотрела на него.

– Плосконосый, ответь мне на один вопрос. – Я нахмурилась, выражение моего лица было суровым. – Земледелие – это что такое? Объясни мне.

Малец-плосконос, услышав, как я обращаюсь к нему, потрогал свой нос и сказал:

– Ну, земледелие – это возделывание земли.

Его ответ озадачил меня еще больше. Если оставить в стороне вопрос использования земледелия как формы наказания, то главным вопросом оставалось…

– А где у подножия горы вообще есть место для этого вашего земледелия?

Когда я была главой школы Десяти тысяч убиенных, то построила множество опасных ловушек у главного входа на гору Праха, чтобы показать, насколько мощная наша школа.

Формация Копий, формация Стрел, ловушка сжигающего дотла Огня Скверны [20]20
  Огонь Скверны (кит. 邪火) – в традиционной китайской медицине разновидность заболеваний, вызванных каким-либо внешним злом и отличающихся жаром, воспалением.


[Закрыть], гололед Жестокой Стужи – любой, вторгшийся на наши земли, был обречен на смерть или приговорен к судьбе хуже смерти. Вся территория в пределах тридцати ли от входа на гору была огорожена и защищена. Без позволения главы школы Десяти тысяч убиенных здесь и муха бы не пролетела. В глазах праведных школ мой вход на гору Праха был, можно сказать, настоящим воплощением Преисподней на земле! А теперь кто-то говорит мне…

что нарушителей отправили к подножию горы… заниматься земледелием?

А! Я поняла! Мо Цин изначально этого и хотел. Неплохая идея: дать им совершенно невыполнимую задачу, заставив возделывать землю в местах установки смертельных формаций, – и таким образом мучить их…

– Ну, раньше такого места и не было, – старательно объяснил мне Малец-плосконос. – После того как глава взял на себя руководство школой Десяти тысяч убиенных, он уничтожил все боевые формации, вернул землю людям и позволил им возделывать ее и выращивать там урожай.

Я чуть не плюнула кровью в лицо Мальца-плосконоса.

– Что ты сказал? Что он уничтожил?

Малец-плосконос склонился к моему уху и тихо произнес:

– Это были боевые формации предыдущей главы школы. Наш новый глава уничтожил их все. В первый год земля все еще оставалась бесплодной и урожая было немного, но в последние два года урожай весьма обильный и все, что мы сажаем, дает хорошие всходы. Сейчас весна, у подножия горы Праха нынче буйство зелени… Барышня, а вы разве сами не видали, когда пришли к нам?

Я…

Если бы я это увидела, то, вероятно, пришла бы в такую ярость, что выколола бы себе глаза…

Демоническое учение! Что это за демоническая школа такая?!

Демоническая школа должна следовать демоническому пути! Здесь должен бушевать огонь! Кровь! Лава! Мечи! Должна быть грозная аура смерти! Любой, кто приблизится к школе, – должен умереть! Вот такой внушительной и величественной аурой должна обладать школа, следующая пути демона! Какое еще буйство зелени, что еще за урожай, хорошие всходы?! Мо Цин, ты что, земной дух? Или, может, ты Повелитель богатства? Мы – демоническая школа! Мы злых духов едим на ужин!

– А помост для порки трупов? Его-то хоть оставили? – спросила я. – Помост, высеченный из гигантского белого нефрита, символизирующего богатство и величие школы Десяти тысяч убиенных. Я надеялась, что он все еще здесь.

– А-а, помост для порки трупов… В позапрошлом году в деревню Шуньань стало много демонов ездить – специально на нашу школу поглазеть. Вот в городе и решили построить трактир. Их староста попросил помощи у главы, и тот отдал им нефритовый помост, чтобы использовать его как основание трактира.

Что… Основание трактира… Какой кошмар! Мое сердце заболело так сильно, что стало трудно дышать.

– А как насчет столба для подвешивания трупов? – слабо спросила я. – Окаменелая древесина, пролежавшая в земле десять тысяч лет… Потребовались годы, чтобы вырезать на нем тысячи черепов, символизирующих всех убитых нашей школой… Наш столб, демонстрирующий могущество и авторитет, где же он?

– Снесли, – простодушно ответил Малец-плосконос. – Разрубили на мелкие кусочки, которые пошли на постройку свинарника.

Свинарник?! Свинарник?! Кто осмелился использовать мой великий столб для подвешивания трупов, чтобы построить… свинарник?! Только дайте мне это увидеть! Обещаю, что не забью его насмерть! Неужели Мо Цин не боится, что черепа на столбе перепугают всех его свиней до смерти?

– Похоже, барышня, вы на удивление хорошо знаете, какой была наша гора Праха в прошлом.

– В Цзянху ходит много слухов об этом месте… Не разговаривай со мной больше, дай хоть немного успокоиться. Я хочу побыть одна.

Я отошла в сторонку от плохо выполняющего свою работу плосконосого, присела на корточки, положила руку на живот и почувствовала боль душевную и телесную. «Моя гора Праха… Потребовалось так много лет, прежде чем мне наконец удалось сделать ее такой, что даже само ее упоминание заставляло мочиться от ужаса… Моя гора, оплот демонической силы… Гора, прославившаяся на весь мир нашими злодеяниями и жестокостями… Мощь, способная устрашить праведные культы… Все, все разрушено до основания! Будь ты проклят, Мо Цин – Ли Чэньлань! Нам с тобой не жить под одним небом! Я отправлю тебя прямиком в Преисподнюю!»

Успокоившись, я вернулась на пик Лунных забав. Я просидела всю ночь, медитируя. Сна не было ни в одном глазу; все мое внимание было сосредоточено на способах убить Мо Цина.

На рассвете, когда лучи восходящего солнца коснулись самой высокой точки пика Лунных забав и добрались до внутреннего дворика, мое новое тело внезапно ослабело, и в следующий момент… Меня, черт возьми, снова вытолкнуло из этого тела.

Снова!

Снова!

Я выплыла из-под полога, наблюдая за телом Чжиянь, которое внезапно обмякло на кровати. Все пропало. На этот раз я точно не заснула! Почему это случилось так внезапно?

Чжиянь, как и прежде, застонала и проснулась. И так же, как и в прошлый раз, непонимающе уставилась на меня широко раскрытыми глазами:

– Ты… Мое тело, оно снова вернулось?

– Да, я знаю, не надо так удивляться каждый раз. Лучше давай обсудим что-нибудь полезное. – Я всплыла на кровать, уселась перед Чжиянь и постучала по изголовью. Хотя на самом деле постучать я, естественно, не могла – только сделала вид. – Скажи, как ты умудрилась в своем призрачном обличье проплыть десятки ли за одну ночь, чтобы попасть сюда? Разве мы вчера не договорились?

Чжиянь выглядела совершенно потрясенной и удивленной.

– Я… я не… Ох! – она осмотрела свое тело. – Почему так… Вчера я не могла догнать тебя, потому что летела слишком медленно, поэтому просто осталась у твоей могилы. Я вообще ничего не делала… почему…

Услышав это, я потерла подбородок, размышляя. Если вспомнить, когда я овладевала телом Чжиянь, то в первый раз я преуспела ночью, но днем меня вытолкнуло обратно; второй раз у меня получилось захватить ее тело тоже ночью, а днем мы вновь поменялись местами. Может, ее телом можно овладеть только ночью, а днем, когда энергия ян сильна, ее душа возвращается сама?

Мне стало грустно.

– Нам нужно решить этот вопрос.

– Как решить?

– Вон там, видишь? – я подплыла к окну и указала на улицу, где лучи восходящего солнца озаряли горную вершину, острую, как лезвие ножа. – Это скала Тысячи клинков, и на вершине находится библиотека. Там спрятаны десятки тысяч свитков, и многие из них содержат информацию о духах, демонах и небожителях. Пойди посмотри эти книги, проверь древние записи, и, возможно, мы сможем найти способ помешать твоему телу изгонять меня днем.

– А мне туда можно?

– Конечно нет. Это древние книги, и среди них много запретных. Тебе нужно разрешение главы школы, прежде чем тебя допустят к ним. Иначе зачем было строить библиотеку на вершине отвесной скалы? Можно было просто раздать всем книги и грызть гранит науки вместе.

– И поэтому…

– Поэтому ты пойдешь и подлижешься к Ли Чэньланю, чтобы он согласился пустить тебя в тайную комнату с книгами.

Чжиянь, схватившись за грудь, сделала шаг назад.

– Я не пойду.

Я прищурилась.

– Ты не хочешь отомстить?

На лице Чжиянь отразилась горечь.

– Я… когда вижу его, у меня дрожат ноги. Эта его холодность может любого напугать до смерти… Я не посмею к нему подойти.

Как странно: методы Мо Цина по запугиванию подчиненных не назовешь суровыми: он убрал все мои смертоносные формации перед горой, отдал платформу для порки трупов, разрубил столб для подвешивания тел. Создал очень дружелюбный образ школы Десяти тысяч убиенных. Но вчера последователи демонического пути чуть не умерли от страха, да и Чжиянь он пугал… Я задавалась вопросом – почему все так боятся его?

Возможно, просто плохо его знают. Как по мне, он все тот же молчаливый Уродец, который иногда застенчиво поглядывал на меня. Да, теперь он так на меня не смотрит, и внешность у него больше не уродливая, но с чего его бояться?

– Может, ты сама сходишь? – Чжиянь бросила на меня быстрый взгляд, преследуя свои интересы. – Тебя все равно никто не увидит. Ты же можешь просто войти туда, тебе даже не понадобится разрешение главы школы.

– Ты прекрасно знаешь, как медленно передвигаются призраки. Это раз. Во-вторых, я все равно должна оставаться приземленной. Ты знаешь, что значит «приземленный»?

Чжиянь покачала головой, и я сказала:

– В следующий раз, когда станешь призраком, попробуй взлететь на высоту трех чжанов, а потом попробуй подняться еще выше.

– Только до трех чжанов?.. – Чжиянь нахмурилась. – Почему призраки совсем не такие, как в легендах…

Я закатила глаза и холодно сказала:

– Если я попробую добраться туда, это займет по крайней мере двадцать дней, плюс двадцать дней на дорогу обратно. Как ты думаешь, сорок дней спустя ты все еще будешь цела и невредима?

Она закрыла рот, и выражение ее лица снова стало печальным.

Я погрузилась в раздумья. Ситуация изменилась, нужно было придумать запасной план. А что, если даже после визита в библиотеку наша проблема так и останется нерешенной? Сейчас у нас с Мо Цином такая глубокая вражда, что я не могу сдаться и позволить ему жить… Мне позарез нужно увеличить свои силы. Надеяться на себя – единственный верный способ добиться цели. Выходит, нужно пойти на Призрачный рынок, чтобы хорошенько подготовиться.

Если подумать, в последний раз, когда я была на Призрачном рынке, кроме лавки Возвращения Душ я также видела несколько лавок, торгующих пилюлями Скоростного Полета. Они увеличивали скорость передвижения призрака до скорости бегущего человека. Если я добуду такую штучку, то, даже если у меня не будет тела в будущем, путешествовать станет удобнее. Мне также нужно достать пилюлю Защиты от Солнца: говорят, она позволяет призраку греться на солнце, как под луной. Надо пойти и посмотреть, есть ли там еще что-нибудь полезное. Только вот…

В Загробном царстве у меня нет денег.

Я посмотрела на Чжиянь:

– Милая сестрица.

– А?

– Если ты не хочешь идти, все в порядке, можем решить это полюбовно. Я не собираюсь усложнять тебе жизнь. Ночью я займу твое тело и сама с ним поговорю.

Глаза Чжиянь засияли от радости: она явно была очень рада.

– Ох, хорошо! А ты действительно не так плоха!

Я скривила губы в улыбке:

– Да, действительно, я тоже так думаю. Но есть небольшое дельце, в котором мне потребуется твоя помощь.

– Что за дело?

– Сожги для меня немного жертвенных денег.

Чжиянь отправилась в деревню Шуньань и купила там жертвенные деньги. Я велела ей скупить все, что было; когда она вернулась, за ней следовали двое работников, тащивших две доверху наполненные тележки. Под пристальными взглядами адептов демонического пути она заставила работников отвезти тележки в самую темную часть леса.

Кроны деревьев здесь были настолько густыми, что даже солнечные лучи не проникали сквозь них. Я восседала под деревом, распоряжаясь:

– Сначала зажги свечи, затем поднеси благовония. Потом назови мое имя: Лу Чжаояо с горы Праха. Сделаешь ошибку – и деньги уйдут кому-то другому. Ай, сначала выкопай яму и убери мусор. Хочешь устроить пожар? Пытаешься сжечь мою гору?

Чжиянь тяжело дышала и крутилась волчком, исполняя мои распоряжения. В конце концов она рассердилась, бросила благовония и свечи на землю и заявила:

– Сжигай сама!

Я спокойно закинула ногу на ногу.

– Молодежь должна учиться переносить трудности, – я взглянула на брошенные ею свечи и благовония. Какое-то время Чжиянь сердито смотрела на меня, но в конце концов идеалы праведной школы возобладали, и, подняв все с земли, она послушно отошла в сторону, чтобы выкопать яму.

Я наблюдала за ней и вдруг заметила, что у нее на поясе чего-то не хватает.

– Где твои нефритовые подвески [21]21
  Нефритовые подвески (кит. 玉佩) – поясные женские украшения в форме колец, использовались, чтобы прижимать полы юбки к ногам.


[Закрыть]? – спросила я небрежно.

– Заложила, – равнодушно ответила Чжиянь.

Я нахмурилась.

– Когда ты приехала сюда, на тебе была дорогая одежда. Раньше ты явно ни в чем не знала нужды. А сейчас не можешь даже жертвенные деньги купить?

Чжиянь поджала губы и тут же пристально посмотрела на меня:

– Когда ты была жива, то славилась как могущественная демоница. А сейчас, когда ты мертва, нет никого, кто мог бы сжечь для тебя подношения?

– Смеешься, святая простота? – Я холодно усмехнулась и твердо заявила: – Целью всей моей жизни было запугать всех до такой степени, чтобы никто и приблизиться к моей могиле не смел!

Не успела я договорить, как почувствовала резкий порыв ветра. Прищурившись, я обернулась и увидела фигуру, приближающуюся из темных зарослей.

– С кем это ты разговариваешь?

Чжиянь обернулась. Увидев Мо Цина, одетого в черное паоцзы, она так испугалась, что чуть не села прямо в потрескивающий костер.

– Ли… Ли… Ли… – у нее заплетался язык.

Мо Цин приподнял бровь. Я тут же выпрямилась. Проклятье, у меня не было времени рассказать Чжиянь о той лжи, которую я вчера ему скормила. Нельзя допустить, чтобы сейчас появились какие-то несоответствия.

– Спокойно, спокойно, без паники. Скажи, что ты разговаривала сама с собой.

Услышав мои слова, Чжиянь успокоилась и послушно опустилась перед Мо Цином на колени:

– Я… разговаривала сама с собой.

Стоять на коленях так смиренно… Действительно ученица праведной школы!

– Ну же, повторяй за мной, – спокойно велела я Чжиянь. – Вчера мне снова приснилась Лу Чжаояо. Она по-прежнему требует, чтобы я сжигала для нее жертвенные деньги. Я не могла пойти на запретную территорию, поэтому пришлось сжигать их здесь.

– Я… Вчера мне снова приснилась Лу Чжаояо, она заставила меня жечь… жечь жертвенные деньги… я только здесь… могла сделать это, – она запиналась, но хотя бы смогла повторить мои слова.

Мо Цин пристально посмотрел на нее, словно что-то обдумывая. Но прежде чем я успела понять, о чем он так напряженно думает, он отвел взгляд. Мо Цин посмотрел на костер с жертвенными деньгами и на тележку, стоящую рядом. Чжиянь неловко рассмеялась:

– Слишком много? У меня не было выбора, она так настаивала…

– Замолчи! Кто сказал, что ты можешь так много болтать? – отругала я ее.

Хочешь обмануть – говори таинственно и расплывчато. Нужно заставлять других гадать; ясное объяснение будет иметь противоположный эффект.

От моего упрека Чжиянь немедленно прикусила губу. Ее лицо было полно обиды и досады.

Как только я подумала, что она совершила ошибку, и она тоже усомнилась в правильности своих действий, Мо Цин, у которого все это время было холодное выражение лица, внезапно… тихонько рассмеялся. Если мне не показалось, конечно. Это было больше похоже на легкий, едва слышный смешок, шедший откуда-то изнутри.

– Это похоже на нее.

Я слегка растерялась. Подняв голову, я увидела, что он смотрит на потрескивающее пламя. Костер ярко полыхал в полумраке. Казалось, Мо Цин был погружен в свои мысли, но мгновение спустя его глаза потемнели. Он явно сдерживал эмоции. Кажется, это были те самые чувства, о которых говорила Чжиянь… Горе и скорбь.

– Ммм… Здесь еще есть немного благовоний и свечей, вы… вы не хотите сжечь немного денег для нее? – произнесла вдруг Чжиянь дрожащим голосом, пристально глядя на Мо Цина.

Мы с Мо Цином заговорили одновременно:

– Я не хочу, чтобы он их сжигал!

– Ей наверняка не понравится, если я сожгу их для нее.

Чжиянь дернулась, будто ей потребовались огромные усилия, чтобы не посмотреть на меня. Я не стала объяснять причины. Мо Цин тоже больше ничего не говорил. Только Чжиянь ерзала, будто на бобах стояла.

– Тогда… я продолжу сжигать? – девушка, казалось, собрала все мужество, чтобы задать этот вопрос, и было неясно, спрашивала она меня или Мо Цина.

Мо Цин отступил назад:

– Продолжай.

Он прислонился спиной к стволу дерева прямо напротив; он смотрел на меня, но не мог меня видеть. Потом опустил голову, чтобы посмотреть на огонь, который разгорался все ярче и ярче. От костра в небо взмывали, будто танцуя, частички пепла. Жаль, я не могла проникнуть в его мысли. Жертвенные деньги догорели, и Мо Цин ушел так же внезапно, как и появился, без всякого предупреждения.

Чжиянь, увидев, что последние угольки костра погасли, повернулась, все еще стоя на коленях, и, увидев, что позади нее никого нет, с облегчением вздохнула и рухнула на землю. Она легонько постучала себя по коленям, массируя их.

– Ох уж эти демоны… За что мне такая кара?..

– Будь осторожна со своими словами, – сказала я. – Он появился в тот момент, когда ты начала сжигать ритуальные деньги. Никогда не знаешь, когда он начнет наблюдать за тобой с помощью техники Очи-Тысячи-Ли.

Чжиянь напряглась и замерла.

– Но и чересчур паниковать не стоит, у главы школы дел полно, – продолжила я. – Да, сегодня он пришел лично, но сомневаюсь, что у него найдется время постоянно следить за тобой. Когда последователь демонического пути достигает уровня Ли Чэньланя, он может легко перемещаться с помощью одной только мысли. Однако вчера мы так долго разговаривали на запретной территории, а он явился только в час Крысы. Он, вероятно, увидел тебя, когда случайно взглянул через горный хребет, и поэтому пришел до того, как ему доложили об этом. Наверное, то же самое случилось и сегодня – заметил тебя случайно. Иначе это не заняло бы у него так много времени.

Чжиянь наконец немного расслабилась и тихо спросила:

– Тогда мне нужно постоянно придумывать объяснение, прежде чем я что-то скажу или сделаю? Чтобы объясниться, если меня вновь заметят.

– Если бы я могла полностью завладеть твоим телом, многих проблем можно было бы избежать, – я взглянула на небо. – Уже час Лошади, все деньги сожжены. Я пока отдохну, а ночью займу твое тело.

Я решила, что лучше всего отправиться на Призрачный рынок сегодня вечером. Как только деньги, которые Чжиянь сожгла для меня, поступят на мой счет в Загробном царстве, я смогу купить пилюлю Скоростного Полета, и тогда можно будет добраться до библиотеки самой. Мне даже не нужно будет спрашивать разрешения у Мо Цина и рисковать вызвать его подозрения.

Чтобы соблазнить кого-то и польстить ему, лучше всего не обсуждать никаких условий и не просить о чем-то в самом начале. Нужно отнестись к делу как можно серьезнее и изо всех сил стараться понравиться, чтобы позволить другим думать, что ты всецело предан ему… Вот истинный путь обольщения.

Наступила ночь. На пике Лунных забав царила тишина, но далеко не все спали. Культивация демонического пути не похожа на культивацию пути небесного; существовали некоторые техники совершенствования, которые лучше практиковать по ночам. Я завладела телом Чжиянь, оставила ее призрачную сущность в комнате и вышла.

Я уверенно смотрела в глаза всем, кто попадался у меня на пути. Меня приветствовали поклонами – кто-то даже падал на колени, желая выслужиться, – и провожали взглядами. Я небрежно кивала им и позволяла идти дальше. Прищурившись, адепты смотрели мне вслед. Я почти слышала, как возмущенно вопит их уязвленная гордость. По сравнению с тем, что рассказывала мне Чжиянь, их отношение ко мне очень сильно поменялось. Я была очень довольна. Действительно, у меня, Лу Чжаояо, талант впечатлять.

Добравшись до леса, я сложила мудру и в мгновение ока оказалась на Призрачном рынке, до которого призраком мне пришлось бы лететь три дня.

Как странно: передо мной был только густой древний лес и ни одного ларька. Я повернулась кругом. Судя по дороге, я должна быть в нужном месте. Я задумалась, потерла подбородок и села, прежде чем выпорхнула из тела Чжиянь. Тут же мелькнула вспышка света, и вдоль дороги словно из ниоткуда появились ряды лавок. За стойками парили владельцы ларьков, вокруг царила тихая, но странно оживленная атмосфера. Это, без сомнений, был Призрачный рынок.

Я вернулась в тело Чжиянь. Действительно, когда я была в ее теле и смотрела на мир ее глазами, ничего этого здесь не было и в помине. Может, Чжиянь видит только меня, а другие призраки для нее остаются незримыми?

Я снова вышла из ее тела. Обернувшись, я увидела девушку, безвольно прислонившуюся к корням дерева: душа Чжиянь еще не вернулась. Похоже, только с восходом солнца она сможет вернуться… Пока я размышляла обо всем этом, какой-то женский призрак стремительно полетел к телу Чжиянь. Это плохо! Если она займет мое место… Но тут женщина-призрак прошла сквозь тело Чжиянь, затем через дерево позади нее и продолжила лететь куда-то.

Я снова задумалась. Выходит, только я могу занять ее тело? Может быть, это из-за того случая месяц назад? В ту ненастную ночь, когда Чжиянь ударилась о мой надгробный камень, разбив голову, это создало между нами какую-то особую связь…

– Эй, – окликнула я стоящего неподалеку призрачного ученого.

Он обернулся и посмотрел на меня:

– Ю… Ли… к вашим… услугам.

– Мм, здравствуй, Ю Ли. Видишь там пустое тело? Попробуй занять его.

– Мужчины… и женщины… разные… Так… нельзя.

Даже мертвый, он все еще занудный ученый. Я закатила глаза и обратилась к призрачной старушке с тростью:

– Здесь есть пустое тело, попробуй завладеть им!

Старушка взглянула на меня, поджала сморщенные губы и спросила:

– Барышня, кто ты по гороскопу? Каковы твои год, месяц и время рождения [22]22
  В Китае принято перед свадьбой рассчитывать гороскоп рождения (кит. 八字) – восемь циклических знаков, служащих для обозначения года, месяца, дня и часа рождения человека. Считается, что на основе этих символов можно вычислить совместимость, удачу и судьбу.


[Закрыть]? Мой сын тоже мертв, как насчет призрачного брака?

А-а-а, не стоило разговаривать с этими призраками… Я повернулась и, посмотрев на тело Чжиянь, подумала: «Просто оставлю его тут. Если, когда вернусь, обнаружу, что оно пропало, это значит, им могут завладеть и другие призраки. Если тело все еще будет здесь, значит, только я могу занять его. В любом случае, независимо от того, кто им завладеет, утром Чжиянь все равно вернет над ним контроль, так что беспокоиться о потере тела нет смысла».

Теперь я богата. Для начала нужно купить пилюлю Скоростного Полета. В радостном предвкушении я двинулась по Призрачному рынку, оглядываясь по сторонам, и в конце концов нашла магазин, где продавались нужные мне пилюли. Перед лавкой парил продавец с траурным призрачно-белым лицом. Он преградил мне путь и заунывным тоном спросил:

– Как твое имя?

– Лу Чжаояо с горы Праха.

Точно так же, как синемордые призраки у входа в лавку Возвращения душ, он достал зеркало и поговорил с ним, а затем перегородил мне путь:

– Ты не можешь войти.

Я остолбенела:

– Но почему?

– У тебя недостаточно денег Загробного царства!

– Недостаточно? Почему? Только сегодня я заставила сжечь для меня кучу денег! – я была поражена.

– Один человек может сжечь для одной души только тысячу жертвенных денег в день. Лишняя сумма не засчитывается и поступает в общественное пользование, – лениво объяснил он мне. – Сегодня только один человек сжигал для тебя деньги, верно? У тебя на счету сто банкнот. В наш магазин пускают только тех, у кого есть хотя бы десять тысяч.

В последнее время слишком много вещей заставляли меня плеваться кровью. Я почувствовала, как кровь достигла горла, но сплюнуть не смогла.

По моим расчетам, что-то не сходилось. Я потерла лоб. Если правила Царства мертвых позволяют одному человеку сжигать для призрака тысячу бумажных денег в день, так почему на мой счет вместо тысячи почему-то начислили только сто? Прежде чем я успела спросить, продавец указал на магазин напротив и сказал:

– Если есть вопросы, иди в обменную лавку и спроси там.

Я обернулась и увидела крошечный магазинчик с кривой вывеской, гласящей: «Великая инь – обменный пункт Загробного царства».

Так это там обманывают призраков? Я подлетела к магазину и увидела высохшего и сморщенного призрака, сидевшего за тесным прилавком. Его пальцы, похожие на высохшие бамбуковые палочки, порхали над счетами. Вокруг раздавалось громкое щелканье. Он поднял голову и пристально посмотрел на меня:

– Имя и род занятий?

– Лу Чжаояо с горы Праха. – Эти призраки окончательно испортили мне настроение. – Сегодня для меня сожгли две большие тележки с деньгами, но у меня на счету оказалась лишь сотня.

Призрак пристально посмотрел на огромное зеркало, стоящее сбоку.

– Лу Чжаояо, говоришь? Ммм, ты при жизни лгала, убивала и занималась мошенничеством… Здесь слишком много грехов, не вижу смысла перечислять. За каждый грех с твоего счета снимается десять процентов. У тебя вычли бы все, но, поскольку ты искупила некоторые свои грехи и совершила несколько добрых дел, тебе накинули пару процентов. В итоге от каждой тысячи жертвенных денег ты можешь получить лишь десять процентов.

Он говорил быстро, и поначалу я ничего не понимала. Но в конце концов мне удалось уловить общий смысл сказанного. Выходит, в этом призрачном обменнике осуществляют операции на основе прижизненных поступков, разделяя их на грехи и добрые дела! Если грешил – вычтут из сожженных для тебя денег какой-то процент. Если творил добрые дела – получаешь бонус. Значит, в основе всего один принцип: от твоих поступков зависит, будешь ли ты богат в Загробном царстве… То же мне, следят, сколько людей готовы сжечь для тебя деньги! Да еще подсчитывают добрые дела…

Теперь я поняла, почему, став призраком, погрязла в ужасной нищете. Это все потому, что я, Лу Чжаояо, когда была жива, ни в чем не нуждалась; единственное, чего мне не хватало, так это добродетельности.

В Загробном царстве к демонам вроде меня, которые при жизни угнетали других и повергали все вокруг в хаос, относились предвзято, даже злобно.

Поняв это, я глубоко задумалась. Может, мне убить Владыку Яня [23]23
  Владыка Янь (кит. 阎王) – в китайской мифологии властитель Загробного царства.


[Закрыть] и захватить власть в Загробном царстве? Но потом я решила, что проще будет найти тех, кто станет сжигать для меня деньги.

Я полетела назад, сильно раздосадованная. Почему я отказалась от возможности заставить Мо Цина сжечь для меня деньги? Если бы он сжег их, то у меня бы сейчас было по крайней мере двести банкнот! Комар хоть и маленький, но все равно мясо! Если не копить помаленьку, то как сколотить состояние?

Тело Чжиянь все еще лежало под деревом. Войдя в него, я встала и отряхнулась, подумав: «Теперь, когда больше нет надежды купить пилюлю Скоростного Полета, придется встретиться с Мо Цином, чтобы получить разрешение войти в тайную библиотеку…»

Вот и первая проблема: как его соблазнить, чтобы добиться желаемого?..