Текст книги "Легенда о Чжаояо. Книга 1"

Глава 5
Властитель северной горы

В ту же ночь я помчалась на главную вершину горы Праха. У входа во дворец Не-зло я назвала имя Лу Чжиянь, и стражники быстро пропустили меня. Должно быть, Мо Цин уже дал им указания. Как-то он сказал: «Если она снова тебе приснится, доложи мне». Это были не пустые слова.

Я была очень довольна. Страстное желание Мо Цина узнать, где я нахожусь, показывало, как сильно, до скрежета зубов, он меня ненавидел. Видимо, боялся, что если я вернусь, то займу свое законное место и отберу все богатства, как он сделал со мной.

Я немного подождала в смежном зале, но никто так и не появился. Тогда я решила осмотреться.

Смежный и главный залы дворца Не-зло остались такими же, какими я их помнила. Все сокровища на своих местах, все та же аура. Резные балки и расписные стропила украшали изображения самых жестоких демонов, на колоннах вырезаны девятиглавые гидры, а многочисленные черепа служили светильниками. Все это создавало мрачную атмосферу порочного зла. Вот он, дух школы Десяти тысяч убиенных, который я помнила!

В этом зале я вдруг почувствовала, что все еще жива, обладаю властью повелевать жизнью и смертью, живу роскошной жизнью и меня боится и уважает весь мир. Я села на стул и откинулась на спинку, закрыв глаза и погрузившись в воспоминания о прошлом…

Бах! – из главного зала донесся резкий звук. Все это время в главном зале был кто-то еще? Любопытствуя, я украдкой подкралась к двери и прислонилась, прислушиваясь.

Старческий голос, полный подавленного гнева, произнес:

– Недавние действия главы все больше противоречат целям и задачам школы Десяти тысяч убиенных.

Его голос вызвал тысячи громких откликов в моем сердце. Да, верно! Правильно, правильно! Я и не думала, что в моей школе все еще остался хоть кто-то здравомыслящий!

Теперь мне было недостаточно просто подслушивать чужой разговор. Я чуть приоткрыла дверь и заглянула, надеясь увидеть мудрого героя, высказавшего свое мнение. Но первым, кого я увидела, был… Мо Цин, восседающий на троне Бессмертного дракона [24]24
  Бессмертный дракон (кит. 神龙) – в китайской мифологии драконы, которые управляют громом, облаками, дождем и погодой в целом. Считается, что они синего цвета и сливаются с небом. Один из восьми небесных драконов в буддизме.


[Закрыть]. Выражение его лица было бесстрастным и суровым. Он напоминал статую божества. Совсем не похож на прежнего Мо Цина, который постоянно прятал лицо под огромным капюшоном плаща. Его поза также совершенно отличалась от той, в которой я обычно сидела на этом троне. Мне нравилось сидеть боком, опираться на подлокотник или просто закинуть ногу на ногу… Надо признать, Мо Цин сейчас был очень похож на то единственное изображение древнего Повелителя демонов, сохранившееся до наших дней: молчаливый, но грозный; его аура угнетала, а ведь он даже не был в гневе.

Я поджала губы. В глубине души я с негодованием была вынуждена признать, что Мо Цин действительно унаследовал отцовскую породу; теперь, будучи при полном параде, он выглядел достойным потомком Повелителя демонов.

В зале, кроме старика с седой шевелюрой, больше никого не было. Старик опирался на стальной сине-зеленый посох; тот звук, что я слышала раньше, должно быть, был ударом посоха об пол. Хоть я и видела только спину старика, я сразу его узнала.

В школе Десяти тысяч убиенных было бесчисленное множество учеников, а сколько филиалов открылось – и сосчитать нельзя! Я не могла справиться со всем этим в одиночку, поэтому в управлении мне помогали властители Северной, Южной, Восточной и Западной гор. Этот старик – Юань Цзе – властитель Северной горы. Упрямый, коварный и злой, он всем сердцем ненавидел школы небожителей.

Небожители убили всю его семью, после чего он присоединился к школе Десяти тысяч убиенных и посвятил себя культивации демонического пути. Юань Цзе убивал каждого небожителя, которого встречал. Среди праведных школ даже появилась поговорка: «Лучше встретить Лу Чжаояо, чем властителя Северной горы». Этот старик был достаточно полезен: всякий раз, когда какая-нибудь особенно безрассудная школа небожителей заявлялась оскорблять нас, можно было без колебаний отправить его разобраться. Но из-за его чересчур упрямого и эксцентричного характера мы не особо сблизились.

Если подумать, то теперь, когда в школе Десяти тысяч убиенных сменился глава, кто бы еще осмелился противостоять ему, как не этот упрямый старик?

Юань Цзе хрипло сказал:

– Вы избавились от смертоносных формаций у врат школы, но это не так уж и важно, ведь то всего лишь форма…

«Ох, старик, ты шутишь, что ли? Просто форма? Это символ! Наша сущность!»

– Но теперь этот Цзян У из Джохор-Бару [25]25
  Джохор-Бару – город в Малайзии, столица султаната Джо-хор на юге Малайского полуострова.


[Закрыть] – наша главная проблема. Он – напасть, от которой следует избавиться. Но, несмотря ни на что, школа Десяти тысяч убиенных не должна объединяться с палатой Тысячи забот!

Я приподняла брови: никогда раньше не слышала о Цзян У из Джохор-Бару. Видимо, он появился в Цзянху недавно. А вот о палате Тысячи забот я слышала.

Как и школа Зерцало сердца, палата Тысячи забот была одной из десяти Великих школ небожителей. В битве у гробницы меча их адепты тоже внесли свой вклад. Но последователей у этой школы было не так уж много, да и не была она такой заносчивой, как школа Зерцало сердца, поэтому не произвела на меня впечатления. Мне сразу вспомнились не былые обиды, а их глава Цинь Цяньсянь. Вот уж поистине писаный красавец!

Он был не просто красив – прекрасен настолько, что выходил за рамки понятия красоты мужчин и женщин.

Палата Тысячи забот культивировала путь бодхисаттв [26]26
  Бодхисаттва – в буддизме человек, следующий пути к бодхи (пробуждению, просветлению) – состоянию Будды.


[Закрыть]. Они отрицали деление на мужчин и женщин – в одном теле могли сосуществовать оба пола. Во время культивации этого пути стирались границы между полами, и чем выше поднимался практикующий, тем сложнее было определить его пол. Следующие этому пути постепенно становились похожими на легендарных бодхисаттв. Цинь Цяньсянь, вероятно, был единственным, кто практически достиг становления бодхисаттвой.

Да, его красота была наслаждением очей каждого, кто на него взглянет. Когда я услышала о нем, то поймала и заперла в темнице, чтобы любоваться им всю ночь. Незабываемое зрелище… Даже сейчас, стоило вспомнить об этом, сердце забилось в груди. Было бы неплохо вновь взглянуть на него…

– Джохор-Бару находится на границе школ демонов и небожителей.

Голос Мо Цина вырвал меня из размышлений. Он холодно продолжал:

– Цзян У и его последователи воспользовались враждой школ, чтобы беспредельничать все это время. Заключив союз с палатой Тысячи забот, мы сможем с легкостью избавиться от них. Добьемся желаемого малой кровью и не окажемся между молотом и наковальней. Так что в этом предосудительного?

Я задумалась над доводами Мо Цина. Вроде бы, все верно. Я тоже всегда придерживалась принципа просто-быстро-удобно. Какая разница, с кем объединяться, главное – добиться своей цели. Нужно как можно быстрее избавиться от этих выскочек. Если дело выгорит – плевать, каким образом. Я кивнула. Ну что ж, тогда решено.

– Глава!..

– Довольно, я уже решил, – оборвал его Мо Цин.

Я удрученно вздохнула; я больше не была той, кто принимает решения в школе… И тут я почувствовала на себе убийственную ауру. Подняв глаза, я поймала на себе зловещий взгляд Юань Цзе.

Когда Мо Цин отверг его доводы, лицо старика стало пепельно-серым от гнева. Его орлиные глаза вспыхнули убийственным огнем.

– Кто там?!

И тут же в меня полетел невидимый энергетический клинок. Вздрогнув, я попыталась избежать удара, но способности Чжиянь были из рук вон плохи! Под угрозой силы, во много раз превосходящей собственную, тело застыло.

Клинок мгновенно настиг меня. «Вот и все, – подумала я. – Больше нет нужды беспокоиться о жертвенных деньгах или обретении тела. Теперь я могу идти с Чжиянь рука об руку и коротать наши дни, играя в “догони призрака” у моей могилы…»

Но тут лезвие врезалось в невидимую преграду передо мной. Звук столкновения был настолько оглушительным, что я невольно попятилась. Огромная каменная дверь главного зала, находившаяся за невидимым барьером, задрожала и мгновенно рассыпалась в пыль. Привлеченные шумом, в зал вбежали стражники.

Мо Цин бесстрастно махнул рукой, веля им уйти.

– Властитель Северного пика, вы слишком импульсивны, – он посмотрел на меня, потом на Юань Цзе. – Это всего лишь один из моих информаторов пришел ко мне с докладом.

– Я сознаю свою ошибку.

«Ха, сознает ошибку? Как будто я не знаю твой мерзкий характер. Старик, ты просто хотел выместить на мне свой гнев!»

Тем не менее Мо Цин не стал его наказывать. Юань Цзе поклонился и отступил. Его посох громко стучал по полу. Покидая главный зал, он повернулся, чтобы посмотреть на меня. Я дерзко встретила его взгляд и не отвела глаз. Юань Цзе хмыкнул и вышел с выражением снисходительного презрения на лице.

Тут я внезапно вспомнила, что занимаю тело, культивирующее путь небожителя, и поджала губы. Ладно, за то, что он не побоялся высказаться о действиях Мо Цина, идущих вразрез с идеологией школы Десяти тысяч убиенных, я прощу ему этот проступок.

Тут за моей спиной раздался голос Мо Цина:

– Я смотрю, ночью ты осмелела.

Он уже вошел в смежный зал и теперь стоял всего в трех шагах от меня, заложив руки за спину.

– Я позволил тебе подождать в смежном зале. Где же твое послушание, что демонстрировала не давеча как сегодня утром?

Я тут же нашла оправдание:

– Утром мы были на могиле. Конечно, я должна была быть более сдержанной…

– Кхм, – кашлянул Мо Цин. Я и глазом не успела моргнуть, как мелькнула тень, и в следующее мгновение он оказался прямо передо мной, всего в нескольких чи. Подняв голову, я непонимающе уставилась на него. В его темных глазах отразилось лицо Чжиянь.

– И ты уже не боишься меня так, как утром?

Он подозревает меня. Паниковать нельзя. Чем сильнее впадаешь в панику, тем больше совершаешь ошибок. Я ответила как можно спокойнее:

– Учитель, я сейчас в ужасе.

Воцарилась тишина. Я прочистила горло и заговорила, пытаясь рассеять его подозрения:

– Учитель, чуть раньше я прилегла отдохнуть и снова видела во сне Лу Чжаояо…

– Хм… – он повернулся и опустился в кресло, перебирая что-то в руках. Сейчас он уже не казался таким внушительным, как на троне в главном зале. – И что же она делала в твоем сне?

И я принялась сочинять на ходу:

– Ничего не делала, просто возникла, и все. Но, учитель, я думаю, это не очень хорошая идея – продолжать позволять ей входить в мои сны, – я сделала несколько шагов к Мо Цину. – Она прячется, пока вы находитесь на виду; что бы вы ни делали, вы уже потеряли преимущество. Почему бы нам не найти ее первыми?

Мо Цин поднял голову и оценивающе посмотрел на меня:

– Ты можешь найти ее?

– Пока нет, – я села рядом с Мо Цином. Нас разделял только квадратный стол, и я наклонилась к нему всем телом, изо всех сил стараясь придвинуться ближе, чтобы мое дыхание коснулось волос на его висках. – Но если бы у меня была возможность просмотреть пару-тройку древних книг, то я смогла бы найти способ.

Я была уверена, что Мо Цин увлечен телом Чжиянь. Иначе как бы мне удалось так легко одурачить его несколько раз? Но как только я приблизилась, между нами возник невидимый барьер. Я врезалась в него и выглядела уж точно не соблазнительно, поэтому мне ничего не оставалось, кроме как сердито отодвинуться.

Мо Цин не смотрел на меня, полностью сосредоточившись на предмете, который держал в руках.

– Сначала расскажи мне, как она появляется. Какое у нее выражение лица, настроение.

Мо Цин, этот маленький Уродец, настолько странный, что я его совсем не понимала. Зачем ему такие мелочи? Я напрягла все свои извилины и наконец вымолвила:

– Она просто… парила в воздухе. Никаких эмоций на лице.

– Разве она не заставляла тебя жечь деньги?

– А… да…

– Не жаловалась, что денег не хватает? Не просила тебя сжигать больше? Пойдешь завтра сжигать или ты больше этого не делаешь?

«Да… денег на мою призрачную жизнь было катастрофически мало. Мы определенно должны продолжить их сжигать, а еще нужно сделать так, чтобы как можно больше народу мне в этом помогло. Надо сжигать жертвенные деньги без остановки!» – мрачно подумала я и тут заметила, что Мо Цин пристально смотрит мне прямо в глаза…

Я вдруг вспомнила, как впервые встретила его. В то время я еще не основала школу Десяти тысяч убиенных и только что сбежала с горы Праха. По дороге я случайно спасла Мо Цина, который тогда был еще мальчиком. Я взяла его с собой; он всегда был молчалив, носил черный плащ на несколько размеров больше и маску, никогда не показывал свое лицо другим.

Однажды я слишком много выпила и решила отоспаться на ближайшем постоялом дворе. Я проснулась посреди ночи и попыталась дотянуться до воды. Вдруг появилась маленькая рука. Мо Цин приподнял мне голову и поднес воду к моим губам. Я увидела его лицо, иссеченное темно-синими шрамами. Оно было столь ужасно, что кровь стыла в жилах. Заметив, что я пристально смотрю на него, он в панике выпустил из рук чашу, разбив ее вдребезги и разлив воду. Затем тихо отступил в сторону, неуклюже прикрывая лицо. Но я не запомнила эти шрамы, похожие на чернильные кляксы. В памяти остались только глаза: в них словно отражались мириады ярчайших звезд. Кажется, тогда мне пришло в голову именно такое сравнение.

Я совсем забыла об этом, но сейчас, глядя в глаза Мо Цину, почему-то вспомнила. Я отпрянула, бессознательно прячась от его взгляда. Почему-то в этот момент у меня возникло странное ощущение, что он видит меня насквозь, будто может заглянуть мне в душу.

Какое-то время я старательно избегала смотреть Мо Цину в глаза. Постепенно тишина в зале успокоила меня. Но чем больше я думала о странном чувстве, овладевшим мной, тем больше оно казалось мне неправильным. Почему это я должна прятаться? Я, Лу Чжаояо, столько лет жила так, как хочется! Что бы я ни делала, никогда не видела призраков. Да, найдется немало людей, утверждающих, будто бы они их видели, но никто никогда не мог предоставить убедительных доказательств. Так что россказни о призраках были не более чем легендами. Мо Цин не мог видеть мою призрачную сущность. Он смотрел на меня так просто потому, что днем я вела себя иначе, чем ночью. До тех пор, пока я сама ему не открою правду о себе, как он сможет догадаться?

Я восстановила боевой настрой, собираясь скрестить мечи с Мо Цином в словесной битве. Но, подняв голову, увидела, что он уже поднялся. Повернувшись ко мне спиной, Мо Цин спокойно сказал:

– Завтра же отправляйся в библиотеку на скале Тысячи Клинков, чтобы отыскать нужные книги.

И ушел.

Весь мой боевой настрой как ветром сдуло. Да, я получила разрешение войти в библиотеку, но мне казалось, что в этой битве я… проиграла. Немного расстроенная, я вернулась на пик Лунных забав, планируя запугать Чжиянь, чтобы дать выход гневу. Вот только в комнате ее не оказалось.

Была уже глубокая ночь. Куда она могла пойти? Выйдя из нашей комнаты, я безуспешно искала ее на пике Лунных забав. Встретив адепта демонического пути, который проходил мимо, я хотела было спросить, не видел ли он Чжиянь, но тут же вспомнила, что ее призрачную сущность никто не может видеть, кроме меня. Пришлось на ходу придумывать другой вопрос:

– Ветер прохладный, луна яркая, а ночь прекрасная. Не желаешь сжечь немного жертвенных денег, чтобы утешить неприкаянную душу?

Лицо адепта демонического пути покрылось испариной, но он не посмел обидеть меня.

– Сжечь… сжечь для кого? – спросил он, вздрогнув.

– Для Лу Цюн, – ответила я с улыбкой.

Его выражение лица мгновенно изменилось, и он попятился. Нервно оглядевшись по сторонам и совершенно не обращая на меня внимания, он бросился прочь.

Ну и что это было? Они даже какие-то жалкие жертвенные деньги сжечь не могут для основательницы их школы? Чего он так перепугался? Я обернулась и посмотрела на дворец Не-зло на вершине горы. «Хороший ход, Мо Цин. Захватил мое место и промыл всем мозги!»

Я вернулась в комнату и принялась медитировать, размышляя о своей нынешней хаотичной жизни: как мне со всем этим справиться и достичь цели. Чжиянь так и не явилась, пока не взошло солнце. Меня в это время, конечно же, выбросило из ее тела. Раньше это было неожиданностью, но сейчас я уже привыкла. На этот раз я сразу спокойно отлетела в сторону и, скрестив руки на груди, наблюдала, как призрачная сущность Чжиянь возвращается в тело. Что-то было не так… В прошлые разы она удивлялась, а потом начинала паниковать, но сейчас…

– Я должна спасти его! – Чжиянь вдруг вскочила с кровати и хотела выбежать из комнаты.

– Стой! – нахмурившись, крикнула я.

Чжиянь резко остановилась. Повернув голову, она увидела меня и требовательно произнесла:

– Цанлин заключен в темницу! Темница вашей школы высасывает жизненную силу! Почему ты не сказала мне об этом раньше?

Порывшись в памяти, я ответила:

– При мне такого не было. Должно быть, ученики решили позабавиться.

Вообще, в темницу в подземелье заключали пленных. И моя школа Десяти тысяч убиенных никогда к врагам по-доброму не относилась. Что касается адептов демонического пути, то все прекрасно знали, что самый быстрый способ повысить свой уровень – украсть чужую жизненную силу.

Охранять вход в темницу отправляли слабаков. Они не могли одолеть врагов в битве, поэтому срывались на заключенных. Видимо, почувствовав себя в подземелье хозяевами положения, они установили особую формацию, поглощающую жизненные силы узников. Что тут удивительного?

Если так подумать, Лю Цанлин в заключении уже месяц или около того. Из него так долго высасывают жизненные силы, а он все еще жив. Выходит, он не так уж слаб.

Чжиянь стиснула зубы. Ее глаза покраснели.

– Он умрет! Это я привела его к смерти… – она пристально посмотрела на меня. – Зачем ты отправила его в темницу?

Она обвиняет меня?

– Ха, тоже мне, герои-любовники!.. – с издевкой бросила я. – Когда он хотел увезти тебя, ты пыталась сбежать. Теперь он вот-вот умрет. Еще чуть-чуть, и не останется никого, кто сможет насильно увезти тебя, а ты встала в позу. Что опять не так? Тебе трудно угодить.

Чжиянь все еще сердилась и скрипела зубами:

– Разве это одно и то же? Не хочу больше с тобой разговаривать. Я должна спасти его!

– Стой! – вскипела я. – Ты хоть знаешь, как спасти узника из темницы школы Десяти тысяч убиенных?

Чжиянь задумалась. Помолчав некоторое время, она склонила голову и отступила на два шага от двери. Затем, встав передо мной, шмыгнула носом и спросила:

– И как?

Я повалилась на кровать:

– Выпрямись, вытри слезы, а потом признай свои ошибки.

Наблюдая за девушкой, стиснувшей от недовольства зубы, я почувствовала, как раздражение, вызванное Мо Цином, рассеялось и настроение улучшилось.

– Я была неправа… Мне не следовало винить тебя… – пробормотала Чжиянь. Я кивнула:

– Отлично. Так что ты там спрашивала?

– Пожалуйста… Скажи мне, как его вытащить…

Довольная, я села на кровати, скрестив ноги:

– Как ты нашла подземелье?

– После того, как ты вчера улетела, я попыталась подняться на три чжана вверх. Как ты и говорила, это и правда невозможно. Тогда мне захотелось узнать, насколько глубоко я смогу проникнуть под землю. Я продолжала спускаться… пока не наткнулась на подземелье.

– Понятно, спустилась под гору. – Я тяжело вздохнула. Настойчивость этой девчонки вызывала удивление. Даже несмотря на то, что по ночам призрак движется намного быстрее, чем днем, спуститься до самого подземелья… Должно быть, ей пришлось непросто.

– Темница расположена прямо под пиком Лунных забав, – я задумчиво погладила подбородок. – Пик Лунных забав – место обучения самых слабых учеников демонического пути. А охранять темницу отправляют и вовсе самых неспособных. Но даже с учетом всего этого ты не сможешь им противостоять. Это просто невозможно.

– А как насчет тебя? – спросила Чжиянь. – Ты можешь использовать мое тело, войти туда и спасти его?

Я бросила на нее быстрый взгляд:

– Да, но тогда мы не сможем вернуться на гору Праха. Весь наш план провалится.

Чжиянь едва открыла рот, но я не дала ей и слова вставить:

– Я понимаю, что тебе приспичило его спасти. Но я не хочу в это лезть.

Из-за спасения Лю Цанлина мне пришлось бы покинуть гору Праха. Мои шансы убить Мо Цина свелись бы к нулю. Я не могла пойти на это.

– Итак, остается только один способ его спасти. Ты воспользуешься положением ученицы главы школы, достанешь пилюли Исцеления и передашь их Лю Цанлину, чтобы продлить ему жизнь. Охранников надо подкупить или запугать. Скажи им, что хочешь самолично забрать его жизненную силу. Нужно, чтобы они сняли формацию. Потом надо будет дождаться, пока силы Лю Цанлина восстановятся, тогда у него появится шанс сбежать самостоятельно.

Глаза Чжиянь тут же загорелись:

– Лу!..

В этот момент она, вероятно, вспомнила, что я говорила ей быть осторожной и не болтать лишнего, поэтому не стала произносить мое имя, а только решительно кивнула:

– Ты очень хорошая!

Я махнула ей рукой, веля как можно скорее приступить к выполнению плана. К сумеркам Чжиянь наконец вернулась. Она с радостью сообщила мне, что все сделано. Быть личной ученицей главы школы оказалось действительно полезно. В таком месте, как пик Лунных забав, разве найдется хоть одна проблема, которую нельзя решить, будучи личной ученицей главы школы? Я сказала Чжиянь:

– Можешь считать, что сегодня у тебя был выходной. Я позволила тебе тратить время, спасая Лю Цанлина. Но с завтрашнего дня ты будешь усердно трудиться, сжигая для меня жертвенные деньги. А еще подумай, как сделать так, чтобы их для меня сжигал кто-то еще.

Чжиянь удивилась:

– Нужно опять сжигать деньги? Вчера я сожгла так много, а этого все равно оказалось недостаточно?

Я рассказала ей о грабительских правилах магазинов в Загробном царстве. Дослушав, Чжиянь широко открыла глаза:

– То есть ты получаешь только сто банкнот, а остальное они сливают с твоего счета за твои плохие поступки?

– Будешь злорадничать – затоплю подземелье и утоплю твоего дружка!

Чжиянь тут же склонила голову. Я посмотрела на небо и, увидев, что солнце уже зашло, грубо ворвалась в ее тело, вытолкнув ее душу наружу. Завладев телом, я размяла кулаки и сказала:

– Когда у тебя будет свободное время, практикуйся в самосовершенствовании. Прошлой ночью твое тело чуть не перестало существовать.

Она торопливо спросила:

– Что случилось? Не стоило идти соблазнять Ли Чэньланя, да? Он тебя побил?

– Я встретила властителя Северной горы, – тихо ответила я. – Но Ли Чэньлань спас меня… Нет, он спас это тело.

Немного помолчав, Чжиянь кротко произнесла:

– Мне кажется… Ли Чэньлань тоже хороший.

Я холодно улыбнулась:

– Смотрю, в твоих глазах все хорошие?

– На самом деле, после твоей смерти небесные и демонические школы сильно изменились. Несмотря на то что школа Десяти тысяч убиенных всегда была на плохом счету у небожителей, по дороге сюда я слышала, как в деревне Шуньань говорили, что эта школа уже не такая, как прежде. Смертоносные формации у подножия горы убраны, адепты демонического пути больше не спускаются в город и не беспокоят местных жителей. Если случаются стихийные бедствия, они раздают кашу, чтобы помочь тем, кто попал в беду…

Пока Чжиянь говорила, я сжимала кулаки. «Замечательно, Мо Цин! Просто замечательно! Ты действительно превратил мою грозную, величественную школу в святую обитель! Раздавать кашу, чтобы помочь бедствующим… Почтенный староста и тот не ведет себя так благородно. Мо Цин, ты что, решил Буддой стать? Ну так просто разорви себя на мощи и вперед, благословляй людей!»

– Ходят слухи, что те демоны, которые издевались надо мной, были наказаны: их отправили к подножию горы заниматься сельским хозяйством. Они должны помогать жителям деревни выращивать урожай. Думаю, это наказание намного лучше тех, что практиковали раньше…

– Чем лучше? – мрачно отмела я ее версию. – Говоришь, Ли Чэньлань наказал их за то, что они издевались над тобой? – я холодно рассмеялась: – Как наивно! На самом деле они хотели обмануть начальство. Ли Чэньлань обнаружил это и наказал их. Он слишком мягок и снисходителен; помилование всех кого ни попадя рано или поздно приведет к катастрофе.

Чжиянь была ошеломлена. Конечно, после того, как я умерла и стала призраком, моя убийственная и жестокая аура была не столь сильной, как при жизни. Мой ум тоже уже не отличался прежней остротой, но на разработку планов и стратегий его хватало. Но нечего заблуждаться, школа Десяти тысяч убиенных не такое спокойное и мирное место, как ей кажется.

– Ты знаешь, как они все сюда попали? – я кивнула на окно. – Одни бежали от врагов, других преследовали школы небожителей. Им больше некуда было идти. Так они обосновались в моей школе. Все ученики здесь – жестокие и беспринципные. Жизнь нещадно их потрепала. Вступив в мою школу, они поклялись мне в вечной преданности. Как глава я закрыла глаза на их прошлое. Я принимала их такими, какие они есть, защищала их. Все, что мне было нужно, – чтобы они отплатили мне верностью. Но если даже на верность они не способны, тогда и такие понятия, как «справедливость» и «благодарность», им неизвестны. Так что я бы просто убила их. Помогло бы избежать неприятностей впоследствии, но и просто соответствует моим убеждениям.

Я пристально посмотрела на Чжиянь. Та совершенно растерялась.

– Ты думаешь, что Ли Чэньлань, заставивший их заниматься сельским хозяйством, поступил верно. Поживем – увидим. Он полагается на мягкие наказания – что ж, посмотрим, чем это ему обернется.

С этими словами я вышла из нашей комнатки, проигнорировав восторженные приветствия адептов демонического пути. Сложив мудру, я в мгновение ока оказалась на скале Тысячи Клинков, где назвалась именем Лу Чжиянь стражникам, охранявшим библиотеку. Те без вопросов меня пропустили.

Положившись на свою память, я поднялась прямо на третий этаж и в юго-восточной части библиотеки, на одной из полок, нашла книгу, в которой описывались мифические существа и призраки. Я села, скрестив ноги, и принялась просматривать книгу, лежащую у меня на коленях. К сожалению, в ней оказались лишь незамысловатые рассказы о призраках, записанные с чьих-то слов. Никакого подробного исследования, никаких упоминаний об обмене душами. Перевернув очередную страницу, я наткнулась на одну старую историю:

В таком-то году в одной деревне умерла замужняя женщина. Через три дня она вдруг села в гробу, вернувшись к жизни. Внешне она никак не изменилась, но ее поведение, голос и воспоминания были совсем другими. Будто в ее теле находился совершенно иной человек.

– Экзорцист сказал, что кто-то овладел ее телом… чтобы вернуться к жизни… – читала я вслух.

Внезапно рядом со мной раздался чей-то голос:

– Так, значит, действительно можно вернуться к жизни, используя чужое тело.

Я обернулась и с ужасом обнаружила, что не знаю, в какой момент здесь появился Мо Цин. Он стоял, прислонившись к подоконнику, как всегда в черном паоцзы. Окно за его спиной было распахнуто. Казалось, он стоит посреди десятков тысяч звезд. Мо Цин пристально смотрел на меня.

Вздрогнув, я забыла закрыть книгу.