Текст книги "Забытые Сказания. Том 1"

Закрыв глаза, мужчина погрузился в пограничное состояние, которому учили в детстве его наставники, найденные отцом еще до того, как мальчика определили в Академию Магов. Он нащупал ту тонкую, едва заметную нить остаточной энергии, ухватился за нее, и выпрямился.

Ноги сами повели его по следу – прочь от переулка, по улице Ремесленников. Люди расступались перед ним – все будто бы чувствовали потрескивающий магией воздух вокруг этого странного мужчины, шагающего уверенным шагом с закрытыми глазами. Какое-то время спустя нить стала крепче, что свидетельствовало о том, что человек, которого он ищет, бывает здесь чаще, и в данный момент находится достаточно близко.

Мужчина продолжал идти по нити, готовый ко всему – вплоть до защиты от юного чародея, который мог случайно высвободить свою силу на него.

Легкая вибрация подсказала магу, что цель совсем близка, и что стоит ему завернуть за угол, и…

Он повернул, распахнув глаза, и чуть не столкнулся с маленькой девочкой.

– Прошу меня простить, господин. – девочка улыбнулась и сделала легкий книксен.

Мужчина осмотрелся и никого, кроме нее, не заметил. Ошеломленно проводив ее взглядом, он увидел ту самую нить, по которой шел – без всяких сомнений, эта девочка была именно тем, кого он искал. Она и была убийцей.

Мужчина сглотнул, не веря своим глазам. Эта девочка обладала Даром.

– Не может быть! – сорвалось с его губ шепотом.

* * *

Марла сидела за стойкой своего магазинчика, делая заметки на пергаменте, чтобы знать какие из трав нужно будет найти. Когда зазвенел колокольчик над входной дверью, женщина подняла взгляд и увидела высокого красивого мужчину в обычных черных кожаных брюках и рубахе, на воротнике которой едва заметным узором блестела серебряная нить.

– День добрый, господин. Чем я могу вам помочь? – Марла захлопнула книгу учета и отложила пергамент в сторону.

Мужчина задумчиво оглядел магазин, и как будто бы принюхался.

– У вас есть что-нибудь от сильных головных болей и бессонницы? – подал голос он, и Марла тут же улыбнулась.

– Конечно, господин. Но, может быть, вы мне расскажете подробнее что с вами происходит, чтобы я смогла подобрать вам необходимые компоненты для вашего лекарства?

– В последнее время у меня очень много работы, и когда прихожу домой, не могу сомкнуть глаз от жуткой головной боли… Иногда от нее даже тошнит немного.

Марла задумалась на несколько секунд, потом снова улыбнулась.

– Возможно, все дело в том, что вы слишком нагружаете себя работой… Я бы посоветовала вам немного отдохнуть, но если у вас нет такой возможности… – она вышла из-за стойки и подошла к одному из стеллажей, в котором было множество выдвижных ящичков. Она достала несколько из них, поставив их на стойку, потом ушла к кладовке и вернулась с двумя пузырьками какой-то настойки.

– Вот эту настойку будете принимать по утрам, она поможет придать вам сил и уменьшить возможную головную боль. В течение дня будете заваривать чай, который я вам сейчас смешаю… – Марла быстрыми четкими движениями смешала необходимое количество чайной смеси на неделю и завернула ее в бумагу, на которой пометила, какое количество трав заваривать и сколько настаивать. – А вечером, перед сном… заваривайте вот этот чай…

Она смешала еще один сверток, пометив его по-другому. На отдельном пергаменте она быстро написала что и как заваривать, и протянула все мужчине.

– О, благодарю… – с улыбкой поблагодарил он, выкладывая на стойку несколько монет, потом помедлил, и всмотрелся в глаза женщины. – Скажите, вы, случайно, не знаете маленькую девочку, которая была в переулке, где произошел тот… несчастный случай?

Женщина чуть заметно дернулась, и наклонила голову.

– Стражам стало что-то известно? Они нашли того убийцу? – спросила она.

– Увы… никто из опрошенных ничего не смог сказать. Но я заметил из докладов стражей, что никто не удосужился спросить девочку о случившемся. Может, сможете мне помочь найти ее? Думаю, мы смогли бы узнать что-нибудь, если бы мне представилась возможность поговорить с ней…

– Вы думаете, она может что-то знать?

– Нельзя утверждать наверняка, пока я не спрошу ее сам. Возможно, она могла бы указать на кого-нибудь, кто мог быть причиной произошедшего… Ведь никто из мальчиков ничего не видел, а она стояла в стороне, и могла что-то заметить, на что остальные могли даже не обратить внимания.

– Пожалуй, вы правы… – вздохнула Марла.

– Вы знаете ее? Эту девочку?

Женщина нехотя кивнула, отведя взгляд в сторону:

– Она моя дочь.

Мужчина оглянулся на дверь и, не увидев никого, придвинулся ближе, чтобы она услышала его шепот:

– Вы должны позволить мне поговорить с ней. Возможно, ей грозит опасность…

* * *

Мейди ощутила странную вибрацию, и начала испуганно озираться по сторонам. Она не сразу увидела стоявшего в углу мужчину, пристально смотревшего прямо на нее.

– Кто вы? – девочка напряглась всем телом, чувствуя непонятную тревогу.

– Мое имя, дитя, Кертен Д’Орн. – мужчина слегка поклонился. – Мне нужно задать тебе несколько вопросов. Твоя мама приготовила нам чай.

Из дверного проема показалась Марла и посмотрела сначала на мужчину, потом на дочь.

– Чай готов, есть свежий хлеб, мед и немного брусничного варенья. – сказала она.

Девочка подбежала к матери – уж если ее мама пригласила этого странного мужчину к чаю, то все было в порядке.

Усевшись за стол, Мейди принялась рассматривать черты лица гостя, успокаивая себя маленькими глотками ароматного чая.

– Как мне известно, Мейди, ты присутствовала в том переулке, когда… произошел тот несчастный случай? – осторожно спросил Кертен, делая глоток. К своему удивлению, мужчина нашел, что чай был превосходен.

– Да. – взгляд Мейди стал мрачным и темным. – Их было четверо, они напали на Марка… Один из них притворился, что ему плохо, чтобы Марк подошел достаточно близко… А потом они напали на него… Я не знаю что произошло… я… я испугалась… ведь Марк мой друг… и я не хотела, чтобы что-то случилось с ним… Я хотела их остановить…

– Там больше никого не было? – спросил Кертен.

– Нет, только мы… я, Марк, и те четверо мальчиков… – глаза девочки наполнились слезами. – Я только хотела его остановить… он выхватил нож… они хотели убить Марка… Я хотела остановить их…

Кертен задумчиво прикусил губу, потом поднялся и подошел к Мейди.

– Можешь дать мне свою руку? – попросил он, и когда девочка испуганно посмотрела на мать, он мягко улыбнулся. – Я не сделаю тебе больно. Я просто хочу посмотреть твою правую ладонь.

Марла улыбнулась дочери и чуть заметно кивнула. Мейди осторожно протянула свою правую ладошку этому незнакомцу, и пристально следила за его движениями. Мужчина расправил ее ладонь, долго смотрел на линии, вырисовывающиеся на ее поверхности, потом тихо хмыкнул себе под нос и посмотрел девочке в глаза.

– Я так и думал… – сказал он, а потом повернулся к матери. – Если кто-нибудь узнает об этом, ей грозит ужасная опасность…

Марла сглотнула ком, смотря ему в глаза.

– Я знаю, что вы хотите сказать, господин… – произнесла она дрогнувшим голосом.

Кертен снова обратил взор на девочку.

– Ты видела что-нибудь необычное накануне того происшествия? – спросил он.

Мейди пожала плечами, не понимая что можно было бы назвать необычным.

– Она видела дракона в небесах… – ответила за нее мать.

Полные ужаса глаза Кертена воззрились на Марлу. Оказывыается, Боги уже сделали свой выбор…

* * *

Холодный ветер больно хлыстал ее в лицо, капюшон упал с головы, и волосы теперь спутались. Тяжелое дыхание разгоряченного долгой скачкой коня перекрывало шелест деревьев, но всадник, который крепко держал ее перед собой в седле, не давал животному передышки. И Мейди понимала эту спешку – то, что этот мужчина рассказал ее матери, до смерти напугало женщину. Конечно, сама девочка не слышала их разговора, но заплаканное лицо ее матери она теперь никогда не забудет.

Мужчина пообещал ее спасти, и хотя она до сих пор не понимала от чего ее надо было спасать, она смирилась с тем, что ее собственная мать отправила ее с этим мужчиной – ведь если мать приняла решение, что так будет лучше, значит, так оно и есть.

Наконец, мужчина чуть натянул поводья, мягко отзывая лошадь от бешеного галопа, и они перешли сначала в тряскую рысь, а потом и в шаг.

Животное фыркало и пыталось отдышаться, и всадник чуть наклонился к девочке:

– Погладь коня, Мейди. Пусть знает, что мы благодарны ему за его быстрые ноги…

Девочка послушно наклонилась вперед, и приобняла лошадь вокруг шеи, насколько ей позволяла длина ее рук. Шея скакуна была мокрой от пота, но девочке нравилось чувствовать биение его сердца и его дыхание. Она никогда не думала, что ей представится возможность оказаться на спине этого благородного животного.

– Ты молодец… – прошептала девочка и конь в ответ приглушенно заржал.

– Мы почти приехали… – сказал Кертен. – Мой замок за вон тем холмом.

Он протянул руку и указал на возвышающийся холм, за которым, казалось, высятся сплошные скалы.

Мейди какое-то время молчала, вдыхая запах коня, потом села ровно и, задумчиво перебирая пальцами гриву, спросила:

– Почему плохо, что я увидела среди облаков дракона?

Тихий смешок слетел с губ всадника.

– Вовсе не плохо. Но многие люди посчитают, что это плохой знак… особенно для тебя. Потому что некогда какой-то пророк предсказал, что в наш мир родится человек с почти безграничными способностями. А ты знаешь, сколько среди людей завистников?

– Я понимаю… что в нашем мире много несправедливости… и знаю, что есть мужчины, которые не видят женщин… – девочка запнулась, не зная как объяснить все то, что она порой видела на улицах ее родного города.

Кертен перехватил поводья одной рукой, и мягко похлопал девочку по плечу.

– Я понял тебя. – сказал он, потом, помолчав, произнес. – Я должен сохранить в тайне твое пребывание в моем замке. Нужно изменить твое имя… Я не хочу, чтобы кто-то знал, что ты – та самая девочка, которая была в том переулке…

– Как мне стоит называть тебя?

Мужчину этот вопрос застал врасплох.

– Знаешь… – помолчав, сказал он. – Может, ты будешь мне племянницей?

– Дядя Кертен… – произнесла девочка и обернулась к нему с легкой улыбкой. – Хорошо, дядя!

Лицо мужчины, тем не менее, было мрачным:

– Тебе нужно новое имя…

Девочка отвернулась на несколько мгновений, а потом снова посмотрела ему в глаза.

– Карна. – уверенно сказала она. – Я хочу, чтобы мое имя было Карна.

Мужчина удивленно посмотрел на ее лицо.

– Вам не нравится, дядюшка? – спросила она, привыкая к тому, как в ее устах звучит все то, что теперь будет ее жизнью.

– Почему же… – смущенно проговорил Кертен. – Просто…

– Просто, что?

– По-эльфийски это означает «тишина».

Девочка снова обняла шею коня, ощущая, как животное начинает приходить в себя.

– Если то, что вы сказали – правда… – произнесла Мейди, спрятав лицо в густой гриве коня, и замолчала.

* * *

Время течет и изменяет все, к чему касаются его неумолимые пальцы… Рушатся стены, тают человеческие жизни… только магия остается неизменной. И ее носители, меньше обычных людей подверженные старению. Именно поэтому маги не воспринимали обычных людей – они не замечали их существования, потому что лишенные дара быстро увядали, да и интереса общаться с ними у магов не было.

То, что для мага было годом – для обычных людей было десятилетием…

* * *

Большой зал был освещен пламенем камина и несколькими канделябрами, издающими магический свет. Ближе к камину стоял огромный дубовый стол, в данный момент заваленный свитками и фолиантами, старинность которых не вызывала сомнения. Уверенно перелистывающий их Кертен, казался удрученным и мрачным. Он знал все эти тексты наизусть. Но не мог найти то, чего искал, хотя четко помнил – среди этих текстов упоминается о необходимом предзнаменовании.

– Дядя? – к столу приблизилась стройная фигурка племянницы Графа, и Кертен поднял на нее взгляд.

– Да? – голос его был жестким, но он старался не сорвать на девушку своего разочарования в своих поисках. В конце концов, он любил ее.

– Я хотела спросить могу ли я… отпустишь ли ты меня… – девушка запнулась и опустила взгляд.

– Говори четко и прямо. Маги только так и говорят. Если пришла что-то просить – сформулируй просьбу так же четко, как если бы ты занималась плетением заклятья. – с заметным напряжением в голосе произнес Кертен.

– Дядя… я хотела бы повидаться с мамой.

Кертен резко выпрямился, посмотрев ей в глаза, и какое-то время изучал ее взгляд.

– Как ее звали? – спросил он, и в его глазах блеснул опасный огонь, предвещающий беду.

Девушка стушевалась, взывая к своей памяти, но не смогла даже удержать смутный образ матери перед внутренним взором.

– Я… не знаю… – дрожащим голосом, призналась она. Для нее она всегда была просто мамой…

– Тогда тебе нечего забивать голову этими вопросами. – голос ее Наставника стал холодным, как лед. Или, как лезвие клинка.

Девушка снова опустила взгляд в пол.

Когда она услышала шорох одежды ее Наставника, она не шевельнулась, погруженная в свои мысли, в воспоминания… того, чего быть не могло, если верить словам окружающих.

Она вдруг ощутила тепло, и крепкие объятия – Наставник подошел к ней и заключил ее в мягкий плен своих рук, словно просил прощение за резкость, которую проявил раньше.

– Прости. – впервые извинился Кертен. – Я не должен был так резко говорить с тобой. Но ты должна помнить в какой спешке мне пришлось увезти тебя… какой опасности ты могла подвергнуться… Ты понимаешь, что они все еще могут искать тебя?

– Я просто соскучилась… – попыталась оправдаться девушка.

– Карна. Наступит день, когда тебе нечему станет больше учиться… И тогда ты сможешь сама уехать отсюда… Но пока что тебе многое неизвестно… Я тебе рассказывал что может произойти, если Совет узнает о том, что ты обладаешь Даром.

– Я помню. Ты предупреждал. Но… Я так хочу увидеть мою маму… Я же вижу – время уходит… я вижу, что твои слуги…

Кертен поднял ее лицо к себе за подбородок, заставив посмотреть ему в глаза.

– Они и твои слуги… – сказал он.

– Наши слуги… они стареют… а я – нет… я выросла до молодой женщины… и словно остановилась… я не старею… и ты не стареешь… А сколько тебе лет? Ты хоть сам помнишь, сколько тебе лет?

Настала пора Кертену отвести взгляд.

– Я старше, чем ты даже можешь себе представить. – сказал он.

– Возможно, тебе не одна сотня лет… но ведь люди столько не живут. Они сгорают быстрее магов. – на глаза Карны навернулись слезы.

– Ты думаешь, твоя мать узнает тебя?

– Я верю в это.

Кертен прикусил губу, на какое-то время задумавшись, потом тяжело вздохнул:

– Хорошо… Завтра утром отправляемся в путь.

* * *

Утреннее солнце тускло светило сквозь плотный туман, играя редкими отблесками на росе, скрывающейся в зарослях высокой травы. Лошади двигались ровно, внимательно следя за тропой, чтобы не оступиться, и оба всадника давали животным достаточно свободы, чтобы они сами выбирали себе дорогу полегче.

В кронах деревьев пели птицы, но насекомые еще дремали после прохлады ночи, и лесные обитатели тоже не решались еще выйти из своих нор.

Кертен восседал на своем любимом темно-гнедом жеребце с роскошной гривой – надежный храбрый конь не раз и не два спасал ему жизнь. Карне он еще много лет назад подарил великолепного коня – серого в яблоках, и она подолгу с ним занималась в конюшне или брала его с собой на прогулки по лесу. Потому он стал ей совсем родным – настолько, что она стала ездить на нем не на обычной уздечке, а на упрощенной – без железного трензеля во рту. Это доверие коня к всаднице было весьма занимательным – Кертен все время пытался увидеть в поведении коня хоть что-нибудь, что позволило бы ему настоять на обычной уздечке, но он был надежен, и ничего не боялся, потому магу пришлось смириться с этим положением дел.

В конце концов, если Карна была уверенна в своем коне – то почему бы и ему не довериться животному.

Постепенно солнце разогнало туман, и дорога стала более приятной и легкой – лошади сами поднялись сначала в рысь, а потом пошли галопом, как только всадники подсказали им сменить аллюр.

Какое-то время спустя Карна начала сомневаться – правильно ли она вообще помнит дорогу до города?!

– Странно… мне казалось, словно мы должны были уже подъезжать к торговому тракту… – сказала она вслух.

– Ты была маленькой, и половину дороги спала. – улыбнулся Кертен. – На самом деле нам предстоит несколько дней пути.

Карна удивленно уставилась на мага, но увидев его взгляд, поняла, что он не шутит.

Заколдованные кони бежали легко, не сбиваясь, и всадники могли наслаждаться спокойной дорогой. Когда солнце начало клониться к закату, и Кертен перевел своего коня в рысь, Карна удивилась тому, как животное отреагировало – тихо захрапев, конь стал красиво гарцевать, словно вовсе не хотел останавливаться на отдых.

Перевести его в рысь она смогла сразу, но конь словно рвался вперед и жаждал движения, а не отдыха, поэтому какое-то время она пыталась его уговорить. И когда ей удалось убедить его, что они должны передохнуть, конь тихонько заржал и тряхнул головой, смирившись с ее решением.

– Может, тебе стоит все же ездить на нем с обычным трензелем? – снова попытался Кертен. – Он ведь может понести, и тогда ты не сможешь остановить его…

– Я вполне справляюсь с ним, дядя. – уверенно улыбнулась ему девушка, похлопывая по шее коня. – Просто у него тоже есть свое мнение, которое я тоже должна рассматривать. Ты ведь своему позволяешь играть со мной. И к тому же, он у меня уже пытался понести раньше, но ведь не понес, потому что я справилась с ним.

– Карна, пойми…

– Не волнуйся, дядя! – очередной мягкой улыбкой перебила его девушка. – У нас с ним взаимопонимание, и не уговаривай меня надеть на него обычный трензель! Я никогда не оскорблю его этим!

Кертен покачал головой, и с его губ сорвался тихий вздох.

* * *

Где-то в небесах закричал орел – Карна успела поднять взгляд, чтобы увидеть тень хищной птицы, нырнувшей к своей жертве. Само небо было очень странным – темным, с насыщенным красным оттенком, и тучи – тяжелые и низкие – были темно-фиолетовыми, и нависали над городом какими-то пятнами.

– Дядя… – голос подвел Карну, и ее конь даже отступил на несколько шагов назад, ощутив ее неуверенность.

– Молчи. – холодно ответил ей Кертен, всматриваясь в стены города и вынесенные за его пределы постройки. Его гнедой жеребец гулко захрапел, вскинул голову и ударил копытом.

– Что-то не так… – прошептала девушка, попросив своего скакуна поравняться с конем ее дяди. – Словно…

– Тихо. – зашипел на нее Кертен, и она посмотрела на него. Мужчина сидел на коне напряженный, хмурый, и словно бы принюхивался к воздуху.

Какое-то время они ждали, пытаясь понять почему вокруг нет обычного оживления.

– Тебе не приходили вести из города? Не знаешь, что могло случиться? – наконец, не выдержала Карна.

– Посланий не было. Предупреждений тоже… – Кертен послал коня вперед и тот с наскоком бросился в галоп.

Девушка несколько секунд смотрела ему вслед, но все же направила своего скакуна за ним.

Подъезжая к воротам, оба всадника приостановили коней, и спешились по первой просьбе стражников. Карна почтительно молчала, пока Кертен общался с рослым начальником стражи, и немало удивилась, что их пропустили в город даже без досмотра вещей, которому подвергались все верховые, и тем более люди на повозках.

Оказавшись на мощеных улицах города, Карна ощутила давно забытые смешанные чувства восторга и грусти. Почему-то она помнила город более красивым и чистым, и люди в нем казались в те далекие годы более счастливыми и доброжелательными.

Сейчас же она видела угрюмые лица озабоченных нехваткой еды и работы людей, грязных детишек в рваных одеждах, перепачканных рабочих, и… множество женщин, вид которых не вызывал у Карны доверия, хотя они казались вполне опрятными и чистыми. Эти женщины обладали откровенно развратными глазами, и едва ли не бросались к каждому увиденному мужчине. Они даже пытались коснуться Кертена, но он даже не замечал их, и устремил свой взгляд на одну из этих женщин, только когда она коснулась его сапога.

Карна даже не заметила когда он успел выхватить кинжал из того же самого сапога и приставить к горлу наглой девицы.

– Никогда не прикасайся к всаднику! – прошипел ей Кертен, и когда побледневшая женщина отступила назад, сунул кинжал обратно на место и направил коня дальше.

Девушка почувствовала – что если была бы возможность проехать по улицам галопом, они бы скакали сейчас по камням, а не плелись среди этой толпы народа.

Проезжая мимо какого-то бездомного, Карна вдруг поймала себя на мысли, что его лицо – хоть и сильно обезображенное – было ей смутно знакомым. Она остановила своего коня и всмотрелась в его глаза. Когда мужчина поднял затуманенный взгляд, Карна едва не закричала – перед ней был ее собственный брат Килион!

Она застыла на месте, в панике изучая взглядом его искалеченное тело, и не понимая, как такое могло произойти. У него не хватало правой ноги – только обрубок торчал из-под тряпья, которым он прикрывал свое исхудавшее тело. Левая же была сбита в кровь – он перемотал ступню каким-то тряпьем, но, судя по всему, это ему не помогло. Левая рука плохо его слушалась – пальцы были скрючены какой-то болезнью, которая, судя по всему, повлияла и на его мышление – мужчина не узнал ее, и лишь потянул к ней свою руку.

– Подбросьте монетку, милая госпожа… – заплетающимся языком выговорил он.

– Килион! – ахнула Карна. – Килион, это же… как ты…

Взгляд мужчины изменился, в него вдруг влилась искорка жизни, но, увидев подъехавшего к девушке мужчину, бродяга замычал и замотал головой:

– Вы ошиблись… мое имя Илар… Илар Гренхолд… – он даже попытался отползти прочь, но уперся спиной в стену какого-то дома.

Карна решилась было спрыгнуть с седла и подойти, но ощутила вдруг руку Кертена на своем плече.

– Не тереби его душу, Карна. – тихо произнес Кертен, сжав ей плечо. – Он больше не брат тебе… Сожалею…

Она обернулась к нему лицом, и он увидел слезы, текущие по ее щекам. Как бы ни было ему больно видеть эти слезы, он ничего не мог сделать. Глянув на бездомного, который некогда был сильным и здоровым мужчиной, Кертен бросил ему несколько медяков, и потянул Карну прочь от него.

Проглотив рвущийся наружу крик отчаяния, Карна поддала коню пятками, и поехала следом. В конце концов, пыталась она убедить саму себя, может, этот человек был просто очень похож на ее брата?!

Она еще раз обернулась, чтобы посмотреть на бродягу, и заметила, что он сжался на холодных камнях.

Далеко позади нищий тихонько поскуливал, закрыв лицо руками. Увидев эту девушку, он вспомнил потерянную младшую сестренку – добрую девочку Мейди, которая пропала много лет назад. Вслед за этим воспоминанием, на него нахлынули и другие – как после исчезновения дочери зачахла и умерла его мать, как отец погрузился в печаль настолько, что забросил мастерскую и вскоре спился. Он вспомнил, как какое-то время пытался держать их магазинчик трав, но, не имея достаточных знаний, признал, что не сможет так же успешно торговать зельями и припарками. В конце концов, ему пришлось продать магазинчик за бросовую цену какому-то торговцу, и после этого он больше не смог встать на ноги.

Слезы лились из глаз бедняги, пока кто-то не коснулся его плеча. Дернувшись, он обратил свой замутненный взор на подошедшего и внезапно бросился к нему в объятия.

– Илар… Илар, помоги мне выбраться отсюда… – рыдал он на плече у друга.

Такой же нищий, как и его приятель, Илар Гренхолд, за которого бродяга себя выдал, бережно помог ему подняться с камней и подал его костыль. Опираясь друг на друга, два попрошайки направились к воротам, ведущим за город.

* * *

Они остановились в крошечном поместье с зеленым двором, где оставили лошадей – слуги этого дома тут же принялись чистить и кормить животных, чтобы хозяин – которым, собственно, являлся Кертен – остался доволен заботой о лошадях.

Как только мужчина вошел в поместье, он отдал распоряжение слугам приготовить обед и подогреть комнаты для него и Карны.

Девушка смущенно смотрела в окно, пытаясь разглядеть улицы города за пределами, и в тщетной попытке найти хоть одно знакомое лицо среди толпы.

– Карна… – девушка даже подпрыгнула от неожиданности, когда ее дядя коснулся ее плеча. Успокоив испуганное сердце, она посмотрела ему в глаза.

– Я знаю, что ты скажешь… – тихо сказала она, прежде чем Кертен заговорил. – Я понимаю. Ты скажешь, что моя семья меня не вспомнит…

– Нет. – маг заставил ее замолчать, взяв за плечи. – Я совсем не это хотел сказать. Я боюсь, что твоей семьи больше нет…

Глаза Карны широко распахнулись в удивлении.

– Я пытался следить за ними все эти годы, но… – Кертен на несколько мгновений отвел взгляд. – Сожалею…

Карна долго непонимающе смотрела на него, потом воздух вокруг нее заискрился, завибрировал, и Кертен не вовремя подумал о том, что совершенно забыл выставить щит. Холодный, как сама смерть, порыв ветра отбросил его к стене, да так резко, что магу показалось, что он услышал хруст костей.

– Как ты посмел скрыть это от меня?! – прорычала Карна.

Мужчина попытался выстроить заклятье, чтобы вырваться, но раз за разом его заклинания рассыпались, словно песок от ветра. Он явно недооценил могущество этой девушки, которая выучила все его уроки быстрее, чем мог бы это сделать обычный ученик-мальчик. Иногда у него создавалось такое впечатление, что она сама – это магия, заключенное в смертное тело невинной девушки. Но ни в одной книге древности, ни в одном пророчестве, не говорилось о чем-то подобном.

– Я не хотел, чтобы ты знала… – смирился он со своим положением. – Потому что боялся за тебя. Тебя могли убить.

Карна пошатнулась – по ее щекам текли слезы, и она вдруг убрала свою магию так же быстро, как и бросила ее. Кертен едва не упал на каменный пол, но удержался на ногах, едва оказался свободен от магической сети.

– Моя жизнь… разве она важнее жизни моих близких? – со слезами на глазах, спросила она.

Мужчина сделал шаг к ней, но девушка жестом остановила его.

– Я учил тебя… ты должна понять… все гораздо сложнее, чем выглядит на первый взгляд… – произнес он, не в силах унять боль, острым кинжалом впивающуюся в его сердце.

– Я должна понять… – дрожащими губами произнесла Карна, направившись прочь. – Я не знаю что я должна понять…

На непослушных ногах она вышла из зала, и несколько мгновений спустя оказалась на улице. Она не стала выходить за пределы территории поместья, но вышла из самого дома – потому что не желала находиться рядом с тем, кто скрывал от нее гибель ее семьи.

Подойдя к лошадям – вычищенным и сытым – Карна бросилась к своему на шею. Жеребец удивленно захрапел, потом понял, что девушка плачет, и замер, согревая ее своим теплом. Какое-то время спустя, Карна ощутила легкий толчок в бок, и повернулась к толкнувшему – оказалось, что конь Кертена тихонько уткнулся ей носом в бок, словно пытался понять что же ее так тревожит.

Наконец, девушка отошла от коней, и направилась вглубь территории. Она прошла по узким дорожкам, вьющимся змеями меж старых яблонь, изучила каждую статую, которая стояла в этом дивном саду, и когда от ее печали больше не оставалось и следа – она присела на край крошечного фонтана, окруженного кустами розы.

Что-то в этом месте казалось ей умиротворяющим, словно пока это местечко существовало, любой мог найти здесь приют – насколько сильным бы ни было его горе.

* * *

Когда они вышли из особняка, город встретил их редкими прохожими и мрачными взглядами стражников. Оживление предыдущего дня схлынуло, словно люди боялись чего-то. Впрочем, вскоре один из стражников, встретившийся им, рассказал, что в городе обнаружены вспышка эпидемии, о которой стало известно только рано утром. Теперь ворота города заперты для тех, кто хочет войти, и уж тем более – для тех, кто хочет уехать. Для предотвращения возможных беспорядков на улицы выгнали всех имеющихся в городе военных и стражников, и теперь они патрулировали улицы с целью обнаружения новых больных или усмирения горожан.

Кертен привел Карну к богато украшенному дому, где их приняли как почетных гостей, но предупредили, что в их доме не все ладно. Когда Кертен попросил посмотреть что же у них происходит, хозяйка дома поникла, но согласилась.

Карна долго рассматривала эту женщину, пока они ужинали все вместе – высокая и статная, она носила вуаль, скрывающую половину ее лица, и таким образом невозможно было определить сколько этой даме лет.

И все же, она подошла к Кертену, остановившись в нескольких шагах от него и, чуть наклонившись, приподняла вуаль. Маг придирчиво осмотрел ее лицо, и помрачнел.

– Невозможно ее вылечить ни одним из известных способов… – произнесла женщина.

– Не сомневаюсь… – пробормотал Кертен, потом посмотрел на Карну. – Выйди, пожалуйста, и жди меня на улице. Ни с кем не говори. Если подойдет стража – скажешь, что ждешь меня. Назовешь мое полное имя, они тебя не тронут!

Девушка коротко кивнула, и покорно вышла прочь. Она ничего не понимала в том, что происходило в городе, да и не хотела понимать – мысли ее были заняты тем, что было недосягаемо – ее прошлым.

Вечер сгущал краски, улицы пустовали, и казались такими умиротворенными, что Карне захотелось пройтись. Она позволила себе сделать несколько десятков шагов прочь от входной двери, когда расслышала тихий, слабый голос:

– Помогите…

Карна замерла, прислушиваясь, и заметила едва слышный хрип, доносящийся из узкого проулка. На самом входе в этот самый проулок лежал мужчина, держащийся за живот, из которого лилась кровь.

Карна обрадовалась, что Кертен обучил ее лечить такие раны магией.

– Тише… тише… Сейчас все будет хорошо… я помогу вам… – сказала девушка, опускаясь на колени рядом с раненым.

Она простерла руки к его ране, и с улыбкой начала направлять в него свою магию.

Мужчина какое-то время смотрел на нее, потом чуть заметно улыбнулся, словно тепло, которое лилось с ее рук согрело его. А потом его лицо внезапно переменилось, исказилось от ужаса и боли, и он закричал.

Пронзительный вопль привлек внимание патруля, которые, подбежав, увидели, как растерянная девушка колдует над извивающимся в агонии мужчиной.

– Ведьма! – сорвалось с губ одного из патрульных, напугав девушку больше, чем крики мужчины, которому она пыталась помочь. Под ее магией живот раненого начал расползаться и выплескивать наружу внутренности и кровь.

– Нет… – выдохнула девушка, но патрульные, не теряя времени, бросились к ней.

Карна не успела даже произнести и слова – ее смели четверо мужчин в латах, а потом мир потемнел…

* * *

Прежде чем проснуться, она ощутила пронзающую все тело боль. Ее руки и ноги почти не слушались – грудина болела, затрудняя дыхание.