Текст книги "Честно и откровенно. Эпизод пятый"

117. «Жду ответа»

Фрагмент диалога в групповом чате мобильного мессенджера. Профиль Яны Пономаренко, два дня спустя

[22 мая 2022 г.]

Лживая озабоченная сука 13:04

Привет, девчонки, подруги мои! Надеюсь, все немного остыли, собрали мысли в кучу. Я предлагаю нам трем набраться смелости, чтобы спокойно сесть и все обговорить. Можем где-нибудь встретиться. Но если хотите, то можно и здесь по переписке. Решение, конечно же, принимает Янусик. С нетерпением жду ответа.

Лживая продажная мразь 13:05

Согласна на все 100%.

Решение за нашим милым Янчиком.

Тоже жду ответа.

[Вы покинули групповой чат]

118. «Убирайся вон из моей жизни!»

20 мая 2022 года, пятница, вечер

После того, как Дмитрий высадил Алину, весь путь до дома он проехал молча, ведя машину чересчур агрессивно.

Ольга не осмеливалась заговорить с ним. Смотрела вперед, не видя дороги, безостановочно терла руки и утопала в тревожных мыслях.

Что теперь будет? – множилось и хаотично разлеталось в ее голове. – Что теперь будет? Что теперь будет?

В глубине души Ольга, конечно же, догадывалась, что теперь будет, но не хотела об этом думать. Надеялась, верила и молилась, что все сложится по-другому.

Они молча доехали.

Он молча припарковался.

Они молча вошли в дом и поднялись на лифте на свой этаж.

Они молча вошли в квартиру.

Он молча направился в спальню – к тому месту, где, по его предположению, когда-то располагалась скрытая камера. Но ее там, само собой, уже не было.

– На что снимала? – твердо спросил Дмитрий.

– На старый смартфон. Который. Сломался.

– Где он?

– В моем чемодане, в кладовой.

– Неси!

Она неуверенно, но покорно вышла.

Дмитрий сел на кровать и зарыл руки в волосы.

– Чемодан потом можешь обратно не убирать! – крикнул он.

Ольга на ватных ногах вошла с чемоданом в одной руке и сломанным смартфоном – в другой. Гаджет она протянула Дмитрию.

Он схватил его, бегло осмотрел со всех сторон, попытался включить и после неудачных попыток голыми руками разломал его пополам. Он бросил две половинки смартфона под ноги Ольге и спросил:

– Где хранилось видео?

– На флэшке.

– Где она сейчас?

– У Алины осталась. – Голос ее был тише кошачьих шагов. – Я забыла ее там, когда ночевала у нее.

– На ней все удалено?

Ольга покачала головой.

– Я не удаляла. Я побоялась во второй раз вставлять ее в Алинин ноутбук. Хотела удалить видео со своего компа, но… саму флэшку забыла.

– Где еще есть этот материал?

– В моем сломанном смартфоне. – Ольга угрюмо уставилась под ноги. – Скорее всего, но это не точно.

– Собирай свои вещи!

Ольга заплакала, стоя посреди спальни с чемоданом в руке.

– Димочка…

– Собирай вещи, сука! – Тон его был тверд, как камень.

– Димочка…

– Никаких больше оправданий! Никаких объяснений! Никакой истерики! Просто ты сейчас собираешь чемодан, потом вызываешь такси и убираешься навсегда из моей жизни. У тебя пятнадцать минут.

Ольга колебалась. Она посмотрела на платяной шкаф, на макияжный стол, на кровать, на зеркальный потолок, будто извиняясь перед ними и навсегда прощаясь.

Столько труда я в вас вложила, полагая, что делаю для себя и на всю жизнь, а теперь приходится оставить!

Затем Ольга, монотонно заныв, подошла к женской половине шкафа и открыла его. Начав доставать с полок по одному элементу одежды и небрежно бросать их в чемодан, она пыталась зацепиться за последнюю соломинку:

– Я… я… мне так… жаль… – Ей не давали дышать и говорить судорожные рыдания. – Мне… очень… жаль! Прости… меня! Я не… хотела… этого!

– Специально время тянешь? – Дмитрий подошел к окну и выглянул в сумерки. – У тебя осталось четырнадцать минут. Учти, если что-то не успеешь собрать, оно останется тут, а потом я выброшу это в мусоропровод. Так что пошевеливайся!

Ольга бросилась на колени, подползла к Дмитрию и попыталась обнять его ноги, но он успел отстраниться.

– Дима, Димочка, родной мой, любимый, пожалуйста, умоляю тебя, прости меня! Я дура! Я такая дура! Но я больше не буду, я исправлюсь, я изменюсь ради тебя, я стану другой, такой, какой ты хочешь меня видеть, любой! Хочешь, я потолстею, как Яна, или… перекрашусь, сбрею волосы или… что ты хочешь, скажи мне, и я это сделаю, клянусь тебе, родненький мой!

– Не трать время зря! Осталось тринадцать минут.

Ольга поняла, что просить у Дмитрия прощения равносильно плевку в небо. Она собралась с мыслями и обреченно продолжила сборы, комкая одежду и запихивая ее в чемодан. В душе у нее все ревело от ярости, досады и чувства вины. Она смела со стола все макияжные средства, опустошила все ящички, затем осторожно вынула из глубины одного из них черную бархатную коробку с бриллиантовым колье.

Ольга подошла с ней к Диме и протянула ее.

– Это был подарок, – сказал он. – Оно твое. У тебя осталось десять минут.

– Спасибо, – нежно шепнула Ольга и зарыла колье в недрах чемодана. – Новый смартфон тоже мне оставишь?

– Мне он ни к чему, у меня есть свой. А тебе твой, может, и пригодится в будущем. Ты говорила, на нем есть стабилизация, приложение для монтажа. Вот и будешь использовать его для стримов в «Онлифансе», «Бонгакамсе» или хрен знает где еще.

– У меня нет аккаунта на порносайтах.

– Заведи. Тебе пойдет. Осталось девять минут.

– Можно, я свою любимую чашку возьму? – Ее голос задрожал от слез.

– Можно. Бери все, что хочешь.

– Все, что хочу? – усмехнулась она сквозь слезы.

– Кроме меня. Я помню ту сказку. Здесь она не сработает.

– Я поняла.

– Осталось восемь минут.

Ольга вышла на кухню, откуда сразу же раздались ее тихие судорожные рыдания.

На лице Дмитрия не дернулся ни один мускул. Ему было совершенно не жаль Ольгу. К Яне он испытал безграничную жалость, увидев ее состояние после получения видео. Он испугался за нее, за ее будущее, за их общение, за ее уважение, за ее чувства, иллюзии, мечты, фантазии…

Он вспомнил свои слова, сказанные ей когда-то по телефону: «…я могу ведь оказаться не таким человеком, которого ты держишь в мыслях. А я меньше всего хочу разочаровывать или расстраивать тебя».

Дмитрий ощутил себя подонком, и ему это не понравилось.

Ты не сдержал слова! Ты солгал! Ты на протяжении долгого времени систематически врал хорошей, доброй, удивительной девушке, которая искренне любила тебя, не чаяла в тебе души, боготворила, даже решила меняться ради тебя! Ты не просто разочаровал и расстроил ее! Сегодня ты сделал ее самым несчастным человеком на свете! Хоть и не в буквальном смысле, но ты убил хорошую девушку! Ты уничтожил в ней все то святое, что она испытывала к людям в целом и к тебе в частности…

Нет, это не я! Все произошло из-за…

Дмитрия снова обуяла злость. В первую очередь на Ольгу, которая, по его мнению, в один вечер перечеркнула все то хорошее, нежное и страстное, что накопилось за последние два с половиной года.

Бледная и заплаканная Ольга вернулась с чашкой в руке и уложила ее в чемодан.

– Куда же я пойду, Дим?

– Осталось семь минут.

– Дим, куда я…

– Мне все равно.

– Такси вряд ли поедет в деревню. – Ольга утерла слезы и постаралась попытаться рассуждать здраво. – Да и мать на ночь глядя не хочу беспокоить. Расстроится очень. Нет, не хочу пока туда.

– Осталось шесть минут.

– Ди-и… и… им… мо… чка! – Она снова заревела.

– Ничего не хочу слушать! – Он отвернулся к окну.

– Я пон… нимаю, я вин… новата… но ты м-м-можешь дать мне… е… е… еще один…

– Никаких вторых шансов! Никому и никогда их не даю.

Ольга глубоко вздохнула и утерла слезы. Среди всех остальных эмоций на ее лице вдруг промелькнула ненависть.

– Когда-нибудь ты… ы… ока… а… ажешься на моем месте… и тебе тоже не дадут второй шанс, по… по… помни мои слова. Все наши действия рано и… или по… поздно возвращаются бумерангом.

– Твой бумеранг уже вернулся. Осталось пять минут.

– Я все со… со… собрала. У меня ведь своего толком ничего никогда не было, верны-ы-ы? Даже одежда куплена на твои деньги.

– Я не ношу платья, поэтому можешь смело их все забрать. – Он обернулся. – Если ты готова, то пойдем.

– Куда-а?

– Ты помнишь, где входная дверь?

– Но… надо ведь… сна-а… а… чала…

– Такси вызовешь на улице. Не зима – не замерзнешь.

– А-а. – Ольга кивнула, схватила чемодан и покорно вышла через гостиную в прихожую.

Дмитрий проводил ее до двери.

– Ключи от квартиры! – потребовал он.

Ольга полезла в карман и вынула связку. Она нежно взглянула на нее, ностальгически помяла в руке, затем протянула Дмитрию.

– Ключи от машины?

Она указала на тумбу, на которой в специальном блюде всегда хранилась всякая вынутая из карманов мелочь.

Дмитрий обернулся проверить.

Ключи от «порше» действительно лежали на привычном месте.

– У меня… – предприняла Ольга еще одну попытку, – у-у меня… уже нет…

– Никаких вторых шансов! – ответил Дмитрий, предугадав ее вопрос.

Ольга вяло открыла дверь, переступила порог с чемоданом и обернулась со слезами на глазах. Она взглянула на Дмитрия с такой немой нежностью, с какой раньше никогда ни на кого не смотрела: ни на парней, ни на девушек, ни на животных, ни на детей, ни на родственников, ни на подруг – ни на кого в своей жизни! В ее глазах отразилось все сосредоточие боли, досады, вины, стыда, позора, безнадеги и бессилия. Все это смешалось, скукожилось, вплелось друг в друга и заполыхало в груди. Ольге потребовалось приложить немало усилий, чтобы покопаться во всем этом душевном хаосе, быстро найти, откопать и озвучить самое искреннее в своей жизни:

– Я люблю тебя, родной! Никогда и никого я еще так…

– Убирайся вон из моей жизни! – Дмитрий громко захлопнул перед ней дверь.

119. «Пока я дышу, ничего не закончено!»

Фрагмент диалога в групповом чате мобильного мессенджера. Профиль Ольги Войда-Жуковой, три дня спустя

[23 мая 2022 г.]

Вы 13:51

Я не успела вчера написать Яне.

Я уже была заблокирована ею.

Я состряпала огромное сообщение, но не могу отправить.

Вернее, я отправила, но оно не дошло.

Дойдет, когда разблокирует.

Если разблокирует.

Из группового чата она тоже удалилась.

Нужно что-то делать!

Нам всем, втроем!

Придумать, как ее вернуть.

Я так хочу, чтобы все стало, как раньше.

Алина 13:52

Она и меня позавчера заблокировала, не ответив.

Я согласна с тобой, надо что-то делать.

Нельзя просто так все оставить.

Вы 13:52

Какие у вас предложения?

Дим, а ты сам ей написал, как планировал?

Любимка 13:52

Иньязова, увижу тебя со смартфоном в рабочее время, будешь уволена по статье 81.3 ТК РФ в тот же день без премий, надбавок и положительной характеристики!

Алина 13:53

Так обеденный перерыв же, Дим!

Любимка 13:53

Предупреждение первое и последнее. Не шучу.

[Пользователь Любимка покинул групповой чат]

Алина 13:53

Ну, вот и Дима тоже слился.

Смысл в этой группе пропал.

Пиши в личку уж теперь.

А этот чат можешь удалить.

Вы 13:54

Не буду пока, еще не вечер.

Пока я дышу, ничего не закончено!

Алина 13:54

Похвально, но, кажется, бессмысленно.

Хотя как знаешь, тебе решать.

Что Антон делает?

Вы 13:54

Уплетает мои блинчики с творогом.

Алина 13:55

Не закорми его только, а то потолстеет.

Не будет тогда девочкам нравиться.

Ладно, пошла я работать, обед закончен.

Не хочу быть уволенной.

Насчет Янчика – вернусь домой, и поговорим.

Вы 13:55

Жду.

Диалог в личном чате мобильного мессенджера:

Алина 14:27

Дима уехал.

Вы 14:28

Куда?

Алина 14:29

Мне откуда знать?!

Сказал ЗТ, чтобы его не беспокоили.

Мол, все вопросы к его заму, и укатил куда-то.

Вы 14:29

В бутылку собирается нырнуть, походу.

Алина 14:30

Бардак какой-то сегодня.

Вы 14:30

Что там у вас творится вообще?

Алина 14:31

Да капец полный!

С утра со мной никто не поздоровался даже.

Мужики ухмыляются за спиной, в глаза не смотрят.

Юрист рожу отворачивает, когда меня видит.

Иринка в бухгалтерии ревет полдня.

Дима сидел в запертом кабинете, пока не уехал.

Короче, я не знаю, как дальше буду работать тут.

Вы 14:32

Увольняйся тогда!

Алина 14:33

Работа хорошая, ёма-на, не хочу ее терять.

Думаю перетерпеть, со временем забудется все.

И вернется на круги своя, уж надеюсь.

Алина 15:41

Подбросили записку только что.

От кого – не знаю.

Вы 15:42

Что написали?

Алина 15:42

«Вкусно было сосать ему после Ольги, шалава?»

Сука, из-за тебя все!

Вы 15:44

Прости меня, Алинок!

120. «Больше никогда-никогда не буду ни о чем жалеть!»

21 мая 2022 года, суббота, день

Яна проснулась в половине третьего.

Вернее, не просто проснулась. Ее сознание будто резко вынырнуло из забытья, как мячик в бассейне, и она, чуть дернувшись в кровати, распахнула глаза. В пустой, но тяжелой голове ярко замигало неоном:

что… что… ЧТО произошло?

Между висками трещало, как от тисков. Во рту пересохло, в горле немного першило. Тело ныло от усталости, а в внизу живота было странное томное ощущение с далекой и тупой, но почему-то приятной болью.

Яна погладила живот, затем лобок, и с ужасом осознала, что полностью обнажена. Она повернула голову и на спинке одного из стульев увидела сложенные джинсы Кирилла.

– Ёперный театр! – шепотом воскликнула Яна.

В голове словно эхом отдалось:

ТЕАТР… театр… театр…

Затем она услышала, как кто-то бряцает посудой на кухне. Оттуда также раздавалось сковородное шипение и топот босых ног.

Яна вскочила, накинула халат и плотно запахнула его, завязав пояс на два узла. Затем вышла из комнаты и осторожно, одним глазком, будто за угол опасного переулка, заглянула на кухню.

Кирилл в футболке и трусах жарил яичницу, орудуя полноценной рукой и помогая себе протезированной. Марс, совершенно не боясь постороннего, ел из своей миски влажный корм. Останков торта на полу как не бывало.

Яна забежала в уборную, взглянула на себя в зеркало и в очередной раз ужаснулась. Макияж был испорчен, губная помада размазана по подбородку, волосы растрепаны, глаза опухли, в основании шеи бледными красками переливался свежий засос.

– О-о-ох! – простонала Яна.

Она пустила в раковине воду и начала торопливо умываться.

Чуть позже, когда она опасливо вошла на кухню, Кирилл уже накладывал яичницу в неглубокие тарелки.

– О, ты уже проснулась! – обрадовался он, увидев вчерашнюю именинницу. – Доброе утро… э-э… день.

– Кирилл! – начала Яна с твердой ноткой претензии. – Что произошло ночью?

– А ты не помнишь? – Он поставил тарелки на стол.

– Ничего с тех пор, как открыла при тебе бутылку.

– Ну, вот примерно с того момента ты и разбушевалась.

– Разбушевалась? – переспросила Яна.

– Ну, как бы это сказать… распоясалась.

– Распоясалась?!

– Будто с цепи сорвалась.

– Кирилл, скажи честно, ты меня изнасиловал?

У него забавно вытянулось лицо.

– Я?! Тебя?! Изнасиловал?! – Он захлопал глазами. – Это еще вопрос, кто кого…

– Доказательства? – Яна не решалась подойти к нему ближе.

– Ну… – задумался Кирилл. – На твоем теле есть какие-нибудь следы насилия?

– У меня засос стоит на шее, вот! – Она чуть сдвинула воротник халата.

– Засос у нее стоит, видите ли! – Кирилл начал одной рукой стягивать с себя футболку.

Яну ввергло в еще больший шок, когда она увидела, что почти все его туловище было расцарапано, покрыто засосами и другими гематомами.

– Ты еще клок волос у меня выдрала, – обиженно добавил Кирилл, отбросив футболку на кухонную табуретку.

– Это все сделала я?!

– Ну а кто же еще? С твоим котом я познакомился только недавно. И то лишь потому, что ему захотелось кушать, и он вышел из убежища. Как его зовут, кстати?

– Марс.

– В честь планеты или римского бога войны?

– Нет, в честь моей любимой шоколадки. – Яна села за стол и подперла подбородок руками. – Господи боже, что мы с тобой наделали! Кирилл, расскажи мне, что случилось? Почему это произошло? По чьей инициативе? Кирилл, ты понимаешь, что сегодня ночью мы с тобой просто уничтожили нашу дружбу, растоптали ее, как флаг поверженной страны. Ёперный театр, после вчерашнего удара мне не хватало еще и…

– Пожалуйста, успокойся! – Кирилл сел напротив. – Я все тебе расскажу.

– Только честно и откровенно, понял? Хотя нет, просто честно, откровенно не надо.

– Честно можно только ответить, откровенно – рассказывать, насколько я могу судить. Так что… ладно, спрашивай.

– Я уже задала вопросы. – Яна схватила чашку остывшего кофе и опустошила ее быстрее, чем это сделало бы отвалившееся донышко.

– Ладно, отвечаю. Что случилось? Мы с тобой переспали. Если быть точным, несколько раз.

– Господи! – Яна закрыла лицо ладонями.

– Почему это произошло? Потому что тебя будто подменили. Ты хотела якобы отомстить Диме. Да и сама, как ты сказала, давно хотела секса… короче, там был комплекс факторов. Череда событий как-то повлияла на тебя, и ты разошлась, как не знаю кто. По чьей инициативе? По твоей, конечно! Уничтожили дружбу? Ну, с этим я бы поспорил. Думаю, продолжить дружбу все-таки можно, даже после секса. – Он виновато помолчал. – Ты боишься меня теперь, да? Пожалуйста, не надо! Я ведь ничего плохого тебе не делал.

Яна не отрывала руки от лица. Дышала часто-часто, будто ей не хватало воздуха.

Кириллу показалось, что она сейчас укажет ему на дверь, но вместо этого…

– Мне нравилось? – спросила Яна в ладони.

– Ты говорила, что да, и… – Он умолк.

– И?

– Ты очень красиво стонала.

– О боже! Почему всем так нравятся мои стоны?

– Они очень нежные, мелодичные, приятные на слух. Поэтому… очень… как бы это… они очень возбуждают.

– А тебе нравилось?

– Еще как!

Яна убрала руки с лица, взглянула на Кирилла и натянуто улыбнулась.

– Нет, я тебя не боюсь, не переживай. Извини, что наскочила с претензиями, это от шока. Надо завязывать с вином, на фиг! Не в первый раз уже такое… Ой!.. Н-н-не обращай внимания на мои слова! Давай последовательно со всем этим разберемся.

– Давай.

– Расскажи теперь все откровенно.

– Ладно. Ты открыла при мне бутылку и сказала, что больше не хочешь говорить о разных «сволочах, предателях и лжецах», и начала безостановочно щебетать о том и о сем, пока не затронула тему отношений. Упомянула какого-то изменщика, бородатого Юру, с которым ты что-то перепутала то ли на уроке химии, то ли на физкультуре, я толком не разобрал. Потом ты рассказала про какого-то Ваню, которого Оля когда-то назвала Вантузом, но ты впервые в жизни трахнулась именно с ним…

– Пожалуйста, Кирилл, не используй такие пошлые слова, не будь грубияном! – Яна скривила лицо. – Я знаю, что ты не такой.

– Я?! Не использовать что?! Грубые слова?! – Кирилл рассмеялся. – Ты сама так выражалась вчера, я лишь цитирую тебя сейчас.

– Я не могла так выражаться, это не в моем характере.

– Да, и об этом ты тоже упомянула. Но все же ты могла так выражаться и даже более того – выражалась, не стесняясь. Ты сказала, цитирую: «если мы, мужики-козлы-кобели-извращенцы, любим вульгарных женщин, то ты отметешь свою врожденную скромность, которая лишь мешает тебе жить, и тоже станешь раскрепощенной, решительной и смелой, каких Дима всегда…»

– Стоп! Короче, я решила притвориться своей первой… то есть Ольгой и выпустила своего внутреннего зверя, да?

– Да, и мне это животное очень понравилось, если честно.

Яна тихо рассмеялась, все еще ощущая неловкость.

– А как мы с тобой начали заниматься «этим самым»?

– «Этим самым», – повторил Кирилл, хохотнув. – Ну, мы долго сидели, говорили, откровенничали. Ты то смеялась, то плакала, то хохотала, как сумасшедшая, то молчала, уставившись в одну точку. Я несколько раз тебя успокаивал. Так прошли две бутылки, оставалась одна – она, кстати, до сих пор стоит в шкафу. А потом ты снова погрустнела, вспомнила о сексе втроем твоих друзей, и спросила меня, как лично я отношусь к таким якобы аморальным вещам.

– И что ты ответил? – Яна начала есть.

– Я сказал, что прежде чем мне относиться к сексу втроем желательно было бы для начала хоть как-то отнестись к обычному сексу вдвоем.

Брови Яны взлетели на лоб.

– Ты хочешь сказать…

– Да, я признался тебе вчера, что у меня еще никогда ни с кем не было. Узнав это, ты прямо спросила, думал ли я о тебе как о сексуальном объекте.

– А ты что?

– Я смутился, начал вилять, но потом ты снова задала мне прямой вопрос, цитирую: «Ты хотел бы заняться сексом со мной, Кирилл?»

– Господи!

– Я даже опомниться не успел, как ты начала расстегивать мне ремень. Я пытался сдержать тебя, но ты не позволяла, а у меня всего одна рука… Ты сказала, что это нужно не только мне, но и тебе.

– Мне-то зачем? У меня уже было «это самое» в жизни.

– Ты говорила, что для того, чтобы чувствовать себя уверенной и стать раскрепощенной, тебе нужно кое-чему научиться на живом мужчине. – (У Яны отвисла челюсть от понимания истинного смысла этих слов.) – И сказала, что наилучшего варианта не придумать, и помимо обычной дружбы мы могли бы, снова цитирую: «помочь друг другу», чтобы мне было не так одиноко, а ты могла тренироваться…

– Тренироваться… в чем? – Яна боялась услышать продолжение.

– В том, что ты сделала дальше.

– О-ох! Это было?

– Да. С этого все и началось.

– То есть… как бы это помягче… я орально…

– Да, ты взяла у меня в рот.

– Фу-у, как грубо!

– Ты так и выражалась. Я отказывался, потому что жутко стеснялся, но тебе все-таки удалось спустить с меня штаны и трусы, потом ты сказала…

– Что типа хочу взять «это самое туда»?

Кирилл покачал головой.

– Не-а.

– Процитируй.

– «Я хочу попробовать сделать тебе минет, а потом мы займемся сексом».

– Боже ты мой! – Яна заморгала, не веря происходящему. – Та-ак, ладно, с этим разобрались. А ты… ну, это самое потом как?.. – Она попыталась жестами показать процесс мужской эякуляции.

Кирилл ее прекрасно понял и ответил:

– Да.

– Куда?

– Туда же…

– Буэ-э-э-гк! – Но Яна быстро сдержала порыв.

Кирилл будто немного обиделся, но добавил:

– Еще и вином запила.

– Мама, роди меня назад!

– Я сам был в шоке, если честно.

– Что дальше?

– Потом был перерыв, а когда я снова мог…

– Так, все, баста, хватит! Кажется, я догадалась! Ты меня сейчас просто разыгрываешь, да? Ты мне всякие небылицы рассказываешь, чтобы отвлечь меня от грустных мыслей, верно? – Яна подозрительно улыбнулась.

– Э-э…

– Смешить и впечатлять, да? Ты сейчас именно это…

– Вообще-то…

– Только ты решил импровизировать, верно? Добавить что-то свое, да? Смешить, впечатлять и отвлекать от грустных мыслей.

– Нет.

– Нет?

– Нет.

– Точно нет?

– Я говорю правду, правда!

Улыбка Яны медленно стерлась. Она спросила:

– Чем докажешь?

Кирилл задумался, затем скромно ответил:

– Ну, есть один способ, но не уверен, что он тебе понравится.

– Давай смелее. Мне нужно знать наверняка.

– Заранее прошу прощения… – Кирилл встал из-за стола, неуверенно подхромал ближе к девушке и, резко выдохнув, двумя руками – вернее, одной полноценной и протезом, – спустил трусы.

Яна уставилась на его волосатый пах, измазанный в ее губной помаде.

– Твою ж налево! – тихо воскликнула она. Затем указала пальцем на пенис друга. – А если ты сам это сделал?

– Что именно? – удивился Кирилл. – Намазал губы твоей помадой, а потом сам себе… Я же не резиновый!

– Так, ладно, стоп! Я поняла, что сморозила глупость.

Кирилл одной рукой начал натягивать трусы.

Яна немного помогла ему, стараясь не задеть ничего лишнего.

– Значит, все это правда? – вздохнула она.

– Да. – Кирилл сел на свое место.

– Офигеть! Ну я и даю! – Затем улыбнулась. – Вернее, уже дала, на фиг! А у тебя он ничего такой, симпатичный.

– Да, и ночью ты его хвалила еще за кое-что.

Яна тихо рассмеялась.

– Ёперный театр, вот я дура!

– Ты жалеешь? – грустно спросил Кирилл.

– Только об одном: я ни фига всего этого не помню. – Она встала, чтобы сделать себе еще кофе. – И знаешь, глупо, наверное, жалеть о том, чего не можешь изменить, да?

– Это верно.

Копаясь в своих мыслях, Яна неторопливо налила себе еще одну чашку кофе. И в первую очередь ей в голову пришло:

Что бы подумали подруги, если бы узнали, что я сделала…

Но затем сама себе возразила:

Да плевать мне на их мнение! Они не советовались со мной прежде чем возлечь втроем на кровать, извращенки! Почему я теперь должна как-то оправдываться перед ними?!

Наверное, Алина все же была бы рада, что у меня кто-то появился, а Ольга начала бы выспрашивать интимные подробности. А затем они обе очень удивились бы, узнав, что у моего партнера не хватает одной руки, а половина лица его…

Но мне он нравится! Пошли две эти лживые сучки в жопу! Я не буду ощущать неловкость перед ними за то, что делаю в стенах собственной квартиры. Причем с человеком, который относится ко мне лучше, чем отнеслись они. Моя постель – мое пространство! Мое тело – мое дело! Кому хочу, тому его и дарю!

Жалко только, что я ничего не помню!

Но Кирилл сказал, что мне нравилось. Как бы это проверить?

Сам он тоже уплыл в воспоминания: давние или недавние – неясно.

Яна обернулась к нему с чашкой, сделала глоток и улыбнулась.

– Знаешь, о чем я сейчас думаю?

– Нет. О чем? – Кирилл поднял на нее грустный взгляд.

– Если я хочу нравиться мужчинам, то мне действительно нужно стать немного раскрепощенной. Не как Ольга, конечно же! Чтобы опуститься до такой моральной бездны, нужен особый склад ума. Но мне, похоже, и вправду нужно отказаться от некоторых мнений, стереотипов и привычек. И многому научиться. – Она задумчиво помолчала секунду. – И еще. Помнишь, гадалка мне сказала, что причина моего одиночества может быть из-за неправильного круга общения?

– И я сейчас подумал о том же, – кивнул Кирилл.

– У дураков мысли сходятся, верно? Но ты не дурак, и я вроде ничего. – Во взгляде Яны вдруг появилась решимость. – Знаешь, я все-таки поменяю окружение, всех людей в своей жизни. Кроме тебя, конечно, и родных. Я начну жизнь заново! Буду стараться только для себя, довольствоваться настоящим. Начну внимательно присматриваться ко всем знакомым, перестану пускать в сердце кого ни попадя и больше никогда-никогда не буду ни о чем жалеть! Так что… – Она поставила чашку на столешницу, подошла к Кириллу и, нагнувшись к нему, уперлась руками о его голые колени. Максимально приблизив к нему лицо и заглянув в прямо глаза, она добавила: – Я ни фига не помню, как мы делали «это самое» с тобой. Ты говоришь, что мне понравилось? Ты должен это доказать.

– Каким об…

Яна провела рукой по его бедру и нежно сжала бугорок под трусами.

– Давай сделаем «это самое» еще раз! – заговорщицки улыбнулась она и впилась в его губы, ощущая, как мягкость в ее руке стремительно затвердевает.

Около часа спустя

Яна не могла сравнивать два случая, но от того, что произошло днем, она осталась в полном восторге. Кирилл вел себя не как новичок. Видимо, ночью он уже изучил азы, намотал необходимое на ус и запомнил все предпочтения Яны.

У него была очень гибкая и подвижная тазобедренная часть, как у гимнаста. Будучи сверху, он не терся о Яну, как рубанок о доску. Его движения были точны и размерены, что приносило девушке массу удовольствий. Когда она перевернула его и заняла позу наездницы, Кирилл, чувствуя ее тело и желания, двигался навстречу с тем же ритмом и пылкостью, не забывая ласкать груди одной рукой. Он предупредил ее о своем финале, и она в порыве страсти без колебаний решила попробовать то, что когда-то видела во время самообучения на том красивом нежном видео.

Когда все закончилось – для Кирилла в первый, а для Яны в третий раз, – оба голые нежились в кровати.

Марс ходил по комнате вокруг да около и мяукал, переживая из-за постороннего человека, занявшего его место.

Яна языком слизала с губ остаток семени Кирилла и сказала:

– Не так уж и горько, знаешь. Всегда думала, что будет хуже. Но все равно не могу поверить! Я впервые в жизни делала это с окончанием…

– Во второй раз, – уточнил с улыбкой Кирилл.

– Ах да, во второй. Ну, ты уже понял, что в этом я новичок.

– Не похоже. Видимо, ты раньше тренировалась.

Яна вспомнила о бананах, которые покупала после каждой тренировки в спортзале, но сразу же выбросила их из головы. Зачем нужны хрупкие бананы, когда рядом есть кое-что получше, достаточно лишь растормошить.

– Тебе понравилось? – спросила Яна.

– Да, еще как!

– Смог бы после этого меня поцеловать? – Она приоткрыла рот и высунула язычок.

Она была уверена, что Кирилл откажется, но он не задумываясь сделал это. Не отрываясь друг от друга, они крепко обнялись и сплели ноги.

В этот момент Яне пришло сообщение.

– Наверное, это мама Василькова по поводу дополнительных занятий. – Она встала и нашла свой смартфон. Войдя в мессенджер, она разочарованно вздохнула. – На фиг!

– Что такое? – Кирилл развалился на диване, расставив ноги и запрокинув здоровую руку за голову.

– Это моя бывшая подруга написала. – И начала читать сообщение, имитируя виноватый тон: – «Прости меня, Янчик, умоляю! Я хочу объяснить тебе все. Можешь осуждать, ругать, проклинать. Но просто прочти сначала. Вернее, выслушай меня! Я одним голосовым сообщением наберу. Чтобы мысль не потерять, хорошо?» О, теперь она записывает голосовое. Что и требовалось ожидать.

– Что ж, послушаем, что она скажет.

– Думаешь, стоит? – Яна снова легла на кровать рядом с Кириллом. Не выпуская смартфон из одной руки, другую она положила на пах друга, как бы заявляя на него свои права, и начала нежно гладить его пальцами. – Хочешь еще раз?

– Может, чуть позже.

– Почему мы раньше «этим самым» не занимались?

Кирилл пожал плечами.

– Потому что дружили, наверное.

– Мы и сейчас дружим, верно? Только более близко.

– Так сказать, притерлись друг к другу.

– Да, именно! – Яна рассмеялась.

– Наверное, потому не занимались, что я урод и калека, и не привлекал тебя сексуально…

– Брось! Ты не урод и не калека. Я совершенно не вижу в тебе никаких дефектов.

– Ты серьезно? – удивился Кирилл.

– Иначе бы не занималась с тобой «эти самым». – Она задумалась. – Или мне начать выражаться, как ночью?

– Было бы прикольно.

– Хочешь или нет?

– Хочу!

– Хорошо, но только с тобой. – Затем она томно выдохнула ему в ухо: – Иначе бы я с тобой не тра-ха-лась!

– Знаешь, когда ты используешь подобные фразочки, меня это почему-то очень заводит. Не понимаю, как это действует.

– Я тоже, если честно. Никогда не могла взять в толк, как ваша верхняя голова манипулирует нижней. – Яна прижалась к нему щекой и мечтательно вздохнула. – Надо же как бывает: вчера был такой сильный удар, а сегодня мне так хорошо!

– Это жизнь. Черное сменяет белое, затем наоборот.

– Верно.

Яне пришло новое сообщение, и она открыла его.

Кирилл из вежливости отвел взгляд от экрана чужого гаджета.

Алиночка 17:07

[Голосовое сообщение в 3 минуты 27 секунд]

– Голосовое прислала, – сказала Яна.

– Включай!

– Уверен?

– Ну да, а что еще делать? К тому же, думаю, ты сама хочешь его прослушать.

– Напомни мне потом переименовать эту подругу как-нибудь.

– Хорошо, – рассмеялся Кирилл.

Не отлипая от друга-любовника, Яна нажала на воспроизведение звукового файла.

[Алина шмыгала носом, видимо, плакала.

– Пойми, мне нужны были деньги…]

Яна щекой ощутила, как Кирилл резко напрягся, будто его неожиданно укололи иголкой.