Текст книги "Грани безумия. Том 2"

– В тот самый день, когда умер… – повторил Аластор недавно услышанную фразу, которая теперь выглядела совершенно иначе.

– Очень трагичное стечение обстоятельств, – подтвердил Флоризель равнодушно любезным тоном. – Слишком много выпил за обедом, празднуя помолвку Флоретты. Ему стало нехорошо, случился обморок, и батюшка упал виском на медный канделябр. Наша семья была безутешна, сами понимаете!

– У вас, наверное, очень дружная семья, – медленно проговорил Аластор, разглядывая фраганца так, словно видел его в первый раз.

– Я люблю своих сестер, – улыбнулся Флоризель. – И хочу им самой лучшей участи, какая возможна для женщины. А еще я люблю свою страну и не желаю своим подданным новой войны. Мои осведомители наперебой твердят, что вы были прекрасным супругом для ее величества Беатрис. Возможно, другой женщине будет непросто залечить вашу сердечную рану и заслужить любовь, но в заботе и уважении вы ей точно не откажете, верно? А Фрагане нужен добрый сосед, способный забыть старые обиды. Я, во всяком случае, приложу для этого все усилия. И стану самым верным другом тому, кто постарается сделать мою сестру счастливой.

«Все-таки он тот еще лис, – понял Аластор, поднимая бокал и допивая кисловатое вино как воду, лишь бы смочить пересохшее горло. – Умный, хитрый и жестокий. Даже эта его искренность рассчитана так, чтобы убедить меня, переманить на свою сторону, дать понять, что мы похожи. У обоих были отцы, способные погубить государство. Разве что у меня обошлось без преступления, не пришлось марать руки. Но… я ему верю. Пожалуй, воевать он действительно не хочет, а значит, ему выгоднее привязать Дорвенант браком и, возможно, сделать меня сильным союзником. Я-то ему точно не угрожаю, меня можно не бояться. А вот превратить Дорвенант в надежный щит от Арлезы и Итлии – очень заманчиво. И Меруа станет частью этого щита, ведь случись война, мы окажемся под ударом вместе с союзниками… Да, пожалуй, он искренен настолько, насколько вообще способен быть искренним. Ну а что я теряю? Жениться все равно придется, союзники мне нужны, а Меруа – слишком лакомый кусок, чтобы его упустить».

– Я сниму глубокий траур весной, – уронил он, прямо посмотрев на Флоризеля. – У меня будет время, чтобы познакомиться с вашими сестрами и… дать им тоже познакомиться со мной. Не стану лукавить, ваше предложение выглядит просто роскошным, но если я не понравлюсь их высочествам настолько, чтобы одна из них сама захотела брака со мной, этого брака не будет. Я слишком хорошо знаю, что бывает, когда муж и жена противны друг другу. Кроме того, вы правы, наверняка я получу и другие брачные предложения. Будет разумно хотя бы рассмотреть их. Но через год, в следующий канун зимнего Солнцестояния, когда я смогу окончательно снять траур и считать себя свободным, я дам вам ответ. Разумеется, до этого времени вы вольны располагать рукой ваших сестер по своему усмотрению. Если одна из них или обе к тому времени окажутся помолвлены… Тогда вернемся к разговору относительно уже моих сестер. Вам это подходит, месьор Флоризель?

– В высшей степени подходит, месьор Аластор, – кивнул фраганец. – На большее я не мог и надеяться и очень рад, что узнал вас так хорошо. Год – это прекрасный срок. Не сомневайтесь, я не лишу ни одну из своих сестер возможности заполучить такого мужа. Позвольте на этом откланяться?

Он встал, и Аластор тоже поднялся, чтобы проводить гостя. Тронул колокольчик, и через несколько мгновений Джастин появился с плащом и шляпой фраганца, словно был призраком и читал мысли.

– Жаль, что не могу задержаться подольше, – вздохнул Флоризель, принимая свои вещи. – Мне так о многом хочется вас расспросить! Вы не представляете, какие у нас рассказывают чудеса о вас и вашем дворе…

– Ну так приезжайте в гости, – усмехнулся Аластор. – Это королям требуются всякие большие и малые протоколы, а вот если месьор Армантье захочет по-дружески навестить лорда Вальдерона – это же совсем другое дело, верно?

– И правда, – обаятельно заулыбался фраганец. – Ловлю на слове и непременно как-нибудь загляну. Но теперь ваша очередь, дайте только знать, когда захотите увидеть Люрьезу!

Когда за ним закрылась дверь, Аластор вернулся к столу и упал в кресло. Вытер салфеткой руки и с удивлением понял, что рубашка у него тоже мокрая – хоть выжимай. Как будто секирой от Ольвара Полтора Медведя отмахивался!

Откинувшись на спинку кресла, он смотрел в окно, пока не услышал, как снова открывается дверь. Ангус Аранвен величественно проплыл к столу и поставил перед Аластором чашку с дымящимся ягодным отваром. Опустился в кресло, где до этого сидел фраганец, сложил перед собой руки, сплетя длинные бледные пальцы.

– Вы же все слышали, – помолчав, сказал Аластор. – Не могли не слышать. Он… говорил правду? Про своего отца и Джанталья… Про то, что…

– Полагаю, что да, – спокойно отозвался Аранвен. – Мне докладывали о переговорах, которые покойный король Флоримон вел с принцами Лавальи. Вполне допускаю, что Бальтазар и Франческо Джанталья получали от него разные письма и по-разному оценивали происходящее. Насколько мне известно, его величество Флоримон действительно заключил помолвку своей дочери с юным принцем Джанталья, но скоропостижно скончался. А его величество Флоризель, взойдя на престол, заявил, что этот брак слишком поспешен, и отказался подтвердить договоренности. Ну а там и принц Франческо вскоре погиб вместе со своим братом Леандро. Очень своевременные смерти, не могу не согласиться.

– Думаете, он сам его? Отца…

– Я бы не слишком удивился. Его величество Флоризель – весьма ответственный молодой человек, а поручать столь деликатное семейное дело посторонним слишком рискованно.

– И что вы думаете об этом браке?

Аластор, который для себя уже все решил, с холодным спокойным интересом посмотрел на невозмутимого канцлера. Тот некоторое время сосредоточенно разглядывал родовое кольцо, а потом заговорил:

– Я думаю, ваше величество, что вам стоит познакомиться с их высочествами Флореттой и Флоранс. Пока был жив их отец, я бы не рекомендовал брак с фраганской принцессой, но сейчас… Они очаровательные девицы, насколько я могу судить. Образованные, остроумные, живые и при этом добродетельные – для фраганок. Легкий флирт с поклонниками, не более того. Его величество Флоризель всегда был чрезвычайно заботливым братом, да…

– Настолько, что готов отдать в приданое Меруа?

– Король из него тоже получился превосходный, насколько я смею судить.

Аранвен слегка улыбнулся, Аластор же глубоко вдохнул, выдохнул и спросил то, что его действительно мучило:

– Милорд Ангус, неужели оно того стоило? Десять лет войны, столько смертей… Всего лишь потому, что один мерзавец позарился на чужую землю! Я не оправдываю короля Малкольма, правитель из него был никакой, но тут он и сделать-то ничего не мог. Нельзя избежать войны, если мира хочет лишь одна сторона. Но вот он я – и вот его величество Флоризель. Ни мне, ни ему война не нужна, и этого достаточно, чтобы две страны жили в мире, чтобы люди не гибли и не голодали. Почему нельзя, чтобы так было всегда?! Чтобы стоило какому-нибудь королю заговорить о войне, и его кто-нибудь… да хоть канделябром пришиб! Честное слово, это грех куда меньший, чем воевать!

– Кто же вам ответит, ваше величество, – тяжело вздохнул канцлер, сочувственно глядя на Аластора. – Я бы мог сказать, что война двигает прогресс, побуждая людей к новым изобретениям и улучшению того, что уже придумано. Что она бывает справедливой, когда нужно наказать злодеев или освободить народ от тирана. Я бы мог многое сказать, но по сути… По сути вы правы, а любые оправдания войны – мне кажется, это и есть то, что приносит людям Баргот. Чистое знание, лишенное нравственной основы. Говорят, чинцы придумали порох для фейерверков, но прошло немного времени – и на полях сражения заговорили пушки. Люди научились делать сталь, и кто-то выковал из нее плуг, а кто-то – рапиру. Человек не способен думать только о добре, и всегда будут те, кто желает чужого. Простите, ваше величество, у меня нет ответа на ваш вопрос.

Молча кивнув, Аластор выпил приятно горячий отвар с медом и опять посмотрел в окно. Смерть – это зло? А смерть таких, как король Флоримон и принцы Джанталья? Или Малкольм, который не творил ничего подобного, но вредил одним своим существованием? Или его сыновья с их полным бездействием?! И где тогда грань, за которой кто-то получает право осуждать других на смерть, считая их опасными или бесполезными? И почему он считает правым именно себя? Сколько вопросов, а ответов, похоже, не будет никогда. Потому что каждый сам решает, что ему важнее, послушание отцу или любовь к сестре. И как именно заботиться о своей стране – миром или войной – тоже.

– Я, конечно, не могу такого обещать, – глухо сказал он, глядя в окно, где уже растеклись по саду синие сумерки. – Потому что это зависит не только от меня. Но клянусь всеми Благими, что никогда не втяну свою страну в этот ужас. Никаких войн, кроме как для собственной защиты! Как там говорил Флоризель? Любой, кто предложит воевать, либо дурак, которого нужно гнать, либо предатель, которого следует судить. Пожалуй, мы с ним сойдемся. Не знаю, сможем ли породниться и дружить, но заключить союз постараемся. И дай Благие, чтобы наши потомки его не нарушили!

– Воистину прекрасное пожелание, ваше величество, – склонил голову Аранвен.

Глава 11. Меньшее зло

Теперь, когда Райнгартен так безответственно взял отпуск, Грегор попросту тонул в бумагах, несмотря на пять секретарей! Отчеты, доклады, запросы – лавина документов грозила похоронить под собой каждую минуту его времени, а любое выполненное дело влекло за собой еще несколько. Всего три дня без заместителя, а Грегор уже готов был выть, как вурдалак на полнолуние! И надо же было Этьену решить, что его присутствие необходимо беременной жене! Он ведь не целитель, чем он поможет своей драгоценной Мэнди?!

Мысль взять на должность заместителя кого-нибудь из магистров Грегор отверг, хотя и не без сожалений. Пока новичок будет входить в дела, вернется сам Райнгартен. Разве что сместить его вовсе, заменить кем-нибудь, кто станет преследовать не только собственные интересы? Превосходная мысль, если бы только у Грегора был достаточно надежный соратник!

Ведомость стипендий, счет за десяток лошадей для конюшен Академии – что, и этим должен заниматься Великий Магистр?! Да если бы Грегор знал заранее, что ему предстоит, демона с два он согласился бы занять пост Архимага! И Баргота под одеяло всему Совету магистров, не говоря уже о Роверстане! Нашел время ездить на воды, мерзавец, вот пусть бы сам и разбирался с лошадьми и стипендиями! А это еще что?..

Не веря своим глазам, Грегор еще раз внимательно перечитал бумагу, которую до того удостоил только беглого взгляда. Запрос Эддерли об отправке группы из пяти некромантов в селение Браст? Как… любопытно. И что же там случилось, чтобы посылать… Двух мастеров щитов, двух боевых проклятийников и кладбищенского мастера?! У них там что, нашествие матерых стригоев?! Или древнее кладбище восстало полным составом?!

К тому же Грегору все больше казалось, что этот самый Браст он сегодня уже где-то встречал… Да в этих же проклятых гильдейских запросах!

Откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза, он потер виски. Помогло. Ну конечно, полчаса назад ему попалась в точности такая же бумага от Бреннана, что в селение Браст необходимо отправить двоих целителей! До известия, что там срочно нужны еще и некроманты, записка от Зеленого магистра выглядела невинно, как… как кокон умертвия для неграмотного профана! Вот именно, как кокон умертвия…

Поморщившись, Грегор коснулся фиолетового луча звезды и потребовал подробностей.

Эддерли, разумеется, и не собирался ничего скрывать, но с каждым его словом Грегору становилось все больше не по себе. Как выяснилось, около месяца назад в злополучном селении пропал некромант. Его имя Грегору не сказало ровным счетом ничего, но магистр Эддерли сообщил, что мэтр Боуи жил и практиковал в Мервиле и, как положено городскому некроманту, раз в год объезжал окрестные деревни. Когда мэтр в положенный срок не вернулся в Мервиль, градоправитель чрезвычайно обеспокоился, но где искать задержавшегося мага, попросту не знал.

Через неделю к нему явился староста Браста и, поминутно призывая всех Благих в свидетели, поведал, что некромант заехал в их деревню переночевать. Однако вместо отдыха долго осматривался, водил руками в воздухе, светил перстнем, а потом изволил отправиться не в трактир – по уверениям старосты, лучший в округе, отменно чистый и даже без клопов – а на общий сенник, с которого, вот как Всеблагая свята, ничего хорошего не видно, одно кладбище. А наутро их мажество как сквозь землю провалился вместе с одеждой и сапогами, только сумка да лошадь остались. Сумку и лошадь честный староста доставил в Мервиль и очень просил прислать другого мага, а то-де как-то боязно.

Присланная огорченным, но не слишком в тот момент обеспокоенным Эддерли сработавшаяся пара – мастер щитов и охотник на нежить – не пропала. Радоваться, впрочем, было особенно нечему. Утром обоих нашли на окраине села едва живыми, причем щитовик был в беспамятстве и до сих пор не пришел в себя, только иногда бредил, а кладбищенский мастер, хоть и был при памяти, все сыпал какими-то непонятными словами и угасал день ото дня, как свечка.

И вот имя кладбищенского мастера Грегору было еще как знакомо! Эван Марч, бывший однокурсник, здоровенный, как бык, такой же упрямый и абсолютно бездарный во всем, кроме нежитеведения и упокоения! Помнится, на выездной практике десятого курса Марч, растратив резерв, попросту оторвал голову стригою, кинувшемуся на обманчиво беззащитного адепта. С тех пор, надо полагать, он вряд ли стал слабее, а значит, беспокойство Эддерли более чем оправдано!

– Я понял, магистр, – сообщил Грегор, снова поморщился, бросив взгляд на бумаги, и решительно закончил: – Нет нужды отправлять по неизвестному поводу целую пятерку. Прогуляюсь туда сам. Осмотрюсь, по крайней мере. Надеюсь, ехать верхом не придется?

– Не придется, милорд Архимаг, – заверил старый некромант. – Я дам вам координаты для портала в Браст. Кого вам угодно взять с собой?

Пару мгновений Грегор колебался, собираясь отказаться от непрошеной заботы. Ну что он, в самом деле, один не справится? Потом напомнил себе, что Архимаг действительно не имеет права рисковать настолько безрассудно. В конце концов, это плохой пример для остальных.

– Кладбищенского мастера и одного щитовика – на ваш выбор, милорд магистр.

Непрошено мелькнула мысль, что одна такая пара уже доказала в Брасте свою беспомощность, но ведь тогда с ними не было его! Пусть сопровождают, лишь бы под ногами не путались. А если Эддерли пришлет кого-то из молодых мэтров, это даже хорошо, им нужно набираться опыта. Жаль Ирвинга, вот у кого был превосходный потенциал!

Грегор погасил фиолетовый луч и размашисто подписал бумагу от Зеленого магистра. Вот целители точно понадобятся – хотя бы неудачливым коллегам.

Ах да, еще нужно отправить записку домой, чтобы Айлин не ждала его до завтрашнего дня!

* * *

Того, что Бреннан решит отправиться в странное поселение лично, Грегор не ожидал. Впрочем, возможно, старому целителю тоже надоели бумаги, дела гильдии и прочая волокита, которая отнимает время и силы, никогда не кончается, но совсем избавиться от этой дряни попросту невозможно.

Во всяком случае, на портальной площадке Академии, где встретились Грегор и два присланных Эддерли молодых некроманта, Бреннан объявился точно в срок – с пухлой сумкой через плечо и еще одной на поясе, и не в привычной зеленой мантии, а в шерстяном дорожном костюме, коротком подбитом мехом плаще и высоких сапогах. В этом наряде он одновременно напоминал преуспевающего трактирщика и армейского целителя.

За плечом Бреннана маячил тощий долговязый адепт, очень похожий на магистра и с точно такими же сумками. Через мгновение Грегор вспомнил, что этого юношу ему уже представляли. Дилан, старший внук Бреннана. Выпускной курс, кажется…

– Будет мне ассистировать, – коротко сообщил магистр.

– Вы точно не хотите взять кого-то еще? – уточнил Грегор.

Спрашивать, стоит ли тащить парня в странную деревню, которая проглотила одного опытного мага и серьезно навредила еще двум, он не стал. В конце концов, его самого дед впервые взял на беспокойное кладбище в тринадцать лет и отнюдь не для безопасного наблюдения!

– А вы? – с подозрительной кротостью осведомился Бреннан и покосился на молодых некромантов, почтительно молчащих в сторонке.

Грегор только рукой махнул – в конце концов, целителю виднее, сколько помощников ему нужно! – и шагнул в голубоватое сияние портала.

Мгновенная дурнота, звон в ушах, ощущение падения – и тут же порыв холодного ветра прогнал все неприятные чувства, которые неизменно сопровождали любой портальный переход. Грегор сделал еще шаг в сторону, давая выйти из портала остальным, и внимательно осмотрелся.

Браст оказался… нарядным, если только селение может таким быть. Конечно, его приукрасил выпавший ночью и не успевший еще замараться снег – но замызганным серым домишкам Озерного Края, которые Грегору случалось видеть на войне, и самый обильный снегопад не помог бы. А здесь небольшие, но крепкие и какие-то светлые дома невольно притягивали взгляд. Приглядевшись, Грегор понял, чем именно – наличники узких окошек, дверные косяки, а кое-где даже воротные столбики покрывала резьба. Самый длинный и просторный дом – тот самый трактир, что ли? – и вовсе был расписан странными пятнами, в которых при должном внимании и толике проницательности можно было распознать цветы. Причем роспись явно подновляли – краска не успела потускнеть и облупиться. Вульгаритэ, конечно, однако для селян, которым попросту неоткуда научиться хорошему вкусу, вполне достойно, пожалуй.

Достойно?

Как любопытно! Грегор прикрыл глаза, пытаясь уловить некротические эманации, угрозу или хоть что-то настораживающее. Ничего. Ровным счетом ничего! Кроме разлитой в воздухе благостной истомы, словно шепчущей о безопасности, отдыхе, и… иных радостях жизни. Что ж, пожалуй, это до некоторой степени объясняет неудачу коллег. Некроманты привыкают доверять чутью, а когда чутье в полный голос твердит, что опасности нет…

А ведь будь подобная снисходительность на самом деле хоть сколько-то свойственна Грегору, он мог бы и не насторожиться!

Посмотрев на помощников, он убедился в правильности своих мыслей. Оба некроманта лениво озирались по сторонам и дышали полной грудью, на их лицах расцвели безмятежные улыбки, словно у детей, попавших на ярмарку. Еще немного – и забудут, как щиты ставить!

– Соберитесь, коллеги, – сухо одернул их Грегор, досадуя, что сам едва не поддался на неизвестную приманку.

Цветочки ему понравились, извольте посмотреть! Резьба на воротах и чистые улочки!

Удивленно поморгав, оба молодых мэтра немного пришли в себя – и то хорошо!

А вот на целителей это умиротворение, чем бы оно ни было вызвано, ничуть не подействовало – лица у обоих были хмурые, встревоженные и от этого еще больше похожие друг на друга.

– Много больных, – бросил Бреннан в ответ на вопросительный взгляд Грегора. – Пожалуй, придется отправить сюда еще двух-трех целителей. Разумеется, как только мы разберемся, что это за болезнь… Дилан, Покров Милосердной на нас всех!

Бреннан-младший сосредоточенно кивнул, шевельнул рукой, и на Грегора повеяло легким запахом мяты. Дышать стало еще легче, но ясность мыслей не утратилась, напротив, молодые некроманты, попав под действие заклятия, встрепенулись, и на их лицах наконец-то появилось озадаченное выражение.

– Благодарю, – кивнул Грегор юному целителю и направился к самому большому, если не считать трактира, дому, явно принадлежащему старосте.

Благостное наваждение окончательно слетело, сметенное яростным негодованием. Староста умолчал о болезни в поселении! А ведь если бы не Бреннан с его опытом и чутьем, Грегор мог бы привезти неизвестную заразу в столицу! А потом и принести ее домой – и только Милосердная Сестра знает, что тогда было бы с Айлин и их ребенком!

«Пожалуй, – мелькнула мысль, – Райнгартен не так уж и не прав, что взял отпуск. Во всяком случае, он теперь может все время посвятить жене и не бояться, что в его отсутствие произойдет что-то плохое. Или что сам он совершит какую-то роковую ошибку… А я поддался чувствам, позволил себе отвлечься от надоевшей работы… Что ж, нужно извлечь из этого урок, побыстрее завершить это дурно пахнущее дело и вернуться домой».

Староста выскочил на крыльцо, едва Грегор вошел во двор, тут же принялся кланяться и просить прощения, что не встретил их светлостей магов как должно. Вот если их светлости изволят немного обождать, он сей же час распорядится…

Грегор поморщился. Подумать только, сколько шума от одного-единственного человека!

– Молчать, – бросил он, и староста смолк на полуслове, хотя никакой магии в свои слова Грегор пока не вкладывал. – Будешь говорить, когда к тебе обратятся. Понятно?

Староста истово закивал. Что ж, по крайней мере, он не безнадежен!

– Проводишь нас к больным магам, а затем покажешь целителям остальных заболевших, – продолжил Грегор, и староста растерянно заморгал, став поразительно похож на ту плоскую арлезийскую рыбу.

– Пусть пока соберут всех больных в одном доме, – тихо, но твердо проговорил Бреннан, и Грегор кивнул, подтверждая.

Староста побледнел, но, разумеется, не возразил. Распахнул дверь в дом и попятился, не переставая кланяться.

Войдя, Грегор хмуро огляделся, однако ничего подозрительного не заметил. Больным некромантам здесь уступили лучшую – она же единственная отдельная! – комнату. Даже с кроватью, правда, всего одной, на которую уложили обоих магов. При первом же взгляде на Марча, которого он не видел с самого выпуска, Грегор невольно подумал, что мастеру щитов повезло оказаться невысоким и худощавым. Иначе кровати никак не хватило бы на двоих – Марч и без того занимал большую ее часть!

Бреннан-млаший дернулся было к кровати, одновременно хватаясь за сумку, но дед тут же отвесил ему подзатыльник. Грегор одобрительно кивнул.

– В случае болезней, разносимых нежитью, больных сначала осматривает некромант, адепт Бреннан, – бросил он, великодушно не добавив «Чему вас, интересно, учили в Академии?» – Милорды коллеги, что скажете?

Кладбищенский мастер, присланный Эддерли, подошел и встал у кровати, вопросительно глянул, и Грегор кивнул, позволяя начать осмотр. Щитовик встряхнул руками, готовясь выполнять свою работу, хотя от кого здесь ставить щиты, Грегору было решительно неизвестно. Ну что ж, каждый должен быть при деле.

Он вгляделся в лицо бывшего однокурсника. Бледен, обведенные черными кругами глаза запали, почти провалились, истончились губы… Что ж, не нужно быть кладбищенским мастером, чтобы понять, что здесь поработала кровососущая нежить. Но если Марч расслабился в этой деревне настолько, что подпустил к себе какую-то дрянь, то за эти полтора с лишним десятка лет он изрядно подрастерял и без того невеликий ум!

Подтверждая его мысли, молодой некромант оттянул ворот рубашки больного – несвежей, кисло пахнущей потом и чем-то еще, сразу наводящим на мысль о болезни. Ран на горле не было, и маг уверенно заключил:

– Не стригой и не ночница. – На всякий случай проверил горло второго больного, который лежал в забытьи, и задумчиво предположил: – Может, морой?

– Два некроманта, подпустившие мороя на расстояние броска? – поморщился Грегор. – Коллега Марч не блистал способностями, но опыта ему хватало, уверяю вас. Оставим эту версию на крайний случай.

– Тогда мормо? – продолжал рассуждать молодой мэтр, словно был на экзамене. – Эти могут подобраться незаметно. И нападают в основном на спящих! Но мормо еще после первого убийства насосался бы силы так, что окуклился и впал в забытье. А этот продолжил жрать, причем не разбирая кого, магов или профанов…

Грегор одобрительно кивнул. Да, нежить, высосавшую некроманта, никак нельзя назвать оголодавшей. Мормо после первой смерти нашел бы убежище, свил там гнездо и замер лет на дюжину. Конечно, через эту дюжину лет у Браста случились бы неприятности не чета нынешним, однако не сейчас, не сейчас…

Марч, беспомощно запрокинувший голову, вдруг захрипел и открыл глаза. Несколько мгновений его взгляд оставался совершенно бессмысленным, но вдруг прояснился.

– Б… Бастельеро?..

«Благодарю тебя, Госпожа моя!» – безмолвно выдохнул Грегор. Жертва нападения осталась в ясном сознании и твердой памяти – да это же просто бесценный подарок! Если он знает, кто именно на него напал, не придется тратить драгоценное время на выслеживание твари!

– Кого ты видел? – быстро спросил Грегор, и Марч, словно разом обессилев, опустил веки.

Грегор едва не выругался от разочарования, но тут Марч булькающе выдохнул:

– Моро-о-ойка…

Моройка? Все-таки моройка?! Жалкая моройка одолела трех некромантов?!

– И ты подпустил ее к себе, – процедил Грегор. – К себе и к напарнику, за которого отвечал! Всегда был неучем!

– Зато меня… девушки любили… – прошелестел Марч и, кажется, снова впал в беспамятство.

– Вот и долюбили, – буркнул Грегор и повернулся к Бреннану. – Магистр, здесь ваша помощь бесполезна. Но осмотреть остальных… больных… разумеется, необходимо. Если увидите, что с ними происходит то же самое, не тратьте силы, вылечить эту заразу невозможно, сами знаете.

Бледный Бреннан решительно кивнул, а Грегор обернулся к старосте, так и торчащему в дверях молчаливым почтительным столбом.

– Проводите целителей к больным, а здоровым велите сидеть по домам до завтрашнего утра. Двери заприте, окна тоже. Не сметь выходить, даже если почудится, что зовет любимая матушка или ребенок.

В конце концов, моройка, способная заморочить голову трем некромантам, наверняка способна на многое. А если вспомнить, что тело первого мэтра так и не нашли, то речь идет уже о двух мороях. Не хватало еще отвлекаться на какого-нибудь дурного селянина, который окажется поблизости.

– Коллеги, идете со мной, – обратился он к некромантам. – Помощь не нужна, прикрываете друг друга и смотрите. Очень внимательно смотрите и запоминаете все. А особенно, – покосился он на Марча и беспамятного щитовика – что бывает с излишне самоуверенными болванами, которые полагаются только на силу и удачу.

* * *

Как же мудро распорядилась Претемнейшая, что хищная нежить не сохраняет прижизненных способностей, даже если ранее была магом! Ну, подойдите еще немного! Чуть ближе!

Глядя на оскаленную морду моройки и чувствуя спиной приближение второго чудовища, Грегор вдруг почувствовал себя совершенно счастливым. Ни бумаг, ни адептов, ни интриг Райнгартена!

«Здесь я на своем месте, – невольно подумал Грегор, складывая пальцы для Лунного Пепла. – Именно здесь. Против настоящего врага, которого следует попросту уничтожить».

Затылка коснулось ледяное дуновение, моройка протянула руки, и Грегор стряхнул с пальцев заклятие. Развернулся и со второй руки запустил еще одно. Тут же поднял собственные щиты, оказавшись буквально между двух огней. Бездымное серебряное пламя охватило нежить, затрещало, заглушая вырвавшийся из двух глоток вой, и Грегор удовлетворенно улыбнулся. Вот так! Осталось дождаться, пока прогорят как следует, но уже сейчас можно быть уверенным, что селение в безопасности. После Лунного Пепла ни один морой не встанет. Кстати, нужно научить ему Воронов. Эддерли и Аранвен освоят Пепел самостоятельно, а вот у остальных нет фамильных гримуаров…

Лунный свет, который давал силу именно этому заклятию, мягко струился с ясного неба. Молодые некроманты, которые послушно держались в стороне, подошли ближе. Кладбищенский мастер жадно вгляделся в тела. Те догорали, но обрывки одежды еще были видны. Вообще-то, морои по сути своей бесплотны, но каждая высосанная жертва возвращает им телесность, как бы создавая ее заново.

Кем была эта девица, вставшая из могилы неприкаянной душой и пожелавшая вернуть себе подобие жизни, забрав ее у других? Брошенной невестой? Жертвой насилия или предательства? Попросту дурочкой, лишившей себя жизни? Уже неважно. Нечисть из нее получилась на удивление сильная, если моройка смогла окутать целое селение своим охотничьим пологом. Наверняка люди сами впускали ее в дома или выходили на зов… А когда в селение приехал на ежегодный осмотр некромант, моройка посчитала это редкостной удачей! Создать себе не просто подручного, но опытного и матерого зверя – именно такие получаются из бывших темных мастеров.

Жаль, конечно, этого Боуи… Наверное, он был не слишком силен, если не нашел места получше, чем пограничный городишко, и все-таки честно выполнял свою работу. Даже смог почувствовать моройку, заподозрив неладное под фальшивой благостностью, наверняка наведенной именно для некромантов. Целители-то не поддались… А вот устоять в прямом поединке с нечистью у мэтра Боуи не получилось. Бывает. Грегор, конечно, не мог знать наверняка, но вполне допускал, что Марча с помощником эта парочка заманивала уже вдвоем. Либо на беззащитную девицу, попавшую в лапы нечисти, либо на братство некромантов… Сотни раз адептам твердят про недоверчивость как единственное спасение, и все равно кто-то всегда попадается!

– Милорд Бастельеро, вы не покажете еще раз это заклятие? – почтительно попросил молодой некромант, и Грегор кивнул.

– Смотрите, – велел он, медленно складывая пальцы для аркана. – Применять только в полнолуние. В крайнем случае пару дней до и после, когда луна достаточно сильна. Лунный Пепел забирает очень много силы, вы можете истощить свой резерв полностью, а заклинание не подействует. Понимаете, что тогда будет?

Некромант восторженно кивнул, и Грегор устало подумал, что нужно запомнить его имя. Они ведь представлялись… Этот – Эдвин Вайс, а молчаливый щитовик, не сказавший за все время в Брасте ни слова, назвался Бродбери… Эддерли не прислал бы кого попало, значит, эти двое достаточно хороши, а на Фиолетовом факультете так и не хватает преподавателей.

Аранвен вряд ли задержится в Академии. Место преподавателя начертательной некромантии заняла недавняя адептка Корделия Леруазен, выжившая в битве за Академию, но от прежде миловидного лица сохранившая только глаза. С таким уродством бедняжка вряд ли сможет устроить судьбу в браке, но стать мэтрессой – вполне достойная альтернатива замужеству… А преподавателя нежитеведения до сих пор нет, эти уроки все ведут по очереди. И, возможно, Эддерли прислал Вайса именно для того, чтобы Грегор к нему присмотрелся? Впрочем, кто знает? Старик иногда ведет себя очень странно! Взять хотя бы этого профана Витольса, которому Эддерли все-таки позволил вести курс! Профану – учить кладбищенских мастеров! Надо бы, кстати, заглянуть хоть на один урок и посмотреть, чему он их там учит, а то вдруг мэтра Витольса давно нужно гнать из Академии, невзирая на двух магистров-покровителей!