Текст книги "Рычащие птицы. Комментарии к будням"

Нулевые годы

Три дня назад закончился 2002 год, а у нас все еще нет названия для актуальной серии десятилетий после 1999-го. Аналогом семидесятых, восьмидесятых и девяностых должны были бы стать сотые. Правда, гораздо точнее было бы обозначение «нулевые» – эпоха, когда прогресс, о чем свидетельствует сокращение экономики, замедляется, а мы в сытой вялости страшимся неизвестного будущего.

Нулевые годы выражаются в нулевых решениях, нулевых вариантах и в нулевых итогах переговоров о росте зарплаты. Они без усилий перешагивают границы нулевого промилле, исчерпываются в неудавшихся нулевых дефицитах и ручаются за удавшийся нулевой рост. К достижениям начавшейся декады нулевых лет можно причислить:

Инспекторов по оружию. Это люди, работе которых все время кто-то мешает, что неотвратимо должно приводить к неизбежным войнам.

Поворотные правительства. Чем подвижнее они изворачиваются, гнутся и прогибаются, тем дольше будут править.

Причуды западной погоды. В Австрии «ледяной дождь» все чаще заменяет злосчастный «снег при нуле градусов». Единственный вид снега, который выпадает независимо от погоды, – это тот, который выпускает промышленность Вены. Он хотя бы иногда гарантирует некоторую белизну.

Непереносимое в одежной вешалке

Мысль о том, сколько времени и сил мы на нее тратим, преследует нас, хотя мы этого не замечаем. Как бы то ни было, вешалка для одежды не делает нашу жизнь легче, а всего лишь – предохраняет ее от помятости. Но для чего? И ценой каких мучений? Подведем итоги.

Это как раз одна из тех вещей, которую вы не замечали половину жизни, а теперь, в зрелом возрасте, вы удивляетесь своим раздражительности, капризности и чувствительности. И вам даже в голову не приходит, что возможна причинная связь с такими малозначительными вещами, как висящие повсюду плечики для одежды.

Мы когда-нибудь говорили «да» вешалке для одежды? Нет. А разве нас спрашивали? Нет. Мы когда-нибудь задумывались, из каких реакционных убеждений ее носят? Она – посланник враждебного нам порядка, философ прямохождения, костыль цивилизации, который с детства заставляет нас избегать складок: морщин от смеха в церкви, загнутых уголков в школьных тетрадях, складок на теле и на одежде. «Повесь куртку!», «Повесь брюки!», «Повесь пальто!», «Будь любезен, возьми плечики!» – вот нелюбимые песни из детства. В какой-то момент мы покоряемся судьбе, становимся взрослыми и начинаем подпевать. Перед к переду, шов ко шву… Пылинка к пылинке. Профессиональное воровство нескольких секунд ежедневного сна мы, так и быть, можем ей простить. И даже когда мы просто бросаем одежду в угол, мы, в конце концов, всего лишь оттягиваем время (то время, которое мы позже потратим на то, чтобы поднять одежду и идентифицировать ее). Но непростительна ее организаторская и технологическая самодостаточность, с какой она минимум дважды в день призывает нас к порядку. Вешалок для одежды никогда не бывает достаточно. Это вынуждает нас вешать рубашки слоями друг на друга. Нижние исчезают навсегда, только верхние имеют шанс снова стать востребованными. Правда, мы при этом стаскиваем с плечиков и висящие ниже рубашки – и нам приходится снова вешать их одну за другой.

У нас в руках всегда оказываются в принципе не те плечики, потому что те уже заняты одеждой. Если мы захотим повесить печальные брюки («печальные» – это те, что предназначены для таких печальных образов, как вешалка для одежды, потому что иначе они валятся с ног), то нам гарантированно не хватит третьей стороны между перекладинами равнобедренного треугольника. Если мы захотим повесить легкую летнюю рубашку, то натолкнемся на непомерно толстый деревянный треугольник – предмет, которому впору удерживать в гардеробе тяжелое суконное пальто. И наоборот, в качестве абонента для нашего громоздкого зимнего гардероба в нашем распоряжении всегда оказываются лишь тоненькие «короткоплечие» пластиковые вешалки. Это может привести к следующим психически исключительным ситуациям.

При попытке повесить на хлипкие плечики вещь из тяжелой ткани плечики ломаются пополам. Что это за дни такие (или ночи)? Что это вообще за жизнь?

В виде исключения в нашем распоряжении имеется достаточное количество вешалок. Но нет гардероба. Или он уже переполнен. Мы обвешиваем свежевыглаженной одеждой двери, окна и ключи, торчащие из замочных скважин шкафов и ящиков. Эта картина ввергает нас в депрессию. Зачем мы вообще живем?

Мы уезжаем и, естественно, не берем с собой плечики для одежды. В отеле нашего местопребывания плечиков тоже не оказывается.

Мы уезжаем и на сей раз берем с собой плечики, а чтобы сэкономить место в чемодане, одежду мы оставляем дома. В нашем отеле тоже оказываются плечики.

Мы едем в деловую и тем самым обязывающую к костюму некурортную поездку. Мы завешиваем задние окна автомобиля вешалками с одеждой. После первого же торможения, заслуживающего упоминания, один костюм валяется на полу. К чему тогда все это? Для чего костюмы? Для чего наглаженные стрелки на брюках? Для чего все эти деловые встречи?

Мы идем от машины в комнату отеля. В левой руке дорожная сумка, в правой костюм на плечиках. Медленно и незаметно брюки под пиджаком сползают с вешалки. Только в комнате мы замечаем, что не хватает кое-чего неизмятого. Мы начинаем искать и обнаруживаем брюки на улице в грязи. Мы просим дежурную на рецепции соединить нас с шефом фирмы. Мы извещаем его о своем увольнении с должности. Мы уезжаем. Мы берем только паспорт, деньги и три спортивных костюма. Мы навсегда вычеркиваем из своей памяти вешалки для одежды…

Но однажды, да, однажды, один-единственный раз вешалка для одежды действительно пригодилась мне. Эту историю я с удовольствием расскажу вам напоследок. Это произошло, когда мой первый автомобиль, «Фольксваген-1600», как всегда сломанный, был готов к поездке в ближайшую автомастерскую, но я не мог сесть за руль, потому что дверцы заблокировались, а единственный ключ, какой у меня был, торчал в замке зажигания. Тогда меня выручил Вилли (или то был Ганс?), который всегда хорошо относился и ко мне, и к моей развалюхе. Он сказал: «Тащи сюда стамеску и вешалку для одежды!» Это звучало нелогично, но мне понравилось. Вилли (или Ганс) имел в виду, конечно, классический вариант вешалки: ту серебристо-серую проволочную, какие обычно подбрасывают в химчистке. Иногда они бывают покрыты тонким слоем нейлона, и на них висит бессовестно дорого почищенная ткань, как будто после каждой чистки тебе предстоит свадьба.

Я взял дома стамеску и такую вешалку. Вилли (или Ганс) сдавил один ее конец, согнул ее в карикатурное подобие клюшки для гольфа, слишком крохотной для удара по мячу. Я отогнул стамеской дверцу машины, невзирая на возникшие при этом повреждения обшивки. Вилли (или Ганс) просунул внутрь порабощенную вешалку, подцепил ею черную дверную кнопку и привел рычаг в действие. Кнопка выпрыгнула, дверца открылась. Погнутая вешалка стала героем дня. Мы славили ее до утра. И Ганс (или Вилли) тоже к нам присоединился.

Вот какой рациональной могла быть вешалка, если бы хотела! Но она не хотела, и она по-прежнему не хочет. Расплата за это когда-нибудь наступит. В остальном я считаю, что мы должны пореже носить костюмы. Ведь не хотим же мы заменить им одежную вешалку.

Товар отгружен

Когда я занимал должность председателя «Клуба любителей ограниченного по времени срока полной поставки заказанной мебели» (КЛОВСППЗМ), в мои руки попала анкета с вопросами из клиентского отдела фирмы Х., сопровождаемая следующей просьбой: «Мы хотели бы знать, остались ли вы довольны нами и как вы оцениваете наш мебельный дом, наши предложения и исполнение вашего заказа». Я позволил себе ответить на вопросы, исходя из своего личного опыта. Вот пара выбранных мест.

1. Довольны ли вы нашей поставкой? – НЕТ.

2. Остались ли какие-либо заказы невыполненными, есть ли у вас претензии? – ДА.

3. Были ли соблюдены сроки поставки? – НЕТ.

4. Будете ли вы в следующий раз покупать что-либо у нас? – НЕТ.

5. Что именно вам не понравилось и что бы вы улучшили, если бы были директором нашей фирмы? – МЫ С МАРТА 2001 ГОДА ЖДЕМ ДОУКОМПЛЕКТОВАНИЯ НАШЕЙ ГОСТИНОЙ.

6. Не хотите ли вы, чтобы вам позвонили из нашего сервисного отдела? – НЕТ. ХОЧУ ТОЛЬКО ЯЩИКИ ДЛЯ КНИЖНОГО СТЕЛЛАЖА.

Это подействовало. Несколько дней спустя пришел ответ. Ящики будут поставлены уже в марте. К сожалению, не указали, какого года.

Попался

В ресторанном зале не подслушивают, о чем шепчутся за соседним столом. Нет, так не делают. Правда, в таких случаях по тону сразу понимаешь, о чем идет речь, хоть и знаешь, что как раз это тебя совершенно не касается. Он имеет право уверять в своей любви кого угодно и как угодно. Он имеет право совать свои руки (да, где мы живем, вообще!) куда угодно (разве что она не захочет – возможно, потому, что боится щекотки в коленках, но тогда ведь она сама отодвинется). Поэтому тебе совсем не должно бросаться в глаза, что он годится ей самое меньшее в отцы. И тебе совсем нельзя замечать, что он всякий раз, когда в ресторан входит новый посетитель, косится на дверь, как будто боится, что вошедшая женщина, годящаяся его спутнице в матери, направится прямиком к ним.

Но вот происходит, допустим, следующее: его мобильник заводит марш Радецкого. Он молниеносно отдергивает руку от ее ноги. Его голос становится громким и деловым. С короткими интервалами он сообщает: «На работе». «Чуть позже обязательно». «Пока не знаю». И: «Да, спасибо, я подогрею себе». А вот теперь, когда он будет пугливо озираться в поисках бреши (не просочилось ли?) – теперь-то можно себе позволить коротко взглянуть на него и на пару миллиметров приподнять правую бровь?

По-зимнему гадко (I)

Самый лучший способ объяснить что-нибудь, не поддающееся объяснению, – это сослаться на то, что явление тут чисто психологическое. Например, тем, что истекший год был психологически неудачным, мы обязаны экономике. Тут пессимисты были слишком близки к реальности, а оптимисты притихли. А с хорошими экономическими показателями, как известно, достаточно лишь договориться, и они станут вдвое лучше, чем были бы без правильного подхода. За исключением того случая, когда они все равно останутся плохими. Тогда они сразу становятся вдвое хуже, чем мы боялись изначально. И именно это и происходит.

Вот взять погоду. Она становится хуже с каждым годом. Знаете, почему?

Пси-хо-ло-гия! Ибо это не погода становится хуже, а мы становимся старше, а погода-то остается прежней. Но мы привыкли, что мир вокруг нас должен становиться лучше, и только в этом случае мы воспринимаем его так, будто все идет своим чередом. Эталон счастья двадцатилетней давности: лыжная хижина в горах без электричества, кроватей на всех не хватает (женщины без постоянных партнеров). Эталон счастья сегодня: восьмизвездный отель с кухней в шесть поваров по цене, втрое меньшей, чем позволяет ваша должность, приличия и благосостояние.

Хорошая зимняя погода двадцатилетней давности: зимняя. Плохая зимняя погода сегодня: зимняя. А все дело в психологии!

По-зимнему гадко (II)

В пятницу (когда вы, возможно, были еще в отпуске и наверняка еще не тратили силы на то, чтобы разобраться с нынешними проблемами), в пятницу мы утверждали: то, что плохо поддается объяснению, чаще всего связано с психологией. Например, плохая экономика и паршивая погода.

Правда, в психологически низшей точке мы очутились (сообща) только сегодня. Поскольку этот понедельник: а) первый рабочий день года и поэтому, собственно, тяжелейший день; б) первый будний день после легкомысленно растраченного, как обычное воскресенье, последнего праздничного дня; в) рождественских праздников, в которые мы спасались с плота, опрокинутого ускоренным течением года, на обломке хвойного дерева, которое Три Короля[32]32
  Три царя, три мудреца – волхвы, принесшие новорожденному Иисусу дары. Память о них католическая церковь совершает 6 января.


[Закрыть] вчера прибрали к рукам. И теперь нас относит течением: г) к началу вселяющего ужас сезона балов; д) с нехваткой денег в совершенно чуждой нам новой валюте; е) через серую зону зимнего туннеля, запорошенного вакханалией мороза и таяния под названием январь. И нас несет: ж) прямиком в руки масленичного фашинга[33]33
  Праздник, связанный с проводами зимы.


[Закрыть].

P. S.: Знаете, когда наступит ближайший свободный день? Пасхальный понедельник, 1 апреля. А все из-за психологии!

Признаки старения

Как узнать, что ты уже не так молод, как раньше? Например, по тому, что задаешься этим вопросом все чаще.

Недавно мы стояли – четверо родившихся в шестидесятые – у стойки одного приличествующего нам молодежного бара. Найти его было не так просто: возраст и посетителей, и персонала все быстрее приближается к дошкольному. (Это, кстати, тоже может служить признаком старения.)

Д. рассказывал нам, что он больше никогда не отправляется в путешествие без мягкого подголовника. Поскольку якобы во всем мире есть только эта единственная совместимая со сном смесь из мягкого, глубокого, круглого и пушистого.

Р. сообщил, что ему недавно в трамвае одна школьница хотела уступить место.

Ф. бросилось в глаза, что ему в модных магазинах после двадцати лет обращения на «вы» вдруг снова стали говорить «ты». Видимо, желая приподнять его увядшую покупательную способность.

А я рассказал, что в пятнадцать лет был страшно горд, когда мне в парикмахерской (тогда это еще называлось «у парикмахера») впервые предложили кофе. Ну вот, а недавно одна юная парикмахерша спросила меня: «Кофе?» Я: «С удовольствием». Она: «Без кофеина?» Вот тут-то я и почувствовал укол в самое сердце.

Ловушка для чаевых (I)

Мне не везло с первых дней нового года: я оставил в ресторане слишком много чаевых. Слишком мало – это нормально, такое часто случается. Но чтоб слишком много? Это причиняет боль в экономически тяжелые времена, подобные нынешним. Евро, скажу я вам, на редкость хитро прячет свои ослиные уши.

Представьте себе, хозяин приозерного трактира, которому вы всегда доверяли, подходит к вам после удачного ужина на две персоны и приносит счет. Достаточно умно с его стороны не класть его на стол, иначе у вас будет время прийти в себя после перестройки[34]34
  Евро был введен с 1 января 2002 года.


[Закрыть]. Нет, этого времени он вам не предоставляет, он только бросает: «С вас тридцать семь, господин» – и протягивает ладонь за деньгами. Это значит: раздумывать некогда, пересчитывать неприлично – действуйте немедленно. Что бы вы сказали? Я протягиваю первую попавшуюся в кошельке сотню и не мешкая ляпаю: «Пусть будет сорок пять!» Каких-то несчастных семи евро будет не слишком много, подумал я. Тогда. Сейчас я смотрю на это иначе.

Если я сделаю небольшую рекламу этому заведению здесь и выдам вам секрет, что хозяин трактира на Турнбергском водохранилище в Вальдфиртеле готовит самую ядреную «мельничную форель» на всем пространстве между Эльбой и Гангом, как вы думаете, при следующем посещении он вернет мне пять евро?

Ловушка для чаевых (II)

На прошлой неделе я рассказал вам о своей первой промашке с евро: я заплатил в ресторане 45 евро по счету в 37 евро, что соответствовало «чаевым в семь евро», как я написал.

Спасибо за бурный читательский отклик! По сути, мы ведь часто можем безнаказанно проявлять и куда большее слабоумие, но не приведи господь нам ошибиться в подсчетах! Позвольте, я расскажу вам на эту тему одну короткую историю. Ученик продавца продал в отсутствие своего хозяина игру за 30 евро троим детям, при этом каждый из троих заплатил по десять. Когда хозяин магазина вернулся, ученик гордо рассказал ему о продаже. Поскольку игра продавалась по акции и стоила всего 25 евро, хозяин поручил ученику вернуть пять евро детям. Но ученику было трудно разделить пять евро на троих. И он вернул детям только по одному евро, а остальные два оставил себе. Таким образом каждый из детей заплатил не по десять, а по девять евро. Трижды девять – 27. Если прибавить к этим 27 евро те два, что ученик утаил, получится 29.

Так. Если вы мне скажете, куда подевался тридцатый евро, тогда я признаю, что 45 минус 7 равно 38 и что я глубоко сожалею о своей ошибке.

Ловушка для чаевых (окончание)

Итак, куда подевался тридцатый евро? Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю. Если коротко: трое детей купили игру за 25 евро. Каждый из них заплатил по 10 евро, то есть всего 30. Ученик продавца дал всем троим сдачу 3 евро, а 2 утаил для себя. Итого, каждый ребенок заплатил по 9 евро. Трижды девять – двадцать семь. 27 плюс 2, которые утаил ученик, равно 29. Куда подевался тридцатый евро?

Честно: ЕЩЕ НИКОГДА я не получал от вас столько писем. Может быть, нам, колумнистам, следовало бы переключится на числовые загадки?

Ну, из ста ответивших правильно никто ничего не выигрывает, ведь мы и не договаривались о выигрыше. Суть почти всех писем такова:

1. Нельзя прибавлять два евро к двадцати семи, их надо отнимать от двадцати семи. (Если вы сейчас спросите, почему, то вы необучаемы.)

2. В виде уравнения: 30 – 5 = 3 × 10 – (3 × 1 + 2); 25 = 25. Правильный ответ!

3. Я вполне согласен с читательницей Сигрид Н.: «Хоть я и поняла задачу, но объяснить ее не могу».

4. В качестве журналистского признания: «Хоть я и не понял, но могу объяснить».

Затрудняюсь сказать (I)

Сегодня здесь пойдет речь о десяти секундах. Они прошли в один воскресный полдень в одном милом сельском ресторане южнее города Личау. (Севернее такого произойти не могло.) На протяжении этих десяти секунд перед нами стояла юная кельнерша, смотрела на нас и не говорила – ничего. Мы сидели за столом, смотрели на нее и не говорили – ничего. Мы все ждали. Вы, дорогой читатель, вправе решать, кто из нас ждал по справедливости – посетители или кельнерша.

Что произошло перед этим? Мы изучали меню и наткнулись на единственное фирменное блюдо этого ресторана: копченую форель на сыром салате. Кельнерша подошла к нам. Мы спросили: «Это закуска или основное блюдо?» Она, после долгого раздумья, но все же в полной нерешимости: «Основное». Мы: «А это блюдо горячее или холодное?» Она, после долгого раздумья, но все же с твердой решимостью: «Затрудняюсь сказать!»

Так, дорогой читатель. И после этого пошел отсчет тем самым десяти секундам. Они закончились тем, что один из нас сказал: «Черт с ним, давайте шницель». Так нам и не удалось отведать форели. А что бы было, если бы мы ждали ответа дольше? Затрудняюсь сказать.

Затрудняюсь сказать (II)

Читатель д-р М. считает, что есть и более важные вопросы, чем тот, который мы здесь обсуждаем: почему невинная североавстрийская кельнерша на вопрос, горячим или холодным подают фирменное блюдо ресторана (копченая форель на листе сырого салата), ответила нам «Затрудняюсь сказать» вместо того, чтобы, например, спросить у повара. И он прав. Есть более важные вопросы. У нас их полная газета каждый день.

В очень сердечном читательском письме д-р М. приписал нашу критику, которой была подвергнута «неопытная маленькая кельнерша», «столичной заносчивости и интеллектуальной чопорности». Извините, тут мне придется взять кельнершу под свою защиту. Она не была ни маленькой, ни неопытной. Ей было просто «затруднительно сказать», горячая это форель или холодная. А мы, столичные жители, тоже этого не знали, иначе не стали бы дополнительно докучать нашей кельнерше.

Наконец д-р М. тактично спрашивает, неужели у нас нет других забот, кроме как… (Дальше вы знаете.) Как же нет, еще как есть! Можно, я про себя скажу? Я еще с 5 марта прошлого года по-столичному жду дважды недоставленные, трижды почти доставленные и дважды доставленные не подходящие для моего книжного стеллажа ящики. Придут ли они когда-нибудь вообще? Затрудняюсь сказать.

Северная идиллия

Самое время навести порядок и покончить с климатическими предрассудками. На севере круглой половины Австрии летними вечерами нет необходимости в куртках-пуховиках. Занавес, который маячит там выше, называется не «ледяной», а «железный»[35]35
  По-немецки слова близкого звучания – eisig и eisern.


[Закрыть]. Место измерения температуры – Цветль – находится в принадлежащем местной общине морозильнике, этим и объясняются его плохие показатели.

Короче, в Вальдфиртеле жарко! Начиная со Дня Троицы[36]36
  То есть с конца мая – начала июня.


[Закрыть] солнце печет там немилосердно, прерываемое только тропическими ливнями. В райских садах Нойпеллы[37]37
  Коммуна в Нижней Австрии.


[Закрыть] цветут и процветают африканские декоративные лилии и австралийские кусты, цветущие красными бутылочными ершиками. Виноград можно разводить когда угодно, были бы виноделы. От североавстрийского лета страдают по будням три человека на квадратный километр. Настоящие вальдфиртельцы прячутся и дожидаются октябрьских туманов.

Если население планеты в 2015 году вырастет до семи миллиардов, то спрашивается, почему большему числу людей не приходит в голову идея обзавестись там, наверху, маленьким летним домиком. Только не воспринимайте это как совет!