Текст книги "История вашего будущего. Что технологии сделают с вашей работой и жизнью"

В 2013 году Клейтон Кристенсен заявил в статье Harvard Business Review «Консалтинг на пороге прорыва», что изменения в данной области «неизбежны», а те, кто традиционно оказывал поддержку другим в управленческих вопросах, сам «изменился в корне»[319]319
  Clayton Christensen, Dina Wang, and Derek van Bever, ‘Consulting on the Cusp of Disruption’, Harvard Business Review, октябррь 2013 https://hbr.org (доступ 8 марта 2015).


[Закрыть]. Дафф Макдональд в выводах к книге The Firm отметил, что консалтинг «как никогда ранее горячо ставится под сомнение»[320]320
  Duff McDonald, The Firm: The Story of McKinsey and Its Secret Influence on American Business (2013), 325.


[Закрыть]. Люси Келлауэй в Financial Times предположила, что «через 50 лет McKinsey уже не будет»[321]321
  Lucy Kellaway, ‘McKinsey’s airy platitudes bode ill for its next half-century’, The Financial Times, 14 сентября 2014 http://www.ft.com/ (доступ 8 марта 2015).


[Закрыть]. Кристофер Маккенна назвал индустрию «новейшей профессией мира», статус которой как профессии двойственный, а будущее неопределенное[322]322
  Christopher D. McKenna, The World’s Newest Profession: Management Consulting in the Twentieth Century (2010).


[Закрыть].

Как заметил Кристенсен, бизнес-модель консалтинга мало изменилась за последние сто лет. Умный сторонний наблюдатель или команда внешних специалистов отправляется в организацию на ограниченный период времени с целью (по меньшей мере, на первый взгляд) предоставления возможных ответов на самые важные вопросы клиентов. В течение времени консалтинговые компании искали конкурентные преимущества различными путями: например, утверждая, что их консультанты умнее, более объективны и гораздо опытнее в конкретных индустриях и секторах, чем у конкурентов. Некоторые консалтинговые компании разработали собственные инструменты, чтобы выделить себя среди конкурентов. Компания Andersen Consulting (позже Accenture) была ведущим представителем этого в 1980-х: их «методологии» по разработке систем и проектному управлению были как большие книги рецептов, распространяющиеся на несколько томов. В них было изложено пошагово, как осуществлять сложные процессы. Консалтинговые знания, таким образом, были сведены к формированию стандартных процедур.

Другим источником конкурентных преимуществ в прошлом было то, что некоторые консалтинговые фирмы имели доступ к данным и информации, к которым другие доступа не имели. Хорошо оснащенные исследовательские лаборатории и внутренние диагностические подразделения с большим штатом давали несомненное преимущество. Некоторые из опрошенных нами стратегических консультантов оценили, что в прошлом их фирмы тратили примерно 80 % времени на сбор данных таким образом. С появлением интернета большая часть информации стала доступна онлайн. Если данные не в свободном доступе, клиенты могут обратиться к традиционным организациям, специализирующимся только на исследованиях, таким как Gartner, Forrester Research и IDC. Цифровизация процессов означает, что клиенты могут собирать базовую внутреннюю информацию самостоятельно, вместо того чтобы нанимать консультантов на ручной подсчет сотрудников, отслеживание складов и обработку электронных таблиц и баз данных. Сведения о покупателях могут быть доступны напрямую через онлайн-«выхлопы данных» (поток информации от ретейлеров, например, о том, что мы покупаем и на что кликаем), офлайн-инновации, как карты лояльности (например, карту лояльности Tesco используют 16,5 миллиона человек[323]323
  Sophie Christie, ‘Tesco Clubcard vs Nectar: Best loyalty schemes’, Telegraph, 30 августа 2013 http://www.telegraph.co.uk (доступ 8 марта 2015).


[Закрыть]), или добыты из неструктурированных источников данных, вместо опросов на заказ и индивидуальных интервью. Размышляя об этих изменениях, один из консультантов отметил в беседе с нами, что «сердце было вырвано из их бизнес-модели». Работы с данными и информацией упали до 30 % предоставляемых стратегическими консалтинговыми фирмами услуг.

Доступность базовых аналитических инструментов и более продвинутых систем позволяет людям вне традиционного консалтинга также обрабатывать данные и делать выводы, на что ранее консультанты держали монополию. Им стало намного сложнее создать «слайд на миллион долларов», как компания Bain & Co. когда-то назвала «одно изображение», на котором была настолько содержательная информация для клиента, что за нее он готов был отдать один миллион долларов в счет оплаты консультационных услуг[324]324
  Walter Kiechel, The Lords of Strategy: The Secret Intellectual History of the New Corporate World (2010), 65.


[Закрыть].

В результате традиционные фирмы стратегического консалтинга вывели на периферию большую часть рутинной исследовательской работы. Bain и McKinsey, например, содержат команды исследователей по большей части в Индии, чтобы те поддерживали основных консультантов (Bain Capability Centers and McKinsey Knowledge Centers, соответственно). Специализирующиеся на IT-консалтинге компании действуют схожим образом, переводя основную долю обыденной работы в базы стран с меньшими операционными и трудовыми издержками. Примерно треть сотрудников фирм Accenture и Cap Gemini базируются в Индии[325]325
  См. ‘Q1 2014 Revenue up 2.3 percent Crossed the 50,000 Employee Threshold in India’, CapGemini Newsroom, 29 April 2014 http://www.capgemini.com/investor/press/q1—2014-revenue-up-23-crossed-the-50000-employee-threshold-in-india (доступ 8 марта 2015); Mini Joseph Tejaswi, ‘Accenture to hire aggressively in India’, Times of India, 18 июля 2012 www.timesofindia.indiatimes.com (доступ 8 марта 2015).


[Закрыть]. Большинство организаций также инвестировали в развитие продвинутых аналитических инструментов, особенно в области Больших данных, стремясь восстановить и удержать аналитическое преимущество.

Некоторые консалтинговые компании взяли свои новообретенные экспертные знания в анализе данных и упаковали их в различные готовые продукты. Клиенты могут выбрать из предварительно подготовленного ряда программ и инструментов во избежание создания консультантами нового набора с нуля. К примеру, McKinsey предлагает 16 отдельных продуктов, названных McKinsey Solutions[326]326
  Clayton Christensen, Dina Wang, and Derek van Bever, ‘Consulting on the Cusp of Disruption’, Harvard Business Review, октябрь 2013 https://hbr.org (доступ 8 марта 2015).


[Закрыть]. Deloitte предлагает девять отдельных продуктов Deloitte Managed Analytics[327]327
  http://www.deloittemanagedanalytics.com (доступ 8 марта 2015).


[Закрыть]. Сразу после установки у клиента эти пакеты предоставляют автоматизированный поток выводов вместо традиционного единичного акта передачи экспертных знаний в презентации или финальном отчете.

В старых стратегических институтах теперь меньше времени приходится на традиционную работу (описанную одним из опытных консультантов как деятельность по «рисованию графиков»): сейчас это всего 20 % деятельности по сравнению с 60–70 % три десятилетия назад[328]328
  Clayton Christensen, Dina Wang, and Derek van Bever, ‘Consulting on the Cusp of Disruption’, Harvard Business Review, октябрь 2013 https://hbr.org (доступ 8 марта 2015).


[Закрыть]. Многие консультанты были вынуждены специализироваться в отдельных регионах и секторах, и лишь крупнейшие фирмы сохранили универсальные, «системного уровня», возможности. Наблюдается рост в IT-консалтинге, но и в этой области есть провайдеры-конкуренты с меньшей стоимостью. Здесь имеется проблема определения: некоторые компании не считают, что работа по разработке систем попадает под определение «консалтинга», в то время как для других – это ядро консалтингового бизнеса.

Три крупнейшие компании по стратегическому консультированию создали отдельные практики «интеллектуального лидерства» для развития и распространения экспертных знаний, получаемых во время типичной консалтинговой деятельности (bcg.perspectives, Bain Insights и McKinsey Insights, соответственно). Появились новые дисциплины. Существует «цифровой» консалтинг от таких организаций, как BCG Digital Ventures и Deloitte Digital, а также «поведенческий», основанный на выводах из социальной психологии, – Behavioural Insights Team (ранее являющейся частью Британского правительства, а теперь – NESTA)[329]329
  http://www.behaviouralinsights.co.uk.


[Закрыть].

Помимо традиционных консалтинговых организаций, растет число индивидуальных консультантов, экспертных бутиков и специализирующихся на исследованиях и аналитике данных фирм, – и все они конкурируют за заказы. Старший экономист Google Хал Вариан называет их микронациональными, появившимися благодаря тому, что интернет предоставил «коммуникационные возможности, 15 лет назад доступные только очень крупным транснациональным корпорациям»[330]330
  Hal R. Varian, ‘Computer Mediated Transactions’, American Economic Review, 100: 2 (2010), 1–10.


[Закрыть].

Интернет также поддерживает сетевые организации, которые привлекают ряд экспертов и консультантов для предоставления услуг по запросу. Компании Gerson Lehrman Group и Guidepoint Global предлагают клиентам доступ к крупной онлайн-сети экспертов в 400 000 и 200 000 человек соответственно[331]331
  http://glg.it, http://www.guidepointglobal.com (доступ 8 марта 2015).


[Закрыть]. Компании Eden McCallum, Business Talent Group и Cast Professionals способны по запросу клиента собрать более формальные команды из онлайн-сети проверенных фрилансеров-консультантов[332]332
  http://www.edenmccallum.com, http://www.businesstalentgroup.com, http://www.castprofessionals.com (доступ 8 марта 2015).


[Закрыть]. В 10 EQS команды работают «только в цифровом пространстве», то есть клиенты взаимодействуют с ними на специальной онлайн-платформе[333]333
  http://www.10eqs.com (доступ 8 марта 2015).


[Закрыть]. Expert 360, Skillbridge и Vumero действуют больше как торговые онлайн-площадки, помогающие клиентам при необходимости разобраться и выбрать индивидуальных консультантов[334]334
  http://www.expert360.com, http://www.skillbridge.co, http://vumero.com (доступ 8 марта 2015).


[Закрыть]. Основанный исключительно на членстве, консалтинговый бизнес Corporate Executive Board использует онлайн-сеть из 16 000 руководителей для определения и распространения лучших практик[335]335
  http://www.executiveboard.com (доступ 8 марта 2015).


[Закрыть].

Недавно были созданы краудсорсинговые платформы для консалтинговых услуг. Open IDEO – это созданная дизайн-консалтинговой фирмой IDEO онлайн-платформа. Проблемы, чаще всего социальные, размещаются онлайн, а все зарегистрированные пользователи могут зайти на Open IDEO платформу и совместными усилиями помочь их решить. Wikistrat – это онлайн-сеть примерно из тысячи экспертов в политике, военном деле, госуправлении, а также из академии[336]336
  ‘Become an Analyst’, Wikistrat http://www.wikistrat.com/become-an-analyst/ (доступ 8 марта 2015).


[Закрыть]. Клиенты ставят задачи перед выбранной группой экспертов, которые затем собираются на платформе Wikistrat для совместной работы над проблемой. Kaggle – это онлайн-платформа, где клиенты выкладывают свои данные, формулируют четкую задачу, а сеть специалистов по статистике из ста стран соревнуются за предоставление самых глубоких выводов[337]337
  http://www.kaggle.com (доступ 8 марта 2015).


[Закрыть]. В секретариате Кабинета министров Британского правительства команда по созданию открытых политических мер (Open Policy Making Team) использует ряд онлайн-платформ (блоги, социальные сети, краудсорсинг) в попытке разрушить «монополию» на создание политических мер, которую традиционно держали государственные служащие.

Существуют системы, требующие меньшего вовлечения со стороны человека. Такие платформы, как Ayasdi и BeyondCore, заявляют о предоставлении «автоматизированного» анализа данных: вместо того чтобы ждать начального запроса от человека, эти системы, как утверждается, копаются в ряде данных с целью выявления корреляций и выдают интересные взаимосвязи для дальнейшего анализа или отмечают необходимость в сборе дополнительных данных[338]338
  Derrick Harris, ‘Has Ayasdi turned machine learning into a magic bullet?’, Gigaom, 16 января 2013 https://gigaom.com (доступ 8 марта 2015).


[Закрыть]. Система Watson от IBM была перенастроена действовать как «советник высшего руководства»: она сканирует стратегические документы, слушает и обрабатывает данные с совещаний и предлагает по запросу рекомендации на базе выводов из данных, например, о возможных компаниях для инвестирования[339]339
  Tom Simonite, ‘Watson Groomed as C-Suite Advisor’, MIT Technology Review, 4 августа 2014 http://www.technologyreview.com (доступ 8 марта 2015).


[Закрыть]. Система Kensho, в которую инвестировал Goldman Sachs, предлагает компьютеризированные ответы на финансовые вопросы, заданные простым языком (например, что случится с котировками акций в случае угрозы потери конфиденциальности?). В противном случае, при выполнении человеком, эти задачи требуют весьма трудозатратных исследований[340]340
  Tracy Alloway and Arash Massoudi, ‘Goldman Sachs leads $15m financing of data service for investors’, Financial Times, 23 ноября 2014 http://www.ft.com (доступ 8 марта 2015).


[Закрыть].

Традиционные консультанты заметили изменения в поведении своих клиентов, которые стали более осторожны при использовании внешней поддержки; когда они за ней обращаются, то готовы разложить ее на составные части (разбить на отдельные блоки работы); с большей радостью используют разных людей и системы, вместо того чтобы опираться на единого поставщика услуг. Один консультант говорил о «моменте новой одежды императора»: когда их клиенты осознали, что некоторые из используемых ими техник, от «подсчета затрат в зависимости от направления деятельности» до «ценностно-ориентированного управления», не являются настолько сложными, как они думали раньше.

Некоторые традиционные консультанты считают своим основным конкурентом внутренний консалтинг. Рост команд внутреннего консультирования отчасти обоснован доступностью данных и аналитических инструментов в интернете, а отчасти большим количеством бывших сотрудников традиционных консалтинговых фирм, способных управлять этими командами (около 50 000 бывших сотрудников из трех основных фирм)[341]341
  Clayton Christensen, Dina Wang, and Derek van Bever, ‘Consulting on the Cusp of Disruption’, Harvard Business Review, октябрь 2013 https://hbr.org (доступ 8 марта 2015).


[Закрыть]. В некоторой степени это обосновано тем, что большее количество сотрудников получили классическую для консультантов квалификацию – диплом MBA. Так как лучшие бизнес-школы начинают открывать собственные MBA-программы, этот показатель будет расти. С 2014 года издавна эксклюзивная двухлетняя Гарвардская программа MBA стоимостью 90 000 долларов была дополнена обучающей онлайн-платформой HBX. На платформе предлагаются более короткие онлайн-курсы для получения квалификации (CORe), которые длятся девять недель и стоят 1500 долларов (описываемые как «руководство по основам бизнеса»), а также ряд специализированных индивидуальных бизнес-курсов. Открытие такой платформы не прошло без разногласий. Майкл Портер и Клейтон Кристенсен, два самых известных профессора Гарвардской бизнес-школы, публично дискутировали на тему того, насколько правильно выбран подход[342]342
  Jerry Useem, ‘Business School, Disrupted’, New York Times, 31 мая 2014 http://www.nytimes.com (доступ 8 марта 2015).


[Закрыть].

Для предпринимателей и малого бизнеса интернет поддерживает растущую культуру «сделай сам». Офлайн в США публикуется каждый год 11 000 книг на тему бизнеса, не считая тех, которые издаются самостоятельно[343]343
  Erika Andersen, ‘Why Writing a Book is Good Business’, Forbes, 12 октября 2012 http://www.forbes.com (доступ 8 марта 2015).


[Закрыть]. Онлайн-сети писателей, практиков, академиков и обычных людей делятся своими экспертными знаниями и опытом на целом ряде платформ и сообществ. Интеллектуальные основы для работы над проблемами были стандартизированы: например, инструмент «принцип пирамиды» Барбары Минто, который широко используется ведущими консультантами для логического анализа и решения проблем. Ранее доступный только сотрудникам McKinsey, сейчас этот инструмент доступен онлайн в форме текстовой инструкции, видеолекций, онлайн-курсов и мобильного приложения Minto[344]344
  https://itunes.apple.com/us/app/minto/id538500088?mt=8 (доступ 8 марта 2015).


[Закрыть].

Показательно, что «Большая четверка» аудиторских фирм (PwC, EY, KPMG и Deloitte) предоставляет больше консалтинговых услуг, чем «Большая консалтинговая тройка» (McKinsey, Bain, BCG)[345]345
  См. ‘Management Consulting: To the Brainy, the Spoils’, Economist, 11 мая 2013 и ‘Consultancy Firms: Strategic Moves’, Economist, 9 ноября 2013.


[Закрыть]. Для «Большой четверки» – это возвращение к прежней роли: до коллапса компании Enron все эти фирмы осуществляли широкую консалтинговую практику. После вступления в силу закона Сарбейнса – Оксли (американского закона о борьбе с корпоративным и бухгалтерским мошенничеством. – Примеч. пер.) три фирмы «Большой четверки» отказались от своего консалтингового бизнеса (только Deloitte удерживала свою практику). Тем не менее за последние несколько лет они восстановили свои компетенции в области предоставления консультационных услуг путем приобретения небольших консалтинговых фирм, а иногда и компаний побольше. Компания PwC купила Booz & Co. (сменив бренд на Strategy&), Deloitte приобрела Monitor (переименовав его в Monitor Deloitte). В «Большой четверке» прибыль от консалтинговых услуг растет значительно быстрее прибыли от предоставления аудиторских услуг[346]346
  Michael Rapoport, ‘Big Four Firms to Be Questioned on Push into Consulting’, Wall Street Journal, 9 декабря 2013 http://www.wsj.com (доступ 8 марта 2015).


[Закрыть]. В Deloitte, например, если рост консалтинговых и аудиторских услуг останется на уровне 2013 года, прибыль от консалтинга превысит прибыль от аудиторских услуг в течение пяти лет[347]347
  ‘Deloitte 2012 Global Report’, Deloitte http://public.deloitte.com/media/0564/pdfs/DTTL_2012GlobalReport.pdf (доступ 8 марта 2015), and ‘Deloitte Global Impact 2013’, Deloitte http://public.deloitte.com/media/0565/downloads/2013GlobalImpact.pdf (доступ 8 марта 2015).


[Закрыть].

Управленческий консалтинг не является регулируемой отраслью. Любой может открыть бизнес и назвать его консалтинговой фирмой. Это не значит, что крупнейшие консультационные организации не заинтересованы в профессиональных ценностях. Наоборот, очевидно, что профессионализм, к примеру, был страстью McKinsey в 1960-х годах (когда все консультанты были обязаны носить шляпы-котелки в качестве доказательства своего профессионализма[348]348
  См. также Charles D. Ellis, What It Takes: Seven Secrets of Success from the World’s Greatest Professional Firms (2013), ch. 1.


[Закрыть]) и остается важнейшей задачей в Accenture сегодня. Однако отсутствие формальных барьеров, возможно, позволяет крупным консалтинговым фирмам диверсифицировать свой бизнес более радикально, чем склонны действовать в других профессиях. К примеру, в Accenture в штате работают 750 медсестер и медбратьев, а более 10 % прибыли от консалтинговых гонораров приходится на предоставление услуг «цифрового маркетинга», хотя изначально интуитивно было бы предположить, что эта роль будет отведена рекламным и маркетинговым сообществам. Accenture не единственная известная своим консалтинговым бизнесом компания, портфолио которой, однако, лишь на малую часть состоит из традиционной консалтинговой деятельности.

Налоговая и аудиторская деятельность по большей части является прерогативой профессии бухгалтера. Две дисциплины имеют много общего: они жестко регулируемые, включают в себя частое взаимодействие с государственными структурами, а сырьем их деятельности является финансовая информация. Будучи объектом насмешек «Монти Пайтона»[349]349
  Наши эксперты описывают вас как ужасающе скучных коллег без воображения, трусливых, безынициативных, бесхребетных, легко внушаемых, без чувства юмора, занудных и ужасных, что в большинстве профессий было бы значительными недостатками, но для дипломированных бухгалтеров – они прямо находка. См. http://www.ibras.dk/montypython/episode10.htm (доступ 8 марта 2015).


[Закрыть], бухгалтеры, тем не менее, играли ключевую роль в продвинутых экономиках. Хотя налицо признаки того, что большая часть их деятельности столкнулась с технологическим вызовом. Это не новости: в 1970-х годах революционные работы по искусственному интеллекту определили налоговый учет как благодатную почву для развития технологии, в то время как в 1980-х программы с электронными таблицами и микрокомпьютеры (как они тогда назывались) были с воодушевлением приняты лидирующими бухгалтерскими компаниями.

Обратимся сначала к налогам. У налогоплательщиков есть две опции при заполнении своих налоговых деклараций. Они могут либо потрудиться над этой задачей самостоятельно, либо заплатить человеку – эксперту, знакомому с соответствующим законодательством и практикой, – чтобы тот проанализировал их данные и заполнил налоговые декларации за них. Вторая опция была раньше весьма соблазнительной. Налоговые регуляции в большинстве юрисдикций со временем накопились, простираясь на несколько тысяч страниц, написанных малопонятным языком, к тому же часто обновляемые, в среднем раз в день[350]350
  ‘2012 Annual Report to Congress—Volume 1’, Taxpayer Advocate Service at the IRS, 9 января 2013 http://www.taxpayeradvocate.irs.gov/2012-Annual-Report/FY-2012-Annual-Report-To-Congress-Full-Report.html (доступ 8 марта 2015).


[Закрыть]. Однако привлечение живого эксперта зарекомендовало себя как дорогостоящую опцию. Ранее налоговые рекомендации готовились вручную для каждого клиента и были уникальными. Например, в 1970-х годах налоговые подсчеты делались вручную после длительного анализа тяжелых реестров и бумажных счетов.

В последние годы у налогоплательщиков появилась еще одна опция – онлайн-программы автоматизированной подготовки деклараций. Среди широко известных в США систем – TurboTax, H&R Block at Home и TaxAct[351]351
  https://turbotax.intuit.com/, http://www.hrblock.com, http://www.taxact.com.


[Закрыть]. В этих приложениях налогоплательщик отвечает на ряд простых вопросов о финансовых делах, а программа в ответ предоставляет налоговую декларацию. Нет необходимости обращаться к эксперту. В США в 2014 году почти 48 миллионов человек подготовили свои декларации без привлечения экспертов по налогам с помощью онлайн-инструментов: коммерческих систем, наподобие названных выше, или бесплатного программного обеспечения, предоставленного налоговыми органами (от базовых форм для помощи в расчетах до более продвинутых систем)[352]352
  Было самостоятельно подготовлено 47 946 000 электронных деклараций, всего было подано 125 821 000 электронных деклараций и 149 684 000 деклараций на уплату налога на прибыль (онлайн и бумажных). ‘2014 Filing Season Statistics’, IRS, 26 декабря 2014 http://www.irs.gov/uac/Dec-26—2014 (доступ 27 марта 2015).


[Закрыть]. Большинство провайдеров программного обеспечения также предлагают сопутствующие онлайн-услуги, где налогоплательщики и налоговые эксперты могут делиться своим опытом, а также получить рекомендацию или инструкцию по заполнению. Примерами таких провайдеров являются ресурс AnswerXchange от TurboTax или The Community от H&R Block[353]353
  https://ttlc.intuit.com/, http://community.hrblock.com/.


[Закрыть].

Схожим образом в прошлом индивидуальные предприниматели и малый бизнес нуждались в бухгалтерах для отслеживания движения оборотных средств, обработки счетов, регистрации издержек и т. д. Сейчас доступен широкий ряд бухгалтерского программного обеспечения для компьютеризации этих задач, примерами которых являются QuickBooks, Xero и Kashflow[354]354
  http://quickbooks.intuit.com, https://www.xero.com/, http://www.kashflow.com.


[Закрыть]. Благодаря сотрудничеству с налоговой службой Великобритании компания Kashflow также оцифровала возврат НДС, чтобы бизнес, который использует систему для отслеживания финансовых потоков, мог в конце года использовать полученные данные для автоматического создания полных налоговых деклараций и простой и прямой их подачи. Это небольшой шаг для других систем, чтобы последовать примеру. В марте 2015 года министр финансов Великобритании анонсировал «конец налоговых возвратов» и запуск «цифровых налоговых счетов» в 2016 году[355]355
  См. HM Revenue & Customs, ‘Making Tax Easier’, март 2015, https://www.gov.uk/government/uploads/system/uploads/attachment_data/file/413975/making-tax-easier.pdf (доступ 14 марта 2015).


[Закрыть].

Для крупных организаций с более сложными налоговыми вопросами, чем у индивидуальных налогоплательщиков и малого бизнеса, существует большая и растущая коллекция налоговых техник для поддержки заполнения деклараций. Например, есть системы по выводу необходимых для отчетности данных, подсчета размера налогового обязательства, сдачи налоговых деклараций, формирования официальных бухгалтерских отчетов, а также для прогноза и тестирования различных налоговых стратегий[356]356
  ‘Record to report cycle—tax compliance and reporting’, Deloitte, 2014 https://www2.deloitte.com/content/dam/Deloitte/global/Documents/Tax/dttl-tax-tmc-technology-landscape-2014.pdf (доступ 8 марта 2015).


[Закрыть]. Некоторые налоговые системы весьма амбициозны. В британском отделении Deloitte, к примеру, совокупность экспертных знаний около 250 налоговых специалистов была помещена в систему помощи крупнейшим клиентам в прямой подготовке и подаче их корпоративных деклараций. Этой системой воспользовались более 70 % FTSE 100 компаний, когда она была продана в 2009 году глобальной информационной компании Thomson Reuters. В компании Deloitte задачи по возврату иностранных НДС тоже больше не выполняются экспертами, а обрабатываются системой Revatic Smart. Система сканирует документы клиентов с использованием программного обеспечения для оптического распознавания символов и автоматически отправляет корректные формы без вовлечения экспертов[357]357
  ‘European VAT refund guide 2014’, Deloitte Global Tax Center (Europe), 2014 http://www2.deloitte.com/content/dam/Deloitte/global/Documents/Tax/dttl-tax-vat-refund-guide-gtce-2014.pdf (доступ 8 марта 2015).


[Закрыть]. В большинстве случаев такие налоговые платформы компьютеризируют задачи, ранее выполнявшиеся людьми. При этом фирма содержит штат 10 000 сотрудников в Индии для выполнения рутинных налоговых задач.

Что касается налоговых служб и их деятельности, многие из них до сих пор полагаются на самостоятельную оценку налогоплательщиков – от граждан до крупных международных корпораций. Стандартный процесс для человека состоит в том, чтобы войти в некую систему, честно ответить на ряд вопросов и подать декларацию в соответствии с требованиями и в отведенные для этого сроки. Бразилия уже по большей части избавилась от необходимости такого рода самостоятельной оценки. Бизнесу в этой стране больше не требуется подавать налоговые декларации вовсе. Вместо этого они отправляют в налоговые службы исходные бухгалтерские записи в электронном виде. В системе SPED (публичная система цифровой бухгалтерии) анализируют поданные документы и определяют размер обязательств налоговые службы, а не налогоплательщики.

Подобные этой компьютерные системы используются и для борьбы с уклонением от уплаты налогов и мошенничеством. К примеру, в Латинской Америке популярной техникой ухода от налогов является подача поддельных счетов на несуществующие транзакции, чтобы снизить налоговую нагрузку. В Чили, Мексике, Аргентине и других странах налоговые службы заменяют традиционные, легко подделываемые, бумажные счета обязательной подачей электронных документов, которые должны быть переданы в налоговые службы сразу после проведения транзакции[358]358
  ‘Electronic Arm Twisting’, Economist, 17 мая 2014.


[Закрыть]. В Бразилии организовано хранение полученных исходных данных. Тем временем в Италии налоговые службы используют систему redditometro, которая анализирует доступную информацию и оценивает, сколько конкретный налогоплательщик может потратить в этом году. Если их оценки отличаются от задекларированной суммы более чем на 20 %, они запрашивают разъяснения[359]359
  Elisabetta Povoledo, ‘Italians Have a New Tool to Unearth Tax Cheats’, New York Times, 27 января. 2013 http://www.nytimes.com (доступ 8 марта 2015).


[Закрыть]. В США различные штаты используют Risk Solutions от LexisNexis – набор алгоритмов, обрабатывающий данные для обнаружения случаев использования мошенниками поддельных документов по идентификации личности при запросах на налоговый возврат. Они обещают 200 %-ную отдачу от инвестиций в программное обеспечение[360]360
  Reed Albergotte, ‘IRS, States Call on IBM, LexisNexis, SAS to Fight Fraud’, Wall Street Journal, 22 июля 2013 http://www.wsj.com (доступ 8 марта 2015).


[Закрыть]. Объемы анализируемых данных здесь громадные. Например, используемая британскими налоговыми службами система для обнаружения мошенничества Connect просеивает более миллиарда блоков данных[361]361
  Abbi Hobbs, ‘Big Data, Crime and Security’, Houses of Parliament Postnote no. 470, июль 2014 http://www.parliament.uk (доступ 8 марта 2015).


[Закрыть]. Говорят, что в этом хранилище данных больше, чем в Британской библиотеке, что весьма серьезное достижение, учитывая, что библиотека хранит копию каждой книги, когда-либо изданной в Соединенном Королевстве[362]362
  Lucy Warwick-Ching and Vanessa Houlder, ‘Ten Ways HMRC Checks if You’re Cheating’, Financial Times, 16 ноября 2012 http://www.ft.com (доступ 8 марта 2015).


[Закрыть].

Так как связанные с налогами задачи становятся компьютеризированными, повседневная работа специалистов этого направления меняется. Вспомните трансформации в Бразилии, где теперь подаются исходные бухгалтерские отчеты (а не заполненные налоговые декларации). Лидирующие бразильские консультанты больше не помогают клиентам готовить налоговые декларации, вместо этого они формируют исходную бухгалтерскую отчетность. В их работе используется программное обеспечение, схожее с технологиями налоговых органов для подсчета обязательств. Затем консультанты тестируют, какой налоговый счет будет выставлен на базе исходных отчетов, и вносят при необходимости соответствующие изменения.

Для более традиционных налоговых практик конкуренция приходит с других фронтов. Внутренние команды по налогам, управленческий консалтинг, разработчики программного обеспечения и поставщики коммерческой информации все чаще интересуются выполнением работ, так или иначе связанных с налогами. В ответ на это традиционные практики все реже фокусируются на работе по соблюдению налогового законодательства (подготовке и подаче деклараций), а больше занимаются налоговым планированием (к примеру, где разместить головной офис или где вести деятельность для снижения налоговых обязательств) и консультированием по сделкам (например, предоставлением рекомендаций по связанным со слияниями и поглощениями налоговым обязательствам). Рекомендации становятся все менее пассивными и более проактивными. Например, Deloitte предлагает находящимся за границей экспатам автоматизированные рекомендации о том, куда они могут путешествовать, а куда нет с точки зрения снижения налоговых обязательств, на основе GPS-данных с их мобильных устройств.

Говорят, что связанная с налогами профессия особо подвержена риску со стороны технологий. Карл Бенедикт Фрай и Майкл Осборн, авторы книги The Future of Employment, полагают, что только 1 % всех работ по «налоговой подготовке» защищен от компьютеризации. Среди исследованных ими 700 видов деятельности налоговая деятельность находится в десятке «наиболее подверженных риску»[363]363
  Carl Benedikt Frey and Michael Osborne, ‘The Future of Employment: How Susceptible Are Jobs to Computerisation’, 17 сентября 2013 http://www.oxfordmartin.ox.ac.uk/downloads/academic/The_Future_of_Employment.pdf (доступ 23 марта 2015).


[Закрыть]. Соответственно, открывается широкий масштаб для изменений: 6,1 миллиарда часов тратятся на заполнение деклараций каждый год, что эквивалентно 3 миллионам человек, работающих на полную ставку[364]364
  ‘2012 Annual Report to Congress—Volume 1’, Taxpayer Advocate Service at the IRS, 9 января 2013 http://www.taxpayeradvocate.irs.gov/2012-Annual-Report/FY-2012-Annual– Report-To-Congress-Full-Report.html (доступ 8 марта 2015).


[Закрыть].

Печальным подтверждением аргументации главы 1 можно считать то, что профессионалы, специализирующиеся на налоговом планировании и сделках, легко признают, что именно работа их коллег, занимающихся соблюдением законодательства, находится под неизбежной угрозой, однако не берут в учет того, что и сами уязвимы в своей деятельности. Еще в начале 1980-х было признано, например, что налоговое планирование и соблюдение налогового законодательства технически – две стороны одной медали. Оба направления работают с одинаковыми комплексными регулятивными органами и практиками. Единственное их различие состоит в терминах обработки информации, в том, что соблюдение регуляций требует обработки через правила, основываясь на фактах и законе, в то время как планирование требует обратного аргументирования через правила в поиске объектов закона и фактов, которые могут оправдать целевую налоговую нагрузку[365]365
  См. Richard Susskind, Expert Systems in Law (1987), 208–213.


[Закрыть]. Это коренное сходство находит отражение в рассуждениях лидеров мнений из числа налоговых экспертов по всему миру. Они утверждают, что большая часть налогового планирования скоро также будет совершаться машинами. Что касается консультирования сделок, то передовые бухгалтерские фирмы (а также прогрессивные юристы корпоративного права) уже ищут способы компьютеризации юридической экспертизы и стандартизации большей части документации. Трансформация налоговой деятельности идет полным ходом.

Лидирующие аудиторы также отмечают, что стоят на пороге фундаментальных изменений, но полагают, что трансформация их отрасли придет не так быстро, как налоговой. Это часто объясняется консерватизмом регуляторов, которые, как утверждается, сопротивляются новым способам ведения деятельности. Но рыночные силы могут здесь также играть свою роль: доминирующее положение в аудите крупнейших корпораций мира занимает «Большая четверка» (Deloitte, KPMG, EY и PwC). В 2013 году в Великобритании, к примеру, эти четыре фирмы провели аудит 98 % всех компаний FTSE 100, 96 % – FTSE 250, и 78,8 % всего рынка страны[366]366
  ‘Key Facts and Trends in the Accountancy Profession’, Financial Reporting Council, июнь 2014 https://www.frc.org.uk/Our-Work/Publications/FRC-Board/Key-Facts-and-Trends-in– the-Accountancy-Profession.pdf (доступ 8 марта 2015).


[Закрыть]. Ни одна из фирм «Большой четверки» еще не пробовала положить конец другим, ведя аудиторскую деятельность радикально иным путем. Возможно, у сотрудников этих компаний нет явных стимулов для спешки и изменения статус-кво.

Аудиторы играют ключевую роль в корпоративном мире. Как и профессионалы по налогам, они проверяют и изучают финансовую информацию. Но их работа серьезно различается. В работе по соблюдению законодательства налоговые специалисты в общем служат интересам тех, кто управляет бизнесом, и они работают с финансовыми отчетами для подсчета и (если не вдаваться в подробности) для минимизации налога к уплате. Перед внешними аудиторами стоят задачи проверки финансовых документов для подтверждения полноты и точности содержимого, а также для выяснения, являются ли они честным отражением торговой деятельности компании в действительности. Простым языком, аудиторы подтверждают (или нет), что компания говорит правду в публикуемых ею отчетах. Для данных специалистов конечным потребителем является инвестор, чьи решения зависят от выданных заключений. Таким образом, аудиторы могут укрепить доверие к конкретному бизнесу, а также к целым рынкам.

Аудит – это крупный бизнес. Лидер на глобальном рынке, компания PwC, проводит аудит 30 % размещенных на биржах мировых компаний, содержит штат около 70 000 сотрудников на полной ставке, разбросанных по 157 странам и генерирующих около 10 миллиардов долларов аудиторских гонораров.

Какой бы ключевой ни была роль специалистов аудита, очевидно, что большая часть его проведения сильно ориентирована на процессы. Десятилетиями деятельность поддерживалась стандартными чек-листами и в более крупных фирмах – продвинутыми аудиторскими методологиями, как KAM фирмы KPMG или GAM от EY[367]367
  ‘Our Audit Methodology’, KPMG https://www.kpmg.com/eg/en/services/audit/pages/ourauditmethodology.aspx (доступ 8 марта 2015), ‘Transparency Report 2014’, EY Global http://www.ey.com/Publication/vwLUAssets/EY-Global-Transparency-Report-2014/$FILE/EY-Global-Transparency-Report-2014.pdf (доступ 8 марта 2015).


[Закрыть]. Методологии предоставляют пошаговую инструкцию о том, как проводить базовую аудиторскую деятельность: планирование, оценку рисков и затрат на контроль, тестирование транзакций и счетов, отчетность и т. д.

Податливость аудита финансовых отчетов технологиям давно устоялась. В 1980-х эти специалисты были среди первых, кто использовал, как отмечалось ранее, электронные таблицы и микрокомпьютеры. Много было разговоров и об «автоматизации аудита». В то время дисциплина компьютеризированной ревизии вступила в эпоху зрелости: аудиторы должны были обладать навыками проверки и запроса данных у компьютеризированных систем ведения бухгалтерии, помимо компетенций в работе с бумажными материалами.

С той поры технологии автоматизированного аудита (CAAT) развивались несколькими волнами. Сегодня крупнейшие фирмы разработали и внедрили собственное программное обеспечение, например как система Aura компании PwC[368]368
  ‘Transparency Report: Building trust through assurance’, PwC UK, 30 июнь 2014 http://www.pwc.co.uk/en_UK/uk/transparencyreport/assets/pdf/transparency-report-fy14.pdf (доступ 8 марта 2015).


[Закрыть]. Они разработаны, чтобы помогать проводить комплексный аудит крупных корпораций с бизнесом в разных странах. Эти системы помогают стандартизировать процесс аудита, обнаруживать и анализировать релевантную информацию, поддерживать управление проектами и оформлять аудиторскую документацию. Тем временем практики меньшего масштаба используют многофункциональные готовые пакеты, разработанные внутри активной индустрии аудиторского программного обеспечения, некоторые из которых разработаны самостоятельно основными фирмами.