Текст книги "Мама, которой я хочу быть. Как общаться с ребенком без криков, истерик и ссор"

Что означает ругань для взрослых?

Если задуматься над тем, насколько трудно ребенку дошкольного возраста выразить свои эмоциональные переживания словами, то их ответы будут выглядеть весьма впечатляющими. Мы задали взрослым те же самые вопросы, которые задавали детям. Вот выжимка из очень подробной подборки ответов на вопрос, что взрослые понимают под руганью.

• Разговор на высоких тонах, крик, ворчание, агрессивные интонации, эмоциональный взрыв, потеря контроля над своими импульсивными желаниями.

• Ворчать, ныть, жаловаться, поносить кого-то или что-то.

• Давить на кого-то («Я считаю до трех!»).

• Фразы со словами типа «опять», «всегда», которые представляют собой обобщения и очень охотно используются для упреков различного рода («Ты никогда не убираешь свои игрушки!»).

• Указание или предписание («Это неправильно! С тобой что-то не так»).

• Морализирование («Так не принято делать!», «Так поступать нельзя!»).

• Поучения («Это неправильно, потому что нужно делать по-другому». Далее следует сообщение, что нужно сделать теперь).

• Указания («Сколько раз я тебе уже говорил, чтобы ты перестал так делать!»).

• Обвинения («Это из-за тебя все получилось так!»).

• Унижение («Ну как же можно быть таким тупым!»).

• Обесценивание («Из тебя не получится ничего путного», «Ты же ведь вообще ничего делать не умеешь»).

• Сарказм («Смотри, не перетрудись!»). Цинизм («Неудивительно, что нынешняя молодежь ничего из себя не представляет. Все они только целыми днями таращатся в компьютер»).

• Ирония («Вот папа обрадуется, когда узнает!»).

• Угрозы («Если ты не… тогда я…»).

• Негативные комментарии («Ты опять устроил в квартире бардак!»).

• Отклонение чувств («И не надо так на меня смотреть!»).

• Навешивание ярлыков и приписывание ролей («Ты – ботаник/неудачник/слабак!»).

• Снисходительные, уничижительные слова, порождающие нехорошее чувство.

Ирония, сарказм, цинизм – все это приемы из мира взрослых, которые дети совершенно не в состоянии постичь. Все, что им говорят, они принимают за чистую монету и искренне полагают, что все так оно и есть, как они услышали. Поэтому не стоит удивляться, если ваш ребенок захочет доставить удовольствие отцу и сделает так, как вы сказали, если вы иронично оброните: «Вот папа обрадуется, когда узнает!»

Взрослые склонны усложнять, однако на душевном уровне они тоже разговаривают на очень простом и детском языке. Поэтому я рекомендую всем взрослым отказаться при общении с собой и с окружающими от иронии, сарказма и цинизма. Возможно, вы бессознательно верите всему тому, что говорите, и тем самым причиняете вред себе же. Было жаль, если бы так оно и получилось. Разве нет?

Как чувствуют себя взрослые, когда их ругают?

Мало кто из взрослых способен так же точно, как дети, описать состояние, возникающее, когда их ругают. Взрослые интерпретируют происходящее довольно эмоционально. На вопрос, какие ощущения они испытывают в теле, какое психологическое переживание появляется в душе и как происходящее оценивается ими на ментальном уровне, когда их ругают, они отвечают следующее:

• Я чувствую себя беспомощным, не способным ни на что, да и вообще неправильно.

• Униженным и маленьким.

• Я чувствую себя маленьким, обесцененным, лишенным значения. Это вызывает плохое чувство, часто выступают слезы.

• Униженный, маленький, плохой.

• Ужасно.

• Разочарованный, потерянный, без самосознания, во фрустрации.

• Нехорошо. Я измучен, устал, потрясен, уязвлен, в зависимости от ситуации, чувствую себя непонятым или непонятным, грустным, задетым за живое.

• Если ругань справедлива, обоснованна, тогда тут же понимаешь, что не так.

• Чувство внутреннего и внешнего напряжения и скованности, как будто наступает шоковое остолбенение, бессознательно чувствуешь себя плохо.

• Чувствуешь обиду, уязвление, непонимание, хочется себя оправдать. Грустный, но в то же время рассерженный, ощущаю хаос и смятение чувств, задетое самолюбие.

Когда читаешь все это, возникает такое впечатление, будто взрослые вдруг становятся детьми, когда их ругают. Описания типа «маленький» и «ненужный» (бесполезный) не встречаются у детей, так как они не являются выражением чувств (ведь вопрос был поставлен следующим образом: «Какие чувства вы испытываете?»). Скорее, они представляют собой оценочные характеристики. К тому же дети ведь на самом деле маленькие…

Понятие «ненужный» и «бесполезный» хорошо согласуется со старыми представлениями о воспитании. В рамках прежних концепций ребенок рассматривался не как полноценный человек, а как асоциальное существо, из которого надлежало взрастить добропорядочного взрослого гражданина, что делается посредством воспитания. В этом слове сокрыт глагол «питать», то есть «кормить» или «пичкать», что подразумевает следующее: нужно потчевать детей всякой всячиной, чтобы сделать из них нечто – что-то такое, чем они никогда бы не стали без чужого влияния извне.

До определенной степени так оно и есть. Если посмотреть на историю нашей цивилизации, становится понятно, что именно так все и происходило в течение нескольких веков – стандартизировались общественные правила поведения (как вести себя за столом, как разговаривать на принятом в социуме языке, как нужно проявлять уважение и выражать вежливость и так далее). Наши дети усваивают эти правила в очень короткие сроки, что происходит преимущественно через подражание. Да, иногда необходимо тренировать некоторые умения путем их многократного повторения, потому что они не даны нам от природы, а являются принятым стандартом поведения в нашей цивилизации. И для нас, родителей, это означает, что некоторые модели поведения нам стоит отрабатывать с детьми по миллиону раз, пока они не усвоят их как аксиому.

«Очень даже непросто быть ребенком, нет! Это означает, что ты должен ложиться спать, вставать, одеваться, есть, чистить зубы, промывать нос только тогда, когда это нужно взрослым, а не самому тебе. Это означает выслушивать без жалоб и ропота направленные в твою сторону замечания от старших по поводу твоей внешности, состояния здоровья, одежды и перспектив на будущее. Я часто спрашивала себя, что бы произошло, если бы окружающие начали бы поступать со взрослыми таким же образом».

Астрид Линдгрен

Когда человека прерывают в разгаре тренировки, в процессе обучения, произведения открытий, то есть во время развития, посредством ругани, в результате он начинает чувствовать себя ненужным, никчемными, ни на что не годным. В то время как нам бы хотелось, конечно же, обратного, поэтому в ответ следует та или иная реакция.

Взрослые, которых ругают, реагируют на брань прямо как дети. Они назвали наиболее распространенные реакции.

• Агрессия, гнев, ярость.

• Мне хочется что-нибудь сломать.

• У меня возникает потребность оправдаться.

• Убежать с места событий.

• Спрятаться куда-нибудь, уйти подальше или перейти в наступление.

• Хотелось бы оказаться подальше от этого человека!

• Хотелось бы просто раствориться в воздухе или же исчезнуть… Спрятаться в какую-нибудь звуконепроницаемую раковину.

• Хочется, чтобы меня поскорее оставили в покое.

• Опустить плечи, сгорбиться, ссутулиться, сделать грустный виноватый взгляд. Ощущаешь бессилие.

• Хочется, чтобы меня обняли и утешили.

• Хочется плакать.

Все три вида реагирования есть вполне естественные ответы на обесценивание, унижение, пренебрежение и попирание достоинства личности. С одной стороны, все они представляют собой способы отторжения от того, кто ругается, а с другой – отчаянные попытки обрести утерянную связь и найти близость с себе подобным. Люди хотят обладать самоценностью, будучи такими, какие они есть, то есть быть полезными для себя самих, а также и для общества, к которому они стремятся принадлежать. Все мы хотим, чтобы нас уважали по жизни, чтобы нам можно было стать частью чего-то, примкнуть к чему-нибудь. Это и есть две основных потребности: быть такими, какие мы есть, и принадлежать к чему-нибудь. Бытие и связность. Неодиночество.

Однако если нас не уважают, даже критикуют, возможно, еще и угрожают, исключая из мира и общества, то это ввергает нас в бедственное положение. На такие нападки мы реагируем моделями поведения, припасенными на крайний случай при чрезвычайной ситуации: то есть агрессией или бегством – у нас возникает импульсивное желание убежать или спрятаться. Третий реактивный импульс на ругань – желание добиться понимания от окружающих. Он находится рядом с остальными: именно поэтому речь идет о том, чтобы уделять внимание.

Я СУЩЕСТВУЮ ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС, Я ЕСТЬ НЕОТДЕЛИМАЯ ЧАСТЬ ЭТОГО МЕСТА.

Какое действие оказывает ругань

Из описанных детьми чувств, которые они испытывают, когда на них обрушиваются потоки ругани, можно сделать заключение: они чувствуют боль, стыд, вину, страх, грусть, дистанцирование, тщетность… Все эти ощущения в совокупности воспринимаются как неприятные, по сравнению, например, с радостью или любовью.

Ругань причиняет боль, потому что она сигнализирует о нарушении границ личности человека. Целостность ребенка уязвляется в мыслях, словах и чувствах. Возникающую при указании, отвержении или обесценивании боль в нейрологии называют «социальными (психологическими) болями». Дело в том, что для располагающегося в мозгу центра боли нет разницы между тем, сломали ли мы ногу или же нас обругал другой человек.

Когда ребенку говорят, что с ним «что-то не в порядке», то такое утверждение представляет собой посягательство на его личность. И получается, будто бы есть некая оценивающая инстанция, которая решает, что в его «Я» хорошо, а что плохо. А без борьбы за власть это невозможно. Это означает, что один стоит выше другого и говорит с ним с точки зрения собственных взглядов. И он имеет власть и полномочия оценивать и выносить вердикты, которым ребенок должен всенепременно подчиняться.

Никому не понравится, если его попытаться лишить личностной самоценности или принизить ее унижением или давлением. Проявление власти одного над другим в целом, и в любящих отношениях особенно, представляет собой очень нездоровую тенденцию.

Ругань причиняет боль также потому, что мы ощущаем угрозу удовлетворения нашей эмоциональной потребности в принадлежности к какой-то группе. Если со мной что-то не так, то в худшем случае мне больше будет нельзя находиться вместе со всеми, меня отторгнут или изгонят из общества.

Словесная взбучка от собственных родителей, от которых ребенок не только зависит, но и с которыми состоит в любящих, близких отношениях, порождает еще и страх лишения любви и ласки. А это очень серьезная угроза! Если ребенок не может быть уверен в любви своих же родителей, он может сохранить это чувство на всю оставшуюся жизнь. Впоследствии эта неуверенность может влиять на его способность устанавливать отношения с другими людьми и на чувство собственной значимости.

Профессор, доктор Джеральд Хютер, нейробиолог:

«Когда ребенок становится объектом удовлетворения родительских ожиданий, желаний, представлений, когда его превращают в инструмент достижения целей или реализации каких-то мер, то связь между ним и родителями прерывается, – говорит Хютер. – Это сопровождается сильной болью». Она настолько сильная, настолько отчетливо отпечатывается в памяти, что сохраняется в мозгу и через много лет после выхода из детского возраста. Если поместить взрослого человека в томограф и погрузить его в ситуацию, в которой он будет чувствовать себя лишним, то в мозгу активируется определенная область. Та же самая область активируется при ощущении физиологической боли. Дети, которые чувствуют, что их не любят просто так, за то, какие они есть, по существу, испытывают очень сильную боль. Естественная реакция на нее – попытаться избавиться от неприятного ощущения. В такой момент дети теряют свою легкость, свою неотягощенность.

«Большинство детей реагируют на эту боль, и начинают делать то, что от них требуют родители, и стараются стать такими, какими их хотят видеть родители, – говорит Хютер. – И поскольку в будущем подобное продолжается в школе, в университете и вообще в жизни, то дети так и остаются ориентированными на внешнюю среду и всегда зависимы от оценки других людей». Дело даже обстоит еще хуже: «Если дети прогибаются таким образом, то боль пропадает, однако, по существу, малыши никогда не ведут счастливую жизнь, потому что никогда не могут избавиться от душевных страданий. Они пребывают в состоянии перманентного напряжения и должны все время прилагать усилия, чтобы выглядеть хорошими в глазах взрослых», – говорит известный исследователь мозга.

Ребенок, который чувствует себя невидимым, незамечаемым, игнорируемым, должен показать другим, что он все еще здесь, что он существует. «Мы бы избавились от суперумников, ботаников, вундеркиндов и всезнаек во всем мире, если бы нам только удалось воспитывать детей так, чтобы у них не возникало чувство, как будто они обязательно должны прилагать какие-то усилия, чтобы их любили и вообще замечали» [2].

Соображения Даниэлы по поводу будней занятой мамочки

В ходе опросов мы выяснили, что такое ругань и почему она причиняет боль. Грустно и одновременно трогательно, насколько сильно зависит от нас базовое настроение и чувство собственной значимости наших детей. К сожалению, мы влияем на них не лучшим образом, унижая, ругая, наставляя и делая их объектом выражения своей власти. Разумеется, ежедневно мы несем ответственность за то, чтобы наши дети были согреты, сыты, но при этом в горячке стремительных будней забываем о других не менее существенных аспектах. Например, о выборе слов и контроле за собственной речью.

В состоянии стресса и в непрерывном потоке каждодневных бытовых дел мы иногда произносим такие фразы, которым сами придаем слишком мало значения: «Делай то, что я тебе сказал, и немедленно!» Слыша такие высказывания по отношению к себе, дети чувствуют, что их ругают, поучают, наставляют. Они ощущают себя маленькими, одинокими и непонятыми, а их печальный вывод о произошедшем заключается в том, что с ними якобы «что-то не так».

«Каждый ребенок всегда уверен, что он – правильная личность, находящаяся в правильном месте и в нужное время, – говорит Андре Штерн [3]. – Но именно мы убеждаем его в обратном, ругая или оценивая, навешивая на него различные ярлыки».

«Не нужно постоянно!..», «Не делай так!», «Не кривляйся, не притворяйся и не выпендривайся!» – такие высказывания и наставления внушают ребенку, что он не соответствует представлениям взрослых, что он ведет себя неподобающим образом или в худшем случае даже недостаточно хорош сам по себе.

Приведенные выше фразы вырываются у нас не только из-за гнева или же по причине острого раздражения, а часто просто вследствие ощущения собственного бессилия или перенапряжения из-за множества дел. Я сама выросла в семье, где царила борьба за власть, поэтому в стрессовых ситуациях начинаю вести себя по выученному шаблону, и тогда старые верования полностью берут контроль надо мной (например, теперь, когда я проявляю непоследовательность, ребенок этого не замечает).

Когда мы, взрослые, начинаем чувствовать давление окружения и общественной системы, в которой живем, нам требуется неимоверная сила, чтобы снизить его. Встречи, обязанности, школьные дела, сроки – все это превращает нас в тех, кем мы и являемся в будни: в отлаженный механизм, в котором каждая шестеренка должна выполнять свою функцию.

До тех пор, пока чадо обеспечено питанием, много спит, защищено и имеет рядом мать, пока все живы, здоровы и довольны, то семейная жизнь на новых рельсах протекает предсказуемо и в ограниченных естественными рамками пределах. Большей частью время распределено не так уж и точно, и семья может приспосабливаться к различным неожиданностям, а каждый новый ее член имеет возможность занять в ней свое место.

Младенцы, которые становятся активными, учатся двигаться и перемещаться в пространстве, маленькие дети, которые понимают свои желания и громко выражают недовольство, доводят нас до ручки, потому что таким поведением проверяют на прочность наше терпение. Эта напряженная фаза развития ребенка нередко совпадает с возвращением матери на работу, и неожиданно нам становятся очевидными различия между этими тремя разными мирами: младенчество, жизнь с подросшим ребенком и обычные трудовые будни.

Мы называем этот этап «возрастом упрямства» или кризисом трех лет. По правде такой период представляет собой нормальную фазу в развитии ребенка, который из младенца превращается в независимого человека. Дитя проходит через различные перипетии, а нам нужно сопровождать его и помогать ему. Почему это все так трудно? Во всем виновата жесткая система под названием повседневная жизнь.

Каждый день мы заново открываем собственные границы и отчетливо чувствуем, когда приближаемся к пределу своих сил. По крайней мере, у меня создалось такое впечатление, и я до сих пор придерживаюсь его.

Границы важны! Они показывают личностные особенности человека, говорят о том, что его трогает, огорчает и так далее. В чем вы черпаете радость? Что может спровоцировать приступ гнева или какова будет реакция на то или иное событие? Признание собственных границ, как физических, так и психических, есть существенная часть межличностной коммуникации.

Например, я совершенно не выношу дней, когда с самого утра мне приходится сталкиваться с человеком, находящимся в плохом настроении. Я сама не принадлежу к жаворонкам, и мне не каждый день удается начать легко, но я разработала для себя стратегию на всю жизнь. Я лежу несколько минут в постели, напрягаю все мышцы и пытаюсь сразу же снова расслабиться. Круговые движения запястьями и стопами плюс немного потянуться – и после этого уже можно вставать и включаться в работу. У нового дня есть шанс стать удачным.

Если же меня с утра приветствуют ворчанием, встречают кислой миной или затевают со мной ссору, то хрупкая конструкция у меня внутри легко ломается и мне требуется несколько часов, чтобы снова прийти в нормальное состояние. Соответственно, мои реакции в такие дни далеки от дружелюбных…

Прошло какое-то время, прежде чем я сама заметила и поняла это. И конечно, для членов моей семьи не всегда просто учитывать такую особенность моей личности. Однако я не устаю им повторять: «У меня по утрам хорошее настроение, и я хочу встретить новый день с улыбкой. Я вижу, что ты грустен/разозлен/нервничаешь/устал, но я не могу прогнать у тебя все эти чувства. И я также не могу тебе сейчас помочь изменить плохое настроение». Мне это удается не очень легко, так как глубоко во мне укоренено убеждение, что я всегда должна понимать и поддерживать своих детей. Однако для себя я решила, что в течение 30 минут нового дня я не буду делать этого. Придерживаясь такой позиции и оставаясь честной перед собой, я очень даже неплохо живу, и чаще всего так же себя чувствуют и мои дети, так как в данном случае это касается не только меня. Ведь тут мне очень важно уверить детей в том, что в происходящем нет их вины, а речь идет только лишь о моей границе, которую я им показываю.

Одна из причин, по которой я выбрала другой путь и снова настраиваю себя заново: я хочу меньше ругаться! Из множества разговоров с Линдой я чрезвычайно ясно поняла, что большинство слов воспринимаются как ругань. Мои собственные трудности с началом нового дня во время пребывания в лабильном настрое первого часа утром часто ошибочно воспринимались как ругань. Хотя я совсем это не подразумевала. Но тем не менее в моем поведении окружающие видели агрессивность и указание/предписание к чему-то, а именно этого я и хотела избежать!

Когда начинаешь понимать, что твой ближний чувствует себя маленьким, обруганным, униженным и не воспринятым всерьез, то быстро становится ясно: такое поведение еще больше подогревает плохое настроение и в итоге может лишь усилить конфликт. Так что каждый день мне предоставляется хороший шанс: я могу спросить ближнего о себе самой и своем влиянии на окружающих. Как я реагирую, когда?.. Почему меня выводит из себя то или это?

Часто причиной бывают воспоминания о моем собственном детстве, которые заставляют меня следовать определенному шаблону поведения. Я склонна чувствовать себя виноватой, когда у других членов моей семьи нехорошо на душе. Справиться с этим чувством почти так же трудно, как и выявить его. С тех пор, как я признала это, я могу по крайней мере активно пытаться противодействовать ему.

Раскрыть и понять себя самого, вывести на чистую воду, а потом понемногу выяснить, откуда взялись собственные убеждения и модели поведения – непросто и требует усилий, но стоит сделать это немедленно.