Текст книги "Лирика"

Лирика
Данил Сазонтов

© Данил Сазонтов, 2023

ISBN 978-5-0059-4691-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ОТ АВТОРА

Дорогие читатели,

Без ложной скромности предлагаю вам прочитать сей сборник стихотворений и позвольте мне дать вам пару советов, прежде, чем вы погрузитесь в мои поэтические откровения. Некоторых особо ранимых персон может шокировать содержание некоторых стихотворений. Поэтому прошу по прочтению не предъявлять мне претензий по поводу ваших затронутых чувств. Мое творчество предельно откровенно и оно не несет цели оскорбить кого-либо. Моя поэзия легка на слог, но тяжела в понимании смысла. Советую вам настоятельно не читать весь сборник зараз, так как у вас может сложиться неправильное первое впечатление, вызванное быстрой сменой настроения, обстановки. Вы попадете в калейдоскоп эмоций, глаза замылятся. Самое главное вы не поймете авторского замысла, запомнить что-то в таком темпе невозможно. Оптимально – это два-три стихотворения в день, а если чувствуете, что не насытились и по-прежнему есть желание познавать мои литературные успехи дальше, можете добавить сверху парочку перед сном. Мои творения, как наркотик. Если перечитать, то получите передозировку и в дальнейшем навряд ли сможете воспринимать хоть какую-то поэзию, а может быть даже и прозу.

Мои первые шаги в направление к стихотворной форме я делал в деревенском туалете с дыркой в полу. На стенах внутри было много чего интересного и смешного написано как раз с рифмой. Меня данная форма заинтересовала и пока я делал свои дела, то сочинил сам пару четверостиший. К сожалению они были утеряны и восстановлению более не подлежат, по причине отсутствия записей на физических носителях. Я не отчаялся и продолжил творить, испытав высокое вдохновение и познав горестные наслаждения мук творчества. В своих произведениях я воспеваю то, чем полнится мое сердце: природа, родина, реальная жизнь. Мной не были поставлены рамки и поэтому вы можете наблюдать творчество в первозданном виде, чистое, не обремененное, не навязанное обществом и его устоями творчество. Честнее и прозрачнее вы вряд ли найдете.

С уважением ваш,

Данил Сазонтов

Persta ivicta Venus11
  красота живи вечно


[Закрыть]

ПОСВЯЩЕНИЕ

 
Вам друзья дарю себя всего,
Примите моей музы вы дары.
Ни скрою, не совру я ничего.
Это ведь не рэп для школоты.
Тут творится слова магия,
Небеса мне озаряют путь.
Мысли оставляют двоякие
Моя рифма и метр чуть-чуть.
Преклоняю колено пред музой,
Что в кумаре глубоком мне помогла,
Не стать для нее смертельной обузой.
Она лишь одна понять ум мой смогла.
Клонятся ветви деревьев к земле —
Это они воздают честь и хвалу
Тому, кто давно сидит на нуле,
У кого вискарь стоит на столе,
В табачном дыму, где-то в углу.
Не пройдет супостат среди строчек
Зарифмую его как Байрона Пушкин.
Себе налью в стакан кипяточек,
Под жопу подложу две подушки.
Так лучше писать о тяжелом бытие,
Чем просто сидеть на бревне.
Рассказ мой о нашем житие
Позвольте мне начать в тишине.
Овации угасли, пришел тот самый час!
Возрадуйтесь, братья, я открыт для вас прямо сейчас!
Читай мой друг, читай, внимай мне жестко,
Будет рифма бить в сердца вам хлестко.
Открой себя в моих строках,
Доверься мне, пошли со мной.
Скажи же мне: «ты мой герой»!
Узри поэзию в истоках.
Если не понял замысел поэта.
Прошу тебя, не дебоширь.
Мы такие, так мы видим мир.
Иди убейся с табурета.
За Нобеля не буду драться,
Я выше всех земных наград.
Любви с рукой лучше предаться,
Пока мои шедевры занимают хит-парад.
Сквозь века пройду бессмертным маршем,
Передо мной все встанут раком в реверансе.
Даже те, кто думал о демарше.
Вот и все, Сазонтов хайль, а вы все – шайсе.
 

«Не стану скрывать я эмоций печали…»

 
Не стану скрывать я эмоций печали
От ветра скрываюсь в теплой шинели.
Ведь над городом снова циклон.
 
 
Откуда мне знать, что с тобою случилось?
Не вместе мы ведь с тех пор уж давно.
Не муза ты мне, забери заодно
Свою щетку, чтоб совсем испарилась.
 
 
Предательство мне не простить никогда,
Издевательство я терпеть не намерен.
Я гордый, можешь сказать лицемерен.
Ошиблась, дура, я рок-звезда.
 

МОНГОЛЬСКАЯ СТЕПЬ

 
Скачет по полю лошадь гнедая,
Наездник молчит, в безмолвной степи.
Гнется от ветра, к земле припадая.
Монголия, мать ему подсоби.
 
 
Кровь ровно стекает по рукаву,
Позади осталась последняя битва.
Кажется все происходит не наяву,
Впереди только страх и молитва.
 
 
Великая нация, колыбель полководцев,
За тебя ложатся в землю герои.
Не потерпите вы у себя инородцев.
Останутся теми же ваши устои.
 
 
Сын чингизидов, природы дитя
Сколько силы в тебе человек?
Держится воин сильно пыхтя.
Откуда в Монголии скачет узбек?
 

КОМЕТА

 
Продержаться б до рассвета,
Старлея нет. Пошел посрать.
Позывной его «комета».
Точку надо удержать.
 
 
Старлей мужик не промах,
Посрать он любит. Это факт.
Бывал во многих буреломах.
Срет в кустах. Космический экстракт.
 
 
«Комета» добрый воротился.
Сейчас врагов мы постреляем.
«Как посрал?» – я обратился.
«Вот говно, держи солдат. Следов не оставляем.»
 

ПОПЫТКА ПОКУРИТЬ ТРАВУ

 
Иду дворами, в стороны смотрю,
В руке сжимаю сверток
Иду, ни с кем не говорю.
В кармане от конфет гора оберток.
 
 
Остался мне в листке крапаль,
Смотрю, где подорвать мне блант.
Во дворе менты – печаль.
Один из них мой квартирант.
 

УХОД НА ВОСТОК

 
Опороченное сердце, опороченное тело.
Покружи чуть чуть над нами муза, урони к ногам перо.
Не хочу ни думать, ни писать. Все надоело.
Начну сажать в полях картошку, сеять там укроп.
 
 
Зачем стараться, в массы нести свет?
Все бред и тлен, пора знать честь.
Надоел один и тот же серый цвет.
На выход дальше шансы у нас есть?
 
 
Не знаю… Иногда желаю умереть, забыться,
Чтобы не знать любви. Она мне кто?
Глаза мои в слезах, в них боль томится.
Брошу все, уеду на Восток.
 
 
Меня там встретит сморщенный монах
Проводит в келью в Гималаях.
Разместит меня в снегах.
Вина он выпьет полбокала, кадыком играя.
 
 
Вокруг меня лишь горы, как когда-то
Ты меня руками овивала,
Потом все стало сложновато.
Пойти со мной по жизни отказалась.
 
 
Теперь я здесь, служу себе как Богу.
Уйду копаться с мыслями в нутре.
Изучение себя начну я понемногу.
В том морозном, тихом октябре.
 
 
Казалось – гибель, унесло мое весло,
А сердце раскалилось словно в домне.
Но все прошло. Ей-богу все прошло
Пройдет и то, что я об этом помню.
 

ДОЧЬ-БЫДЛО

 
Ужасен мир, передавал телеканал,
Как толпой пинали двух дебилов.
Один из них был маргинал,
Другой алкаш, из гамадрилов.
 
 
Другие мимо шли, моргали.
Детям уши затыкали,
Толпа метелила двоих, кровь по асфальту алым цветом
растекалась,
расползалась,
раздавалсь,
отражалась,
формировалась,
сужалась,
поднималась,
соприкасалась,
обрывалась.
На дорогах азеры в такси бибикали,
Школота что-то там курлыкала.
 
 
Лежат дебилы все в крови,
Носы разбиты, зубы прочь.
Не видать народной им любви.
Одной из них была моя дочь.
 

БУТЫЛКА

 
Пьянка ночью продолжалась,
Пили водку «абсолют».
Пьющих числа уменьшалось.
Слышно за окном салют.
 
 
Вышли бабы покурить,
Следом отчим и собака.
Надо было Колю уводить
А то начнется драка.
Они зашли назад к столу,
Видят Колю – пьяный в дым.
А бутылка на полу.
Лежит кристаллом ледяным.
 
 
Коля мастер на все руки
Веселится как в Европе,
Нету места тут для скуки.
У него бутылка в жопе.
 

БАТЯ ГОДА

 
С двух ног влетел в карлана
Вот так он мне осточертел.
Мать его, блудливая путана,
С ней совсем я постарел.
 
 
Лежит пацан и ноет, ноет.
Я добавил раз с колена
Так свой рот быстрей прикроет.
Воспитал же я оленя.
 
 
Компьютер с играми разбил.
Мышь засунул ему в рот.
Клаву его башкой распотрошил.
Не поможет ему йод.
 
 
Батя говорил, а ты не слушал,
Возьмись за ум, прошу, сынок.
Ты же все это дослушал,
А в ответ услышал матерок.
 
 
Сын стоит на четвереньках,
Мямлит глупое «прости».
Хватит сына, я устал.
Тебе меня не развести.
 
 
Пинок по ребрам он приня́л.
С локтя добавил по сопатке,
Сам его я подгонял.
Проиграл ты в схватке.
 
 
Лежит мой сын,
Харкает кровью.
Все закончилось, аминь.
Это я к тебе с любовью.
 

ЗАПРОСЫ

 
Ноутбук я открываю
Нажимаю на «искать»
Без разбора, просто так
Начинаю набирать:
Донт Камизи перевод,
Что такое промокод?
Как потеет бегемот?
Почему я идиот?
Как умер Лермонтов поэт?
Как добраться на Пхукет?
Смотреть чих-пых и пыхтачок,
Наше время, черный воронок,
Что делать с вселенскою тоской?
Как пахнет «костромской»?
Доска позора Сыктывкар,
Жрать говно зашквар?
Как пережить мороз под сорок?
Сборник матерных скороговорок.
Как приготовить скорпиона?
Купить перчатки для айфона.
Не могу остановиться
Надо полечиться.
Надо думать о запрете
От запросов в интернете.
 

ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

 
Как только выпью алкоголя
Со мной такая вот беда-
Не говорю я, а глаголю
И изрекаю иногда.
 
 
А те, с кем пью, уставши вскоре,
И не улавливая нить,
Меня в застольном разговоре
Спешат скорее обложить.
 
 
Покрыть, а также припечатать.
Они все злые мужики.
И каждый раз то рвут мне шляпу,
То разбивают вдрызг очки
 
 
Летит и кружится планета
Я вместе с ней вокруг оси.
Быть тяжело интеллигентом
Не любят умных на Руси.
 

РОЗЫ

 
Пусть скрытый смысл печальной прозы,
Пираньям ненасытным в клетку львам,
Из глаз моих не льются больше слёзы.
Ещё один рассвет отдам.
Всего лишь куст жасмина, лик берёзы.
Он напоил меня, любовью волшебства…
И палочку волшебную с берёзы
Ореха жёлтая листва.
Я загляну в рассудок божества,
Ты можешь верить в эти слёзы.
Да, лето красное, как говорит молва.
В сюрпризах у неё не только розы…
Но я ещё ни в чём не виноват!
Наивность… вспышка, смех, улыбки, ревность, слезы.
За долгий и суровый взгляд,
Ежеминутно день меняет позы.
Тебе достались розы,
Был воздух вял и кисловат.
 

ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ

 
Мы ехали за пивом,
Кажется втроем.
Возможно вчетвером.
Сейчас уже не помню.
Как вдруг на нас напала
Вселенская тоска.
Нам песни пела из колонок
Алла Пугачева.
Миллион алых роз
Звучали в тишине ночной.
 
 
Ее сменил Газманов,
Затянул свои ясные дни.
Всем захотелось поплясать.
 
 
Стоит наша бэха
На площади, возле кебабной.
А мы все танцуем,
А мы все поем.
Кстати, дело было в Трире.
 

ЛЕС

 
Как мы в лесу гуляли чтоб поздороветь
Своим нелепым мельтешением в свете,
Сумбур из мыслей века в голове.
Восход и свет, любовь и дети.
 
 
Любили мы бежать всегда,
Да только путь наш разный.
Забыты до последнего суда…
И за грехи, и за соблазны.
 
 
Ушел один с разбитым сердцем,
Другой остался тосковать.
Попала прямо в сердце!
В одном лице – сестра, подруга, мать.…
 
 
Теперь тот лес безлюден, ведь нас там нет.
Мы изучили все дороги, каждый камень, пень.
Он спокойный, летний лес, погружается сам в свет.
Тебе спасибо, темный лес, за тот прекрасный день.
 

СЕРЫЙ ЧЕЛОВЕК

 
Я серый, нет, а может белый.
Все таки не черный, серый.
Человек я не умелый.
Человек я серый.
 
 
Далеко за горизонтом
Снег ложится белый,
Но в моих глазах он серый.
После всех этих похмелий
Снег за горизонтом.
 
 
Кокаин же вроде белый,
Но я вижу что он серый.
Как все это понимать?
Не могу себя я признавать.
 
 
Кусок сала передо мной
Все твердят, что голубой.
Тут понятно все без прерий,
Что кусок то серый.
 
 
Я серый, нет, а может белый.
Знаю точно, не мудак.
Я всего лишь престарелый
Заходи ко мне в кабак.
 

КРИСТИНА

 
Не обижайся!
Но ты забудешь разум твой
Вот только исправляйся
Изменит раз-другой.
 
 
Остерегайся!
Ты больше срать не сможешь
Вгрызайся!
Сама себе коль не поможешь.
 
 
Прощайся!
Друзья тебе на помощь не придут
Сдавайся!
Поблажки не дадут.
 
 
Как так?
Промямлишь робко
Зачем?
Тупая ты как пробка
Вернуть хочу тебя туда,
Где уснешь ты навсегда.
Ты ж тупая зомби,
Для меня ты просто хобби,
Убивать таких приятно,
Хоть воняет правда смрадна.
 
 
Бойся, милая зомбачка
Хоть ты бывшая скрипачка
Застрелю тебя в лицо.
Прыснет в стороны гнильцо.
 
 
Очищаем мы Сибирь,
Убиваем нечисть, пьем чифирь.
Голова зомбачки хрясь —
Отлетела вся взорвясь.
 
 
Я убрал обрез за спину,
Застрелил в упор Кристину.
Прости, малая, я каратель.
Ты же зомби, я создатель.
 

ОКЕАН

 
За века ни на миг не состарясь,
скрыв свою сокровенную суть,
океан мой, усталый Солярис,
на минуту прилег отдохнуть.
Чтоб к покою его причаститься
и не знать ничего ни о ком,
стань его составною частицей —
темной рыбой, холодным песком.
В отдаленье от линии фронта —
тишина. Ни событий, ни дат…
Лишь кривой ятаган горизонта
нарезает на дольки закат.
Чуткий воздух, пропитанный снами…
Притяжение мягкого дна…
 
 
Перед тем, как нахлынет цунами —
тишина.
Тишина.
Тишина.
 

О РИСКЕ

 
Жизнь, ребята, не ириска,
Съел и праздник на душе.
Жизнь нельзя прожить без риска,
И хотя вы молодые, Вы рискуете уже.
– Отчего я не летаю? —
Задаешь себе вопрос.
С крыши старого сарая,
Прыгнув, крылья расправляя,
Ты разбить рискуешь нос.
Этот риск уменьшить чтоб,
Лучше прыгайте в сугроб.
Так что если нет сугроба,
За детьми смотрите в оба.
Только этот риск прыжковый,
Он какой-то бестолковый.
Много шума, много писка
И совсем немного риска.
Объясните вашей маме:
Настоящий риск с деньгами!
Много их держать в копилке.
На развитье лесопилки
Можно доллары вложить,
Чтоб потом богаче жить.
Кто-то держит деньги в банке,
Кто-то их в консервной банке
Зарывает под сосной
На окраине лесной.
Что ж, они, наверное, правы…
Только лучше для державы,
Если ты куешь успех…
Если доллары в работе,
То владелец их в почете
И страна богаче всех.
 

ГРИБОЕД

 
Никогда не буду пьяным
Дал обет себе Демьян.
И лицо его багряным
Цветом стало вновь румяным.
 
 
Водку пить – себе во вред
Лучше буду жрать грибы.
Решено – я грибоед.
Не надо абы да кабы
На носу росли грибы.
 
 
Я съедаю все до самой шляпки,
Но стараюсь тормозить,
Когда увижу пальчик в жабке.
Этот палец моей Жанки
Начинаю я кормить.
 
 
Пальчик вкусный, спору нет,
Давайте будем все честны.
Это лучше всех котлет.
Накрывают галлюны.
 

ЕССЕ НОМО

 
Это тело – лишь сосудик,
В коем есть душа и мозг,
И желудок, и рассудик,
И следы от жгучих розг.
 
 
Знаю: прах мой растворится
Глиной в мутною воде,
Но оставлю я страницы
В утешение тебе.
 
 
Чтоб читала каждой ночью,
Как любил твой милый лик.
Здесь поставлю многоточье…
Вот и все. Господь велик.
 

ПОСВЯЩЕНИЕ ЛЮБИМОЙ

 
Была бы длиннее строка стихотворная,
То остался бы гением непонятым я.
Творчество все мое плодотворное,
Вспыхнуло пламенем минувшего дня.
 
 
Не хватит мне сил рассказать про мгновенья,
Где плыло над облаком небо.
Где во снах обретал вдохновение,
И любил одну женщину слепо.
 
 
Огонь во мне угасает отчаянно.
В душе остались одни сожаления.
Я верю придет момент покаяний.
Жизни моей завершения.
 
 
Вознесусь в вечный рай
Надеюсь, стану прощенным.
А ты ложись, без меня засыпай.
Надеюсь строка будет прочтенной.
 

УТРЕННЯЯ ЗАРИСОВКА

 
Робко дождь застучал по крыше,
Дохнуло раем на окно,
Дубовые полы прогрызли мыши,
Причудливо ползёт сквозь щель вьюнок.
 
 
Дальний лай собаки разрывает
Утро ранее в селе.
Кто-то в жизнь взлететь мечтает,
Словно черна вязь на том стволе.
 
 
Дядя Ваня снова в пьяных снах
Видит чуйскую долину.
На кисельных берегах
Всплеск цветов на всю картину.
 
 
Скот вяло оживает в стойлах,
Мухи мерно в такт жужжат.
Плеснет в стакан сосед соседу пойло,
А подсознание долбит в набат.
 
 
От деревянного очка несет говном,
Избушка еле доживает.
Солнце зажигает над селом.
Свои лучи на всех бросает.
 
 
И утро новое берет бразды правления вновь,
Чтоб принести в наш мир побольше света,
А тьму организует сам народ.
Феномен данный оставим без ответа.
 
 
Хочу поверить, что все не так уж плохо,
Что живут в России села,
Где жизнь кипит и без подвоха.
И соседка долго б прожила.
Верить хочется в добро,
Но реальность отрезвляет.
Тут старики берут ведро,
Умывальник наполняют,
Кормят с рук собаку.
А в это время их сынок
Сидит в толчке на раскоряку
И ждет страны рывок.
 

ПИСЬМО ДРУГУ

 
Здравствуй, друг!
Как мать? Как север?
Как друг твой егерь?
Написать все было недосуг.
Прости за годы ожидания.
Я же ведь теперь отец.
С недавних пор вдовец,
Но не сменил я места обитания
Все здесь, на Ленина, в хрущевке.
Зима теперь, совсем уж холод.
Боюсь меня уволят,
Кулакам дал волю в потасовке.
Продал авто,
Ребенка ведь кормить,
Жену похоронить.
У нас ведь никого.
Серость надоела,
Бросил все б, да переехал
В новую берлогу б въехал.
Это словно избежать расстрела.
Смысл весь теперь в ребенке,
Пашей звать, три года.
Для него тут несводоба.
Сейчас играет, весь в сгущенке.
Такая жизнь вот вкратце,
Не отвечай, плакать не хочу.
А то с катушек я слечу
И будет сын мой с самозванцем.
 

УДАРЫ СУДЬБЫ

 
Зазубринами смерти на мече, рука любви меня не обласкает,
Все во мне заплачет, загрустит утонувшей перспективой. Отчужден.
Все убегает и летит и время в спять уходит, засыпает.
На эту гальку, на холмы, обрывов терракоту, на бетон.
 
 
Судьбы удар приняв лицом наверх, глазами вниз,
В утешенье остается постоянный страх чужого.
Природы лик непостоянен, как каприз.
Мне дорога в рай не вымощена… да и в ад мне не дорога.
 
 
Сколько раз, ну сколько можно? Одно и тоже повторять.
Не верю, что все опять идет по кругу, как же тяжело.
Даже если скажешь, что больно,
что не можешь без крыльев летать,
Покажу как цветы увяли, что когда-то дарили тепло.
 
 
Пролетают года за окном, так жестоко! Остановитесь, молю!
Еще вчера я научился ходить, а сегодня пишу, спасая себя.
Я хочу, чтобы ты улыбалась. Я тебя сквозь слезы люблю.
Все долго лежал вместе с мыслью больною и ждал – дорогую тебя.
 

АФРИКАНСКИЙ КОЛОРИТ

 
Однажды в африке перевернулся камаз со снегом.
Отовсюду сбежались дети, кричали, – гип-гип ура!
Из хижины вышла прабабушка самого черного в африке негра,
Надела варежки с «алиэкспресса» и сказала, – давно пора!
 
 
С детства она мечтала вылепить снежного деда.
Она когда-то видела снег – это было давно и не здесь.
Подоткнула повыше юбку, подвязала седые дреды,
Наметила место, где должен возникнуть белый, как сахар, дед.
 
 
Торопливо взялась за дело, пока добро не пропало,
Вокруг бестолково толпились дети, пробуя снег на вкус.
В ход пошли пропылённые кеды внука, пара корявых палок,
Её соломенная панама, большой моток деревянных бус.
 
 
Кто-то в руки деду вложил рог антилопы куду,
Кто-то принёс цветную рубашку и солнечные очки.
Потом прикатило в джипе ти-ви снимать небывалое чудо,
Покуда дед посреди саванны от лютой жары не раскис.
 
 
Народ плясал до полуночи, тумтумкали звонко тамтамы,
Дедов рог, подпевая трубно, в уши богов ревел.
И расписных кавалеров домой провожали слегка поддатые дамы,
И долго над ними смеялись гиены в рыжей сухой траве.
 
 
Утром, когда подрумянилось с краю африканское дикое небо,
От вчерашнего снега не осталось и пятнышка на песке…
Не выходила с тех пор из хижины прабабушка самого черного негра…
 
 
Говорят, что дети видят ее, в компании с белым дедом,
То в баобабовой роще,
То на священной реке.
 

17

 
Когда ты ушла, то все ушло,
Перемешалась правда с ложью.
Бьется дождь в мое окно
Все дни на один похожи.
 
 
Нет, нет, не надо пытаться,
Возвращать то что было.
Я дам тебе сдаться.
Мое сердце ты нагло разбила.
 
 
Я горд, люби другого
Так Лермонтов сказал.
Забыть тебя молю я Бога
Момент признания настал.
 
 
Ты молода, красива и стройна,
Твой запах свел меня с ума.
Ты для иных миров сотворена.
Любовь моя ты как чума.
 
 
Я не похож на тунеядца,
Другие что хотят пусть говорят.
Тебе семнадцать,
А мне то шестьдесят.
 

ПИСЬМО МАЛЬВИНЫ К ПЬЕРО

 
Здравствуй, Пьеро, ты и в письмах плачешь —
Нытик в тебе неискореним.
У Арлекина на Бали дача?
Он ведь везунчик… И черт бы с ним.
 
 
Я-то? Седая совсем… Старею…
В зеркало редко гляжусь с утра
Волосы крашу и голубею
Если Мальвина – то будь так добра.
 
 
Внук Артемона скулит у двери, —
Песик не кукольный, а живой.
Зря ты уехал от нас, поверь мне,
Вот хоть и эмо – а все же свой.
 
 
Тут написать поручили оду —
Помер наш дедушка Карабас.
Хочется пышных речей народу,
Только не пишется на этот раз.
 
 
Прошлое словно с полы карманы
Не отпороть, не загнать в строку.
Куклы по-своему, как ни странно,
Были привязаны к старику.
 
 
Злость он совсем растерял с годами —
Мы и забыли про свист хлыста.
Преподавал у нас оригами,
Бороду сбрил и завел кота.
 
 
Все остальные покуда живы,
Хоть и обтрепаны их бока.
Новый хозяин слащаво-лживый,
Но и к такому – не привыкать.
 
 
Хочешь услышать про Буратино?
Жив деревяшка, слегка усох,
Мыслит по-прежнему позитивно,
Только вот прыть растерял чуток.
 
 
Нет, никого я не полюбила,
Внук Артемона – моя семья…
Слушай, пришли-ка мне краски, милый.
Да. Голубой.
Всё.
Целую.
Я.
 

ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ

 
Давай поговорим о нас
Серьезно, только ты и я.
Скажи, что на душе,
А я скажу как есть.
Позволь начать.
Я просто устал.
Отпусти, ухожу.
 
 
Ты говорила такие слова,
Что я понял сразу —
Это все ложь.
Почему так жестоко?
Я мечтал, я думал о хорошем,
О совместном счастье,
А оно оказалось недоступным.
Мне жалко время,
Проведенное с тобой.
 
 
Мы прощались у твоего дома
В последний раз, помнишь?
Конечно же нет,
Ведь для тебя это пустяк.
Я не забыл.
Не забыл и твоей насмешки
Как ответ на мои чувства.
Да я дурак, больной,
Но и ты тоже дура.
Прости…
 
 
Может другой на моем месте
Повел бы себя по-другому,
Гуляли бы вместе.
Кто знает…
Поцелуи…
Потом ты ему тоже скажешь,
Что не можешь дальше.
Он возьмет, найдет другую.
Я не такой…
Прощай, я гордый.
 

ОПЯТЬ НАПЬЮСЬ…

 
Опять напьюсь. Пускай допишут там
Еще строку небесные отделы.
К семи грехам? Скорей – к семи цветам,
Иначе жизнь – набросок черно-белый.
А кредит, дебет – право, все одно.
Вон – темень фиолетовая близко.
Сегодня мне в компанию дано
Уныние – последний цвет из списка.
А также, но – не втиснуть в скучный ряд
избитых, первобытных прегрешений
Мелькает нечто, что не ловит взгляд.
Вот так порой, стреляя по мишени,
И вроде – смотришь прямо на нее,
Но – сбит прицел, уходят пули мимо.
Сухой остаток, чувства мумие?
Нет. Что-то, что почти неуловимо,
Крошится, как тончайшая слюда,
Мерещится, как нежный запах тмина.
Тревожит – если долго наблюдать
Осенний дождь из кресла у камина.
Так воздух превращается в туман,
В безветрии дрожа от птичьих взмахов,
Так точит коготки, сводя с ума,
Не кошка, нет – слепая росомаха
Дерет изнанку ватную души,
To воет по ночам остервенело,
То ластится: пиши, пиши, пиши…
И я пишу – а что еще мне делать?
Вплетаю слово, как восьмую нить,
В завещанный мне кем не знаю талес.
Мне говорили: это – не пропить.
А вы пытались?
 
 
Туманный берег овивает скалы,
Шел, кажется июнь. Хотя…
Хотя плевать на это.
Ведь чувства все ушли.
На небе мутном тонким слоем облаков,
Создатель пытается сказать,
Ветром направление дает.