Текст книги "Славянский стилет"

Водитель Василий стоял метрах в двадцати и гонял веткой комаров.

Луна висела на своем месте.

– Это он тебе позвонил? – спросила Мэрилин отца.

– Какая разница! Пока не было сомнений, что бык мертв, и проблем не было. А вот сейчас – проблема! Машина запущена, и не забудь – при твоем непосредственном участии. Иди к Василию и решай вопросы до конца. Он с делами знаком и тебя ознакомит. Тобой он не руководит, но передаст тебе твои задачи. Приятной работы, – отец отключился. Вдали куковала кукушка. Рядом в кустах сцепились две сонные мухи и, жестоко жужжа, понеслись, куда нелегкая вынесет.

Глава 7

Мэрилин закурила длинную тонкую папиросу, окружив себя ароматом мексиканских кактусов. Прошлась около машины, пустила колечко, еще колечко. Комар запищал над ухом. Василий осторожно приблизился:

– Мария Николаевна, вы бы так не переживали, я же вижу. Не мое это дело, но время лечит. Так и отец ваш говорит.

Маша посмотрела на луну: «Где вы, лунные человечки? Мы-то – здесь». В кустах зашуршали мыши.

– Вася, я не хочу, чтобы этого быка убили. Может быть, – она прищурилась и затянулась папиросой, – есть какие-то возможные варианты? Ты подумай, подумай, Вася.

Вдали, в глубине леса, завыл бродячий пес. Наверное, чувствовал, что здесь, поблизости, происходит нечто, что чем бы оно ни было, но его присутствия требует. Хотя бы вот такого, для начала.

– Нет, – сказал Василий. – Нет таких вариантов.

– А ты подумай. Тут бык, там бык. Пристрелили, закопали. Его же никто идентифицировать не будет.

Василий подошел к Мэрилин вплотную:

– Маша, у тебя что, с головой усталость случилась? Ты же знаешь, откуда команда идет. Даже не от твоего отца. Ведь они, если надо, кого угодно закопают. И идентифицировать не будут. Я не знаю, что у тебя вышло с быком, с отцом, с кем там еще, но за убитую собаку – твоего Лорда, такого быка могли бы только наградить. Медалью «За спасение населения», к примеру. Нет, на бойню его отправила не ты, можешь совесть не трогать. Твоими руками – да. Но не твоими причинами. У тебя же глаза настоящие? Ты же видишь, что происходит! А происходит что-то не то. Ну, ответь, ответь же что-нибудь! Видишь – молчишь. Папироску куришь. Если бы ты знала, что это за бык и откуда, ты бы ее не так спокойно курила, а, может быть, другую уже взяла. Да он умнее всего управления триумвирата! – неожиданно приглушенным шепотом проговорил Василий. – Ты знаешь, что такое Бодхисаттва? Ты знаешь, кто такой Шакьямуни? Но это ладно. Эту агентурную сеть тебе и не нужно знать.

Василий огляделся по сторонам и еще ближе придвинулся к Мэрилин, пахнув дорогим одеколоном:

– Маша, ты каким-то образом связана с этим быком. Я не знаю, что там такое, может, зависают данные зонда экзистенции, но он знает тебя. И аппаратура показывает, что очень давно знает!.. – Василий смотрел на Мерилин наивно вопрошающими глазами. Маша вытащила еще одну папиросу, как предсказывал Василий. Щелкнула, прикурила, затянулась, выдохнула, посмотрела спецагенту в лицо. Глаза ее ничего не выражали.

– Майтрея? – спросила она. Вася опешил.

– Так ты в курсе Майтреи? – спросил он. Отошел в сторону. Походил возле кустов, вырвал пару веток и махнул на комаров. Подошел к джипу и стал протирать ветровое стекло какой-то тряпкой. Потом зеркало. Выкинул тряпку, подошел к Мэрилин.

– Так ты и в самом деле знаешь его давно?.. – пораженно переспросил он. Мэрилин знала Черного Принца столько же времени, сколько и все остальные на ферме. Но все эти непонятные загрузки в голову заставили ее (учитывая имя быка и страну, откуда он прибыл) почитать кое-что о буддизме как религии и культуре. И совсем это было не смешно.

– А имеет какое-либо значение, знаю я его или не знаю? Вася, скажи, что ты темнишь? Не тяни, Вася! – теперь она уставилась на него и в упор выжидательно затянулась папиросой.

– Он предвестник Майтреи. Или посланник. Это все, что я слышал. Может, это шифровка какая, или кодированная информация. Может, его геном использован в какой-то структуре в качестве основы. Много есть вариантов, но я только знаю, что он связан с Майтреей каким-то образом, и был отдан приказ о ликвидации, и немедленно. Попал он к нам, в общем-то, совершенно случайно, и никто не хочет проблем. А они могут быть. Не знаю, какой синдикат возглавляет Майтрея, но контакта с ним не хотят. Может быть, этот бык – черная метка. А кто ее вручил, так и не могут разобраться. Какая-то информация, совсем конкретная, появилась у триумвирата ну вот-вот, пару часов назад. Вернуть быка уже нельзя. Теперь он как замедленная коммуникативная бомба, может изменить ситуацию в любую сторону – сам. И рады бы продать, да никто не купит, тем более по документам, сама знаешь, что с ним произошло…

Василий говорил Мэрилин очень странные, и, похоже, очень секретные вещи. Она Васю недооценила. Профи, профи… Да. Очень, правда, похож на двойника, или даже тройника, но это – водой по вилам, а так – совсем не ожидаемая осведомленность стрелковых душ мечтательного парня. Но все теперь не так просто. Майтрея – это грядущий Будда. Так сказать, ожидаемое верховное главнокомандование просветления адептов буддизма. Ожидаемое…

Она-то знала, что это не код и не директор синдиката. И на себе испытала воздействие этого неведомого представителя в обличье быка. А себе Мэрилин верила твердо. Ее аналитический ум был нетормозим. Как оно все так могло повернуться? Но если Вася, – а теперь ясно, не просто Вася, – так с ней откровенен, то из этого можно сделать некоторые выводы. Не весьма, не весьма перспективные. В плане позитива. А вот в плане негатива – это да, в этом плане перспектива просматривается во всей своей значительности. Вася, Вася… И откуда это все ты так подробно знаешь? И какую связь использовать ты можешь? Очень, очень странновато. А ведь после быка вторым номером могу пойти и я. Не ис-клю-че-но. Н-да.

Тоненькое колечко дыма взлетело и поплыло в сторону Луны, источая ароматы далекой Мексики, пейота, опунций и горных трав. Василий с невинным видом глядел на нее.

– Ты знаешь, – сказал он. – Я на твоей стороне, я с тобой. А вот пришла команда: убрать! Может, это и правда игра случая, но страховка за него составила такую сумму, что даже по оперативке не прошла. Не прошла! Есть предел засветки. Я – и не знаю сумму страховки! А обычно такие вещи я знаю… – шофер коснулся ее плеча. – Выбрось ты из головы то, что мешает жить!

Мэрилин выбросила из головы иллюзии, закрыла на ключ свой «А-160» и перешла в джип Василия. Было около часа ночи. Луна медленно ползла дальше по орбите. Мэрилин подумала о своей (куда теперь ведущей?) орбите.

Черный Принц – предвестник Майтреи? А кто это сказал? Феликс? Феликс или его люди, это точно. Неужели отец доверился Феликсу?.. Ведь так оберегал это животное, так гордился, что сумели увести его от конкурентов. Коммуникативная бомба? Вася рехнулся от своего самообучения по ночам. Но отец ей сказал то, что сказал. Причина другая, а вот следствие идентичное.

Феликс! Все это крутит директор параллельного управления. Ему его единственный процент жить не дает и не даст, и другим не позволит, по мере возможности. Среди ночи гоняться за парнокопытным с автоматом в руках! Это в стиле только бритого параллельного управления. Она повернулась к Василию:

– Давай, что там у тебя есть.

– Цель у реки стоит, вон под тем большим камнем. Это триста пятьдесят два метра. Ты здесь, – напомнил Василий, – только по приказу твоего отца. Но твой отец не директор совета, а только его член, и поэтому все, что ты, может быть, захочешь узнать, я тебе сообщить не смогу.

Василий честен, однако. И сдал себя. Он дает информацию самому директору совета параллельного управления триумвирата. Этому бандюге. Значит, она правильно рассуждала. Нельзя брать на работу людей с честными глазами. И безгрешных. Жизнь не такая, и это – неправда. Честный человек – злой и с проблемами. От диссонанса двух миров. А вот кто диссонанса не чувствует, тот на вид и честен, и приятен, и не хмур. А не чувствует его тот, кто не знает о существовании разницы. Какая может быть разница, когда вся душа размазана по экстерьеру, а интерьера нет вообще: все ушло на фронт за бравыми нашивками?.. Что спрашивать, если пути у них разошлись на сто восемьдесят градусов по Майтрее.

Она все же оценила такт Василия и его ненапористость в таком серьезном деле. Хотя ему бы можно сделать и скидку. Он ее за дурочку считает, скорее всего. Да, да, сильно похоже. И вообще, люди не склонны менять свои реноме, все происходит в режиме психомоторной автоматики. И рад бы дубиной огреть, а ручки тянуться поприветствовать. И наоборот.

– Если к рассвету солнца Будда не будет мертв, – продолжил безгрешный Василий, – пойдет радиосигнал, 11 гигагерц, о его местонахождении. Передатчик вмонтирован ему в рог, работает от солнечного света. Мэрилин, что тебе надо?.. – Василий глянул на бледную блондинку, но осекся. Ее глаза своим сиянием заглушили все. И отца, и деньги, и характер, и даже (Василий задергался, стал что-то искать, скомкал какую-то бумажку, дернул веревочку одноразового чая) самого Василия. Вася опомнился, тряхнул головой и быстро стал говорить дальше:

– Но если бык будет мертв – сигнал не пойдет. Пойдет сообщение другого содержания, и мы его должны, Маша, обеспечить, – он честно посмотрел и поправился:

– Вернее… не мы, а вы. Есть указание мне цель не трогать, а только проконтролировать. А просто так, Маша, я стрелять не буду. Хоть и люблю. Не знаю, что там они увязали с чем, но эту цель должна поразить лично ты – ты же умеешь, я слышал, – он понизил голос:

– …И оборвать связь с Майтреей.

В лесу опять вдумчиво завыл бродячий пес, но уже не один, а с братом. И так они попали в частоты, что выдавали чисто малую терцию, минорную такую. И снова завыли – и опять чисто минор, минор: печально, жутковато, а им, братьям-бродягам, никакого дискомфорта. Даже более того – сплошной комфорт в это время суток, в это время года, в этом уютном райончике возле бойни, и в этой, кое-кому многообещающей, ситуации.

– Бык стоит у реки, вон у того камня. Это триста пятьдесят два метра. Вдоль реки весь берег в камнях, валунах, короче говоря, – вслепую непроходим. Но ты, – он посмотрел на Машу честными глазами, – пройдешь. Подойдешь к нему, – завершил инструктаж специалист Василий, – и сделаешь выстрел.

Мэрилин смотрела на него стальными глазами. С заднего сидения в джипе шофер достал винтовку с коротким, толстым глушителем и магазин с патронами. Винтовка была с лазером наведения на цель, оптикой ночного видения, системой подавления прицельных систем противника, самоликвидацией и точечной выдачей координат на спутник в случае поражения стрелка.

– АК-11,45. Ты, наверное, в курсе, но ему не будет тяжело, вернее, он мучиться не будет. Гидроудар от такой системы валит без сознания хорошего слона. Пули – молибденовые, с ртутным наполнителем. Каждая третья – кумулятивного действия с наконечником из обедненного урана. Не знаю, зачем переслали такое дорогое, я бы сказал – неадекватное средство поражения. Непрост, видать, Майтрея. И его люди. Такой автомат используется в совершенно особых случаях. Одни ртутные пули чего стоят. Да это не пули, а летающие секиры. Запрещены к использованию международной конвенцией. Они, кстати, частичного самонаведения. Ну, а кумулятивные, с урановым покрытием, лучше не используй. Неэстетичное зрелище останется от представителя Майтреи…

– Вася, я не хочу, чтобы Будду убили, – печально повторила Мэрилин. Василий нажал кнопку на панели джипа. Панель отъехала в сторону, высветился экран. Спецагент сделал необходимый набор на клавиатуре. Связь осуществлялась через базу из периметра, но кодированный сигнал шел прямо в джип. Василий ответил оператору, дал данные, набрал код, и на экране появилось изображение со спутника. Речка, мост, в углу – здание бойни. Василий повернул умножитель изображения, и в центре экрана стал виден их джип. Перед джипом – река, на берегу большой валун, а возле него темная фигура. Изображение было высокого качества и цветное, а не инфракрасное, как обычно ночью. Река была по-ночному тихой, но голубой и по-весеннему свежей. Кусты и деревья не шевелились, но были натурально зеленые, даже кое-где пурпуром виднелись цветы. Это было бы похоже на видеозапись, если бы не реальность времени. Василий пару раз открыл и закрыл дверь машины. На экране это было видно.

– Новая система, – пояснил Василий. – Интеллектуальная обработка перцепционного сигнала. В НАТО нет даже аналога. Абсолютно стопроцентная разработка триумвирата, – он улыбался, глядя на экран. Вася любил хорошую технику.

– Все, что ты сейчас видишь, это не раскрашенные картинки. Это – действительность. Прицелы ночного видения, да и вообще ночь, можно сказать, уходят в прошлое. Не верится? Поверится, – спецагент добавил увеличения изображению, и на весь экран стал виден бык. Будда стоял под прицелом спутника, и тяжелые боеголовки ракет сверхточного наведения были в состоянии полной боевой готовности.

– Вот он, красавец. Можешь получше его рассмотреть. Стоит себе и как будто ждет кого. Может, спит. Но вряд ли. Скорее думает. Он же умный. А вот что он думает? Зверюга-то здоровенная! Прямо носорог, а не бык. Или даже мамонт. И хитрющий, наверное, если на Майтрею работает. На кого-то работает, а сам – бык. Вот это прикрытие! – Василий завороженно глядел на экран монитора.

Мэрилин обдумывала ситуацию, пропуская болтовню спецагента мимо ушей. Но кроме тупиковых ходов, ничего не прорисовывалось. Стрелять в Будду она, конечно, не будет, но как среагирует Василий? Стрелять в Василия – тоже нереально. Просто уехать или, яснее говоря, убежать, – возможности нет. Агент все равно убьет Черного Принца, а у нее еще и будут проблемы. Уговорить Василия не получиться. Купить? Нет, побоится директора совета. Не возьмет никаких денег, падлюка. И не пьет же, канатоходец! Себя бережет, наверное. Для будущей карьеры спецагента. Не век же водителем быть, особенно такому красавцу.

Мэрилин провела рукой по шершавой поверхности винтовки. Она вводила себя в соответствующее состояние. Неожиданно все это, неожиданно. Здесь, дома, на даче, можно сказать, и – такие события. Во Франции было легче.

Картинка на мониторе вдруг стала искажаться, бледнеть и исчезла, оставив экран наедине с фоновым голубым освещением. Появилась надпись «Недостаточная амплитуда сигнала». Василий торопливо пробежал пальцами по клавиатуре. Надпись продолжала гореть.

– Вот черт, метеоритный дождь, что ли? Ионизированное облако. Минут на двадцать зависли, не меньше. Надо же, именно сейчас…

– А я как раз и пройдусь, посмотрю, что там к чему, – Мэрилин взяла винтовку и открыла двери джипа. Василий смотрел на нее с беспокойным подозрением:

– Может, связи подождешь? Надо, чтобы контроль был и прикрытие!

– Вася, какое прикрытие? От быка? Ты вот и есть прикрытие, давай прикрывай.

– Нет-нет-нет! Мне надо быть все время на связи. В любой момент могут запросить данные. И вообще, ты, наверное, не спеши пока, не ходи, посиди тут в машине. Бык не сбежит, оно же видно, что он какой-то сонный.

– Будда сонный? Да ты его просто не знаешь. Он тебя дурит, а ты и веришь. А если сбежит? А может, уже сбежал? Может, это он ионизированное облако навел, а его самого уже и след простыл.

Василий резко подпрыгнул, стукнулся головой о люк, схватил на заднем сиденье бинокль и быстро приставил к глазам. Стал крутить ручку настройки.

– Да нет, стоит. Плохо видно, правда, кусты мешают, но вон он, на месте… – агент продолжал беспокойно глядеть в бинокль.

– Или вроде шевельнулся? Непонятно, – Вася нервно забарабанил пальцами по рулю. Ему не нравились неожиданные ситуации. От них он нервничал и переживал. Вася любил порядок и предсказуемость, а эти все переменные данные ничего хорошего не приносят, одни проблемы. Вот что сейчас делать? Связи нет, а если что выйдет не так, кто будет крайним? Не дочка же шефа! Конечно, он, Василий Корниенко, проглядевший, недосмотревший, упустивший и не исполнивший. Пойти, что ли, самому пристрелить эту проблему?..

Да нет, сдаст дочка. А директор совета дал очень ясное указание: уничтожить посредника Майтреи должна Мэрилин. Ее отец, правда, так не говорил. Он говорил наоборот. Но директор параллельного управления – это не ее отец. Если директор сказал, то для Василия это последняя инстанция. Ему, правда, легко сказать. А если она не послушается? Если с быком убежит или еще что сделает? Как он может помешать? И потом, вдруг директор от приказа откажется?.. Ее отец его просто сотрет в порошок. И все. Нет и не было никакого Корниенко, спортсмена-перворазрядника. Корниенко? Да первый раз слышим! Вася поежился.

– Маша, ну ты давай, аккуратненько пройди, тут же совсем рядом, и метров со ста дай отработку. Ему одной пули хватит, куда бы она ни попала, – ну, только не в хвост, конечно. И кончим эту проблему, а то у меня уже почти голова заболела от недоделанных дел, – Вася в который раз пробежал пальцами по клавиатуре. Связи не было. Майтрея-Мария. Вот здесь какая-то связь даже на слух заметна. Во влип! Бред сивой кобылятины! Решай теперь глобальные вопросы в масштабе сельской местности. Легко им из своих Швейцарий и Ватиканов указания давать: «пойди – стрельни». А если осечка? Его целый день пытались убить – и даже на расстояние видимости не подошли. Кучу коров перестреляли, вот и весь толк от спецоперации. Да коровы за него, похоже, готовы под пули кидаться. И эта баба еще… Сказали, что снайперша, а там кто его знает, куда она прицелится. Вроде так себе, дочка на подхвате у папы. Ан нет, снайперша! В Европе знают. Во дела!

Мэрилин шагнула в темноту. АК-11,45 была легкой пластиковой винтовкой-автоматом. Большой калибр компенсировался малым весом. Маша первым делом вытащила из приклада блок спутникового наведения и выбросила в кусты. Отошла шагов на десять. Оглянулась на машину. Обнаружить черный джип в темной ночи с озабоченным Василием внутри было почти невозможно. Даже при Луне. Что же делать? Может, дать пару выстрелов мимо, спугнуть, и пусть идет? А если не уйдет? Да Вася тогда от страха его гранатами забросает.

Она подняла винтовку и глянула в окно прицела. Вот, стоит. И почему его должна застрелить я? Не фантазия же это самого Василия на вольную тему? Кому это нужно? Не отцу же… И не звонит – а к нему не дозвонишься. Маша неторопливо прошла еще несколько шагов, подошла к краю шоссе и спустилась ниже, на спуск к реке. Снова оглянулась. Джипа видно не было. Майтрея, кто он? Если все о нем говорят, то он должен быть в действительности. Бык – связной Майтреи? Интересная идея. Майтрея, должно быть, великая личность, если его столько людей ждут. А я? Я какое отношение к нему имею? Не буддистка, ничего об этом не знаю, в карму не верю. А в кого же я верю? В себя, в папу, в кота Барсика, в маму? Да, в них я верю. Сансара, нирвана… неужели все это правда? Как отличить действительность от мероприятия? Как можно верить кому-либо, кроме себя, когда речь идет о твоей душе?.. Ведь если серьезно подумать о таких вещах, то вся жизнь покажется полнейшей бессмыслицей. А, может быть, так оно и есть? А если так оно и есть, то какой смысл об этом думать?

Мэрилин, шурша, лезла сквозь кустарник – хорошо, что кроссовки надела. Снова вышла на ровное место. Луна висела над рекой и все освещала бледным ночным сиянием. Застрелить быка! Она что, ненормальная? В конце концов, ей никто ничего настолько конкретно не говорил, а Василий – он и есть Василий. Хоть и с амбициями. И, кажется, немного не в себе. Вроде все соображает, а как зомби. Или это все непьющие такие?

Василий, потеряв из вида в бинокле Мэрилин, смотрел в темноту лобового стекла. Посидел, понажимал на «энтер». Связи нет. Протянул руку назад и вынул магазин с патронами. Щелчком вытащил один патрон и ласково провел пальцем по молибденовой поверхности пули. Тяжелый наконечник, наполненный ртутью, манил неведомой страстью. Вася любил пули. Он любил их беспрекословность, их подчинение, их красивые аэродинамические формы, он любил их как особей женского пола. В сторону орудийного снаряда он бы и головы не повернул. А вот пули, особенно такие крупнокалиберные и с таким потенциалом разрушения – это была его страсть. Чистая любовь без просьб о взаимности. И когда случалось им вылетать из ствола его оружия, он чувствовал, что летит вместе с ними и вместе с ними превращается в поражающее облако огня, металла и разрушения.

Мэрилин вскинула винтовку и поймала фигуру Черного Принца. До него было метров сто, и он так же спокойно, как и прежде, стоял под скалой и не двигался с места. Она ясно видела очертания его мощных рогов. Постояла, поглядела. Патрона в патроннике не было. И, развернувшись, полезла сквозь кусты обратно на дорогу.

Василий открыл ей дверь автомобиля. Она кинула винтовку на заднее сидение, и устало откинулась на переднем, не глядя на водителя. Маша была бледнее обычного, и ее слегка трясло от волнения. Василий, недоверчиво поглядев, похлопал ее по плечу:

– Успокойся, ну чего ты вернулась? А выстрел, твой выстрел где?.. Ты же профессионал, Маша, ты же знаешь, что так не делают, ну… редко очень делают. Успокойся и вспомни, что иногда приходится работать. Да, иногда необходимо работать. Ты же нечасто работаешь, а сегодня – надо. Всего работы-то – одна минута. Можно даже и отсюда, но надо, чтобы надежно и сразу. И папа твой что-то вроде этого говорил. Они все вот там сидят – и ждут. Спутник заработает – они спросят: ну, как там наша цель? Цель-то ведь их, а не наша. Целятся они, а мы только медиаторы-посредники, биологические удлинители. И что же мы им хорошего скажем про цель? Что она спит под кустом? А мы тогда что тут делаем?

Вася снова сделал набор на компьютере, и связь вдруг восстановилась. Периметр был включен в спутниковую сеть, но аппарат с перцепционным устройством ушел дальше по орбите, и возможности визуального контроля не было. А на большее у Васи доступ отсутствовал: это был один канал, через который он и общался с высшим руководством. Ради его постоянных донесений Вася и был допущен в сеть. Все остальные каналы связи использовал его непосредственный начальник, директор бойни. И если Василий и знал что секретное – только подслушав у шефа. Но он очень сильно работал на перспективу. Старался и лез с невинным видом в каждую дыру, ненавязчиво, как бы мимоходом. Он мог сейчас подключиться для разговора, но что хорошего он мог сказать? Он бесился от идеи поручить такую работу такому исполнителю. Они там что, вообще уже рехнулись? Или занимаются воспитанием родственников, а ему быть крайним, если что? Какая она снайперша – вон, сидит и дрожит. Вася осторожно поинтересовался:

– Маша, а если я за тебя пробегусь и стрельну, ты меня не сдашь?

– Сдам.

– Ну, спасибо… – Василий хмуро понажимал пальчиком на селектор каналов связи. Совсем ему не нравилась тупость ситуации и своя, спецагента, роль в ней.

– Когда пойдешь стрелять?

– Слушай, Вася, – Мэрилин положила ему руку на колено. – А что ты будешь делать вечером, то есть, ну, после работы? Этой работы. А?

Василий напрягся. Никакие отношения с дочкой Бизона в его планы не входили. Он был не дурак. Холодно спросил:

– Так, когда стрелять будем?

– Я слышала про твою коллекцию пуль. Показал бы мне – что одному-то глядеть. Я пули люблю. Даже в коробке.

Василий ошарашено смотрел на дочь шефа. До него не совсем доходило то, о чем она говорила. Про свою любовь к пулям он не догадывался и сам, и эти слова как будто стали нажимать в нем какие-то кнопки, а он непонятым образом начал терять управление – и крениться влево или вправо, назад или, может, вперед.

– Ну, что ты молчишь? Пули жалко стало?

Вася молчал, уставившись в одну точку. Потом буркнул:

– Сбегаю в туалет… – и выскочил из машины.

Мэрилин быстро наклонилась к компьютеру и просмотрела возможности Василия работать через базу периметра. Пароль выхода на нужные серверы она знала. Подключившись к функциональному селектору базы, она ограничила приоритет доступа из джипа в сеть связи. Затем, вынув из кармана маленькую круглую коробочку, кинула ее вниз, под заднее сидение. И стала глядеть в окно, на реку, серебрившуюся светом луны. Василия все не было. Наконец он появился, обошел капот и залез в кабину. Хмуро взял бинокль и стал смотреть в сторону скалы.

– Ну, как бычок? – Маша вытащила папиросу и крутила ее пальцами туда-сюда. – Не сбежал?

Она дунула в мундштук. Василий обернулся и стал смотреть на нее. Честности в его глазах поубавилось.

– Нормально бычок! Тебя дожидается.

Мэрилин опустила боковое стекло, выглянула наружу и прислушалась. Где-то, уже совсем рядом, в кустах, шуршали мохнатыми лапами братья псы. Их можно было узнать по голодному урчанию. Ну, не волки же здесь лазят! Это они и есть, певуны малой терции. Но сейчас – молчат. Возятся, чего-то ищут или ждут, и не поют. А спели бы! Но – не поют. Ну, у каждого свое на уме: петь или заткнуться.

– Вася, тебе не надоело? Три часа ночи! Давай домой и баюшки, вон и бык уже давно спит. И… ты уверен насчет приказа? Знаешь ведь, каких денег стоит этот бык. Зарплаты не хватит. Вдруг переиграют? Кто виноват? Корниенко! Кто убытки принес? Корниенко! А я что, я ничего. Я предупреждала!

Но номер не прошел. Василий команды усваивал, как положено, иначе не ходил бы в адъютантах. Знал, что он просто исполнительный специальный агент и думать – не его прерогатива, хоть порою так хочется! Это главнейшее свойство служивых, – всегда думать, что нельзя думать, – Василий усвоил твердо.

– Так, мне все надоело! Ты отказываешься стрелять? Так и пишем: «она отказывается стрелять». Точка. А дальше что? Дальше я вызываю оперативного дежурного, соединяюсь со своим руководством и сообщаю: исполнитель отказался стрелять, прошу дальнейших указаний. Требую поручить ликвидацию цели мне, Василию Корниенко. Исполнение приказа гарантирую. Сейчас посмотришь, как у меня пули летают!

Он сделал набор на компьютере и включился в линию связи. Маша отбила вызов, нажав на клавишу компьютера.

– Ладно, нервный какой попался. Пошутить нельзя. Шутка продлевает здоровый образ жизни.

Она взяла на заднем сиденье автоматическую винтовку и положила на колени.

– Сейчас на мои пули посмотришь, агент Попадайло.

Отстегнула магазин. Пересчитала патроны – 28 штук. Кумулятивные заряды отложила отдельно. Заполнила магазин. Кумулятивные поставила в конце. Один из них в начале. Долго глядела в глушитель. Стучала по нему, прислушивалась. Двадцать девятый патрон загнала в патронник. Пристегнула магазин. Поставила на предохранитель.

– Там что, стадо подошло? – усмехнулся специалист по вооружениям.

Мэрилин вытащила из коробки тридцатый патрон и, взяв его за донышко гильзы двумя пальцами, подняла перед собой и стала пристально рассматривать сверкающую поверхность пули. Она женским чутьем прочувствовала природу Васиной чувствительности к объектам подобного рода. Н-ну, садомазовинегрет, как твое здоровье?

– Включи свет сильней, Василий, – шепотом попросила она. Тот беспокойно заерзал на сидении:

– Какой свет, зачем? Цель перепугаешь.

– Я должна оценить качество боеприпасов. Ты можешь мне гарантировать качество боеприпасов? – повернувшись, она уставилась на него серо-зелеными глазищами на бледном лице в обрамлении густых камышей-ресниц. И Василий неожиданно завис и снова начал самоликвидироваться в этом взгляде. Он включил свет и уставился на патрон и пулю калибра 11,45 мм, который Мэрилин держала, крутя, перед его носом.

– Ну, как качество? Это гарантированные пули? А срок гарантии еще не истек? А послегарантийное обслуживание предусмотрено? – Василий заворожено смотрел на сверкающую поверхность. Мэрилин шептала:

– А Вы лично посоветовали бы мне воспользоваться этими пулями? Ваше личное впечатление не затруднит Вам объективную оценку баллистических экспертиз? А Вы хотели бы со мной слетать на экспертизу?

И тут Василий упал в обморок. Он просто любил пули. И деньги. А через них – только смерть, как сублимацию любви. Да-а! Мэрилин в глазах не откажешь. Сложен путь программирования автомата подобия Калашникова!

Маша внимательно посмотрела на латентного извращенца в обмороке, взяла винтовку и вышла из машины. В ночной тиши комары гудели, как микробоевые вертолеты. Она огляделась по сторонам, не соображая, что делать. Может, сесть в машину – и домой, на ферму? А дальше? Что дальше? А вот что. Она осторожно стала спускаться к реке и опять принялась продираться сквозь кустарник. Вдали показался высокий камень, возле которого стоял Будда. Или уже не стоит? Она снова вскинула винтовку и заглянула в прицел. Да нет, стоит. Закинула автомат за спину и двинулась в сторону быка. Полезла по гранитным глыбам, на ощупь ставя ногу в темень. Луна что-то слабоватая. Ни черта не видать. Бац – упала. Снова полезла через большую глыбу на более-менее ровное место. Снова кусты. Колючий можжевельник. Хорошо, что джинсы, а не юбка. Зацепилась кофтой, потянула нитку – вышла к скале. Рядом серебрилась река.

Василий открыл глаза. На дисплее мигал сигнал вызова. Агент тряхнул головой, приходя в себя. Что это было? Где Мэрилин? Холодный страх проник в душу. Он не мог провалить операцию! Он не может ставить под сомнение свою карьеру. Но почему он не помнит, как заснул? Спутниковая связь продолжала выдавать сигнал вызова. Василий включился в сеть. На линии был директор параллельного управления триумвирата.

– Корниенко! Ты что там, спишь? Так, быстро давай ситуацию.

Василий сглотнул и осторожно ответил:

– Цель обнаружена, проводим осмотр местности.

– Какой осмотр? Ты конкретно отвечай: быка пристрелили?

– Товарищ директор, бык на месте, уйти не может, оператор пошла на сближение, я провожу прикрытие.

– Что-то вы там долго друг-друга прикрываете. Так, Корниенко, тридцать минут, ты понял? Тридцать, а не пять. И ты мне докладываешь. Уничтожение цели запишешь в файл.

– Спутник не работает. Картинки нет.

– Как нет картинки?

– Ушел по орбите, нет видеоконтроля.

– Уже пришел. Другой. Запиши входной пароль «ABRAKADABRA 666».

– Записал.

– Включись и запиши все в файл.

– Есть!

– Проконтролируй дочку Николая. Чтобы фокусов не было. Она должна выстрелить, а ты должен записать максимально крупным планом.

– Есть!

– Смотри, чтобы она тебе голову не заморочила. Та еще баба! Молодая, а уже ведьма, или как их там сейчас зовут. Ну, ведьма не ведьма, а быка должна пристрелить. Проконтролируй.

– Есть!

– И через тридцать минут мне позвонишь. Раньше не надо. Раньше, если надо, я сам позвоню. Ты быстрей делай запись, тут проблемы. Ты же не хочешь, чтобы они и у нас были? И я так думаю. Если вдруг позвонит Николай, – он не должен, но вдруг, – то оборви связь. Причину придумай, а тогда уж срочно свяжись со мной.