Текст книги "Божественная комедия в цитатах и афоризмах"

Ад. Песнь 26

 
Когда мы наконец-то дошагали
До той скалы, откуда видно дно,
Восьмая пропасть встала перед нами:
 
 
Она зияла мрачно и черно…
Как Елисей, что был спасен в Вефиле
Медведицами гневными давно
 
 
И наблюдал, как кони уносили
На небо колесницу Илии,
Огнем багровым промелькнув на синем
 
 
Так я глядел на быстрые огни.
И в каждом грешник призрачный таился.
Чтоб рассмотреть, как двигались они,
 
 
Над самым краем бездны я склонился.
 

Песнь 28

 
Бессилен человеческий язык,
Бессилен стих певца для описанья
Того, что, подавляя в горле крик,
Увидел я, – мученья, истязанья.
 

* * *

 
«Али, чей череп надвое рассечен.
Здесь те, что пристрастились уловлять
Народ, который издавна беспечен,
 
 
И сеять войны, а не благодать.
Теперь, отдохновения не зная,
Они должны от тяжких ран страдать,
 
 
Свой путь по кругу этому свершая;
А в день, когда их рана заживет,
Плоть властолюбцев, что бредут стеная,
 
 
Меч демонов на части рассечет».
 

* * *

 
И рот его раскрыл, но языка
Я не увидел там… «Увы, судьбою
Лишен, – сказал мне грешник, – на века
 
 
Тот, кто сейчас стоит перед тобою,
Способности привычной – говорить.
Когда-то, подготавливая к бою,
 
 
Он Цезаря решился убедить».
 

Ад. Песнь 28

 
Нет, вода из сита
Так не лилась, как, перейдя предел,
 
 
Хлестала кровь из грешника… Открыта
Мне плоть его была. Кривился рот
От боли, и земля была полита
 
 
Его слезами… Грешника живот
Кишки и печень предъявлял со стоном.
Я сердце разглядел и даже тот
 
 
Мешок меж прочих органов.
 

Песнь 29

 
«Меня безумец начал понукать,
 
 
Чтоб из него крылатого Дедала
Я сотворил. Но так как я не мог
Его поднять и на вершок с начала
 
 
Над грешною землей, – меня он сжег.
Я муки этой огненной не вынес…
Низверг потом, но за другой порок
 
 
Меня сюда неумолимый Минос».
 

* * *

 
«Подделывал я золото и слыл
Подобием преловкой обезьяны.
 
 
Алхимиком я в мире смертных был».
 

Ад. Песнь 29

 
Лишь груды тел. Один страдалец синий
Лежал на брюхе; и ползком другой
Пытался – жутких тел посередине —
 
 
Куда-то перебраться и, нагой,
Он падал, потому что омертвела
Рука, и дрыгал скрюченной ногой.
 
 
О, здесь никто измученного тела
Не в силах был над прочими поднять,
Как будто бы над ними тяготела
 
 
Невидимая тяжесть…
 

* * *

 
У каждого на исхудавшем теле
Темнели струпья с головы до ног.
Ужасный зуд унять они хотели,
 
 
В кровь кожу раздирая…
 

Песнь 30

 
«Но есть воспоминание одно,
Что даже здесь меня не покидает.
Страшней недуга тяжкого оно,
 
 
Который вечно плоть мою терзает.
Оно все время мне твердит о тех
Местах, где я (и это каждый знает)
 
 
Однажды совершил ужасный грех…
Как нить в иглу, вина в меня продета:
Чеканил я когда-то без помех
 
 
Фальшивые монеты».
 

* * *

 
Обман – причину всей моей кручины —
Я с братьями коварными познал
В тот миг, когда подделывать флорины
 
 
Они меня заставили, и стал
Я жертвой их…»
 

* * *

 
«Но чтоб потом тебе не устрашиться, —
Взяв за руку меня, сказал певец, —
Немедленно ты должен убедиться
 
 
В моих словах, постигнуть наконец,
Что различил не башни сквозь туман ты.
Нет, там, внизу, в последнем из колец,
 
 
В колодец знаменитые гиганты
Погружены от пояса до пят».
 

Ад. Песнь 31

 
Сказал Вергилий и запнулся вдруг,
Заметив, что протягивает руки
Гигант Антей (всю силу этих рук
 
 
Изведал Геркулес в тоскливой муке).
И мне сказал учитель:
«Не робей, Ты не познаешь горестной
науки».
 
 
Но в ту минуту исполин Антей
Мне башней Гаризендой показался,
Когда несется облако над ней.
 
 
И я, признаюсь, так перепугался,
Что даже спуск иной бы предпочел.
Но проводник наш тихо продвигался.
 
 
И вскоре нас привел в долину зол.
 

Песнь 32

 
Мне нужен стих суровый и железный,
Чтоб леденящий ужас передать,
Царящий над последней адской бездной.
 

* * *

 
И грешники, друг к другу приникая,
Как две доски, скрепленные гвоздем,
Где идеально край подогнан к краю, —
 
 
Вдруг с дикой злобой, как козел с козлом,
Бодаться стали, вереща: «Уйди ты!»,
И третий дух, с опущенным челом
 
 
И с ухом отмороженным, сердито
И торопливо начал говорить:
«Ну что на нас уставился открыто?
 
 
Ты пояснений жаждешь, может быть?
Так знай же, что Бизенцскую долину
Старик-отец, готовясь уходить,
 
 
Оставил сыновьям. Но половина
Была обоим братьям не нужна,
Ведь каждому тогда хотелось сыну,
 
 
Чтоб лишь ему досталась вся страна».
 

Ад. Песнь 33

 
«Но ты – тосканец, говорит мне что-то.
И в край родной вернешься, может быть.
Коль так, пришелец, то моя забота
 
 
Тебе правдиво жизнь мою раскрыть.
Я был когда-то графом Уголино,
А эта мразь, что продолжает выть,
 
 
Что всех скорбей и мук моих причина,
Архиепископ Руджери; вот он
Мне обеспечил страшную кончину.
 
 
Обманутый, я был им умерщвлен».
 

Песнь 34

 
«Брат,
Ты не заметил, как прошел по грани,
 
 
Где Люцифером замкнут мрачный Ад;
Ты перешел ту точку роковую —
Когда я опрокинулся назад, —
 
 
Тот центр Земли, что помянул я всуе,
Который льдом блистающим объят
(О, я точней тебе не обрисую),
 
 
Куда все грузы мощь свою стремят.
И этот свод небесный над тобою —
Обратный своду, под каким распят
 
 
Был Тот, Чьего я имени не стою,
Тот Человек, что без греха рожден
И умер без грехов»…
 

Чистилище

Песнь 1

 
Я буду петь о новой стороне,
Где для скорбей и горя нет причины;
 
 
Где дух людской, очищенный вполне,
На небеса достоин возноситься…
 

* * *

 
Все радости покинутого мира
Я осознал, вступая в круг иной,
Отринув Ад, где горестно и сиро
 
 
Бродил я, содрогаясь, как больной…
 

* * *

 
«Ты пройди вперед,
Где плещут волны, в берег ударяя.
 
 
На острове есть место, где растет
Давно уж не растенье-победитель,
А лишь тростник, покорный бегу вод».
 

Чистилище. Песнь 1

 
Но старец вдруг возник передо мной,
Чья внешность безусловно вызывала
Сыновнее почтенье. С бородой
 
 
Он длинной был, в ней седина сверкала.
И в небе яркость четырех светил
Его лицо, колеблясь, озаряла.
 

* * *

 
«Не ты ли в прошлом за свободу пал,
Смерть в Утике приняв, где остается
 
 
Твоя одежда: если бы настал
Великий день, когда весь мир воспрянет,
То ярко бы хитон твой засиял…»
 

* * *

 
«Потом сюда уже не приходите:
Когда светило дня взойдет окрест,
Вы за его движением следите,
 
 
И солнце вам укажет путь с небес».
 

Песнь 2

 
Печально меркнет и бледнеет вдруг…
Но там, где мы стояли, высь клубилась,
И тьму рассвет одолевал вокруг…
 
 
А перед нами взморье находилось.
 

* * *

 
«Не всем дается благодать.
Он пропускал три месяца свободно
Всех, кто сюда намерен был вступать
 
 
С душевным миром… Так ему угодно.»
 

* * *

 
Так он запел и звук той песни дивной
Во мне доныне сладостно дрожит
 
 
Молитвой величавой и призывной…
И мы тогда с восторженной толпой
Внимали беззаветно и наивно
 
 
Напевам благозвучной песни той.
 

Чистилище. Песнь 2

 
Свет вдруг разросся за минуты эти,
И ярче стало белое под ним —
Так луч горит сквозь дождевые сети.
 
 
Застыл Вергилий зрителем немым.
А к нам сиянье приближалось властно.
 

* * *

 
«Божественными крыльями он взбросил
И – полетел, сияньем озарен.
Смотри же: крылья он вздымает в просинь».
 

Песнь 3

 
«Безумен тот, кто думает, что знаньем
Проникнуть может в тайны Божества,
Осилить скудным разумом сиянье
 
 
Единого в трех лицах естества.
 

* * *

 
«Когда меня сразил удар двойной,
Свой дух Тому я отдал, Кто прощает
Нам все грехи… Я полон был виной».
 

* * *

 
«А дух того, кто жарким покаяньем
Пред гибелью очиститься не мог,
Обременен жестоким наказаньем:
 
 
Здесь, у горы, томиться долгий срок».
 

Чистилище. Песнь 3

 
Я склон покатый оглядел опять,
 
 
Который вниз тянулся от вершины.
 

* * *

 
Крутой подъем он оглядел тревожно.
 
 
А я взирал на величавый свод
Горы, заметив то, что невозможно
 
 
Вообразить.
 

Песнь 4

 
О пестуя восторги и печали,
Всем существом мы предаемся им
И в это время сознаем едва ли
 
 
Что есть иные чувства.
 

* * *

 
«Узнать тебе пора,
Что при подъеме кажется сначала
Всегда крутою всякая гора.
 
 
Но выше мы взбираемся, и мало-
Помалу путь удобнее идет,
И та тропа, что силы отнимала,
 
 
Вдруг легкой станет».
 

Чистилище. Песнь 4

 
«Теперь, мой сын, ты должен постараться,
Для завершенья нашего труда,
 
 
Не отступать назад, не оступаться
И по тропе идти за мною вслед.
Еще мы повстречаем, может статься,
 
 
Того, кто даст нам искренний совет…»
 

* * *

 
«Отчаиваться, сын мой, не годится.
 
 
Спасенье ждет нас: посмотри сюда!»
– И указал рукою на площадку.
Я ободрен певцом был, как всегда,
 
 
И речь его мне слушать было сладко.
Преодолев скалистый узкий путь,
Туда взошел я, где стелился гладко.
 
 
Уступ широкий.
 

Песнь 5

 
«Иди вперед, не обращай вниманья,
Как башня, для которой не страшна
Гроза в ночи, коль ветра завыванье
Всегда готова вынести она».
 

* * *

 
Я в тот же миг зарделся от стыда
За свой проступок, сделанный невольно:
Тот мечется, в ком сила не тверда,
 
 
И потому ей плоть не подконтрольна.
 

Чистилище. Песнь 5

 
«Толпа теней сбегающих огромна.
Они с тобой хотят поговорить.
Ступай вперед, глаза потупив скромно,
 
 
И, если хочешь, можешь заводить
Речь с ними на ходу лишь…» В это время
Успел я вопли духов уловить:
 
 
«О смертный, не стряхнувший жизни
бремя
Высокой силой движимый вперед,
Умерь шаги, чтоб пообщаться с теми,
 
 
Кто у Святой горы спасенья ждет…»
 

Песнь 6

 
Когда игра окончена, игрок,
Все проигравший, пасмурный от злости,
Сидит в углу и, грустно одинок,
 
 
Рукою перебрасывает кости.
 

* * *

 
«Да нет, мои слова понять несложно, —
Ответил мне Вергилий. – Знает бес,
Что для того прощенье невозможно,
 
 
Кто не признал решения Небес».
 

* * *

 
«О, столько раз – припомнить я не в силах
Меняла ты, Флоренция, хитря,
 
 
Обычаи на дедовских могилах,
Чекан монеты, содержанье книг,
Чины, законы, кровь свою же в жилах».
 

Песнь 8

 
И напряженно ввысь глядели, словно
Здесь каждый дух чего-то ожидал…
Взирать на них не мог я хладнокровно.
 
 
Двух ангелов вверху я увидал.
 

* * *

 
Тень сказала в заключенье:
«Теперь иди: семи лет не пройдет,
 
 
Как лестное о нашем доме мненье
Ты укрепишь, вернувшись в прежний свет,
Людской молвы невелико значенье,
 
 
И ничего сильнее правды нет».
 

Песнь 9

 
И вновь душа о прошлом вспоминает;
В час утренний, когда смолкает в нас
Все то, что плоть и ум людской смущает;
 
 
И голос бед, терзавших нас не раз
В заботах дня, приходит в сновиденья.
 

* * *

 
Тогда сказал: «Переступив три шага,
Ты ангела, мой сын, проси теперь,
Спеша познать прекрасной жизни благо,
 
 
Чтоб отворил в Чистилище он дверь…»
И, в грудь свою руками ударяя,
Я обратился к ангелу: «Поверь,
 
 
Душа моя чиста…»
 

* * *

 
В замки то тот, то этот, и не раз,
Он произнес: «Как только хоть единый
Из двух ключей не слушается вас,
 
 
Тогда и дверь с таинственной пружиной
Вам недоступна. Ключ златой ценней,
Но без второго цель недостижима».
 

Чистилище. Песнь 9

 
С поэтом мы приблизились к стене
Скалистой, где расщелина большая,
А в ней врата тогда открылись мне.
 
 
Я пристально вгляделся, отмечая
Три разные ступени, ибо тон
Ступеней был различен. Вверх ступая,
 
 
Заметил я привратника. И он
Таким лучился небывалым светом,
Что был я поневоле ослеплен
 
 
И отступил. В руке его при этом
Меч обнаженный ярко так сверкал,
Что я глаза зажмурил и приметы
 
 
Привратника уже не различал.
 

Песнь 10

 
«Род христиан, гордынею смущенный,
Ты думаешь, что люди велики?
О нет! С пути прямого совращенный,
 
 
Ты позабыл, что все мы – червяки,
Которые родятся, умирая,
Чтоб превратиться, злобе вопреки,
 
 
В тех бабочек Божественного Рая,
Которым суждено в лазурь вспорхнуть.
Но ты вознесся, гордость выбирая».
 

* * *

 
«Так что такое слава? Проявленье
 
 
Минутного восторга, вздох, азарт
Ребенка, старика предсмертный лепет…
Кто может, покидая мир в слезах,
 
 
Уверен быть, что вечный образ лепит,
Что в памяти на много лет вперед
Останутся тоска его и трепет?»
 

Чистилище. Песнь 10

 
Дождь на телах воспламенял опять
И взор усталый перевел мгновенно
На тех, кого заметил проводник,
Чей облик проявлялся постепенно.
 
 
Читатели! Я б головой поник,
Когда б узнал, что впали вы в смущенье,
Узнав, как был для грешников велик
 
 
И труден путь, дарящий очищенье.
 

* * *

 
«Не знаю казни строже,
Чем та, что пригибает их к земле,
Да так, что различить не сразу может
 
 
Взор этой скорби тяжкой на челе».
 

Песнь 12

 
«Теперь нам медлить нет нужды,
– Сказал поэт. – Свой взор переведи ты
И не гляди на мастера труды,
 
 
Коль нам другие образы открыты.
Смотри, Господний ангел к нам идет:
Надежней, друг, нам не сыскать защиты.
 
 
Продолжим путь, полны иных забот,
С крылатым стражем; он – посланник Бога».
 

* * *

 
Так ко второму кругу был отлог
И плавен путь, на самый верх влекущий.
Мы тихо шли, и я расслышать мог
 
 
Далекий хор, напутствие поющий:
«Блаженны духом нищие!»… Тогда
Я вспомнил Ад и мрак его плывущий.
 
 
Сравним ли он с Чистилищем? Сюда
Едва войдешь – как тут же слышишь пенье,
А там – стенанья, вопли и вражда,
 
 
Что грешников приводит в исступленье.
 

Чистилище. Песнь 12

 
Но в этот миг меня остановил
Великого певца приказ суровый:
 
 
«Вниз погляди». Как длинный ряд могил
Нам предъявляет надписи на склонах
О мертвецах, давно лишенных сил
 
 
И под плитой тяжелой погребенных, —
Так был рисунком дивным испещрен
Путь под моей стопою… Изумленных
 
 
Я глаз не отводил.
 

Песнь 13

 
«В груди ж моей пылал – могуч, велик —
Огонь ужасной радости. Вопила
Я, и катился мой безумный крик:
 
 
«Мне Бог не страшен!» Вот как это было.
Так в первый день проснувшейся весны
Дрозд верит в то, что лето наступило.
 
 
Лишь перед смертью суть своей вины
Я поняла: тот, кто Небесной власти
Чурался, – тот во власти Сатаны».
 

* * *

 
«Что о тебе я должен рассказать?»
Тень, поразмыслив, молвила тогда мне:
«О, коль по воле Бога наступать
 
 
Ты мог своей ногой на эти камни,
То, очевидно, смертный, ты любим
Тем, кто всегда парит над облаками».
 

Чистилище. Песнь 13

 
И вот тропа, которой мы брели,
Окончилась, и вскоре перешли мы
В тот круг второй, где нынче всей земли
Завистники несут подобье схимы.
 

* * *

 
«Здесь к очищению готовы
 
 
От зависти – порока прежних лет —
Ряды теней, что различают внятный
Смысл строгих слов: он, зависти в ответ,
 
 
Теней терзает мукою обратной.
И эта мука тяжелей в сто крат».
 

Песнь 15

 
«О счастье мысль всегда для вас отрадна,
А между тем, чем более людей
К нему стремится властно и всеядно,
 
 
Тем путь к нему опасней и трудней,
Тем счастья незначительнее доля
Под игом изнуряющих страстей.
 
 
Мрак зависти людской – вот их неволя.
Знай: лишь любовь всегда полна щедрот.
Но вам блаженства не достичь дотоле».
 

* * *

 
«Небесная услада тем дается,
Кто в Небеса молитвами проник,
Чье сердце в такт небесным высям бьется,
 
 
Кто устремляться к радости привык».
 

Чистилище. Песнь 15

 
«Коль тех мы судим столько лет подряд,
 
 
Кто любит нас, – он женщине ответил, —
Какую кару тем, кто зло творит,
Избрать нам предстоит на этом свете?»
 
 
И я толпу увидел, что спешит
К юнцу, уста проклятьем оскверняя:
«Смерть, смерть ему!» И он упал, побит
 
 
Камнями, очи к Небу устремляя,
Моля, чтоб Суд Верховный не казнил
Убийц, и Небеса благословляя.
 

Песнь 16

 
«Мир, ты сказал мне, полон всяких зол,
А добродетель подлежит гоненью.
И потому я речь с тобой завел,
 
 
И жду, чтоб ты в разумном поясненье
Туманному такую четкость дал,
Чтоб я сперва постиг твое ученье,
 
 
А после просвещать других бы стал.
Причину зла – я прежде это слышал —
На Небе ищут; также я слыхал,
 
 
Что зло – в земле таится, а не свыше».
 

* * *

 
«Нет, счастье смертных – в собственных руках.
Все люди – властелины над собою.
 
 
Ответа не ищите в Небесах:
Есть сила та, что Разумом зовется.
И взвесить вы способны на весах
 
 
Добро и зло. Покуда сердце бьется
Свободно, вам соблазны не страшны
И зло всегда в осадке остается».
 

* * *

 
А если стал порочен целый свет,
То был тому единственной причиной
Сам человек: лишь он – источник бед,
 
 
Своих скорбей создатель он единый».
 

Чистилище. Песнь 16

 
Поэт, стоявший рядом, как вначале:
«То Господа посол тебя зовет.
Мольбы от нас не требуя, он дале
 
 
Дорогой к Небесам нас поведет.
И там за нас просить он будет страстно,
Как за себя порой мы просим. Вот
 
 
Кто пред тобой. Иди за ним.
Подвластна Нам лестница. Пока светло, как днем,
Нам это восхожденье не опасно».
 
 
Я вверх пошел».
 

Песнь 18

 
«Сердца людей, способные любить,
Стремятся, сын мой, каждое мгновенье
 
 
К тому, что им приятно. Позабыть
Уже приманку эту невозможно.
Воображенье может пробудить,
 
 
Украсить то, что любо, хоть и ложно,
Все прелести земные находя
В своем предмете, что совсем несложно,
 
 
За ним с упорной нежностью следя».
 

* * *

 
«Есть ум, чтоб страсти воли ненасытной
Смирять. Он – то родник высоких благ,
То бесконечных бед источник скрытый,
 
 
Когда он или друг наш, или враг.
Наш разум в первом случае стремится,
Как сторож, охранять наш каждый шаг;
 
 
Когда ж он – враг, то зла не сторонится.»
 

Чистилище. Песнь 18

 
Толпу теней заметил вдруг вдали я,
Которая все ускоряла шаг.
 
 
Вперед влекли их помыслы благие —
Любовь, что ясным разумом жива.
 

* * *

 
«Скорей, скорей! Преодолеем склон,
 
 
Не будем тратить времени напрасно,
Любви ленивой, праздной подчинясь…
Но, долг свой исполняя ежечасно
 
 
И к высшим благам мысленно стремясь,
Увидим скоро сад цветущий Рая…»
 

Песнь 19

 
Согбенный, со склоненной головою
 
 
И тяжестью придавленный к земле,
За спутником шагал я в мир безвестный.
Но голос зазвучал: «Вот путь. Смелей!»
 
 
Позволено лишь ангелам небесным
Тем голосом волшебным говорить,
Ласкающим, неслыханным, чудесным.
 
 
Чтоб нам дорогу верную открыть,
Посол Небес простер над нами крылья,
Которые по белизне сравнить
 
 
С лебяжьими могу я без усилья.
 

* * *

 
«Идем: поторопиться нужно нам.
Сосредоточь теперь свое вниманье
На том, что приближаешься к местам,
 
 
Где пребывает Высшее Созданье,
Великий Дух, что в небе рой светил
Зажег для всех в порыве созиданья
 
 
И на движенье их благословил».
 

Чистилище. Песнь 19

 
Но вдруг
Я призраков увидел, что лежали
Ничком, и был заметен их испуг.
 
 
Они слезами землю орошали,
Не прекращая громко восклицать,
И мне сперва их стоны не давали
 
 
Смысл причитаний горестных понять».
 

* * *

 
Раз на земле был мною позабыт
 
 
Закон Небес и высших благ даянье, —
То на нее и устремлен мой взгляд.
Коль в жизни презирали мы познанье
 
 
Небесных благодати и наград,
Теперь мы в прах повержены. Придется
Лежать, стеная, много лет подряд,
 
 
Покуда к нам Господь не повернется».
 

Песнь 20

 
«Другой же, пленник, что на море взят,
Родной торгует дочерью, сомненья
 
 
Не зная, – как рабынею пират.
Корыстолюбье, всех ты заклеймило,
Везде царишь, куда ни кину взгляд.
 
 
Ты, ты мое потомство научило
Своих детей и внуков презирать!..»
 

Чистилище. Песнь 20

 
Мы обошли с немалым затрудненьем
Толпу теней, которой занята
Была тропа, где плач сливался с пеньем.
 
 
И только часть скалы была пуста.
Вот почему тропинкой боковою
Я осторожно брел, сомкнув уста,
 
 
Безмолвный и с поникшей головою.
 

* * *

 
Дрожать мгновенно скалы перестали.
И вновь вперед пошли мы в этот час
Меж призраков, которые лежали
 
 
Лицом к земле, чтоб вечно лить из глаз
Потоки слез…
 

Песнь 22

 
Но пылкая беседа прервалась,
Когда мы на дороге повстречали
Вдруг дерево, что поразило нас.
 
 
Его плоды, светясь, благоухали.
Но дерево (я это видел сам)
Мы сравнивать с другими бы не стали.
 
 
То древо расширялось к небесам,
Не схожее с привычною сосною,
Которая остроконечна там,
 
 
Где ствол ее кончается. Иною
Причиной объяснить мы не могли,
Что ветви древа с некой новизною
 
 
Для глаза – так причудливо росли.
 

Чистилище. Песнь 22

 
Я вслушивался в тихий разговор
 
 
Поэтов двух, от них не отставая.
Вождь говорил: «К нам перейти спешит
Любовь святая, словно отсвет Рая,
 
 
Из благородных недр чужой души.
Как только Ювенал пропел, ликуя,
Хвалу тебе в Чистилища тиши,
 
 
Внезапно я и сам любовь такую,
Которую еще не ощущал,
Обрел к тебе, как будто бы в долгу я
 
 
Пред тем, кого доныне не признал».
 

Песнь 23

 
«Молите о прощенье каждый миг,
Покуда грех ваш тяжкий не истает.
Меня же поведет мой проводник
 
 
В края, где Беатриче обитает,
Исток любви, покоя и добра…»
 

Песнь 24

 
«Не ты ли сам канцоны той творец:
«Для женщины любовь всего дороже…?»
 
 
Подумав, отвечал я наконец:
«Любовь – исток всего. А я на фоне
Любви – лишь чувства нежного певец».
 

* * *

 
И лишь теперь я убедиться смог:
Нас только то и окрыляет слово,
Что сам Амур продиктовал в свой срок!
 

* * *

 
Мы тихо встали там, где рос прекрасный
Ствол дерева, с которого плода
Не мог вкусить сонм призраков несчастный.
 
 
И голос мы услышали тогда
Из-за ветвей древесных: «Проходите!
Идите прочь, вам надо не сюда.
 
 
Вы далее то дерево ищите,
С которого вкусила Ева плод».
 

Чистилище. Песнь 24

 
Передо мною призрак появился.
С ним и кристалл сравниться бы не мог —
 
 
Так ярко и лучисто он светился.
«Вам надобно пройти за поворот, —
К нам осиянный призрак обратился. —
 
 
Худа свернуть имеет право тот,
Кто хочет здесь найти успокоенье».
Он так сверкал, что я ослеп. С высот
 
 
Так солнце нас слепит, стирая зренье.
 

Песнь 25

 
«Едва зародыш мозгом запасется —
Прадвижитель вдохнет в него огня
 
 
Свеченье, что душой у нас зовется:
Мысль, чувство, разум…»
 

* * *

 
«Когда Лахесис завершит сурово
 
 
Свою работу, дух покинет плоть,
Что с вечным бренность совмещать готова.
 
 
Здесь совпадают (так хотел Господь)
Божественные и земные доли.
И первые способны побороть
 
 
Смерть. Назову их: память, разум, воля.
Пока вторые предаются снам,
Они, из бренной выбравшись юдоли,
 
 
Уводят души к дальним берегам», —
Где, покоряясь высшему веленью,
Пристанище находят».
 

Чистилище. Песнь 25

 
Последнюю ступень
 
 
Преодолев, мы вправо повернули.
И содрогнулись: пламень рвался вон
Из недр земли, но вот ветра подули,
 
 
Его толкая вспять. Был жуток он.
Меж пропастью и пламени кипеньем
Я потянулся, ужасом сражен,
 
 
К Вергилию, но вдруг услышал пенье:
«Ты, милосердный Боже!» И назад
Я посмотрел невольно в то мгновенье
 
 
И призраков увидел длинный ряд,
Которые сквозь пламень проходили.
И вновь на пропасть устремил свой взгляд,
 
 
Молясь, чтоб силы мне не изменили.