Текст книги "Банка сновидений прозапас. Книга 1"

По лаборатории порхали склянки с разноцветным содержимым, укладываясь в чёрный кожаный чемодан, я неподвижно стоял у стены, а Тригла с важным видом расхаживал туда-сюда. Он командовал укладкой эликсиров и в разговор больше не вступал, целиком сосредоточившись на ограблении сонариума. Кажется, он решил выгрести все мои припасы, а значит, работа остановится на несколько месяцев, если не на год. Неизвестно, сколько кошмаров за это время вырвется на волю. Сколько миров окажутся на грани гибели! И даже героический сон этого замечательного белобрысого мальчугана вновь может обратиться в кошмар, поскольку мой неожиданный противник вертит в руках пузырек с бесшабашной смелостью и явно не собирается возвращать его на место. Но хуже всего, что Тригла знал о последствиях. Ведь недаром называл меня «старый друг», вот только мы давным-давно раздружились. Очень трудно дружить с человеком, в котором уживаются три абсолютно разные личности, соответствующие трем видам времени.

Но, предаваясь мрачным размышлениям и сосредоточившись на попытках освободиться, я кое-что упустил из виду. Это кое-что с треском и блеском снесло дверь в сонариум, ворвавшись серым размазанным облаком, заполонило непроглядным туманом всё помещение. Коротко вскрикнул Тригла, невидимый в серой пелене, с меня спало заклятие темпоральной заморозки, но лучше бы этого не случалось! Будущее превращалось в настоящее, в котором Тригла всё ещё ломал щит, не подозревая, что он сам уже пленен и обездвижен.

Как же мне было больно! Тригла в этот момент доламывал магический щит сонариума, разрывая временные связи между компонентами заклятия, развеивая их беспомощными графическими символами – частями, утратившими силу целого. Предпринимать что-либо уже поздно, оставалось только пережидать боль. Если бы я всё ещё находился под властью его заклятия, то мне достался бы только тот первый удар раскаленного кинжала, а так – я получил всю обратку сломанного щита, аж в глазах покраснело.

– Не трогай его, – сквозь шум крови в ушах пробился голос Мирты, – а то тебе тоже достанется, мало не покажется!

Кому это она? Неужели Тригле?

Нет, на лоб легла прохладная девчачья ладошка и в пылающий костер боли водой плеснули. Через несколько минут зрение начало проясняться, и я смог увидеть девчонку, стоявшую рядом на коленях. Одна рука у меня на лбу, второй ладонью она опирается на пол. Надо же, какая умница. Если бы она интуитивно не перенаправила в камни под нами забранную у меня боль, ей бы на самом деле пришлось ой как несладко. Женская магия, магия сочувствия и сопереживания, я так не смогу. На Земле таким ведьмам покровительствует Геката, богиня Луны. Я с недоверием смотрел на девочку, сидящую с напряженным лицом и закрытыми глазами, а над нами с задумчивым видом стояла моя помощница.

Вскоре боль утихла, осталось только слабость, как после хорошей драки или работы. Наша новоявленная ведьмочка тоже утомилась, но, едва стало понятно, что больше мне не нужна помощь, она вскочила и пошла куда-то за стол. Очевидно, к богу времени. Мне бы её прыть, я пока только сесть смог, опираясь на стену. Мирта, всё ещё щеголявшая в сером костюме, уселась на стол, болтая босыми ногами, словно маленькая девочка, предоставив мне возможность полюбоваться красотой идеальных пропорций.

– Что с ним? – поинтересовался я.

– Ты же знаешь, – улыбнулась она, сверкнув улыбкой со слегка удлиненными клыками, – парализован на несколько часов. А так – всё нормально.

Я не соврал Нанне, сказав, что Мирта – летучая мышь и вампир. Также как не соврал в том, что она цивилизованная летучая мышь, предпочитающая фруктовую диету, с давно атрофированными клыками. Клыки атрофировались, да, а вот секрет, вырабатывающий парализующий яд – почему-то нет. И молниеносная реакция и сверхбыстрые движения, которым не могли противостоять даже боги, были выработаны именно в ходе эволюции. Поскольку, прежде чем пересесть на фруктовую диету, летучие мыши-оборотни были вполне себе плотоядными. Прежде чем не перевели всю живность на планете. Но, почему-то, фрукты Мирта предпочитает мясу даже сейчас…

Так что, как только она почуяла, что щит взломан, а я – под властью заклятия – у Триглы не было ни единого шанса. Хорошо, что он этого не знал. Надо было дальше в будущее заглядывать, бог времени, я знал, кого выбирать на должность бессменной помощницы.

– У тебя тут сон не завершен, – разглядывая кляксу застывшего сновидения, сообщила Мирта, – что с ним делать будем? Ты можешь его закончить?

– Не сейчас, – со вздохом ответил я, – даже дышать трудно. Подожди немного.

– Я-то подожду, а вот он – нет. Что делать надо?

– Ты не сможешь, Мирта, ты же знаешь. Для этого нужна высокая сенситивность, то бишь сопричастность или чувствительность к материи и магии сновидений.

– Что делать надо? – упрямо тряхнула она тёмными, чуть ниже плеч подстриженными волосами.

– Ладно, – разозлился я, – надо взять эликсир смелости, запустить сон и капнуть одну каплю на мальчишку! Только у тебя ничего не выйдет, эликсир пропадет даром, поскольку из твоих рук сновидение его не воспримет!

– Эликсир смелости – эта та голубенькая жидкость в руках Триглы?

– Да.

– Нанне, деточка, – ласково позвала Мирта, – возьми у бога времени из рук пузырек с голубенькой жидкостью, принеси его сюда, пожалуйста!

Когда девочка выполнила просьбу, Мирта продолжила, лукаво погладывая на меня:

– А теперь вытащи пробку и капни одну капельку себе на пальчик. На любой. Поставь колбу. Нет, лучше дай мне, я закрою её. Вот. Теперь вторую ручку положи сюда.

Да, Мирта не раз наблюдала за процессом работы и даже пыталась сама работать со снами, но неудачно, зато всю технологию процесса знала наизусть.

– Ой, – озадачено протянула девочка, – как кино!

Очевидно, ей всё же удалось запустить процесс сна, со своего места на полу мне было не видно.

– Ой, – ещё больше озадачилась Нанне, – да ведь это, кажется, мой новый одноклассник! Ха-ха-ха, смешной какой, – звонко засмеялась она.

– Хорошо, что смешной, – тоже улыбнулась Мирта, – а теперь ткни ему этой капелькой в нос. Или в лоб – куда попадешь.

Очевидно, «камера сновидения» наехала крупным планом на нашего героического героя.

– А теперь скомкай эту кляксу в снежок и затолкай вот в эту банку, – продолжала командовать моя помощница процессом коррекции сновидения, – а на подпись и печать, пардон, запечатывания, мы отдадим сновидение нашему великому Гудвину. Великому и ужасному, – с улыбкой добавила она, протягивая мне банку.

Делать было нечего, кроме как молча проглотить укоризненную насмешку и, собравшись с силами, запечатать колбу со сновидением.

Ладно, посидели – и хватит. С трудом поднявшись, я оглядел разгром. Нет, в принципе, даже не разгром, просто беспорядок. Это в магическом поле был разгром, догорали остатки щита. А в комнате всё было вполне прилично. Нападая, Мирта умудрилась не разбить ни одной колбы. А Тригла так и стоял истуканом, слегка приоткрыв рот, с выражением крайнего удивления на лице. Как раз, когда я закончил оценивать масштабы предстоящей уборки, появились наши охраннички-триглавы, почуявшие, что с их начальником что-то не в порядке.

Эти массивные существа с широкими плечами и тремя головами, толкались в дверях, пытаясь протиснуться один впереди другого, упираясь друг другу в морды. Лицами у меня язык не поворачивался назвать эти укороченные варианты крокодиловых морд, правда, не зеленого, а коричневого цвета. Может, они и видят «прошлое, настоящее и будущее», но мне кажется, они несколько туповаты, не смотря на обилие голов. Похоже, так решила и наша гостья, начав похихикивать, глядя на их потуги разойтись. Хотя сначала испуганно ойкнула, спрятавшись за нас.

В конце концов, всё закончилось тем, что триглавы наглухо застряли. Нам пришлось силком вытаскивать их из дверного проема, чтобы разблокировать вход. Когда же процесс «репку-триглава взя-али, потя-аанули!» был закончен и увенчался безусловным нашим успехом, мы их спровадили вместе с начальником. С наказом вернуться для объяснений. Как отомрет, разумеется.

***

– Мам? Пап? Что вы тут делаете?

Нанне стояла в гостиной под стеной с рисунком, с удивлением глядя на родителей, которые, обнявшись, спали на полу, полусидя, опираясь на коробки. Говорить о том, что в такой позе и в таком месте спать крайне неудобно, наверное, не нужно. Тем более, папа из командировки должен был приехать не раньше, чем через неделю, девочка знала это совершенно точно.

Впрочем, едва голос дочери пробился сквозь сон, как оба вскочили, словно ужаленные и кинулись обнимать Нанне, да так, что едва не задушили. Правда, после объятий и слёз радости папа едва не отшлёпал дочь ремнём (мама не позволила). Как оказалось, Нанне отсутствовала около суток… И хорошо, что, вернувшись, она предусмотрительно поставила банку, наполненную чем-то светящимся и переливающимся всеми цветами радуги в сторонку под стенку, а то точно бы разбили.

За окном ясным светом разгорался день, всё семейство, отложив в сторону заботы о работе и учебе, сидело за столом, наслаждаясь чаем с тортом «Прага». Нанне сказала, что его надо купить, потому что он очень вкусный. Ну-у, этот оказался, конечно, не таким вкусным как у Мирты. И Нанне рассказывала, рассказывала, рассказывала… обо всем. И никто бы ей не поверил, если бы на столе, среди чайных чашек и блюдец с тортом не стояла банка сновидений, которую время от времени брали в руки. И чувствовали, как она распространяет округ себя лучики счастья и тепла.

***

– Ну, полюбовалась? – поинтересовался я, гася заклинание. – Всё у нашей Нанне замечательно! И не отшлепали, и торт купили.

– Да, – ответила Мирта, – полюбовалась. А ты понимаешь, почему эта малышка попала к нам? – поинтересовалась она, наивно хлопая длиннющими ресницами.

– Что?

– Смена растет! В отпуск поедем! – она радостно рассмеялась и, неожиданно обняв меня, поцеловала. – Ура-а!

– Ура, – подтвердил я, глядя на неё с некоторым недоумением, – я что, настолько тебе надоел?

– Глупости не говори, Карл! Как ЭТО может надоесть?!

Мы стояли в коридоре с фигурными колбами – светящимися теплыми фонариками – она, снова в своем алом платье, раскинула руки и закружилась, словно диковинный цветок, сорванный ветром.

– А зачем ты ей отдал колбу сновидений? – неожиданно спросила она, останавливаясь.

Я усмехнулся, щелкнул пальцами, и в воздухе разлилась тихая музыка.

– Потанцуем?

Когда её узкая рука с шелковой кожей легла мне в ладонь, тихонько ответил:

– Эта банка сновидений прозапас. Чтоб не забывала. Помнила. И вернулась. Я тоже хочу в отпуск…

История вторая. Бессовестное привидение

Пять часов утра – это время, когда все уважающие себя привидения уже мирно почивают в склепах и могилах. Ну, если не почивают, то хотя бы просто таятся в темноте и сырости. Но у меня же всё всегда не по-человечески! Если попадается привидение – то обязательно без всякого чувства собственного достоинства!

На часах было начало шестого, когда меня разбудили какие-то странные звуки. Не в силах открыть глаза, нащупал часы, и убедился не только в том, что рассвет ещё не наступил, но и в том, что в комнате кто-то присутствует. Или что-то. Это что-то издало душераздирающий стон, если использовать канонические термины. Или же, попросту говоря, заскрипело, как древний стул и, слабо светясь, исчезло в стене.

Я тоже издал подобный стон, потер ладонями лицо: накануне случился очередной аврал, так что спать я лег не вчера, а уже сегодня, всего-то пару часов назад! Ну неужели этот бессовестный призрак не мог появиться следующей ночью, как положено, после двенадцати?!

Впрочем, я не мог дать ему гарантии, что в это время не был бы занят и смог обратить на него внимание. Но, раз уж он смог разбудить это бревно, под гордым именем Карл, придется разбираться. И откуда он тут взялся? В цитадели не было смертей, призраку тут просто не к чему привязаться.

Ещё раз взглянув на часы, я встал, принялся одеваться: смысла ложиться спать больше не было. Пока разберешься с одной проблемой, начнется рабочий день. А больничные с выходными мне не положены. Теперь придется весь день поддерживать тонус магией, а это не самое приятное занятие.

Пару раз стукнувшись в темноте коленом о тумбочку, зацепив головой полку с книгами, почему-то размещенную так, что не зацепить её невозможно, я окончательно разозлился и проснулся. Прошипел сквозь зубы заклинание, осветившее комнату неярким желтоватым светом. Судя по всему, только чтобы убедиться, что молния мне не привиделась: когда я ударился, вредный форнит испортил стену зигзагообразным росчерком. Надо ж было так приложиться, что б даже не искры из глаз, а сразу – молния… Кто только работал над дизайном интерьера?!

Раздосадованный, я вышел в коридор: понятно, что привидения уже давно и дух простыл, уж простите за тавтологию, но найти его всё равно надо. Ещё Мирту испугает.

Мирту испугает… не видел я ещё ничего такого, чтобы испугало мою помощницу. По-моему, она абсолютно бесстрашна. Мое беспокойство о её зоне комфорта – не что иное, как неизжитая память земного джентльмена и романтика. Не получалось у меня воспринимать её иначе, как Прекрасную Даму, хотя она не являлась человеком в полном смысле слова. А в некоторых аспектах даже превосходила меня по силе и навыкам. Но с чувством беспокойства я всё равно сделать ничего не мог, оставалось только предупредить Мирту о привидении и разыскать это чучело… призрачное.

Я торопливо шагал по коридору, ведущему к лестнице, чтобы спуститься на этаж, где располагались сонариум и хранилище сновидений. Мирта предпочла выбрать спальню на этаже возле хранилища, я же чувствовал себя неуютно рядом с чужими сновидениями. Как будто они могли вторгнуться в мой собственный сон. Но Мирту такие мелочи не беспокоили, она сказала, что ей гораздо важнее находиться поближе к работе, а возня со сновидениями – не её головная боль.

Несмотря на должность «снотворца», как меня полунасмешливо называла помощница, во мне многое осталось от человека. Также как и любому человеку, мне было необходимо спать несколько часов в сутки. И я тоже видел сны. Поэтому предпочел расположиться на этаже повыше, между хранилищами и башней, оккупированной Большой Книгой Заклинаний. Чем дальше во сне от чужих сновидений – тем спокойней.

Наверное, следовало бы телепортироваться к её спальне, но со сна, точнее, с недосыпа, голова была как чугунный котелок. Я просто не сообразил, что это было бы быстрее. А с другой стороны, всё, что не делается… нет, не к лучшему, оно просто происходит так, а не иначе. Вот и сейчас, забыв о телепортации, я встретил Мирту.

Помощница летела по коридору в шелковом пепельно-розовом халате и носки мягких туфелек едва касались пола. Но, несмотря на скорость, она не успела, поскольку между нами возник тот самый призрак. Я уже видел, как меняется выражение её чудесных глаз с встревоженного на радостное, как округляются красивые полные губы, готовясь что-то произнести. Но она с разбегу проскочила сквозь внезапно появившуюся в коридоре расплывчатую туманную кисею и упала мне на руки.

С перепуга мне показалось, что она в обмороке, но, перевернув девушку и с тревогой заглядывая в лицо, я с оторопью услышал лёгкое посапывание: Мирта спала! С безмятежной улыбкой на лице!

Передать словами гамму эмоций, что я испытал в тот миг практически невозможно, но основными были облегчение и гнев. Что называется «от души отлегло»: помощница и одно из самых дорогих мне существ во вселенной просто спит! Следом пришли гнев и злость: в моем замке, цитадели демиурга и Хозяина Сновидений посмел кто-то хозяйничать, какой-то захудалый призрак!

Форнит только этого и ждал, я не успел даже заклятья произнести, как во все стороны полетели молнии и огненные брызги. Ну конечно, теперь мне ещё и ремонтом придется заниматься!

Молнии и фейерверки оставляли в каменных стенах и древних гобеленах выжженные прорехи, чёрными опалинами и зигзагами украсили зеленую ковровую дорожку… Чёртов форнит, не мог подождать! Тем более что призраку огненное представление не причинило никакого вреда.

Электрические разряды проходили через него, словно через… призрака. Чем же его достать? Странный призрак, никогда не слышал о том, что, пройдя через «тело» привидения хоть кто-то заснул, да ещё так глубоко и безмятежно, как спит Мирта. Не вставая с колен, я сосредоточился, громко протянул древнюю формулу осознания. Да. Хуже обычного привидения может быть только призрак из сна. Как можно справиться с призраком призрака? И как он умудрился выбраться? И из чьего сновиденья, точнее – кошмара? Или опять кто-то пробрался в хранилище? Неужели это мой давний знакомец, гремлин, хулиганит? Тогда почему только один кошмар распечатан?

Не догадываясь, какая буря из вопросов и догадок бушует в моей голове, призрак – размазанная в воздухе полупрозрачная клякса, спланировал на пол. И принял облик огромного – выше человеческого роста – лиса. Секунду Лис подумал, потом его «тело» уплотнилось, стало снежно-белым. А затем украсился веером хвостов. При быстром подсчете выяснилось, что их ровнехонько девять. Н-да, кошмар явно снился такому же любителю японских сказок, да и сказок в общем, как и я. Интересненько.

Пока я раздумывал и подсчитывал хвосты, Лис привнес ещё одно изменение: типичная вытянутая мордочка втянулась, преобразовавшись в пустой овал. Да, кошмар явно по мотивам японских сказок. Эта метаморфоза относится к сказаниям о демоне – луноликой женщине. Ой, кажется, сюда ещё и Кэроловского Чешира вплели, судя по появившейся зубастой улыбочке на пустом овале: ну и каша же в голове у носителя кошмара!

Каша не каша, а мне пришлось срочно телепортироваться, вместе с посапывающей помощницей, поскольку кошмар явно приготовился прыгнуть на меня. Дудки, ещё не хватало, чтобы главного снотворца вселенной усыпили, особенно, когда его помощница дрыхнет без задних ног! И неизвестно, сколько продлится этот неестественный сон. Страшно подумать, что успеют натворить кошмары за это время! Кто тогда будет меня будить, если в цитадели находимся только я и Мирта? Триглавам нет ни до чего дела, кроме как впиваться всевидящим взором во временной поток, Книга опять отправилась на поиски знаний. Словно вампир, томимый Жаждой. Разве что Тригла, из озорства, разбудит… ага, сунув лёд за пазуху, знаю я его. И хорошо, если просто лёд, а не жабу.

Но… кто-то же выпустил этого снящегося призрака? Обычный кошмар просто так не может вырваться из запечатанной колбы. Иногда это случается, когда я пытаюсь преобразовать кошмар в обычный сон, но сам по себе… невозможно. Кто-то должен был распечатать сосуд. И этот кто-то до сих пор может находится в замке, в хранилище. Но почему тогда триглавы не подняли тревогу? Опять Тригла?! Вот уж неугомонное создание! Демиург называется, а шкодит как школьник…

Пространственный переход, проще называемый телепортацией, выкинул меня возле сонариума. Правильно, я неосознанно, в спешке, задал координаты самого защищенного помещения в замке. И лучше бы мне его поскорее отпереть, поскольку Лис с улыбкой Чешира не угомонился, а последовал за мной, материализовавшись в нескольких метрах от двери.

Но руки занимала Мирта, поэтому я замешкался, пытаясь выудить из кармана ключ одной рукой и не уронить спящую красавицу другой. Одним глазом я с вожделением смотрел на скважину замка, а краем другого – наблюдал за призраком, который крадущейся, кошачьей походкой направлялся ко мне. Вот-вот прыгнет, как кошка на зазевавшуюся мышь! Надо его как-то задержать, но как частенько бывает, ни одного дельного заклятия против призраков мой форнит в памяти не откопал. И Книгу, как всегда не вовремя, где-то носит!

Не придумав ничего лучшего, форнит материализовал прямо перед мордой Лиса мой любимый торт! Ну-у, может эффект был и не такой, как мне хотелось, но кошмар задержался, с недоумением рассматривая сладкое лакомство, повисшее в воздухе. Затем он сел, осторожно лизнул торт…

Досматривать, что из этого получилось, не стал, поскольку в этот момент замок щелкнул, я распахнул дверь и ввалился в сонариум, тяжело отдуваясь. Да, конечно, Мирта – всего лишь летучая мышка и даже в человекоподобном обличии весит не очень-то много, но руки она всё-таки мне оттянула.

Устроив её на небольшом диванчике у стены, где иногда сам отдыхал в перерывах между сновиденьями, я попытался сосредоточиться. Получалось плохо: не смотря на прилив адреналина, голова всё равно мечтала о подушке, а не о том, что нужно загонять очередной кошмар в колбу.

Так, первое, что мне нужно сделать – составить снадобье для повышения тонуса, а то не я загоню кошмар в колбу, а он меня.

Повернувшись к шкафам, где хранились все мои магические припасы, эликсиры и вытяжки, я скривился: по спине продрал мороз, а в ушах появился такой звук, словно ножом по стеклу скребли. Очень слабая реакция магического экрана, словно… словно призрачная. Я обернулся и убедился, что Лис уже здесь. Причем, брюхо у него стало полупрозрачным и за кисейной преградой виден торт, почти целый. Эх, это ж как пасть надо раззевать, чтобы проглотить его целиком?! Ну бестолочь, разве цимус торта в том, чтобы просто отправить в желудок? Кстати, а у призраков что, есть желудок?..

Но поразмышлять над этим интересным вопросом мне не дали: Лис прыгнул, я же увернулся, швырнув в него первым попавшимся под руку предметом. Открытой колбой с вытяжкой счастья, стоявшей на столе. Вытяжка была окрашена в тривиальный розовый цвет. Ам! Открылась пасть, достойная бегемота, колба отправилась туда же, куда и торт. Н-да, ему б медку хлебнуть…

Но Лис осчастливился и без меда: сначала брюхо, а потом и всё снежно-белое тело стало розовым. Улыбка Чешира на луноликой морде превратилась из зловещей в абсолютно счастливую, ещё секунду и, казалось, он бросится меня облизывать от своего безграничного счастья! Ещё бы, целую колбу вытяжки проглотить, рассчитанную на сотни и сотни сновидений.

Ла-адно, пока осчастливленный Лис балдеет, у меня есть секундочка, чтобы поймать его, хотя бы в силовой кокон. Правда, неизвестно, что произойдет раньше: проснется Мирта и поможет мне загнать его в хранилище или же я окончательно ослабею и не смогу удержать его в коконе. Второй вариант грозил непредсказуемыми последствиями, но об этом мы подумаем попозже.

Но, словно уловив ток коварных моих мыслей, Лис не стал мешкать, вновь прыгнув на меня. Я не успел увернуться, но ничего не произошло: я не уснул, придавленный розовой мохнатой тушей. Лис весил как всамделишный бегемот, а не бестелесный призрак, я не мог ни пошевелиться, ни вздохнуть. На луноликой морде внезапно прорезались глаза – такие, какими в детских сказках рисуют глаза хитрющим лисам, ликующе заглянули мне… нет, даже не в глаза, а в самую душу. И на миг я ощутил какое-то родство с этим… существом. Странно. Тем более странно, что он, похоже, вслед за тортом и вытяжкой готовится проглотить и меня. От безграничного счастья, похоже!

Нет, нет, нет! Не может этого быть! Меня нельзя глотать! Я – снотворец, я – демиург! Я не могу окончить свою жизнь в брюхе приснившегося розового лиса-привидения! Но для того, чтобы это не допустить, надо что-то сделать! Но я же – демиург, я всё могу!

Всё тело ниже грудной клетки было парализовано навалившейся розовой тушей, от которой почему-то пахло спелой клубникой. Так пахнет счастье? И форнит куда-то запропастился, испуганный таким объемом мохнатого экстаза. Ладно, я же демиург, я всё могу… Но что делать, если даже руки парализованы тяжестью «призрака»?! Отрастить ещё парочку? Вариант…

Как по мановению волшебной палочки или по воле форнита, осмелившегося, наконец, выползти из своего темного уголка, я получил пару дополнительных конечностей. Гениально, конечно, но, откуда он их взял? Трехпалые, да ещё и синие: русала какого-нибудь ограбил?!

Впрочем, это абсолютно неважно! Важно, что они у меня есть, и я могу ими действовать. Продавив призрачную шерсть и плоть, на ощупь похожую на плотное желе, я вцепился в первое, что попалось под руки – торт, протащил его наружу и запустил в наглую морду! Надо ли говорить, что он прошел сквозь неё и врезался в стену? Эх, не получилось битвы едой, столь популярной у некоторых наций, после того как обилие дешевой генномодифицированной еды окончательно отшибло им мозги. Впрочем, после угрозы всемирного голода это вполне ожидаемый скачок сознания. Мне изредка до сих пор встречались сны людей, за которыми гонялись недоеденные пирожки, отбивные или хот-доги. Во сне, естественно, и, естественно, остатки пищи были вполне зубастыми и слюнявыми. Как и положено кошмарам.

На мгновенье опешивший от подобной наглости Лис зарычал и распахнул пошире пасть: всё равно я целиком в неё не влезу! Чем бы ещё швырнуться, что его остановит хоть на мгновение? Но я оцепенел, словно во сне. Когда хочешь убежать от какого-нибудь жуткого существа, таящегося во тьме, и не можешь.

– Беги, чудила! – раздался рядом возглас, а мой противник застыл, вперив неподвижный взгляд в кого-то за моей головой.

Как я его не почувствовал? Ладно – привидение, на которое щит отреагировал соответственно его природе, но Тригла?! Я до сих пор с содроганием вспоминал, как он в прошлый раз взламывал защиту сонариума. В этот раз он открыл пространственный переход так, словно никакой защиты нет и в помине. На всякий случай я проверил: нет, экран на месте. Не понимаю. Совсем.

– Да беги же ты! – взвыл Тригла: аристократичные черты лица поплыли, превращаясь в такие же крокодильи морды, как и у его подчиненных. Только глаза, в отличие от охранников, пылали интеллектом и яростью.

Что бы он сейчас ни делал, это стоило ему колоссальных усилий. Лишь единожды я видел его истинное обличье, и воспоминание это не из приятных.

Брыкаясь и отталкиваясь от клубничного счастья, я кое-как выполз. Посмотрел на Триглу: во вскинутой руке знакомая трость, глаза-рубины набалдашника ярко светятся. Бог времени напряжен до того, что кажется, вот-вот швы пижонского костюма затрещат и полопаются.

– Карл, проснись, ты же…

Закончить Лис ему не позволил. Я впервые видел, что кто-то смог преодолеть темпоральную заморозку бога времени. Розовое привидение окуталось сеточкой мелких лиловых разрядов, повернуло к своему пленителю голову и прыгнуло. Пролетев по воздуху всю комнату, оно на мгновенье целиком окутало Триглу. Когда же развернулось для нового прыжка, «граф, нумизмат и проч.» лежал на полу, безмятежно посапывая во сне. Что за чёрт? Точнее, что за призрак такой и лешего ему от меня нужно? Я что, какой-то особо вкусный, если он всех усыпляет, а меня пытается сожрать? Призрак с извращенными гастрономическими пристрастиями…

Несмотря на сложность положения, я хихикнул. В глазах Лиса промелькнуло недоумение, я же, по примеру Триглы, попробовал открыть пространственный переход. И ведь получилось, несмотря на то что защитный экран не должен был позволить открывать портал прямо в лаборатории. Я шагнул в холодную тьму и вышел в подвале, в месте, где старался как можно реже бывать.

Если взять любую из колб и всмотреться, в немом чёрно-белом кино в деталях виден чужой ночной ужас – именно поэтому я так не любил инспектировать этот зал. Меня подавляло то количество ужаса и негатива, что отображалось в сновидениях. К сожалению, подавляло не только психологически: кошмары вытягивали Силу, что позволяла время от времени совершать маленькие чудеса со сновиденьями. Как ни пытался я поставить от их влияния защиту, ничего не помогало. Кстати, Мирта относилась к проверке подвала совершенно равнодушно, иногда отсутствие чувствительности к этому виду волшебства играет на руку.

Странно, кто-то перенаправил переход? Я же намеревался отправиться в комнату Большой Книги Заклинаний, в надежде, что она уже вернулась. Впрочем, я уже устал удивляться. Раз уж вынесло сюда, так попробую найти колбу моего розового кошмара о девяти хвостах. Этому способствовал появившийся в хранилище и занявший весь проход между стеллажами Лис, упорно продолжавший преследование.

Пришлось разворачиваться и бежать. Да, совсем недостойно демиурга, но другого выхода не было. Почему он больше не пытается съесть меня? Ведь держится всё равно в паре метров – неторопливой трусцой – но это же не расстояние, он мог бы настичь добычу одним прыжком…

Я плутал по подвалу, приближаясь к центру лабиринта из стеллажей, уставленных колбами. Их было много, очень-очень много. Я не раз задавался вопросом, почему разумным существам больше снится плохих снов, чем хороших, но ответа не находил.

Где же колба моего преследователя? Попади она мне в руки, и справиться с персональным кошмаром будет немного легче, надеюсь. По крайней мере, обычно это срабатывало.

Оказавшись в центре лабиринта, я понял, что преследователь действовал как опытный загонщик. Сто процентов, что именно он скорректировал мой пространственный переход, направив сюда. Прямо в сердце хранилища кошмаров. Давно не ощущал я себя таким молодым и глупым. Н-да-с, именно что молодым и глупым, хотя честь и достоинство требовали опустить последнее определение. Как будто все эти столетия жил тут не я, а кто-то другой, а я только-только, впервые прошел по своей радуге в мир чудес и волшебства. Только-только узнал, что владею удивительной Силой.

Я должен был догадаться. Обязан. И не догадался. Не понял. Не узнал и даже не угадал. Только чуть-чуть почувствовал. И не успел обдумать. Лис просто не оставил мне на это времени.

Я стоял у янтарной полупрозрачной колоны, неохватной, необъятной. Ни один из самых длинноруких людей не смог бы обхватить её. И хоровод из самых длинноруких людей или даже нелюдей не смог бы этого сделать. Это – спица, силовая Ось, на которой держится весь замок, это центр мироздания, пронзающий хранилище кошмаров.

В самом начале, когда я только заступил на эту удивительную должность, и всё было странным и внове, я пытался обойти Ось по кругу. Стоит ли говорить, что ничего из этого не вышло? Я не смог достичь того же входа в лабиринт, из которого вышел, окружность Оси оказалась бесконечной. Хотя, получив в распоряжение карту подвала, я убедился, что диаметр силовой спицы составляет где-то метров десять, не более. По карте обойти её можно было меньше, чем за минуту. Такой вот пространственный парадокс.

Незримо она пронзает все помещения, укрепляя и поддерживая стены, перекрытия и своды. Даже если в замок попадет метеорит или комета, если его обстреляют ядрами из пушек или снарядами из базуки – он устоит. Эти древние стены, появившиеся с первыми демиургами, устоят, даже если замок попадется на глаза военным техногенного мира и его закидают какими-нибудь супертехнологичными снарядами. Потому что есть эта Ось, сопричастная древнейшей Силе во вселенной. Здесь, возле самого фундамента она видна ещё и потому, что играет роль кощеева яйца – хранилища кошмаров самих снотворцев, буде таковые приснятся.