Текст книги "Банка сновидений прозапас. Книга 1"

История третья. Не Хозяин

Я находился в абсолютно тёмной, чёрной, непроглядной тьме, царившей в комнате или в помещении – я не знал точно. И, каким-то образом, даже в этой непроглядной тьме я видел невысокую девочку с ярко-рыжими волосами. Нанне? Она медленно шла вперёд, вытянув руки как слепая, что неудивительно в такой кромешной тьме. Я шел за ней. Где я? Мы? Это что, сон? Но чей – её или мой?

– Где ты, Карл, – вдруг услышал я, – почему я не вижу тебя? Где ты?

Я попытался ответить и понял, что не слышу своего голоса, ускорил шаг, чтобы догнать девочку, но ничего не изменилось. Она всё также шла впереди и тоскливо звала меня, а я ничего не мог сделать. Понятно, кошмар. Вероятнее всего – мой. Но это неточно.

Вдруг она развернулась и пошла прямо ко мне, одновременно с этим стало видно чуть больше: мы словно находились у негатива Оси – она бурлила иссиня-чёрным, в глубине потока вспыхивали тёмные искры. Булыжники пола отливали темным глянцем, от них веяло ощутимым холодом. С каждым шагом Нанне, я чувствовал, как в груди вместо сердца появляется такой же булыжник, становившийся всё больше и больше. У девочки не было лица, вместо него красовался гладкий белый овал, который всё ощутимее прорастал лисьей мордой. Я хотел повернуться и бежать, но хоть сердце и отбивало чечетку, ноги словно приросли к полу. Вот-вот она подойдет вплотную и тогда… а что тогда? Я исчезну?

Только в кошмаре идущий человек может так внезапно оказаться перед тобой и его руки могут быть столь ледяными.

– Да, ты исчезнешь… – прошипело рыжее лисовидное сновидение, вцепившись ледяными пальцами мне в руку, – исчезнешь, прими как данность и не сопротивляйся…

– Сопротивляйся, Карл! Ну проснись уже!

Я захлопал глазами от удивления такой противоречивостью и понял, что проснулся. В комнате было достаточно темно, но я рассмотрел Мирту, сидевшую рядом на кровати, теребившую за руку холодными пальцами.

– Карл! Карл, это ты? Ты проснулся!?

– Да, Мирта… – ответил я, и поразился, сколько труда надо приложить, чтобы произнести такие простые слова, – я проснулся. И это я. Свет.

На следующий день после стычки с призраком демиурга, я почувствовал слабость. Не помог визит к Оси, не помогли заклятия восстановления энергии и даже совет Мирты «отдохнуть и поспать» – кошмары только сильнее выматывали. Странно, что у демиурга-снотворца могут быть кошмары, но я не первый, кто столкнулся с такой проблемой… И теперь сказать, что я чувствовал себя разбитым, это ничего не сказать. Если бы у форнита были силы, он раскатал бы меня на мелкие кубики, согласно ощущениям. Но он чувствовал себя примерно также. Поэтому свет зажегся очень тускло. Но его хватило, чтобы вампирша в извечно женском жесте прижала руки к губам, страх и жалость заплескались соленой влагой в её чудесных глазах. Ну что там ещё? Мой вредный форнит отрастил мне рога в шутку, пока я спал?

Он и правда сделал такую попытку, правда прямо сейчас, но слабую – у меня только лоб зачесался, а на пальцах, нащупавших два маленьких бугорка под кожей, остались пепельные пятна.

– Хватит дурака валять со своим форнитом, Карл! Посмотри на себя!

Поняв, что последние мои силы использованы на дурацкую шутку, Мирта сама материализовала зеркало и поднесла его к лицу. Раньше оно, даже неумытое и со сна, её так не расстраивало…

Н-да… Россыпь пепельных зигзагообразных росчерков заштриховывала лоб и спускалась по носу, начала заштриховывать веки и потекла на щеки… Что за ч-черт?

– Знаешь, Карл, кажется, нам срочно нужна консультация Книги… Встать сможешь?

Я кивнул и совсем собрался встать, но вместо этого неожиданно провалился во тьму…

***

Стены башни ощутимо потряхивало и отнюдь не от того, что Книга с Миртой перешли на повышенные тона, пытаясь решить, что же теперь делать, в ситуации, когда ничего непонятно. После того, как я очнулся в башне Большой Книги Заклинаний они только и делали, что ругались.

Я терял Силу, ту, что позволяла мне быть Демиургом, терял стремительно, непонятно по какой причине. Тело реагировало соответственно – слишком много лет оно эксплуатировалось, поддерживаемое магией. Если так продолжится… я рассыплюсь прахом, словно древний старикан, а вселенная останется без снотворца на какое-то время. Неопределенное и вполне возможно, продолжительное. Это плохо.

– Поищи, поищи ещё! Не может быть, чтобы ничего не было! – требовала Мирта, уперев кулачки в бока, гневно топая на Книгу.

Блондинка, столь же гневно нахмурившаяся, скрестив руки на груди, отвечала, что не знает, что искать, а всё, что она нашла не подходит! Как вообще бороться с тем, чего не понимаешь?!

В конце концов ей это надоело, и она предложила спорщице самой поискать заклинание. На моей памяти это был первый случай, когда эгоистичная и чувствительная БКЗ позволила кому-то постороннему прикоснуться к своим знаниям. Впрочем, при перевоплощении меня всё равно заставили закрыть глаза, за невозможностью отвернуться. Что я и сделал. И увидел Тьму, в которой била в бесконечность энергия Оси, чёрная-пречёрная… холодная-прехолодная. Моя жизнь, моя ответственность…

Занятые поиском заклинания, мои спутницы не обратили внимания на лёгкое дыхание формулы перехода, в одно мгновение транспортировавшую меня к Оси. Жаль только, что зев перехода открылся далековато, в самом устье выхода из лабиринта. Я выпал из него прямо на четвереньки и с каким-то равнодушием отметил, что пепельные отметины уже подбираются к кончикам пальцев. Кажется, времени у меня почти не осталось, но как же добраться до Оси, если даже сил подняться нет? (масло масляное???)

– Что, старый друг, совсем плохо? – в поле зрения появились до блеска начищенные штиблеты. – Давай помогу.

Почему он всегда появляется, когда я его не жду? Потому что никогда не жду?

Тригла помог мне встать и поддержал, внимательно разглядывая, так, что даже обозначилась попытка головы разделиться на три. Сканирует оставшееся мне время?

– Что собираешься делать? – поинтересовался он, пока я шагал к Оси, старательно подавляя дрожь – Сила уходила и уносила тепло. То тепло, которое называется Жизнью.

Я не буду отвечать, это потребует ещё немного энергии… которой… у меня… нет. Мне нужно дойти до… Оси. Нужно… ещё чуть-чуть… Нет!

До цели осталось всего пара метров, когда между нами открылся пространственный переход и из него выскользнули две разъяренные фурии. Неудивительно, что Тригла сразу занял оборонительную позицию, а я, лишенный дружеской поддержки, рухнул на камни.

Я больше не могу, но мне нужно туда, мне нужна эта колба, чей мягкий свет едва пробивается сквозь потоки почерневшей энергии. Не знаю как он до меня добрался, но то, что это сделал древний демиург – не оставляет сомнений. Либо я умру, либо сыграю по его правилам. Лучше сыграть, даже когда шанс на выигрыш совсем призрачный, чем проиграть раз и навсегда.

– Карл! – кинулась ко мне помощница, пока Книга стояла над нами и на её изящных пальцах хищно трепетали огни готового сорваться заклинания. Заклинания, от которого и Богу Времени не поздоровится. – Карл, тебе нельзя туда! Ты развоплотишься! Тригла! Это ты его надоумил?!

– Очень непочтительно, – возмутился тот, – и нет, не я! И да, он таки прав в своих рассуждениях. Пернатые.

Интересно, а птицы тут при чём? Но эта вялая мысль, тень от мыслей бывшего Карла, тут же скользнула в темноту. Скоро и я туда отправлюсь: в холод и тьму. Потому что они препираются надо мной, и никто не поможет встать, никто не поможет дойти… ладно, камни… эти мягкие камни помнят меня… я уже лежал тут когда-то…

– Он умирает, – донесся как через вату голос Триглы.

– Книга, нам нужна Нанне! – возглас помощницы.

– Я её уже искала, её нигде нет, исчезла, – мрачный голос блондинки, – это очень своевременно и очень странно…

– Так, поднимаем, несем, потом всё объясню! – это Тригла.

Тьма Оси обжигала холодом, но я его уже не боялся, даже почти не ощущал, я сам был им. Тёплая искра сновидения, играющая как рыбка в воде, манила и казалось, что никогда до неё не дотянусь…

***

Прошло три дня. Три скучных, серых дня, как Нанне вернулась от Мирты с Карлом. Получила нагоняй от мамы и профилактически-воспитательную беседу от папы (за ремень в этот раз не хватался). Клятвенно обещала, что без спроса в гости к Демиургам ни-ни. Но ведь так скучно!

Смешной одноклассник из геройского сна оказался занудой-заучкой, почти как она сама. Наверное, тоже родители жужжат, что нужно учиться, чтобы построить себе дорогу в хорошую жизнь.

А ещё она чуть не подралась с двумя глупыми девчонками, решившими, что её имя Нанне – вариант красивого армянского имени Нани, и сочинивших к нему дразнилку про порванные штаны… Вмешалась учительница и объяснила, что имя Нанне на самом деле северное, родом то ли из Дании, то ли из Норвегии. Полная его форма Наннулф, что значит смелый волк. И с улыбкой заметила, что Нанне, наверное, смелый волчонок, раз мама выбрала ей такое имя. Пришлось объяснять, что это имя – дань памяти подруге-датчанке, в молодости спасшей маме жизнь. Впрочем, репутацию это объяснение ей поправить не помогло, судя по взглядам одноклассниц. Ну и ладно. Правда теперь она скучает в одиночестве и даже поболтать не с кем. Разве что с Миртой… но нет, она дала слово.

Что теперь? Опять скучать? Уроки сделаны, смартфон арестован за недавнюю шалость, а планшет в ремонте… Ну что ж, тогда по старинке от руки да на стене. Мама всё равно сказала, что будем делать ремонт, поскольку обои ужасны.

Плохое ли настроение было тому виной или недавние приключения, но рисунок у девочки получился довольно мрачным. Она стояла перед асфальтированной дорогой, исчерченной трещинами разломов, за ней неровным рядом возвышались разрушающиеся многоэтажки и острые скелеты деревьев. В сером мрачном небе зависли силуэты птиц, более всего напоминающие ворон. С другой стороны полотно дороги крошилось в черноту. Чернота заканчивалась плинтусом, но чем дольше на неё смотрела юная художница, тем больше ей казалось, что это бездонная бездна, а не обои, закрашенные обычной гуашью. В конце дороги, отделенный от неё разломом расположился островок – единственное яркое пятно с зелёной травой, сиреневыми папоротниками и фэнтезийными золотистыми цветами. Но над буйством красок возвышался скелет мёртвого дерева с острыми ветвями.

Нанне рисунок не понравился. Он не то, чтобы неказист или некрасив, нет, точности линий мог, наверное, позавидовать и профессиональный художник. Скорее, он не в её духе, слишком жизнерадостном и солнечном, чтобы любить однозначные чёрно-белые грани графики.

Уже начинало вечереть, девочка устала и проголодалась, да и мама с папой скоро должны вернуться, поэтому юная художница совсем уже собралась прибирать за собой «высокохудожественное свинство». Так мама обычно называла крошки от мела, брызги краски, стружку после очинки карандашей… Но рука словно бы сама по себе сжала кусочек угля, и девочка против воли подошла к стене – к самому началу дороги, а потом быстрыми, уверенными движениями набросала девятихвостую кицунэ.

Что на неё нашло? Демоническая лисица вышла ростом с неё саму, абсолютно непропорционально остальному рисунку, зато – как живая, но… чего-то не хватало. Оглянувшись, Нанне выбрала маркер, прорисовала древней лисе ярко-желтые зрачки. В комнату дохнуло холодом и тьмой, всё, кроме девочки, кицунэ и рисунка за лисьей спиной, растворилось в этой живой тьме. Нанне замерла, не в силах пошевелиться, не столько от ужаса, сколько от того, что пушистые хвосты внезапно ожившего кошмара обвили её тело, словно целая бухта канатов, потащили на нарисованную дорогу.

Едва пушистые оковы спали, Нанне повернулась, чтобы убедиться в том, что интуитивно уже и так поняла: дороги назад нет. Она уперлась взглядом, и, буквально, носом в глухую стену тьмы. А как же её обещание родителям, они ведь опять будут переживать?!

– Девочка, девочка, – медовым голосом едва ли не пропела кицунэ, обходя её кругом, – что за магия в тебе, не могу понять…

– Немедленно верни меня домой! – топнула ногой Нанне. – У меня и так хватает из-за всех вас неприятностей!

– Тише, разве так ведут себя в гостях воспитанные дети? – выступил из тьмы мужской силуэт. Постепенно черты лица его словно прорисовывал искусный художник, Нанне узнала недавнего противника из кошмара Карла. Ну, не столько узнала, сколько решила, что он подходит под описание.

– А я к вам в гости не напрашивалась! – храбро заявила девочка, для убедительности вновь топнув, хотя на душе кошки скребли. – Немедленно верните меня домой!

– Осторожнее! И тише! – уже громче сказал мужчина. – Выбраться сама ты отсюда не сможешь, но со своей странной Силой вполне способна сломать эту хрупкую реальность. Знаешь, что тогда будет?

– Что? – почему-то почти шепотом спросила Нанне.

– А вот что, – мужчина взял её руку и подвел к самому краю дороги, с той стороны, где она обрывалась и осыпалась в бездну. – Топни, только не очень сильно.

Девочка с опаской топнула ногой, обутой в комнатный тапочек, под ней тут же зазмеилась трещина: с тихим шорохом асфальт посыпался, открывая ещё кусочек Ничто. Ничто из которого на Нанне явно алчно посмотрело Нечто.

– Ой, – испуганно попятилась она, – там… там…

– Там Ничто… если мы провалимся туда… скорее всего прекратим существование, и это самое мягкое, безобидное определение, которое я могу подобрать… – подтвердил её догадки мужчина.

– Зачем я вам нужна? – теперь Нанне уже с трудом сдерживала слёзы: слишком неожиданно всё случилось, слишком страшным оказалось Ничто, слишком безысходной тьма.

– Тише, девочка, – опять обвились вокруг неё хвосты, но уже почти ласково, – мы тебя не обидим, не надо бояться.

– Не ты мне нужна… – задумчиво протянул стоявший рядом, – ладно, нам надо добраться до островка. Иди сюда.

Нанне не успела глазом моргнуть, как он подхватил её на руки и размеренно зашагал по осыпающемуся асфальту. Лисица семенила впереди, распушив все девять хвостов, а девочка некоторое время прислушивалась к шороху осыпающегося асфальта. Потом не выдержала напряжения и спрятала лицо на груди похитителя, крепко вцепившись в складки одежды. Он, конечно, не человек, не Карл и даже не папа, но так всё равно чуть легче. Но тот лишь добродушно рассмеялся:

– Ну чего ты боишься, а? Это всего лишь кошмар, да и то, не твой, а мой! Ты же Демиург, хоть и будущий, ты не должна бояться! Ты всё можешь!

– Всё равно страшно, – неразборчиво пробурчала она, – и не всё я могу. Я вот хочу, но не могу оказаться дома.

– Ничего, со временем всё сможешь, только немножко подрастешь, и сможешь.

Нанне рискнула повернуть голову и посмотреть на окружающее: чем ближе они подходили к яркому островку, тем стремительнее темнело. Вороны, до того бесцельно шныряющие повсюду, начали агрессивно пикировать на путников, то и дело какая-нибудь ветка придорожного дерева воображала себя змеей, принималась шипеть на них, а то и норовила цапнуть. Но ни лисица, ни мужчина особых чувств не выказывали. Лишь кицунэ изредка метким ударом хвоста отбивала атаку особо обнаглевшей птицы или обламывала распоясавшуюся ветку.

Островок от дороги отделяло метров пять густой черноты и кицунэ с легкостью перемахнула её в почти полностью сгустившей тьме. Мужчина последовал за ней, правда прыгнул с явной натугой. Когда его ноги ударили в твердь островка, Нанне послышался разочарованный вздох, донесшийся из бездны.

Он поставил девочку на землю и, потеряв к ней всякий интерес, обратился к помощнице:

– Мне нужно немного поспасть, Рен, я попробую, хорошо?

Лисица кивнула, и Нанне молча смотрела, как она вьется вокруг, пока бывший демиург идет к мёртвому дереву и устраивается прямо на земле. Подушкой ему послужил толстый корень, выступающий из земли, а одеялом – лисьи хвосты…

Девочка тоже почувствовала смертельную усталость с опустошением, села прямо там, где стояла, обхватив колени руками и глядя на дорогу, едва угадывающуюся во тьме. Что теперь? Они даже не объяснили, зачем она нужна им. Зачем? Как заложница? Они надеются, что Карл придет за ней и выполнит то, что им нужно? Почему-то сейчас ей казалось маловероятным этот, напрашивающийся сам по себе, ответ. Не так всё просто.

– Уснул, кажется… – мимо Нанне прошла высокая худая женщина в белой блузе и красных широких штанах, похожих на юбку, – устал.

Девочка оглянулась: мужчина, завернувшись в белую меховую шубу, на самом деле спал. Вновь посмотрела на «Рен»: та бесстрашно села на краю обрыва, свесив ноги в бездну, так что липкая чернота поглотила красные брюки и выплескивала выше колен. Чёрные блестящие волосы опустились на лицо, скрывая чувства и мысли кицунэ.

– Ты не боишься её? – спросила девочка, подразумевая бездну и обитавшее там Нечто.

– Нет, не боюсь, это же его кошмар, а не мой, я всего лишь…

Не закончив фразы, она замолчала. Так, словно только что чуть не проговорилась о чём-то важном. Подождав немного продолжения, пленница поинтересовалась:

– Ну и что, что это его кошмар? Почему я тогда так боюсь того, что обитает там? – хоть женщина не могла её видеть, девочка подбородком указа вниз, в чёрный пролом. И вздрогнула: кицунэ оглянулась, лукаво блеснули тёмно-карие глаза, изогнулись в улыбке красивые губы, и хоть черты лица были типично-японскими, Нанне на мгновение показалось, что перед ней Мирта.

– Ты же знаешь, Нанне, чувствительность… – протянула она мягко, – сенситивность к материи сна. У меня её нет, а вот у тебя – в достатке. И что-то ещё, кроме неё. Что-то ещё, очень интересное…

Замолчали, думая каждая о своем. Через какое-то время девочка поняла, что не только полностью стемнело, но ещё и температура начала стремительно понижаться. Лёгкий трикотажный костюм, мягкие тапки без задников не предполагалось носить при ноле и минусе по Цельсию. Она подышала на пальцы, похлопала себя по плечам, потом встала и начала подпрыгивать, чтобы согреться. Они уморить её тут решили?

Мужчина громко застонал, неразборчиво забормотал во сне, Кицунэ оглянулась, что-то сообразила, увидев подпрыгивающую девочку.

– Извини, у меня нет второй шубы, – встала она с обрыва, – но мы можем попробовать развести огонь. Правда, не знаю, получится ли? Раньше я этого не делала…

– Тебе не бывало холодно?

– Нет, – ответила та, шаря неподалеку в кустах, так, словно что-то видела в кромешной тьме, – мне не холодно, не голодно, не жарко и не ярко. Мне уже никак. Только грустно бывает. Вот, спичек нет, но можно попробовать заклятьем. Умеешь?

– Откуда, – возмутилась девочка, – я в школу магии и чародейства не записана!

– На самом деле зажечь магией реальный огонь очень просто… только я уже не могу. Смотри…

Женщина сложила горкой собранный хворост и вплотную подошла к девочке. Положила на плечо руку, заставив остановиться, а вторую ладонь – на область сердца.

– В каждом из нас горит Огонь Жизни, эта та самая магия, только не все способны воспользоваться ею осознанно. Но если она отзывается на твой зов, то можешь сделать так – и ладонь Рен сжалась, словно отщипывая кусочек – Нанне ощутила короткий укол боли. Затем кицунэ наклонилась к костру и ударила по руке другой рукой, как будто держала в них кресало с огнивом – сверкнули тёплые искры, занялось пламя. Но девочка ясно видела, особенно теперь, при свете огня, что белые нежные руки древней лисицы абсолютно пусты.

– Поняла? – внимательно посмотрела женщина в глаза девочке. – Если будешь это делать сама, боли не будет.

– Поняла, – кивнула Нанне, – а зачем вы мне устроили урок магии, ведь мы…

– Враги? – перебила её собеседница. – Нет, мы не враги. Ты просто не понимаешь всего…

– Так объясни!

– Не всё так просто… Файонн… он бывший Демиург. Это вы и так уже поняли. Но он был одним из первых, из первых людей. И взял в помощницы тоже человека – меня. Я даже не знаю, как тебе рассказать, это длинная запутанная история…

– Рассказывай, – потребовала девочка, – я не очень-то маленькая, пойму!

– Ладно, – сдалась Рен, – слушай…

Но услышать историю кицунэ и древнего демиурга девочке оказалось не суждено. Над островком разлилось золотистое сияние, собралось в шар и упало прямо в корни одинокого дерева, рассеялось спустя мгновение. Вместе с ним исчез и спящий.

Пока Нанне растерянно хлопала ресницами, женщина оказалась под деревом и, мгновенно обратившись белой лисой, вдруг исчезла. Девочке только показалась, что её белая шуба растянулась в бесконечно-длинную сверкающую струну, всего через мгновение истаявшую в ночи. И она осталась одна. В чужом кошмаре, на островке, на который то и дело алчно выплескивало тёмные щупальца голодное Нечто.

Нет, не совсем одна… Обернувшись к догорающему костерку, девочка уже почти без удивления смотрела на золотистое марево, формирующее силуэт мужчины. Когда же через несколько минут оно окончательно оформилось в бледного Карла, судя по всему, с трудом державшегося на ногах, Нанне лишь вздохнула. Беда с этими демиургами…

***

Карл открыл глаза и первое, что увидел – холодный блеск металла перед глазами. Остро отточенного металла с узким, длинным клинком. На другом конце лезвия, за гардой, обнаружилась очаровательная брюнетка-вампирша в алом платье. Очаровательная – поскольку очаровательно улыбалась, а вампирша, потому что таким образом демонстрировала клыки в боевой трансформации.

Кицунэ, материализовавшаяся рядом с ним, не успела ничего предпринять: клинок превратился в цветущую белую лилию на длинном стебле быстрее, чем сердце пропустило удар. Файонн оценил ловкость «форнита Карла», удивившись, почему соперник был столь нерешителен, неповоротлив и даже неуклюж в предыдущих стычках.

– Ты – не он! – обвиняюще произнесла вампирша и улыбка превратилась в оскал, помощница Карла отшвырнула цветок, решительно шагнула к нему.

«Интересно, что она собирается делать? – вяло подумал демиург. – Неужели атаковать? Она не понимает, что таким образом просто убьет тело?.. Или думает, что я так просто отступлю?»

– Замрите! – негромко произнес он, сопроводив императив соответствующим магическим жестом. Тело демиурга было ослабленным его же, Файонна, заклятием, но уже начало восстанавливаться и на такую простую формулу сил хватало.

Рен не стала кидаться помогать ему вставать, щадя остатки самолюбия, а он не торопился. С трудом приподнялся, опираясь на постамент Оси, немного посидел так, наблюдая как осыпаются с кожи пепельные метки распада и тлена. Ну и упертый же этот Карл, до такого довести тело! На его месте, он бы давно сдался… да, демиург – не демиург, а основа всё же – характер. Возможно, если бы он был другим человеком по характеру, ну хотя бы как этот мягкотелый выходец из средневековья, не попал бы в такую ситуацию, когда приходиться отвоевывать и занимать чужое тело. Ну что ж… слово нужно держать. Даже после смерти.

С кряхтением поднялся он с жестких холодных камней, опираясь на бордюр, за которым плескалась такая чуждая и враждебная теперь энергия. А ведь было время, когда он купался в её ласке и благоволении… Файонн вдруг увидел себя со стороны: молодой мужчина поднимался со стонами, с кряхтением, как древний разваливающийся старик, согнутый в дугу. Ничего с этим не поделать. Существовать этому телу не так долго, так что не стоит привыкать…

Разогнулся, распрямился: все ждали в тишине и молчании, кто в вольном, кто в невольном, только Ось гневалась. Это неудивительно, учитывая, откуда он вернулся и что собирался делать. Камни потряхивало, то и дело со стен, свода осыпался песок и мелкие камушки. Но, если так будет продолжаться, дойдет до конкретных разрушений.

Он оглядел своих невольных спутников. А что делать, эту компанию придется держать чем ближе к телу, тем лучше. Неизвестно, что они вытворят, демиурги новоявленные. Вон как глаза у триглава гневно полыхают, ух!

Да… он сам ушел, за ним ушел его друг – повелитель времени, никого не осталось, кто знал бы его и мог посодействовать… Никто не может бесконечно выдерживать пресс бесконечности. Все рано или поздно сдаются.

А это что за… ведьма? Заново воплощенный демиург обошел по кругу Большую Книгу Заклинаний, внимательно прислушиваясь и приглядываясь. Да, нюх его не обманул: такой бездны заклинаний и формул он ни в одной книге ещё никогда не встречал. А тут живой человек! Ну, может не совсем человек, однако основа – точно человеческая. И какой-то надлом, спрятанный глубоко-глубоко в душе… не доковыряться до сути. Ладно, кто из нас-то без надлома?

– Отомрите! – жест отрицания, скрещенные перед грудью руки ладонями наружу, завершили послание Силы, а в следующий момент на него обрушился град ударов. Обрушился бы. Если б он позволил. Его опыт, помноженный на магическую энергию Карла не оставил им никакого шанса, но это было необходимо. Демонстрация силы сразу давала всем понять свои места.

Триглу он поймал в самом начале заклятья темпоральной заморозки (правильно Карл отметил, что это его любимая формула), и перенаправил на самого атакующего. Бог времени вновь застыл, гневно пуча глаза, беспомощный как школяр.

Мирта попыталась проткнуть его шпагой (глупая девчонка и откуда снова раздобыла ножик?!), но её озадачила Рен, вытащив катану из ножен, незаметных в складках хакамы. Краем глаза демиург наблюдал за их поединком: несмотря на врожденную и отточенную скорость реакции, большую длину оружия, вампирша проигрывала бой с более опытным соперником, наносящим сильнейшие удары двумя руками, постепенно укорачивающие клинок противницы. В конце концов, Мирте пришлось признать поражение, прижатой к одной из монументальных колон с жалким остатком клинка в руках.

Белобрысая ведьма решила испытать его стихийной магией, но, когда его защита выстроила между ними стройную шеренгу «стеклянных» банок с заключенными в них молниями, ревущими потоками воды, ледяными кристаллами и огненными смерчами, БКЗ опустила руки.

– Что, испытания медными трубами не будет? – сыронизировал маг, глядя на противницу, которая явно ввязалась в драку проформы ради.

– Обойдешься, – фыркнула она, – много чести сражаться с призраками. Что тебе нужно от Карла?

– Наконец-то я слышу глас здравого разума, а не юношеский вздор! Мне нужно закончить одно дело… Дело Слова. Когда-то я неосмотрительно дал его своей помощнице и столь же неосмотрительно не исполнил. Был, видимо, столь же юн, как вы сейчас, и столь же…

– Глуп, видимо, – закончила за него Книга, – а что же Карл? Что с ним будет?

– Ты же понимаешь, что без этого было не обойтись? Что тело обычного человека не выдержит присутствия духа демиурга хоть сколько-нибудь долгое время? Если всё сложится благополучно, ваш ненаглядный Карл вернется к вам в том же облике, что и всегда, а если нет… последствия мало предсказуемы.

– Ты лукавишь, – прищурилась блондинка, – ты точно знаешь, что будет.

– А ты докажи, – спокойно ответил «Карл», – у вас есть два выхода. Поверить мне и помочь, надеясь на благополучный исход. Это первый. Второй: я оставлю вас здесь в темпоральной заморозке. И не гарантирую, что Карл вернется вас спасти. Проведя тут вечность, вы умрете. Так что?

Но она не успела ответить: относительную тишину зала разорвала весёлая мелодия, заставившая демиурга вздрогнуть, а ведьму захлопать по складкам сливового платья. В конце концов, она всё-таки нащупала и вытащила источник звука – светящийся прямоугольник, на котором красовалась фотография улыбающейся рыжей девчонки. «Карл» не успел ей помешать, она нажала подпрыгивающую кнопку вызова на сенсорном экране, и фотография словно выпрыгнула из смартфона, увеличившись до размера оригинала. Правда, уже не улыбалась.

– Ты! Бросил меня в своём кошмаре!

Демиург стоял слишком близко, чтобы увернуться от неожиданного и сильного удара девчачьим кулачком в солнечное сплетение. Это было неожиданно больно и «Карл» согнулся, судорожно пытаясь вдохнуть, отступил на несколько шагов. Когда он смог, наконец, распрямиться, девчонка уже прижималась к ведьме, обхватив руками за талию. И всё так же сердито смотрела на него, а та прикрыла её рукой, беря под защиту.

– Всё? – выдохнул он сквозь сжатые зубы. – Неконтролируемый приступ храбрости закончился? Вот подростка я бы меньше всего хотел сейчас видеть! Потому и оставил тебя там. Так что ты решила, ведьма? – это уже вопрос к БКЗ.

Она переглянулась с девочкой, но ответила тем не менее, Нанне:

– Мы идем с тобой, и я в том числе! А её зовут не «ведьма», а Большая Книга Заклинаний, Файонн!

– И что за друзья у этого бедного Карла, – проворчал после короткого раздумья Файонн, – то ножиком пырнуть норовят, то кулаком покалечить… Ладно, идём все вместе.

– Я уж думала, что ты не догадаешься взять трубку, – услышал негромкий голос девочки демиург, когда повернулся к Оси, – хорошо, что ты скопировала мой смартфон…

– Ты где так драться научилась, хулиганка?

– Брат двоюродный научил, чтоб мальчишки не обижали…

Файонн усмехнулся и погрузил руки почти по локоть в течение антрацитовой энергии, пытаясь нащупать колбу со своим кошмаром. Её чудесный свет погас, сравнявшись с цветом Оси. Словно в знак протеста, поток загудел, в стороны полетели снопы тёмных искр, ещё сильнее затрясся свод…

– Не Хозяин, не Хозяин больше тебе я, – ласково прошептал Файонн, – ничего, терпи, недолго осталось…

***

Обиженный Бог Времени, которому на самолюбии едва ли не джигу станцевали, всё же переправил их в нужное место и время, решив, что просто обязан участвовать в подобной истории наравне с остальными. Её успешное завершение хоть как-то компенсирует ему перенесенные моральные муки, а может и запахнет сладким словом «месть»…

– А мы точно по адресу попали? – поинтересовалась БКЗ, разглядывая массив леса и прислушиваясь к звукам дикой жизни. – Странно это как-то.

– Аокигахара … – негромко проговорил «Карл», – не чаял я уже сюда попасть. Да, Рен?

Но кицунэ белой стремительной тенью уже мелькала далеко среди деревьев и вскоре исчезла из вида.

– Куда это она так шустро? – поинтересовалась Мирта.

По тону вопроса Тригла понял, что джигу ощутил и запомнил не только он.

– Она скоро вернется. Насколько я помню, нам нужно туда, – он указал чуть в сторону от точки, где исчезла белая лиса, – желательно продвинуться как можно дальше до темноты. Ночная средневековая Япония – не самое спокойное место для прогулок. Особенно – этот лес. Даже в обществе демиургов.

Вступив под сень деревьев, они невольно старались идти сплоченной группкой, хотя рельеф всячески этому препятствовал. Корни образовывали петли и узлы, поросшие мхом валуны и неожиданные провалы в земле замедляли продвижение. Шли уже с полчаса, Нанне даже успела утомиться, но оглянувшись, убедилась, что они до сих пор совсем недалеко от места отправления. Такими темпами они нескоро дойдут… куда?