Текст книги "Цыпленок Лисы Патрикеевны"

Глава седьмая

– Никита, как ты съездил к доктору? – осведомилась Рина, когда мы сели за стол.

– Отвратительно, – простонал парень. – Томограф рассчитан на комаров. Нормальный мужик хорошей комплекции туда не влезает.

– Дорогой, думаю, тебе следует слегка сбросить вес, – осторожно произнесла Ирина Леонидовна.

– Тетя! – возмутился гость. – И ты туда же! Я мужчина в самом расцвете сил!

– От кого-то уже слышала подобные слова, – раздалось из кухни. – То ли в кино, то ли… А! Винни Пух! Вот кто так говорил.

– А по-моему, Карлсон, – тихо возразила я, – хотя, могу ошибаться.

– А где Ваня? – удивилась Рина. – Вы же вместе приехали!

– Нет, он отправился по делам, но обещал постараться успеть к ужину. Очень вкусная запеканка, прямо восторг.

– Не люблю блюда из творога, – высказался Никита. – Разве ими наешься? Мне бы сосисочек, сарделечек, пельмешков!

Рина встала.

– В морозильнике есть небольшой запас пельменей с индейкой. Сейчас отварим.

– С индейкой? – заморгал Никита. – Не с мясом?

– Индюшатина очень полезна.

– Любое полезное на вкус отвратительно, – передернулся родственник. – Кефир, ряженка, йогурт, запеканка творожная… Все гадостно! Индюшатину даже пробовать не желаю. Она плохо выглядит!

Ирина Леонидовна улыбнулась.

– Согласна, филе индюшки нельзя назвать прекрасным с виду. Но оно диетическое, сытное, не прибавляет жира.

– Пельмешки должны иметь внутри говядину, свинину, – заныл Никита. – Зальешь их майонезиком из банки – и вперед!

– Майонез из банки! – ужаснулась Надежда.

– Да, – облизнулся гость, – ну очень вкусно.

– Майонез из магазина – смерть, – отрезала Бровкина.

– Почему? – изумился Никита.

Ирина Леонидовна взяла со стола салфетку и начала старательно вытирать рот. Я поняла, что моя свекровь пытается не расхохотаться. Да и мне самой еле-еле удалось сдержать смех. Почему нам стало весело? Да потому что в данную секунду в столовой столкнулись два мира, два человека, которые никогда не сумеют договориться.

Надежда Михайловна тщательно следит за питанием. Бровкина никогда не купит, например, печенье, самым внимательным образом не прочитав информацию на коробке. Ее волнует количество жиров, белков, углеводов, наличие пальмового масла и всяких «Е». Впрочем, Надя никогда не приобретает в магазине курабье, его мы печем дома.

Индюшатину и курятину Надя покупает на рынке. Будьте уверены: Надежда Михайловна изучила с лупой санитарную книжку торговца, отправила его на УЗИ всего тела, велела сдать анализы. Думаю, что, приобретая яйца на рынке у милой Оли, Бровкина всегда просит показать ей фото дома, в котором счастливо живут цыпы, а потом снимок задней части наседки, из которой выпали яйца, которые Надежда Михайловна решила взять для омлета.

Сосиски, сардельки, колбаса, ветчина, буженина и все их родственники – персоны нон грата в нашей семье. На вышеперечисленное Бровкина даже не взглянет. На нашей кухне есть странные жестяные емкости с пружинами. Имя им – сосисочница и ветчинница. С их помощью получаются очень вкусные изделия.

Готовит у нас Рина. Моя свекровь – вдохновенная кулинарка, у плиты стоит сама. А Надежда Михайловна – агент по закупке необходимых продуктов.

И разве может Надя найти общий язык с Никитой, который ест – о, ужас! – пельмени из магазина?

– Покупать готовую еду – отвратительно, – продолжила Надежда Михайловна. – Майонез из магазина – смерть желудка, мозга, разума и всего тела!

– Во сказала! – рассердился гость. – Где же брать тогда майонез? В огороде он не растет.

– Его легко сделать самому, – объяснила наша помощница по хозяйству.

– Смотрите, кого нашел, – послышался из коридора голос моего мужа.

И через секунду Иван Никифорович вошел в комнату. В руках он нес свой пиджак, свернутый комом.

– Ванечка! – изумилась Ирина Леонидовна. – Что с одеждой?

Сын опустил ношу на диван. Она зашевелилась, и показалась острая мордочка.

– Собачка! – обрадовалась Рина. – Какая хорошенькая! Только грязная и, наверное, голодная, надо ее накормить. Где нашел бедняжку?

– У магазина, – объяснил Иван Никифорович, – сидела, еду просила. Я подошел ко входу в тот момент, когда какой-то мужик решил это несчастье лопатой огреть.

– Надеюсь, он получил в лоб! – обозлилась Бровкина.

– Нет, – улыбнулся мой муж, – спокойно попросил его отойти от моей собаки и унес ее.

Рина присела около песика, подняла руку. Собачка упала на живот, вжалась в диван и задрожала.

– Похоже, ее били! Как можно издеваться над беззащитным созданием?! – расстроилась свекровь, ставя на пол мисочку, в которой лежали куски собачьего паштета в желе.

Послышался цокот когтей по паркету, появились Мози и Роки – французские бульдоги, которых мы называем «кабачками». Прозвище псы получили в щенячестве, потому что внешне походили на упомянутый полезный овощ, у которого выросли уши и ноги. Сейчас мальчики стали взрослыми и их следует именовать «дынями-торпедами», но мы по привычке говорим «кабачки».

Вслед за собаками в комнату торжественно вошел кот Альберт Кузьмич. Британец терпеть не может каких-либо перемен. Его крайне раздражают стул, который не придвинули к столу, смятый плед на диване, незаправленная постель. А когда Рина решила купить любимому котику новую плошку для еды, Альберт Кузьмич сел около посуды и закатил такой скандал, что ему вмиг вернули видавшую виды емкость.

– Ой! – прошептала Надя. – Котик наш дорогой! Что сейчас будет! Всем достанется!

– Ничего, отобьемся, не с такими дрались, – засмеялась Рина и спустила найденыша с дивана. – Попробуй, солнышко, это вкусно. Надя, держи периметр. Сейчас кабачки к чужой еде рванут, а Альберт Кузьмич устроит мощную истерику!

Бровкина кинулась к арке, которая ведет на кухню. Мози и Роки сели на пороге, британец медленно двинулся к Рине. Маленькая собачка подползла к еде, приподнялась на ногах, секунду посмотрела на паштет, потом принялась есть.

Ее крошечное тело тряслось, тощие лапки дрожали. Хвост висел веревкой, уши словно прилипли к голове. Животное ужас как боялось нас всех, но голод оказался сильнее страха.

– Бедная ты моя, – прошептала Рина. – Не торопись, никто не отнимет.

Кабачки начали медленно продвигаться вперед. Альберт Кузьмич нырнул под стол. Из кухни выбежала Надежда Михайловна и замерла на пороге. В одной руке она держала веник, в другой – кувшин с водой. Бровкина приготовилась отразить любую атаку. Она ответственно отреагировала на приказ держать периметр.

– Пахнет привлекательно и на вкус недурно, – произнес Никита, громко чавкая.

– Рада, что ты распробовал запеканку, – улыбнулась Ирина Леонидовна.

– Надя, кот! Он приближается, – предупредил мой муж.

Рина быстро подняла левую руку, согнула ее в локте и чуть завела за голову. Надя почти повторила ее жест, только подняла указательный палец и быстро сделала им вращательное движение.

– Что они так лапами трясут? – не понял Никита.

– Женщины порой ведут себя странно, – тихо ответил Иван Никифорович. – Не обращай внимания.

Я подавила улыбку. Ирина Леонидовна приказала Бровкиной: «Прикрой меня». А та ответила: «На позиции». Рина и Надя использовали язык жестов, сигналы спецназа.

Никакие подробности о работе женщин в первой бригаде, которую создал Никифор, отец моего мужа и супруг Рины, мне не известны. Говорливые на любые темы, эти дамы молчат о времени, когда служили вместе. Но иногда кое-что вырывается наружу. Опыт не пропьешь, кое-что у пары отработано до автоматизма.

Глава восьмая

Альберт Кузьмич выскочил из-под стола и одним прыжком оказался около собачки. Надя медленно пошла вперед. Псинка перестала есть, вжалась в пол и замерла. Британец приблизился к бедняжке, обнюхал ее, громко запел, потерся головой о спину нового члена семьи, потом громко произнес:

– Мяу!

Мози и Роки подбежали к миске. Первый засунул в нее мордочку и тут же получил от кота оплеуху. Роки, который определенно собирался отпихнуть брата от вкусной еды, замер на месте. Но резкая смена поведения не уберегла и его от подзатыльника. Альберт Кузьмич – адепт карательной педагогики, он считает, что наказывать бульдожек следует до преступления, а не после. И круговую поруку никто не отменял. Мози решил слопать еду пока безымянной собачки? Ну и получил по заслугам. Роки не начал жрать чужое угощение? Но он, конечно же, хотел полакомиться, поэтому и ему прилетело по полной программе.

– Мяу, – повторил Альберт Кузьмич.

На сей раз речь его звучала ласково. Собачка осторожно приподняла голову. Кот легонечко постучал лапкой по ее макушке и пропел:

– Мр-рпр-р!

Найденыш вернулся к миске и продолжил трапезу. Британец сел около него и воткнул взгляд в бульдожек. Те опустили головы.

Если озвучить эту сцену, то сейчас мы стали свидетелями интересной беседы. Сначала Альберт Кузьмич сообщил кабачкам, что отнимать еду у голодного ребенка – отвратительная забава. Потом он обратился к испуганному щенку:

– Ешь, дорогая, никому не дам тебя в обиду. – И вновь сообщил бульдожкам: – Кто ее тронет, будет иметь дело со мной. Поняли, парни?

– А мы что? Мы ничего, – ответили братья-разбойники, – нам она тоже нравится, давно хотели завести сестру. И вообще, ты нас не так понял. Собирались попробовать малую толику паштета, дабы убедиться, что он свежий.

Рина и Надя одновременно выдохнули.

Собачка опустошила миску и подошла к Альберту. Кот лег на пол, и малышка устроилась около него.

– Надо позвать Людмилу Юрьевну, – спохватилась Ирина Леонидовна, – пусть посмотрит на девочку.

– Она придет через полчаса, – ответила Надя. – Я сразу написала доктору. Как назовем дочь полка?

– Надо подумать, – отозвался Иван Никифорович.

Рина села в кресло и ахнула:

– Никита, ты что ешь?

– Паштетик, – ответил родственник. – Очень вкусный. Прямо такой, как я люблю. Жаль, банка оказалась неполной. У вас такой еще есть?

Иван посмотрел на емкость и кашлянул. Ирина Леонидовна заморгала, Надежда Михайловна захихикала, а я изумилась.

– Вы слопали собачьи консервы?!

– Собачатина? Хм! Ранее никогда ее не пробовал, – отметил родственник Рины. – Однако у народов Востока губа не дура. Говорят, они там все псов едят. Вкусно очень!

Меня охватили разом два плохо сочетаемых желания: расхохотаться во все горло и треснуть обжору чем-нибудь потяжелее. Чтобы не осуществить ни то, ни другое, я живо выбежала в холл.

За спиной послышались шаги, раздался голос мужа:

– В далеком прошлом, когда никто в СССР не подозревал, что для животных делают консервы и разные лакомства, я, маленький Ваня, съел у нашего пса Дика из миски гречневую кашу с мясом. Собакен впал в полнейшее негодование, начал выть, лаять. Прибежала мама. Она оттянула меня от вкусной еды и с чувством сказала: «Если станешь отнимать у Дика завтрак, то у тебя скоро вырастет хвост, а тело покроется шерстью». С тех пор я начал обходить «стол» домашнего любимца по широкой дуге. Самое интересное, что я до сих пор так себя веду, когда вижу кабачков за трапезой.

– Никита! – послышался из столовой голос Рины. – Дорогой мой! Собакам – собачье. Человекам – человечье. Если начнешь употреблять харчи для животных, обрастешь шерстью и обзаведешься хвостом!

– О! – прошептал супруг. – Вот он, сильный, прямо убивающий аргумент.

– Тетя, – засмеялся родственник, – я не дурачок, чтобы поверить в свое превращение в собаку. Паштет очень мне понравился, а твоя запеканка несъедобна.

– Не сработал убивающий аргумент, – хихикнула я.

– Моя запеканка несъедобна? – расстроенно переспросила Рина. – Но все ее хвалят!

– Нельзя быть такой наивной, – укорил Ирину Леонидовну обжора. – Кто это «все»? Назови имена.

– Ваня, Танюша, Надя, – начала перечислять моя свекровь, – еще подруги…

– Ясно, – перебил женщину толстяк. – Все, кого ты упомянула, – члены семьи и близкие к ней люди. Они врут тебе, стесняются сказать: «Ну и дрянь ты сготовила». А я честный человек, никогда не лукавлю! Вот, слушай цитату из великой книги. Автор – Саид Иванович Батерфляй-Розенкранц.

Я удивилась. Батерфляй? Ранее толстяк упоминал только фамилию Розенкранц.

– «Ешь все, на что упадет глаз твой, – загундосил Попов. – Нет вредной еды, есть гадкие языки и черная зависть. Любая диета – смерть. Тело само знает, что и сколько ему надо». Вот так говорил великий ворон Гу-Ку!

Я снова удивилась. Ворон Гу-Ку? А куда подевался Великий дракон, имя которого выветрилось из моей памяти?

Рина ничего не ответила, а меня с запозданием охватило негодование. Честный человек? Да Никита просто хам, который сейчас обидел Ирину Леонидовну. И кто ему разрешил выступать от лица всех? Я с большим аппетитом ем запеканку! Хорошо, что Иван Никифорович уже успел уйти в спальню и не слышал разговор. В противном случае Никита мог оказаться на улице прямо в том, в чем есть – в старом тренировочном костюме и тапках.

Иван Никифорович безукоризненно владеет собой, он даже бровью не поведет, если кто-то нахамит ему лично. Но однажды некая тетенька решила вылить ушат помоев на меня. Иван Никифорович, сохраняя спокойно-вежливое выражение лица, вмиг вытолкнул бабу из своего кабинета и велел помощнику:

– Выгони ее вон и вели ресепшену никогда больше данную особу сюда не впускать.

Секретарь убежал, но вскоре вернулся.

– Она забыла сумку.

Мой супруг молча взял ридикюль, вышвырнул его в окно и не дрогнувшим голосом произнес:

– Скажи ей, что ее кошелка уже на улице.

Из столовой вышла Надя.

– Слышала?

Я кивнула.

– Дерьмюк, – коротко охарактеризовала гостя Бровкина. – И подлюк.

Надежда – мастер изобретать новые слова, но вдохновение нападает на нее исключительно в моменты нервного возбуждения.

– Согласна, – снова кивнула я, – дерьмюк и подлюк.

У Бровкиной засверкали глаза.

– Отомщу ему!

– Накапаешь в еду обжоре слабительное? – предположила я.

– Детская забава, – отмахнулась Надя, – подумаешь, посидит полдня в сортире.

Вскинув голову, Бровкина прошагала в свою спальню. За ней вперевалочку отправился Альберт Кузьмич.

Глава девятая

Утром раздался звонок Коробкова.

– Из семьи Мироновых Августа ушла, когда Илье исполнилось три года, – быстро заговорил Димон. – Потом некоторое время о ней не было никаких сведений. Затем Августа опять устроилась медсестрой в медцентр Анастасии Беловой. Работала она там долго, уволилась несколько месяцев назад. Чем сейчас занимается, неясно. Подумал, вдруг Давинчи нуждается в работе? Учитывая, что Августа много лет связана с Анастасией Борисовной, лучше тебе прикинуться женщиной, которая ищет няню. Написал ей вчера в соцсети: «Моя сестра рожала в клинике Беловой. Может, хотите поменять работу? Племяннице годик, нам нужна хорошая няня». Тебя не стал представлять роженицей, вдруг она всех женщин помнит, которым помогала в течение года? Тетя в самый раз. Августа откликнулась не сразу, написала в шесть утра: «Приеду сегодня». Встреча в клубе «Леди на диване» в одиннадцать.

– И как ей удалось устроить визит? – поразилась я. – Этот клуб – закрытый, туда принимают только жен богатых и знаменитых. Никаких представителей шоу-биза, актрис театра и кино. Это тихая гавань неприлично богатых дам, которые увлекаются шитьем, вышиванием, вязанием и созданием игрушек. Они слушают лекции на разные темы, общаются с психологом.

– Наверное, у нее есть нужные знакомства.

Я отправилась в гардеробную. Почему-то большинство далеких от большого бизнеса людей считают, что супруги тех, кто прочно поселился в списках миллиардеров – девушки с модными губами, силиконовым бюстом, блондинки без особого ума и образования. Они рано утром навешивают на себя драгоценности, влезают в кожаные мини-платья и золотые ботфорты, берут в руки и зубы сумки «Биркин», сделанные по особому заказу, и отправляются в салоны красоты и магазины… Да, встречаются подобные особи. Они классическая ошибка немолодого мужчины, который захотел доказать себе и продемонстрировать окружающим, что он еще ого-го, огурец-молодец, поэтому развелся со старой женой и завел молодую, красивую и сексуальную. Увы, подобная авантюра часто заканчивается плохо. Некоторое время «огурец» ощущает себя студентом на каникулах, но потом устает. Молодая активная неугомонная девушка начинает тяготить далеко не юного человека. Инфаркт, инсульт… Да, такое случается. Но основная масса спутниц более чем успешных мужчин идут с ними по жизни еще со времен юности. Супруга рожает детей, имеет хорошее образование, работает по профессии или активно занимается благотворительностью, всегда в тени своего мужчины. Ее очень дорогие украшения спрятаны в банке. Она личность, лучший друг сильной половины пары, его опора. Золотые ботфорты такая дама может надеть – никто не знает, чем они с мужем вдвоем занимаются в спальне. Но в обычной жизни дама предпочитает спокойные наряды и никогда не хамит тем, кто стоит ниже ее на социальной лестнице.

Я быстро влезла в черные брюки и белую рубашку, вышла в коридор и столкнулась с Надеждой Михайловной. Та шла в сторону своей комнаты с улыбкой на лице.

– Придумала месть Никите! – догадалась я.

– Угадала, – радостно подтвердила Бровкина. – Беги на работу, вечером все расскажу.

Я пошла на парковку, сгорая от любопытства, и всю дорогу до клуба думала, что же сделает Надя? Мысли о наказании противного парня покинули меня только у комнаты, где предстояла встреча с Августой.

– Госпожа Давинчи пока не приехала, – сообщил лакей.

На голове мужчины белел парик с буклями, одет он был в темно-синий сюртук и брюки, которые заправил в сапоги.

– Спасибо, – поблагодарила я.

Мужчина старательно изображал из себя человека из далекого прошлого.

– Госпожа желает кофию, лимонаду?

Я решила подыграть ему:

– Премного благодарна. От чашечки чаю не откажусь.

– С французскими сладостями? – обрадовался официант.

– Никогда их не пробовала, – призналась я.

– Вам понравится, – пообещал молодой человек и убежал.

Потянулось время. Августа опаздывала. Мне принесли чайник и блюдо с маленькими пирожными.

Через двадцать минут я позвонила Димону.

– Давинчи до сих пор нет.

– Странно, – отозвался Коробков, – она вроде заинтересована во встрече. Сейчас выясню.

Не прошло и пяти минут, как Димон прислал сообщение: «Переулок Васакина, три секунды до дверей клуба. ДТП со смертельным исходом. Иди туда. Похоже, Августа – жертва наезда». Я вскочила и поспешила на улицу.

Идти, на самом деле, оказалось быстрее, чем ехать. В глаза бросилась «Скорая помощь», потом машина ДПС. Один полицейский лазерной рулеткой делал какие-то измерения. Я подошла к нему, показала удостоверение. Юноша с любопытством глянул на меня.

– Татьяна Сергеевна?

– Просто Татьяна, фамилия Сергеева.

– Нам звонили, – кивнул дэпээсник и крикнул: – Игорь Петрович, она уже тут!

Из автомобиля вышел полный полицейский и сразу улыбнулся:

– Здрассти, для вас просто Игорь! Начальство велело ответить на все вопросы, которые вы зададите, да я мало что знаю. Есть два очевидца, в салоне сидят. Да только они… – Игорь потер шею. – Свидетели. В общем, свидетели. Понимаете?

Я кивнула.

– Да, но все равно хочется с ними поговорить.

Полицейский открыл заднюю дверь.

– Эмилия Львовна, можете выйти, у следователя вопросы.

В эту же секунду в переулке появилась ярко-желтая машина с красной надписью «Желтуха».

– Здрассти вам, – прокряхтел Игорь. – Не стая воронов слетелась. Вот как они все сразу узнают?

– Народные корреспонденты не спят, – вздохнула я, – у всех сейчас телефоны с камерами. «Желтуха» и иже с ней платят тем, кто сообщает о чем-то жареном.

Из автомобиля ДПС выбралась женщина и сразу заговорила:

– Шла из парка, он на той стороне дороги, вдруг звук такой… ба-бах! Машина! Огромная! Вся красная! Понимаете, да?

– Пожарная? – уточнила я.

Дама принялась размахивать руками.

– Нет, иномарка. Она сбила человека и умчалась. На тротуар заехала. Номер запомнила, записала, сейчас вам сообщу.

Следующие минут десять я слушала речь женщины. Та рассуждала на тему современной молодежи, которая одевается так, что и не поймешь, кто перед тобой. Дети перестали слушаться и уважать взрослых, покупают себе ботинки, на коровьи копыта похожие. Юбку носят до пупа, волосы в черт-те какой цвет красят, в нос кольцо втыкают, на учебу им плевать. Не дай Бог сделать замечание – родители живо прибегут. Учителя сейчас не в цене. Вот раньше… Спасибо Игорю, он сумел перекрыть фонтан слов дамы, и та наконец ушла.

Я выдохнула и приступила к разговору с Валерием Николаевичем Обозовым, студентом медицинского колледжа. У юноши оказалась своя версия происшествия:

– Ну… шел по переулку, добрался до угла, хотел свернуть на другую улицу, а тут летит… ну… похоже, водитель обкурился… нанюхался… алкоголя много принял… нормальные так не ездят… Движение одностороннее по магистрали, а он правила нарушил… Вжик – и фьють, нет никого! Чуть меня не задел. Прифигел, конечно! Потом дальше пошел… Тело на тротуаре лежит, все в крови… Я фельдшер, сейчас учусь в медвузе, скоро диплом получаю. Хотел помочь пострадавшей, но там уже все.

– Само происшествие не видели? – уточнила я.

– Нет, не слышал ничего. Наверное, ее тот мотоцикл сбил. Больше тут никого не было. Улица маленькая, народу почти нет. Сюда заезжают только те, кто работают, живут неподалеку, машины свои оставляют. Здесь за парковку цена небольшая.

– У пострадавшей была сумка? – поинтересовалась я у Игоря, когда мы, поговорив еще с фельдшером-студентом, отправили его по своим делам.

– Нет, – ответил дэпээсник. – Немного странно. Женщины любят носить с собой кучу всего разного. Но на тротуаре валялся только длинный ремешок. Знаете, на что похоже? Если Валерий ничего не напутал – а он мне показался адекватным, – вот коли он действительно видел человека на мотоцикле, то, вероятно, водитель – вор, из тех, кто грабит прохожих. Стоят они обычно в не особо людном месте, выбирают магистраль, где нет камер, видят хорошо одетую женщину, подъезжают, вырывают сумку и дают деру. Водителя свидетель ни мне, ни вам описать не смог. Марку мотоцикла не назвал. Женщина вообще все напутала. По следам на асфальте понятно, что никакого автомобиля не было. Валерий еще объяснил, что не увлекается всем, что на колесах, не разбирается в фирмах, которые производят транспорт. Немного странно для молодого мужчины, но у каждого свои радости. И водителя он описать не смог – тот мгновенно мимо промчался. Помнит лишь, что на голове у него шлем, лица вообще не видно. Ясная ситуация, некий тип то ли напился, то ли нанюхался, и сбил женщину. Неприятный, но не уникальный случай. И найти гаденыша не удастся. Ничего о нем не известно, как назло, камер на месте происшествия нет.

– Зато есть номер красного легкового автомобиля, который, по словам Эмилии Львовны, сбил женщину, – напомнила я.

Игорь почесал ухо.

– Проверить водителя, конечно, надо, но, похоже, свидетельница ошиблась. С очевидцами часто так. Один видит красную тачку, другой – мотоцикл, третий приметил паровоз, а четвертый – курицу с поросятами, которые шли и пели про подмосковные вечера. По следам на тротуаре ясно, что пролетело двухколесное транспортное средство. Могла случиться такая ситуация: по улице промчалась машина, похожая по цвету на пожарную. Она яркая, женщина ее увидела и отвлеклась на короткое время. Когда она отвернулась, прилетел мотоцикл и сбил прохожую. Свидетельница глянула на улицу, а на тротуаре человек лежит. Ну, и подумала, что машина сбила.

Игорь облокотился на крыло своей машины.

– Честно говоря, не поверил ей, сказал с ехидцей: «Ну вы прямо лучший очевидец!» Она в ответ: «Я обладаю фотографической памятью. Гляжу на что-то или кого-то, а мозг снимок делает. Мне потом просто его надо описать».