Текст книги "Лайки вместо цветов"

Глава 7
С лайком – в самое пекло

Первая мысль Леры при виде переговорной была: «Нет. Я не справлюсь».

Такой концентрации эстрогена на квадратный сантиметр Лера ещё не встречала. Запах духов и почему-то детской присыпки, громкий многоголосый щебет, как в питомнике волнистых попугайчиков, и эти взгляды. Любопытные, изучающие, осуждающие, настороженные… Наверное, как-то так чувствовали себя в Средние века люди, которых водили по мостовым в кандалах. Нет, сегодня в Леру никто не плюнул, но отчего-то ей казалось, что вполне мог бы.

Великая Гинзбург за всю свою бурную жизнь так и не узнала, что такое смущение. До сего момента. Не боялась профессоров на экзаменах, врачей на диспансеризации, чиновников на интервью. Пробивалась локтями, говорила громко, высоко задирала подбородок. Сейчас же вдруг захотелось взять большой бумажный пакет, вырезать дырки для глаз – и бочком, бочком, по стеночке.

– О, Лера! Привет! – Настя Тихонова замахала рукой. – Пролезай, я заняла тебе местечко.

Всё стихло – но только для того, чтобы через секунду вопросительный артобстрел обрушился на Леру с удвоенной силой.

– Тоже с журфака, да?

– Вау! Первый канал в наших краях?

– В горячих точках была?

– А это пиджак из старой коллекции «Marks & Spencer»?

– А правда, что ты никогда не надевала каблуки?

– Боже, какие кудри! Химия?

– А Соломатин в жизни такой же секси?

Господи, про Соломатина-то они откуда узнали?! Тихонова постаралась? Лера чувствовала себя малолетней мамашей на вечернем ток-шоу родного канала. А ведь со стороны всё выглядело не так страшно…

– А Аделина уже говорила, в какую рубрику тебя поставит?

– Ты ведь не собираешься проситься в спортивную? Даже не думай!

– А ты когда-нибудь выщипывала брови?

Спокойно, Гинзбург. Это временная мера. Несколько крутых статей, месть Соломатину, и можно жить дальше.

Лёгкий сквозняк и флёр «Шанель» возвестил о прибытии шефа, и, к вящему облегчению Леры, воцарилась тишина. Зашуршали распечатки, скрипнули кресла – и в блаженном всеобщем молчании процокали по переговорной изящные красные каблуки.

– Доброе утро, девочки. – Бельская опустилась в белое дизайнерское кресло, достала очки и обвела взглядом присутствующих. – Валерия, рада тебя видеть. Думаю, все уже в курсе, что наш дружный коллектив пополнился на одну творческую единицу. Как всегда, «Gloss» открывает двери только лучшим.

Лера почти слышала, как вертятся в красивых головках шестерёнки нехороших мыслей. Конкуренток никто не любит. И всё же она нашла в себе силы изобразить улыбку и приветственно махнуть рукой.

– Я долго думала, что тебе поручить, – невозмутимо продолжала Аделина. – И решила, что нам как раз не хватает свежего взгляда на отношения.

На отно… Что? Которые любовные? Может, стоило подумать чуть подольше и понять, что Лера знает о войне полов чуть меньше, чем ничего?

– Ты у нас девушка прогрессивная. – Тонкая бровь Бельской саркастично взметнулась вверх. – Давай охватим знакомства в Сети.

– Аделина Викторовна, – раздался с противоположного конца стола робкий голосок. – В прошлом марте была статья «С первого лайка…».

– Хочешь сказать, Усольцева, что я не помню статьи из своего журнала?

– Нет, просто…

– Итак, Валерия. Мне нужен свежий взгляд, острый язык и ценная информация. Самые последние веяния из сферы онлайн-знакомств. Есть идеи?

Лера будто очутилась в самом страшном сне, где её вызывают к доске, а она понятия не имеет, о чём вообще был вопрос, что за предмет и кто преподаватель.

– Ну… Можно попробовать… – Она прочистила горло. – Например, рассказать реальные истории из жизни разных женщин… Могу поискать в Сети людей, опросить…

– Банально, – отрезала Бельская. – Ещё?

– Хорошо, тогда… Типичные ошибки. В заполнении профиля или в общении… Правила безопасности переписки…

– Чуть лучше, но это тоже было.

– А если…

– Это не называлось бы летучкой, если бы мы ждали, пока каждую из нас озарит. – Голос Аделины прямо-таки звенел от неодобрения. – До конца дня жду от тебя пять… Нет, десять рабочих идей. Идём дальше…

Лера сглотнула, старательно разглядывая карандаш. Твердость – HB, сделано в Чехии, маленькая вмятина на ластике… Чёрт, да что это вообще сейчас было?! Зачем брать человека на работу, если всё, что он говорит, – бред и банальщина?! Чего Бельская ожидала? Что в Лере вдруг откроется талант писать про бабские хитрости? Как найти миллионера в интернете и женить его на себе за пять сообщений? Даже на телевидении давали время подумать, а там совсем другие дедлайны! Это вам не тонкая книжица раз в месяц, а шесть-семь скандальных расследований каждую неделю!

– Злишься? – Настя догнала Леру после планёрки почти у самого рабочего стола.

– С чего бы? Нет, если она меня наняла, чтобы унизить, то всё по плану!

– Слушай, она иногда бывает… – Тихонова предусмотрительно оглянулась по сторонам и понизила голос: – Немного стервой, но…

– Немного?!

– Тише! – испуганно зашептала Настя. – Тут полно болтливых! Она кажется жёсткой, но на самом деле она умнейшая женщина из всех, кого я знаю!

– Тогда зачем была нужна эта показательная порка? Чтобы поставить меня на место?

– Ну, давай начистоту: ведь не самые блестящие твои идеи…

– Ясное дело! Я же тоже не Эйнштейн, чтобы выродить вам тут сенсацию за две секунды!

– Тише, говорю же. Она просто дала тебе лёгкого пинка для ускорения. Сядь, сосредоточься – и выдашь ей такие идеи, что на следующей летучке тебе будут петь дифирамбы.

– Она ведь ни к кому другому так не докапывалась!

– Считай, школа молодого бойца. – Настя улыбнулась.

А, теперь всё стало на свои места. Не просто так Тихонова торжествовала, когда Леру взяли в «Gloss». Знала, что будут все эти вакцины от репортёрской гордости. А может, это вообще был сговор? Мол, покажем этим снобам-телевизионщикам, как тяжело живётся труженикам глянца! Как же верно говорят про тихий омут!

– Да не переживай ты, всё у тебя получится! – Настя хлопнула Леру по плечу, заговорщически подмигнула и исчезла за своей перегородкой.

Чем дольше Лера сидела над пустым блокнотом, тем сильнее она убеждалась в обратном. Ластик на кончике карандаша покрылся десятком новых вмятин, а гениальных идей не то что не рождалось, даже о зачатии речи не было. Хотя в мозг великую Гинзбург поимели знатно.

Что, в конце концов, она может рассказать миру об отношениях? Свободный художник и гитарист из рок-группы, о которой давно никто не помнит. Быстрые жадные поцелуи среди тряпок, пропитанных скипидаром, и не менее быстрый перепихон в комнатке, где хранятся усилители. Две истории длиной в без году неделю, которых не хватит даже на абзац. И которые уж точно не связаны с интернетом и новыми технологиями. Что греха таить, у Леры не было ни странички в соцсетях, ни блога, ни единого завалящего аккаунта на сайте знакомств.

Пришлось позорно гуглить, как вообще современная публика находит себе половинку. Ну не чувствовала Лера потребности искать кого-то, чтобы сначала долго и усердно изображать из себя феечку на свидании, а потом врать о том, что секс был великолепен. Да и есть ли на свете хоть один человек, который реально так считает? Или вся эта эротика в искусстве создаётся только для того, чтобы люди вообще не перестали размножаться? Ведь нет ничего прекрасного в неловкостях, чужих запахах, хлюпанье, шлепках и прочих мелких неприличностях, из-за которых обычно выключают свет… Есть только мужики с потребностями и женщины с мечтами, что однажды и у них будет как у Колина Ферта вон в том фильме.

Бельская хочет, чтобы Лера подошла к вопросу со всей серьёзностью? О’кей. Можно попробовать провести статистический анализ. Выбрать несколько порталов и одно приложение. Посмотреть, кто там обитает: по возрасту, образованию, национальности. Наверняка есть нюансы в зависимости от сайта. Рассказать читателям, кого там реально встретить, а кого можно даже не искать. Сводный анализ. Можно изучить удобство интерфейса. Опять же безопасность – а почему нет?

Или вот ещё. Если журнал читают женщины, значит, надо плясать от их интересов. А им надо что? Найти приличного мужика и замуж. Правда, насколько Лера помнила истории своих однокурсниц, с приличными у всех было туго. Ну тянет девушек к плохишам. Сознательно или подсознательно. Значит, хорошо бы поработать за них: сделать выборку из пятидесяти, к примеру, адекватных, расспросить, чего они ждут от девушки в интернете. Что хотят видеть в переписке, на аватарке. Что им нужно, чтобы позвать девушку на свидание с букетом и прочей ерундой.

Накатав приблизительный список вариантов с подробностями, чтобы выглядело внушительнее, Лера направилась к Бельской.

Из-за матовой стеклянной двери доносился хрипловатый голос Эдит Пиаф, и когда на тихий предупредительный стук никто не отозвался, Лера толкнула ручку. Акула глянца раскачивалась в кресле, прикрыв глаза и пуская в воздух облака ментолового дыма.

– Аделина Викторовна…

Появление посторонних застало Бельскую врасплох. Она вздрогнула, выпрямилась, как школьница, которую застукали за гаражами, и спешно погасила тонкую сигарету.

– Валерия… – выдохнула Аделина и покачала головой. – На будущее – лучше заранее предупреждать о приходе. И давай это останется между нами? Все эти антитабачные законы…

– Да не вопрос, – дёрнула плечом Гинзбург. Маленький изъян сделал начальницу человечнее, и утренняя злость рассеялась вместе с остатками дыма. – Если хотите, можете называть меня Валера…

– Зачем? – удивилась Бельская. – У тебя прекрасное женское имя, зачем же я буду приделывать к нему вытянутые треники и пивной живот? Ну что, поработала над идеями?

– Есть такое. – Лера протянула Аделине исписанные листы. – Набросала кое-что…

Бельская выключила музыку, водрузила очки на кончик носа и пробежала взглядом по списку. Лера молча ждала комментариев. Вроде «вот с этим можно поработать, эту тему стоит ещё развить, а здесь мимо…» Словом, была готова к критике и замечаниям, но уж точно не к тому, что произошло в следующее мгновение.

Аделина отбросила бумажки, посмотрела на Леру поверх очков и изрекла сухо и коротко:

– Не пойдёт.

От неожиданности Лера не сразу пришла в себя. Вот так просто «не пойдёт»?!

– Но… Я ведь… Это всё, что можно написать про интернет-знакомства… Тут на диссертацию хватит!

– Вот именно что на диссертацию. Когда люди покупают «Gloss», они меньше всего рассчитывают на диссертацию.

– Но вы же просили меня подойти к работе со всей серьёзностью!

– Я просила относиться к ней серьёзно. Без снисходительности и снобизма. А ты что делаешь? – Аделина откинулась на спинку кресла.

– Что?

– Ты думаешь про себя: «Так, и что было бы интересно этим дурочкам? Как выйти замуж? Как захомутать миллионера или иностранца? Нате, получите!»

– Но разве вы не про целевую аудиторию говорили на летучке? – Лера с трудом приходила в себя от растерянности. Вроде и на одном языке изъяснялись, а ощущение было тоже, как если бы Бельская распиналась тут на суахили. Ни единого зерна логики и здравого смысла.

– Я хочу, чтобы ты написала то, что интересно тебе.

Мозг Леры застопорился окончательно и отключился. Маленькая искра гнева начала тлеть где-то глубоко внутри, и с каждым вдохом разгоралась всё сильнее и сильнее, пока наконец великая Гинзбург не почувствовала себя готовой к огнеметанию.

– Я понятия не имею, как знакомиться в интернете! – выпалила она. – Как, зачем, почему и кому это вообще надо! Я не в курсе, что писать незнакомым мужчинам! И что это за флирт без личного общения! И при всём при этом всегда остаётся риск напороться на самого настоящего насильника или извращенца! Тогда зачем изобретать приложение? Как вообще можно говорить о любви после пары слов?!

– Вот! – Бельская довольно улыбнулась. – Именно этого я от тебя ждала.

– Чего?

– Здоровой журналистской злости. Всё это… – Аделина ткнула красным ногтем в список Леры, – …всё это ничего не значит без личного интереса. А мне нужен живой материал. Твоё настоящее искреннее и честное мнение, даже если оно будет вот таким резким. Но! Это мнение должно опираться на опыт.

– Постойте, – Лера непонимающе мотнула головой, – вы хотите, чтобы я сама зарегистрировалась на сайте или в приложении?

– Именно! Мне нужен письменный репортаж! Окунись в материал с головой! – Бельская возбуждённо подалась вперёд. – И даже лучше, что ты не слишком искушена в этом вопросе. Можно сказать, чистый лист. Значит, начнёшь с азов. Увидишь то, чего не замечают остальные.

– Так бы сразу и сказали…

– Нет, – с насмешкой отозвалась Аделина, – мне было нужно, чтобы ты разозлилась как следует. В таком градусе получаются самые лучшие статьи.

Лера не знала, что ответить на такие чудачества, поэтому сдержанно кивнула, развернулась и двинулась на выход. Только в самый последний момент задержалась у двери.

– Аделина Викторовна, – Лера обернулась, – а можно я буду использовать псевдоним?

– Как тебе будет угодно. Надеюсь, теперь ты готова приступить к работе?

О, да. Великая Гинзбург была готова. Первое и последнее в жизни селфи – и некая Лера Иванова, любительница книг, фильмов, путешествий и свиданий, пополнила многомиллионные ряды пользователей «свайпера».

Глава 8
Лайком кашу не испортишь

В кабинете Минаева пахло чесноком и вчерашней футболкой. Ясно было, что человек на работе живёт. Несмотря на отталкивающую внешность, шеф-редактор программы «Гражданское слово» Матвею импонировал. Как, в общем, и всякий, кто умеет целиком отдаваться любимому делу.

Голова Минаева походила на гладкий морской камешек. То ли высокий лоб, то ли низкая лысина… Словом, волосы в такой стрессовой обстановке задерживаться не стали. И Матвей невольно пригладил собственную шевелюру – хорошо бы, ему с вечной рабочей нервотрёпкой сохранить скальп от посторонних взглядов.

– Добрый день, я – Матвей Соломатин, мой PR-директор назначила встречу…

Павел Павлович коротко посмотрел на посетителя, неопределённо кивнул и указал на свободное кресло. Этой секунды Матвею было достаточно, чтобы прочувствовать правоту Эллы: одно увольнение – и у «Соло Инвест» появились враги в «Останкино».

Нет, в открытую Минаев не проявил агрессии или чего-то подобного. Но Матвей достаточно общался с людьми, чтобы мгновенно ощутить, как сгустился воздух в тесном, немного неряшливом кабинете.

– Я хотел обсудить увольнение вашего сотрудника. – Соломатин опустился в кресло и посмотрел Минаеву в глаза: – Гинзбурга.

– Кажется, тут обсуждать больше нечего. Вы добились, чего хотели, разве нет? – Минаев промокнул верхнюю губу и потянул за узел галстука.

– Видите ли, произошло недоразумение. – Матвей терпеть не мог оправдываться. – И я считаю, что Гинзбург пострадал незаслуженно.

– Недоразумение – это когда вы в магазине попросили булочку с корицей, а вам дали с маком. Увольнение человека – чуть другая история.

– Я знаю, что не нравлюсь вам. И прекрасно понимаю почему. Но поверьте, я пришел сюда, чтобы всё исправить.

– И как вы себе это представляете?

– Я готов лично поговорить с Гинзбургом. Объясниться. Возможно, принести извинения, если выяснится, что тот сюжет – его личная инициатива.

Минаев изумлённо округлил глаза, а потом вдруг расхохотался.

– Вы нашли изящный способ всё исправить, – выдавил он, утирая слёзы. – Приходите, намекаете, что мой сотрудник работал по заказу… Слушайте, господин Соломатин…

– Можно просто Матвей.

– Господин Соломатин, – с нажимом повторил Минаев. – Возможно, у вас и есть связи с моим начальством. Но я не собираюсь унижаться, доказывая что-то. Гинзбург… Один из лучших репортёров, чтобы вы понимали.

– Тогда давайте восстановим его в должности! Но прежде я бы хотел лично поговорить и убедиться…

– Я не думаю, что вас станут слушать. Мне можете говорить что угодно. Меня, если честно, мало интересует история с особняком. А для моего сотрудника эти сто собак значили много. И Гинзбург не из тех, кто пойдёт на сделку с совестью. Вопреки всем предрассудкам о журналистах.

– Да не предлагаю я никого подкупать! – Матвей стремительно терял терпение. Вот так всегда: хочешь поступить правильно, самому же будет хуже! – Я хотел честно и открыто объяснить всё тет-а-тет. Не играть в испорченный телефон, а…

– Разве вы не для этого сегодня пойдёте на ток-шоу?

– Его назначили без меня! – Матвей понял, что заговорил слишком громко, и медленно выдохнул, чтобы вернуться в дипломатическое русло. – Я не собираюсь перекладывать вину за увольнение Гинзбурга на кого-то. Это мой поступок, и я сам хотел бы его исправить. Я выступаю за чистые деловые отношения. За открытость и легитимность. И хотел бы сам следовать собственным принципам. Как видите, не всегда получается.

Судя по всему, эмоциональный пассаж заставил Минаева задуматься. Он опустил голову, прищурился, посмотрел на Матвея исподлобья.

– Допустим, я вам верю, – сказал Павел Павлович после недолгой паузы. – Но не ручаюсь за реакцию бывшего сотрудника. Я поговорю… с ним. – Последнее слово Минаев произнёс как-то странно, будто язык отказывался слушаться. – Но гарантировать ничего не буду. Если вдруг Гинзбург захочет поговорить с вами…

– При всём уважении, я так не работаю. Дайте мне контактные данные, я напишу или поговорю, мой секретарь запишет вашего Гинзбурга ко мне на встречу…

– Вы же понимаете, что я не вправе это делать, – с лёгкой насмешкой произнёс Минаев. – Оставьте визитку, я передам.

– И просто поверить вам на слово? – Матвей вскинул бровь.

– Боюсь, у вас нет выбора. Тем более вы так ратуете за честный бизнес…

– Хорошо. – Соломатин встал и бросил на стол Минаева одну из карточек, которыми пользовался крайне редко. Ту самую, где был отпечатан личный номер телефона.

Матвей и сам не понимал, как дошло до такого абсурда! Ещё недавно его на всю страну выставили грязным дельцом, и он готов был в клочья порвать несчастного репортёришку. И что теперь? Таскается по «Останкино», унижается, мечет бисер перед кем попало. Вместо того чтобы пить любимый кофе с сиропом в удобном кресле. Если по-хорошему, то это Гинзбургу стоило бы извиняться и ползать по офисным коврам «Соло Инвест». Скажите, пожалуйста, какая фря! И звонить ему нельзя, и писать. Только визиткой – и то, если его монаршая персона соизволит.

До эфира оставалось всего пара часов, и тратить их на толчею по пробкам Матвею не улыбалось. Поэтому он спустился вниз, нашёл свободный столик в местном общепите и заказал перекусить.

Чтобы расслабить нервы и отключить мозг, полез в смартфон. И не за биржевыми сводками, как обычно, а так, погонять разноцветные шарики. Да-да, даже бизнес-элита может себе позволить маленькие слабости.

Но взгляд царапнул какой-то незнакомый значок. Сердечки – в телефоне Матвея Соломатина?! Странно… Ткнул – и во весь экран развернулась сияющая надпись Swiper. Ну, конечно. Власов всё-таки установил. Хоть бы раз хоть бы одна его идея закончилась чем-то хорошим!

И Матвей уже собрался удалить приложение для неудачников, которых от безбрачия спасти могут только фотофильтры. Но создатели программы предусмотрительно ввинтили в неё рекламный ролик. Что-то вроде обучения: женские аватарки, движение пальцем вправо – годится, нет – мимо. Потом вдруг – раз! – и совпадение с какой-то красоткой.

Выглядело это забавно, почти как гонять шарики из ряда в ряд, и Матвей решил попробовать. Почему бы, как говорится, и нет. Зарегистрировался быстро, только назвался Михаилом Соловьёвым, чтобы не искушать незнакомок лишней финансовой информацией. Щёлкнул себя фронтальной камерой. Заполнил пару строк. Так, вписал ерунду, которую пишут все и всегда. Люблю, мол, книги, фильмы, путешествия. В активном поиске.

Разумеется, он ни на что не рассчитывал! И уж точно не планировал искать свою любовь – или как там ещё выражаются наивные адепты романтики. Интересно было посмотреть, как вообще работает приложение и сколько приличных вариантов оно сможет найти прямо сейчас. Радиусы в километрах? Для слабаков. Двести метров. И ни шагом больше. Принимай вызов, «свайпер».

Матвей откровенно веселился. Рассчитывал, что ничего толком не выйдет – и можно будет вдоволь посмеяться над Костиком. Однако список кандидатур на экране оказался внушительным. Нет, Соломатин и без телефона видел, что девушек вокруг полно. Но что все они сидят в «свайпере»…

Не сказать, чтобы кто-то вызвал у Матвея живой интерес. Более живой, чем стейк, по крайней мере. Палец раз за разом соскальзывал влево. Женщины и их селфи… Тема, способная отбить аппетит. Соломатин не раз наблюдал со стороны, как очередная его пассия пытается запечатлеть собственную красоту. Видел все эти немыслимые ухищрения: подбородок опустить, щеки втянуть, губы выпятить, глаза распахнуть максимально, груди сжать, попу отклячить… Только безнадёжный торчок счёл бы это красивым. А может, люди не настолько отличаются от животных, как хотели бы? Брачные танцы морских крабов или песни жаб? Может, женщины не властны над собой, это инстинкты скрючивают их в такие странные позы?

Матвей настолько привык видеть на аватарках одно и то же, что, когда увидел первый снимок без губ уточкой, удивлённо замер. Девушку на снимке трудно было назвать красивой. Скорее умной. Минимум косметики, максимум интеллекта на лице. Большие тёмные глаза и грива кудрей, которая сделала бы честь любой афроамериканке. И взгляд такой бунтарски-подростковый. Вызов миру.

Обычно Соломатин с такими не общался. Всезнайки с такой кучей принципов, что через пять минут оживлённого диалога хочется застрелиться. В смысле, ладно бы это были просто принципы. Но ведь ими же обязательно надо поделиться с каждым встречным. Как там её? Лера. Даже имя рычащее. Наверняка какой-нибудь воинствующий веган, готовый зубами выгрызть из человека сонную артерию за одну котлетку из кролика.

Но самым забавным было полное совпадение в интересах. Книги, фильмы, путешествия. Ничего банальнее придумать было нельзя. Так ведь и Матвей написал всё это на отвали! Интересно, её тоже кто-нибудь подбил на «свайпер»? Какая-нибудь надоедливая подруга вроде Кости Власова? Ну не похожа она была на человека, которому нравятся «книги, фильмы, путешествия». Скорее на ту, кто прямо скажет: люблю Оруэлла, Кустурицу и страны третьего мира. Чёрт, да она даже не улыбалась. Не пыталась казаться загадочной, сексуальной или какой бы то ни было. Словно это была фотография на паспорт! Или где-то за кадром остались фашистские офицеры с их пыточными приспособлениями.

Матвей усмехнулся своим мыслям и впервые двинул пальцем вправо. До жути любопытно стало узнать, откуда такое чудо взялось в приложении для знакомств и кого она рассчитывала подцепить безрадостной физиономией.

Не успел Соломатин донести до рта кусочек стейка, как телефон подмигнул новым уведомлением. «У вас совпадение!» – весело оповестил Матвея «свайпер». Лера Иванова отреагировала лайком на лайк. И тишина. Что делать дальше, Соломатин представлял плохо. Не бежать же в ЗАГС от такой необыкновенной совместимости?

А, вот. Заветный конвертик. На мгновение Матвей задумался, не стоит ли написать что-нибудь эдакое. Оригинальное. Попытался вспомнить хоть какие-то хитрости пикапа. Из студенческого прошлого, к примеру. Но понял, что безбожно устарел вместе со своими методами.

Забавно! Он ведь всегда знакомился с девушками походя, без напряга. Подмигнуть, заказать коктейль, нацепить фирменную улыбку. Этого всегда хватало за глаза. А если нет, то работало заветное словосочетание «Матвей Соломатин». Сейчас на мгновение он почувствовал себя беспомощно. Ну не писать же в самом деле банальщину вроде: «Девушка, а вашей маме зять не нужен?» Фу, аж самому тошно стало. Наверняка в интернете умельцами становятся те, кто ни черта не смыслит в реальном общении.

Матвей ещё поколебался немного, обругал себя мысленно и всё-таки решился.

– Привет! – гласило его первое послание. Бог пикапа, да.

Лера ответила моментально. «Привет». Ни смайла, ни восклицательного знака. Ни другого намёка на дружелюбие. И следом – гениальный вопрос: «Почему ты мне написал?»

Матвей даже подавился салатом. Отодвинул тарелку и обеими руками взялся за телефон.

Я: Ты всегда такая подозрительная?

Лера Иванова: Нет, просто интересно.

Лера Иванова: Так почему?

Я: Такое ощущение, что графу «интересы» нам заполнял один и тот же человек. Плюс ты в радиусе двухсот метров. Вроде я тебя не вижу, если, конечно, твоя фотка не врёт.

Лера Иванова: То есть ты руководствовался принципом общности интересов? И географическим?

Я: Ты живая? Или это соцопрос? Я просто в ботах не разбираюсь…

Лера Иванова: Я не бот. Слушай, а работа у тебя есть? А жена? Дети?

Я: И зачем бы мне тогда свайпер?

Лера Иванова: Это не ответ.

Я: У меня нет жены и детей. А работа есть.

Лера Иванова: Что тебя привлекает в девушках?

Я: Так и хочется спросить – а тебя?

Лера Иванова: Я не по этой части. И я имела в виду: на что ты ещё обращаешь внимание, когда просматриваешь анкеты?

Я: Слишком много вопросов. Знаешь стейк-хаус «Бонго»? Заходи, пообедаем.

И снова тишина. Матвей не понимал, что за странная девица. То ли социолог, то ли социопат. Или он отстал от жизни и теперь флиртом называется вот это? Он ведь только что на свидание её позвал! В неплохое, между прочим, место. Так почему она молчит? И почему его это так задевает? Мясо остыло и теперь в рот не лезло, а Соломатин всё не мог оторваться от телефона.

Я: Ау?

Нет. Полная информационная блокада.

Матвей даже пролистал весь чат, чтобы проверить, не заменил ли автонабор какое-нибудь слово на невообразимую пошлость. Нет. Что хотел сказать, то и написал. И тут Соломатина осенило: фото! Ну, конечно! Он щёлкнул себя, не потрудившись даже снять чёрные очки! Как маньяк или гопник! Или один из тех придурков, которые фотографируются на фоне чужих спорткаров. Может, это были вопросы на вменяемость? Или просто девушка знает, чего хочет?

Странная. И именно это вдруг включило в нём азарт. Как так: ему, Матвею Соломатину, вот так через просто пару фраз отказали в свидании? Нет, даже не отказали. Просто не ответили.

О’кей. Может, она только внешне такая независимая? А в глубине души ведётся, как и все, на Brioni? Где там были снимки того фотографа из журнала? Сменив аватарку, Матвей самодовольно фыркнул и написал ещё одно сообщение.

Я: А если так?

Лера Иванова: Стыдно.

Я: Что?!

Лера Иванова: Использовать чужое лицо – стыдно, Михаил.

Я: А что ты скажешь, если узнаешь, что это – я?

Лера Иванова: Буду долго смеяться.

Матвей Соломатин вызывал у женщин разные чувства. Страсть, влюблённость, интерес, алчность, ревность и даже, чего уж там, злость. Но смех?! Что эта кучерявая девица о себе возомнила, в конце концов?!

Матвей сжал стакан с тоником и приготовился сделать большой глоток, как вдруг увидел за окном её. Да-да. Та самая Лера Иванова стояла на улице и бесцеремонно высматривала через стекло кого-то в зале. Потом взгляд её остановился на Матвее, лицо удивлённо вытянулось…

Мгновение они глядели друг на друга, и вдруг Лера сорвалась с места и рванула так, будто только что кого-то убила или ограбила.

– Эй! – Матвей вскочил. – Постой!..

Но эти вопли только напугали посетителей, десятки пар глаз уставились на Соломатина с неодобрением разной степени тяжести.

– Всем приятного аппетита, – буркнул он, поправил пиджак и сел на место, твёрдо вознамерившись засунуть Костику это приложение для сумасшедших куда поглубже.