Текст книги "Питер, прости"

Питер, прости
Дарья Жаринова

© Дарья Жаринова, 2023

ISBN 978-5-0050-2602-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Светло-сиреневый туман такими плотными слоями покрывал повседневно тихую гладь Финского залива, что трудно было отличить воду от тумана, а туман от неба. На берегу, прямо у кромки воды, стояли два человека. Она была в его куртке, и всё равно зябко ёжилась от питерской сырости и безысходности. Она заговорила первая:

– Когда это всё кончится? Устала, не могу!

Она говорила без укора, без ненависти или раздражения, даже без равнодушия, так свойственного уставшим людям.

Эти двое не виделись почти год, но продолжали истязать друг друга бесконечными сообщениями. Некстати вспомнилось то лето, когда они ещё были абсолютно счастливы. Когда они ещё пели песни в дешёвом караоке-баре, пили шампанское из горла, ходили босиком по утреннему городу, смеялись над чужими дурацкими шутками, называли друг друга странными именами, ругались от души и также занимались сексом, безостановочно целовались, обсуждали его любимого Ремарка, сравнивали себя с его героями, она пьяная и красивая читала ему с лавочек стихи, а он гордился ей. И любил. Они вместе любили друг друга.

– Не можешь? Почему? Ты в любимом городе. И наверняка не одна. Снежинка, ты же не умеешь без внимания. Чёртова эгоистка. Я прошу одного – пойми меня. Я тоже устал, но выхода до сих пор не вижу. Для меня важно, чтобы ты понимала и не грустила, знаешь же, как влияешь на моё настроение. Я люблю тебя и буду любить, чтобы не произошло.

– В твоих люблю столько безысходности…

– В моих люблю – правда.

Он хотел ещё что-то сказать, но женщина уже повернулась к нему спиной. Постояв так несколько секунд, она пошла к машине. Больше добавить друг другу им было нечего. За год совсем ничего не изменилось. Те же слова он говорил ей и раньше, поэтому она уехала. Чтобы уйти в себя, чтобы загнать себя, сломать и сделать заново, сделаться целой, уже другой, но тоже уверенной личностью, способной чувствовать и любить. Любить новых людей,

Сквозь плотный туман он увидел, как зажглись стоп-огни так неподходящей ей машины. В тот момент, когда любимый человек садится за руль и уезжает, внутри начинает шевелиться необъяснимая, но очень глубокая тоска. Машина тронулась, не сорвалась с места, как это бывало обычно, как она любила, а просто начала движение. Её манера вождения всегда вызывала в нём умиление: на пассажирском сиденье она дико боялась скорости, а сама гоняла, как сумасшедшая.

Он остался смотреть на воду, пытаясь найти ответы. Вот только никаких вопросов уже не задавал. С самого начала всё было честно и понятно: у него есть девушка, которую он никогда не сможет предать, выкинуть из своей жизни. Несмотря на то, что он любит эту странную, немного бесшабашную и очень нежную женщину.

Она уехала в его куртке… Это давало хоть какую-то надежду. В задумчивости он сел в свой дорогой автомобиль.

Выхода, казалось, не было совсем.

Эти две женщины рвали его сознание на равные части. На равные ли? Он, действительно, очень устал. Предать ту, которая столько прошла вместе с ним, он не мог, не хотел. Другая сейчас уезжала от него. И вряд ли они встретятся снова. Она уезжала от него.

Дальше?

Мысли, которые ещё оставались в его голове, были бесполезными. Он думал, думал, и только дальше загонял себя в угол. «Горе от ума», – так, смеясь, она говорила ему раньше. Он один на берегу Финского залива.

Она когда-то обещала, что этот город рано или поздно всё расставит на свои места.

Для неё Питер всегда обладал судьбоносным значением. Она доверяла этому городу слишком сильно, и знала, что он её защитит. Сейчас в поддержке нуждалась не она, и тут Питер ничем помочь не мог. Это был только её город, а он здесь был лишним.

Он не знал, как найти её в городе, укрытом туманами, холодной любовью и мелким дождём. Он не знал, нужен ли ей. Он не знал, что делать с той, другой. Чёртов город! За что она его так любит?

Он не хотел никому делать больно, но делал всем. Спустя год после расставания, приехать к ней за восемь тысяч километров, чтобы просто увидеть, сказать несколько фраз, которые она уже слышала, которые были правдой, и в которые всё это время она верила, как в существование души человеческой, было отчаяньем.

Ему нужно было лететь обратно. В маленький город на маленьком острове, где его ждала преданная женщина. Он снова возвращался к ней.

***

Время близилось к утру, редкие прохожие не обращали внимания на одинокий женский силуэт, всем существом стремящийся к Спасу на Крови. Она чувствовала себя помешанной, душевнобольной, сумасшедшей. У неё внутри каждую минуту сменяли друг друга безысходность, неизмеримая тоска и ощущение причастности к этому великому и непостижимому чувству.

Она вошла под своды и здесь уже не смогла сдержать боли, слез и надежды, что все еще может быть хорошо.

– Господи, ты помоги ему, Господи! Направь, подскажи, хватит уже ему испытаний. Награди его покоем, спокойствием. Я прошу тебя, Господи! Пусть этот человек будет счастлив, пусть жизнь его будет безмятежна, пусть не будет в его сердце терзаний. Ты помоги ему, Господи! Только бы он сделал правильный выбор, он достоин счастья, достоин любви, ему тяжело, он запутался, устал, он человек, просто человек. Помоги ему, Господи!

Ещё долго она стояла, в смирении опустив руки, и молилась.

А Питер уже согревался солнечными лучами, ранним утром здесь редко бывал дождь. Набережная канала Грибоедова постепенно оживала, но не была ещё наполнена полуденной московской суетой. Она не знала, куда идти… мысли сбивались и путались, перемешивались со стихами Цветаевой, матом и страхом, диким страхом надвигающейся жизни без него. Наверное, именно в этот момент наступил пик тупого отчаяния, и город помог ей…

– Поехали, я отвезу тебя домой. Ты устала, тебе надо просто выспаться. Поехали, – рядом стоял абсолютно незнакомый мужчина. Он аккуратно обнял её за плечи и повёл. Она шла безропотно, бессознательно, всем своим женским кошачьим чутьём, доверяя ему.

Когда они подъехали к подъезду, она открыла глаза. Пытаясь найти в себе силы и слова, она вышла из машины и замерла: это был незнакомый ей двор, дом и человек. Она отчаянно шагнула в чужую ей жизнь, чтобы спастись.

Прошло 7 лет…

В прихожей звонок исполнял какую-то длинную и на редкость приятную мелодию.

– Иди. Иди открывай, я сплю. Крепко-крепко сплю и ничего не слышу, – пробурчала она, укладывая на подушку другую щеку.

Кто это в такое время на Рождество? И ещё так настойчиво. Они сегодня никого не ждали, надеясь провести день вдвоём, а вечером встретить праздник с друзьями. Последние семь лет гармония и спокойствие не покидали этот уютный дом и её душу. Они давно знакомы, давно вместе. И за всё это время, казалось, не было и дня, чтобы она не испытывала нежности к этому человеку. Одуряющей, весенней, светло-сиреневой нежности.

Он, ещё отказывающийся просыпаться, рухнул рядом с ней и прошептал:

– Рысь, это к тебе.

Она удивилась ещё больше. Накинув халат прямо на голое тело, женщина вышла в прихожую. На пороге стоял мальчик-подросток.

– Доброе утро. Служба доставки, – отрапортовал он. – Распишитесь в получении!

– В получении чего?

Ещё неосознанный, но уже пробирающий до костей, холод пробежался по её тёплому телу.

– Объясните мне, – она посмотрела в бланк, но там были только цифры. – Что это?

Курьер посмотрел на неё, улыбнулся и спокойно ответил:

– Это? Это чудо, вероятно. Рождество же.

В её руке остался плотный бумажный конверт. Закрыв дверь за курьером, она покрутила пакет: никаких надписей, штампов. Бросив конверт на кухонный стол, она поставила турку на плиту. Кофе с корицей – утренняя традиция их маленькой семьи. Он всегда вставал и появлялся в кухне, когда по квартире начинал разлетаться этот страстный восточный аромат.

– Рысь, – позвал муж и нарушил тишину у неё внутри. – Рысь! Кофе… По-моему сегодня ты забыла корицу, – он протянул руку к плите и выключил газ. – Корицу и выключить кофе. Эй, т

...

конец ознакомительного фрагмента