Текст книги "Нисхождение короля"

– Дело в том, что идет активное снижение магии, кэрра Селеста, – заявил он, плотно закрывая за нами двери. – Но, чтобы вы поняли, о чем идет речь, ответьте, что вы вообще знаете о колдовстве? – тут Томар взмахнул руками, и из них вылетели разноцветные дымчатые бабочки.

Я улыбнулась, перехватывая одну из них, прежде чем они растворились в воздухе.

– Магия – это основа мироздания. С ее помощью все вокруг было создано. Магические создания способны преобразовывать энергию, подчиняя собственной воле.

– Кратко, доступно, почти верно, – с учительской лаконичностью согласился колдун, покачав головой. – Не хочу утомлять подробностями, поэтому к вашим словам добавлю только одну основу: источник. А истинная магия, пронизывающая пространство, основа основ, доступна лишь тем, кто заключает Сделки.

– Оу, не знала, – смутилась я, отводя глаза. Ник запретил кому бы то ни было рассказывать, что было во время неудавшейся Сделки. Томар не знает о том, что я ее видела.

– Истинная магия способна видоизменять пространство, время и материю. И мы не знаем, есть ли у нее предел, так как нет ни практик, ни экспериментов, а только отрывки из старых книг. И теории, – он тепло улыбнулся. – Я считаю, что с помощью Книги был сотворен наш мир. Но это лишь… теория. А вот другие источники магии не такие фундаментальные, хотя бывают поистине огромных размеров. Они делятся на три типа: предметники (те, что заряжены магией в силу каких-то специфических обстоятельств, будь то удар молнии или великая волшба, случившаяся рядом с предметом), тело существа (мы все, даже те, кто не обладает даром волшебства, обладаем конечным магическим зарядом) и элементы (вода, огонь, земля и воздух). Первые два способны исчерпать себя, последние – бесконечны, но им присущи приливы и отливы.

Тем временем колдун подвел меня к широченному столу в центре полукруглого пустого помещения, а сам ушел к одной из стенок, стукнул по ней и вытащил несколько небольших кубиков, которые затем установил в центре стола в специальные выемки. После чего последовательно нажал на каждую из поверхностей, и они загорелись разными цветами. При упоминании об элементалях каждый запульсировал то ярче, то тусклее.

– Теперь переходим к сути этих источников. Все магические существа имеют склонность к определенному элементу. Гномы – это огонь. Подводники, что логично – вода. Эльфы – земля и воздух. Оборотни – земля. Остальные виды более вариабельны. Люди, к примеру, способны комбинировать и сразу тянуть энергию из нескольких элементов.

– А драконы?

– Чистый огонь, – он коснулся красного куба, и тот запылал желтым пламенем. На лице Томара мелькнула усталость, и он разом загасил все образцы и опустил руки на стол, упершись кулаками. – Кэрра Селеста, прошу вас – никому не говорите о том, что услышите здесь, – заручившись согласием, он впервые прямо посмотрел мне в глаза. – Последние девятнадцать лет идет мощнейший отлив магической энергии. Источники иссыхают. Рождается меньше магических существ. В этом году у нас случился, впервые за всю историю академии, недобор учеников. И дальше будет хуже.

Я сглотнула, не соображая, к чему клонит колдун. Но одна мысль мелькнула в голове, и я нахмурилась, а он подтвердил:

– Да, я подозреваю, что все началось в день, когда вы родились, и умер старый король. Я думаю, что ариус – это квинтэссенция всех природных источников. И вы непроизвольно тянете в себя эту энергию.

– Зачем мы здесь?

Томар тяжело вздохнул и вновь уставился на кубики:

– Здесь мы испытываем абитуриентов на склонность к виду энергии. Проверяем их способности. Как дракон вы используете энергию огня для превращений, но сами им управлять не можете, как это делают волшебники. Однако ариус способен на нечто подобное. Я хочу проверить, верны ли мои догадки. Вы поможете мне?

– Что будет, если это окажется правдой? – спросила я сухо, также уставившись на кубики перед собой.

– Не знаю. Но это поможет понять, что делать дальше, – колдун отечески улыбнулся. – Кэрра, я ни в коей мере не желаю вам вреда. Я просто хочу во всем разобраться.

Я кивнула и призвала ариус. Впервые с момента возвращения в столицу. И он тотчас откликнулся, да еще как! Белое пламя моментально вырвалось наружу, заполняя все пространство тончайшими дымчатыми линиями. Потребовалось усилие, чтобы собрать их в одно целое, и только вокруг моих рук. Ариус был недоволен моей скромностью, а моя голова почти взрывалась от боли из-за усилий сдержать его.

– С вами все в порядке? – Томар явно был восхищен этой игрой света.

Я закивала в ответ и спросила, что теперь делать.

– Попробуйте ариусом повлиять на элементали. Каким угодно способом.

Я попросила его отойти в сторону, сама же развела руки и потрясла ими, будто сбрасываю с пальцев капли воды. Мне требовалась вся концентрация, на которую я была способна, – ариус очень плохо слушался, вел себя как маленький щенок, дорвавшийся до вкусной косточки. Его было так много, что собрать в один пучок оказалось невозможно. В итоге вместо точечного удара я вбила его сразу во все кубы, и они ярко вспыхнули, моментально уничтожив пол и пробив дыры в потолке огнем, водой, землей и воздухом, будучи окружены белым дымом ариуса.

– Достаточно, кэрра! Селеста, хватит! – донесся до меня голос колдуна, а я никак не могла остановиться.

От кубиков ничего не осталось, только потоки энергии, видимые как цвета радуги, а ариус все изливался и изливался из меня, и вместе с тем усиливалась головная боль. Я упала на колени, сжимаясь в клубок, ослепленная радужной белизной. А после свет померк.

Глава 7
Наваждение роз

Никлос

«Как же невыносимо, обжигающе остро, неистово, безумно и до щекотки нервов страстно хочется ее коснуться. Тронуть подушечками пальцев бьющуюся жилку на шее, провести рукой от яремной ямки вниз до ложбинки между грудей. Почувствовать легкую дрожь, услышать прерывистое дыхание, увидеть трепет опущенных ресниц и как чуть приоткрывается рот, а на щеках расцветает мягкий румянец. Один крошечный поцелуй, просто чтобы почувствовать вкус, узнать, какая она в реальности, а не во сне…»

Вместо этого до отрезвляющей боли королю приходится сжимать пальцы в кулаки и непринужденно беседовать с гостями и подданными. Делать вид, что между ними ничего не было и нет. Лишний раз в ее сторону не смотреть, но при этом постоянно чувствовать присутствие – будто по правую руку зажглось маленькое солнышко. А по левую – огонь и дикая ревность.

Королевская любовница сдерживает себя, ведет фривольную игру слов, плетет кружево придворных разговоров ни о чем, в пределах разумного флиртует с Се´довым, смеется, шутит… и где только научилась такому искусному притворству?

После, в бальном зале, Анка раскрылась полностью – все танцы начинались с нее, ею же и заканчивались. Словно у нее открылось второе дыхание, отплясывала и кадельер, и дикадриль, и саламенку, не упуская случая покрасоваться перед остальными придворными дамами своей раскованностью. Она улыбалась зажигательно, кружась вокруг короля, и наклонялась непозволительно низко, а также держалась недопустимо близко, касаясь спиной его груди и прижимая его руки к своей талии. Ей нравилось бросать вызов обществу, а Никлосу нравилась ее свобода.

Селеста не танцевала. У нее был какой-то странный взгляд, будто она испытывает муку от одного нахождения в бальном зале, хотя теперь это помещение стало еще просторнее и воздушнее, чем прежде. Подопечная короны сидела на своем маленьком креслице, а рядом была только Винелия Барбская. Артан оставил жену ради долгожданной встречи со своим кумиром, и они находились в противоположном конце зала, отдавая дань вину и закускам.

Да, Селеста не танцевала. Она мягко отказывала всякому, кто подходил к ней, а король… не стал и приглашать. Ему хотелось этого, хотелось вспомнить, как они когда-то танцевали кадельер, но он боялся напугать девушку своим напором. Боялся не удержаться в рамках и позволить всем увидеть, что они не просто опекун и подопечная, а… кто?

– У кэрры Селесты такой изможденный вид… может, стоит отпустить ее? Кажется, девушке нездоровится, – как бы вскользь заметила Анка, когда закончился очередной танец, и пара решила сделать перерыв. От проницательного взгляда любовницы не ускользнуло то, как король смотрел на подопечную. Она ревновала, но держала себя в узде.

– Это решит ее муж, – отмахнулся в ответ Ник, притворившись, что ему все равно.

Анка хотела что-то добавить, но подошел Томар, и она отступила со словами, что ее ожидают в зале, затем легко сбежала по ступенькам и скрылась среди толпы придворных.

– Ваше Величество, ваша… пассия… такая яркая. Как чистый огонь, – очень издалека и осторожно заметил кэрр Бай, а король в ответ скривился.

Отойдя в сторонку, Никлос перехватил с подноса официанта бокал с вином и вернулся назад. Присущая колдуну невозмутимость дала трещину еще в парке, сейчас же видно было, как Томару не терпится что-то обсудить. Странно.

– Чем тебе так Анка не угодила? Ты постоянно ворчишь на нее, когда она попадает в поле твоего зрения, – заметил Ник, делая небольшой глоток.

Томар, судя по всему, собирался ответить резко, но сдержался и заговорил спокойно:

– Ваше Величество, вы же сами говорили о ней во время Равновесия. Девица с изъяном.

– Это не твое дело, – процедил в ответ Ник, обжигая колдуна неприязненным взглядом. – Она – единственное, что держит меня. Тебе ли этого не знать.

– Так ли уж она держит вас? Вы не замечаете, как становитесь все более вспыльчивым и… – мужчина осекся, заметив опасное выражение на королевском лице. Его спина моментально взмокла, и он ощутил невидимое присутствие нориуса. – Простите, что лезу не в свое дело. Это не повторится.

Выждав паузу, его собеседник медленно кивнул, успокаиваясь. Снизу раздался громкий смех и взметнулись рыжие волосы – Анка увлекла на середину зала Се´дова, прочь от обиженного Артана, и закружила путешественника в танце. Грянула музыка, возвращая придворных в общий круг. Король и Томар отступили, а после и вовсе ушли за ширму позади трона, где было тише.

– Я хотел сказать, что поступила информация о пропаже прибрежных деревушек в Заокеании. Северные страны заявили, что исчезло около трех сотен человек и существ.

Никлос пошатнулся, в памяти пронеслись слова из старого дневника: «Аргэктуанлэху». Он подозревал, что это обозначение морвиусов. И раз число пропавших увеличивается, значит, дела плохи. Хорошо, что Агондарий подтвердил время и место прибытия. И просил только увидеться с Селестой и дочерью. Ник уже был готов поверить, что подводный король действительно не знает, что его дочь не в Каргатском королевстве. И раздумывал, куда же она могла тогда деться.

Задумчиво пройдясь вдоль ширмы, разглядывая сквозь плотный узор тени танцующих, Никлос сделал еще один глоток вмиг показавшегося горьким вина.

– Спасибо, что сообщил. Я думаю, Се´дов может подсказать, что это за напасть. Он бывал во всех концах света, наверняка что-нибудь да слышал. Легенды, мифы, слухи.

– Морви… простите, Ваше Величество, но я не доверяю ему. И считаю, что не стоит его посвящать во все королевские секреты!

Это была та самая причина, по которой Томар был на взводе и еле сдерживался. Кустистые брови то сходились на переносице, то взлетали вверх, а глаза поблескивали в полутьме, выдавая магическую суть обычно сдержанного человека.

Король удивился столь неприкрытой яркой реакции колдуна. Без слов он задал вопрос, и Томар, облизнув губы и оглядевшись по сторонам, будто кто-то может за ними подсматривать, чуть понизил голос, отвечая:

– Он притащил в столицу шамана. Это люди, отринувшие человеческое, отказавшиеся от магии источников и использующие только собственные силы. Отшельники, якшающиеся со всяким сверхъестественным сбродом, вроде диких ше´лки или троллей, лесных колдуний и так далее! – кэрр Бай поднял указательный палец и назидательно произнес: – Именно такие существа могут быть связаны с морвиусами! Ваше Величество, приводить это… этого шамана сюда – как запускать ласку в курятник. Особенно опасно, когда рядом кэрра Селеста!

Ник вздрогнул и инстинктивно обернулся в ту сторону, где за ширмой сидела девушка. Он сильнее сжал бокал, задумавшись. В словах колдуна был смысл, однако король никогда не сталкивался с шаманами и предпочитал самостоятельно решать – доверять им или нет. Так он и сообщил Томару, а тот в ответ насупился, опустил голову, заговорил негромко:

– И не говорите, что я вас не предупреждал. Разумеется, я сделаю все, что в моих силах, чтобы не дать шаману и шанса навредить кому бы то ни было. Но… это опасно, – в его голосе мелькнула осторожная мольба, которая не возымела эффекта. И тогда мужчина попросил о личной встрече с Селестой.

– Ладно, проверь ее силы, узнай, как хорошо она теперь управляется с ариусом. Да, я даю добро, – немного рассеяно ответил Никлос. Быстрый ритм сменился спокойной мелодией, и королю захотелось вернуться к неунывающей Анке. Мысли его, как букашки, разбегались в разные стороны: предстоящие встречи, разговоры то манили, то навевали откровенную скуку. И только красавица из красных драконов способна была его расслабить и отвлечь.

* * *

– Люблю, когда собираются гости, устраиваются балы и вечеринки, – говорит Анка, сидя перед туалетным столиком в своей спальне.

Позади нее на постели развалился король, задумчиво глядя в потолок. Она смотрит на его отражение в зеркале и мажет руки кремом, касаясь шеи, но не трогая лицо. Девушка будто светится огнем, кожа блестит, глаза яркие, сверкают в полутьме, а внутри что-то такое бьется как пружина, и совершенно нет чувства усталости, несмотря на очень насыщенный день.

– Сегодня было столько новых лиц, – продолжала Анка, опуская руки на баночки и скляночки, хаотично разбросанные по столу и открытым выдвижным ящикам. Ее личное богатство. Все это вместе дороже того единственного парадного платья, в котором она блистала на Равновесии невест. Взглянув на отражение в зеркале, драконица вздрогнула. Что-то темное проступило сквозь черты лица, что сильно не понравилось девице, и та отпрянула, разворачиваясь на стуле и кладя руки на его спинку. – А какие истории рассказывал кэрр Се´дов! Волшебные, сказочные, даже не верится, что все это есть в нашем мире! Было бы здорово увидеть все воочию… – мечтательно протянула она и выжидательно уставилась на Ника.

Тот продолжал молчать. Вздохнув, Анка тоже запрокинула голову и обратила взгляд на потолок.

– Жалко, что не удалось посекретничать с Селестой. Все-таки мы из одного выпуска, когда-то были так близки. Мы ведь из похожих «особенных» семей. Правда, у нас другая проблема – слишком много девочек рождается, – и она улыбнулась, как бы просто высказывая мысли вслух. Анка знала, что рано или поздно король откликнется.

– Так неудачно вышло с ее мужем. Не стоило им так говорить. Он не отсиживался за чужими спинами! Всем известно, что его подло отравил бывший маршал Рупер Свенский. И если бы не предательство наставника, то Артан возглавил бы защиту столицы, – продолжала девушка, вставая с места и подходя к огромному пушистому-пушистому ковру, сплетенному из шкур заокеанских зверей. Босые ноги погрузились в мех, и Анка пальцами перебирала его, наслаждаясь особенной мягкостью. – Кстати, ты мне так и не сказал, почему они здесь. Даже намека не дал, вот я удивилась, когда увидела их на церемонии! – с легкой укоризной протянула девушка, раскачиваясь взад-вперед. Ник что-то нечленораздельно промычал, а Анка удовлетворенно ухмыльнулась. – Селеста вызвала настоящий фурор одним своим появлением. Мне кажется, она сама не понимает, какой эффект производит на мужчин. Такой невинный сказочный цветочек. Вылитая святая Клэрия! Даже этот… стремный мужик в капюшоне глаз с нее не сводил.

– Что? – король приподнялся на локтях, уставившись на девушку, а та недоуменно вздернула брови.

– Неужели только я заметила, как этот шаман пялился на нее? И она, кстати, тоже не отрывала от него глаз. Такая странная игра в гляделки, – Анка фыркнула, приземляясь на кровать рядом с Никлосом.

– Что-нибудь еще заметила?

– Томару не нравился шаман. А шаману не нравился Томар. Винелия Барбская говорила с Се´довым и шаманом. Милан опять в мешковине пришла. Такое чувство, что твой лучший друг канцлер поколачивает ее, иначе зачем рядиться в такие роскошные тряпки, которые скрывают все тело? Сплошные драгоценные камни да шелка, а под ними – оголенные нервы. Что еще… Хоть Артан и Селеста и строят из себя идеальную парочку, у них явно не все гладко. Мне продолжать?

– Клянусь святой Клэрией, ты просто настоящая шпионка. Как ты все это смогла разглядеть? – удивленно спросил Ник, а девушка провела пальцами по колючей бородке короля, останавливаясь возле губ. И придвинулась ближе. Так, чтобы между ними было не больше десяти сантиметров.

– А я от рождения наблюдательная. В моей семье иначе никак. Мы же выросли среди песков и камней. Демонов истребили, но родина от этого менее опасной быть не перестала, – прошептала она, наклоняя голову. – Я еще тайны умею разгадывать. Раскрывать секреты, – девушка опустила руку любовнику на грудь, касаясь обнаженной кожи. – И просто обожаю всякие странности и необычности…

– Ани, прошу, не надо, – тихо взмолился Ник, однако девушка все равно вонзила ногти чуть ниже подмышки, и он вздрогнул, а вверх взлетел черный нориус, оплетая руки и шею Анки. Она довольно простонала, закатывая глаза, расслабляя мышцы, позволяя тьме подхватить ее и поднять в воздух над королем. – Несносная девчонка! – укоризненно протянул он, а она рассмеялась, полностью отдаваясь на волю тьмы.

Когда они закончили, и девушка, полулежа на груди мужчины, пальчиком выводила узор на его животе, а тот в задумчивости крутил в руках ее роскошные рыжие локоны, она предложила:

– Ночь только началась, мой король. Не желаете отведать изысканного удовольствия в квартале развлечений?

– Что ты предлагаешь, прелесть моя?

Анка повернула голову и с хитринкой посмотрела на него.

– Есть одно очень соблазнительное заведение, я недавно узнала о нем. Посетители приходят в масках и знакомятся с самыми потрясающими проявлениями магического наслаждения. Уверяю, оно доступно и нам, драконам. Пойдем же! – и она игриво подмигнула, облизнув тонкие губы.

От одного взгляда на ее манящий ротик Ник возжелал бо´льшего. И, притянув девушку к себе, одарил ее долгим поцелуем:

– Я должен тебе, моя драгоценная. Раз не могу подарить охоту на китов, идем искать веселья в другом месте.

* * *

Под маской лица не видно. И вылепленные керамические формы даруют иную личину, подвластную лишь настроению обладателя. Король и Анка предпочли явиться на ежедневный праздник как хищные лисы с золотым прищуром вокруг глаз. Тела закрыли черными одеяниями, сняв украшения и отличительные знаки, и вышли из темноты в веселящуюся толпу, как самые обычные горожане. Начало Осеннего равноденствия в столице отмечалось с размахом и разудалым весельем, поэтому неудивительно, что многие прятали лица, скрываясь от своей обычной жизни.

Любовница короля уверенно вела его по запутанному лабиринту квартала развлечений. Ясно было, что не единожды являлась она сюда, и в те дни, когда Никлос не мог уделять ей внимания, Анка искала его здесь.

Дойдя до темного закоулка, выделявшегося из десятка похожих золотым полумесяцем, нарисованным на одной из стен, они переглянулись. Девушка условным стуком постучала по кирпичу, и кладка, хоть и не сразу, пошла рябью, проявляя невидимую дверь. Внутрь их запустил чернокожий привратник с зелеными, как скошенная трава, глазами и раздвоенным языком.

Перед ними открылись узкие коридоры, полные сладкого дыма и разноцветного флера. Здесь почти не было видно лиц. Только тени, сплетающиеся по углам в причудливые фигуры, будто живые скульптуры декораций театральной постановки. Над соблазнительными картинками звучала тонкая музыка заокеанских флейт и дудочек, и пара, очарованная этими звуками, отправилась вглубь здания, к источнику.

За очередным поворотом оказалась небольшая зала, в центре которой разместилась группа очаровательных существ, поющих под таинственную, ритмичную музыку. Присутствующие музицировали, раскачивались из стороны в сторону и легко подчинялись любому, кто звал их покинуть комнату, чтобы уединиться.

Ник сильно сжал руку Анки, и та недоуменно обернулась.

– Куда ты меня притащила? – процедил он негромко, отводя ее в сторонку.

– Ты ищешь гармонии между контролем и свободой. Здесь ты можешь получить все, что пожелаешь, – прошептала она в ответ. – Эти создания с моей родины, они…

– Это шелки, Анка. Загримированные под песчаных демониц шелки! – прошипел Ник, и девушка удивленно приоткрыла рот.

А музыка становилась громче, пение скорее напоминало вибрации от удара гонга, чем женский голос, и на пике откуда-то сверху, словно из тьмы, вниз спустилась роскошная девушка с черными, как смоль, волосами и блестящей бронзовой кожей, разодетая в металлические ободки и тонкие полупрозрачные черные ткани, подчеркивающие ее идеальные формы.

С ее появлением голоса пошли на убыль, а присутствующие медленно возвращались из той неги, в которую их погрузили. Из скрытых за шелковыми шторами коридоров в зал выплыли другие прелестницы в масках золотых рыб, нагие, держащие в руках подносы с маленькими рюмками, до краев наполненными черной жидкостью.

– Приветствую вас, дорогие гости, в мире грез и наслаждений, – низкий глубокий голос черноволосой накрыл помещение, как одеяло, и даже король почувствовал легкое волнение от вибраций этой шелки.

– Сегодня у нас особая программа в честь начала самого важного календарного празднества. Осеннее равноденствие предвещает грядущие опасные испытания, которые ждут нас в холодную, зимнюю пору, когда окончательно проснутся тени, и зазвучит таинственный шепот: «Аргэктуанлэху».

Никлос замер, как ищейка, почуявшая след. Это не ускользнуло от напряженной Анки, которая не сводила с него глаз, боясь королевского гнева из-за своей ошибки.

– Но не тревожьтесь, возлюбленные мои, – смягчилась шелки, когда присутствующие заволновались от низкого, опасного голоса хозяйки заведения. – Тем, кто хранит свое сердце открытым, нечего бояться наступающей зимы. Не тронут их демоны ночи. Не заявят права на них огненные создания. И не утащат на холодное дно океана морские гады.

По мановению ее руки девушки разнесли напитки, и Ник с Анкой взяли подношение, чтобы не вызвать подозрений. Однако король сильно сдавил руку любовницы, чтобы она не смела пить неизвестную жидкость, пахнущую горькими травами и медом.

– Это – мой подарок вам. Пейте, смертные рабы своих желаний. И перед вами раскроются границы чувственной сладости. Вы увидите вселенную и познаете природу вещей, – шептала черноволосая, поднимая в воздух рюмку. И, залпом осушив, подала пример остальным.

Ник и Анка, пользуясь сумраком, вылили напиток за спины. Король никак не мог оторвать глаз от устроительницы сомнительного развлечения. Движения рук, тембр голоса, ее повадки и речь – все было узнаваемо. Кроме внешности, резко контрастирующей с внешностью Флаксы. Но это, бесспорно, была она. И Ник намеревался узнать, что творит Верховная, и почему от всего происходящего так отчетливо воняет морвиусами.

Тем временем, прелестное создание заметило притаившихся в углу лис и заметно вздрогнуло. Оглянув собравшихся, черноволосая жестом велела остальным шелки окружить гостей, а сама направилась к парочке.

– Мое почтение, Ваше Величество, – едва слышно сказала она, слегка, чтобы не привлекать внимания, склонив голову. – Ваше появление в моем доме – награда.

А Никлос без всякого почтения схватил девушку за запястье и сильно сжал, удовлетворенно кивнув, когда глаза шелки почернели, а рот искривился от боли.

– Что ты делаешь, Флакса? – хрипло спросил он, и она тотчас вернула прежнюю форму, заискивающе глядя ему в глаза.

– Прошу, не здесь, – и аккуратно высвободившись, жестом поманила в одну из скрытых комнат, оказавшуюся чем-то вроде будуара девушки. Анку король оставил в зале, строго-настрого запретив притрагиваться к кому бы то ни было и что-либо пить.

Он кипел от гнева, и нориус, будучи невидимым, обшаривал каждый закуток этого дома, заставая его гостей и обитателей за самыми извращенными непотребствами. В иной обстановке, с иными созданиями, Никлос ничего не имел бы против, но это были шелки и живые, дышащие существа. Это… противоестественно.

– Коньяка, мой король? – спросила Флакса, присаживаясь на уютный диванчик и задирая ноги на кушетку. Она растеклась, как тягучая вода. Здесь, где не было нужды притворяться, вернулось ее истинное лицо: чернильные, как ночь, глаза, заостренные зубки, когти вместо ногтей. Кожа, несмотря на плотную краску, приобрела неестественный, серый оттенок.

– Ты как загримированный труп, Верховная, – проигнорировав ее предложение, заявил Ник, оглядываясь по сторонам. Он привык видеть шелки в воде, считал, что они не способны обитать среди людей. Неприятное открытие сильно ударило по нервам короля, и он хмурился все больше и больше, когда замечал предметы роскоши, совсем не подходящие проклятым утопленницам.

– А вы все такой же великолепный кэрр. Прямолинейность – ваш конек, – без обиды заметила она. – Боюсь, я вас сильно разочаровала. Вы ожидали встречи с таинственными песчаными демоницами, чтобы познать запретную любовь песков и огня, а вместо этого перед вами ненавистные шелки. Позвольте спросить, чем же мы так вам насолили? Столетиями мои сестры заботились о благополучии королевства, мы верой и правдой служили и защищали жителей и драконов. Ваш дед так высоко ценил нашу помощь, что наградил предыдущую Верховную знаком отличия. Так почему вы нас ненавидите?

Ник обернулся к ней, такой очаровательно-хрупкой и невинной твари, способной за несколько минут перерезать глотки всем гостям, что теряют сознание от наркотического экстаза за стеной. Ее непроницаемые черные глаза не выражали ничего, кроме холода и пустоты. Ее улыбка – лишь тень настоящей улыбки, за ней скрывалось нечто ужасающее. Злое, древнее, как сами старые боги. Влажное касание смерти.

– Я знаю, кто вы такие, Флакса. И этого вы не можете изменить. Вы – трупы. Мертвячки с одним-единственным желанием – убивать. Ты можешь говорить о своей пользе, о том, как много вы сделали ради нас, но все это меркнет перед простым фактом – дай вам волю, и вы всех убьете. Такова ваша природа. И то, что Класарий посадил Сделкой вас на цепь, не меняет факта, что вы отчаянно желаете свободы, даже если она принесет вам смерть. Ты спрашиваешь, за что ненавижу? Именно за это. Вы не жители Каргатского королевства, а его рабы. А рабам доверия нет. Так что у меня много вопросов, моя дорогая шелки. И первый из них – какого морвиуса здесь происходит?!

Молчала она недолго. Сложив руки на коленке, слегка наклонив голову и застыв, будто статуя, шелки напряженно размышляла, что и как сказать королю. Правду, разумеется, нельзя… кто же знал, что он сюда заявится?! Так рано…

– Мой король, ответ вам не понравится так же, как и меня расстроил ваш. Все, что мы здесь делаем, так это пытаемся заслужить признательность и дружбу ваших людей. Мы стараемся обелить свою репутацию, ведь в свете весенних событий стало ясно, как сильно люди боятся нас. И с какой легкостью были готовы разорвать, даже не желая разобраться в злобных наветах русалок. Мы рады, что все прояснилось, и рыбы остались ни с чем. Но это подвело нас к тому, что пора найти новые пути нашей жизни, мы…

– Вы мертвы, – резко оборвал ее Ник. – Довольно, Флакса. Мне плевать на ваши чаянья. Происходящему под этой крышей – не место в моем королевстве. Ты серьезно думала, что бордель с утопленницами – это то, что изменит мнение о вас? Да как только люди узнают, что творится за стенами этого дома, вас уничтожат, и я не приду на помощь, а наоборот – поддержу! Поняла меня?!

– Но, Ваше Величество… – попыталась взмолиться Флакса, но тут в нее влетел нориус и больно впился в горло, поднимая над диваном и закрывая рот.

– Видимо придется прибегнуть к последнему средству, – устало, но с какой-то торжествующей ноткой заявил король, подходя ближе, пока нориус притягивал к нему шелки. Девушка пыталась пошевелиться, но руки ее были скованы нитями тьмы, а ноги оплетены подобием терновых уз, из которых сочилась черная кровь.

Подойдя совсем близко, Ник заговорил прямо ей в лицо, и каждое слово, как набатом, било по вискам шелки, притягивая к земле. Вокруг заклубилась чернота, отсекая от остального мира, перемещая в иное пространство, где позади них засияли тонкие, белесые очертания Книги сделок.

– Я, Никлос Каргатский из рода Каргатских королей, объявляю вас, шелки, нарушительницами заключенной Сделки.

Книга засияла красным, подтверждая истинность слов короля. Заметив это, он тяжело кивнул своим мыслям. Ник не знал, что будет, но он долго готовился к этому. К новой встрече с мирозданием.

– И в качестве наказания запрещаю вам ступать на землю, кроме как с моего личного дозволения. Вы должны немедленно покинуть столицу и уйти обратно в море, к границам, которые поклялись защищать! Ты все поняла?

Флакса еле слышно дала согласие. И мир вокруг завертелся, как карусель, а когда шелки открыла глаза – никого уже не было. Ни короля, ни Книги. А через секунду к ней влетели сестры. Они помогли подняться, обнимая за плечи и кутая в теплую ткань, что все равно не спасало от привычного могильного холода. Оглянувшись, утопленница вздохнула с грустью. Планы придется менять на ходу.

Он будет недоволен.

* * *

День первых соревнований начался со скандала. С утра, изменив привычке завтракать в компании приближенных, Никлос вызвал к себе в кабинет канцлера Богарта. И чихвостил его почем зря битый час, то закипая как чайник, то успокаиваясь и цедя уничижительные слова сквозь сомкнутые губы, то вскакивая с места, прохаживаясь по комнате, то возвращаясь, чтобы раскурить трубку. А Богарт стоял недвижимой глыбой, опустив голову, кивая в нужных местах, соглашаясь со всем, что говорил король.

– Ты должен был следить за этим! Не дай морвиус, об этом кто узнает! Проклятье, да все наверняка уже знают! А какого демона ты не знал?! – разорялся тот, но уже чуть спокойнее. Подействовал любимый табак из новой партии. Спрятавшись в клубах дыма, Ник обдумывал случившееся. По всему выходило, что Флакса недоговаривает. А что именно?

– Выясни все об этом клубе, – перебил король негромкие оправдания канцлера. – Кто туда ходил, с кем и с какой целью. Собери слухи, сплетни, разузнай о покровителях. Когда он вообще появился? Допроси Флаксу. Шелки больше не выходят на сушу, так что пойдешь в море, к развалинам Нимфеума. Мое тебе дозволение – спрашивать по всей строгости и с пристрастием. Особенно, откуда им известна фраза «Аргэктуанлэху». Понятно? Я должен знать, зачем на самом деле они все это затеяли, – и Ник снова дернулся, ударив кулаком по столу: – Сделай свою работу, морвиус тебя побери!