Текст книги "Запретные желания"

– Я тоже слышала, что Гриффин не дурак. Эр-Эл ударил кулаком по подлокотнику:

– Проклятие!

Между тем Шарлотта достала главное оружие, а именно чек со многими нулями.

– Никакое это не проклятие. Посмотри на этот листок бумаги.

– Большой Эл как раз на прошлой неделе сказал мне, что открывает ковровый бизнес. Он научит тебя всему, что нужно знать о коврах, быстро сделает тебя партнершей по бизнесу, и, как только я встану на ноги, ты сможешь начать заниматься делом. Дядя и племянница – отличная комбинация для семейного бизнеса.

– Я не гожусь для половых дел, папа. Я терпеть не могу ковровые покрытия и беру в руки пылесос, только когда пыльные зайчики затевают мятеж. – Шарлотта несколько раз провела чеком перед лицом отца, заставив его ритмично поводить носом из стороны в сторону. – Видишь это? Не думаю, что будет так уж трудно найти Джейден. А нанял меня Грифф по одной-единственной причине – чтобы никто ни о чем не узнал, потому что о том, что он может нанять для этого дела меня, люди подумают в последнюю очередь, так как наше агентство слишком маленькое.

Лула-Джин вышла из кухни и протянула отцу Шарлотты тарелку с сандвичами.

– Насколько я помню, когда убили партнера Отиса и его жену, многие вопросы так и остались без ответа. Случилось все в старом морге. Они там должны были с кем-то встретиться, чтобы продать этому человеку очень дорогое колье. Отису и Уильяму нужны были деньги на «Магнолия-Хаус». Конечно, все это происходило, когда я была не больше кузнечика, – сказала Лула-Джин и подмигнула.

– Значит так, – решительно рявкнул Эр-Эл, – ты в это не ввязываешься. Я запрещаю тебе, Шарлотта.

Эр-Эл попытался топнуть загипсованной ногой, и обе женщины в недоумении на него уставились.

– Куда катится мир? – проворчал Эр-Эл. – Никакого уважения хозяину дома.

– О чем сыр-бор? – примирительно сказала Шарлотта. – Речь идет лишь о том, взять заказ или нет. Известно, что за эту работу очень хорошо заплатят, и этот фактор я считаю определяющим.

– Ты не сможешь найти эту женщину без посторонней помощи, Шарлотта. Это серьезное дело, и ты все только испортишь, – горячился Эр-Эл. – А из-за этого я… ты создашь мне проблемы, испортишь репутацию и мне, и агентству, распугаешь всех наших клиентов.

Каких клиентов?

На шее у него вздулась вена, в которой все сильнее пульсировала кровь. Того и гляди, отца хватит удар.

– У тебя достаточно заказов, чтобы мы держались на плаву и могли оплачивать счета. Этого хватит. Я не хочу, чтобы ты вела какие-то дела с Пэришами. Держись от них подальше, Шарлотта. Ты слышишь меня, девочка? Я не доверяю им, черт возьми! Ты хоть понимаешь, что ты делаешь, черт тебя дери?

«Черт тебя дери?» Шарлотта замерла. Лула-Джин тоже. Глаза у нее стали круглыми, как блюдца. Эр-Эл никогда не ругался. Даже когда две недели назад при проведении наблюдения за подозреваемым он был сбит фургоном. Не ругался он и тогда, когда в отделении «Скорой помощи» ему обрабатывали раненую ногу. Но сейчас? Почему сейчас?

Глава 2

К тому же отец не притронулся к приготовленному Лулой-Джин сандвичу с жареными устрицами. Это блюдо в исполнении Лулы было его любимым. Он его обожал. Что, если у него вдруг критически снизится уровень холестерина? Что, если он станет сухощавым бодрячком? Разве таким должен быть настоящий саваннский парень? Но Эр-Эл был прав в том, что агентство принадлежало ему, и на сто процентов прав в том, что найти пропавшего человека было Шарлотте не по силам. Она, скажем так, играла в другой лиге. Ведь она даже умудрилась заблудиться на Таргет-стрит. Эр-Эл распалялся все больше. Но ему нельзя волноваться, волнение вредно сказывается на здоровье, а ему надо выздоравливать. И побыстрее. С единственной мыслью о том, как бы поскорее успокоить отца, Шарлотта принялась нанизывать одну ложь на другую, расписывая ему, как отлично идут дела в агентстве.

– Ладно, уговорил, – в заключение сказала Шарлотта. – Я верну Гриффу чек, как только вернусь с ленча. Брианна и Присси уже ждут меня. Ни к чему тебе пузыри пускать.

– Я взрослый человек и пузырей не пускаю! Лула-Джин демонстративно развернулась и направилась на кухню со словами:

– Я тут ни при чем, поэтому дуться на меня у вас причин нет.

Шарлотта поцеловала отца в щеку и поспешила ретироваться, пока он не нашел иного повода для выяснения отношений. Эр-Эл переживал не лучший период в жизни. Вынужденная неподвижность действовала ему на нервы. Сейчас он злился даже больше, чем тогда, когда Шарлотта покрасила его спальню в красно-коричневые и розовато-лиловые цвета. Дизайн интерьеров был не ее стихией. Как и кулинария. Как, впрочем, и преподавание. Вставал вопрос: к чему же все-таки у нее есть призвание?

Шарлотта направилась в свой коттедж, приняла душ и бросила блузку в стиральную машину, наблюдая за тем, как вода заливает красное пятно от повидла. Грифф распалил ей мозги. В смысле воображение. Ей вдруг захотелось надеть кружевные шелковые трусики вместо практичных хлопчатобумажных. И еще: как сможет она теперь безмятежно есть пончики и пить кофе? Теперь вкус пончиков с повидлом накрепко связался в ее голове с привкусом Гриффа на губах. И это пугающий симптом. Еще ни одному мужчине на свете не удавалось помешать ей наслаждаться пончиками. И именно этого мужчину она вынуждена вычеркнуть из своей жизни. Заодно с пончиками. Проклятие!

Теперь она, конечно, уже опоздала на ленч в «Пай-рот-Хаус», так что Шарлотта решила пойти и вернуть чек прямо сейчас. Сунув чек в карман юбки с оборками, она вышла из дома. Навстречу ей шла Брианна. Вернее, не шла, а чеканила шаг: каблучки ее сабо вколачивались в тротуар так, словно хотели его за что-то наказать.

– Ну и где тебя носило? – спросила Брианна, подбоченясь. – Мы устали тебя ждать. – Сменив гнев на милость и мечтательно улыбнувшись, она добавила: – Ты пропустила такое шоу: столько симпатичных парней сразу.

– У меня есть оправдание. – Девушки пошли вместе по улице Хабершам. – Эр-Эл хочет, чтобы я вернула Гриффу чек и занялась продажей ковровых покрытий.

– Ковры и ты? Он знает о пыльных зайчиках? Мне очень жаль, Шарлотта. Правда, жаль. Мы с Присси поговорили за ленчем, и знаешь, похоже, в этом деле Джейден куда больше заморочек, чем ты думаешь. Начнем с того, что ее родители были убиты. Подумай над этим хорошенько. – Брианна поднесла пальцы к губам и зябко повела плечами. – Я уверена, что Эр-Эл не хочет, чтобы ты попала в беду. Он не хочет, чтобы тебя искалечили или отправили на тот свет.

– Он лучше отправит меня в волшебную страну первосортных ковровых покрытий со стопроцентной гарантией сервиса. Пойдешь со мной к Гриффу? Вернем ему чек вместе? – Если Брианна будет рядом, то ни о каких объятиях в темных коридорах не может быть и речи. И это уже хорошо.

Они сократили путь, пройдя через задний двор.

– Могу предположить, что мистер Бисквит опять оказался вне зоны действия твоего радара. Что касается меня, то мой радар уже давно отказал. Не могу поймать даже тусклого огонька. Мне кажется, маман собирается сбыть меня с рук еще до конца лета, то есть выдать за кого-то богатого, со связями, вероятно, старого и…

Шарлотта внезапно резко потянула Брианну за руку и затащила ее за контейнер для мусора.

– Ты что, с ума сошла!..

– Тсс. – Шарлотта приложила палец к губам, кивнув в сторону кустов за гаражом. Грифф и отец Шарлотты в инвалидном кресле и в гипсе, как и положено, о чем-то оживленно беседовали. Судя по их виду, ни одному из участников разговора общение удовольствия не доставляло. Увлеченные спором, они, похоже, забыли о том, что их могут заметить.

– Ну и дела, – протянула Брианна. – С каких это пор они так тесно контактируют?

– Тсс, – повторила Шарлотта, когда ее отец покачал головой, не соглашаясь с чем-то, сказанным Гриффом. После этого он развернул кресло, заставив Шарлотту пригнуться, прячась за контейнер, и утащить за собой Брианну. Колеса кресла с сердитым треском покатились по гравию. Эр-Эл что-то раздраженно бормотал себе под нос. Шарлотта подождала, пока скрежет стихнет, удаляясь, после чего высунула голову, чтобы проверить, ушел ли Грифф.

– Что все это значит? – спросила Брианна. – Я никогда не видела, чтобы Грифф и Эр-Эл разговаривали.

– Если не считать разговорами бурчание и фырканье. Двадцать минут назад отец устроил мне выволочку, требуя, чтобы я не вела с Пэришами никаких дел, а сам еще как тесно с Гриффом общается. Прямо-таки закадычные друзья.

– Скорее, заклятые враги. У обоих был такой вид, словно они друг друга убить готовы.

Шарлотта достала чек из кармана и уставилась на него.

– Я получила по-настоящему хорошую работу, и в тот же день два самых заклятых врага в Саванне устраивают дуэль на заднем дворе нашего дома. Тебе все это не кажется странным?

Брианна оттирала грязное пятно на платье в розовых цветах, оставшееся после тесного контакта с мусорным контейнером.

– Спроси об этом Гриффа, когда будешь возвращать ему чек. – Она прекратила безуспешные попытки отчистить платье и пристально посмотрела Шарлотте в глаза. – Ты ведь отдашь ему чек, правда? Что ты ответишь отцу, когда он спросит: «О, Шарлотта, моя драгоценная малышка, ты сходила к Гриффу и отдала ему этот солидный чек, как я тебя просил?»

– Я сделаю то, что делала до сих пор, то есть солгу. Я хорошо усвоила эту составляющую профессии частного сыщика. У нас без вранья никуда.

– Только вот ты-то не сыщик, если честно.

– Брианна, я этот заказ не искала и деньги не выпрашивала. Они просто свалились мне на голову. Эр-Эл со мной далеко не откровенен, да и Грифф в этом смысле не лучше. Они, видите ли, назначают друг другу свидания в темных переулках. Прямо как в детективе! А мне нужны деньги, чтобы оплачивать счета. Деньги не падают на нас как манна небесная, и никакая другая работа не поможет мне оплатить лечение отца.

Брианна обняла Шарлотту за плечи:

– Я могу одолжить тебе денег. Мне достался трастовый фонд бабушки. Я могу вам помочь.

– Ты знаешь, что Эр-Эл придет в ярость, если заподозрит что-то в этом роде. Да и мне не хочется выходить из положения таким вот образом. Нет, настала моя очередь находить выход из трудного положения. Эр-Эл удочерил меня, когда моя мать сбежала неизвестно куда, и теперь мне пора отдавать долги. У меня появился шанс взять на себя заботу о нас обоих, и я не хочу его упускать.

– Ну что же, я знаю все о старых домах и о том, как собирать деньги на их спасение, но я ничего не знаю о том, как искать пропавших младенцев. Это сфера компетенции Бейб. Она тоже обычно не приходит на ленч, так что скорее всего ее можно застать в участке. Может, наличие лучшей подруги в полиции и не помогает нам избегать уплаты штрафов за превышение скорости или за просроченную стоянку, но уж в этом деле она поможет обязательно.

Брианна повела плечами.

– Убийства и пропавшие люди… Готова поспорить, что из тебя получится отличный продавец ковров, вернее, продавщица.

Шарлотта скривила физиономию, и Брианна подняла руки вверх:

– Сдаюсь, никаких ковров. Я готова сделать вид, будто их вообще не существует.

Бри направилась к «Магнолия-Хаус», а Шарлотта повернула в сторону Булл-стрит. Если повезет, она встретит Бейб. При такой работе никогда не знаешь, где ее искать. Стихией Бейб были ограбления, оскорбления словом или действием, двойные убийства, а также биг-маки и двойные порции жареной картошки. Вообще-то было не совсем понятно, что эта голубоглазая блондинка с пропорциями фотомодели делает в полиции. К тому же эти ее ужасные костюмы… А ведь можно было бы предположить, что за двадцать лет дружбы Бейб хоть что-то почерпнет от модницы Присси.

Шарлотта смотрела на здание из красного кирпича, которое во время неприятностей с северянами[4]4
  Речь идет о Гражданской войне Севера и Юга США (федералов и конфедератов).


[Закрыть] служило госпиталем; теперь в нем размещалось полицейское управление. Та, что способна была украсить собой разворот самого престижного журнала, торопливо сбегала по парадной лестнице здания, и при этом светло-русые (натуральные!!!) волосы ее развевались, как у какой-нибудь голливудской нимфы. Если бы здесь сейчас материализовалась Джоан Риверс[5]5
  Джоан Риверс (Джоан Александра Молински), родилась в 1933 году, американская комедийная актриса, ведущая ток-шоу и знаменитая бизнесвумен.


[Закрыть] с микрофоном в руке, готовая взять у Бейб интервью, Шарлотта нисколько бы не удивилась. Разумеется, Риверс в пух и прах раскритиковала бы тот костюм, что был сейчас на Бейб, как и ее серые туфли, пригодные разве что для дальних переходов по пересеченной местности.

– Если ты пришла, чтобы вытащить меня на ленч, забудь об этом. И никаким самым занимательным отчетом о последней пассии Присси тебе меня не заманить. Мне надо работать. Я…

– Что ты знаешь об убийстве четы Карсуэлл, произошедшем тридцать лет назад, и об их ребенке? – спросила Шарлотта, понизив голос и оттащив Бейб в сторону под сиреневый куст, чтобы не путаться под ногами у снующих взад-вперед по лестнице людей.

В сияющих голубых глазах Бейб зажегся озорной огоцек.

– Ну что же, должна признать, что такого приветствия я не ожидала. А ты, случайно, не принесла мне чизбургер? С чизбургером в руках мне лучше вспоминается. Или шоколадный кекс. Пожалуй, шоколадный кекс даже лучше. Я страшно проголодалась.

Шарлотта скривила губы – при этом она нисколько не кривила душой. Тема была для нее больной.

– Договоримся. Но скажи, как тебе удается оставаться во втором размере, поглощая бургеры и картошку фри в таких количествах, словно завтра для тебя уже никогда не наступит? Что случилось с метаболизмом, который должен замедляться к тридцати годам? Мой метаболизм определенно замедлился. А тебе хоть бы хны – ты ешь так, как будто нам по четырнадцать. Я же, глядя на фаст-фуд, воочию представляю, как все эти калории размазываются толстым слоем жира у меня на боках.

Бейб тоже скривила губы.

– У меня фантастические гены. Кто бы ни передал мне их, я ему искренне благодарна. Я бы погибла без чизбургеров и картошки фри с соусом чили, что, как тебе известно, составляет мой основной рацион. Что же касается убийства супругов Карсуэлл, то оно произошло в тот год, когда меня взяли в приемную семью, то есть именно тогда, когда каждая из нас четверых оказалась в приемной семье. Смерть Отиса вызвала много разных толков. Те офицеры полиции, что постарше, хорошо помнят эти события и могли бы многое рассказать… – И вдруг лицо Бейб приняло непроницаемое выражение. Теперь перед Шарлоттой была не ее подруга, а коп на службе, не иначе. – Но какое все это имеет отношение к тебе, Шарлотта?

– Расскажи мне о ребенке Карсуэллов.

– Это дело социальной службы. Что ты затеваешь?

– В Интернете можно что-нибудь найти об убийстве Карсуэллов или об их ребенке?

– В Интернете можно найти все, что угодно, особенно если оно вызвало такой резонанс, тем более что убийство так и не было раскрыто, а сейчас снова у всех на устах. – Бейб взяла Шарлотту за руку и с тревогой заглянула ей в глаза:

– Подумай, Шарлотта, ведь если кто-то пошел на убийство ради того, чтобы завладеть колье, судьба которого неизвестна, то этот кто-то по-прежнему очень опасен. Убийства не имеют срока давности. Над чем бы ты сейчас ни работала – а я подозреваю, что именно ты интересуешься тем преступлением, – оставь это дело своему отцу и полиции.

Шарлотта резко высвободила руку:

– Вот как? И это ты называешь доверием? Мы подруги, ты помнишь? А друзья должны друг друга поддерживать. Или ты забыла ту ночь на кладбище, когда мы на крови поклялись всегда быть вместе, стать друг для друга семьей и опорой и никогда не искать своих родителей – тех, что нас бросили? Каждая из нас сделала порез на пальце, – Шарлотта подняла вверх указательный палец со шрамом, – мы смешали нашу кровь и…

– Присси упала в обморок, Брианну вырвало, а ты никак не могла унять дрожь, и потом копы нашли нас и привели домой. Да, я все хорошо помню. Послушай, Шарлотта, пока твой отец прикован к инвалидному креслу, ты сама себе хозяйка. Это верно. Но верно и другое. Это дело не самое подходящее для того, чтобы с него начинать свою карьеру.

– Мне нужны деньги. Отцу потребуется восстановительное лечение. Ты когда-нибудь интересовалась, какие за это выписывают счета?

– А ты не думала о том, чтобы вернуться в колледж и получить диплом учителя? Ты стала старше. Я готова поспорить, что теперь ты без труда приберешь к рукам этих маленьких разбойников.

– Скажи мне, тощенькая, а ты никогда не думала о том, чтобы стать моделью?

– Я? Господи, конечно, нет.

– Ну вот, а теперь помножь свою реакцию на два, и ты поймешь, как я отношусь к учительству. Я смогу справиться с этим делом. И если ты сейчас напомнишь мне о том, как я потерялась на той улице, я закричу.

– Эр-Эл не знает о том, в каком плачевном состоянии ваши финансы, да?

– Не знает и не узнает.

– Держи мой номер на быстром наборе.

– Знаешь, ничего безобразнее этого коричневого костюма я в жизни не видела. Он еще уродливее, чем остальные.

– Это мой любимый. И запомни первую заповедь частного сыщика: никогда не оскорбляй того, у кого на поясе висит ствол.

– Отличный коричневый костюм.

– Вот так гораздо лучше.

На улице вдруг потемнело, налетел ветер, и начался настоящий весенний ливень. Дождь барабанил по листьям, тугими струями пробиваясь сквозь кроны деревьев. В самый разгар ливня Грифф загнал пикап в каретный дом, который теперь служил ему гаражом. После того как Шарлотта затащила его туда и поцеловала в темном коридоре, Грифф уже не мог воспринимать это помещение просто как гараж. В каретном доме поселился дух вожделения. Дух Шарлотты. Черт, она просто классная. Та еще штучка. Но если смотреть правде в глаза, Шарлотта была для Гриффа неиссякаемым источником неприятностей, и если он заставит себя думать о ней в этом ключе, а не вспоминать ее хорошенькое лицо или потрясающую попку, то пока еще сможет выйти сухим из воды, отделавшись лишь легким испугом. «Подумай о чем-то другом, – сказал себе Грифф. – О чем-то нейтральном. О чем-то позитивном. О чем угодно, только не о поцелуе с Шарлоттой». В тех домах были оригинальные, два на два, окна с карнизами на кронштейнах. В своем финансовом будущем Грифф не собирался делать столь рискованные вложения, однако он не мог допустить, чтобы дома купил какой-то иной застройщик и простые люди, которые с трудом могли позволить себе жить в них сейчас, навсегда бы их потеряли. Только не это. Черт, призрак Отиса замучил бы его до смерти, если бы он позволил такому случиться, хотя сама мысль о том, чтобы призрак Отиса временами его посещал, не казалась Гриффу такой уж плохой – он очень по нему скучал.

Грифф скинул рабочие сапоги, чтобы оставить поменьше грязи на полу, и по служебной лестнице поднялся на третий этаж. Отперев дверь, он вошел в свою квартиру и услышал, как кто-то вошел следом.

– Отис? Знаешь, я купил те одноквартирные дома. Весь квартал. Ты должен быть счастлив.

– Почему?

Грифф стремительно обернулся:

– Шарлотта?

– Почему покупка одноквартирных домов должна сделать меня счастливой? Даже если Брианна готова зачислить вас в святые за такой поступок. Надо ей сказать, что дома купили вы. Это очень поднимет вас в ее глазах.

– Если вы здесь, чтобы вернуть чек…

– И с чего бы мне возвращать вам чек, интересно знать?

Черт, хороший вопрос. И ответ на него прост: ведь Эр-Эл сообщил ему, что велел Шарлотте так поступить. Но Грифф, конечно же, не мог ей этого сказать, потому что Шарлотта не знала о его разговоре с ее отцом. Грифф устал изворачиваться, постоянно рискуя сказать что-то такое, о чем говорить не имел права.

– Я подумал, что вы, возможно, струсили. Боитесь работать на меня, только и всего.

– Вы не замерзнете, разгуливая босиком? – спросила она и, шагнув в комнату, закрыла за собой дверь. Тусклый свет фонарей с улицы пробивался сквозь жалюзи, падая на стены золотистыми горизонтальными полосами. Шарлотта состояла из серых и золотых полос. Интересно, почему этот свет падал на ее глаза, губы, грудь? Почему бы ему не освещать, например, ее лоб, нос и подбородок? Тогда ему легче было бы бороться с искушением.

Возможно.

Все, чего он хотел от Шарлотты, – это чтобы она нашла Джейден. На это ей потребуется всего несколько дней, не больше, и тогда он смог бы продолжить заниматься тем, что больше всего любил и умел, – управлять отелем, считая его уже своим по праву. Но теперь вмешался ее отец, и Шарлотта была здесь, и больше всего Гриффу хотелось сейчас продолжить то, что прервал телефонный звонок в каретном доме.

Дождь барабанил в окна, и комната тонула в чувственном полумраке. Прекрасно! Теперь Грифф чувствовал не только усталость, но и возбуждение.

– Нам надо поговорить, и на этот раз я имею в виду именно разговор. – Конечно, разговор, что же еще? Если, правда, не замечать искристого света в ее глазах, который слишком недвусмысленно сообщал о том, чего ей хотелось куда сильнее, чем поговорить.

В глазах у Гриффа помутилось, когда взгляд его упал на часто вздымающуюся приятно округлую грудь Шарлотты. Он до сих пор помнил, что испытал, когда она прижалась к нему грудью.

– Что вы хотите знать? Отис сказал мне только, что Джейден отвезли в Бостон, где жили ее бабушка с дедушкой.

– Она сама бы туда не доехала. Кто ее отвез?

Что ей стоит просто заткнуться и прыгнуть к нему в постель? Эта ночь была словно создана для любви. Черт, Шарлотта была создана для любви.

– Наверное, Отис поручил кому-то ее отвезти, а может, родственники Джейден наняли кого-то, чтобы за ней приехали и привезли к ним.

– Вам это не кажется немного странным? Как я догадываюсь, родственники убитых должны были приехать в Саванну на похороны. Почему они не забрали ребенка с собой?

Вот черт. Опять эти проклятые вопросы. Все шло совсем не так, как хотелось бы. Да нет, все шло именно так, как можно было предположить. Он просто кое-чего недооценил. Он недооценил того эффекта, который произведет на него столь частое общение с Шарлоттой. Он думал, что привыкнет к ней, преодолеет свое чувство к ней. Он не предполагал, что ее близкое присутствие окажется для него столь пагубным. Она должна прекратить задавать ему вопросы, а не то он скажет что-то лишнее, и тогда все полетит к черту.

– Вам известно, как зовут ее бабушку и дедушку? Где именно в Бостоне они живут? Отис когда-либо навещал девочку? У вас есть фотография пропавшего колье? И о чем вы разговаривали с моим отцом на заднем дворе?

Грифф смотрел ей прямо в глаза. Значит, она знает об их встрече? Черт! Он не мог придумать ничего правдоподобного, а сказать ей правду не имел права, а потому он приступил к осуществлению плана «Б» – заключил Шарлотту в объятия и закрыл ей рот сногсшибательным, головокружительным, превосходным по всем параметрам и вполне согласующимся с планом «Б» поцелуем. Черт, надо было сделать это в то самое мгновение, как она вошла в комнату.

Она оказалась необыкновенной на вкус. Даже лучше, чем в каретном доме, что само по себе было невероятно. Пока язык его был занят обольщением, она все сильнее вжималась в него своим телом, в свою очередь обольщая его, наполняя желанием и пробуждая в нем голод. Зверский голод. Грифф раскинул руки, опираясь о дверь, зажав Шарлотту между собой и прохладной дубовой доской. Дыхание ее участилось, она запустила пальцы в его волосы. Губы Шарлотты были влажными и сладкими на вкус, и он брал ее рот снова и снова и никак не мог насытиться.

– Нам не следует, – тяжело дыша, пробормотала Шарлотта, – делать это.

– Слишком поздно. – Грифф сгреб в кулаки края ее юбки и задрал вверх подол, она расстегнула его джинсы. – Я весь горю и взмок.

– Слава Богу, а то я думала, что это только я вспотела.

– Я хочу сказать… – Он не смог вспомнить, что же он хотел сказать, потому что джинсы и трусы его уже были спущены и член его, обдуваемый свежим воздухом, уже был на свободе.

– Что я делаю? Господи, – пробормотала она, уставившись на Гриффа. Он был готов к бою. Пальцы его теребили ее трусики? Чертовы трусики. Почему они еще не запрещены законом?

Она прикоснулась к его пенису, и он от удовольствия чуть не кончил.

– Я хочу тебя сейчас же, – задыхаясь, прошептала она. – Я хочу тебя.

– В спальню? – Грифф едва мог говорить. Если он разбухнет еще сильнее, то что-нибудь себе порвет.

– Слишком далеко.

Он оттеснил ее к столу в прихожей и, приподняв, усадил на гладкую столешницу красного дерева.

– Красивая ваза. – Шарлотта отодвинула ее в сторону.

– Ее сняли с затонувшего судна. Больше двухсот лет в море. Соль до сих пор просачивается сквозь поры в стекле. Превосходная ваза. – Грифф опустил взгляд на ее голые разведенные бедра и на темный треугольник под белым кружевом. Он хотел туда. – Ты превосходная женщина. – Грифф накрыл ладонью треугольник, скрывающий ее женские тайны, и его словно током пробило. Он рванул ее трусики, и она прошептала, задыхаясь:

– Да благословит Бог дешёвое белье!

– Да благословит он тебя, Шарлотта. – Прихожая наполнилась ее запахом, и Грифф обвил вокруг себя ее ноги. Там, внизу, его обжег ее жар. Теперь, когда она была так близко, желание оказаться в ней стало непреодолимым.

– А защита?

– У нас есть консьерж.

Взгляд Шарлотты на мгновение прояснился.

– Я имею в виду кондом…

– Его зовут Рик.

Она сжала лицо Гриффа в ладонях. Зеленые глаза ее были широко открыты и горели желанием.

– Ты дразнишь меня в такой момент?

Он поцеловал ее. За окнами хлестал дождь, и этот дождь заставлял его чувствовать себя так, словно они с Шарлоттой были одни во всем городе, одни на Земле.

– Я хочу, чтобы это продлилось немного дольше, Шарлотта, и мне нужно отвлечься. Черт, девочка моя, я хочу тебя уже целую вечность, еще со школы, еще с колледжа, с прошлой недели, когда я увидел тебя в том баре на Уит-кер-стрит, и сейчас, видит Бог… Я так хочу тебя сейчас.

И именно в этот момент – громкий стук. В дверь отчаянно колотили. Шарлотта подскочила, а у Гриффа похолодели внутренности, когда он услышал голос Камиллы.