Текст книги "Поворот дороги"

Глава 22

На следующее утро Энни проснулась в половине шестого, готовая немедленно тронуться в путь. Включив лампу, она углубилась в изучение карты. Вчерашний день выдался на редкость скучным. Она провела его, бесцельно шатаясь по магазинам, и считала, что время потрачено впустую, даже несмотря на то, что купила себе несколько милых вещей.

Самой интересной частью дня оказался завтрак с бабушкой и Рустером. Он, казалось, поставил своей целью убедить их в том, какой Макс замечательный человек. Энни же испытывала серьезные сомнения по поводу этого байкера. Если судить по внешнему виду, он мало отличался от бродяги. Мама намекнула, что у Макса винный бизнес, но в подробности не вдавалась, очевидно, потому, что сама ничего толком не знала.

Рустер из кожи вон лез в стремлении рассказать о Максе как можно больше. Целый час он разглагольствовал и о нем, и о его брате Люке. Рассказал, что Макс потерял жену и дочь и, как следствие, впал в глубочайшую депрессию.

Рустер пользовался любым предлогом, чтобы начать говорить о своем друге.

Когда бабушка обмолвилась, что они поедут в Новый Орлеан, он тут же сообщил:

– Макс провел там целых полгода.

– И чем же он занимался? – скептически поинтересовалась Энни.

– Строил дома в рамках программы «Жилье для людей». Также он записался в группу по розыску пропавших домашних животных.

– Вот оно что. – Девушка решила, что он проводил время, играя в азартные игры и напиваясь. Осознание того, что Макс возводил дома для пострадавших от урагана «Катрина», быстро сбило с нее спесь.

– Так вы возвращаетесь домой в Калифорнию, – произнесла Руфь.

– Да, завтра рано утром.

– И что станете делать дома? – поспешила уточнить Энни.

– Макс снова займется семейным бизнесом, бразды правления которым переложил на плечи брата три года назад, – пояснил Рустер.

Девушка притворилась, что ее это ничуть не впечатлило. Она ничем не показала Рустеру, что ее мнение о Максе против ее воли стало меняться.

– Я знаю, что ты ему не доверяешь, – сказал Рустер.

– И у меня есть на то масса причин, – пробормотала Энни. – Он рушит отношения мамы и папы.

– В самом деле? – мягко спросил пожилой байкер.

Энни упрямо кивнула, чувствуя, что ее бабушка явно переменила свое мнение.

– Дети всегда хотят, чтобы родители были вместе, – заявил Рустер, протягивая официантке кружку, чтобы она могла подлить ему кофе. – Это естественно. Но иногда это не лучшее решение.

– Не в случае с моими родителями, – запротестовала девушка.

Встретившись взглядом с бабушкой, она ожидала, что та немедленно с ней согласится, и очень удивилась, когда Руфь этого не сделала.

Рассказ о волонтерской деятельности Макса вовсе не обрадовал Энни. Она предпочла бы вовсе об этом не слышать. Ей было бы гораздо проще считать этого человека бродягой, решившим воспользоваться доверчивостью ее матери. Девушка изо всех сил старалась не менять о нем своего мнения, но это было очень сложно сделать, особенно видя счастливое лицо Бетани. Теперь, когда она узнала, что у Макса доброе сердце, ненавидеть его ей стало еще сложнее.

«Но признать это я пока не готова», – сказала себе Энни, складывая карту. Ее бабушка и мама еще спали.

Жизнь девушки омрачалась еще одной проблемой.

Она послала Вэнсу электронное письмо, в котором подробно рассказала о том, как весело проводит время, и попросила сообщить о его приключениях в Европе. Он ответил незамедлительно. Мэтт и Джесси постоянно ссорились. Цены оказались много выше, чем они рассчитывали, и молодые люди опасались, что деньги, которых, по их подсчетам, должно было хватить на год, закончатся через несколько недель. Вэнс возненавидел дешевые хостелы и с трудом мог объясняться с местными жителями.

По мнению Энни, прежде, чем ехать в чужую страну, парню следовало бы потрудиться выучить хотя бы несколько основных фраз на том языке, на котором там говорят. Она не преминула ему об этом сообщить, но он предпочел проигнорировать ее замечание. С тех пор от него не было вестей, и Энни была вполне этим довольна, хотя ей очень хотелось, чтобы Вэнс знал о том, что происходит в ее жизни… за исключением, пожалуй, последнего дня в Брэнсоне. К несчастью, в Миссури она так ни с кем и не познакомилась, в отличие от Вегаса.

Джейсон тоже прислал ей несколько электронных писем, и Энни очень надеялась продолжить знакомство с ним…

После того как распрощалась с Максом, Бетани долго лежала в постели без сна. Ей так много хотелось сказать ему, о многом спросить. Несколько дней он проведет в дороге, поэтому связи с ним наверняка не будет. Она тоже будет в пути, но направится в противоположную сторону. В Веро-Бич ей предстоит встреча с Грантом. О бывшем муже ей думать совсем не хотелось, особенно сейчас, когда в мыслях ее царил другой мужчина. Кроме того, Бетани хотела быть честной с обоими. Она не стала бы давать Гранту ложную надежду на воссоединение, точно зная, что это невозможно. Но ко всему прочему, она очень боялась, что ее чувства к Максу сойдут на нет через несколько дней.

– Мы находимся в десяти часах езды от Нового Орлеана, – будничным тоном, будто речь шла о поездке за город, сообщила Энни матери, когда та вышла из ванной одетая и готовая тронуться в путь. – Это всего шесть сотен миль.

– Шесть сотен миль, – простонала Руфь, завершая утренние упражнения. – Ты же не хочешь покрыть это расстояние за один день, правда?

– Мы вполне можем это сделать, – уверенно отозвалась девушка, засовывая карту в сумку. – Особенно если тронемся как можно раньше. – Спрыгнув с кровати, она захлопала в ладоши. – Давай же, мама, идем! Бабушка, ты только представь, каждый день приближает тебя к Веро-Бич – и Ройсу.

Иного стимула для пожилой дамы не требовалось. Хотя Руфь никогда не говорила об этом вслух, Бетани подозревала, что истинной целью путешествия свекрови является именно встреча с Ройсом, а вовсе не воссоединение класса.

– Мама, ты только представь, сколько сможешь связать за десять часов.

Проводя много времени с Максом, Бетани совсем забросила вязание. Дочь права: она может посвятить долгие часы в дороге любимому хобби и… размышлениям. Пока она закончила лишь одну перчатку, а намеревалась связать обе до возвращения в Сиэтл.

Женщины оделись и собрали вещи, затем Руфь позвала носильщика переносить багаж, а Энни вызвалась подогнать машину к крыльцу отеля. Бетани отправилась сдавать номер. Расплатившись кредитной картой, она протянула девушке за стойкой записку для Макса, в которой благодарила его за чудесный день. В постскриптуме она написала, что будет скучать.

– Не передадите ли вы эту записку Максу Скрэнтону, когда он станет уезжать? – сказала она.

Девушка подняла на нее взгляд:

– Мистер Скрэнтон уже уехал.

В самом деле? Так рано? Бетани оказалась не готова к такому повороту событий.

Бетани вела машину, Руфь расположилась на сиденье рядом с ней.

– Хочу тебе сказать, что Брэнсон мне очень понравился, – произнесла пожилая дама. – Он сделал мои мечты реальностью.

– Вам понравились концерты?

– Да, и Рустер оказался не так плох. – Она искоса посмотрела на невестку. – Я его недооценила. В действительности он довольно милый человек. Немного моложе меня, но истинный джентльмен.

– Рада слышать, что вы хорошо провели время.

– Рустер… – Руфь покачала головой. – Не понимаю, почему он так настаивает, чтобы его называли этим нелепым прозвищем, но это его дело. Он сказал…

– Мы едем в Новый Орлеан, – перебила ее Энни. – Не могу дождаться!

– И я тоже, – с улыбкой призналась Руфь. – Как подумаю о каджунской кухне, о которой столько слышала от Эмерила, так слюнки текут. Вот приду в ресторан и скажу: «Принесите мне, пожалуйста, рагу из лангустов и суп гумбо».

– Бабушка, а мне казалось, ты не любишь пряную пищу.

– Вообще-то нет, но здесь не могу упустить возможности попробовать. Кроме того, зачем еще придумали желудочные таблетки, как не для таких случаев?

– Я так много слышала о Бурбон-стрит… – мечтательно протянула Энни.

– И Французский квартал – идеальное место для любителей шопинга, – добавила Бетани.

Они сделали остановку в Литтл-Рок, штат Арканзас, чтобы позавтракать, после чего за руль села Энни, а Бетани устроилась с вязаньем на заднем сиденье. Однако мысли о Максе не давали ей сосредоточиться, поэтому несколько рядов пришлось перевязывать заново.

– Нам следует позвонить папе, – предложила Энни после полудня, когда они подъезжали к городу Джексон, штат Миссисипи.

– Согласна, – кивнула Руфь.

От Гранта не было вестей уже пару дней, что само по себе было необычно. Очевидно, он решил дать Бетани возможность все спокойно обдумать, хотя она подозревала, что он напряженно ожидает звонка от нее.

– Я сама ему позвоню, – предложила Руфь, протягивая руку к телефону Энни, стоящему на подставке между сиденьями. Во время путешествия она вполне с ним освоилась, и Бетани не удивилась бы, узнав, что свекровь решит купить мобильный телефон и для себя.

Несколько минут Руфь рассказывала сыну о подробностях путешествия, затем протянула трубку Бетани.

– Привет, Грант, – произнесла она.

– Привет, – отозвался он. – Как Брэнсон? – Голос его звучал неуверенно, что было для него совсем несвойственно.

– Превосходно. – Если он ожидал, что Бетани станет посвящать его в подробности встречи с Максом, то она его сильно разочарует.

– Когда вы планируете приехать в Веро-Бич? – поинтересовался он.

– Не позднее понедельника, в зависимости от числа остановок на пути следования, – ответила Бетани.

– Мне всегда хотелось побывать в Новом Орлеане, – сообщил Грант. – А поездка с тобой придаст всему особый смысл. – Он помолчал немного, потом добавил: – Как ты думаешь, это возможно?

– Не знаю… – У нее действительно не было ответа на этот вопрос. – А ты когда прилетаешь в Орландо?

– В понедельник во второй половине дня.

– Прекрасно.

– Ты правда так считаешь? – спросил он севшим голосом. – В самом деле?

– Да, – ответила она.

Возможность провести немного времени вдали от дел и хлопот, связанных с предстоящей свадьбой сына, давала ей время переосмыслить прошлое и решить, можно ли восстановить былые отношения. Бетани не могла не задаваться вопросом: не слишком ли сильно изменилась она сама и достаточно ли изменился Грант?

– Передай папе привет от меня, – подсказала Энни.

– Ладно, – пообещала Бетани. Она была очень рада, что отец и дочь снова пребывали в хороших отношениях, и надеялась, что когда-нибудь Эндрю простит Гранта и они также смогут нормально общаться.

Они поговорили еще немного, и Бетани протянула телефон свекрови.

В Новый Орлеан они прибыли около половины шестого вечера. Последние три-четыре часа за руль попеременно садились то Руфь, то Энни. К тому времени, как они прибыли в свой отель, расположенный на Канал-стрит, Бетани очень устала и мечтала только об одном – отдохнуть. К тому же ею овладела несвойственная ей раздражительность.

Когда они зарегистрировались и распорядились доставить багаж в номер, Энни и Руфь убедили Бетани сходить на разведку во Французский квартал, невзирая на ее протесты.

– Как только мы перекусим, тебе тут же станет лучше, – уговаривала свекровь.

Они без труда нашли хороший ресторан. Новый Орлеан славился хорошей кухней, и все, кого ни спроси, буквально заваливали их советами на этот счет. Бетани понравилась тенистая терраса бистро, и она заказала себе восхитительный пирог из морепродуктов и ореха пекан, а также классический новоорлеанский коктейль и хлебный пудинг с бурбоном… Как сказала Энни, ради такого лакомства можно умереть.

После этого, невзирая на усталость, Бетани прогулялась по антикварным магазинам Французского квартала, внимательно приглядываясь к камеям. У нее уже было несколько таких украшений, которыми она очень дорожила, но больше она покупать не намеревалась.

– Могу я вам чем-то помочь? – обратилась к ней девушка-продавец приятной наружности.

– Благодарю, но я просто присматриваюсь, – отозвалась Бетани, продвигаясь вдоль витрины. Энни и Руфь также зашли в магазин, причем каждая нашла секцию по интересам. Старые деревянные половицы поскрипывали под их ногами.

– Если вы ищете какой-то необычный сувенир, позвольте предложить вам что-либо из наших последних поступлений, – сказала продавщица.

Она скрылась за прилавком и извлекла небольшую коробочку, в которой лежала ничем не примечательная, обтянутая тканью пуговица. Бетани не видела в ней ничего особенного, за исключением разве немалого возраста этой вещицы.

– Эта пуговица была пришита к воротнику военной формы времен Конфедерации, – сообщила девушка, вынимая раритет из футляра и кладя себе на ладонь. – У меня есть снимок, взгляните. – С этими словами она положила на прилавок фотографию, на которой была изображена серая поношенная форма. – Когда молодые люди уходили на Гражданскую войну, их возлюбленные имели обыкновение пропитывать пуговицы своими духами, а после высыхания пришивали их к воротникам военной формы как напоминание о доме. Таким образом, находясь вдали от отчего дома и возлюбленной, молодому человеку нужно было всего лишь вдохнуть глубже, чтобы словно ощутить их присутствие.

– Как романтично! – воскликнула Энни, вставая рядом с матерью.

– Какова цена этой вещицы? – поинтересовалась Бетани.

Продавщица назвала сумму, повергшую женщину в шок.

– Так много? За пуговицу? Спасибо, нет. Мне это не по карману.

– Мам, тебе непременно следует приобрести ее, – настаивала Энни.

Бетани покачала головой:

– Думаю, мне стоит купить что-то другое.

– По разумной цене, ты хотела сказать, – добавила подошедшая к ним Руфь.

Еще некоторое время женщины ходили по магазинам. Энни приобрела несколько небольших сувениров подружкам, а Руфь разжилась конфетами пралине для своих знакомых дам. Бетани так ничего и не купила, так как была не в настроении. Она скучала по Максу.

Сразу по возвращении в гостиничный номер Руфь облачилась в пижаму и тут же уснула.

Энни была полностью поглощена написанием электронных писем на своем айфоне, а Бетани воспользовалась возможностью полчаса полежать в горячей пенной ванне. Уже долгое время эта роскошь была ей недоступна. Нежась в воде, она закрыла глаза и расслабилась.

Через какое-то время пришла Энни и уселась на ободок ванны.

– Что ты хочешь, милая? – спросила Бетани.

Девушка помолчала некоторое время, потом произнесла:

– Я рада, что Макса здесь нет.

– Знаю. – Бетани старалась, чтобы голос ее звучал не так, будто она оправдывается.

– Я же вижу, как сильно он тебе нравится.

– Это так. – Бетани понимала тревогу дочери. – Ты боишься, что Макс разрушит нашу с Грантом возможность воссоединения. Видишь ли, Энни, я понимаю, как тебе хочется, чтобы мы с твоим отцом снова стали парой. Я должна лишь напомнить, что сейчас все по-иному, нежели было шесть лет назад. Наша семья никогда уже не будет прежней. Вы с Эндрю стали взрослыми. Я никогда бы не стала убеждать вас завязать отношения, которые, по вашему мнению, неуместны или неправильны, и от вас ожидаю того же.

Девушка кивнула.

– Мы поняли друг друга?

Энни снова кивнула.

– Пообещай мне кое-что.

– Что именно?

– Дай папе шанс. Просто дай ему шанс.

Глава 23

– Мам, – шепотом позвала Энни.

Девушке не спалось. Светящийся циферблат часов показывал три часа ночи. Из-под двери пробивалась полоска света, но, за исключением этого, в комнате царил мрак. Руфь тихонько похрапывала на соседней кровати.

– Хм-м-м? – сонно пробормотала Бетани.

– Ты проснулась?

– Уже да, – ответила Бетани, переворачиваясь на бок.

Энни смотрела в потолок.

– Ты на меня сердишься?

Бетани села на постели, опершись о подушки, и воззрилась на дочь:

– С чего бы это?

– Из-за того, что я сказала тебе о Максе, – чуть слышно ответила девушка. – Дело в том, что он действительно мог бы мне понравиться, если бы не папа.

Лежа без сна, Энни размышляла о Максе и Рустере и пришла к выводу, что они отличные ребята, добрые и готовые прийти на выручку. Ей страшно было представить, что было бы с ними на озере, не проезжай байкеры мимо.

– Он тебе и правда нравится, не так ли? – выдохнула Энни.

Ее отец мог бы положить конец этой влюбленности, но он этого не сделал. Более того, он настоятельно рекомендовал им с бабушкой оставить Бетани в покое и дать ей возможность самой принять решение. Энни восхищалась таким поведением отца, считая его отважным и самоотверженным, но все же ей хотелось накричать на него, заставить сделать хоть что-то, причем быстро. Она понимала также, что он не станет ее слушать. Оба ее родителя были своеобразными людьми.

– Да, Макс мне нравится, – мягко ответила Бетани.

– Знаешь, мне странно становиться свидетельницей того, как моя мама влюбляется в какого-то иного мужчину, не в моего отца.

– Не могу сказать, что влюбилась в него, Энни. Слишком рано делать подобные выводы. Может быть, в будущем я и могла бы в него влюбиться. Макс мне нравится, и я надеюсь, что все сложится так, чтобы мы могли быть вместе. Но этого может и не случиться.

– Ведь папу ты тоже любишь, правда?

Энни чувствовала, что ее мечтам о воссоединении родителей не суждено сбыться.

– Он не посторонний мне человек, и я не могу просто забыть о годах, прожитых вместе, лишь потому, что однажды он совершил ошибку. – Бетани снова легла на кровать. – Однако сомневаюсь, что ты разбудила меня посреди ночи, чтобы обсудить нас с твоим отцом. Что стряслось, милая?

Энни вздохнула, не зная, с чего лучше начать.

– Я снова получила известие от Вэнса. – Она старалась говорить с деланым безразличием. В действительности парень писал ей почти каждый день с тех пор, как отправился в Европу с Мэттом и Джесси, но отвечала она ему редко.

– Ты уже говорила, что он скучает по дому и мечтает поскорее вернуться в Сиэтл.

– Он не может. У него обратный билет лишь на следующий год. Когда он пытался его поменять, авиакомпания запросила немыслимый штраф. У него нет денег, а родителей просить он не хочет. Говорит, что авиакомпания не права, и я с ним согласна.

– Разве его не предупредили, когда он бронировал билет?

– Но он уже купил билет туда и обратно!

– Вэнс слишком непоследовательный молодой человек, ты не находишь? – заявила Бетани. – Он провел в Европе всего пару недель.

– Да…

– Энни, что ты хочешь мне сказать?

В этом была вся ее мать – она с легкостью читала между строк.

– Ладно. – Энни крепко зажмурилась. – Вэнс хочет встретиться со мной во Франции в конце месяца. – Произнеся эти слова, она задержала дыхание, ожидая ответа Бетани.

– А сама ты что об этом думаешь?

Девушка не знала. Она привыкла к тому, что ответы на все вопросы всегда могла дать Бетани. Поэтому она просто поделилась своими сомнениями:

– Я не знаю. Именно поэтому и решила поговорить с тобой. Мне нужен совет.

– Ладно, – отозвалась Бетани, – давай поговорим. Видно, эта ситуация тебя беспокоит, в противном случае ты бы сейчас крепко спала.

– И ты тоже, – с улыбкой добавила девушка.

– Верно. – Голос матери не звучал расстроенно, и это ободряло. – Во-первых, что ты испытываешь к Вэнсу?

– Сейчас или до того, как он уехал?

– Сейчас.

– Ну… я скучаю по нему. До того, как он решил отправиться в Европу, мы разговаривали практически каждый день и все время проводили вместе. Именно поэтому я так и расстроилась, узнав, что он улетает с Мэттом и Джесси.

– Он держал это в тайне.

– Вэнс сказал, что хотел рассказать мне, но Мэтт отговорил его.

– И он предпочел послушать друга, а не поступить так, как считал нужным.

– Да.

– Он объяснил, зачем хочет встретиться с тобой во Франции?

Энни закинула руки за голову и некоторое время пристально смотрела в потолок.

– Сказал, что устал быть третьим лишним. Мэтт с Джесси постоянно ссорятся, и он боится, что деньги скоро закончатся и…

– Иными словами, все пошло совсем не так, как он ожидал, – закончила за дочь Бетани. – Именно поэтому он приглашает тебя лететь к нему?

По этому вопросу матери Энни заключила, что та считает Вэнса эгоистом.

– Ну, так он говорит. Но не стоит забывать, что он не очень хорошо умеет облекать свои мысли в слова.

Самой девушке очень хотелось верить, что парень чувствует себя одиноким и потерянным без нее, что он раскаивается. В действительности Вэнс этого не говорил, но она чувствовала, что именно это он и имел в виду. Или то были лишь ее надежды…

– Только ты можешь решить, был ли Вэнс искренен с тобой, – прошептала Бетани. – Зовет ли он тебя потому, что хочет быть с тобой, или потому, что не желает оставаться в одиночестве.

Энни также перешла на шепот, чтобы не разбудить бабушку:

– Он в самом деле хочет быть со мной!

– Но он этого не говорил, не так ли?

– Не говорил, но наверняка имел в виду!

Некоторое время Бетани не произносила ни слова.

– Как мне кажется, ты сама очень хочешь вернуться к Вэнсу.

Это было правдой, хотя Энни ненавистна была сама мысль о том, чтобы в этом признаться.

– Он очень больно ранил меня, мам.

– Знаю, милая.

– Думаю, ему придется приложить немало усилий, чтобы этот инцидент остался в прошлом.

– Ты считаешь, что он недостаточно страдал?

Девушка тихонько захихикала в темноте:

– Мам, ты такая смешная.

– Ты хочешь заставить его страдать, так ведь?

– Ну, ему это пойдет на пользу. Он спланировал свое путешествие за моей спиной, а мне ни словечком не обмолвился. Предполагается, что раз я его девушка, то он ведь должен обо всем мне рассказывать, так ведь? Сама я именно так и поступала. Я хотела выйти за него замуж и полагала, что он испытывает ко мне такие же чувства.

– Понимаю.

– А он не только ранил мои чувства сообщением о том, что отправляется в Европу с друзьями, но и глубоко оскорбил меня просьбой отвезти их в аэропорт!

– Самая настоящая дерзость с его стороны, – согласилась Бетани.

– Разве ты на моем месте не хотела бы заставить его страдать?

– Боюсь, что я отвечу положительно.

Энни не сомневалась, что мать всегда будет на ее стороне.

– Но как узнать, когда поставить точку? В какой момент мне уже можно простить его и все забыть?

– Это нелегко, – пробормотала Бетани.

– Я смогу простить его… спустя какое-то время.

– Спустя какое-то время, – эхом повторила Бетани. – Не сомневаюсь, что ты сумеешь преодолеть эту ситуацию – но только если сама захочешь. Мужчины часто бывают не в состоянии отличить главного от второстепенного. Вэнс наверняка понимал, что его новости огорчат тебя, но все же хотел, чтобы ты провожала его с объятиями и поцелуями.

Обсудив ситуацию с матерью, девушка почувствовала себя гораздо увереннее.

– От Джейсона тоже есть новости. Он звонил мне, пока мы были в Брэнсоне. Мы поддерживаем связь с тех пор, как познакомились в Вегасе.

– И что ты об этом думаешь?

– Честно говоря, мне очень приятно, что есть человек, который искренне мной заинтересовался, особенно принимая во внимание то, каким Вэнс оказался придурком.

– Тебе нравится Джейсон?

Энни неопределенно пожала плечами:

– Он… нормальный.

– Что-то я не чувствую энтузиазма в твоих словах.

– Знаю. Я пыталась разобраться в своих чувствах к нему. Он в самом деле очень милый и веселый, и мы замечательно провели время вместе. Другая девчонка прыгала бы до луны от счастья, что встретила такого парня. Потом я поняла, что меня смущает. Джейсон вел себя не так, как Вэнс. Я так привыкла к Вэнсу, что находиться в обществе другого парня кажется мне… неправильным.

Бетани перевернулась на бок лицом к дочери:

– Помнишь, как мы с Полом – бывшим мужем Тиффани – однажды отправились поужинать после того, как Грант бросил нас?

– Да?

Энни не любила говорить о тех временах. Ее отец и эта стерва сильно ранили и предали двоих людей. Нет, даже четырех, если считать ее саму и Эндрю.

– Я столько лет не ходила на свидания с мужчиной, что меня била дрожь. Я не знала, как себя вести и что говорить, а когда наконец смогла что-то из себя выдавить, мне казалось, что это бред сумасшедшей.

Энни подумала, что это не совсем верное сравнение с ее знакомством с Джейсоном. В первые несколько недель после ухода Гранта Бетани пребывала на грани нервного срыва. Девушка до сих пор не могла без содрогания вспоминать то время.

Энни злилась на обоих родителей, но главным образом на мать. Раз отец влюбился в другую женщину, то виновата в этом именно Бетани. Она наскучила собственному мужу, решила девушка, ведь весь ее мир ограничивался рамками семьи и дома, да еще званых ужинов, которые она устраивала для коллег Гранта. К тому же она порядком запустила себя: отрастила слишком длинные волосы и редко покупала себе обновки.

В первые несколько недель после ухода отца Энни делала все возможное, чтобы вернуть его в семью. Она плакала и умоляла его, обещая, что лично проследит, чтобы мать изменилась к лучшему. Теперь девушке было стыдно за свое поведение. Она понимала, что никакие ее слова не могли изменить принятого отцом решения.

Еще больше ее ранило осознание того, что отец больше не хочет разговаривать с ней, хотя раньше они были очень близки. Энни винила во всем эту стерву.

Всю силу своего гнева она обрушила на новую женщину в жизни отца. Именно из-за нее развелись родители, и, если бы Энни удалось показать отцу, какая она в действительности, он непременно вернулся бы к ним.

Энни делала Тиффани различные пакости, но это ни к чему не приводило. Единственное, чего ей удалось добиться, так это огорчить отца и увеличить и без того растущее между ними отчуждение.

Пока мать пребывала в депрессии, а отцу было не до дочери, Энни едва не погубила себя, связавшись с плохой компанией, но, к счастью, Эндрю с помощью Кортни удалось вернуть ее на путь истинный.

– Что-то ты внезапно притихла, – чуть слышно произнесла Бетани.

Не желая делиться воспоминаниями, девушка сказала:

– Мне не дает покоя одна идея.

– Так не пускай ее в свою голову.

– Очень смешно, мам. – Энни улыбнулась в темноте.

– И что это за идея? Поделиться не хочешь?

– Джейсон и правда очень милый.

В действительности этот парень был гораздо больше чем просто милым, и ей, вероятно, следовало бы посмотреть, куда эти отношения могут их завести, хотя он и жил в Калифорнии, а всем известно, что расстояние – помеха любви.

– Ты уже решила, что ответишь Вэнсу? – поинтересовалась Бетани.

– Думаю, да. – Энни немного помолчала, затем добавила: – Ему следовало бы сразу понять, что, отправляясь в Европу в компании Мэтта и Джесси, он будет третьим лишним. У меня есть занятия важнее, чем потратить месяц на то, чтобы убедиться, как одиноко Вэнсу на чужбине. У него был шанс остаться со мной, но он им не воспользовался.

– И все же ты по-прежнему хочешь быть с ним, не так ли?

– Да, но… Нам хорошо вместе. Мы привыкли друг к другу. Однако я не считаю, что этого достаточно, чтобы навсегда связать себя с этим человеком.

Высказывая свои сомнения вслух, Энни все больше утверждалась в правильности принятого ею решения. Имело смысл продолжать общаться с Джейсоном. То, что он совсем не похож на Вэнса, придавало привлекательности их отношениям.

– А теперь давай-ка спать, – предложила Бетани.

– Хорошо, – согласилась девушка, хотя спать ей совсем не хотелось.