Текст книги "Снова поверить в счастье"

Глава 2

Мика быстро обыскал все комнаты. Номер был люкс и располагался на верхнем этаже. Там был и бар, и кухонька, и крохотная столовая, и огромная ванна, стоявшая под окном с видом на водопады. Подвенечное платье Иден висело на спинке кресла рядом с широкой кроватью, а стенки душевой кабины были покрыты каплями воды.

Вернувшись в гостиную, Мика изучил содержимое подарочных коробок. В ведерке стояла открытая бутылка вина, в баре – початая бутылка виски. Не привыкнув сдаваться, он выскочил на балкон, и комнату наполнил ужасающий грохот.

Это шумел водопад. Куинн тоже вышла на балкон и сделала снимок на телефон. Это было в ее характере: пользоваться моментом на тот случай, если другой шанс не представится. Мика знал такую ее особенность. Он вообще довольно хорошо изучил ее за долгие годы, хотя она и оставалась для него закрытой книгой. И этим она притягивала его. Мотивы большинства людей ему были очевидны – они стремились привлечь к себе внимание и поэтому чаще ошибались, чем были правы. Что же до Куинн, то она была целеустремленной, амбициозной и понимала человеческую природу лучше большинства.

«Не давай выход своему бешенству».

Он и не собирался, хорошо помня, какой стыд охватил его тогда, в Париже. Он даже обратился за консультацией к психологу. Потом уже он уверил себя в том, что им в тот раз руководило не бешенство, а простая злоба, однако Реми Сильвен продолжал действовать на него особым образом.

Мика знал: Куинн считает, что он слишком бурно реагирует на Реми. Но дело было в том, что Куинн не представляла, чего ему стоило общение с этим отпрыском Сильвена. Мика допускал, что и Реми относится к нему точно так же, только это не означало, что тот вправе втягивать в их конфликт Иден. Иден была самым ценным человеком в жизни Мики, и он хотел всячески оградить ее от унижений и манипуляций, которыми была насыщена его собственная жизнь и жизнь их матери. Он стремился защитить ее любой ценой. И ради нее не стал вмешиваться, когда узнал, что Реми будет шафером у Хантера.

Однако его самоуспокоенность вышла ему боком. Реми уговорил Иден бежать с ним.

«Почему? Чего он хочет от нее?»

Стоявшая рядом с ним на балконе Куинн, опустив голову, читала сообщения в телефоне. Еще в машине она распустила волосы, которые перед свадьбой парикмахер уложил в нарядную прическу. Напоенный влагой ветерок шевелил рыжевато-золотистые пряди.

«Будь моей, красавица».

Глядя на Куинн, Мика ощутил, как в нем всколыхнулось желание, лишая его способности рассуждать здраво. Он попытался загнать его поглубже.

– Иден пишет, что Реми везет ее в Торонто.

Мика устало чертыхнулся, прошел в номер и посмотрел на дверь. Есть смысл гнаться за ними до самого Торонто? Нет. Тем более, если вспомнить, что мама все еще на винограднике и ждет утра, когда сын отвезет ее домой.

– Расслабься. Он не серийный убийца.

– Я этого не знаю, – пробурчал Мика. – Она хотя бы оставила тебе ключи от твоей машины?

– Я уже забрала их.

– Хорошо. Поехали. – Он шагнул к двери.

– Езжай один. Иден предложила мне остаться в номере. Я так и сделаю. – Куинн взяла из бара чистый бокал, поставила его на журнальный столик и налила в него добрую порцию вина.

– Твоя машина осталась на винограднике. Как ты доберешься?

– Автостопом. – Потягивая вино, Куинн принялась перебирать одежду в гардеробной.

– Ты говоришь это, чтобы вывести меня из себя?

– И у меня это получается, хотя я не знаю почему.

– Куинн, ты мне небезразлична. Ты самая близкая подруга моей сестры.

– Значит, вот кто я для тебя? – Она поднесла бокал к губам и бросила на него взгляд, который едва не сбил его с ног.

– Ты хотела быть чем-то большим, чем лучшая подруга моей сестры? – с вызовом спросил Мика.

– Нет. – Она отвела от него взгляд.

– Нет, – повторил он. Почему-то это слово оставило горьковатый привкус на языке.

В постели у них все было прекрасно, однако Куинн не раз ясно давала понять, что не хочет ничего большего, чем простой секс. Тетка постоянно твердила Мике о том, что он должен жениться и «обеспечить продолжение рода Гулдов», но он еще не был готов связать себя узами брака.

Он часто спрашивал себя, как так получилось, что у них с Куинн завязался тайный роман. Ведь в самом начале он относился к ней с подозрением. Богатство Иден и ее принадлежность к аристократическому семейству Беллами вкупе с ее добрым сердцем превратили ее в цель для тех, кто стремился подняться вверх за чужой счет. Куинн, сирота с огромными глазищами на узком лице, оказалась другой. В отличие от визгливых девчонок, шлявшихся по пляжам в надежде познакомиться с парнями, она таскала Иден по музеям и тщательно следила за тем, чтобы та вечером возвращалась домой к установленному сроку.

Будучи циником, Мика допускал, что таким образом Куинн просто убаюкивает его настороженность. Поэтому во время их поездки в Санкт-Мориц, когда Куинн что-то тайком передала Иден, Мика решил, что это наркотики.

А выяснилось, что предмет женской гигиены. Иден была унижена.

«Зачем ты ставишь меня в неловкое положение?»

Он тогда извинился, и Куинн приняла извинения, но после этого стала держаться с ним настороженно. Он убеждал себя в том, что ему плевать, что она о нем думает. Его приоритет – Иден. Однако его гордость все же была задета.

Шло время, и Иден все чаще привозила с собой Куинн, которая уже превратилась в близкую подругу. Любезная, умная и здравомыслящая, она имела сильное влияние на сестру и действовала на нее отрезвляюще, показывая, что есть другое, более интересное времяпрепровождение, чем обсуждение модных тряпок и участие в вечеринках. Куинн сосредоточилась на учебе, собираясь сделать карьеру. Окажись на ее месте кто-то другой, Мика счел бы его идеалистом или излишне самоуверенным, однако он не раз ловил себя на том, что уважает эту девушку.

А потом, однажды войдя в свой дом в Париже, он увидел хрупкую девушку. Это была подруга сестры, и выглядела она ребенком. В нем поднялось настоятельное желание, однако он отмахнулся от него. Ему казалось неправильным смотреть на нее так, как мужчина смотрит на женщину.

Она тогда что-то ответила на его предложение записать на его счет покупки. Он понял, что ее обидел его снисходительный тон и пренебрежительное отношение. Она стала игнорировать его.

Вырвавшись из воспоминаний, Мика вернулся к действительности. В настоящий момент Иден не нуждается в его помощи. Она и убежала для того, чтобы лишить его возможности вмешаться. Мать явно не скучает по нему. Несмотря на скандал, разразившийся в день свадьбы дочери, она, воспользовавшись оказией, с удовольствием общается с родственниками.

Повернувшись, Мика закрыл дверь и запер ее на замок. Позади себя он услышал громкий вздох, как будто Куинн собиралась что-то сказать.

– Ты тоже решил пожить в номере, да? – все же спросила она с вызовом.

– Если предпочитаешь остаться одна, скажи.

– И лишить тебя возможности полюбоваться на одно из чудес природы? Нет, не могу.

– Ты имеешь в виду саму себя? – Выглянув из-за барной стойки, Мика обнаружил, что она густо покраснела. – Почему ты всегда воспринимаешь мои комплименты как насмешку? – раздраженно спросил он.

– Потому что это не было комплиментом. Ты язвил.

В этом и была суть проблемы. Он считал, что искренне и по-умному льстит ей, она же видела в его словах совсем другой смысл.

Мика налил себе виски, сел на диван и закинул ноги на журнальный столик. Куинн продолжала пристально смотреть на него.

– Что ты хочешь услышать от меня? Что я не считаю тебя привлекательной? Думаю, это было бы неискренне.

– Я абсолютно уверена, что я тебе просто удобна, – проговорила она.

Неужели она думает, подумал Мика, что это такое большое удобство – общаться с ней через океан?

– Если ты действительно веришь в то, что я именно так думаю, тогда тебе следовало бы приказать мне прыгнуть в водопад.

Куинн закатила глаза.

– А разве я для тебя не удобство? – спросил Мика.

– Ты для меня многое, но только не удобство. Ты для меня источник беспорядка.

– Так и есть, – согласился он.

– Если бы я, убегая с виноградника, не была так озабочена тем, чтобы ты меня не перехватил, я бы вспомнила, что нужно взять с собой ноутбук. И сейчас могла бы поработать.

– Могу отвезти тебя на виноградник. Ты там сядешь и поработаешь. Над чем ты работаешь? – озадаченно спросил он. – Ты нашла работу?

– Над проектом моей кандидатской. – Куинн отставила в сторону бокал с вином, перешагнула через ноги Мики и села верхом на его бедра, опершись коленями на диван. Подол ее платья задрался так высоко, что стало видно трусики. – Давай покончим с этим.

– Я не утверждаю, что я романтик, но даже у меня это вызывает отторжение.

Это было ложью. Потому что в нем уже бурлила кровь. Голова кружилась от ее аромата, в котором ощущались запахи солнца, меда и мускатного ореха. Тоже отставив бокал, он обхватил девушку за талию и прижал к себе.

– Мы оба знаем, что именно сейчас произойдет. Когда с этим будет покончено, мы снова сможем общаться как взрослые люди.

Мика хмыкнул, понимая, что она права.

– Мне понадобится презерватив? – Презервативы у него с собой были. Целых три. Он предполагал, что останется наедине с ней, и хотел быть готовым к этому.

– С последнего раза я ни с кем не была.

– Я тоже. – Мика отказывался задумываться о том, что это означает. – Иди сюда. – Он едва узнал собственный голос.

Обняв его за шею, Куинн завладела его губами, и ее сразу же охватила страсть. Как она ни сопротивлялась, близость с Микой была ей жизненно необходима. Он был единственным мужчиной, который так действовал на нее. Иногда в ней поднимался страх перед тем, что она больше ни с кем не испытает ничего подобного. Она хотела, чтобы к ее губам прикасались только его губы. Он отлично знал, как нужно ласкать ее, где нужно ее гладить, чтобы доставить наивысшее наслаждение.

Временами ей казалось, что поцелуя будет достаточно, но каждый раз оказывалось, что этого мало, и ее охватывало настоятельное желание раствориться в нем и растворить его в себе. Это всего лишь похоть, напоминала она себе, где-то в глубине души подозревая, что все не совсем так.

Куинн быстро сняла через голову платье, и прохладный ветерок коснулся ее голой спины. Затем она расстегнула его рубашку и бросила ее на пол, к платью. Пока расстегивала бюстгальтер, Мика поспешно освободился от брюк. Слегка раздвинув ноги, он вынудил Куинн пошире расставить бедра, сунул руку в боксеры и высвободил пенис.

Куинн собралась сползти на пол, встать на колени и взять его в рот, но Мика удержал ее. Его рука скользнула ей в трусики, и он довольно застонал, наблюдая, как меняется выражение в ее глазах, а потом убрал руку, и она издала горловой звук, похожий на всхлип. Тогда он резким движением сдернул с нее трусики, отбросил их в сторону и, приподняв ее за талию, насадил на член. Ухватив губами ее сосок, он ритмично задвигался. Когда Куинн ощутила его в себе, ее захлестнула мощная волна экстаза.

– Мика! – закричала она, откидывая голову и ускоряя ритм.

Он не стал сдерживать себя и, отдавшись своим ощущениям, вместе с ней испытал сильнейший оргазм.

Отдышавшись, он обнял ее, повалил на диван и придавил своим весом.

– Ну что, разве ты не чудо природы? – спросил он, нежно целуя ее.

Глава 3

Мика спал недолго, минут десять-пятнадцать, но за это короткое время он хорошо выспался. Проснувшись, он обнаружил, что лежит, голый, на диване, а рядом никого нет. Это совсем не удивило его. Куинн всегда сбегала до того, как они откроют глаза и посмотрят друг на друга.

Дверь на балкон все еще была открыта, и воздух в комнате напитался влагой, которая оседала на коже и заставляла Мику зябко ежиться.

Куинн права, сказал он себе, к нему вернулась способность размышлять как взрослый человек. И он уже не в первый раз задается одним и тем же вопросом: почему он не расстанется с ней? Ведь их связь лишена комфорта. Они живут по разные стороны Атлантики, и их дороги пересекаются всего несколько раз в год. Для них уже стало привычкой в эти редкие встречи сдирать друг с друга одежду, а потом вести себя так, будто ничего не было. И это скорее ее выбор, чем его.

Все началось два года назад, когда Иден получила степень в бизнесе. Он настоял на том, чтобы сестра привезла на его виллу Куинн, которая тоже закончила учебу и получила диплом с отличием. Это нужно было отпраздновать.

После Парижа в отношениях всех троих все еще присутствовала определенная напряженность. Еще до отъезда Мика признал свою неправоту и извинился, однако в следующий раз Куинн вместе с Иден не приехала. Сказала, что якобы занята, но Мика принял это на свой счет.

Приехать в Грецию она согласилась не сразу, долго колебалась. Иден удалось уговорить ее устроить себе недельные каникулы. Только все получилось не так, как раньше. Иден готовилась занять ответственный пост в корпорации своего отца и, уже чувствуя вес предстоящих обязанностей, держалась сдержанно.

Что до Куинн…

Куинн тоже держалась как взрослый человек. В то время у нее был роман с молодым человеком, серьезным биологом, который, как показывало досье, собранное Микой, наделал кучу долгов и страстно боролся за сохранение природы. Мика счел, что он совсем не подходит Куинн, и решил сделать так, чтобы она сама это увидела.

Вероятно, Куинн и в самом деле что-то увидела, так как порвала с ним перед самым отъездом в Грецию. К тому времени у Мики тоже закончились отношения, и Иден задалась целью свести вместе два одиноких сердца – брата с подругой.

«Из Куинн получилась бы лучшая в мире невестка», – как бы шутя сказала она, но Мика знал, что в глубине души она очень этого хочет.

Куинн тоже это знала и заговорила об этом напрямую, когда оказалась с ним наедине.

«Где Иден?» – спросил он, выходя к ней на террасу.

«В салоне красоты. – Куинн отложила книгу. Ее лицо было серьезно. – Я могу с тобой кое о чем поговорить?»

«Проблемы?» – Он сел напротив нее.

«Ради Иден я готова на все, и ты это знаешь, но я не выйду за тебя, – объявила она. – В этом нет ничего личного. Я вообще сомневаюсь, что выйду когда-нибудь замуж».

«Могла бы дождаться, когда тебе сделают предложение», – довольно резко заявил Мика.

«Вот поэтому я и считаю замужество таким неприятным. – Ее губы растянулись в безрадостной улыбке. – Почему женщина должна ждать, когда ей сделают предложение? Такой патриархат выгоден только мужчинам».

Как же ему нравилось, когда она вот так демонстрировала свое превосходство и подталкивала его к спору. Она, как в теннисе, вынуждала его бороться за каждое очко.

«Ты слишком сильно обобщаешь, – безапелляционно заявил он. – Я чертовски богат. Выйдя за меня, женщина получит комфортнейшую жизнь».

«И в чем же будет ее комфорт? – ухмыльнулась Куинн. – Моя независимость бесценна. Разве твое богатство и обручальное кольцо могут дать мне это? Как раз напротив, ты бы отнял у женщины независимость, вынудил бы подписать брачный договор, который ограничивал бы твою жену».

«Брачный договор – разумная предосторожность. Это факт. Это возможность для обеих сторон защитить себя».

«Это все равно договор. Не надо называть браком то, что является просто сделкой. Я с радостью рассмотрю деловое сотрудничество там, где меня будут воспринимать как равную, но я не отдам свою свободу, если мне предстоит исполнять роль домашней хозяйки – роль, которая тут же дает тебе преимущество только потому, что я женщина, а ты мужчина».

«Это все твои изыскания в области феминизма? Люди уже перестали загонять себя в четкие рамки какой-либо роли».

«В любой паре один занимается домом, другой становится кормильцем семьи. Брак способствует неравенству. Поэтому спасибо, но нет».

«Ты действительно так считаешь? А как же то, что оба родителя трудятся для того, чтобы обеспечить лучшую жизнь своим отпрыскам?»

«Если ты думаешь, что брак – это единственный путь родить детей, я готова просветить тебя. У меня для этого есть замечательная книжка с картинками. Послушай, если ты хочешь жениться и завести детей – вперед. Я просто предупреждаю тебя, что брак не входит в мои планы».

«Ты не хочешь детей?» – Это и в самом деле удивило его.

«„Хотеть“ – неправильное слово. Я не собираюсь „делать“ детей. Потому что есть много детей, которые нуждаются в родителях. Когда я буду готова, я усыновлю кого-нибудь или возьму под опеку».

Ну-ну.

«Иногда я спрашиваю себя, как человек с таким аналитическим умом и такой циничный, мог стать лучшей подругой моей сестре-романтику».

Мика готов был и дальше обсуждать с ней эту тему, потому что ему нравилось общаться с Куинн. Он не мог не восхищаться ею, интроспективной, владеющей собой взрослой женщиной, которая точно знает, чего хочет от жизни. И после таких мыслей он неизменно задавался вопросом: а простираются ли все ее положительные качества на постель? Будет ли она так же страстна в постели, как сейчас, когда идет обсуждение важной для нее темы?

Мика непроизвольно перевел взгляд на расстегнутую пуговку ее блузки, а потом посмотрел Куинн в глаза. И на него нахлынуло возбуждение, которое он игнорировал еще в Париже, между ними проскочила искра. Глаза Куинн распахнулись, и она вздернула подбородок, словно приняв решение.

«Хочешь заняться сексом?»

Мике даже почудилось, что она прочитала его мысли. Он стал судорожно искать причину, по которой стоило бы отказаться, но потом напомнил себе, что они взрослые люди, а в доме никого нет.

И все же он был вынужден уточнить:

«Мы все еще спорим о достоинствах и недостатках брака?»

«А ты все еще рассчитываешь, что я буду ждать, когда мне сделают предложение?» – Ее голос звучал насмешливо.

«Ты на самом деле хочешь заняться сексом? – глухо спросил он. – Но зачем?»

«Если я правильно помню, эта штука называется „оргазмом“», – с улыбкой ответила Куинн.

«Мне казалось, такой независимой личности для этого мужчина не нужен», – съязвил Мика.

«Ты прав. – Она встала. От негодования ее губы сжались в тонкую линию. – Я действительно могу решить все самостоятельно».

Мика поспешно вскочил, схватил Куинн за руку и притянул к себе.

«А как же Иден?» – прошептал он.

«Ее еще час не будет дома».

Маловато.

«А вдруг она подумает…»

Куинн покачала головой:

«Я не допущу, чтобы у нее в голове процветали дикие идеи. Поэтому речь идет только о сегодня. И мы сохраним это в тайне».

Мика пропустил эти слова мимо ушей. Он не стал тратить время на разговоры, и в его сознании уже роились всякие фантазии…

Внезапно наступившая тишина вернула Мику из воспоминаний в гостиничный номер. Он не сразу сообразил, что шум воды доносился не от водопада, а из ванной. А сейчас краны закрыли.