Текст книги "Вредные мысли. Четыре психологические установки, которые мешают нам жить"

Драматизация

Нет ничего ни хорошего, ни плохого; это размышление делает все таковым[14]14
  Из пьесы «Гамлет», акт 2, сцена 2. Пер. М. Лозинского. – Прим. пер.


[Закрыть].

УИЛЬЯМ ШЕКСПИР

Слова типа «ужасный», «кошмар» или «катастрофа» входят в ваш постоянный лексикон? А как насчет «чудовищный» и «все пропало»? Если входят, пришло время от них избавиться. Некоторые люди, требующие чего-либо, склонны раздувать проблему до ужасающих, катастрофических масштабов. Они берут проблему или вероятность невыполнения требования и превращают их в настоящую драму.

Словарь приводит конкретное значение слова «ужасный». Оно используется для описания чего-то очень плохого или неприятного: «погода была просто ужасная» или «не ешь там, еда в этом месте ужасная». Слово также употребляется для усиления степени, особенно если речь идет о чем-то плохом или неприятном, например: «Ох, кажется, я выставил себя в ужасно глупом свете» или «Слышали, что стряслось у бедной Джейн? Это так ужасно».

Однако в РЭПТ «ужасный» значит нечто иное. А именно, что вы делаете что-то гораздо хуже, чем оно есть на самом деле. Когда вы усугубляете «ужасность» какого-то события, оно не просто плохое – оно катастрофически плохое, это просто «конец света», «хуже быть уже не может», самый страшный кошмар. Короче говоря, «ужасно» в РЭПТ означает на 100 % плохо.

Драматизация мешает, потому что является экстремально высокой оценкой негативности той или иной вещи, ситуации или того, насколько критично невыполнение вашего требования. Иногда люди называют ужасными определенные контексты, в частности, когда у них есть конкретное требование, типа «я всегда должен приходить вовремя, и, если не получается, это ужасно». Если такой человек не находится в провоцирующей требование ситуации или если требование выполнено, он не станет драматизировать и, естественно, будет оценивать ситуацию более трезво.

Тем не менее некоторые люди драматизируют в более общем смысле и буквально каждый день. Для них все кошмар, все ужасно и все – конец света. Возможно, я описал кого-то из членов вашей семьи, ближайшего окружения или коллег? Такие люди всегда видят самый плохой вариант развития событий и с удовольствием указывают на все, что может пойти не так, какую бы идею вы ни предложили: будь то бизнес-проект, покупка или отпуск. С этими знакомыми вы не решитесь поделиться планами, опасаясь, что они испортят вам настроение своим негативным настроем. Для любителей драматизировать вся жизнь – сплошная безнадега.

Многие мои клиенты осознавали или соглашались с тем, что они законченные пессимисты, всегда думающие о самом плохом сценарии и о том, что «стакан наполовину пуст». Конечно, в кабинете психотерапевта можно драматизировать, но, похоже, у меня есть способность притягивать к себе таких людей и вне практики, во множестве других мест, особенно на автобусных остановках. Понятия не имею, почему они выбирают меня в качестве собеседника (я же не ношу футболку с надписью «психолог»), но буквально на прошлой неделе это произошло в очередной раз.

На прогулке с собакой меня застал врасплох сильнейший ливень, и я забежал под укрытие ближайшей остановки, где уже сидела маленькая старушка. Я вымок до нитки, моя собака тоже. Женщина посмотрела на меня, затем неодобрительно буркнула.

– Видали, какая погода? – спросила она, кивнув головой.

– Эм, да? – моя реакция была немного вопросительной на случай, если она имела в виду не очевидное проявление погоды, которое мы оба наблюдали из нашего относительного сухого и безопасного укрытия.

– Ужасно, правда? – продолжила она. – Никогда не видела ничего подобного.

В словах дамы был не буквальный (словарный) смысл слов, это был не просто комментарий. Она имела в виду фаталистический смысл, как в РЭПТ. Когда она говорила, плечи у нее поникли, а голос был медленным и слабым. Дождь действительно расстроил ее. Она тяжело вздохнула.

– Э-э-э… – протянул я.

Я решил не напоминать ей про вчерашний ливень, или тот, что был на прошлой неделе, или на позапрошлой, или вообще любой сильный дождь, который идет с незапамятных времен каждую неделю, ведь мы в Великобритании и здесь всегда такая погода.

– Просто ужасно, – повторила она и замолчала. Так мы и переждали дождь в тени черной тучи дискомфорта, которая никак не была связана с ливнем, но нависла над нами обоими. Драматизация может поставить крест на любой беседе.

Для таких людей любой ливень – катастрофа. Каждый период сильной жары, каждая пробка на дороге, пропущенная встреча, счет за электричество, неприятная новость в газете – это не просто плохо, а самое ужасное, что только могло приключиться. Если что-то идет не так – все пропало. Эти люди либо пребывают в постоянной тревоге, либо в вечном напряжении, которое может оказаться заразным, если вы не будете соблюдать осторожность.

В кабинете психотерапевта и вне его, в определенных ситуациях и в жизни в целом люди могут драматизировать по любому поводу: не получили того, что хотели, кто-то не так с ними разговаривал, жизнь несправедливо с ними обошлась и так далее.

Конечно, слова типа «ужас» и «кошмар» употребляются в разговоре постоянно. Кто-то заходит в комнату и говорит: «Какая ужасная погода» или «Джон, ты просто ужасно выглядишь, с тобой все в порядке?», и это не будет мешать ни самому говорящему, ни окружающим. В РЭПТ слово «ужасный» (и родственные ему «кошмарный», «все пропало», «катастрофа» и прочие) относится только к тем людям, которых беспокоит убеждение, что дела обстоят намного хуже, чем на самом деле. Такие люди быстрее раздражаются, расстраиваются или пребывают в практически постоянной тревоге из-за неадекватной оценки серьезности ситуации.

Взять, к примеру, легкие наркотики. Многие употребляют их. Некоторые принимают их, потому что это весело. У них нет зависимости, они балуются легкими наркотиками от случая к случаю. Что бы они ни принимали, это лишь часть их насыщенного и разнообразного отдыха, включающего общение с людьми и прочие занятия. Однако другие люди принимают наркотики, чтобы заглушить боль и страдания жизни, которую они считают невыносимой. Такие злоупотребляют наркотиками (или алкоголем, азартными играми, сексом и так далее), отказываясь от всего остального или будучи уверенными, что у них больше ничего нет. Эти люди рискуют стать зависимыми. Вот что может сделать убежденность в том, что что-то ужасно.

С драматизацией все так же, как и с требованием: нам нужно ее оспорить. Мы подносим ее к яркому свету разума и спрашиваем: «Погодите, разве это убеждение верно, разве оно имеет смысл и помогает мне в достижении цели?»

Мы хотим знать, есть ли доказательства в пользу этого утверждения, полученные с помощью наблюдения или опытов. Мы хотим услышать голос разума, звучащий в этом утверждении (или его отсутствие), мы также хотим понять, поможет ли убеждение решить проблемы разумно и реалистично, или наоборот. Давайте же сделаем это.

Вспомните лысых парней (как вы знаете, я один из таких). «Быть лысым ужасно, – уверенно заявляли многие из них. – Все пропало, моя жизнь кончена». И в качестве доказательства того, что быть лысым ужасно, они приводили аргументы типа «мне это не нравится», «я чувствую себя менее мужественным», «мне нравились мои волосы», «я не смогу найти девушку», «люди будут осуждать меня», «выпавшие волосы забьют раковину» и тому подобные.

Напоминаю, «ужасный» с точки зрения РЭПТ значит плохой на 100 %, самое плохое, что вообще может с вами случиться. Если это правда, значит, вы не можете придумать ничего хуже. Но вы можете. Множество вещей хуже, чем быть лысым. Как минимум, никто не болен, не ранен, не умер. В общем, это не конец света. Ты всего-навсего облысел. И любое событие, которое вы можете назвать более плохим, чем облысение, доказывает, что это не «ужасно».

Однако то, что было предложено мне в качестве доказательств, действительно подчеркивало, что быть лысым – это плохо, поскольку (как минимум) никому из тех мужчин, которые приходили ко мне, это не нравилось и они могли констатировать негативные последствия облысения. Возможно, это плохо, возможно, есть негативные последствия, но этого недостаточно, чтобы это было ужасно. На самом деле это разные вещи. Плохое находится в диапазоне от 0,01 до 99,99 % по шкале негативности[15]15
  Математики и статистики могут не соглашаться с этой шкалой (что они и делали весьма демонстративно), но она и не должна быть точной с позиции науки. Это аллегорическая шкала, используемая для того, чтобы проиллюстрировать точку зрения.


[Закрыть]. Представьте себе, что любую вещь или событие, которые вы можете назвать плохим, можно поместить на этой шкале выше или ниже по отношению ко всем остальным плохим вещам, которые на ней есть. А «ужасный» располагается на абсолютно другой, несуществующей, бессмысленной шкале 100 % и выше. Если вам не нравится быть лысым, это займет место на шкале плохого, но не на шкале ужасного. Плохо – это одно, а ужасно – совершенно другое.

Кроме того, убеждение, что быть лысым плохо, вам не помогает. Вы сгущаете краски. Те, кто так считает, страдают из-за неизбежного, и, будучи зацикленными на своей мнимой непривлекательности, могут не заметить людей, считающих их симпатичными, тратят целое состояние на лечение, которое на самом деле не работает, и так далее. Единственное, чего они добиваются, – это усугубляют проблему.

В языке существуют устойчивые выражения, очень четко объясняющие этот процесс, например «делать из мухи слона» и «много шума из ничего». В этом-то и заключается драматизация: вы превращаете муху в слона, создаете много шума из ничего. Короче говоря (как на днях осознала одна из моих клиенток), это убеждение превращает вас немного в «королеву драмы»[16]16
  На самом деле совсем не немного, а в самую настоящую королеву драмы, отмеченную соответствующими наградами и регалиями.


[Закрыть].

Одна из моих подруг не может нормально общаться со своей матерью, поскольку та является именно такой королевой драмы – паникером космического масштаба, бесконечным источником негатива и жалоб на все ужасные, чудовищные, кошмарные вещи, которые с ней приключились, приключаются и, вероятно, приключатся в ближайшем будущем. «Расскажи что-нибудь хорошее», – робко просит моя подруга, как только получается вставить слово, в надежде, что можно хоть как-то прервать мамин поток мыслей или немного поднять ей настроение, но этого редко удается добиться. В итоге она сама подолгу переживает из-за влияния всех этих негативных мыслей не только на психику матери, но и на окружающих ее людей и в целом на качество ее жизни.

Запомните, пожалуйста: когда вы пытаетесь логически обосновать драму, когда просеиваете факты, чтобы проверить, верно ли ваше конкретное «ужасно», разумно и полезно ли оно (нет), когда вы задумываетесь обо всем, что может быть хуже, чем ваша проблема, постарайтесь не тревожиться еще сильнее, потому что все эти вещи едва ли произойдут. Я повторю: едва ли это произойдет. Мы лишь пытаемся внести равновесие и осознать, насколько вы раздуваете проблему.

Множество моих клиентов начинали паниковать, когда их компании с сожалением объявляли о предстоящих вынужденных сокращениях. Паникеры, безо всякой на то причины, убеждали себя в том, что они окажутся в числе сокращенных сотрудников, что этого не должно произойти и что это будет ужасно. Далее они рисовали в голове пугающие картины: их уволят, они не смогут найти другую работу, не смогут оплачивать счета или ипотеку, потеряют дом, окажутся на улице и так далее. И все это из-за убеждений, сформулированных исходя из неопределенного заявления.

Не все, у кого есть требования, драматизируют, когда требование не выполнено. Вы можете предъявлять требования, но не иметь склонности преувеличивать негатив ситуации. Однако некоторые люди сгущают краски, будучи уверенными, что они этого не делают. Чтобы убедиться, делаете ли вы это, попробуйте подумать о ситуации в тот момент, когда она беспокоит вас больше всего. Когда вы сильнее всего злитесь или тревожитесь, так ли это ужасно? Задумайтесь об этом «в моменте», а не «после». Обычно, когда момент проходит, возвращается способность мыслить здраво.

Другие считают, что не драматизируют, потому что не распознают само это слово. Одна моя клиентка была абсолютно уверена, что она не паниковала и не драматизировала, особенно в том, что касалось проблемы, над которой мы работали. Но каждую неделю она просила выделить несколько минут в начале нашей беседы, чтобы поговорить на отвлеченные темы. Это давало ей возможность высказаться по поводу драм и кризисов, которые произошли за неделю. И чаще всего она использовала вот эти две фразы: «Это было просто ужасно» и «Полный кошмар, честное слово». В общем, она совершенно точно драматизировала, так как «просто ужасно» и «полный кошмар» означают «на 100 % плохо».

Драматизация не всегда, но зачастую выражается в словах. Много лет назад я работал в условиях постоянного стресса и горящих сроков. Каждую неделю с одним из множества проектов, которыми мы занимались, что-то могло пойти не так. И когда что-то срывалось, всегда появлялась группа закоренелых паникеров, которые сокрушались, причитали и возмущались: «Ну вот, теперь все пропало!» или «Да это ж полная ж*па!»[17]17
  Примерно так звучит драматизация, когда кто-то ругается.


[Закрыть]. Также для описания различных проблем всякий раз использовалось слово «катастрофа». Эти ребята постоянно бросались из одной надуманной драмы или катастрофы в другую. Только вот на самом деле ничего не пропадало и не становилось указанной частью тела.

Стоило паникерам выйти ненадолго прогуляться или выпить кофе и покурить, как работа в компании продолжалась в обычном режиме. Это были всего лишь проблемы – проблемы, для которых всегда находились решения. Было бы здорово, если бы хоть иногда эти товарищи справлялись с трудностью, не объявляя ее катастрофой вселенского масштаба, но они просто не умели иначе.

Никогда и ничто не ужасно и не является концом света – кроме самого конца света. Всегда можно придумать что-то хуже, хотя иногда для этого придется напрячь мозг. А если вы не справитесь, я помогу: у меня за плечами огромный опыт. А если и я не смогу (что маловероятно), наверняка сможет кто-то еще, ведь у людей такое богатое воображение[18]18
  Или больная фантазия.


[Закрыть].

Вернемся к моему убеждению про толпу. Требуя, чтобы другие люди не оказывались у меня на пути, я также был убежден, что, когда они это делают, это просто ужасно. Но это убеждение не было верным. Даже в самом переполненном торговом центре, в день самого большого ажиотажа за весь год, когда все в меня врезаются, наступают на ноги или ставят подножки, я все равно могу придумать что-то похуже, например сломать ногу, вылететь с работы, расстаться с любовью всей своей жизни и так далее. Конечно, я не любил толпу, мне не нравились люди, оказывающиеся у меня на пути (они и не должны были мне нравиться), но только из-за того, что они мне не нравились, и из-за того, что на моей шкале плохого было место для людей, преграждающих путь, нельзя было сделать логический вывод, что это ужасно. Разумеется, толку для меня от этого убеждения не было никакого. Я превращался в королеву драмы или вышедшего из-под контроля паникера. Я кричал, бранился, буквально рвал и метал, рычал медведем, возмущаясь несправедливостью происходящего. Это могло продолжаться часами. Это же было причиной, по которой я избегал и боялся приятных вещей, например концертов, фестивалей, праздников и пикников на свежем воздухе.

Также я был ужасным партнером по шопингу, что может подтвердить добрая половина моих друзей.

Некоторые вещи можно назвать лишь слегка плохими (когда вы опаздываете или сталкиваетесь с кем-то на улице), другие – просто плохими (например, если вас уволили с любимой работы или бросил человек, в которого вы были безумно влюблены). Однако есть и совсем плохие, действительно и безусловно плохие (стать жертвой домашнего насилия, ограбления или свидетелем травмирующего инцидента). Но даже это, согласно РЭПТ, не «ужасно». Неважно, насколько плохое событие вы обсуждаете, всегда можно придумать что-то похуже. Даже если это что-то ненамного хуже или хуже лишь теоретически, оно тем не менее доказывает, что действительно плохая вещь не является ужасной. Делается это не для того, чтобы принизить или преуменьшить то, что с вами происходит, или то, что вы по этому поводу чувствуете. Задача состоит в том, чтобы помочь вам преодолеть это, забыть о случившемся и жить дальше. Да, жизнь иногда заставляет нас сталкиваться с довольно тяжелыми ситуациями. Но как бы плохо ни обстояли дела, будет еще хуже, если вы с этим не справитесь.

Задав вопрос, а так ли ужасно беспокоящее вас событие, вы посеете первые зерна сомнения. Сделаете первый шаг к тому, чтобы преодолеть его, вернуться к жизни, которой достойны, ведь вы действительно должны дать себе возможность двигаться дальше. Неважно, что именно выбило вас из колеи, вы заслуживаете того, чтобы это событие перестало контролировать и определять ход вашей жизни. Кроме того, если нечто на 100 % плохо, это значит, что вы (или кто-то другой) не видите никаких положительных последствий этого. Но на самом деле из любого, даже самого травмирующего опыта, можно извлечь что-то положительное.

Рассмотрим стихийные бедствия типа землетрясений, цунами, лесных пожаров и ураганов[19]19
  Или тайфунов, если речь идет о северо-западной зоне Тихого океана; или тропических циклонов, если вы находитесь в южной части Тихого океана или в Индийском океане. Ураганом обычно называют то, что происходит в Атлантике и северо-восточной зоне Тихого океана. В метеорологии местонахождение бедствия определяет его название.


[Закрыть]. Когда происходит катастрофа, всегда находятся готовые помочь люди, происходит сплочение населения, мы слышим невероятные истории героических спасений и выживания. Значит, «ужасно» не применимо, ведь на 100 % плохое событие не оставило бы места для всех этих положительных моментов.

Однажды американский телеведущий детских программ Фред Роджерс (Мистер Роджерс) дал зрителям замечательный совет: «В детстве, когда я видел по телевизору пугающие новости, мама всегда говорила мне: “Ищи тех, кто помогает. В любой ситуации найдутся люди, готовые помочь”». Даже в разгар страшного бедствия можно увидеть что-то хорошее.

Лысеющие мужчины по всему миру, посмотрите на Брюса Уиллиса и Джейсона Стейтема, подсчитайте, сколько денег вы сэкономили на стрижках, и почитайте соцопросы, результаты которых показывают, что лысых мужчин считают сексуальными.

К слову, о хороших последствиях плохих событий. Как раз сейчас, когда я пишу эту книгу, на Facebook гуляет видеоролик. Во время отпуска семья из США в трагическом несчастном случае потеряла дочь. Это страшная беда для любой семьи, такого не пожелаешь ни одному родителю. Но, к сожалению, многим приходится сталкиваться с этим.

Так вот эта семья решила пожертвовать внутренние органы своей дочери. Это позволило спасти жизни нескольких детей, к огромной благодарности их родителей. В том видеоролике рассказывается, что отец погибшей девочки проехал на велосипеде от Мэдисона до Флориды, чтобы привлечь внимание (и поддержку) к донорству органов. Преодолев 22 500 километров, в городе Батон-Руж мужчина встретился с 21-летним парнем, которому пересадили сердце его погибшей дочери. Они обнимаются, и отец со слезами на глазах слушает через стетоскоп сердце своей дочери, которое продолжает биться в груди другого человека[20]20
  Вы тоже плачете, да?


[Закрыть].

Это так трогает, что комок подступает к горлу. Даже в потере близкого человека, особенно если этот близкий был вашим ребенком, – и это одна из худших вещей, которые только могут случиться, – есть что-то по-настоящему хорошее.

«Ужасный» подразумевает, что ничего хуже произойти не может, что в этом невозможно найти абсолютно ничего хорошего. «Ужасно» – это неадекватная оценка негативных последствий невыполнения вашего требования. Часто, но не всегда, «ужасно» идет рука об руку с еще одним нездоровым убеждением, которое мы собираемся обсудить.

Следующая мысль, которая может взорвать вам мозг, по-научному называется «низкий порог фрустрации» и обозначает вашу никудышную способность справляться со всеми трудностями, с которыми вы сталкиваетесь в жизни. Это чрезмерно низкая оценка вашей устойчивости к невыполнению или игнорированию требования.

Страдающие от нее люди считают, что они практически ни с чем не могут справиться…

Я не справлюсь

Проблема сама по себе не является проблемой; проблема в том, как человек справляется с нею.

ВИРДЖИНИЯ САТИР

Данная глава полностью посвящена нездоровому убеждению «я не справлюсь». Оно также называется «низкий порог фрустрации», сокращенно НПФ (англ. low frustration tolerance, сокр. LFT), или «я этого не вынесу» и, среди прочего, «я не могу сейчас с этим разбираться».

В то время как «ужасно» обозначает то, насколько плохо обстоят дела, а точнее то, как плохо невыполнение того или иного требования, низкий порог фрустрации представляет собой чрезмерно низкую и неадекватную оценку нашей способности справляться с чем-либо: эмоциями, жизненными ситуациями, окружающими людьми и, в частности, с тем, что наше отдельно взятое требование не выполняется.

Выражаясь обыденным языком, это высказывания типа «я этого не вынесу», «это выше моих сил», «я этого не переживу» и прочие с подобным значением.

Приглядитесь и прислушайтесь внимательно к окружающим. Сколько раз за последнюю неделю вы слышали «Я не справлюсь»? Сколько людей вокруг вас сказали хоть раз: «Я больше не могу это выносить» или «Господи, только не он (она/они). Я его (ее/их) ни минуты не вытерплю»?

Как и в случае с другими нездоровыми убеждениями, люди часто используют низкий порог фрустрации в ежедневном общении. Так, они говорят что-то вроде «Как же мокро! Слишком сыро – я не могу больше терпеть этот дождь» или «Вы знакомы с новым парнем Джули? Я его не выношу». Но они не имеют в виду, что это вызывает настоящие неудобства, – это лишь фигура речи.

Однако некоторые действительно имеют в виду именно это. Им все невмоготу, все невыносимо, все и вся сверх всякой меры, и терпеть они это все больше не могут. Так они и проводят все время в постоянном стрессе, отчаянии, депрессии и так далее.

Много лет назад, путешествуя по миру, я ненадолго устроился на работу в бар при бассейне в гостинице в турецкой части Кипра. Управляющий определил меня на это место, так как продажи были низкими, и он решил, что англоговорящий сотрудник не турецкого происхождения может улучшить ситуацию. К сожалению, он оказался прав.

Каждый понедельник самолеты из Англии привозили толпы людей, которые заселялись в местные отели. Те, кто оказывался в гостинице, где работал я, увидев меня в баре, радостно восклицали: «Как же здорово услышать знакомую речь!»[21]21
  Хотя сами только что прилетели из Англии.


[Закрыть]

Поскольку дело было в конце года, они также с удовольствием рассказывали, как холодно на родине. Они разглагольствовали о снеге, морозе, гололеде и дожде, о том, как это невыносимо и как они счастливы наконец оказаться вдали от всего этого, там, где тепло и солнечно. Это продолжалось четыре-пять дней. Далее включался низкий порог фрустрации.

«Жарко, правда? – говорили те же самые люди. – Слишком жарко. Я больше не могу терпеть эту жару. Еще немного, и я просто сдохну. Жду не дождусь возвращения домой».

Они могли накручивать или не накручивать себя таким образом, но однозначно омрачали мое впечатление от путешествия.

Однако люди с низким порогом фрустрации в первую очередь мешают самим себе. Они испытывают нездоровые негативные эмоции и ведут себя контрпродуктивно.

Людям с изрядной дозой «я не справлюсь» свойственна абсолютная неспособность переживать неприятные чувства, тяжелые эмоции или неблагоприятные ситуации и события. Людям с НПФ необходимо, чтобы все было только так, как им хочется, в противном случае все просто невыносимо; они уверены, что любые неприятности должны быть разрешены быстро и легко, и, если этого не произойдет, будут действовать себе на нервы. Те, кто считает, что они не могут справиться, также склонны избегать неприятных вещей, что приводит только к усилению фрустрации, ведущему к еще большему избеганию. Избегание становится нездоровой стратегией выживания перед лицом указанного разочарования или фрустрации. Могут закрасться и другие нездоровые стратегии.

Люди, которые чувствуют, что не могут ни с чем справиться, часто пытаются лечить свои фрустрации алкоголем, легкими наркотиками и рецептурными препаратами – и даже едой.

Ко мне в клинику обращалось много людей с проблемами, которые они списывали на алкоголь, наркотики или нездоровое пищевое поведение, в то время как на самом деле выпивка, наркотики и еда были лишь отговоркой, способом заглушить то, с чем они думали, не могут справиться.

Одна клиентка особенно мне запомнилась. Она обратилась ко мне, потому что считала себя алкоголичкой, и так же думали про нее друзья и супруг – последний выдвинул ультиматум, ставший поводом для ее визита ко мне. Но хотя у нее и были проблемы с выпивкой, основная проблема крылась в другом. Женщина не была алкоголичкой, ей просто не нравились любые ситуации, которые она не контролировала. Они выбивали ее из зоны комфорта, и она пила, чтобы компенсировать это. Особенно остро проблема контроля вставала в транспорте. Клиентка не любила летать, ездить в поездах и автобусах, потому что в это время она не сидела за рулем, в кабине машиниста или пилота. Передавать бразды правления в чужие руки претило ей. На помощь приходила водка.

Водить женщина умела, но не могла позволить себе купить машину, поэтому вынуждена была пользоваться другими видами транспорта. В большинстве поездок она ощущала сильную тревогу и, чтобы справиться с этим чувством, пила. Много. Она часто летала в командировки, ездила на поездах и автобусах навестить родных и своего мужа и, как правило, приезжала в состоянии изрядного подпития. Поэтому ее друзья, семья и супруг решили, что у нее проблемы с алкоголем. Затем к тому же выводу пришла и сама клиентка.

Однако, поработав со своими убеждениями насчет контроля и обуздав тревожность (во многом обусловленную низким порогом фрустрации), она естественным образом стала пить не чаще, чем обычные люди. Не нуждаясь более в выпивке для снятия стресса в поездках, она вновь стала такой, какой была до появления проблемы: женщиной, которая изредка выпивает в компании.

Возможно, многие из тех, кто сейчас читает это, принимают ксанакс, бета-блокаторы и тому подобное, потому что считают, что не могут справиться со своей тревожностью. Среди читающих наверняка будут и те, кто чувствуют себя настолько неспособными справиться с дневными заботами, что обещают себе бокал вина вечером, но в конечном счете выпивают всю бутылку, или собираются ограничиться одним печеньем, но в итоге съедают целую пачку.

Среди читателей есть люди, которые причиняют себе вред, потому что считают, что не могут справиться со своими эмоциями, или их интенсивностью, или даже с жизнью в целом.

В экстремальных ситуациях люди, убежденные, что не смогут совладать с чувствами или справиться с течением жизни, могут попытаться положить конец этой жизни. Эта крайняя мера избегания кажется им единственной оставшейся стратегией преодоления трудностей. Самоубийство разрушительно для всех, кого оно касается, как и лежащие в его основе нездоровые убеждения.

Во время написания книги я общался с одним своим другом-учителем. Он считает, что НПФ является корнем многих эмоциональных и поведенческих проблем учеников. Учитель сообщил мне, что школьники по несколько раз на дню повторяют «Я не справлюсь» и «Я больше этого не вынесу».

Они не справляются с объемом домашних заданий, с давлением необходимости получения хороших оценок (и неполучения плохих); не выдерживают стресса от экзаменов, от потребности быть популярными или страданий от того, что они не популярны; от соцсетей, от издевательств (онлайн или в реальной жизни), от собственных чувств и жизни в целом.

Вполне вероятно, что потом эта проблема переносится из школ в университеты, так как консультационные службы практически всех вузов переполнены. Там выстраиваются очереди из студентов, жалующихся на неспособность справиться с трудностями жизни и учебы.

Но низкий порог фрустрации не просто ослабляет нашу решимость и силу духа.

Люди запрограммированы на комфорт. Мы стремимся к комфорту, он нам нравится. Мы выберем мгновенное удовольствие, чтобы отвратить скуку; съедим пончик, несмотря на то, что стремимся привести себя в форму к отпуску; примем лекарство, которое не хотим, вместо того чтобы справляться с последствиями отказа. Короче говоря, мы жертвуем нашими долгосрочными целями в пользу краткосрочной выгоды. А значит, атака «я не справлюсь» может превратить нас в гедонистов, искателей острых ощущений и заставить жить одним днем.

Нейробиология может многое рассказать о том, почему мы, люди, предпочитаем легкие решения. Однозначного ответа пока нет, но большинство согласны с тем, что мы так запрограммированы. Однако «запрограммированы» не значит «невозможно изменить», это лишь значит «трудно изменить».

Если вы уверены, что не справитесь, это значительно способствует стрессу: настолько, что является частью определения понятия «стресс». При этом на самом деле стресс бывает двух видов: хороший и плохой.

Полезный стресс называется «эустресс». Представьте радостное возбуждение от женитьбы, окончания важного и интересного проекта или катание на американских горках[22]22
  Это при условии, что вам нравятся американские горки. В противном случае вы испытаете плохой стресс, а еще, возможно, вас вырвет.


[Закрыть].

Вредный стресс известен как «дистресс», но со временем слово сократилось до «стресс».

В Великобритании стресс на работе является основной причиной болезней и прогулов. Официальное определение стресса, связанного с работой, которое приводит Управление по охране труда в Великобритании (англ. Health and Safety Executive, сокр. HSE), звучит так: «Негативная реакция людей на чрезмерное давление или другие требования, предъявляемые к ним на работе». Проще говоря, если вы чувствуете, что можете справиться с давлением, вы будете испытывать хороший вид стресса, а если чувствуете, что не справитесь, – плохой.

Определение HSE подходит не только для работы, но и практически для всех ситуаций, какие только могут прийти в голову: учеба, жизнь, люди, доходы, положение в обществе и прочее – везде, где есть реальное или вымышленное давление со стороны окружающих или ситуации.

Стресс – собирательный термин. В зависимости от обстоятельств он может привести к вспышкам гнева, депрессии, тревоге, зависимости и так далее. Одна клиентка обратилась ко мне, потому что испытывала стресс. Когда я спросил ее, что вызывает стресс, она ответила: «Все!» Едва мы затронули НПФ, едва я познакомил ее с этим понятием, не начав даже применять его к требованиям, клиентка осознала, что была крайне нетерпима ко всему и ко всем, но главным образом к дедлайнам и людям, которые их не выполняли и не делали работу так, как она хотела. Когда дела шли не по ее плану, она испытывала такое давление, с которым, как ей казалось, невозможно справиться. Клиентка поняла, что чаще всего, чтобы снять напряжение, она использовала одну и ту же фразу: «Да сделайте же это, черт возьми!» В ее случае это было не утверждение, и не приказ, и даже не попытка задеть окружающих, а скорее что-то вроде щита или оберега. Это был нездоровый способ снизить испытываемое давление. Так происходило на работе.