Текст книги "Организованный ум"

Глава 2. Определимся с принципами

Как устроены внимание и память

Мы живем в мире, полном иллюзий. Думаем, будто понимаем, что происходит. Смотрим по сторонам и наблюдаем целостную картину мира, состоящую из тысяч детальных образов. Возможно, мы догадываемся, что у каждого есть и слепые зоны, но живем, не замечая и не ощущая их, потому что затылочная кора мозга мастерски дополняет картину и скрывает области, где информации не хватает. В ходе лабораторных исследований проявления слепоты невнимания (как в случае с той гориллой на видео из предыдущей главы) становится очевидно, насколько малую часть видимого мира мы на самом деле воспринимаем, – хотя и живем с ощущением, что нам доступна полная картина.

Мы обращаем внимание на окружающие объекты отчасти по собственной воле (то есть сами решаем, на что смотреть), отчасти в результате деятельности внутренней системы предупреждения, отслеживающей возникновение потенциальных опасностей, а также в силу разнообразных чудачеств мозга. Он умеет классифицировать объекты автоматически, без нашего сознательного участия. Когда формируемые нами системы связей между объектами противоречат тому, как создал категории сам мозг, мы начинаем терять вещи, пропускать встречи и забывать о важных делах.

Приходилось ли вам оказаться в самолете или поезде без книжки или журнала и просто долго смотреть в окно, не глядя ни на что конкретно? Прекрасный способ приятно провести время – а потом вы наверняка не вспомните, что видели, о чем думали и даже сколько времени так провели. Схожее чувство возникает, когда удается посидеть на берегу океана или озера: мы позволяем мыслям свободно течь и чувствуем, как отдыхаем. В этом состоянии мысли и правда вольно скачут, а идеи, образы, звуки, прошлое, настоящее и будущее сливаются в причудливую картину. Мы оказываемся в потоке собственного сознания и как будто спим наяву.

Это особое состояние мозга, когда не связанные вроде мысли перетекают одна в другую, а между ними и чувствами не остается почти никаких барьеров. В эти моменты приходят творческие идеи и решения сложных задач. Обнаружение и описание состояния, при котором мышление становится особым, текучим, нелинейным, оказалось одним из важнейших достижений в области нейробиологии за последние двадцать лет. Поддерживающая этот процесс нейронная сеть воздействует на сознание: если вы не заняты или вынуждены заниматься чем-то скучным, мозг легко погружается в полусон. То же происходит, когда вы вроде прочли несколько страниц книги, но не можете вспомнить, о чем шла речь[77]77
  Schooler, J. W., Reichle, E. D., & Halpern, D. V. (2004), Zoning out while reading: Evidence for dissociations between experience and metaconsciousness, публикация в D. T. Levin (Ed.), Thinking and seeing: Visual metacognition in adults and children (p. 203–226), Cambridge, MA: MIT Press.


[Закрыть]; или когда вы за рулем авто вдруг спохватываетесь, что давно уже ушли в свои мысли и пропустили нужный поворот; или если замечаете, что минуту назад еще держали ключи в руке, а теперь не представляете, где они. Но где же был ваш мозг, когда все это происходило?

Размышления о будущем или планирование дел, попытки представить себя в какой-то ситуации (особенно если в нее вовлечены другие), сострадание, воспоминания – все это задействует нейронную сеть, отвечающую за состояние полусонной задумчивости[78]78
  Menon, V., & Uddin, L. Q. (2010), Saliency, switching, attention and control: A network model of insula function, Brain Structure and Function, 214(5–6), 655–667.
  Andrews-Hanna, J. R., Reidler, J. S., Sepulcre, J., Poulin, R., & Buckner, R. L. (2010), Functional-anatomic fractionation of the brain’s default network, Neuron, 65(4), 550–562.
  D’Argembeau, A., Collette, F., Van der Linden, M., Laureys, S., Del Fiore, G., Degueldre, C., … Salmon, E. (2005). Self-referential reflective activity and its relationship with rest: A PET study, NeuroImage, 25(2), 616–624.
  Gusnard, D. A., & Raichle, M. E. (2001), Searching for a baseline: Functional imaging and the resting human brain. Nature Reviews Neuroscience, 2(10), 685–694.
  Jack, A. I., Dawson, A. J., Begany, K. L., Leckie, R. L., Barry, K. P., Ciccia, A. H., & Snyder, A. Z. (2013), fMRI reveals reciprocal inhibition between social and physical cognitive domains. NeuroImage, 66, 385–401.
  Kelley, W. M., Macrae, C. N., Wyland, C. L., Caglar, S., Inati, S., & Heatherton, T. F. (2002). Finding the self? An event-related fMRI study. Journal of Cognitive Neuroscience, 14(5), 785–794.
  Raichle, M. E., MacLeod, A. M., Snyder, A. Z., Powers, W. J., Gusnard, D. A., & Shulman, G. L. (2001). A default mode of brain function. Proceedings of the National Academy of Sciences, 98(2), 676–682.
  Wicker, B., Ruby, P., Royet, J. P., & Fonlupt, P. (2003), A relation between rest and the self in the brain? Brain Research Reviews, 43(2), 224–230.


[Закрыть]. Наверняка вам случалось прекратить дела и попробовать вообразить последствия своих действий или представить себя в какой-то ситуации: возможно, взгляд при этом уплывал куда-то вверх или в сторону, и вы полностью уходили в мысли. Это она и есть, полусонная задумчивость[79]79
  Raichle, M. E., MacLeod, A. M., Snyder, A. Z., Powers, W. J., Gusnard D.A., & Shulman G.L. (2001). A default mode of brain function, Proceedings of the National Academy of Sciences, 98(2), 676–682.


[Закрыть].

Когда механизм возникновения этого состояния был описан, об этом не трубили в популярной прессе, но само открытие серьезно изменило взгляд нейробиологов на принципы работы внимания. Как мы теперь понимаем, состояние задумчивости и погруженность в мысли вполне естественны для мозга. Именно поэтому, выходя из полусна, мы часто чувствуем себя бодрее; по этой же причине и отпуск, и даже перерыв на короткий сон помогают восстановить силы. Человеческий мозг настойчиво стремится переключиться в это комфортное состояние. Описывая его, Маркус Райхл привел такой термин: стандартный пассивный режим работы[80]80
  Raichle et al. (2001).


[Закрыть]. Мозг не занят трудоемкими задачами, вы не заставляете его искать или анализировать информацию, а просто сидите на пляже или в кресле со стаканом скотча и позволяете мыслям свободно бродить. И не то чтобы вы в этот момент не могли ни на чем сосредоточиться – вы этого просто не хотите, как будто не находите для этого причин.

У режима полусонной задумчивости есть противоположность – состояние, в котором вы полностью концентрируетесь на какой-то задаче: заполняете налоговую декларацию, готовите отчет или ведете машину в незнакомом городе. Это второе из доминирующих «положений» нашей системы внимания, находясь в котором мы выполняем многие сложные вещи, поэтому исследователи назвали его активной сфокусированной деятельностью. Эти два состояния мозга взаимоисключающие, как инь и ян[81]81
  Binder, J. R., Frost, J. A., Hammeke, T. A., Bellgowan, P. S., Rao, S. M., & Cox, R. W. (1999). Conceptual processing during the conscious resting state: A functional MRI study. Journal of Cognitive Neuroscience, 11(1), 80–93.
  Corbetta, M., Patel, G., & Shulman, G. (2008). The reorienting system of the human brain: From environment to theory of mind. Neuron, 58(3), 306–324.
  Fox, M. D., Snyder, A. Z., Vincent, J. L., Corbetta, M., Van Essen, D. C., & Raichle, M. E. (2005), The human brain is intrinsically organized into dynamic, anticorrelated functional networks, Proceedings of the National Academy of Sciences, 102(27), 9673–9678.
  Mazoyer, B., Zago, L., Mellet, E., Bricogne, S., Etard, O., Houde, O., … Tzourio-Mazoyer, N. (2001). Cortical networks for working memory and executive functions sustain the conscious resting state in man. Brain Research Bulletin, 54(3), 287–298.
  Shulman, G. L., Fiez, J. A., Corbetta, M., Buckner, R. L., Miezin, F. M., Raichle, M. E., & Petersen, S. E. (1997), Common blood flow changes across visual tasks: II. Decreases in cerebral cortex, Journal of Cognitive Neuroscience, 9(5), 648–663.


[Закрыть]: в каждый момент мозг может находиться лишь в одном из них. Для работы над сложными задачами включается режим активной деятельности, и чем более подавляется нейронная сеть, отвечающая за стандартный пассивный режим[82]82
  Menon, V., & Uddin, L. Q. (2010). Saliency, switching, attention and control: A network model of insula function, Brain Structure and Function, 214(5–6), 655–667.


[Закрыть], тем лучшей точности действий и решений мы можем добиться.

После того как был обнаружен и описан стандартный режим работы мозга, удалось объяснить, почему иногда нам удается концентрировать на чем-то внимание лишь ценой заметных усилий. Вообще, нужно понимать: чтобы уделить внимание чему бы то ни было, приходится от чего-то отвлекаться. Здесь работает принцип «либо/либо»: мы концентрируем на чем-то внимание либо за счет осознанного решения это сделать, либо потому, что фильтр внимания оценил ситуацию как достаточно серьезную и поместил ее в фокус. Повторим: когда мы уделяем чему-то внимание, мы совершенно точно не замечаем чего-то другого.

Мой коллега Вайнод Менон обнаружил, что состояние пассивной мечтательности поддерживается целой нейронной сетью[83]83
  Greicius, M. D., Krasnow, B., Reiss, A. L., & Menon, V. (2003). Functional connectivity in the resting brain: A network analysis of the default mode hypothesis. Proceedings of the National Academy of Sciences, 100(1), 253–258.


[Закрыть], то есть за него отвечает не отдельный участок мозга. Эта сеть, подобно электрической цепи, объединяет группы нейронов в разных отделах. Отмечу, что подход к анализу работы мозга в контексте нейронных сетей стал наиболее значительным открытием недавних лет.

Около двадцати пяти лет назад в психологии и нейробиологии произошли революционные изменения. В психологии использовались созданные за десятилетия до этого методы, с помощью которых предпринимались попытки понять человеческое поведение в рамках объективных и наблюдаемых проявлений, к примеру способности запоминать слова из списка или выполнять задания в среде, где много отвлекающих факторов. Нейробиология занималась преимущественно коммуникациями между клетками мозга и его биологической структурой. При этом психологам было сложно разобраться в физических особенностях строения мозга, то есть понять, как и почему в нем возникают мысли. А нейробиологам не удавалось перейти с уровня анализа отдельных нейронов к изучению поведения существа в целом. Революционной оказалась разработка бесконтактных технологий нейровизуализации: это целый набор инструментов, аналогичных рентгеновскому аппарату, которые не только показывают контуры и структуру мозга, но и помогают увидеть взаимодействие между отдельными его участками в процессе умственной и другой деятельности. Появилась возможность наблюдать мозг в действии! Новые технологии: позитронно-эмиссионная томография, функциональная магнитно-резонансная томография, магнитоэнцефалография – известны теперь по аббревиатурам ПЭТ, ФМРТ, МЭГ.

Поначалу исследования касались преимущественно локализации отдельных функций мозга и были похожи на своего рода нейрокартографию[84]84
  Posner, M. I., & Levitin, D. J. (1997). Imaging the future, публикация в R. L. Solso (Ed.), Mind and brain sciences in the 21st century (p. 91–110), Cambridge, MA: MIT Press.


[Закрыть]: какая его часть активизируется, когда вы представляете свою подачу на теннисном корте, слушаете музыку или решаете математическую задачу? В последнее же время все больше исследователей стремятся разобраться, как эти отдельные зоны взаимодействуют. Нейробиологи приходят к выводу, что во многих случаях задействуются не отдельные зоны мозга, а целые нейронные цепи. Простой пример: отвечая на вопрос, где находится электричество, питающее холодильник, на что вы укажете? На розетку? Но ведь оттуда электричество начинает идти, только когда прибор в нее включен, – да и тогда питание там не хранится, оно идет по проводам. То есть находится не в какой-то единой точке, а в распределенной сети.

Аналогично эксперты по когнитивной нейробиологии в исследованиях все чаще исходят из того, что мозговая деятельность не ограничена отдельной зоной, а распределена. Скажем, процессы, связанные с освоением и использованием языка, не происходят локально, а реализуются в рамках сети – вроде электрической в вашей квартире, – которая включает разные отделы мозга. Когда-то считалось, что за изучение и использование языка отвечает одна зона, так как при травмах именно этого участка человек терял способность говорить или понимать речь. Но давайте вспомним электросеть: если в каком-то месте провод поврежден, часть помещений может быть обесточена, но это не значит, что источник тока находится в месте повреждения, – дело лишь в нарушении целостности сети, из-за которого ток не проходит. И поэтому независимо от того, в каком именно месте электрической разводки квартиры мы перережем провод, даже у электрощитка, некоторые приборы могут перестать работать. Если вы в этот момент включаете в кухне блендер, а он не работает, потому что нет электричества, вам все равно, где именно перебит провод. Чтобы восстановить электроснабжение, важно найти зону повреждения. Примерно так нейробиологи теперь рассматривают устройство и работу мозга: как фантастически сложную систему, состоящую из пересекающихся и взаимодействующих сетей.

Состояние задумчивости противоположно активной сфокусированной деятельности: в каждый момент мозг может находиться только в одном из «положений». Задача центральной нервной системы – не позволить отвлекаться, когда вы заняты важным делом, для чего приходится усиливать защитный барьер. Он не дает новой информации попасть в поле внимания, чтобы вы могли полностью сфокусироваться на работе. Независимо от того, в каком вы состоянии, задумчивом или активном, фильтр внимания функционирует почти всегда[85]85
  При переключении между задачами мы чувствуем усталость, которая может быть связана с этими задачами, ведь, как правило, мы стремимся отвлечься от той деятельности, которая кажется скучной (и продолжаем делать то, что нас увлекает). Posner, M., в личной беседе с автором, 16 апреля 2014 года.


[Закрыть], хотя и незаметно, в глубине подсознания.

Нашим предкам требовалось сосредоточиться, когда они, к примеру, охотились на крупных животных, спасались от хищника или бились с соседями. Если в такой момент отвлечься, можно получить крупные неприятности. Мы с вами переходим в состояние активной сфокусированной деятельности, когда пишем отчеты, взаимодействуем с людьми или компьютерами, ведем машину, ищем дорогу, обдумываем решение проблем или занимаемся творчеством, скажем, рисуем или музицируем. В этих ситуациях потеря концентрации вряд ли будет стоить нам жизни, но неизбежно приведет к падению эффективности.

Когда мы в задумчивости, мысли чаще всего направлены внутрь, на какие-то цели, желания, ощущения, планы, отношения; это состояние возникает также, когда мы проявляем эмпатию. В состоянии же активной сфокусированной деятельности мысли направлены и внутрь, и вовне. С точки зрения эволюции способность концентрироваться на задаче, но не отключаться от внешнего мира, чтобы не выдать себя хищнику или врагу и вовремя заметить какого-нибудь ядовитого паука неподалеку, – колоссальное преимущество. Вот здесь и требуется фильтр внимания: он позволяет постоянно следить за состоянием внешней среды и замечать все важные изменения.

Помимо фильтра внимания, а также двух основных состояний – задумчивости[86]86
  В научной литературе то, что я называю состоянием задумчивости, называют стандартным пассивным режимом работы мозга, а состояние активной сфокусированной деятельности – активным режимом работы.


[Закрыть] и активной сфокусированной деятельности[87]87
  Здесь я для ясности и простоты объединяю то, что в нейробиологии принято рассматривать как три самостоятельные системы: собственно фильтр, систему поиска салиентных объектов (систему ориентации), а также систему слежения. Нейробиологи замечают существенные различия между этими элементами, но неспециалистам эти различия не так важны.


[Закрыть], – у нашей системы внимания есть четвертый важный компонент, позволяющий переключаться между этими состояниями. Благодаря ему вы можете, к примеру, разговаривая с приятелем на вечеринке, быстро переключить внимание, когда кто-то рядом крикнет, будто в кухне что-то подгорает. Этот нейронный пульт управления позволяет на мгновение сфокусировать внимание на комаре, который сел на лоб, а потом вернуться в послеобеденное полусонное состояние. В 2012 году мы с Вайнодом Меноном опубликовали работу, в которой показали, что функция переключения внимания реализуется в островковой доле мозга[88]88
  Sridharan, D., Levitin, D. J., & Menon, V. (2008). A critical role for the right fronto-insular cortex in switching between central-executive and default-mode networks. Proceedings of the National Academy of Sciences, 105(34), 12569–12574.
  Островковая доля участвует в управлении вниманием и помогает регулировать физические и эмоциональные порывы, которые часто служат признаками нарушения состояния гомеостаза, и нам важно замечать такие ситуации. Очевидные примеры – это моменты, когда мы испытываем жажду или голод или когда нам жарко. Чтобы полностью сфокусировать внимание на чем-то важном, нам необходимо подавлять подобные порывы. Некоторые справляются с этим лучше, другие несколько хуже: иногда удается сфокусироваться и игнорировать физическое неудобство, в других случаях побеждают импульсные желания, и мы начинаем без конца бегать к холодильнику, хотя должны сидеть и работать. Островковая доля позволяет сбалансировать импульсное поведение: в частности, когда физиологические потребности становятся достаточно острыми, она посылает сигнал сознанию. Людям, перенесшим травму островковой доли мозга, бывает проще бросить курить, потому что их сознание может просто не замечать острое желание выкурить сигарету. Naqvi, N. H., Rudrauf, D., Damasio, H., & Bechara, A. (2007). Damage to the insula disrupts addiction to cigarette smoking, Science, 315(5811), 531–534.


[Закрыть]: этот важный участок расположен в глубине латеральной борозды, где сходятся височная и фронтальная доли. В момент переключения внимания между внешними объектами задействуются височная и теменная доли[89]89
  Corbetta, M., Patel, G., & Shulman, G. L. (2008). The reorienting system of the human brain: From environment to theory of mind. Neuron, 58(3), 306–324.
  Shulman, G. L., & Corbetta, M. (2014). Two attentional networks: Identification and function within a larger cognitive architecture, публикация в M. Posner (Ed.). The cognitive neuroscience of attention (2nd ed.) (p. 113–128). New York, NY: The Guilford Press.
  Альтернативный вариант см. Geng, J. J., & Vossel, S. (2013). Re-evaluating the role of TPJ in attentional control: Contextual updating? Neuroscience & Biobehavioral Reviews, 37(10), 2608–2620.


[Закрыть].

Островковая доля – двусторонний соединительный элемент, связанный с важной частью мозга под названием «передняя поясная кора». Чтобы понять, где она расположена, можно положить руку на затылок, примерно напротив носа, и передвинуть сантиметров на десять вверх и вперед.

Для наглядности можно сравнить системы, поддерживающие задумчивость и активную сфокусированную деятельность, с двумя сторонами детской доски-качалки[90]90
  Meyer, M. L., Spunt, R. P., Berkman, E. T., Taylor, S. E., & Lieberman, M. D. (2012), Evidence for social working memory from a parametric functional MRI study. Proceedings of the National Academy of Sciences, 109(6), 1883–1888.


[Закрыть], а островок, выполняющий функцию переключателя, ведет себя как взрослый, который качает ребенка на этой доске вниз и вверх. Эффективность взаимодействия островковой доли и поясной коры у всех разная: у кого-то вектор сменяется быстро и гладко, у кого-то с трудом. Так или иначе переключение все же происходит, причем именно благодаря взаимодействию этих двух зон, а когда приходится делать это слишком часто или быстро, мы устаем и можем даже ощутить головокружение, будто и правда много катались на качелях.

Заметим, что поясная кора занимает пространство между орбитофронтальной корой в передней части мозга и двигательной зоной вверху. Я обращаю ваше внимание на близость ее к этим областям, так как именно орбитофронтальная зона задействуется при решении задач, связанных с планированием и самоконтролем, а двигательная зона позволяет человеку выполнять движения. Иначе говоря, зоны вашего мозга, помогающие вспомнить, что приближается срок сдачи отчета, а также заставляющие пальцы стучать по клавиатуре, связаны с зонами, которые помогают фокусироваться на важной задаче, не засыпать посреди дня и работать над завершением этого самого отчета.

Состоящая из четырех элементов система внимания формировалась в ходе эволюции десятки тысяч лет; в результате возникли зоны мозга, способные активироваться или тормозиться в зависимости от ситуации. Они поддерживают нашу способность собирать и организовывать информацию. Мы видим их в действии каждый день. Вот вы за столом, вокруг какофония звуков и мельтешение образов: шумит кондиционер, гудят лампы, за окном сигналят машины, внезапно солнечный луч отражается от стекла и слепит глаза. Но как только вы погружаетесь в работу, вы практически перестаете все это замечать и можете сфокусироваться на важных задачах. Минут через пятнадцать-двадцать появляются посторонние мысли: закрыл ли я входную дверь? Не напомнить ли Джеку, что мы встречаемся в обед? Закончится ли мой проект вовремя? У большинства из нас подобные темы звучат в голове почти непрерывно. Любопытно узнать, кто же задает все эти вопросы, а еще интереснее понять, кто на них отвечает. Конечно, в голове нет никаких ваших миниатюрных копий. Внутренний диалог реализуется благодаря зонам префронтальной коры, отвечающим за планирование, а ответы формируются в результате деятельности тех зон мозга, которые хранят информацию.

Деятельность отдельных нейронных сетей мозга приводит к появлению совершенно разных мыслей, целей и задач. Одна из частей занята вопросами, связанными с поиском еды, а другая – планированием и соблюдением диеты; одна часть помогает удерживать ваше внимание на дороге, когда вы за рулем, а другая позволяет увлеченно подпевать каждой песне из радио. А сеть, поддерживающая внимание, должна контролировать все эти виды деятельности и распределять ресурсы.

Возможно, предложенное описание покажется несколько искусственным. Но, поверьте, мозг каждого из нас проделывает эту работу постоянно, благодаря чему организм продолжает нормально функционировать. К примеру, если вы побежите, какая-то часть мозга поинтересуется, достаточно ли мышцы получают кислорода, чтобы выдержать нагрузку. А другая тут же отдаст команду участить дыхание, чтобы поднять уровень кислорода в крови. Третья зона мозга будет следить за выполнением конкретными органами отданных приказов и в случае отклонения от нормы немедленно пошлет сигнал тревоги. Этот информационный обмен в основном реализуется на уровне подсознания, то есть мы не замечаем ни подобных диалогов, ни работы сложной системы отправки и анализа сигналов. Но нейробиологи все яснее понимают, что сознание вовсе не единая зона ответственности мозга: теперь оно рассматривается как набор самых разных состояний. Мы нередко произносим, что то или иное реализуется в подсознании, будто речь идет о какой-то физически обособленной части мозга, скрытой в темных глубинах черепа. Точнее было бы говорить об одновременной работе многочисленных нейронных цепочек: примерно так же телефонные линии позволяют звонить сразу хоть по десяти аппаратам в рамках одного офиса. Когда нейронная цепочка достаточно активна – в сравнении с прочими реализуемыми в этот же момент нейронными процессами, – она попадает в поле зрения нашего сознания, и мы начинаем замечать связанные с ней процессы.

Многие привыкли ограничиваться совершенно неверным представлением о том, что такое сознание, и популярным в силу привычных каждому ощущений: нам кажется, будто в голове сидит мини-версия нас самих; объясняет происходящее или напоминает, что пора вынести мусор. Встречается и более продвинутый вариант этого мифа: в голове каждого удобное кресло, в нем сидит похожий на нас человечек и смотрит на экран. А там мелькают все события, попадающие в поле нашего сознания, то есть и внешний мир, и связанные с ним ощущения; на нем же отображаются и изменения состояния – скажем, мы голодны, устали, вспотели и так далее. Похоже, там есть еще и рассказчик, который демонстрирует внешний мир, объясняет суть событий и связывает эту информацию с данными об изменении нашего состояния, которые передает тело.

Если бы все было именно так, пришлось бы признать существование в голове, по сути, бесконечной матрешки: если этот человечек и правда смотрит кино о нашей жизни, у него должны быть глаза и уши, и даже мозг? И тогда в его голове тоже кто-то сидит, смотрит и интерпретирует? И так до бесконечности? (Дэниел Деннетт показал[91]91
  Dennett, D. C. (1991), Consciousness explained. New York, NY: Little, Brownand Company.


[Закрыть], что такое объяснение ошибочно с точки зрения как общей логики, так и постулатов нейробиологии, в книге Consciousness Explained («Сознание объясненное»).) Реальность оказывается куда более удивительной: в мозге каждого существуют и функционируют многочисленные модули, вычленяющие и интерпретирующие информацию определенного типа. По большей части они работают вне нашего сознания, но когда какой-то оказывается особо активным, мы начинаем замечать его работу, то есть его деятельность попадает в поле нашего сознания. Само сознание не имеет физической формы; нельзя сказать, что оно находится в какой-то конкретной зоне мозга, – это название, под которым мы объединяем все идеи и ощущения, осознаваемые нами в состоянии активной сфокусированной деятельности. Причем система, обеспечивающая эти функции, имеет довольно ограниченные возможности и способна охватывать не больше четырех-пяти вещей одновременно[92]92
  В ходе широко известного исследования, проведенного Джорджем Миллером в 1956 году, выяснилось, что человек может удерживать в поле внимания 7 ± 2 объекта; эта цифра на протяжении нескольких десятилетий считалась канонической, но в последние годы нейробиологи приходят к выводу, что таких объектов или событий может быть одновременно не больше пяти. Cowan, N. (2009), Capacity limits and consciousness, в публикации T. Baynes, A. Cleeremans, & P. Wilken (Eds.), Oxford companion to consciousness (p. 127–130), New York, NY: Oxford University Press.
  Cowan, N. (2010). The magical mystery four: How is working memory capacity limited, and why? Current Directions in Psychological Science, 19(1), 51–57.


[Закрыть].

Напомню еще раз, что человеческое внимание состоит из четырех компонентов[93]93
  Нейробиологи-когнитивисты выделяют и пятый компонент, а именно систему слежения, или режим оповещения.
  Концептуально это отличается от фильтра внимания, но для целей нашего обсуждения я буду рассматривать этот режим как особую версию активного деятельного состояния, где деятельностью становится обнаружение угроз. Это состояние наступает, когда мы должны быть начеку; то есть мы выходим из состояния покоя и отдыха и сосредотачиваемся на поиске сигналов опасности и формировании адекватной реакции на них. Это происходит, к примеру, когда мы ждем телефонного звонка или переключения сигнала светофора. В такой момент обостряются внимание и сенсорная чувствительность.


[Закрыть]: состояние задумчивости (мечтательности), состояние активной сфокусированной деятельности, фильтр внимания (внимательной настороженности) и панель переключения, направляющая ресурсы (нейроны и энергию) между ними. Эта система настолько эффективна, что нам редко удается осознать, какую именно информацию она отбрасывает. Во многих случаях панель переключения действует вне пределов сознания, переводя нас то в состояние задумчивости, то в режим активной деятельности, а фильтр внимания при этом тоже работает, так что мы начинаем осознавать, в каком режиме находились, лишь выходя из него. Бывают, конечно, и исключения: мы можем заставить себя переключаться между состояниями, скажем, отрываясь от книги, чтобы обдумать прочитанное. Но и в этом случае переключение реализуется очень плавно, то есть мы не командуем себе: «Надо переключиться в другое состояние», – мы просто это делаем (точнее, не мы, а наша островковая доля).