Текст книги "Думай, как Эйнштейн"

Куй железо, пока горячо

Всё по-настоящему новое изобретается только в молодости.

Альберт Эйнштейн

Несмотря на все разочарования, сопровождавшие начало его научной карьеры, Эйнштейн не сдался и не отступил в самом главном для себя сражении – борьбе за ответы на фундаментальные вопросы науки. Игнорируемый величайшими академиями Европы, он исправно ходил на службу в бёрнское патентное, используя каждую свободную минуту для разработки своих необычных идей. И всякий раз, когда вдохновение посещало его, не нуждался ни в признании, ни в поддержке никаких ученых сообществ для того, чтобы совершить очередной великий прорыв в умозрительном постижении мира.

И это было большой удачей, поскольку позже Эйнштейн придет к убеждению, что самые новаторские прозрения и изобретения люди почти всегда совершают, пока они молоды. 1905-й год, когда Эйнштейну исполнилось двадцать шесть, называют его annus mirabilis – «годом чудес». Уже в 1906-м он начал беспокоиться о том, что скоро достигнет «возраста стагнации и стерильности, в котором принято ругать молодежь за бунтарский дух». Разумеется, впереди у него было еще много великих свершений, включая Общую теорию относительности и многолетние исследования по созданию Единой теории поля. Но все же несомненно и то, что самые значительные свои труды Эйнштейн завершил, когда ему не было еще и сорока.

Став фигурой мирового масштаба, он посвящал все больше времени для продвижения своих политических и гуманистических интересов – и фаза жизни, особо плодотворная для инноваций, осталась для него позади. Область его интересов заполнилась новыми исследованиями и научными статьями, во многом – «по мотивам» его собственных работ, и он уже физически не успевал читать все, что писали по всему белу свету его коллеги и оппоненты. Постепенно он утрачивал интуитивное понимание того, откуда могут появляться очередные новые идеи, о чем свидетельствует череда довольно болезненных неудач при создании Единой теории поля. Разрушительное влияние возраста на силу мысли все больше тревожило его, и он чем дальше, тем чаще высказывался о проблеме «деформации интеллекта». Особенно тяжело он перенес свой полувековой юбилей, написав о «все возрастающей сложности адаптации к новым идеям – проблеме, с которой сталкивается любой человек после пятидесяти».

Вероятно, Эйнштейну было горько признавать, что свои самые триумфальные открытия он сделал в молодые годы, ведь стремление к постоянному личностному прогрессу – естественное свойство каждого человека. Но для тех, кто пришел в этот мир позже него, куда большее значение имеют сами достижения, нежели периоды жизни, в которые он их совершал. И сегодня нам с вами остается лишь благодарить судьбу за то, что она предоставила Эйнштейну в молодые годы достаточно сил и средств для воплощения его идей в реальной жизни.

Так что же именно сделало 1905 год для Эйнштейна таким «чудесным»? Если совсем коротко – четыре научные публикации, каждая из которых заставила мировую науку переписать на новый лад свои правила. На заре двадцатого столетия человечество жило во вселенной Ньютона, представления о которой не менялись в течение двух с лишним веков. За этот период времени такое представление приняло форму незыблемой истины. Все объяснялось причиной и следствием. Объекты двигались и вели себя определенным образом потому, что на них влияли те или иные конкретные силы. Как писал Эйнштейн: «В начале (если такое понятие существует) Бог создал ньютоновские законы движения, а одновременно с ними – требуемые для них массы и силы».

Разумеется, после смерти Ньютона в 1727 году наука не останавливалась в своем развитии. Труды того же Майкла Фарадея по электрическим и магнитным полям в середине XIX века заложили основу для изучения Джеймсом Максвеллом электромагнитных волн. Факт открытия этих волн необычайно вдохновлял Эйнштейна, который называл это «важнейшим достижением со времен Ньютона». При этом именно Эйнштейну хватило прозорливости и интеллектуальной смелости, чтобы осуществить очередной научный прорыв.

Основная часть трудов, опубликованных Эйнштейном в «чудесном» 1905 году, была написана на волне высочайшего вдохновения с марта по июнь. Тогда же он написал своему другу и соучредителю «Академии Олимпия» Конраду Габихту длинное письмо, в котором извинился за то, что тревожит установившийся между ними «торжественный дух тишины» описаниями «всякой малосущественной ерунды», и затем в краткой форме изложил суть всех четырех работ, которые вскоре перевернули мировую науку.

Публикации 1905 года

Первая работа, которую сам Эйнштейн назвал «очень революционной», касалась свойств излучения и энергии пучка света. Именно этому труду обязана своим развитием квантовая теория. Базируясь на работах Максвелла, Густава Кирхгофа и Макса Планка, Эйнштейн пришел к выводу, что свет существует в виде микроскопических частиц, которые теперь называют фотонами. Позже это открытие, в свою очередь, позволило квантовой механике прийти к заключению, что свет может существовать двояко – и как частица, и как волна.

Устройство квантового мира, предложенное Планком, не давало Эйнштейну покоя. Как он написал много лет спустя, «это было так, точно из-под ног ушла земля и нигде не было видно твердой почвы, на которой можно было бы строить». Тем не менее в своей первой работе 1905 года он взял абстрактную теорию Планка и поместил ее в физическую реальность. В результате получилось нечто настолько замысловато-грандиозное, что сам Эйнштейн был потрясен масштабом собственных идей. Во введении к своей работе он назвал ее «эвристической точкой зрения» – иными словами, гипотезой, которая указывает путь к решению, но доказанным тезисом не является. В частности, он писал:

Согласно сделанному здесь предположению, энергия пучка света, вышедшего из некоторой точки, не распределяется непрерывно во всё возрастающем объеме, а складывается из конечного числа локализованных в пространстве неделимых квантов энергии, поглощаемых или возникающих только целиком.

Согласно его биографу Уолтеру Айзексону, это было «самое революционное предложение из всех, которые Эйнштейн когда-либо написал». Но даже после такого блестящего прорыва к истине некоторые детали его новой физической реальности оставались неясны. Незадолго до смерти Эйнштейн откровенно признал, что после пятидесяти лет работы над этой темой он так и не приблизился к пониманию того, что же эти «световые кванты» из себя представляют.

За свою вторую работу – о «вычислении истинных размеров атома» – Эйнштейн наконец-то удостоился докторской степени. Но все-таки она была написана с явной академической целью и, в сравнении с другими работами этой серии, казалась относительно неброской. Третья же работа посвящалась изучению броуновского движения частиц на основе статистического анализа и подтверждала, что атомы и молекулы действительно существуют. До появления этого труда об их существовании подозревали многие, но убедительных, поддающихся наблюдению доказательств не предлагал никто.

И, наконец, в четвертой работе «чудесного» 1905 года Эйнштейн формулировал свою Специальную теорию относительности. В письме Габихту он описывает ее как «всего лишь грубые наброски на определенную тему», в которых он рассматривает электродинамику движущихся тел и «предлагает модифицировать теорию пространства-времени». Трудно представить более хладнокровный и сдержанный способ заявить о том, что ты готов фундаментально изменить представление человечества об устройстве Вселенной.

В процессе написания этой работы он и поставил несколько умозрительных экспериментов, о которых мы уже упоминали выше. Пытаясь в воображении догнать луч света, Эйнштейн осознал, что как только он достигнет одной с лучом скорости, свет для него остановится – точно так же, как поезд, несущийся в одном направлении и на одной скорости с поездом, в котором едем мы сами, при взгляде из окна покажется нам неподвижным. Теория Максвелла, однако же, таких выводов делать не позволяла, и Эйнштейн решил, что этому явлению должно быть иное, альтернативное объяснение. Точно так же, рассматривая ситуацию с поездом, в который ударила двойная молния, он пришел к выводу о том, что одно и то же событие может выглядеть по-разному в зависимости от позиции наблюдающего.

Стоит отметить, Эйнштейн вовсе не был первым, кто поднял вопросы, рассмотренные в его Специальной теории относительности. Несколько других ученых уже подошли очень близко к нескольким из выводов, которые сделал он. Однако именно Эйнштейн поверил относительностью нежелание расстаться с догмами, которые когда-то считались неоспоримой истиной. Так, например, он развил идеи Анри Пуанкаре, ставившего еще в 1880-е годы вопрос о существовании квазимистического эфира, сквозь который, как считалось, и путешествует свет. Пуанкаре, в свою очередь, основывался на трудах голландского физика Генриха Лоренца, применявшего сложные математические вычисления для объяснения результатов знаменитого эксперимента Майкельсона – Морли (1887) над скоростью света. Однако именно Эйнштейн совершил тот поистине революционный прорыв в воображении, который не удавался никому до него.

Так появилась Специальная теория относительности, в которой Эйнштейн заявил, что законы физики должны быть одинаковы для всех свободно движущихся наблюдателей независимо от их скоростей и что скорость света в вакууме постоянна. А это означало: хотя Ньютон считал пространство и время абсолютными величинами, Эйнштейн доказал, что это не так. И уже из этого утверждения многие сделали единственный доступный для себя вывод: еще одна «определенность» в окружающей нас жизни развенчана. В первой декаде XX столетия мир еще с трудом привыкал к постулатам теории Дарвина и продирался к современной эпохе на фоне радикальных культурных новшеств, разрушения общественных и моральных устоев. И тут появился ученый, который утверждает, что даже часы на вашей каминной полке могут тикать не так и находиться не там, где вам кажется.

И все-таки репутация Эйнштейна как «низвергателя непреложных истин» в большой степени зависит от позиции наблюдающего. «Все относительно», – повторяем мы то и дело. Да, он был автором теории относительности, и сам термин «относительность» предполагает сомнение и неопределенность. Известно, однако, что сначала он собирался назвать свой труд «теорией неизменности» – ведь, помимо всего, в ней доказывалась неизменность фундаментальных законов физики. Назови он свою теорию так – его имя неизбежно стало бы ассоциироваться не с сомнением, а с определенностью. И это, возможно, точнее бы отражало истинный дух Эйнштейна, чей raison d’être[6]6
  Смысл бытия (фр.).


[Закрыть] заключался в поиске правил и законов, объясняющих, почему наш мир и Вселенная именно такие, какие есть. Но хотя влиять на обстановку мировых потрясений начала XX века Эйнштейну было не интересно, сама эта история лишний раз подтверждает чуть ли не самую фундаментальную истину: «Название решает всё».

Никогда не успокаивающийся на достигнутом, Эйнштейн нашел время в том же году и на пятую работу, которая явилась органическим продолжением его Специальной теории. Статья эта была опубликована журналом «Анналы физики» в сентябре 1905 года под названием «Зависит ли инерция тела от содержания в нем энергии?» и состояла всего из трех страниц. Однако от выводов, сделанных в ней, захватывало дух. Эйнштейн обнаружил, что масса любого тела есть мера пропорциональности содержащейся в ней энергии. Другими словами, масса и энергия – это разные формы выражения одного и того же объекта. Суть же его открытия сводится к самой знаменитой формуле в истории: E=mc² (энергия равна массе тела, помноженной на скорость света в квадрате). Для дилетанта это в первую очередь означает, что даже нечто очень маленькое может обладать колоссальным зарядом энергии. И хотя Эйнштейн даже представить не мог, чем обернется его идея, своим открытием он распахнул двери в Ядерный Век.

Дополнительная курьезность этой истории в том, что знаменитая формула все-таки не появилась в той журнальной статье 1905 года. На самом деле Эйнштейн писал так: «Если тело отдает энергию L в виде излучения, то его масса уменьшается на L/V²». Буква L в данном случае была символом, который он использовал для обозначения энергии в течении еще нескольких лет, а V означала у него скорость света. И если бы мы продолжали пользоваться его сокращениями до сих пор, эта формула выглядела бы так: L = mV².

Если бы уровень производительности мозга Эйнштейна в 1905 году оставался таким же на протяжении всей его полувековой научной карьеры – последствия этого были бы просто ошеломляющими. Но даже тот факт, что он смог усилием мысли собрать воедино столь разрозненные явления за столь короткий промежуток времени, а затем еще и спроецировать их на реальную жизнь, по-прежнему не поддается нашему пониманию.

Читай, как Эйнштейн

Не читайте газет, постарайтесь найти немногих друзей, думающих так же, как вы, читайте чудесных писателей минувших времен, Канта, Гёте, Лессинга и классиков других стран…

Альберт Эйнштейн, 1933

Отношение Эйнштейна к чтению в течение жизни менялось. Случались периоды, когда он был читателем жадным – например, все члены «Академии Олимпия» с ненасытным аппетитом потребляли книги самых разных жанров. В 1920 году, говоря конкретно о художественной литературе, он заметил: «Лично мне доставляет величайшее удовольствие находиться в контакте с произведениями искусства. Они наполняют меня счастливым зарядом энергии, которого я ни из каких иных источников получить не могу».

И тем не менее бывали времена, когда особо углубленное чтение казалось ему излишней тратой энергии. Так, в интервью Джорджу Вьереку в 1929 году он признался:

После определенного возраста чтение отвлекает человеческий разум от творческого поиска. Каждый, кто слишком много читает и мало использует свой мозг, впадает в ленивую привычку размышлять – примерно так же, как проводящий слишком много времени в театре поддается соблазну жить сценическими образами, а не собственной жизнью.

Впрочем, не стоит забывать, что эти слова были сазаны в период, когда Эйнштейн всерьез заинтересовался политикой – в ущерб, как ни жаль, своей производительности как ученого. Помня об этом, нетрудно догадаться, что в данном случае чтение просто отвлекало его от дела, которым он страстно хотел заниматься. Но если проследить за его жизнью в целом, становится ясно, что читал он самую разную литературу, помногу и с большим удовольствием.

В отношении «великой» литературы его интересы распространялись на самый широкий спектр книг – от древних писателей до современных авторов. Из древнегреческой классики он особенно любил «Антигону» Софокла. Что не удивительно, если вспомнить хотя бы некоторые темы этой великой трагедии – борьба между личностью и государством, размышления о неписаных законах и так далее.

Также он страстно любил роман «Дон Кихот» Сервантеса, будивший в нем чувства комического и трагического одновременно. С возрастом, уставая от нескончаемых войн с научными догмами, он наверняка ощущал себя Дон Кихотом, сражающимся с ветряными мельницами.

Из классиков родной Германии он выше всех ценил Иоганна Вольфганга фон Гёте и Готхольда Лессинга. Гёте был настоящим литературным светилом конца XVIII – начала XIX века. Поэт, драматург, романист, мемуарист, критик, мыслитель и естествоиспытатель, он состоял в авангарде романтического движения «Storm und Drang» («Буря и натиск»), и его влияние на немецкую письменность ощущается по сей день. Эйнштейн начал изучать творчество Гёте еще подростком и собрал все двадцать два тома его произведений – больше, чем книг любого другого автора.

Лессинг, в свою очередь, был немецким поэтом XVIII столетия – а также философом, критиком, драматургом и ярчайшим представителем эпохи Просвещения. В числе самых известных его произведений – пьесы «Мисс Сара Сампсон», «Минна фон Барнхельм, или Солдатское счастье», «Эмилия Галотти» и «Натан Мудрый». Лессинг проповедовал свободу, верил в силу и отказывался слепо следовать религиозным доктринам. Эйнштейн однажды заметил: «Каждый человек волен выбирать направление своих устремлений, и точно так же каждого могут ободрить слова Лессинга о том, что поиск истины гораздо ценнее, чем обладание ею». Еще одним соотечественником, которого Эйнштейн глубоко почитал, был немецкий еврей, последний поэт эпохи Романтизма и эссеист Генрих Гейне. Радикальные политические убеждения вынудили Гейне надолго оставить родину, и на сегодняшний день самой крылатой фразой поэта, пожалуй, являются слова, выгравированные уже в XX веке на его памятнике в Берлине (памятник установлен на площади, где в 1933 году нацисты сжигали книги): «Это было только началом: там, где жгут книги, будут жечь и людей».

Из авторов-современников Эйнштейну были особенно близки русские писатели, Лев Толстой и Федор Достоевский (последний скончался, когда Эйнштейну не исполнилось и двух лет). Вот что он говорил о Толстом в интервью 1935 года: «Во многих отношениях это самый выдающийся провидец нашей эпохи… На сегодняшний день нет никого, кто мог бы сравниться с Толстым по внутренней глубине и нравственной силе». Последний же роман Достоевского, «Братья Карамазовы» – великое исследование человеческой веры и сомнения – он описывал в письме другу, австрийско-голландскому физику Паулю Эренфесту, как «самую чудесную книгу, которую я когда-либо держал в руках».

В числе друзей Эйнштейна было два известнейших нобелевских лауреата по литературе: Рабиндранат Тагор и Бернард Шоу. С Шоу Эйнштейна познакомили на частном ужине в 1921 году, где они сразу же обнаружили невероятное сходство интеллектов. Шоу обожал Эйнштейна за то, как ученый развенчал «чванливую веру в научную непогрешимость». В своей речи от 1931 года он назвал Эйнштейна одним из восьми величайших «создателей универсума» за последние две с половиной тысячи лет (остальными семью в этом почетном списке оказались Пифагор, Птолемей, Кеплер, Коперник, Аристотель, Галилей и Ньютон). Со своей стороны, Эйнштейн считал Шоу «одной из величайших личностей мира», чьи пьесы «напоминают музыку Моцарта».

Вместе с тем Эйнштейн неплохо ориентировался и в философской литературе. Так, он с большим внимание читал Иманнуила Канта (1724–1804) – в частности, «Критику чистого разума» (1781) и «Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей появиться как наука» (1783). В обоих этих трудах Кант рассматривал фундаментальные вопросы о том, что и как мы знаем, исследовал влияние, которое оказывают на наше знание чувства и разум, и анализировал процессы извлечения знания посредством наблюдений и логических умозаключений.

Не меньшую важность для Эйнштейна представлял «Трактат о человеческой природе» (1739) Дэвида Юма, в котором автор утверждал, что истинное знание должно подтверждаться исключительно путем наблюдений и осязаемых чувств, чем проложил дорогу позитивизму. Эту работу Эйнштейн изучал, по его же словам, «с особой страстью и обожанием» незадолго до того, как сформулировал свою теорию относительности. В молодости он также прочел «Систему логики» (1843) британского философа Джона Стюарта Милля, в которой разбирались основные принципы логических построений, включая дискуссии об индуктивном мышлении и аналитику причинно-следственных отношений. Большое влияние на Эйнштейна оказал и Барух Спиноза, отчасти из-за специфического отношения самого Эйнштейна к религии, – хотя эту тему мы еще рассмотрим подробно ниже.

Научная литература

В университете Эйнштейн часто прогуливал занятия, чтобы посвятить освободившееся время чтению научных работ тех, кого он считал «мастерами теоретической физики». Разумеется, перечислить весь список повлиявших на него авторов не представляется возможным; однако ниже мы предлагаем небольшую подборку имен и трудов, которые, насколько мы знаем, он изучал особенно внимательно в период, предшествовавший его «чудесному» 1905 году.

► Аарон Бернштейн (1812–1884). Немецкий еврей, чью книгу «Из области естественных наук» Эйнштейн читал в юности, «не отрываясь и затаив дыхание». Одна из историй книги, в которой описывалась передача электричества по телеграфным проводам, позже вдохновила Эйнштейна на постановку умозрительного опыта над лучом света.

► Людвиг Больцман (1844–1906). «Виновник» развития термодинамики и теории электромагнетизма, более всего известен как продолжатель исследований Джеймса Максвелла по статистической механике. Статистическая механика описывает физические феномены на основе статистических наблюдений за поведением большого числа атомов и молекул. В 1906-м впал в депрессию и покончил жизнь самоубийством.

► Пауль Друде (1863–1906). Получил известность, применив в своей основной специальности, оптике, теории электромагнетизма Джеймса Максвелла. В 1900 году опубликовал работу «Теория оптики», в которой объединил оптику с учением об электричестве на принципиально новой основе. Автор «модели Друде», в которой рассматривается перемещение электронов в материалах (особенно в металлах). Как и Больцман, покончил с собой в 1906 г. на самом пике своей карьеры.

► Пьер Дюгем (1861–1916). Автор солиднейших трудов по теории упругости, гидродинамике и термодинамике. Для Эйнштейна, впрочем, представлял больший интерес скорее как автор работ по научной философии, в особенности – об отношениях между теорией и экспериментом.

► Эвклид (ок. III в. до н. э.). Древнегреческий математик, разработавший в своем трактате «Элементы» основные правила нынешней геометрии и частично – некоторых других аспектов математики. Изучив эту работу в двенадцатилетнем возрасте, Эйнштейн назвал ее «Библией геометрии».

► Майкл Фарадей (1791–1867). Английский изобретатель, пионер электромагнетизма и электрохимии, чей портрет висел у Эйнштейна дома на стене наряду с изображениями Ньютона и Максвелла. В числе самых значимых работ – двухтомник «Экспериментальные исследования по электричеству // Экспериментальные исследования по химии и физике» и трактат «О различных силах природы».

► Август Фёппль (1854–1924). Профессор Мюнхенского технического университета, чьё «Введение в теорию электричества Максвелла» было прочитано Эйнштейном и оказало значительное влияние на его идеи об относительности.

► Галилео Галилей (1564–1642). Итальянский ученый-революционер, один из кумиров Эйнштейна. Юный Альберт был хорошо знаком с его трудами «О движении» (1590), «Механика» (1600?) и «Рассуждение о телах, погруженных в воду» (1612).

► Герман фон Гельмгольц (1821–1894). Немецкий физик и научный философ, автор выдающихся работ по неэвклидовой геометрии, теории поля и формулированию закона сохранении энергии. Его труды также включают дискуссии об отношениях теории и эксперимента. Самые значительные трактаты – «О сохранении силы» (1847) и сборник «Популярные лекции научной тематики» (1885).

► Генрих Герц (1857–1894). Немецкий физик, чья фамилия – Герц – присвоена международной единице измерения частоты. Выполнял эксперименты, подтвердившие электромагнитную теорию Максвелла. Скончался от болезни на пике своей карьеры в возрасте 36 лет. Его работы составили три тома: «Электрические волны» (1893), «Статьи о разном» (1896) и «Принципы механики» (1899).

► Густав Кирхгофф (1824–1887). Немецкий физик, сыгравший ключевую роль в разработке метода спектрального анализа. Также сформулировал несколько законов электричества и установил, что электрический ток распространяется по проводам со скоростью света. Оказал особенное влияние на Эйнштейна своим сборником «Лекции по математической физике».

► Хендрик Лоренц (1853–1928). Голландский физик, лауреат совместной (с Питером Зееманом) Нобелевской премии за исследование по воздействию магнетизма на явления тепловых излучений. Его работа «Опыт теории электрических и оптических явлений в движущихся телах» (1895) оказалась жизненно важна для формулирования Эйнштейном Специальной теории относительности. Впоследствии Лоренц и Эйнштейн стали близкими друзьями и коллегами – первый помогал второму с математическими расчетами для Общей теории относительности.

► Эрнст Мах (1838–1916). Австралийский физик и философ, чьи публикации включают в себя «Механику и ее развитие» (1883) и «Анализ ощущений» (1897). Как и Эйнштейн, слыл «свободным мыслителем» и политическим идеалистом. Критиковал «абсолютные время и пространство» Ньютона, чем значительно повлиял на мировоззрение молодого Эйнштейна.

► Джеймс Клерк Максвелл (1831–1879). Шотландский физик и математик, проведший самые значительные исследования в области электромагнитных излучений. Такие труды Максвелла, как «Динамическая теория электромагнитного поля» (1864) и «О методе прямого сравнения электростатической и электромагнитной сил; с Примечанием об электромагнитной теории света (1865) оказали на Эйнштейна огромное влияние и фактически подвигли его на формулирование теории относительности. Как писал сам Эйнштейн, «работа, проделанная Максвеллом, изменила мир навсегда». Похвалы выше этой придумать сложно.

► Исаак Ньютон (1642–1727). До Эйнштейна был Ньютон… В своих «Математические начала натуральной философии» (1687) сформулировал законы движения и теорию гравитации, что обеспечило развитие науки на два с лишним века вперед.

► Карл Пирсон (1857–1936). Английский математик, один из праотцов современной статистики. Его трактат «Грамматика науки» (1892) предположительно явился первым текстом, прочитанным вслух и совместно осмысленным членами «Академии Олимпия». Целый ряд научных тем, освещенных в этой работе, занимал мысли Эйнштейна в течение всей карьеры.

► Макс Планк (1858–1947). Немецкий теоретический физик, чья карьера в значительной степени пересекалась с работами Эйнштейна. Большой поклонник эйнштейновских трудов, Планк стал его близким коллегой, хотя рассматривал квантовую механику под принципиально отличным от Эйнштейна углом. Специальная теория Эйнштейна подвигла Планка на разработку идей, описанных, в частности, в таких его работах, как «Принцип сохранения энергии» (1887) и «К теории распределения энергии излучения нормального спектра» (1900).

► Анри Пуанкаре (1854–1912). Французский математик-энциклопедист, чей вклад в создание сразу нескольких элементов Специальной теории относительности, по мнению многих ученых, остался недооценен. Эйнштейн был страстным поклонником его работы 1902 года «Наука и гипотеза» – трактата-размышления о природе научного познания и механизме построения теорий.