Текст книги "Эволюция «Андромеды»"

Второй лагерь

На второй день полевая команда «Лесной пожар» следовала за опытными проводниками, углубляясь в тридцатимильную зону карантина вокруг аномалии. Они были рады оставить запах смерти и останки погибших обезьян. Под навесом нетронутого тропического леса команда чувствовала себя уязвимой, невидимой для спутниковых снимков или самолетов воздушного наблюдения. Кроме того, они оказались отрезаны от радиосвязи.

Встреча была назначена на полдень следующего дня – то есть через восемнадцать часов. До нынешнего времени команда от графика не отставала.

Успешному продвижению способствовали беспилотники доктора Стоуна, которые, жужжа где-то впереди группы, занимались топографическими исследованиями, а также измеряли уровень токсинов в окружающей среде. Из-за постоянной занятости дронов видеозаписи межличностных взаимодействий отсутствовали.

События второй половины дня были восстановлены посредством интервью с выжившими, а также благодаря дневнику доктора Стоуна и информации, случайно записанной датчиками беспилотника.

Находясь приблизительно в двенадцати милях от места назначения, команда продолжала следовать за сержантом Бринком по извилистой тропе. Учитывая труднопроходимую местность и постоянные препятствия, они старались не медлить. Группа передвигалась в одну шеренгу, четко следуя за проводниками по листве и рыжей грязи, через которую время от времени приходилось карабкаться на четвереньках.

Сержант неспроста двигался быстро – он чувствовал, что группа ученых и даже команда индейцев были напуганы странными событиями дня. Сержант считал, что физическое напряжение поможет ослабить растущий страх и отвлечет людей от размышлений о вероятных негативных последствиях. Такой подход успешно применялся среди солдат.

Быстрое передвижение имело дополнительное преимущество – сокращение числа вопросов, которые задавали ученые. В частности, Бринка раздражали нескончаемые комментарии Джеймса Стоуна.

На полученном с дрона частичном фрагменте видео Стоун с Бринком отошли в сторону и принялись горячо спорить. Похоже, мужчины чуть не подрались, но разгневанный Стоун вовремя ушел прочь.

Тени неспешно разрастались, и воздух, казалось, переливался сумеречным светом, пронизывающим густые листья и лианы. Достигнув возвышенности, Бринк повернулся к проводникам и объявил о конце дневного пути.

– Здесь заночуем. Завтра к полудню будем на месте.

Взволнованные проводники тотчас принялись вырубать растительность, чтобы поскорее разбить лагерь. Однако спустя несколько минут они обнаружили на поляне муравьев-плотников, которые, как известно, являются ярыми защитниками территории. Муравьи были распространены во многих частях леса. Их укусы схожи с укусами ос, и они способны забираться даже в висящие гамаки. Насекомые неспешно появлялись из мрака, но их количество стремительно росло.

Доктор Ведала проявила скептицизм по поводу выбора ночлега. Она, к слову, отметила, что для поиска другого места у них в распоряжении имелось более часа. Тем не менее Бринк проигнорировал волнения Нидхи, посчитав муравьев пустяковым раздражающим фактором. Пренебрежение сержанта только усилило напряжение в команде и всеобщий страх.

Когда беспилотники вернулись из разведки и сошлись на территории лагеря, они зафиксировали тревожные лица ученых – всех, кроме одного.

Джеймс Стоун усердно работал.

Робототехник поспешно распаковал черный дрон, раскрыл все четыре ротора и вставил заряженную батарею. Спустя несколько минут он отправил его в джунгли. Мчась сквозь полосы тени и света и мимо спутанных лиан и ветвей, обладающий искусственным интеллектом дрон использовал лазерный дальномер высокой точности, чтобы избегать препятствий и иметь возможность разгоняться до пятидесяти миль в час.

Такими темпами он должен был разведать пункт назначения за двенадцать минут.

Отмахиваясь от муравьев и стараясь не обращать внимания на дикий грохот мачете и ворчащие жалобы коллег-ученых, Стоун изучал свисающий с шеи монитор. В режиме реального времени он наблюдал за видеопотоком, полученным глазами беспилотника. В тусклом свете Джеймс надеялся хотя бы мельком увидеть таинственную аномалию.

Через девять минут пути, находясь в двух милях от пункта назначения, дрон сообщил о неполадках с гироскопом и потерял сигнал. Все попытки восстановить соединение с драгоценным роботом оказались безуспешными. Устройство стоимостью в сто тысяч долларов было навеки потеряно.

Больше связь так и не установилась.

Ругаясь под нос и продолжая судорожно печатать, Стоун обнаружил данные за последние несколько секунд беспилотника. Произведенный анализ показал, что дрон, проходя через поток реки, потерял равновесие, перевернулся и, вероятно, упал в воду.

Заметив волнения коллеги, Гарольд Одиамбо подошел ближе.

Кенийца беспокоило, что проводники, закончив расчистку лагеря, принялись за обрезку и заострение ветвей, которые впоследствии расставили по периметру лагеря. Ему казалось, будто индейцы из племени матис старательно готовились к войне.

– Столкновение? – полюбопытствовал Одиамбо, опустившись на корточки возле Стоуна.

– Возможно, но маловероятно, – отозвался залитый светом монитора Стоун. – Дрон находился над рекой – единственным чистым местом в округе. До этого момента он прекрасно ориентировался в джунглях. Взгляните сами.

Джеймс продемонстрировал каждый сохраненный кадр видеопотока. В последнюю секунду изображение резко дернулось, и экран превратился в размытое пятно – в результате неудавшейся стабилизации беспилотник начал вращаться.

– Видите? Внезапный отказ системы. Как будто его что-то ударило, – размышлял Стоун.

– Птица? – предположил Одиамбо.

– Возможно.

Стоун двигал кадр за кадром, пока водоворот реки и джунглей не превратился в пятно. Закончив, он с отвращением покачал головой.

– Подождите-ка, – настоятельно призвал Одиамбо. – Остановите кадр.

Озадаченный Стоун выполнил просьбу кенийца.

– Вернитесь чуть назад. Еще немного…

Стоун переместил изображение на один кадр и тотчас увидел, что так насторожило Одиамбо. Прямо среди деревьев затаился красноватый овал. Пенг Ву и Нидхи Ведала молча присоединились к товарищам. Теперь вся полевая команда заинтригованно наблюдала за увеличенным красным пятном.

– Похоже на лицо, – в замешательстве промолвил Стоун. – Но с ним что-то не так. Быть может, оптический обман?

Вопреки сильному приближению лицо – если оно являлось таковым – выглядело искаженным, почти демоническим. Черные глаза ярко горели; кожа была настолько красной, будто ее вымазали кровью.

– Вот оно, скорее всего, и уничтожило беспилотник, – догадался Одиамбо.

– Что там в джунглях? Что по ту сторону? – спросил Стоун, бросив взгляд на заостренные деревянные колья, окружающие периметр.

Пенг и Ведала – такие маленькие на фоне темнеющего леса – подошли чуть ближе.

– Вопрос не в том, что там, – добавил Одиамбо, сморщив от напряжения лоб, – а кто.

* * *

Всем нам доводилось переживать во снах странное искажение времени; события, в которых драгоценные секунды утекали в бесконечность перед лицом надвигающейся катастрофы. С самого детства страдая от повторяющегося видения, Джеймс Стоун описал следующий час как «реальную версию худших ночных кошмаров». Страх обрушился на джунгли предвестником беды и охватил собой все вокруг.

Восстановленные видеоданные передали безжизненную атмосферу «золотого часа» – периода времени около сорока пяти минут до заката. Как только солнце чуть скрылось за горизонтом, лучи непрямого света наполнили каждый лист, лиану и летающих насекомых удивительным сиянием.

В золотой ауре движущихся теней и мимолетных проблесков полевую команду охватило чувство беспомощности. Пока свет постепенно мерк, глаза их расширялись, прикованные к затененным джунглям.

Воцарившуюся тишину нарушил пронзительный свист.

На недавно оборудованной поляне перед толстым круглым стволом дерева, держа в руках ненатянутый гамак, стоял матис. Откинув назад шляпу, мужчина вдумчиво жевал листья коки, выпирающие из-за щеки, точно какая-то опухоль. Индеец смотрел на последние проблески света черными впалыми глазами. Проследив за его взглядом, ученые впервые увидели амазонское каучуковое дерево.

Длинная, влажная на вид нить белого сока, чем-то похожая на воск, сочилась по грубой пятнистой коре.

Прозванные «кровоточащими древами», они являлись постоянным напоминанием об одном из самых мрачных периодов в истории Бразилии. Амазонская каучуковая «лихорадка», начавшаяся в конце 1800-х годов, привела в девственные джунгли жадные толпы искателей и каучуковых баронов. Десятки тысяч коренных жителей были порабощены – под угрозой смерти их заставляли собирать струящийся сок. Это было первое, но далеко не последнее разграбление Амазонки внешними колонизаторами.

Выплюнув листья коки, индеец быстро заговорил с Бринком, не отводя взгляда от дерева. В тусклом свете продетые через ноздри бамбуковые побеги придавали мужчине неземной вид.

– Что не так? – тихо спросил Бринк, стряхнув с предплечья муравья и повернувшись лицом к группе. – Это ведь каучуковое дерево. Оно должно сочиться.

Проводник хотел указать пальцем, но Ведала в один миг сжала его запястье и медленно опустила руку.

– Нет, – предупредила Нидхи. – Не трогайте.

От середины ствола сок потемнел до цвета серого металла. Поверхность покрылась яркими зелеными пятнами, края которых медленно расползались в шестигранные гребни.

Пока Ведала наблюдала за происходящим, слой выровнялся и растянулся на дюйм во всех направлениях. Дерево издало стон, за которым последовал зловещий скрежет.

Нидхи немедленно отпрянула, но сержант Бринк так и остался на месте, глядя с полуоткрытым ртом, откуда неуклюже торчала зубочистка.

Ведущая ученая обратилась к группе, не теряя при том решительного взгляда:

– Это место заражено – нам нельзя здесь оставаться. Собирайтесь.

– Вы шутите?

Команда повернулась к Бринку, который, тяжело дыша, скрывал растущий страх за внезапным порывом гнева. Сумерки вскоре должны были смениться ночью – вечерние птицы уже начали одинокие трели.

– Я вроде как понятно изъяснилась.

Ведала хмуро глядела на индейца. Тот, проигнорировав ее команду, ждал приказа Бринка. Некоторые из матисов тихо перешептывались, осторожно посматривая на завесу джунглей. Сержант приложил руку ко лбу. Чуть помедлив, он снова опустил ладонь и кивнул Ведале.

– Не могу поверить, – пробормотал он. – Ладно. Собираемся. Быстро!

Индейцы мгновенно зашевелились, собирая багаж и готовясь в путь.

Стоун поспешно проверил данные детекторов токсинов, но ничего не обнаружил. Тем не менее он вытащил из кармана респиратор и натянул его на рот, тут же ощутив на щеках знакомый жар дыхания.

– Это каучуковое дерево, – снова заговорил Одиамбо. – Латекс. Вполне логично, что здесь не обошлось без «Андромеды». Полагаю, мы наблюдаем действие AS‐2. Быть может, это и не AS‐2, а некий «родственник» той микрочастицы, что разъела изолирующие прокладки первоначальной лаборатории «Лесной пожар».

– Если микрочастица питается каучуком, то в чем тогда угроза? – настаивал Бринк.

– В эволюции, которую мы наблюдаем, – отметил Одиамбо с ноткой меланхолии в тоне. – Мы не можем рационально оценить серьезность ситуации.

– Гарольд прав, – согласилась Ведала.

Бринк включил налобный фонарик и, обнажив мачете, направил проводников вперед. Спустя миг сержант двинулся следом.

– Это самая глупая, самая безрассудная экспедиция в моей жизни, – бормотал он.

Крепкий солдат исчез в листве, сердито размахивая мачете.

Сверкая черными глазами над темно-синим респиратором, первой за Бринком последовала Пенг Ву. Проходя мимо коллег, она едва взглянула на разрастающуюся по деформированному стволу инфекцию. После разговора с Клайн Пенг стала еще тише. Она неумолимо пыталась найти верный ход в этой игре, в которой победить, казалось, просто невозможно.

Стоун молча глядел ей вслед.

Его поразило, что никто не взял образцы. Время непреклонно близилось к ночи, и команда уже слишком далеко зашла и слишком много повидала. Всем было ясно, что джунгли сразила необъяснимая болезнь – что-то, что исходило от аномалии в десяти милях от них.

Джеймс Стоун услышал тихий разговор Бринка и проводника.

– Скоро стемнеет, – предупредил индеец.

– Знаю. Пройдем столько, сколько получится. Раскинем лагерь на ближайшем гребне. Черт бы побрал этих умников.

И с этими словами команда направилась дальше. Они оставили недолговечный лагерь вместе с роем муравьев и длинными заостренными шестами, окружающими временное пристанище. Принятое решение о необходимости двигаться дальше и сооружать лагерь в кромешной темноте и без должной защиты сыграло ключевую роль.

Сделанный выбор сулил смерть одному из членов команды.

День 3
Аномалия

Я верю в будущее.

Майкл Крайтон

Ночная западня

Переносной инфракрасный детектор Гарольда Одиамбо за сорок девять минут до рассвета третьего дня зарегистрировал стрельбу. Событие пришлось на самое темное время суток. Лунный и звездный свет спрятался за густой пеленой, отчего покров джунглей Амазонки казался чернильно-черным.

Накануне вечером Эдуардо Бринк и его команда индейцев наспех разбили новый лагерь. Изнуренная группа ученых оказалась в незнакомом месте и кромешной темноте, что означало неготовность защищаться от любых нападений.

Удар нагрянул без предупреждения.

Кучка вторженцев оказалась экспертами в ориентировании. Собранные с места происшествия улики доказали, что безупречному зрению они были обязаны корню сананги[44]44
  Сок сананги капают в глаза, чтобы улучшить зрение, которое является неотъемлемой частью для успешной охоты или войны. И хотя современные ученые до сих пор не выяснили механизм действия сананги, источники сообщают, что целебный корень используется коренным населением Амазонии более двух тысяч лет.


[Закрыть]. Убийцы могли уверенно маневрировать, оставаясь почти незамеченными.

Последующие события произошли всего за одиннадцать минут.

Доктор Нидхи Ведала проснулась в гамаке от душераздирающего крика. Позже выяснилось, что крик исходил от матиса, чью грудь пронзило острое бамбуковое копье. Вероятно, услышав шум, мужчина направился по периметру лагеря с включенным налобным фонарем.

В следующие тридцать секунд джунгли наполнились нечеловеческим ревом. Напуганные ученые, потирая сонные глаза, повыскакивали из гамаков прямиком в грязь. Началась паника: ученые и проводники пытались скрыться в безопасном месте от града стрел с бамбуковыми наконечниками, которые сыпались на лагерь со всех сторон.

Чтобы защитить группу от диких животных и не дать новичкам заблудиться, сержант Бринк мудро разместил своих солдат вокруг беззащитных членов полевой команды.

Первыми приняли удар матисы. Пока ученые прятались в укрытие среди толстых корней, десятки острых ядовитых стрел, которые обычно использовались для охоты на обезьян, градом сыпались вокруг них.

После первых залпов послышались хриплые приказы Бринка, после чего маленькая полянка вокруг огромной сократеи[45]45
  «Ходячая пальма»: пальма, корни которой опираются на почву и внешне напоминают ноги.


[Закрыть] залилась какофонией выстрелов. Лагерь в одночасье наполнился резкими запахами пороха, изрубленной коры и листьев. Пронзительный треск оружия не смолкал в течение нескольких минут.

Выстрелы чужаков неумолимо прерывались автоматной очередью Бринка. Черное оружие было легче стандартного и оснащалось боевым приемником Mark18 (CQBR) – 10,3-дюймовым стволом, подходящим для ведения ближнего боя. Автомат был фаворитом среди подразделений спецназа.

Пока сержант полз на четвереньках сквозь вспышки выстрелов, Стоун мельком увидел демонически красные искаженные лица. Монстры бегали по кустам по периметру лагеря, высоко вскинув длинные черные топоры. Теперь Стоун убедился, что красное пятно на видео не обман зрения.

Это был первый контакт с неконтактными жителями джунглей.

Лица, вымазанные красным урукумом, принадлежали не дьявольским воинам, а маленьким проворным людям. Их грудь была покрыта черными татуировками, а волосы – хохолками из птичьего пуха. Совершенно очевидно, что ученые столкнулись с разведчиками из неконтактного племени, которые почти наверняка следили за их перемещением. Всевозможными способами они предупреждали полевую команду не заходить на запрещенную территорию.

Но теперь было слишком поздно.

При изучении документально подтвержденных наблюдений, зарегистрированных национальным фондом индейцев, эти люди имели близкое сходство с племенем мачадо, получившим свое название в связи с использованием редких каменных топоров. Отступив вглубь амазонских джунглей одно поколение назад, племя наверняка сохранило обширные знания об оружии и его возможностях. Это объясняет, почему эти люди умело использовали деревья в качестве укрытия от пуль.

Индейцы из племени матис, которые до недавнего времени находились в той же ситуации, что и нападающие, казалось, сразу признали местную тактику. Они отлично понимали, что на кону стояла жизнь. Каждый из индейцев беспощадно палил из оружия, опустошая магазины и наполняя воздух взрывным грохотом.

В столь невероятном проявлении силы заключался особый смысл.

Сержанту Бринку оставалось лишь удивляться дерзкому нападению, однако неверие и страх только усилились – после обстрела атака продолжилась. С помощью шума и разрушений индейцы мачадо старались прогнать врага. И хотя Бринк только мельком видел свирепых воинов, он подозревал, что с ними что-то не так. Межплеменная война в глубинах джунглей была нередким явлением, однако нападения на жителей Запада происходили редко и не продолжались после первоначальной демонстрации силы огнестрельного оружия

Но что еще хуже, Бринк понимал, что командование над индейцами в лучшем случае незначительно. И пока он с тревогой наблюдал за происходящим, выкрикивая отчаянные приказы и паля из собственной винтовки, худшие опасения оправдались.

Выстрелы постепенно смолкли.

С болезненным криком матис, раненный первым, повалился наземь. Его нервная система оказалась в сетях липкого черного кураре[46]46
  Кураре – опаснейший в мире старинный южноамериканский стрельный яд, приготовляемый главным образом из коры стрихоноса ядоносного.


[Закрыть] – природного нейротоксина, который использовали для парализации крупных приматов во время охотничьих экспедиций. Его тело лежало неподвижно; светодиодный налобный фонарь до сих пор освещал землю. Тем временем смолкшие проводники отступили. Резкие приказы и угрозы Бринка не имели результатов, а только пугали ученых, сгрудившихся среди корней сократеи.

Продолжать рисковать жизнью ради непостижимой миссии и посторонних людей не имело смысла. И хотя индейцы из племени матис десятилетиями эксплуатировались посетителями джунглей, они все-таки имели гораздо больше общего с мачадо, чем с сержантом Бринком и полевой командой «Лесной пожар».

Проводники, многие из которых имели родственников, знали, что всего за несколько дней пути смогут добраться до семейных хижин. Кроме того, глубоко укоренившееся (и заслуженное) недоверие к белой расе вынудило их заподозрить, что весь беспорядок произошел по вине чужеземцев. Они решили, что лучше им отступить и пустить ситуацию на самотек.

Целых шесть минут члены команды «Лесной пожар» были вынуждены защищать себя сами.

Однако вооружен был только Эдуардо Бринк, и только он имел возможность встать на защиту лагеря. Когда солдат уверенно шел сквозь черные джунгли, он знал, что в случае поражения команду ученых ждет неминуемая смерть.

– Свет! – закричал Бринк.

Стоя в центре лагеря, Джеймс Стоун включил фонарь, да вот только освещение в один миг сделало его мишенью. Кроме того, его действия явно разнились с планом атаки Бринка, поэтому, не теряя времени, Стоун погрузил лагерь во тьму.

Бринк присел на корточки, упер приклад винтовки в плечо, прижался щекой к холодному металлу. Грязным большим пальцем он включил зеленый свет. Как правило, ночной прицел располагался на шлеме, но, находясь на гражданской операции, он должен был сводить использование военной техники к минимуму.

Осматривая сократею в свете прицела, Бринк был доволен, что ученые не покидали укрытие. Кто-то из них предприимчиво перетащил чемоданы, чтобы спрятаться от свистящих стрел.

Сержант, озаряя глаз зеленым светом, направил ствол в темноту джунглей.

Бринк различал прыгающие между черными деревьями силуэты. Он даже видел лица, покрытые красной краской, как и грязные, деформированные щеки, губы и глаза. На поверхности кожи проглядывали страшные темные пятна. Что-то с индейцами было не так.

Работа сертанистов заключалась в том, чтобы охранять коренные народы даже ценой своей собственной жизни. Одним из самых известных высказываний среди членов национального фонда индейцев стали слова: «Умри, если того требует долг». Однако той ночью Бринк оказался солдатом, а не консерватором. Как и большинство гостей джунглей, сержант не хотел рисковать собственной жизнью, чтобы защищать коренное племя Амазонки.

На самом деле Бринк вообще не имел никакого отношения к фонду индейцев, но был опытным ветераном, проводящим секретные операции в отдаленных уголках планеты для малоизвестных агентств. Точно машина, он полз вперед, вглядываясь в черноту джунглей и изредка нажимая на курок.

Каждый выстрел становился смертным приговором.

Индейцы из племени матис бросили Бринка на произвол судьбы. Теперь сержант остался в меньшинстве, столкнувшись с примитивными, но смертельными топорами и стрелами. Подчиняясь солдатскому инстинкту и доверяя превосходной военной подготовке, он безжалостно искоренял угрозу.

Осторожно шагая через джунгли с винтовкой наготове, Бринк стрелял во все, что двигалось. Теперь его не волновало, кто перед ним – союзник-проводник или противник-мачадо. Все они разом превратились во врагов.

Спустя три минуты Бринк почти достиг своей цели.

Когда удар топора горячо обжег лопатку, Бринк обернулся и инстинктивно выстрелил. Пуля пробила в индейце мачадо дыру размером с кулак и разбрызгала кровь на восковые листья хлопкового дерева.

Сначала Бринк предположил, что он в порядке. Он решил, что удар задел только плечо. Несмотря на боль, он понимал, что перелома не случилось – движения руки остались свободными. Он чувствовал, как теплая жидкость распространялась по спине, затекая прямиком в брюки. Но через несколько секунд все ощущения исчезли.

Бринк этого не видел, но стекающий по спине кровавый ручей быстро превращался в мелкую красную пыль.

Еще тридцать секунд сержант продолжал идти, размахивая винтовкой. Целей перед ним больше не оказалось. То одним, то другим глазом он смотрел в прицел, вглядываясь в близлежащую местность.

Через одиннадцать минут все противники пали замертво.

Семь трупов растянулись среди деревьев: пять из них оказались телами мачадо, еще два принадлежали индейцам матис. Несмотря на потери, миссия закончилась удовлетворительно.

Испуганным ученым больше ничего не угрожало. Они могли продолжать операцию и наконец-то добраться до места назначения к полуденной встрече. При этой мысли Бринк с облегчением прислонился к дереву. Опустив винтовку, он позволил себе улыбнуться.

Как обычно, сержанту удалось обмануть смерть.

Когда двадцать минут спустя рассвет пронзил темноту джунглей, на лице Эдуардо Бринка по-прежнему оставалась печальная улыбка. Тело мирно стояло у забрызганного кровью ствола, а пальцы были сцеплены на рукояти винтовки.