Текст книги "Я – другой. Книга 4"

Глава 14

К «Лису» пришвартовалось судно обеспечения, и измотанный боем и ремонтом экипаж линкора перегружал с него боеприпасы. Позади него притаились десантные баржи. Шел вперед «Утюг», останавливаясь лишь затем, чтобы развернуться к берегу бортом и выдать очередной полновесный залп.

– Эй, ухнем! – скомандовала «морская» версия Палыча – Потапыч-01.

Ухнули. Не заточенный под артиллерийские издевательства сухогруз начал угрожающе перекатываться с бока на бок. Потапычи и так стреляли по очереди с небольшой задержкой, растягивая залп в череду отдельных выстрелов, но с каждой канонадой едва не топили свой «крейсер».

Шалости Потапычей Люмины терпели ровно до того момента, пока эрзац-крейсер не направился севернее, с явным желанием обстрелять Марумукутру. Хозяевам острова, внимательно отслеживающим перемещения «Утюга», новый курс корабля не понравился, и они вмазали по нему всем, что еще у них оставалось в запасниках.

В какой-то мере «Утюгу» повезло. Тяжелые противокорабельные ракеты, взрыватели которых были установлены с задержкой, чтобы, проломив броневые листы, ракеты могли разорваться внутри корабля, просто прошивали тонкий металл сухогруза насквозь и детонировали, уже находясь в воде.

Правда, старенькому гражданскому судну и этих щадящих попаданий хватило за глаза. Его отсеки быстро наполнялись водой, малочисленный экипаж, состоящий из соотечественников Ли, побежал к большому надувному катеру. Для Потапычей путей эвакуации продуманно не было, поэтому, когда нос сухогруза задрался высоко вверх, а корма с шумом выходящего воздуха быстро пошла под воду, вместе с кораблем в пучину с песней «Врагу не сдается наш гордый "Варяг"» канули и самоходки. Распевали Потапычи песни не отчаянного героизма: их электронные мозги были заключены в герметичные корпуса и немедленная погибель им не грозила. Планировалось, что после того как «Утюг» перепугает Люминов до смерти своим появлением и те влупят в него все свои резервы, блоки искинов поднимут со дна. Ну это, конечно, только в случае победы над Люминами. При ином расклад Потапычи навеки останутся на дне морском, перешептываясь друг с другом до того момента, пока не сядут аккумуляторы. Своим дерзким рейдом «Утюг» выиграл для десантной группы еще и время. В сопровождении линкора баржи зашли в порт и начали деловито выгружать войска. Люмины могли лишь скрежетать зубами от злости: сил, чтобы помешать десанту, у них в данный момент не было.

Вся оперативно-тактическая движуха со взрывами и плясками происходила на восточном побережье острова. На северной, наиболее близкой к самой высокой горе Мадагаскара Марумукутру, оконечности острова царили тишь да гладь. Хотя нет, как раз таки гладь морской бухты вдруг разрезало громадное сигарообразное тело, поднявшееся из глубин. Позади него воду вспенивали восемь щупалец длиной более десятка метров. Спрут такого размера мог быть героем морских баек про кракенов, опутывающих щупальцами целые корабли и стаскивающих с палубы вопящих от ужаса матросов. Но в тихой бухте вынырнул странный кракен. Во-первых, он был полностью стальным, а во-вторых, он не пытался утащить под воду какого-нибудь зазевавшегося беднягу, а наоборот, мощным броском вышвырнул на берег двух человек. Одного – в антрацитово-черной броне, другого – в сияющих на солнце золотых доспехах. Следом за ними из воды вылетело два матовых ребристых контейнера.

Фигура в золотом, пролетев линию прибоя, воткнулась головой в песок и, несколько раз перекувыркнувшись, замерла, раскидав руки и ноги, как звезда.

– Ты в порядке? – спросил подошедший к загорающему на берегу Гвоздеву Шоджи.

– Ага. Только я не понимаю, зачем спрут так сделал? Отпустил бы нас нежно и бережно и поплыл бы восвояси.

– Издержки программирования. У спрута довольно примитивный искусственный интеллект. Ему сказали доставить нас прямо на берег – он доставил. Здесь, у берега, мелко совсем, и машина решила не переходить в сухопутный режим, чтобы не увязнуть в песке.

Шоджи подал руку Гвоздю, помогая подняться.

– Очень надеюсь, у тебя «издержек программирования» не возникнет, – поднимаясь на ноги, произнес Гвоздь.

Иронии в его словах не было. Двум диверсантам во вторжении на остров отводилась ключевая роль. Все, что творили «Лис», Митричи, Потапычи и высаживающаяся в порту бригада, являлось, по сути, одним большим отвлекающим маневром. Да, они добились определенных успехов, но если облажаются Гвоздь и Ходжи, эти успехи обернутся горьким поражением. Всех сил повстанцев, набранных по человеку со всего Земного шара, не хватит для того, чтобы удержать Мадагаскар, когда начнут возвращаться орды Арбитров. И Андрею очень не хотелось, чтобы у Шоджи случилась «программная ошибка» в самый неподходящий момент.

– Не возникнет. Я все-таки человек, и моими поступками управляет мозг. В него вживлено несколько чипов, но частично я смог сам подавить их управляющие сигналы, частично их отключил Рома, – без тени обиды ответил Шоджи.

– Ты бы знал, как меня напрягает то, что успех нашей операции зависит от того, что Рома натворил в твоей голове, – со вздохом признался Гвоздь.

Вздыхать и охать он мог сколько угодно, но на всю армию «Группы Шести» двух лучших диверсантов в плане опыта и оснащения было не сыскать. Как боец им мог составить конкуренцию только Ли, но организаторские и полководческие таланты китайца были нужны при управлении всей операцией в целом. Возможные игры разума одержимого местью бывшего полицейского с перекалеченными мозгами – это еще полбеды. Их победа зависела еще и от того, насколько точно Ли смог вычислить расположение штаба Люминов. На потухший вулкан указывали множественные косвенные признаки, но развевающегося над Марумукутру флага с надписью: «Главные враги человечества тут», – разведка до сих пор обнаружить не смогла.

Андрей помог Шоджи закинуть лямки и пристроить за плечами один выброшенный спрутом контейнер, потом взвалил себе на загривок второй. Сомневаться можно было сколько угодно. Но сейчас у них одно преимущество перед Люминами – время. И тратить этот важный ресурс на колебания и сомнения не хотелось.

Вскарабкавшись на одинокую скалу, Гвоздь с помощью узконаправленного луча связался с Ли.

– Высадка прошла без проблем. Продвигаемся к столице почти без потерь, встречающиеся на пути засады сметает огнем «Лис». Сопротивление оказывают лишь разрозненные плохо вооруженные группы Люминов. Насколько я могу понять, они бросают на убой своих клерков.

– Ну, это и хорошо. Меньше вам их придется выковыривать из зданий в самом городе. Раз организованного сопротивления нет, мы пойдем вдоль старой дороги, по которой туристов к вулкану возили.

– Пешком – далеко, – засомневался Ли. – Может, мне вам транспорт какой-нибудь подкинуть?

– Далеко, да. Но незаметно. Не дай бог Люмины твой транспорт засекут, все представление с захватом столицы насмарку. Да и мы с Шоджи парни резвые, добежим и не заметишь.

Насчет резвости Гвоздев ничуть не лукавил. Если поначалу они с Хароном передвигались осторожно, прячась за придорожной растительностью и высматривая противника, то потом, убедившись в полном отсутствии оного, просто побежали. Гнев Полуденного Солнца спокойно выдавал шестьдесят километров в час по старому выщербленному асфальту, перелетая в прыжке через поваленные стволы деревьев и особо широкие трещины. Экзоскелет Шоджи был послабее, но после того как Гвоздев забрал у него контейнер, тот смог держать нужную скорость.

Глава 15

– Ни черта понять не могу… – Укрывшийся за зеленой стеной тропического леса Гвоздев рассматривал обнаруженный ими вход в тоннель у подножия вулкана. – Они уже пятнадцать минут не шевелятся. Я понимаю, что они почти роботы и все такое, но хоть небольшой периметр они обходить должны? Что за смысл тупо пялиться на лес перед собой?

По обе стороны от высокой арки входа стояли два Арбитра, и сколько за ними Гвоздев ни наблюдал, те упорно продолжали изображать из себя каменных рыцарей.

– У них должны работать сканеры. На максимальном излучении, однако я не чувствую их сигналов. – Шоджи ориентировался не только на зрение.

– А ты можешь их сам сканером прощупать? По чуть-чуть, аккуратно? Мы через главный вход ломиться не собираемся, но интересно же, что за чертовщина с ними происходит.

– Рискованно, – не спешил воспользоваться своими датчиками Шоджи. – Я бы предпочел найти менее…

Вдруг его прервал резкий хлопок выстрела, донесшийся из тоннеля. Следом за ним пробарабанила целая очередь.

– Ли, мы возле вулкана. Здесь стрельба. Ты сюда никого не отправлял? – Гвоздь тут же связался с командующим операцией.

– Я похож на человека, который бы отправил людей в твою зону ответственности и тебя об этом не предупредил? – резонно вопросом на вопрос ответил Ли.

– Понял, разузнаем что-нибудь – свяжусь, – оборвал связь Гвоздь.

– Происходит что-то странное, – услышав еще одну очередь, шепотом сказал Шоджи.

– И часовые не двигаются! Они же как ужаленные забегать должны, но стоят! Я же говорю – чертовщина! Давай глянем поближе, – предложил Гвоздь и, сбросив с себя контейнеры, пополз вперед.

Глянули поближе. Потом еще ближе. А затем Гвоздь совсем обнаглел и подобрался к застывшим Арбитрам вообще вплотную. Помахал перед их шестиглазыми шлемами ладонью – ноль реакции. Загадку раскусил внимательно осмотревший Арбитров Шоджи.

– Это, – Шоджи показал на маленькую дырку с оплавленными краями под подбородком Арбитра, – след от плазменного стилета.

– Стилета?

Лучше один раз показать, чем сто раз рассказать. Из наруча Шоджи выскочила тонкая раскаленная игла, вокруг которой тонким слоем вилась перегретая плазма. В принципе устройство стилета было похоже на «клинки ярости» Гвоздева. Но если они были предназначены для открытого боя лицом к лицу, то стилет был оружием тихого убийцы. Подкрался незаметно, нанес один четко выверенный удар – и обеспечил пополнение в раю. У второго Арбитра пробоина отыскалась ровно на том же месте. Было бы нелепо предположить, что он стоял, смотрел и ждал, пока прикончат его коллегу.

– Работали группой. – Шоджи продолжил строить цепочку догадок. – Спрыгнули сверху одновременно. Удар профессиональный, стилет вошел в тонкую броневую пластину, пробил мозг и закоротил мод, отвечающий за управление экзоскелетом. Поэтому они и застыли, как статуи.

Шоджи несильно толкнул Арбитра в лоб. Тот качнулся и рухнул на спину.

– Если убийцы досконально знали устройство доспеха Арбитров…

– И вооружены они были стилетами… – Гвоздев кивнул на руку Шоджи.

– И если они используют частоты связи Харонов, то перед нами – Хароны, – завершил многоходовую мысль Шоджи.

– Они – что?! Они – кто?! – У Гвоздева вытянулось лицо.

– Хароны. Подобные мне.

За одну секунду Гвоздь успел расстроиться, обрадоваться и задуматься.

– Люмины подтянули своих суперубийц. Это плохо. Убийцы какого-то хрена напали на них самих. Это хорошо. Будут ли они атаковать нас? Это вопрос. О чем они там болтают?

– На канале поток бессознательного бреда. Убить. Смерть. Уничтожить. Похоже на приступ массовой шизофрении.

– Хароны свихнулись?! – Гвоздев с подозрением покосился на Шоджи. – Сбой программы?!

– Похоже на то, что у них вообще никакой программы нет. Они убивают направо и налево без всякой цели и смысла.

– То есть мы пришли пригласить на танец всю эту кодлу, а их кто-то уже усиленно танцует?! Ну уж нет, мы обязательно должны поучаствовать в этой веселухе! Пойдем!

– Я выдвинусь вперед, – остановил напарника Шоджи. – Вдруг там еще работают системы сигнализации.

Что чувствует человек со встроенным в череп радаром, Гвоздев не знал. Наверное, это очень странно, когда ты видишь мир не только глазами. Палыч обещал, что когда их уровень интеграции вырастет, то к мозгу Гвоздева тоже подключится встроенный в доспех сканер окружающего пространства. Но пока, чтобы не чувствовать себя бесполезным, он поиграл с настройками своей новой игрушки – многофункционального прожектора.

Стены прохода, вырубленные прямо в камне, под инфракрасным излучением окрасились в жизнерадостный розовый цвет. Гвоздь различал малейшие прожилки и трещинки в граните, он видел даже проложенные в скальном массиве кабели. Были бы с ним Ласка или Рома, они бы покопались в хитросплетении проводов, и, может быть, смогли бы выудить оттуда что-нибудь полезное. Но Гвоздев зарекся таскать их с собой на передовую. Рома действительно показал себя талантливым инженером, и пользы от него гораздо больше в лаборатории. А Ласка… Гвоздев узнал, что реабилитацию девушка прошла успешно. И даже рвалась принять участие в финальной битве с Люминами. Но Гвоздев лично попросил Мефодия пока не выпускать ее из больничной палаты и сочинить мудреное медицинское показание для постельного режима. В голову при воспоминании о девушке вообще лезли странные и непонятные мысли. Да, она жадный до денег и приключений киборг, который его при первой встрече чуть ли не в рабство захватил. Но у нее, черт возьми, смазливая мордашка и все остальное тоже очень ничего, и Гвоздеву не хотелось, чтобы эта вся красота еще раз пострадала…

– Здесь уже все кончено. – Голос Шоджи выдернул Гвоздева из раздумий.

«Нашел же время думать о красивых личиках!» – одернул себя Гвоздь. Вроде всего на секунду выпал из реальности, но, чтобы погибнуть в логове врага, порой хватает и десятой части этого времени.

Шоджи с Гвоздевым вышли в КПП с двумя дотами-колпаками и круглой дырой в полу. Шоджи осторожно заглянул в оплавленную бойницу одного из дотов.

– Три трупа. Арбитры, – коротко отчитался он об увиденном.

– И здесь пятеро.

На сером полу второго дота скрючилось пять Арбитров. Снимали их снайперски, прямо через небольшие бойницы дота. Скорее всего именно эта стрельба и была слышна снаружи.

– Мы Харонам прямо на пятки наступаем. Но куда они двинули дальше? Туда? – Гвоздь включил прожектор на максимум и задрал голову вверх. Луч выхватил решетчатую галерею под самым потолком зала. – Или туда?

Гвоздь направился к дыре в полу.

– Вот и давай обезьянам гранаты и прочие технически сложные устройства, – проворчал Палыч.

– Чем опять недоволен?

– Тем, как ты приданную тебе технику используешь. Переключись на инфрарежим, – посоветовал искин.

Что Гвоздь тут же и сделал. К круглому отверстию трехметрового диаметра вела тропка из десятков следов. Потревоженная пыль четко указывала, где тут пробегает основное поголовье вражин.

– Монорельс для кабины лифта. – Шоджи указал на вмонтированную в стену уходящей вниз шахты балку. – Будем спускаться?

– Погоди. В гости да без гостинца? Нехорошо. Мы же с пустыми руками пришли. Давай включай отпугиватель и помоги мне с контейнерами.

Открывались ребристые ящики только после проверки ДНК Гвоздева, для чего тому пришлось вылезти из безопасного комфорта своей брони. Умные замки соскребли с его руки кусочек кожи, удостоверились, что ее носитель жив, и только после этого крышки контейнеров с легким хлопком открылись.

Глава 16

Внутри контейнеров в держателях, напоминавших шестигранные соты, расселись результаты проекта Мефодия «Пчела». Каждый дрон-«пчелка» был раза в три крупнее шмеля и основывался на технологии «комаров», которых Ласка прихватила из Ленина в качестве сувениров. Но у изобретения Мефодия было два коренных отличия. Его четырехкрылые создания были одноразовыми – их хватало только на один укус. И на маленькой круглой головке робота располагалось сразу два жала. Толстый и короткий разрядник, который мог прожечь микроскопическое отверстие в двухсантиметровой броневой пластине. И трубочка, внутри которой скрывалась игла инъектора.

«Пчелка» по особому типу излучения, исходящего от модов, обнаруживала импа, коротким импульсом прожигала его доспех и тут же вкалывала ему дозу антимути. Укушенный, по сути, проходил молниеносную процедуру стерилизации сознания и на пару часов становился полным дебилом. Ну и никаким бойцом, естественно.

У Шоджи на шее болтался электронный отпугиватель, рассказывающий «пчелкам», какой он невкусный и что кусать его не следует. От Гвоздя же модами не «пахло», и укусы «пчелок» его организму были до лампочки. Из прямоугольного отделения одного из контейнеров Гвоздев достал стальной шар размером с два кулака. Поверхность шара была усеяна пластинчатыми пружинами, а внутренняя полость содержала демпфирующий гель, в котором плавал передатчик, активирующий и привлекающий «пчелок».

Гвоздев опять поделился с шаром своим ДНК, подтверждая доступ, и подошел к краю шахты, намереваясь забросить его на дно тоннеля. От удара, который конструкция шара в принципе должна была без проблем выдержать, передатчик включится и отправит пробуждающий «пчел» сигнал. Дальше рой искусственных насекомых пройдется по нижним уровням убежища Люминов, нейтрализуя самых опасных противников – высокоуровневых импов. Ну а Гвоздь с Шоджи потом позаботятся об остальных.

Только Гвоздь занес руку, чтобы швырнуть шар, как его в спину будто лошадь лягнула.

– Стреляют!!! – запоздало завопил Палыч.

Сила удара была настолько высока, что Гвоздь завалился вперед и мир кувыркнулся перед его глазами. Задняя пластина кирасы на информационной иконке замигала тревожным красным цветом, а сам он, выпустив шар из рук, падал в шахту вниз головой.

«Неужели Шоджи?!» – молнией метнулась мысль.

Падение рывком остановилось. Что-то или кто-то крепко держал Гвоздева за ногу. Извернувшись, Гвоздь увидел лежавшего на самом краю шахты японца, который вцепился в его ногу двумя руками. Вдруг на спине Шоджи ярким алым цветком расцвел взрыв.

«Свой. Не предатель». – Следующая мысль была хоть и радостной, но не совсем своевременной. Неизвестный противник вот-вот прикончит Харона, и Гвоздь полетит навстречу своей судьбе и твердому бетоном.

– Лебедка!

Гвоздь стрелял наобум, просто под углом за пределы шахты. На его счастье, трос за что-то зацепился и натянулся. Шоджи, поняв, что Гвоздеву полет в неизвестность больше не угрожает, отпустил его ногу, перекатился в сторону и пропал из вида. Судя по выстрелам, наверху началась заполошная скоротечная схватка, и Гвоздь однозначно хотел в ней поучаствовать.

Выбрав трос лебедки и вылетев из шахты золотым ангелом мщения, Андрей обнаружил неприятную ситуацию. Шоджи отстреливался и ужом катался по полу, а его поливали плазмой три стоящих возле дота Арбитра. Еще двое спускались на веревках откуда-то с верхотуры и при этом тоже активно постреливали. Теперь сразу стало ясно, откуда вдруг у них в безопасном тылу оказался враг. Гвоздев решил сначала разобраться со скользящим по веревкам вниз подкреплением. «Катюша» сама прыгнула ему в руки. Первой очередью он срезал веревку, и один из Арбитров грохнулся на пол. Гвоздь перевел огонь на второго. Тело Арбитра задергалось, как боксерская груша, на которую обрушился град ударов. Дистанция боя была мизерная, на ней дротики «Катюши» шили врага насквозь. Боеприпасов Гвоздев не жалел, выкрутив скорострельность винтовки на максимум, и подвешенный на тросе Арбитр окутался кровавым туманом. Рой дротиков превратил его в фарш, а кровь – в висящую в воздухе пыль.

Отпраздновать легкую победу Гвоздю не дали. Под ногами рванула граната, и ударная волна опять швырнула его в шахту. Выбираясь оттуда, он и не мечтал застать Шоджи в живых. Вчетвером Арбитры имели все шансы растерзать Харона, которому негде было укрыться. И тишина, воцарившаяся после взрыва гранаты, печальную теорию подтверждала.

Однако, когда Гвоздев в очередной раз оказался на площадке, то с удивлением обнаружил, что у них появились новые союзники. И союзники очень полезные. Пока Гвоздя носило из тоннеля и обратно, шар-активатор долетел до дна шахты, «пчелки» проснулись, огляделись и нашли для себя цели. Глазам Гвоздева предстала картина – стоящий на коленях и пытающийся прийти в себя Шоджи в подпаленных плазмой доспехах и четыре облепленные роботами-насекомыми фигуры, катающиеся по полу.

Мефодий запрограммировал своих «пчелок» так, что нападали они всем скопом, но кусала врага только одна, остальные лишь отвлекали внимание противника. Маленькие труженицы так плотно покрыли Арбитров, что Гвоздь даже не стал стрелять, чтобы ненароком не повредить своих помощниц. Этого и не потребовалось. Через несколько секунд «пчелы» поднялись с Арбитров, сбились в плотный рой и с сердитым жужжанием ухнули в шахту лифта. На полу, вместе с Шоджи, теперь сидела вся четверка серых.

– Жив? – спросил Гвоздь у Харона, убедившись, что от мутантов не исходит никаких признаков агрессии.

– Моя эффективность снижена до восьмидесяти двух процентов, – своеобразно ответил на вопрос Шоджи.

Совершенно не понимая, много это или мало, Гвоздь подошел к японцу, чтобы осмотреть его. Прикрывавшая спину Харона пластина была сорвана, из обожженной плоти торчал стальной хребет и ребра. Любой другой на месте Шоджи давно бы уже сознание потерял от болевого шока, а не рассуждал о процентах функциональности.

– Крепко тебе досталось. – Гвоздь достал из аптечки останавливающую кровь и усиливающую регенерацию губку и налепил Шоджи на спину. – Идти сможешь?

– Смогу. А еще смогу прыгать, бегать и сражаться. Структурные повреждения небольшие.

Свою полезность Шоджи доказал почти сразу же, прирезав находящихся в коматозе Арбитров. Он убивал их с одного удара, загоняя стилет под шлем, а Гвоздев откровенно был рад тому, что Шоджи сделал за него грязную работу. У него от убийства беспомощных существ все-таки разыгрались бы муки совести. Пусть совсем маленькие, но муки.

– Забирайся ко мне на спину, – сказал Гвоздь, после того как с Арбитрами было покончено. – Прыгаем в шахту. Надеюсь, пчелки там успели дел натворить.