Текст книги "Пятый курс"

– Знаю, – кивнул Голицын. – Мне Глеб написал, да и в новостях, говорят, было…

– Глеб? Когда? – перебила его вопросом Эмма.

– Да как я понимаю, на следующий же день после официального вступления.

– А, ясно… Ну, тогда ты знаешь, что решение принималось не просто. Время шло, а согласия в Совете Безопасности ООН все не было и не было. Ситуация становилась критической. Без ясно высказанной воли Земли Альгер не мог толком ничего предпринять, а тут еще, как по заказу, Ранола закопошилась. Ну и схарги, конечно, плевать хотели на наши политические терки. В общем, ситуация складывалась паршивая… Но вот долгожданное решение, наконец, принято. Образован Комитет глобального спасения, которому передана вся полнота планетарной власти, запрос в Альгер направлен и просто в фантастические сроки одобрен. Ура! Самое время засучить рукава и дружно взяться за работу, но не тут-то было! Тут же внизу – на Земле, в смысле – началась какая-то грязная возня, последовали попытки оспорить принятые решения, дезавуировать действия, расколоть ряды… Сама возможность сотрудничества с Альгером, а значит – выживания Земли – вновь была поставлена под угрозу. В этих условиях нам, Корпусу прикрытия, было поручено пресечь анархию. Выбора у нас не было. Обстановка требовала твердых и решительных мер. У нас есть два корвета, «Альфа» и «Бета». Мы подвесили их на орбите: «Альфу» – над западным полушарием, «Бету» – над восточным, и объявили, что на любые попытки саботажа работы Комитета глобального спасения будем отвечать силой. В какой-то момент показалось, что смутьяны внизу все поняли и утихомирились. Но стоило нам вздохнуть с облегчением, как они нанесли удар. И откуда, как ты думаешь? Из России!

– Из России? – не смог сдержать изумленного восклицания Иван.

– Да. Россия внезапно, вероломно атаковала нашу «Бету».

– Атаковала «Бету»?! И чем же это, интересно?!

– У них откуда-то взялся планетарный катер. Явно ранольская разработка, не сами же они его склепали на коленке! Мы ничего такого не подозревали и оказались банально не готовы. А катер вышел на орбиту, приблизился к «Бете» и выпустил две ракеты. К счастью, не слишком удачно: одна вообще прошла мимо, вторая незначительно повредила маршевый двигатель. Но сложись чуть иначе – «Бете» бы не поздоровилось… Ответным огнем с корвета катер был уничтожен. Понятно, оставить инцидент без последствий было нельзя. Было принято решение о нанесении удара возмездия. Подчеркну: планировалось лишь продемонстрировать бессмысленность мятежа! Но тут вышла накладка… Стрельба по планете – это не то же самое, что дуэль в космосе, опыта таких действий ни у кого из наших не оказалось… В общем, внизу были жертвы. Много. Но в целом, результат был достигнут. Урок преподнесен… Но кое-кому впрок он не пошел. Последовал новый удар. Предательский. В спину. Взбунтовалась русская делегация Корпуса.

– Что? – ахнул Голицын.

– Что слышал. И во главе бунта стоял твой драгоценный Соколов! К счастью, все остальные делегации остались верны своему долгу. В итоге, на этот раз обошлось без жертв, но имелись раненые. С обеих сторон. Бунт, разумеется, был подавлен. Теперь тебе ясно, почему на входе у тебя первым делом забрали бластер?

Не в силах произнести ни слова, Иван лишь ошарашено кивнул.

– По результатам расследования русская делегация в полном составе была исключена из состава Корпуса. Сначала, правда, думали оставить первокурсников – они не участвовали в бунте непосредственно – но решили не рисковать. Всех – так всех.

– И… И что вы с ними сделали? – в ужасе выдохнул Голицын.

– Рассматривались разные варианты… В конце концов решили просто отправить на Землю и передать русскому правительству. Разумеется, без оружия. По-моему, более чем гуманно. Скажешь, нет?

– А что по этому поводу думают альгерды? – спросил вместо ответа Иван.

– Альгерды не вмешиваются: это наше внутреннее дело. Может даже они вообще не в курсе деталей, хотя лично я считаю, что все они прекрасно знают, просто ситуация их устраивает.

– Устраивает?!

– А почему бы и нет? Мы – Корпус – подчиняемся напрямую Земле. А по вопросам внутренней политики Земля абсолютно автономна. Что же касается вопросов обороны от схаргов – работы ведутся в ускоренном темпе, все, что требуется от нас, мы делаем точно и в срок. Так что им, альгердам, переживать?.. Вот такие вот, как ты любишь говорить, пироги с котятами…

– Да уж…

– Я думаю, ты и сам уже понял: Луну тебе придется покинуть, – в голосе Эммы зазвенел металл. – Сегодня же тебя, а также, – Эмма скосила глаза на экран на столе, – а также бывших курсантов Арбатову и Доренко мы отправим вниз. Русские предупреждены, вероятно, они там уже ждут вас. Так что не будем рассусоливать: давай сюда свой браслет, Збышек проводит тебя на челнок. Ну?!

Не говоря ни слова, Иван поднялся. Лента браслета скользнула по запястью и стукнулась о столешницу.

– Мне жаль, что так все обернулось, – Эмма зачем-то тоже поднялась на ноги. На мгновение в ее голосе Голицыну послышалась нотка соучастия, но от изумрудно-зеленых глаз по-прежнему веяло могильным холодом. – Но иного выбора нет. Сейчас у всех нас здесь одна задача: защитить Землю от схаргов. И все – абсолютно все – должно быть подчинено ей. Надеюсь, ты понимаешь…

Голицын не нашел в себе сил что-либо ответить.

До самого момента, когда за его спиной закрылся люк челнока, он так и не нарушил молчания.

3

Челнок шел на Землю почти пустой, кроме Ивана, Ольги и Ники на борту было всего два пассажира – с виду сразу и не поймешь, альгерды или земляне, ясно только, что не курсанты Школы. Наверное, все-таки альгерды – откуда сейчас на Луне взяться землянам?

Никакого конвоя к изгнанной из Корпуса троице не приставили, что, в общем-то, понятно: куда ты денешься с челнока? Если уж думать о побеге, то раньше надо было, еще на базе.

Справедливости ради, мысль такая Голицыну в голову приходила – Мазовецки вел его по коридорам, не обнажая бластера, и, при толике удачи, справиться с ним было возможно. Но, допустим, справился – а дальше что? Куда бежать-то? К альгердам? Так десять против одного, что они в курсе происходящего. Уж Нивг-то наверняка – он всегда в курсе. И, тем не менее, отправил их в Корпус на заклание. Тогда куда? На Землю? Так их, вроде, и везут на Землю…

Несмотря на то, что свободных мест было чуть меньше, чем все, при посадке требовалось занять определенное, именно тебе предназначенное кресло. Будь иначе, возможно, Иван предпочел бы лететь в гордом одиночестве, забившись, как в нору, в самый дальний и темный угол салона, но оказался в итоге аккурат напротив Ольги с Никой. Видок у девушек был потерянный. Арбатова едва сдерживала слезы, под глазом у Доренко красовался фиолетовый фингал.

– Где это ты так? – счел нужным поинтересоваться Голицын.

– С лестницы неудачно упала, – буркнула Ника.

– Ага, как же, с лестницы! – вмешалась, не удержав громкого всхлипа, ее подруга. – Это ей Ларс Поульсен… Стволом бластера…

– Стволом? – присвистнул Иван. Ларса Поульсена он знал – тот был четверокурсником, два года назад летавший на «Бете» под началом Мазовецки. – Вы там что же, в рукопашную сошлись?

– Дура потому что, – несколько невпопад процедила Доренко. – Решила, что раз у меня черный пояс, то и море по колено.

– А у тебя черный пояс? – в голосе Голицына скользнула нотка уважения. – По каратэ?

– Да, по косики-каратэ. И еще коричневый по дзюдо…

– Не слабо! – покачал головой Иван. – А косики – это что за стиль?

– Это не стиль, это спортивное направление. Универсальные правила поединков, если по-простому. А стиль наш называется Сериндзирю. Сериндзирю кенкокан каратэдо. Но это мало кому что-то говорит.

– Да, не слышал, – кивнул Голицын.

Посадочную площадку сложно было назвать космодромом – даже по сравнению с лунной новостройкой-недоделкой Альгера. Просто окруженная высоким бетонным забором выжженная поляна и пара кособоких построек, в прошлой жизни явно имевших тесную связь с сельским хозяйством в зоне рискованного земледелия. А вот за забором…

– Только не говорите, что это они все нас встречают, – пробормотал Иван, удивленно глядя на бурлящую кипящим бульоном разношерстную толпу.

– Больше похоже на очередь на посадку, – заметила Ника. – Вон, извивается змеей между лентами сканеров. Только не движется пока.

– Да ладно, – скептически покачал головой Голицын. – Куда им лететь-то? На Луну? И давно у нас альгерды ведут набор гастарбайтеров для строительства опорной базы? Да и маловат для них челнок! Тут и десятком таких не обойдешься, даже если штабелями начать укладывать!

Доренко лишь молча пожала плечами.

Через толпу они прошли по узкому коридору с толстыми прозрачными стенами, выход из которого охранялся постом в составе вооруженного автоматом капитана российской полиции (значит, Эмма не обманула, и они действительно в России!) и офицера Военно-космических сил Альгера в чине ив-суна – последнего, впрочем, Иван не сразу заметил, засмотревшись на характерный – ни с чем не спутаешь – раструб излучателя «Лавва». На маячившего за батареей сканеров альгерда обратила внимание Ольга, указала Нике, а там уже и Голицын увидел.

За границей контроля курсантов ждали три большие черные легковушки без номеров. Без лишних сантиментов ребят разделили, и Иван обнаружил себя на заднем сидении автомобиля, аккуратно зажатым между двумя рослыми детинами в штатском. Выражения их лиц не особо располагали к расспросам, и все же Голицын попытался поинтересоваться, где именно ему довелось приземлиться. Ответ «На планете Земля», похоже, не нес в себе ни крупицы юмора. Особенно вкупе с последовавшим предложением заткнуться.

Дорога заняла часа полтора, при этом за окнами все время был лишь один сплошной лес. Сосны да елки в основном. Комплекс домиков за высоким зеленым забором, куда его в итоге привезли, был первым признаком цивилизации после космодрома. Вслед за сопровождающими Иван выбрался из машины. Двух других автомобилей во дворе не было, из чего курсант сделал вывод, что девушек повезли куда-то в другое место.

Голицына провели в один из домиков, где в тесной комнате с узким окошком и минимумом мебели его встретил майор в темно-синей форме с ромбовидным шевроном на левом рукаве – с изображением щита с золотым двуглавым орлом, меча и скромной надписью «Федеральная служба безопасности». Офицер был вежлив, но без панибратства. Попросил Ивана подробно, ни опуская ни одной детали, рассказать на камеру все, что с ним происходило с момента последнего отлета с Земли – в конце августа. Затем, выключив запись, выдал пачку бумаги и авторучку и предложил все то же самое самостоятельно написать, после чего вышел. Голицын сделал все, что от него требовали.

Ровно через два часа майор вернулся – сочинение Ивана как раз перевалило через свой экватор – поинтересовался, не голоден ли подопечный (сам не зная почему, Голицын сказал, что нет, хотя есть уже немного хотелось), предложил воды (тут курсант кочевряжиться не стал) и, выдав литровую бутылку «Шишкиного леса», исчез еще на два часа. Вернувшись повторно, забрал стопку исписанных листков, поблагодарил за сотрудничество и проводил до машины.

– Прошу прощения, товарищ майор, – офицер уже собирался подняться на крыльцо, но тут Иван решился его окликнуть. – Всего один вопрос: где мы? И что со мной будет дальше?

– Это два вопроса, – без тени улыбки ответил тот. – Что касается первого: вы в России, и этого вам пока что достаточно. Что до второго: увы, ответ на него лежит вне моей компетенции. Всего доброго, курсант!

– И вам не хворать… – пробормотал себе под нос Голицын, забираясь в машину.

4

Массивные железные ворота, бравый сержант с автоматом на КПП, не обративший, впрочем, на Голицына ни малейшего внимания, аккуратная, обсаженная могучими лиственницами тенистая аллея, и в самом ее конце – двухэтажное бетонное здание с широким, огороженным металлическими перилами крыльцом. А на крыльце… Точнее, уже не на крыльце, а сбегает вниз по ступенькам… Да, это он, Глеб Соколов, старый, верный друг… и глава мятежа на Луне.

Не выдержав, Иван тоже перешел на бег. Друзья обнялись.

– Наконец-то! – проговорил Глеб, не переставая похлопывать Голицына по плечу и спине. – Я уже боялся, что они тебя не отпустят.

– Кто не отпустит? Следователь?

– Да какой, на фиг, следователь? Наши заклятые друзья из Корпуса прикрытия. Эмма и компания.

– Да нет, отпустили без вопросов, – заметил Иван. – Я ж все-таки в отличие от некоторых, бунта на базе не поднимал!.. А вот как тебя угораздило?

– Потом, потом, – перебил его Соколов. – Ты жрать хочешь?

– Не откажусь.

– Отлично! За обедом и поговорим. Пошли!

– Куда?

– В столовую, куда же еще?

– Ну, в столовую – так в столовую, – не стал спорить Иван. – Только пока идти будем, ты мне все-таки скажи: что это, черт возьми, за место? Где находится? И что вы здесь делаете?

– Место-то… Ну, можно назвать его лагерем или базой. А можно – поселком. Закрытого типа.

– То есть своего рода тюрьма?

– Нет, скорее карантинный изолятор. Охрана в основном вовне ориентирована.

– Понятно… И где это счастье находится?

– Где-то на юге Западной Сибири. Томск, Новосибирск… То, что было Новосибирском, – Глеб помрачнел. – Точнее не скажу.

– Угу… И что вы тут делаете?

– Живем, – пожал плечами Соколов. – Ну и ждем, пока наверху решат, что же им с нами делать.

– Наверху – это на Луне?

– Нет. При чем тут Луна? У нас обычно решения в Москве принимают.

– А, понятно…

Пройдя по выложенной плиткой дорожке, друзья оказались вперед одноэтажным кирпичным домиком с покатой зеленой крышей. Внутри обнаружился просторный, заставленный обеденными столиками зал. Народу в нем почти не было, только у окна за одним из столов склонились над тарелками три первокурсника в стандартных синих комбинезонах Военно-космических сил Альгера (кстати, любопытный факт: на Глебе, как и на самом Иване, была белая парадная форма), да в противоположном конце допивали компот два не знакомых Голицыну парня в темно-зеленом камуфляже.

– Это ребята из охраны, – перехватил взгляд друга Соколов. – Они столуются вместе с нами. Вообще-то, обед уже закончился, но я просил оставить нам пару порций. Надо будет только разогреть. Синтезатора, как ты понимаешь, здесь нет, но микроволновка имеется…

– А вы почему все еще в форме Альгера ходите? – поинтересовался Иван, когда Глеб принес тарелки – зеленые щи и аппетитный шницель с картофельным пюре – и они принялись за еду. – Из Корпуса прикрытия же нас поперли, так?

– Другой пока не выдали, – развел руками Соколов. – Но тебя, как я понимаю, не особенности местной моды интересуют?

– Не скажи, – покачал головой Голицын. – Форма есть форма, ладно я – я только прилетел – но вы никто даже знаков различия не сняли. Надеетесь еще на что-то?

– Приказа не было – вот и не сняли. А насчет надежды – она дама такая, умирает последней.

– Ну-ну… Так какого черта тогда было ее своими руками убивать?

– Ты это про что?

– Про мятеж ваш опереточный, про что же еще?! Только все более-менее наладилось, с Альгером договорились, базу начали строить… Какая муха вас укусила?! Уж тебе ли не знать: главный враг сейчас – схарги! Все остальные терки надо в самый дальний ящик задвинуть…

– Ну-ну… Сплотить ряды…

– Именно! Сплотить ряды! А не переть рогом на единственных союзников – по поводу и без повода!..

– Так, ладно, не голоси: не на базаре! – голос Глеба прозвучал так жестко, что Иван и вправду умолк. – Выслушай сначала, а потом уже суди!

– Я весь во внимании! – отложив ложку, Голицын откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

– Начнем с самого начала, – Соколов тоже выпустил из рук столовые приборы и наоборот всем телом подался вперед. – Россия с первых дней была за тесный союз с Альгером. Не обязательно за вступление в Содружество – рассматривались разные варианты. Это теперь все твердят, что мы, якобы, противопоставили себя всему человечеству, да что там – всей Галактике! Да ничего подобного! Сколько резолюций вносилось в Совбез! Кто их ветировал? Мы? Как бы не так! Штаты и Великобритания! Под самыми надуманными предлогами! Тянули время, это теперь стало ясно, а тогда оставалось только голову ломать: неужели они не понимают всей серьезности ситуации? И так им объясняешь, и этак… Ну, не идиоты же они! Нет, не идиоты, конечно. Все они прекрасно понимали. Просто вели свою игру. А потом, откуда ни возьмись, нарисовался этот самозваный Комитет глобального спасения. Этакое временное мировое правительство. Наши в ООН резонно спрашивают: это что еще за люди такие? Откуда взялись? Кого представляют? А эти отвечают: да какая, мол, разница? Хорошие люди. Альгеру понравятся… Бред. Я тогда уже на Луне находился, был не в курсе деталей, вот и написал тебе, не разобравшись, что Комитету, вроде как, законно власть делегировали. А на самом деле было так. В Совбезе их, естественно, прокатили – не только мы, Китай тоже возражал. И тогда вопрос протащили на Генеральную Ассамблею. Застращали там всех по самое «не хочу». Ну и та, по правде сказать, подавляющим большинством голосов стран-участников проголосовала за передачу всей полноты власти Комитету.

– Погоди, – нахмурившись, перебил друга Голицын. – Какая еще, к схаргам, Генеральная Ассамблея? Это же чисто совещательный орган, нет? Форум, говорильня…

– Ну, так а я о чем! Так что захват власти Комитетом – абсолютно незаконен!

– А что же Альгер? Как они это съели?!

– Как съели… Прожевали и проглотили, вон, как ты котлету. Сам же говорил: главное сейчас – подготовка к Вторжению схаргов. Вот и они, наверное, так же рассудили. Мол, вы там у себя на Земле со временем разберетесь между собой, а сейчас время не ждет.

– Не, ну а если их обвинят в аннексии? Та же Ранола? Раз нет законной просьбы Земли о вступлении…

– За Ранолу, конечно, точно не скажу, но судя по тому, что пока все тихо, убедительных возражений у них не нашлось. А может, приберегли пока до более удобного момента, кто их, аспидов, разберет! Но чисто по ощущениям, да из курса «галашки»… Большинство стран – «за», большинство населения планеты… Тут штука в том, что Китай «против» не голосовал – воздержался. Так что вполне может быть, что и большинство населения – «за». По-моему, были прецеденты, что в таком случае воля планеты может считаться выраженной.

– Да плевать на эти их прецеденты! Есть Устав ООН, есть, в конце концов, международное право…

– Ну вот, наши тут так и рассуждали. А ты говоришь, чего полезли… Собственно, мы на Луне никакого подвоха не подозревали, наоборот, радовались вместе со всеми, что все, наконец, так удачно решилось. И даже когда Эмма приказала корветы повесить на орбите, казалось: так и надо – крепим единство, сплачиваем ряды… Ну, ты понял. Прямой связи с Землей, где остался Сергей Владимирович – Боголюбов – у меня не было, у остальных наших – тем более… И тут, как гром среди ясного неба, эта атака на «Бету».

– Не пойму вообще, на что там можно было рассчитывать, – встрял Иван. – Атаковать корвет, пусть даже учебный, одиноким планетарным катерочком…

– На самом деле, как выяснилось, было целых три катерочка. На ранольских технологиях – тут Эмма не врет. Помнишь, как начиналась история с лунной базой? Ну, мы на втором курсе тогда были? Вот тогда Ранола кое-чем с Россией поделилась. Многое, конечно, пришлось дорабатывать, до конца так и не успели, видно… В общем, из трех имевшихся в наличии полуготовых катеров один вообще не взлетел, а второй рухнул в океан, не дотянув до орбиты. А так, с учетом фактора неожиданности, какие-никакие шансы на успех были… Но не срослось. А в ответ «Бета» ударила по Земле. По Новосибирску. Не знаю, почему именно туда… Решение, кстати, не Эмма принимала, «Бетой» Мейер командовал, он и отдал приказ, Маклеуд потом его уже задним числом принялась оправдывать. А на счет того, что там, мол, наводчики перестарались – полная ерунда, по-моему. Наоборот, цель и была: припугнуть как следует. Припугнули. Новосибирска больше нет. Совсем. Полтора миллиона погибших, а может и больше – точных данных до сих пор нет.

– Да ты что?! – расцепив руки, Голицын впился пальцами в край стола.

– Я тогда еще не знал всей правды: на «Бете» никого из наших ребят не было. Но по дошедшей до меня отрывочной информации понял, что что-то не так. Взял Маленького, еще пару человек – и поперся к Эмме разбираться. Маху дал, конечно. Если бы сразу действовать по уму, вполне можно было и «Альфу» захватить, и на базе шороху навести… А так нас как цыплят повязали. Мы даже бластеры не достали. Это потом уже случилась пара перестрелок – тоже больше от ярости и безысходности, чем от большого ума. Так что лавры ярого бунтовщика мной не заслужены. К сожалению. Вот, собственно, и все… Отправили нас вниз. А тут тоже никто не знает, что с нами делать. Допросили, конечно, с пристрастием, ну и поселили пока что здесь, посреди тайги. Раз в пару дней приезжают, вопросы разные задают. Все больше бессмысленные. Боголюбов – тот как в воду канул, с августа его не видел… Да, вчера вот лично мне предложили помочь в испытаниях планетарного катера. Того самого, который не взлетел, когда «Бету» атаковали. Я согласился, разумеется, но с тех пор пока все тихо. Гражданской одежды не выдали. Выходить за территорию… Знаешь, выходить даже не запретили. Просто не рекомендовали. Мобильников не дают, но в административном корпусе есть стационарный телефон, можно домой позвонить, бесплатно. Компьютеры есть, только без интернета. Зато телевизор в каждой комнате. Если информацию правильно фильтровать, можно что-то понять. Ну и гости кое о чем проговариваются время от времени. Умышленно, скорее всего.

– О чем, например?

– Ну, например, о том, что Альгер объявил о программе добровольной эвакуации населения. Подыскали пустую планету где-то неподалеку – где конкретно, не знаю, вроде как весьма неплохую, и предлагают всем желающим туда переселиться. До окончания Вторжения, а кто захочет – так хоть навсегда. С собой можно взять что угодно, кроме оружия, наркотиков и еще чего-то, там не очень длинный список, но всего не более двадцати килограмм на человека. Пригнали полторы сотни челноков, на них переселенцев доставляют на Луну, где пересаживают на специально зафрахтованные транспорты. Пара кораблей, говорят, уже отбыла.

– Пара кораблей? И полторы сотни челноков? На всю планету?

– Да, количество смешное. Но и желающих пока не слишком много, как я понял. Большинство еще не прочувствовало угрозы. Впрочем, очереди на космодромах, я слышал, немаленькие.

– Да, я видел, – кивнул Иван. – Когда прилетел. Так, значит, мы – Россия, я имею в виду – тоже сотрудничаем с программой? Несмотря на конфликт?

– А Альгер не считает, что у них с нами какой-то конфликт. Ну и мы тоже всячески подчеркиваем, что ни разу не против Альгера, а лишь против хунты – ну, Комитета этого. Так что да, сотрудничаем.

– Понятно… – Голицын помолчал. – Понятно… – повторил он затем. – Ну и что дальше? Что делать будем?

– Не знаю, – пожал плечами Глеб. – Да ладно я, руководство, по-моему, тоже в растерянности. Схарги, Альгер, хунта с Корпусом прикрытия… Со всех сторон обложили.

– Да уж… А что другие страны? Пиндосы и Мелкобриты – понятно. А Китай что? Индия? Южная Америка?

– Южная Америка легла под хунту. По ходу, у них это национальное. Одна Бразилия еще пытается выпендриваться, но как-то вяло и несмело. Мудрая китайская обезьяна залезла на дерево и терпеливо ждет, как оно все внизу само разрешится. Про Индию что-то и не слышно особо. Япония вот отличилась. Запретила на своей территории эвакуацию. Не знаю, под каким соусом. При этом выезд из страны не перекрыла, и теперь толпы японцев прут кто в Штаты, кто в Китай, кто в Корею. Ну как толпы, не миллионами, конечно, но, говорят, миграционный поток на этих направлениях вырос раз в десять-пятнадцать. Так что против хунты мы в одиночестве стоим. Как, впрочем, и всегда было в истории.

– Как всегда, – угрюмо согласился Иван.

5

– А я все-таки не понимаю, – проговорил Игорь Фролов. – Чем она так плоха, эта чертова хунта?

В комнату, которую Глеб Соколов второй день делил с Иваном, набилось с дюжину человек – помимо двух хозяев присутствовали все шесть четверокурсников, Андрей Нежданный, Дмитрий Толстопальцев и Ринат Камалетдинов с третьего курса, ну и до полного комплекта – Ника, которую зачем-то притащила с собой Лерка Боголюбова. Сказать, что яблоку было негде упасть – в общем-то, ничего не сказать. Сидели разве что не друг у друга на головах.

– Что значит, чем плоха? – возмутилась вопросом Лера. – Мало тебе Новосибирска, что ли?

– С Новосибирском все ясно, – поспешно согласился Игорь. – И то, что после него пути назад уже нет – тоже понятно. Я про другое. До Новосибирска что нас не устроило до такой степени, что мы атаковали «Бету»? Нельзя было договориться, что ли?

– Значит, нельзя, – с сердитым видом развела руками Боголюбова.

– Вот ты представь, – вступил в разговор Антон Пухов. – Сидишь ты у себя дома, никого не трогаешь, примус, допустим, починяешь. И тут является к тебе, откуда ни возьмись, этакий тип криминального вида, наставляет на тебя бластер и заявляет: «Ша, я теперь тут главный, буду, так и быть, решать твои проблемы, а ты будешь делать, что я скажу, а не то отстрелю тебе, скажем, левую ногу». Вот что прикажешь в такой ситуации делать? По мне, так попробовать разоружить нахала, а потом уже разговаривать, если останется с кем.

– Ну да, разоружить… С голой ж… пардон мой французский… С голыми руками против бластера. А у типа этого за спиной, заметь, еще и все твои соседи выстроились. И Швондера этого они уже единогласно – ну ладно, пусть не единогласно, но большинством голосов – выбрали председателем домкома…

– Вот, кстати, со Швондером – отличный пример! – вскинул голову молчавший до сей поры Глеб. – Им, Швондерам, только дай волю. Сразу встанет вопрос об уплотнении квартир. У нас что, есть лишние комнаты? От какой откажемся для начала? От Крыма? От Кавказа? От Дальнего Востока? Или, чего уж мелочиться, может, сразу от Сибири? Нет уж, со Швондером возможен только один тип конструктивного разговора: как появится – спустить с лестницы.

– Только не очень-то оно вышло – с лестницы спустить, – буркнул Фролов.

– Не вышло… На этот раз – не вышло.

– То есть, будем пробовать еще раз? А что в ответ? Еще один Новосибирск?

– А если сдадимся, это будет значить, что Новосибирск погиб зазря, – негромко проговорила Ника.

– Надеюсь, на этот раз мы будем действовать умнее, – сказал Соколов. – И если станем бить, то уже наверняка. Не спрашивайте, как именно – понятия не имею, – бросил он, упреждая уже готовые прозвучать со всех сторон вопросы. – Но кому положено, над планом работают, я уверен…

– А что вообще из себя представляет этот чертов Комитет глобального спасения? – сменил тему разговора Иван. – А то все «хунта», «хунта», а что за люди-то?

– О, компания там подобралась примечательная, – невесело усмехнулся Глеб. – Можно сказать, образцово-показательная. Просто идеал толерантности. Семь человек всего, из них три женщины. Один негр, один китаец с Тайваня, один даже, якобы, выходец из России – русским его, понятно, не назову. Один инвалид на коляске. Словом, полный набор.

– Гея не хватает для комплекта, – заметил Пухов.

– Насчет таких деталей – не в курсе, – развел руками Соколов. – Суть, собственно, в том, что все это – сплошь подставные лица. Фунты. А вот кто конкретно за ними стоит…

– Тут в новостях говорили, при Комитете образовано что-то вроде консультационного совета из представителей разных государств, – добавила Боголюбова. – Десять человек. Наших, понятно, нет, но присутствуют США, Канада, Великобритания, Франция, Австралия… Остальных не запомнила, но Китай не называли. Может, тут кроется разгадка…

– И стал я на песке морском, и увидел выходящего из моря зверя с семью головами и десятью рогами: на рогах его было десять диадем, а на головах его имена богохульные… – торжественно продекламировал Пухов. Вроде тихо произнес, но во внезапно повисшей тишине слова прозвучали, словно со сцены.

– Это еще откуда такое? – нахмурился Голицын.

– Апокалипсис, Откровение Иоанна Богослова, глава тринадцатая, – ответил за Антона Глеб. – Мне это тоже уже на ум приходило… Семь голов, десять рогов… Нет, – он яростно тряхнул головой, – давайте все же попробуем как-нибудь обойтись без мистики. Думаю, хунта, при всей ее опасности – от мира сего. И бороться с ней надо средствами мира сего.

– Тем более, что будь иначе, шансов у нас никаких, – «успокоил» товарищей Пухов.

Вечером того же дня у Ивана состоялся телефонный разговор с отцом. Дозвониться домой в Москву Голицын пытался еще накануне, почти что сразу после приезда, но в тот раз так никого и не застал. Сегодня повезло.

– Ваня?! – Андрей Георгиевич, Голицын-старший, даже не пытался скрыть своего изумления. – Ты откуда звонишь? Прям с Луны, что ли?

– Нет, пап, я на Земле, – сообщил Иван.

– На Земле? Это хорошо, – последовал ответ.

– Да как сказать… Как у вас там дела?

– Дела у прокурора, – отреагировал отец своей любимой фразой. – А у нас так, делишки. Да нормально все в целом. Вот, только с дачи приехали с Ниной. Два мешка картошки привезли. Солений двадцать банок Нина закрыла – тоже привезли. Еле все в багажник влезло – там же вещи еще… У тебя-то как?

– Да, тоже все потихонечку… – на взгляд Ивана, разговор пока что выходил на редкость глупым.

– Как учеба?

– Нормально… Пап, я вот что хотел сказать… Картошка – это, конечно, замечательно… Но ты же там телевизор смотришь? Что в мире происходит, видишь?

– Да уж, стабильности нет. А когда она была, стабильность эта? Только если раньше террористы самолеты захватывали, то теперь города взрывают… Впрочем, ты, небось, и фильм-то этот не смотрел?

– Какой фильм?

– Не важно… Я надеюсь, вы там ко всем этим безобразиям не имеете отношения?

– Нет, – искренне ответил Иван. – По крайней мере, уже нет.

– Это хорошо.

– Короче, ты о программе эвакуации слышал? – решил в лоб спросить курсант.

– Это про колонизацию Альфы Центавра что ли?

– Почему Альфы Центавра? – не понял Голицын.

– Ну, это мы ее тут так называем. Миссия такая была когда-то в компьютерной игре «Цивилизация» – колонизировать Альфу Центавра. Одна из возможных целей игры.

– Пап, я серьезно. Для игр не время. Послушай меня внимательно: то, что говорят насчет грозящего Вторжения – правда! В течение ближайших лет, может быть, уже через год, на Землю обрушатся полчища схаргов… Чужих. Помнишь, фильм был – раз уж ты сам про фильмы заговорил? Вот, как в том фильме, только еще хуже. Несметные полчища, миллиарды, триллионы. Землю, конечно, постараются защитить, но гарантии, что все получится, нет никакой. Ну, а если схарги прорвутся к планете – не выживет никто. А они прорвутся. Поэтому ноги в руки – и в ближайший эвакуационный центр. Пока там еще не так много народу. Поговори с Ниной – и вперед!