Текст книги "Пятый курс"

Денис Кащеев
Пятый курс

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения правообладателя.

© Д. Кащеев, 2016

© ООО «Написано пером», 2016

***

Оксфордшир, Англия, 1930 год

– Точно говорю вам, сэр, это был оборотень! – неловко переминаясь с ноги на ногу, проговорил в густые пшеничного цвета усы мельник Роббин.

– Оборотень? – поднял брови инспектор Юм.

– Истинно так, сэр! Чуть мне руку не откусил, – он в очередной раз принялся разматывать заляпанную тряпку на предплечье, но инспектор жестом остановил его – свою знаменитую рану мельник ему уже демонстрировал. Укус и укус, ничего особенного – никакого сравнения с тем, что выпало на долю несчастного Боба и его жены Марии.

Юм считал себя человеком с крепкими нервами, за двадцать лет службы повидать ему довелось всякого, но от увиденного сегодня в коттедже Старого Боба ему едва не сделалось дурно. И сделалось бы, не поспеши он ретироваться на воздух, оставив в разгромленной, залитой кровью от пола до потолка комнате доктора Блэра. Тела четы хозяев коттеджа были истерзаны, разодраны в клочья – в буквальном смысле этого слова. Юм не мог себе представить человека, способного на такое зверство. Зверя, впрочем, тоже не мог. Ему не раз приходилось иметь дело с жертвами нападения волков – зрелище неприятное, но, по-своему, обыденное. Здесь же…

– Говорил я Бобу: не надо связываться с этой тварью! – продолжал между тем мельник. – А он знай твердит свое: умники в Университете за него хорошие деньги дадут – вот тогда заживем! Может, даже мотоцикл сможем купить! Купил вот…

– Опишите его, – потребовал инспектор.

– Что описать, мотоцикл? – не понял Роббин.

– Оборотня.

– Ах, оборотня… Ну… – мельник задумался. – Огромный! – выпалил он затем. – Кожа гладкая, почти без шерсти, разве что на голове спутанные клочья торчат. Глазищи – во, – продемонстрировал он размер, сведя руки и соединив большие и указательные пальцы в кольцо, – и светятся!

«…пять дюймов в диаметре, светятся», – аккуратно записал в блокнот инспектор.

– Зубы острые, как бритвы, руки сильные, даром что худющие…

– Руки? – переспросил Юм. – Или все-таки лапы?

– Руки, – уверенно кивнул косматой головой мельник.

– Ну что ж, руки – так руки, – пробормотал инспектор, делая новую пометку в блокноте. – Кроме вас и бедняги Боба кто-то еще видел этого… это существо? – спросил он.

– Да, почитай, полдеревни! Стив, сосед Боба, – Роббин принялся загибать пальцы. – Длинный Джеймс, Марго с той стороны улицы – эти точно видели. Да, – вспомнил он, – говорят, давеча профессор приезжал из Университета, тоже, значит, видел. Иначе – зачем приезжал?

– Профессор? – оживился Юм. – Что за профессор?

– А я знаю? – пожал плечами мельник. – С ним Боб общался.

– И что этот профессор сказал насчет оборотня? – поинтересовался инспектор.

– Говорю же: не знаю, меня тогда здесь не было, – бросил Роббин. – Длинного Джеймса спросите, он может знать.

– Непременно спрошу, – кивнул Юм.

В этот момент на крыльце коттеджа показался доктор Блэр.

– Ну что? – в нетерпении шагнул ему навстречу инспектор.

– Смерть наступила от шести до двенадцати часов назад, – ровным голосом сообщил доктор, поправляя очки с толстыми пузатыми линзами. – Причина – многочисленные рваные раны по всему телу. Телам… По сути, они – тела – были расчленены.

– Чем, на ваш взгляд? – спросил Юм.

– Не возьмусь утверждать со стопроцентной уверенностью… – доктор помедлил. – Но у меня сложилось впечатление…

– Продолжайте! – потребовал инспектор.

– Зубами, – отрывисто проговорил Блэр. – И руками. Неимоверно сильными руками с длинными тонкими пальцами, увенчанными острыми ногтями… Или когтями.

«…когтями», – записал Юм.

– То есть не волки? – спросил он для порядка.

– Исключено, – устало покачал головой доктор.

– Кто же тогда? – непроизвольно вырвалось у инспектора.

– Это уже не ко мне вопрос, – развел руками Блэр.

– Оборотень! – вновь подал голос так и не ушедший со двора мельник. – Точно он!

– Да заткнитесь вы! – рявкнул на него Юм. – Заладили: оборотень, оборотень! Двадцатый век на календаре – а у них все оборотни!

– А плевать он хотел, какой там у вас сейчас век, – пробормотал себе под нос Роббин, но Юм все равно расслышал.

Впрочем, вспышка гнева, недостойная инспектора полиции, уже миновала.

– Нужно осмотреть тут все, – проговорил Юм, ни к кому конкретно не обращаясь. Не удивительно, что никто ему и не ответил. Секунду инспектор стоял неподвижно, явно собираясь с силами, затем сделал глубокий вдох, словно собираясь нырнуть в ледяной омут, и решительно взошел на крыльцо.

Пролог

– Сопротивление бесполезно! Сложи оружие и жди прибытия абордажной партии, – повторил невозмутимый голос с экрана.

Вздохнув, Иван выключил связь. Ну что же, не вышло – так не вышло. То ли Нивг что-то напутал (Нивг? Напутал?! Самому не смешно?), то ли противник на этот раз оказался хитрее – теперь уже не суть важно. Основная задача решена – довольно и этого.

– Тоже мне нашли дураков, ждать их… – угрюмо пробормотал себе под нос Голицын. – Ладно, уходим, – повернулся он к своему незадачливому напарнику.

Тот, по обыкновению, ничего не ответил. Впрочем, Иван и не ждал ответа. Последний раз окинув взглядом рубку управления корвета, он поднялся из черного капитанского кресла, без каких-либо эмоций переступил через распростертое на полу тело дежурного навигатора и двинулся к выходу.

Покинув рубку управления, напарники быстрым шагом спустились на палубу ниже и, миновав короткий коридор, остановились возле шлюпочного ангара. Легкое касание рукой пластика панели, пара шагов – и вот они уже внутри хорошо знакомой Голицыну штатной шлюпки корвета. Активировать ее системы – дело четверти минуты, ввести в память автопилота посадочный курс – еще максимум двадцать секунд.

– Ну вот и все, – удовлетворенно кивнул Иван, благополучно скормив бортовому компьютеру последнюю цифру. – Можно ехать.

Его товарищ вновь остался безмолвен.

– База, я третий, наблюдаю старт спасательной шлюпки с правого борта «Альфы»! Судя по данным сканера, полет осуществляется в автоматическом режиме, однако на борту присутствует экипаж!

– Сбежать, значит, решил! – раздался в наушниках дрожащий от ярости голос. – Ну уж нет… Третий, я база! Приказываю осуществить перехват и захватить шлюпку!

– База, я третий, осуществить перехват не успеваю. Расчетное время входа шлюпки в атмосферу – сорок секунд. Я слишком далеко.

– Черт! Уверен?

– Так точно!

– Проклятье! Второй, я база! А у тебя что?

– Тоже не успеваю, Майк! Я чуть ближе к цели, чем Бен и Гельмут, но расстояние все равно велико!

– Черт! Черт!!! В таком случае слушай приказ: цель уничтожить!

– Что? Не понял тебя, Майк! Повтори…

– Оглох? База – второму: приказываю уничтожить шлюпку! Голицын не должен попасть на Землю!

– Гм… Второй – базе: принято. Захожу на цель… Цель поражена!

– Отлично… Всем действовать по первоначальному плану.

– Второй: принято.

– Первый: принято.

– Третий: принято.

Ком раскаленной плазмы, еще несколько секунд назад бывший штатной шлюпкой учебного корвета «Альг», теряя огненные клочья, вошел в верхние слои земной атмосферы.

Часть первая

1

– Отлично, – проговорил Инструктор Жарж ког Фаааг, пряча полученную от Голицына пачку бумаг в ящик стола. – Можете забирать катера. Третий наземный ангар, – он протянул Ивану пластиковую карточку-ключ. – Сами найдете или дать вам провожатого?

– Найду, – поспешил заверить Стража Иван. Он просто поверить не мог в свалившуюся на него удачу. Наконец-то! После трех недель бесцельного бега по кругу, когда в ответ на очередную поданную бумагу или файл следует лишь запрос дополнительных документов и новых изощренных согласований (а получить их можно только через нард-кора Нивга, а Нивг появляется в лагере только поздно вечером, да и то не каждый день, а предоставить затребованное нужно утром, иначе начинай всю бодягу с самого начала) – первый реальный результат! Шесть универсальных боевых катеров Стражи семнадцатого поколения «Победоносец» ждут погрузки в ангаре номер три! Малая толика того, на что они рассчитывали, прибыв двадцать дней назад на Зиту, но лиха беда начало!

Желание со всех ног нестись на космодром – пока Жоржетта, как они в прошлом году прозвали между собой Инструктора, не передумал – было почти непреодолимым, но все же Голицын нашел в себе силы задержаться.

– Прошу прощения, Инструктор, а что насчет остальной номенклатуры? В первую очередь – орбитальных ловушек и стационарных сканнеров? Вчера вы сказали…

– Я прекрасно помню, что говорил вчера, Страж, – резко оборвал его Жарж ког Фаааг. – Ответ по ловушкам ожидается в три часа по рассвету. По прочему оборудованию обратитесь к Старшему Инструктору Йалг ког Вааану, когда он вернется с орбиты. У него есть ряд уточняющих вопросов.

– Ясно, – кивнул Иван. Ряд уточняющих вопросов… А еще кто-то говорит, что это у нас на Земле – бюрократия! Вас бы, умников, на Зиту! Ладно, хоть «Победоносцы» выбил – и то хлеб!..

На главной площади лагеря, зажатой между громадой криск-зала, учебным корпусом, знаменитым своей кургузой башенкой с золоченым квадратным циферблатом местного хронометра, черным куполом служб космодрома и административным зданием, из которого только что и вышел Иван, Голицын, к немалому собственному неудовольствию, едва не налетел на Ольгу и Нику. Девчонки-второкурсницы, тоже, по-видимому, не ожидавшие его внезапного появления, смущенно захихикали. В другой раз это наверняка вывело бы Ивана из себя, но сейчас, когда в ангаре его ждали шесть новеньких, готовых к погрузке «Победоносцев», он лишь метнул в сторону легкомысленных курсанток сердитый взгляд (в ответ те вновь самым бесцеремонным образом прыснули, уткнув лица в ладони) и, мысленно пожелав обеим хохотушкам скорой встречи со схаргами, деловито пересек семиугольник площади.

В последние дни Ольга и Ника словно сговорились окончательно довести Голицына до белого каления. Куда бы он ни направился, неизменно натыкался на неразлучную парочку соотечественниц, каждый раз вызывая у тех, особенно у щуплой брюнетки Ники, приступ безудержного веселья. Что там принято говорить про смех без причины? Вот то-то же! Впрочем, даже хуже, если причина наоборот, имела место быть. Как подозревал курсант, смеялись над ним, Иваном.

Так уж вышло, что именно он, Голицын, выбрал этих двоих для командировки на Зиту. Сообщив Ивану о предстоящей миссии – получить технику и оборудование для противодействия ожидаемому Вторжению схаргов – нард-кор Нивг велел курсанту подобрать себе пару помощников – не старше, чем со второго курса. Ясно было, что от зеленых первокурсников пользы не будет вообще никакой, но и состав второго курса был для Голицына, проведшего весь прошлый год вдали от Школы, племенем младым и незнакомым. Не долго думая, Иван взял список российской делегации и отметил двоих первых по счету. На верхней строчке значилась Арбатова Ольга, на второй – Доренко Никита. Девушка и парень, очень удачно. Ну кто, скажите на милость, мог предположить, что означенный Доренко окажется вовсе не Никитой, а Никито́й! Не иначе, родители бедной девочки в юности пересмотрели западных боевиков! Это ж надо быть так на всю голову больными, чтобы выбрать для дочери этакое имечко?!

Осознав свою нелепую ошибку, Голицын попытался было отыграть назад, но Нивг, лично возглавлявший делегацию на Зиту, заявил, что, мол, поздно, что он уже внес обеих курсанток в какой-то там не подлежащий изменению список и что раньше надо было думать. Легко сказать: раньше! В общем, отлет Ивана с Луны, где на спешно модернизируемой международной базе в этом году должна была располагаться Школа, прошел под аккомпанемент многочисленных шуточек большей или меньшей степени пошлости, причем в числе остряков-самоучек отметились даже Глеб, Маленький и Лерка. Не удивительно, что Голицын невзлюбил Нику – так, оказывается, все нормальные люди звали Никиту́ – еще с Солнечной системы.

Неадекватное, по мнению Ивана, поведение девушки, лишь добавило масла в огонь. Здесь, впрочем, у курсантки имелось какое-никакое оправдание: делать второкурсницам на Зите оказалось абсолютно нечего. Если Голицын хоть как-то был занят составлением многочисленных запросов, подтверждений и согласований – и то большую часть времени занимало тупое ожидание: либо Нивга, полномочного авторизировать документ, либо ответа кого-то из Инструкторов лагеря – то загрузить «помощниц» оказалось совершенно нечем. Вот они и болтались бесцельно по пустому (все остальные-то – при деле) лагерю, то и дело неосторожно попадаясь Голицыну на глаза.

Впрочем, имелось еще одно обстоятельство, в наличии которого, впрочем, Иван едва ли был готов откровенно признаться даже самому себе. Внешне худенькая, черноволосая Ника Доренко до щемящей боли напоминала ему… Рут Андерсон. Нет, конечно, она не была ее точной копией, поставь девушек рядом – спутать будут невозможно (вот только и поставить рядом уже не получится…), но что-то в чертах лица, в фигуре, в поведении – кроме этого нелепого хихиканья, разумеется – что-то всякий раз будило в памяти Голицына образ Рут. Его Рут… Это было просто невыносимо.

– Разрешите, анш Иван?

Голицын поднял голову: снова они. И снова у обеих улыбки до ушей. Сколько можно?!

– Что вам? – неприветливо буркнул курсант.

Погрузка «Победоносцев» в трюм транспортника оказалась не такой уж и простой задачей. Из ангара катера пришлось выводить своим ходом, что, с учетом их легендарной управляемости (а правильнее сказать – почти абсолютной неуправляемости) в атмосфере, превращалось в тот еще аттракцион. Несмотря на весь свой прошлогодний опыт, несколько раз Голицын едва не уронил капризную машину брюхом на поле, один раз, не успев вовремя погасить скорость, лишь чудом не промахнулся мимо грузового люка на добрых три метра, а однажды, зазевавшись, все-таки задел псевдокрылом стену какой-то служебной постройки, прочертив на ней глубокую черную борозду. Хорошо, хоть не видел никто.

А после еще выяснилось, что ни вопрос по орбитальным ловушкам не решен (Жоржетта потребовал предоставить очередную бессмысленную бумажку), ни Старший Инструктор не готов сегодня принять Голицына, ибо занят зело.

Не удивительно, что в выделенную им для жилья пристройку Иван вернулся совершенно вымотанный и далеко не в самом благодушном настроении.

И вот, стоило ему на секунду, не раздеваясь, прилечь на койку, как явились, не запылились, подружки-бездельницы.

– Просим прощения, анш Иван, – вперед выступила высокая шатенка Ольга. – Можно отвлечь вас на пару минут?

– Уже отвлекли, – хмуро бросил Голицын. – Короче, говорите, что вам.

– У нас тут вопрос возник… Сегодня в галактических новостях прошло, что Землю, вроде как, приняли в Альгер. Это… Это вообще как, хорошо или плохо?

– Это не хорошо и не плохо, – с расстановкой проговорил Иван, рывком поднимаясь с койки. – Это, если хотите, наш единственный шанс на выживание.

– Вот, я же говорила! – звонко подала из-за спины подруги голос Ника.

– А вот я не понимаю, – покачала головой Арбатова. – Это же все из-за этих схаргов, да? Ну, там Вторжение и все такое… Но почему Альгер не мог помочь нам так, без аннексии?

– Э, поосторожнее-ка в выборе выражений! – нахмурился курсант. – Какая еще аннексия? Мы – Земля, то есть – сами попросили принять нас в Содружество. А почему не мог помочь… Потому что политика! Независимая система, в которой находятся Врата в мир схаргов – слишком лакомый кусок. Ни Ранола, ни менее крупные игроки не позволят Альгеру распоряжаться здесь единолично. Тем более возводить оборонительные рубежи. Выживет Земля, погибнет – им всем, по большому счету, наплевать. Лишь бы застолбить свою долю. А так – все шито-крыто. Альгер на своей территории, а значит – в своем праве. Остальные идут лесом.

– Да, но почему нельзя было сделать, как здесь, на Зите? – не унималась Ольга. – Сами себе хозяева, а и Альгер, и Ранола, да и все остальные ходят по струнке и делают, как они скажут…

– А ты знаешь, сколько раз схарги зачищали Зиту почти под ноль?! Хочешь такого же для Земли? Нет, будь у нас в распоряжении побольше времени, можно было бы, наверное, попробовать поторговаться, как-то сыграть на противоречии интересов Альгера и Ранолы… Но времени нет! В нашем распоряжении не больше пяти лет, а может быть, всего год! Потом – Вторжение! Тут уж не до маневров.

– Понятно… – протянула Арбатова – все же с явственным оттенком сомнения в голосе.

– Еще вопросы? – поинтересовался Иван.

– Да, если можно, – робко выглянула из-за спины подруги Ника. – Про Альгер я как раз согласна. Я про другое немного. Ну, вот построят они опорную базу. Подгонят флот. Но ведь на Зите делается то же самое. Да еще совместными силами. А планета все равно страдает. Когда больше, когда меньше, но почти всегда. Но это Зита, тут и населения собственного почти что нет. А как будет на Земле? – спросила она, вызывающе тряхнув черной челкой. Точь-в-точь как Рут.

– Риск велик, – развел руками Голицын. – Что тут можно сказать… Как крайняя мера, возможна эвакуация населения. Честно говоря, пока плохо себе представляю, как это может выглядеть в масштабе Земли, но разговоры в этом направлении ведутся… Не знаю… Но в любом случае, лучше развернутая эшелонированная оборона, чем голая, открытая планета.

– Это понятно, – согласилась девушка.

Новость о вступлении Земли в Альгер Иван узнал еще накануне, из полученного по «студенческой почте» письма Глеба. И сейчас, после того как «помощницы», наконец, убрались восвояси, Голицын решил пересмотреть его еще раз. Поплотнее прикрыв дверь, он развернул экран компьютера и кликнул в сиротливо висящий в углу красный флажок.

«Ванька, привет! Сначала о главном: главная у нас снова Эмма… Шучу. Свершилось! Земля вступила в Альгер. Я уже и не верил, честно говоря! Как-то все вяло тянулось, и вдруг: раз! Получите и распишитесь! Слава Богу! Теперь есть надежда… Но обо всем по порядку.

Помнишь, конечно: тема начала обсуждаться еще при тебе. Ежу понятно было, что без поддержки Альгера схарги нас сметут и не заметят даже. Вопрос внесли в Совбез ООН – кажется, Аргентина внесла, не знаю, почему не мы или не Штаты. Но тут все как-то затормозилась. Какие-то конференции, экспертизы, симпозиумы… Нас, кто на Зите побывал, чуть ли не каждый день на заседания таскали. Я лично пять раз выступал, рассказывал, объяснял… Другие тоже: Чан, Збышек, Эмма… Она, кстати, вернулась из госпиталя буквально на следующий день после твоего отлета. Вроде, в норме. Сейчас снова командует вовсю… Но об этом позже. Так вот, заседали, заседали, так ни до чего и не дозаседались. Эх, жаль, тебя не было, ты б уж им объяснил… В общем, нас даже всех снова на Луну вернули. А потом вдруг раз: создан какой-то Комитет глобального спасения, у него вся полнота власти, и он, Комитет этот, обращается от имени Земли к Альгеру с просьбой о вступлении. Ну а Альгер словно только того и ждал. В этот же день просьба и одобрена. Представляю, как кусают локти ранольцы!

Ну, понеслось. На базе Школы тут же образована База корпуса прикрытия. Эмма, как водится, за главного – комендант. У нас в распоряжении два корвета – старушки «Альфа» и «Бета» – и с полдюжины «Эсмеральд». Альгерды поголовно свалили на обратную сторону Луны. Там у них будет опорная база против схаргов. В Школе – бывшей Школе – даже преподов не осталось. Учебные задания, правда, никто не отменял, но по факту на них все забили – некогда. Одни первокурсники сидят по классам – это Эмма распорядилась. Все равно от них толку пока никакого. Пусть учатся, уму-разуму набираются…

Нам тут, кстати, нормальную земную гравитацию сделали. Сразу жить стало легче, можно хоть ходить по-человечески, а не прыгать из конца в конец коридора. Хотя некоторым, я знаю, нравилось.

Так, что еще важного?.. А, вот: ходят какие-то пока не очень понятные разговоры, что надо на всякий случай готовить планету к эвакуации. Альгерды обещали подогнать транспорты… Не, я конечно понимаю, они великие-могучие и все такое, но эвакуировать семь миллиардов человек?! Не знаю, не знаю… И потом, людей, допустим, вывезли, а материальные ценности? Города, заводы, инфраструктура, музеи разные наконец?!. Ладно, посмотрим…

В общем, как-то так… Ждем тебя здесь, работы тут у нас – непочатый край! Все, закругляюсь. Да, Лерка и Маленький тебе приветы передавали! Покедова – и до скорой встречи!»

Свернув файл, Иван глянул на дату его создания: письмо было записано Глебом чуть меньше недели назад. Всем хорошо «студенческая почта», кроме одного: никогда точно не знаешь, сколько времени будет идти твое послание. Связь между ведущими планетными системами Альгера займет лишь несколько секунд, а на путь с Земли на Зиту легко может потребоваться несколько дней. Но тут уже ничего не поделаешь, хорошо хоть так…

Задрав голову, Иван в задумчивости смотрел в ночное небо Зиты. Не серебристый свет далеких звезд притягивал его взгляд – каждой клеточкой своего тела Голицын ощущал присутствие там, в вышине, незримых Врат. Прохода в другой, чуждый мир. Мир, грозящий вскорости в прямом смысле слова стереть жизнь с лица Земли.

– Вечерний моцион? – нард-кор Нивг подошел бесшумно, и все же курсант почувствовал его присутствие.

– Мы сегодня получили шесть «Победоносцев», – не меняя позы, сообщил он вместо ответа.

– Я знаю, – кивнул альгерд. – А еще три орбитальные ловушки, дюжину стационарных сканнеров, ну и еще семнадцать наименований – согласно запросу.

– Ловушки? – удивленно обернулся Иван. – Увы, аш-сун, с ловушками все не так просто. Жарж ког Фаааг потребовал очередное согласование…

– Я только что от него, – перебил землянина Нивг. – Все согласовано. Ловушки как раз грузятся на наш транспортник, все остальное, полагаю, уже распихнуто по трюмам. Так что наша миссия завершена, завтра утром вылетаем.

– Вылетаем? Завтра?! – курсант не смог скрыть своего удивления.

– Именно так. Готовность в час по рассвету. Спокойной ночи, Голицын.

С этими словами альгерд удалился, оставив Ивана пребывающим в полном недоумении.

2

Лунный космодром Альгера в большей степени существовал пока в воображении его администрации, чем в реальности. Неогороженная и, кажется, не до конца выровненная площадка, возомнившая себя летным полем, на краю которой приютились два или три не самых крупных космолета, десяток новеньких ангаров да бункер диспетчерской, еще даже не соединенный крытым переходом с основными строениями будущей опорной базы. Ну и, разумеется, никаких тебе герметичных телетрапов – натянул скафандр и топай ножками к терминалу. Ну, или скачи зайчиком – с учетом смешной по планетарным меркам местной гравитации.

Нард-кор Нивг с Ольгой и Никой так и поступили, Ивану же вновь пришлось сперва заняться «Победоносцами». Вывести их из трюма и загнать в указанный Нивгом ангар оказалось, разумеется, не в пример легче, чем загрузить на Зите, и все же Голицын провозился с катерами часа полтора, из которых добрых минут сорок прождал клерка, соблаговолившего оформить ему необходимый допуск. Но зато, покончив, наконец, с делами, он смог свободно перемещаться по базе, не привязываясь к как всегда куда-то запропастившемуся Нивгу.

Полученные от альгерда инструкции предписывали Голицыну незамедлительно по завершении разгрузки отправляться в Школу, точнее – на базу новоиспеченного Корпуса прикрытия. Располагалась та точнехонько на противоположной стороне Луны, на стороне, вечно обращенной к Земле. Как ни крути, добрых пять тысяч километров с гаком – тут уже пешочком, конечно, не добредешь. Регулярного транспортного сообщения, как быстро выяснил Иван, между базами не имелось, ожидать же оказии можно было и день, и два – как повезет. Ольге с Никой, по ходу, как раз повезло: девушки благополучно улетели, пока Голицын возился с «Победоносцами», перед Иваном же явственно замаячила перспектива ночевки в гостях у альгердов – благо, время местное было уже ближе к вечеру. Почти смирившись с такой перспективой, курсант уже принялся потихоньку подыскивать себе место для ночлега, как вдруг на него ураганом налетел какой-то молодой офицер с новенькими знаками различия од-суна на комбинезоне.

– Курсант Голицын? Где вас носит? Я уже час вас разыскиваю по всей базе!

– Меня? – удивился Иван.

– А кого же еще?! Аш-сун Нивг распорядился переправить вас на ту сторону. Где ваши вещи?

Голицын развел руками:

– Я без вещей.

– Отлично. Следуйте за мной!

Полет на «Эсмеральде» над лунной поверхностью мог бы, наверное, стать незабываемым приключением, если бы только большая его часть не проходила над темной, ночной стороной спутника. Чуткие приборы катера, конечно, не требовали от экипажа блуждания в потемках, но и особых красот на обзорные экраны не выводили. Только в самом начале, на взлете, Голицын успел полюбоваться на величественную цепочку кратеров: огромного, чуть поменьше, еще меньшего и относительно небольшого. Дальше, вероятно, должен был идти совсем мелкий, но его очертания уже скрывала непроглядная тьма лунной ночи.

База Корпуса прикрытия – несостоявшаяся Школа – выглядела с высоты даже солиднее, чем та, откуда они только что прилетели. По крайней мере, огнями она светилась, как новогодняя елка в Кремле. Од-сун высадил Ивана у главного шлюза и, не попрощавшись, унесся в ночь. Голицын не удивился: за все время полета они с альгердом не обменялись и двумя фразами.

Доступ в шлюзовую камеру был свободный. На заполнение переходника воздухом ушло около минуты, и вот, наконец, герметичная створка беззвучно отошла в сторону, пропуская Ивана внутрь.

Здесь уже была искусственная, земная гравитация – кажется, Глеб что-то такое говорил в том своем письме, но Голицын, разумеется, об этом и думать забыл и, едва переступив порог, от неожиданности припал на правое колено. Впрочем, тут же поднялся, сверился с датчиком на запястье на предмет состава атмосферы и, убедившись, что воздух, как тому и положено, пригоден для дыхания, с наслаждением отстегнул шлем, затем стянул скафандр, аккуратно повесил его в нишу у выхода и решительно шагнул к двери напротив. Вот он и дома!

За дверью его уже ждали. Комитет по торжественной встрече состоял из четверокурсника Майкла Мейера и двух малознакомых Ивану курсантов третьего курса, судя по нашивкам, араба и австралийца. В руке американца был взведенный в боевое положение бластер.

– Так, спокойно, спокойно: свои! – Голицын с улыбкой приподнял открытые ладони, демонстрируя безмерное миролюбие.

– Видали мы таких своих, – Майкл, впрочем, и не думал опускать оружие. Его спутники сделали каждый по шагу вперед, обступив Ивана справа и слева.

– Да вы что, своих не узнаете? – рассмеялся тот, уже, впрочем, несколько натужно. – Это же я, Голицын!

– Мы прекрасно знаем, кто вы такой, – не стал спорить Мейер. – Анш Иван, сдайте ваш «Шилк» и индивидуальный браслет и следуйте за нами! – отчеканил он.

– Что? – от неожиданности Иван даже растерялся. – Что за шутки, Майк?

– Никаких шуток, – американец и вправду был невозмутим. – Ваш бластер, – он требовательно протянул вперед левую руку.

– Чушь какая-то… – глаза Голицына стремительно обежали преградившую ему проход троицу. Мозг лихорадочно прикидывал, успеет ли он обезвредить всех противников прежде, чем сам нарвется на парализующий заряд. По всему выходило, что шансов на успех немного. – С какой стати? – продолжил возмущаться он.

– Приказ коменданта! Сдайте бластер, анш Иван, или мы будем вынуждены открыть огонь!

– Да пожалуйста… – неспешным движением Голицын отстегнул оружие и протянул его американцу. Тот, не глядя, передал трофей одному из третьекурсников.

– Теперь браслет! – потребовал он затем.

– Ну, это уже ни в какие ворота не лезет! – Иван почувствовал, что начинает закипать. – Я что, арестован?

– За этим дело не станет, – заметил Мейер.

– На каком основании?

– Хватит болтать! – отрезал американец. – Давайте браслет, или я стреляю!

– Что здесь происходит?! – в запале спора Голицын не заметил, как в коридоре появился еще один курсант. В следующую секунду Иван не без облегчения узнал в подошедшем своего сокурсника Збышека Мазовецки. – Майк, ты сбрендил? Убери бластер!

– У меня приказ доставить его к коменданту, – ответил Мейер. Сложить «Шилк» он и не подумал, однако ствол, хоть и с видимой неохотой, отвел вниз.

– Я сам это сделаю, – сообщил поляк. – Пошли, Ваня.

– Как прикажете, од-ин, – только сейчас Иван заметил на рукаве Мазовецки сержантскую нашивку.

– Они забрали мой бластер, – предпринял он попытку ковать железо, пока то еще горячо. – Неплохо было бы вернуть его назад… од-ин!

– Потом, потом, – отмахнулся Збышек, словно речь шла о чем-то мелком и незначительном. – Идем.

– Куда?

– К Эмме, куда же еще?

– Ну, если к Эмме… – протиснувшись между Мейером и австралийцем, Майкл и не подумал посторониться ни на дюйм, а вот третьекурсник, хоть и не сразу, но отступил на полшага, Голицын последовал за Мазовецки.

– Что у вас тут происходит? – сердито спросил он, когда американец с напарниками скрылись, наконец, за поворотом коридора.

– Ох, и не спрашивай, – несколько картинно махнул рукой Збышек. – Чего только не происходит… Эмма тебе все объяснит.

– Эмма? А почему не ты?

– Почему да отчего… Потерпи минуту, скоро все узнаешь.

– А где Глеб? Где Чан?

– Где надо! Сказал же: скоро все узнаешь!

Эмму они застали в просторном кабинете, предназначавшемся, как помнил Иван, для начальника Школы нарда Орна. Маклеуд сидела в высоком кресле перед широким, заставленным мониторами столом. Напротив нее, на куда более скромном сидении, примостился пятикурсник Чан Бяо. Глеба не было.

– А, вот и ты, – без особых эмоций проговорила девушка при виде Голицына. – Как долетел?

– Долетел-то как раз нормально, – сердито бросил Иван. – Да вот только по прилету встретили прям словно ранольца какого-нибудь! Эмма, что за дела?

– Скажешь тоже, ранольца, – проигнорировала содержательную часть вопроса Маклеуд. – Присаживайся! – указала она рукой на свободный стул.

Голицын сел. Мазовецки остался стоять где-то у него за спиной, хотя стулья в кабинете еще имелись.

Какое-то время длилось молчание. Иван пристально смотрел на девушку, та взгляда не отводила.

– Ладно, хватит в гляделки играть, – проговорил, наконец, Голицын. – Давай, рассказывай, что здесь происходит!

– Что происходит? – с деланной рассеянностью переспросила Эмма. – Да уж, тут в двух словах не расскажешь…

– Расскажи в трех! И вообще, хватит ходить вокруг да около! – взорвался Иван. – Чай, не первый день знакомы!

– В том-то и беда, – развела руками Маклеуд. – Ладно, ты прав, рассказать есть что. Ну, что Земля теперь входит в Альгер, ты конечно знаешь?