Текст книги "Всё будет хорошо!"

– Да, так… – передумал нести «пургу» про несуществующие романы, после глубины скорби Гаврилыча, как-то глупо звучало. – Потом расскажу…, а на репрессии то вы чего взъелись?

– Как чего? Лучшие умы сгнили в Гулаках там, ик…, в Сибири…, сколько идей и людей уничтожил коммунизм. Фашизм и коммунизм – вот главные враги человечества. Это просто Гиены Вселенной, ик…, уничтожившие все хорошее на своем пути…, еще сотни и сотни лет Земля будет ик…, зализывать раны после их разгула…, Миша, ну в самом деле…, что тупите?

– Ээ…, вы про что? – не понял Михаил.

– Ну, стаканы то, пустые! Протри глаза Миха! – хозяин негодовал.

– Понял! – дошло до журналиста. Чуть расплескивая жидкость, он разлил в тару, бутыль чудовищно быстро пустела.

– Другое дело…, – удовлетворенно прокряхтел Безголовый, с азартом выхватывая стакан. – Давайте выпьем за Мир и Добро!

– За Мир и Добро! – протянул свою посуду Михаил и опасливо чокнулся с хозяином.

– И я вам обещаю Миша, ик…, я принесу Мир и Добро, пусть и не в этот мир… – последняя реплика прозвучала зловеще…

Глава №20

Опыт №2 Время 13 – 48

– Ну что Миша, начинаем вторую попытку?

– Как скажите Алексей Гаврилович! – вжался в своем стуле журналист, снова та же купальная шапочка на голове и болотный костюм на теле.

– Хорошо…, двадцать пять тысяч саккамулировано в батареи, запаса энергии с избытком. Сегодня мы все же совершим этот рывок на сто лет назад… – проговорил Безголовый, решительно опуская на глаза, со лба шлема, свои очки. – Пусть поможет нам бог в этом благом деле…

– Постойте Гаврилыч! – остановил Михаил этого деревенского вундеркинда. – Пока мы не начали воплощать этот бред, можно я вам скажу кое-что?

– Скажите.

– Гаврилыч, может мы больше не увидимся…

– Что за сомнения! Конечно – не увидимся!

– Ну, так вот Гаврилыч, я продолжу…, я очень рад, что познакомился с вами, вы оказались просто хорошим и добрым человеком, и я очень благодарен, что вы мне помогли бросить курить. Какой бы результат не получился сегодня, я все равно – верю в вас! И если вы улетите в прошлое, я знаю, что вы плохого не сделаете, потому что вы, человек с большой буквы!

– Спасибо… – сконфузился хозяин. – Насчет плохого, даже не знаю…, но, а если для блага общего, без этого никак?

– Ну не знаю…

– То-то же!… Ну да ладно, начнем. – Пошёл к своему преломителю временных волн Алексей Гаврилович, в этот раз, наученный горьким опытом первого нырка, на шее изобретателя развивался красный шарф, а на руки одеты теплые варежки.

– Гаврилыч, пока не зашли внутрь, можно задать вопрос?

– Конечно! – хозяин остановился у ковчега и повернулся к журналисту.

– А если вы перенесетесь туда и измените мир, как этого и хотите…, то, где я окажусь? Ведь как я понял, будет немного другой мир…

– Миша, я уверяю вас, что мир будет не немного другим, он будет просто Другим…

– Хорошо, будет другим, но ведь в другом мире я уже есть? А оказавшись там, по логике, нас будет двое!

– Это называется временной парадокс! Как всегда ты меня поражаешь своим интеллектом, интеллект меня поражает, мой интеллект поражен…, да интеллектуально я покорен…, ваш интеллект поражает меня… – Михаил пронзительно свистнул, прерывая очередное сумасшествие Гаврилыча: – …, так на чем я остановился?

– На временном парадоксе.

– Ага, временной парадокс…, – собрался с мыслями хозяин и продолжил: – Когда ты перенесешься в параллельную вселенную, твоё Я того мира, сольется с тобой в одно целое, но знание этого мира сохраниться в тебе, а вот его знание – испарится. Это называется континуум времени.

– Получается, что когда я там появлюсь, другой я пропадет?

– Да! Примерно как-то так… – замялся ученый, что не понравилось Михаилу.

– Но тогда кем я там буду? Как я узнаю, кто я там, если вы говорите, что я ту жизнь не буду знать?

– Я думаю…, нет, я уверен, все, что будет одето на твоём том Я, окажется на вас, и возможно при нем будут документы… – поник Безголовый. – … Прочтете адрес, а там и поймете все…

– А если я буду в этот момент голый? – засосало под ложечкой у Михаила.

– Тогда я даже не знаю…, в Бюро находок обратитесь…, ну, в самом деле Миша, я не задумывался над этим…, по логике, вы не должны быть без одежды…, два часа дня, все же!…

– Поверьте Гаврилыч, если там у меня похожая жизнь, я могу быть голым в любое время! Я ведь не женатый, и в поисках…

– Ну, хорошо, не давите на меня…, я что-нибудь придумаю! Обещаю вам, не знаю что, но придумаю! – после этих слов, слишком уж поспешно, Гаврилыч удалился в свой шар, и закрыл дверь. Из динамиков раздался металлический и шипящий голос: – Мишшша, заходи в круг!

– Захожу, захожу! – крикнул Михаил и сделал шаг в прочерченную зону. Предательски мелькнула мысль развернуться и бежать отсель, на эти триста метров, а лучше на пятьсот, но любопытство взяло вверх над трусливым порывом.

– С богом Миша! Раз!… Два!… Три! – День сурка начался. Опять затрещало в доме и сарае, загудели провода. Машина времени стала вращаться, ускоряясь с каждой секундой. Несколько раз, пропав и появившись, как старое изображение на древней видеопленке, шар с хлопком, пропал… И тут же, Михаил почувствовал нарастающую воздушную силу, затягивающую его в центр того места, где стояла пропавшая машина времени. Сила эта была очень мощная. Михаил почувствовал, как ноги отрываются от земли.

– Мама родная! – выдавил сквозь зубы журналист, страшно было ужас как, по ногам заструилась теплая жидкость. И настала темнота.

Кромешная темнота и дикий холод вокруг. Михаил не чувствовал под ногами опоры, лишь полет или падение в никуда! Было не понятно, то ли закрыты глаза, то ли открыты и замерзающими руками, журналист стал ощупать себя, тело было на месте. Падение длилось то ли пять минут, или все несколько часов, чувство времени пропало, только холод и темнота окружали….

… И как локомотив на высокой скорости, в сознание Михаила ворвался СВЕТ, сплошной белый свет. Журналист почувствовал, что лежит на чем-то твердом, но от всепроникающего света, где он находиться, рассмотреть было нельзя. Непослушными, замершими кулаками, Михаил стал протирать глаза.

– Спокойно… – Сам себе сказал журналист, надо было успокоиться и закрыть глаза, чтоб потихоньку привыкнуть к свету. Просчитав мысленно до тридцати, Михаил тихонько приоткрыл глаза и, щурясь, посмотрел на окружающий мир. Он, дрожа от холода, лежал на траве, и солнечный свет, уже не так больно бил глаза. Осмелев, журналист приподнялся, чтобы осмотреться. Он находился на середине поляны, обнесенной высоким деревянным забором. Весь участок был заросший высокой травой, создавалось впечатление запущенности.

– Неужто получилось? – пробормотал в недоумении Михаил, подымаясь на ноги. Дрожь от холода прошла, и зрение почти полностью восстановилось. Жизнь налаживалась.

Оглянувшись вокруг, Михаил понял, что окружен сплошным забором, и только одна калитка проступала через вьющие лианы каких-то растений. Туда и пошел журналист, спотыкаясь, как пьяный.

– Ну что? Надеюсь не конец света меня ждет там! – пробубнил Михаил, руками очищая от растений калитку. С трудом открыв дверь с проржавевшими петлями, Михаил сделал шаг вперед. И обомлел….

Глава №21

Перед ним стояли большие добротные дома ярких и разнообразных цветов, не те, наполовину развалившиеся строения умирающей деревни, а настоящие усадьбы с антенными тарелками на крышах. Убитой, в пробоинах, гравийной дороги не было, за то ровная, асфальтированная дорога присутствовала, блестя в солнечных лучах. И люди, много людей прогуливалось по специально отведенным тротуарам.

Михаил, в оцепенении стоял у открытой калитки, рядом проходящие, с удивлением смотрели на журналиста, один мужичок не выдержал и спросил:

– Сударь, добрый день! Вы заходите в сад Безымянный или уже выходите? Что-то я вас не знаю?

– Эээ…. Я вас тоже не знаю… – ничего умней не нашел, что ответить, Михаил, оглянувшись назад на открытую калитку.

– Странный вы какой-то… – пожал плечами мужик и, отвернувшись, пошел в сторону.

«Елы палы! Неужели получилось?» – подумал Михаил, приходя в себя после первоначального шока. Даже воздух пах по-другому, казалось журналисту. – «И что теперь делать-то?»

Михаил опустил голову и стал осматривать себя. На нем был одет серый костюм, не без шика. Последние лет пять, не приходилось ему носить такое…, и еще белая рубашка со стильным галстуком. На солнце переливались лакированные туфли.

– Ну и фигляр! – сам себе сказал журналист, любуясь туфлями, ну очень красиво смотрелись они на ногах, если бы ему пришлось покупать туфли, он бы выбрал именно такие. – Так, а что у меня в карманах?

После чего, немного поспешно, стал прощупывать собственные карманы и извлекать содержимое наружу. Так связка ключей, паспорт российский, немного с другим рисунком, на обложке нарисован двуглавый орел и надпись «паспорт». Вот айфон какой-то странной фирмы с названием на кириллице «Ведощь». Сигарет нет, а значит, в этой вселенной он не курил – обнадеживало. Еще в кармане были позолоченная ручка и портмоне с бумажными деньгами. Надо было ознакомится со всем этим хламом поближе. Раскрыв паспорт, с облегчением обнаружил владельца сей документа, со своими фамилией и инициалами, и пролистав быстро до прописки, прочел адрес проживания, тот, который был в старом мире. Только город был не Челябинск а Челяба.

– Надо же… – ухмыльнулся журналист, и положил паспорт, обратно, в карман. Становилось все интересней…

Настало время для ознакомления с деньгами этого мира. А деньги то совсем не те, что были. Небольшая стопочка бумажных денег: одно, три и пяти рублевых бумажек, и одна 25 рублевая купюра, но совсем не похожие на существующие деньги, ни цветом, ни размером.

– Что же ты Гаврилыч наделал там, в прошлом… – прошептал журналист, рассматривая две пластиковые карты, одна «Мастеркарт», а другую «Банка России», обе красивые такие и необычные.

Рядом заскрипели тормоза, отвлекая Михаила от созерцания собственных вещей. Перед ним остановилась необычная черная машина с железным оленем на капоте. Техника была необычная, с высокой посадкой, колпаки колес хромировано блестели.

– Охринеть! Волга что-ли? – не удержался журналист, засовывая портмоне и айфон в карман. Боковое затемненное стекло со стороны заднего пассажира бесшумно открылось.

– Давыдов? Михаил Артурович? – раздался старческий голос, на пассажирском сиденье сидел дедушка, лет восьмидесяти.

– Да… – осторожно подтвердил журналист.

– Вам знаком человек по фамилии Безголовый Алексей Гаврилович?

– Слышал где-то…, а мы знакомы? – недоверчивость в новом мире пока стоило проявлять, мало ли, что там, в прошлом, наделал этот Безголовый.

– Нет, что вы… – заулыбался старичок -…, просто у меня к вам поручение…, очень, очень странное. Да что я говорю, не представившись, меня зовут Владимир Васильевич Головлев…, вам ни о чем моя фамилия не говорит?

– ЭЭЭ,… нет! – напряг свои мысли журналист.

– Удивительно…, десять лет назад я возглавлял Банк России…, сейчас правда сын командует, да, у народа нашего память короткая…, ну да ладно! Мне надо выполнить поручение, которое уже семьдесят лет, с хвостиком ,гложило меня, и моего покойного отца…, но обо всем по ходу, а пока садитесь в машину, пожалуйста! – пригласил старичок, и со стороны водителя вышел парень крепкого телосложения. Открыл противоположную, от дедушки, дверь.

– Спасибо… – поблагодарил Михаил, обходя машину. Старичок внушал доверие, ну не будет же, в конце концов, при своей тщедушности, он убивать журналиста. – А можно спросить? Это, что? Неужто «Волга»?

– Ну да! – с недоумением посмотрел дедушка на садящегося рядом Михаила.

– Прикольно…, значит научились делать машины!

– Ну как бы мы и умели делать машины…, странный вы какой-то, наши машины после, наверно, немецких, одни из лучших… Мне лично наши больше нравятся…, хоть там пусть какие рейтинги свои делают.

– За эти пять минут, вы уже второй, называете меня странным! – усмехнулся Михаил, хотел было сказать, что пока все вы странные, но промолчал.

– Ну да ладно…, поручение у меня к вам удивительное…, но хочу вам рассказать пред историю, ввести, так сказать, в курс дела…

– Очень хочу послушать! – не слукавил Михаил, располагаясь на сиденье.

– С начало надо у вас спросить.., вы куда сейчас направитесь?

– В Челябинск…, эээ Челябу!

– Хорошо, до Ющенска мы вас довезем, а там наши пути разойдутся, мы с Олегом в Екатеринбург поедим, в аэропорт, я же с Москвы к вам приехал, чтобы встретиться…

– Ничего себе! – присвистнул Михаил.

– Это все из-за этого поручения…, Олег трогайся дорогой. – Обратился к водителю Владимир Васильевич.

– Понял шеф! – пробубнил Олег, поворачивая ключ зажигания. Двигатель ровно заурчал и удивительная «Волга» тронулась с места.

– Это произошло в 1942 году, мой отец, царство ему небесное…, возглавлял Банк России, но на фоне монополизма «Сберкассы» мы чахли. И вот неожиданно к нам, вы уж извините, что я говорю нам, ведь мне тогда было всего два годика, просто всё, что касается Банка России – я воспринимаю близко к сердцу…. – в это время Михаил внимательно смотрел, через окно, на улицу, прислушиваясь к словам дедули. «Малый Яр» был гигантский: дома, тротуары, дорога и люди поражали своей необъятностью и красотой. Особенно люди: на лицах были доброжелательные улыбки, одежда на них была яркая, а ведь это деревня…, ну да, по размеру наверно село. – … И вот к отцу, пришел на встречу клиент, попросивший личной аудиенции. Это и был Безголовый Алексей Гаврилович….

У Михаила от удивления открылся рот…

… На выезде из села, во дворе крайнего дома, в палисаднике, стоял с лопатой тот же старик, что встретился впервые, когда он въезжал в эту деревню.Дежавю какое-то. Тогда он набирал сухой навоз в тачку, а в этот раз, он, лопатой, раскидывал его под помидорные кусты…, из той же тачки. Увидев проезжающую машину, старик выпрямился и доброжелательно проводил взглядом, облокотившись об черенок лопаты.

Глава № 22

– …, он принес десять килограмм чистого золота и три килограмма отборных алмазов…, очень, очень много каратов! За счет этого добра, наш банк смог, в тот момент, выжить и дать бой Сберкассам, монополизм пропал, и через годы, монополистами стали мы…, выживают сильнейшие! – машина ехала по идеальной двуполостной трассе, «Малый Яр» остался за спинами. Михаил все это время смотрел на дорогу, жадно глотая открывающие виды из окна, успевая слушать и старичка. Даже разметка была идеальной, линии были ровными и ярко белыми. – Но не об этой борьбе со Сберкассами я приехал рассказывать, извините меня. Все эти блага, которые он нам предоставил, были даны не просто так. Он оставил ряд поручений моему отцу, а в дальнейшем они были перепоручены мне, вместе с его бизнесом, по старшинству, так сказать.

– И что же это за поручения такие, если не секрет? – на встречу попадались машины, которые в том мире Михаил не встречал, некоторые, совершенно не были похожи на классические машины, прям сюрреализм.

– Да какой же это секрет, особенно перед вами, вы – как раз, одно из моих поручений…, но обо всем по порядку. А эти задания очень были странные и непонятные, без смысла.

– Очень все интересно Владимир Васильевич, но может, немного сократим прелюдию?

– Эх, молодой человек! – вздохнул печально старик. – Все у вас кровь бурлит, торопитесь…, ну да ладно. Первое задание было купить тот земельный участок, с которого вы вышли, и обгородить его высоким забором. Строго настрого он нам запретил с этой землей что-либо делать, как раз до сегодняшнего дня…

– Удивительно! И вы это сделали? Ведь Безголового давно уже нет на этом свете? – правда была надежда, что он есть в другом мире, но об этом, говорить бывшему банкиру, не стоило.

– Обижаете Михаил Артурович! Наша семья гордится своим именем на протяжении сотен лет, тем более, в тот момент, он нас спас от банкротства и краха, а Головлевы – хорошее не забывают!

– А почему вашего отца не призвали на фронт в сорок втором году? Если не секрет, неужто была бронь у банкиров? – не удержался от вопроса Миша.

– Какой фронт? Вы о чём? – в недоумении, старичок посмотрел на журналиста.

– Как это какой?… Вторая мировая война, как бы… – залепетал Михаил, прервав посматривать на улицу. В шоковом состоянии, он посмотрел на деда, смутная догадка мелькнула в голове.

– Не знаю, о чем вы говорите…, какая война? – теперь уже Владимир Васильевич удивленно посмотрел на Михаила: – Михаил…, вы меня пугаете…, с вами все в порядке?

– Да, да…, ну вторая великая отечественная война…, с Гитлером там…

– Какая вторая? Какой Гитлер? С вами все в порядке?

– Извините…, что-то я не то говорю… – сердце стучало учащенно. Как? Как? Что сделал Безголовый в 1916 году. Даже голова закружилась от нереальности происходящего.

– Бывает!… – с подозрением глянул на оппонента банкир.

– Простите еще раз, продолжайте Владимир Васильевич свою историю.

– Хорошо…, до этого дня, повторю, мы не имели права продавать эту землю или строить на ней. И вот, 4 сентября 2016 года, представитель нашего банка должен был приехать в 14 – 10 сюда. Строго в это время встретить вас на выходе из этой калитки и передать вам этот конверт! – после этих слов, старый банкир вытащил из под ног кожаный кейс и поставил на свои колени. После ряда манипуляций с кодовым замком, старик вытащил увесистый, и обесцвеченный временем, конверт и вручил его Михаилу. – Надеюсь, теперь вы понимаете, какое странное это было поручение? Поэтому ни о каком представителе не могло быть и речи! Только папа или я, на крайний случай, мой сын, ждали этого дня! Так получилось, что отец не дожил…, но так уж суждено.

В это время Михаил ощупывал затхлый конверт, желание сорвать восковую печать было непомерным, но с трудом, порыв он сдерживал. Хотелось уединения, вопросов в голове крутилось море, и была надежда, что кое-какую информацию он получит от Алексея Гавриловича из далекого прошлого.

– Я уж не буду упрашивать вас про содержимое конверта, но ради бога, Михаил Артурович, скажите пожалуйста, кто вы? И как Безголовый узнал, что вы будете именно в «Большом Яре» и в это время? – на банкира было жалко смотреть, настолько у него блестели глаза от перевозбуждения…

– Владимир Васильевич…, даже не знаю… – замялся Михаил, отводя взгляд от старика – … я просто журналист, и сюда приехал по заданию журнала. А как он узнал, что я тут окажусь…, для меня секрет…

– У меня разные мысли были про вас и Безголового, но то, что вы сказали – это чистая ложь! Пожалуйста, скажите правду…, я верю, что здесь не обошлось без мистики! Поверьте, правда умрет со мной…, вы же видите, что это произойдет скоро….

– Ну, хорошо! – не выдержал Михаил, пожалев этого дряхлого старичка. – Остановите машину, пройдемся немного…, воздухом подышим.

– Олег! Останови машину! – поспешно приказал банкир. «Волга» не торопясь прижалась к обочине и остановилась. – Олег, выйди пожалуйста, пройдись, потом позову…, ну вы же видите, какой я? Я кое как встаю на эти ноги…, извините уж.

– Это вы меня простите, не очень я чуткий…, – развел руки Михаил – …, ну тогда слушайте! Я и в самом деле журналист, в журнале «Рупор» работаю, ну серьезно! А вот с Безголовым, я познакомился неделю назад…

До Ющенска они доехали за два часа. Почти с час, Михаил рассказывал про Безголового, про машину времени, про его рывок во времени и даже про картофелечистку. Справедливо рассудив, что Алексей Гаврилович его пригласил для обнародования правды, и скрывать от банкира, не было смысла. И вот «Волга» стояла у красивого и аккуратного автовокзала города, в машине сидели Михаил с банкиром.

– Спасибо Миша, что рассказали все это! Честно скажу, как-то не вериться во всё это, но нутро подсказывает, что всё так и есть! Люди не поверят, конечно,… но я теперь благополучно могу уйти на тот свет, с верой в чудеса!

– Да что вы такое говорите?…

– Да Миша! Иногда, когда подходит возраст и подкрадывается смерть… – банкир жестом прервал Михаила, попытавшегося было возразить: – …, не прерывайте, дослушайте старого пердуна. Ну, так вот, когда приходит это время…, мы пытаемся ухватиться за любую соломинку, чтобы поверить в чудо. Ведь, если есть такие явления, не доказывают ли они, что есть и другая жизнь после смерти? А значит, может не все так плохо, после нашей бренности?

Михаил сидел и слушал Владимира Васильевича, охота было возразить, но возраст банкира внушал уважение.

– Чуть не забыл… – ударил легко себя по лбу банкир: – …, башка моя пустоголовая…, у меня же еще к вам одно задание!

Михаил удивленно посмотрел на банкира.

– Вот, где-то тут… – вытащил из кармана бумажку банкир: – … На вас Безголовый заказал ячейку в нашем банке, вот документы.… Будете в главном офисе в Москве, прошу пожаловать к нам с паспортом. У вас еще есть время, ячейка была оплачена на сто лет…, так что, можете пока не торопиться.

– Спасибо…, а что там?

– А это конфиденциальная тайна…, шучу, от вас у нас нет секретов! – подмигнул Владимир Васильевич. – На самом деле я не знаю, это тайна клиента…, только вы сможете узнать. Ну, всего доброго!

– Спасибо вам за все! – поблагодарил Михаил, открывая дверцу. – Надеюсь, еще увидимся!

– Вряд ли! Но ведь все может быть! До свидания!

– До свидания Владимир Васильевич!

Машина тронулась в путь, оставляя стоящего на тротуаре Михаила с конвертом в руках.

Глава №23

Ющенск был совершенно не совкового вида, и вообще, если бы не было надписи на вокзале с названием города, можно было подумать, что городок этот какой-то европейской страны. Красивые витиеватые дома ярких расцветок, мощеные тротуарной плиткой тротуары, вдоль которых стояли чугунные, литые подставы с горшками чудесных цветов. Много торговых лавок и киосков, продававшие разнообразные кондитерские изделия и яства. Ну, прям идиллия какая-та, все удивлялся Михаил. И решив испробовать мороженное новообретенной вселенной, подошёл к киоску с этим продуктом.

– Добрый день! – весело поздоровалась продавщица, мило улыбаясь клиенту: – Какое хотите? Есть пломбир, сливочное с орехами, шоколадом, просто эскимо…, а может «фруктовый рай» хотите? Всё делает наша семья, в ручную.

– Мне пожалуй, просто пломбир, если можно.

– Конечно! Наш ющенский пломбир, один из лучших на Урале, мой папа сам его сбивает и делает уже на протяжении двадцати лет… – залепетала девушка открывая морозильник и доставая мороженное: – … 18 копеек с вас.

– Надо же, прям советский союз у вас… – удивился цене Михаил, вытащив рублевую бумажку из портмоне и протянув её продавщице.

– Не знаю, что за советский союз…, но наш продукт самый лучший! – не поняла девушка, и ловко отчитав сдачу, уже протягивала покупателю. Всё это время, милая улыбка не сходила с лица. А где же совдеповские манеры общения с покупателями, где эта манерность и хамство?

– Спасибо большое! – поблагодарил Михаил, взяв сдачу и мороженое. Немного озадаченно журналист побрёл к автовокзалу, пора было ехать в Челябинск…, в Челябу, будь она не ладна.

Мороженое и в самом деле было вкуснейшее, Михаил даже замедлил шаг, наслаждаясь вкусом этого десерта. Почему девушка удивилась словосочетанию про советский союз? Конечно, она молодая, может и не застала эту страну, но слышать от родителей – должна была, если не совершенная дура. И цены, эти цены…, ну просто нереальные, что же натворил там Безголовый, черт возьми! Что-то много очень странностей, пора было углубиться в письмо, присланное из прошлого, глянул Михаил, на зажатый в левой руке, конверт. В дороге будет время для ознакомления, но прежде, надо было взять билет на автобус.

* * * *

– Добрый день, можно билет до эээ…. Челябы, в ближайшее время? – спросил Михаил, стоя перед окном кассы. Там сидела женщина в возрасте, уж эта мадам должна была быть пожестче нравом…

– Добрый день! – улыбка и обаяние встретили Михаила. – В 16-20 автобус отходит с пятого пути. Вас интересует билет у окна, спереди или в хвосте автобуса?

– Аааа… – замялся Михаил, не ожидал он такого выбора и вообще, что могут предложить сделать выбор. – … У окна…, а можно купить два места? Видите ли, устал сегодня, хочу в одиночестве посидеть…

– Конечно! – согласилась женщина, вежливая улыбка не сходила с лица. – Но боюсь, придется заплатить за два билета.

– Без проблем!

– Один рубль и шестнадцать копеек.

Рассчитавшись за билеты, Михаил, по привычке, пошел бродить по вокзалу, в поисках продажи пивка или других алкогольных продуктов. Не то, что бы хотелось выпить, а больше по старой памяти. Но, увы, места продажи алкоголя, он не нашел. Было еще минут пятнадцать запаса, судя по вокзальным часам, чтобы сбегать…, но как-то не особо и хотелось.

Михаил прошел на пятый путь и сел на скамью, в ожидании своего автобуса. Мимо проходили люди, на них, с интересом, смотрел Михаил. Где эта забитость в глазах? Где обреченность и мрачность? Такое чувство, что люди стали другими, даже в возрасте – были какие-то счастливые?

Заиграла незнакомая, но приятная мелодия и карман забился в вибрации, не сразу до журналиста дошло, что это собственный телефон. Достав айфон, Михаил глянул на экран. Руки задрожали, а в глазах помутнело…

– Боже мой… – прошептал Михаил, на экране светилась надпись: «Мамуля», дрожащими пальцами, кое-как, журналист нажал на приём: – Аллё!

– Сына, привет родной! – это был тот голос, из прошлого, может легкая хрипотца добавилась к тембру, но это был её, живой и настоящий голос.

– П.., п.., привет…, ммммама… – запинаясь, пробормотал Михаил, глаза накрывала пелена слез.

– Что с твоим голосом? Ты заболел? – забеспокоилась мать на том конце.

– Нееет, мама… – всхлипнул Михаил, конверт упал на пол и освободившейся рукой, он протер рукавом глаза. – Всё нормально!

– Странный ты какой-то…, – а это уже третий человек за этот день, сказавший это слово, Михаил сквозь слезы, улыбнулся: – Ну да ладно сына, я звоню по делу…, ты помнишь какой послезавтра день?

– Нет, мама… – замялся журналист, и в самом деле, какой? – Шестое сентября?

– Эх, сынок, сынок…, поэтому и звоню тебе остолопу, день рождения твоего отца!

– Ой… – чуть не фальцетом пропищал Михаил, испытав очередной удар, отец ведь там умер, когда ему был год… Он и не помнил отца при всем желании…

– Вот тебе и ой, ну да ладно, зная тебя, я и ожидала примерно этого. Значит так сынок, ты должен приехать в этот раз. Ты же знаешь, он не любит все эти дни рождения, но на рыбалку, ты обязан с ним съездить, посидеть наедине, как мужик с мужиком! Все понял? – а вот приказного тона у матери, Михаил и не помнил.

– Да мамочка, приеду! – надо же, слезы не останавливаясь, текли, как у сопливого мальчишки…

– Вот это хорошо сынок…, ну все, значит ждем!

– Да…

– Тогда до послезавтра?

–До послезавтра мамочка… – раздались короткие гудки. Михаил, превращенный в Мишутку, сидел на скамье и плакал, не в силах остановиться….

…Журналист, с глупой улыбкой и мокрыми глазами, зашел в автобус и сел на свои два единоличных места. Из головы всё не выходил разговор по телефону. Мать жива, отец жив…, какие еще необычности предстоит встретить в этом новом море. Однозначно, мир изменился к лучшему, но что мог сделать такое Безголовый, чтобы так всё изменить. Хотелось, прям сейчас, рвануть к родителям, посмотреть на них…

Между рядами сидений пробежал мальчишка лет шести, Михаил аж встрепенулся. Так хотелось увидеть того мальца, которого встретил в той вселенной, и тоже в автобусе. Богданом его звали, вроде. Встав с места, журналист оглянулся…, нет, мальчишка был другой. Совершенно не похож, бледные блондинистые волосы, нос длинноват и еще, с первой минуты, стал капризничать, прося у мамки машинку. Жаль, Богданчик остался в том, далеком мире, а ведь к нему, он испытал какую-то отцовскую тягу. Как он там? Как его родители, в мире ли они живут?

Автобус тронулся в путь, и Михаил сделав вдох, вскрыл осторожно конверт, пора было встретиться с Алексеем Гавриловичем Безголовым. В конверте лежали схемы каких-то устройств, их Михаил засунул обратно, они были не понятны ему. А вот листки, в двойне сложенные, с текстом, исписанным на обе стороны, был очень даже интересны. Настало время прочесть эти пожелтевшие странички…

Глава №24

Письмо

«Михаилу Артуровичу Давыдову, от

Алексея Гавриловича Безголового,

С уважением.

Привет Миша! Прошло двадцать шесть лет с того времени, как мы расстались, для меня лично. Прости, что я втянул тебя во всё это, но так надо было сделать. Мне сейчас, когда пишу эти строки, уже почти восемьдесят лет. Память местами подводит, и прошу терпения, если не будешь понимать меня. Я немного завидую тебе, ты увидишь результат моей работы в двадцать первом веке, и сопоставишь, а я уже никогда не смогу это сделать…, но зато я увидел легендарных людей и даже общался с ними… Но обо всем, по порядку.

После нашего испытания, я оказался в 14-09 четвёртого сентября 1916 года, в середине барского поместья. Как раз у них проходил какой-то праздник, день рождения, что-ли, дочки барина. Представляешь, какой там начался переполох после моего появления?…» – да уж, если Гаврилович выбежал в своём странном одеянии, как после первого неудачного испытания, Михаил примерно представил произведенный фурор: – «… ну ничего, сначала хотели на вилы меня поднять, но барин оказался не глупый, просвещенный немного, успокоил толпу. Не буду томить тебя, но в конце концов мы с ним познакомились…, ээх, столько времени прошло, совсем уже забыл его имя…, стыдно, а ведь я был на волосок от смерти, если бы не он… Ну да ладно. После пары часов общения, он очень даже понял, откуда я, если бы конечно, не мое появление из воздуха, вряд ли. Барин был не без смекалки, сообразил, что можно было извлечь выгоду. Не буду томить. Короче, пару моих мелких изобретений, и он снабдил меня тремя лошадьми с повозкой, которую пришлось переделывать под мой преломитель временных волн. Потом мы его, досками замаскировали, не нужны мне были любопытные лишние глаза. Через неделю, я тронулся в путь, наняв ямщика. В своей машине времени я находился, как в карете и прятался от непогоды.

Я тебе не говорил, но внутри преломителя, находилось много полезных устройств, которые я так бросить не мог и еще аккумуляторная энергетическая система. Да, главное, я ведь взял с собой шести ядерный компьютер, полностью напичканный информацией, но об этом потом. Так что, вот так…

Дорогу я держал в Швейцарию, в Цюрих, почти три с половиной тысячи километров предстояло преодолеть. А ведь шла первая мировая война, если ты помнишь…, так что представляешь, каково пришлось? Благо я изобрел, еще в нашем с тобой веке, плазмоид газоворазрядный, для получения алмазов, так что, для начала двадцатого века, у меня было чем подкупать и обходить неудобные моменты на моём пути. Ну, ладно, опять меня занесло…