Текст книги "Новейшая история России в 14 бутылках водки. Как в главном русском напитке замешаны бизнес, коррупция и криминал"

Глава 4: «Довгань»
в которой тольяттинский каратист становится человеком‐брендом

Вопрос знатокам

Субботним вечером 25 ноября 1995 года миллионы телезрителей в России и странах СНГ привычно прильнули к телеэкранам: в эфире ОРТ (так тогда назывался Первый канал) стартовала зимняя серия популярной телеигры «Что? Где? Когда?», анонсированные как «Игры 20-летия». В честь юбилея телепередачи в розыгрыше главного приза приняли участие сильнейшие знатоки последних лет, имеющие статус «бессмертных». Бессмертие визуально обозначалось ультрамодным в те времена малиновым цветом их пиджаков.

Первая игра, впрочем, завершилась разочарованием для поклонников телевизионных интеллектуалов: команду Алексея Блинова разгромили телезрители со счетом 6:3. Камера выхватывала разочарованные лица главных звезд той команды – Александра Друзя и Федора Двинятина. И лишь голос ведущего Владимира Ворошилова был бодр и призывал проигравших не грустить. «Не унывайте! Давайте вместе выпьем за нашу победу в будущем! – вещал закадровый демиург. – Зальем этой прекрасной водкой наши неудачи!» На этих словах ассистент водрузил на игровой стол красный с золотым узором ящик, из которого начал вытаскивать бутылки никому не известной на тот момент водки. «Новая хлебная водка „Довгань“!» – представил «утешительный приз» Ворошилов, спускаясь в зал из кабинета ведущего, после чего лично наполнил водкой бокалы грустящих знатоков.

Сцена в конце программы с раздачей проигравшим водки «Довгань» повторялась каждый выпуск вплоть до Нового года, а Ворошилов не жалел комплиментов в адрес «прекрасной водки с изумительным вкусом». Постепенно к водке добавлялись и другие напитки, чьи этикетки украшал портрет бородатого купца с надписью «Довгань»: шампанское «Абрау-Дюрсо» и коньяк Кизлярского коньячного завода. Эффект был поразительным: в начале 1996 года водка, о существовании которой еще несколько месяцев назад никто не знал, продавалась по всей стране, а заводы-партнеры рассказывали о фантастическом росте продаж – тот же Кизлярский коньячный завод увеличил реализацию в 20 раз.

Впрочем, почти сразу на телевидении разгорелся скандал: рекламный отдел ОРТ заявил, что реклама водки в эфире «Что? Где? Когда?» не проходила ни по каким документам и Ворошилов просто положил деньги себе в карман. Но разногласия быстро урегулировали. Создатель водки бизнесмен Владимир Довгань оплатил все штрафы и заключил официальный спонсорский контракт с производителем «Что? Где? Когда?». Логотип с бородатым мужиком украсил конверты с вопросами телезрителей и экраны над игровым столом. Так начиналась короткая, но яркая история водки, которую до сих пор вспоминают как хрестоматийный кейс по истории нового российского маркетинга.

Золотые булки

Бизнес-империя Владимира Довганя развалилась уже больше двадцати лет назад, однако до сих пор его фамилию помнят как первый в истории российского бизнеса пример человека-бренда, которому за два года удалось затмить даже Смирнова с его полуторавековой историей.

А начиналось все в Тольятти, в столице советского автопрома. Вернувшийся в 1985 году из армии Володя Довгань устроился работать на «АвтоВАЗ» и параллельно учился в местном Политехе, что позволило ему стать мастером цеха. Зарплата в 185 рублей по советским меркам считалась неплохой, однако Довгань мечтал о большем. Первые серьезные деньги он сделал на своем увлечении спортом. Еще до армии он подавал надежды как перспективный байдарочник, сдав норматив мастера спорта, а после службы увлекся реабилитированным во времена Горбачева карате. В пролетарском Тольятти к боевым искусствам, известным всем благодаря фильмам из видеосалонов, интерес зашкаливал, а секций для занятий ими не было никаких. Шел 1988 год.

Довгань рассудил, что это настоящая золотая жила. Обойдя несколько школ, он смог договориться с одной из них об аренде спортзала в вечернее время. За пару бутылок водки заводской художник нарисовал ему рекламный плакат клуба «Будо», в котором можно было обучиться стилю карате кёкусинкай: 15 рублей в месяц для взрослых, десять для детей. И народ повалил к нему валом. Через три месяца в клубе Довганя было уже пять групп по 50 человек в каждой. Чтобы удовлетворить такое количество желающих, ему пришлось в экспресс-режиме готовить тренеров из числа наиболее перспективных учеников. Секция карате приносила 24-летнему основателю по три с половиной тысячи рублей в месяц. Тогда же Довгань впервые попытался использовать схему, которая впоследствии принесет ему успех и славу. Его замысел заключался в том, чтобы создать сеть клубов под единым брендом. Управлением должны были заниматься подготовленные им сенсеи, которые бы отчисляли ему, основателю проекта, процент от выручки. Но с карате такая схема не сработала. Открыв свои школы, бывшие ученики не понимали, за что они должны отчислять процент Довганю, тем более что все договоренности между ними были устными. В итоге вместо сети он получил клубы-конкуренты и оставил этот бизнес.

«Довгань по своей природе – спринтер, – рассказывает Вадим Дробиз, один из его бывших топ-менеджеров, а ныне один из самых авторитетных независимых экспертов алкогольного рынка. – Он не способен работать вдолгую. Он развивает [19]19
  В 2007 году Вадим Дробиз создал собственный Центр исследований федерального и региональных рынков алкоголя, сокращенно ЦИФРРА.


[Закрыть]проекты до тех пор, пока они его увлекают, приносят ему удовлетворение. А когда он теряет интерес, то так же быстро их бросает. Так было всегда. Просто такой по природе человек».

Впрочем, карате-клубы сам Довгань бизнесом не считал, даже несмотря на отличные заработки. Идея «настоящего» бизнеса пришла ему во время отпуска в Москве. Гуляя с приятелем по парку Горького, друзья купили пачку чипсов. Для парня из провинции чипсы были в диковинку. В те годы их (тогда и слова-то такого не было, это был просто «хрустящий картофель») в СССР выпускали лишь два завода, и найти чипсы в продаже можно было лишь в крупных городах, да и то не везде. Вернувшись на завод, молодой инженер собрал нескольких коллег и предложил им создать кооператив, который бы занялся выпуском оборудования для производства чипсов. Клиентами фирмы, по замыслу Довганя, должны были стать первые советские фермеры, испытывавшие проблемы со сбытом картофеля. Вместо картошки они могли бы продавать готовые чипсы, спрос на которые был стабильно высоким. «Мы собирали нашу чудо-машину из всего, что попадется под руку. Мотор от старой стиральной машины, выброшенный на свалку, металл из заводских отходов – все шло в дело», – вспоминал сам Довгань много лет спустя в автобиографии. Свой первый кооператив, основанный в 1990 году, он назвал «Пландем», что расшифровывалось как «План: Делаем Миллионы».[20]20
  Довгань В. Как я стал Довганем. М.: Довгань, 1997.


[Закрыть]

В какой-то момент процесс создания машины для чипсов забуксовал: у Довганя кончились деньги, заработанные на клубе карате, а работа требовала дополнительных вложений. Но выход нашелся быстро. За два дня Довгань в соавторстве с одним из бывших учеников по школе единоборств написал книгу – точнее сказать, 72-страничную брошюрку «Карате-до. Методические рекомендации по карате». Текста в книге было немного, зато было много рисунков, изображающих способы нанесения ударов и выполнения приемов. Довгань смог уговорить типографию родного автозавода (а с даром убеждения у него никогда проблем не было) напечатать брошюру 40-тысячным тиражом, пообещав отдать деньги с прибыли. Прибыль обещала быть солидной: при себестоимости книги в 40 копеек в рознице она стоила 16 рублей. Но поначалу продажи шли плохо, а типография требовала возврата денег. Тогда ему в голову пришла очередная отличная идея. Заняв денег, Довгань дал рекламу в самой популярной газете позднего СССР – «Аргументах и фактах» (тираж ее тогда исчислялся десятками миллионов). Всем желающим купить «первую в СССР книгу по карате» предлагалось перечислить лично Владимиру Довганю 16 рублей переводом и указать свой адрес, после чего книга высылалась адресату бандеролью. Люди в СССР доверяли напечатанному в газетах, поэтому никому не пришло в голову, что кооператор из Тольятти может их попросту кинуть, оставив без денег и без книги. Но Довгань никого кидать не собирался. Заказы на книгу пошли со всех республик Союза. Их было так много, что в какой-то момент они парализовали работу тольяттинской почты – Довганю даже пришлось договариваться с ней, доплачивая по 50 копеек за каждую упакованную и отправленную книгу. С прибылью в 4000 % он мог позволить себе такую роскошь.

Теперь, когда у кооператива появились деньги, можно было закончить разработку аппарата для производства чипсов, однако Довгань решил перед финальным рывком слетать в США – поучиться, как делать бизнес. Главным открытием для него стало то, что в Америке многие крупнейшие компании – такие как McDonald’s, Pizza Hut, Coca-Cola – развивают не собственные предприятия, а сеть франчайзи. То есть торгуют не бургерами или пиццей собственного производства, а лишь именем и технологией – примерно то, что Довгань пытался сделать с сетью клубов карате в Тольятти.

Домой он летел с уже готовым бизнес-планом. Идея с аппаратами для производства чипсов теперь не казалась ему такой уж хорошей: машина была технологически сложной и дорогой. Гораздо проще выпекать хлеб, решил Довгань. Новая его компания, получившая название «Дока», занялась производством мини-пекарен «Дока-хлеб» и оборудованием для пиццерий «Дока-пицца». Молодого предпринимателя из Тольятти заметили в Москве, и он с удовольствием купался во внимании столичных СМИ, рассказывая в бесконечных интервью, что не только зарабатывает деньги сам себе, но помогает стать предпринимателями тысячам обычных людей, купивших его оборудование.

Пиццерии «Доки» развивались по принципу франчайзинга, а для поддержки хлебного проекта Довгань выпустил акции «Дока Хлеб». В те времена это была модная тема – половину рекламного времени на центральном ТВ занимали ролики так называемых инвестфондов: «МММ», «Хопер-Инвест», «Русский дом Селенга». Не отставала от них и «Дока», у которой было преимущество перед конкурентами. По крайней мере зрителям объясняли, во что будут вложены их деньги – в производство мини-пекарен. В рекламном ролике 1994 года вложившийся в акции «Дока-хлеб» бородатый крестьянин аппетитно пожирал огромный бутерброд с падающей с него красной икрой. По данным «Коммерсанта», «Дока» успела продать акций на 25 миллионов долларов.

К концу лета 1994 года финансовые пирамиды рухнули, и «Дока Хлеб» не стала исключением. Параллельно обанкротилась и сеть «Дока-пицца». Сам Довгань давал несколько объяснений наступившему краху. Во-первых, он сетовал на стремительный рост цен на металл, что повысило стоимость оборудования и сделало бизнес по его продаже нерентабельным. Во-вторых, он был недоволен франчайзи: они, по его словам, не соблюдали технологию по изготовлению пиццы – использовали более дешевые ингредиенты, из-за чего пицца получалась невкусной, ее не покупали и предприятия-партнеры разорялись. А тут еще и необоснованные проверки налоговой, сетовал Довгань, «окончательно добили прибыльный бизнес».

Водка с человеческим лицом

Есть несколько версий того, как и почему Довгань решил стать водочным магнатом. И автором всех их является, конечно, сам Довгань. Согласно одной из них, он летел как-то в самолете, читал газету и натолкнулся на статью, из которой узнал, как много людей в России погибает из-за некачественной водки. Он, конечно, ужаснулся и понял, что надо спасать страну. По другой версии, он увидел странный сон, в котором его портрет был изображен на бутылке с прозрачной жидкостью, а под ним была надпись «водка». Проснувшись, он понял, что это знак судьбы, и решил следовать воле высших сил.

А вот по словам экс-менеджера компании «Довгань – защищенное качество» Вадима Дробиза, за решением его бывшего босса перейти на выпуск водки стоял прагматичный расчет. «В 1995 году экономика находилась в руинах. Любой бизнес, связанный с производством товаров народного потребления, был ужасно рискованным. И Довгань разумно решил сделать ставку на единственный „вечный“ продукт – водку».

К середине 1995 года водочный рынок России представлял собой странное зрелище. Еще действовали льготы Национального фонда спорта, по которому в Россию ввозились миллионы литров импортной водки. Вся водка российского производства была в эконом-сегменте. Никаких устойчивых брендов не было, а процент «левака» доходил до 70. При этом часто «левак» был не просто заводской водкой с неуплаченным акцизом, а откровенно кустарным продуктом низкого качества. Для определения подлинности водки потребители перед покупкой требовали у продавцов передать им бутылку для осмотра. Особенно внимательно рассматривали качество наклеивания этикетки: в отличие от кустарей заводская машинка оставляла идеально ровные следы клея с тыльной стороны. Другой надежный способ назывался «Хоттабыч». Бутылку раскручивали в руке – и в качественной водке должна была появиться глубокая воронка, а в «паленке» такого эффекта не проявлялось.

Импортную водку тоже подделывали – особенно от бутлегеров страдал Absolut. Но все же оригинальные формы бутылок и голографические наклейки давали некую гарантию защиты. Однако уже тогда в отрасли активно ходили разговоры, что вскоре НФС лишится своих таможенных льгот и на рынке грядет большой передел. Ниша премиальной, но доступной по цене водки станет свободной и достанется кому-то из отечественных производителей. Почему бы не Владимиру Довганю?

Первыми производителями водки «Довгань» осенью 1995 года стали новгородский завод «Алкон» и ЛВЗ «Бутурлиновский» в Воронежской области. На этикетку Довгань поначалу поместил не себя, а некоего человека купеческой внешности, которого в интервью называл своим прадедом – видимо, по примеру водки «Смирнов». После удачной презентации в «Что? Где? Когда?» у водки «Довгань» появилась узнаваемость, однако продажи были ниже, чем предполагал бизнесмен. «Изначально Довгань планировал и здесь сделать франшизу, – объясняет Вадим Дробиз. – Он хотел получать деньги от заводов за использование своего раскрученного имени, а сбытом заниматься не собирался». Но такой расклад не слишком устраивал водочные заводы, и Довганю пришлось заняться формированием торговых команд, в том числе в регионах. Пока его перевезенные из Тольятти менеджеры договаривались с магазинами, сам Довгань с удовольствием торговал лицом, став завсегдатаем светских мероприятий. Особый восторг журналистов вызвал водочный фонтан, который Довгань открыл в популярном казино «Голден Палас» на тусовке с участием звезд эстрады и кино.

Другой фишкой тольяттинского бизнесмена стали немыслимые по тем временам траты на рекламу. По словам Вадима Дробиза, рекламный бюджет «Довганя» составлял 20 миллионов долларов в год, что было больше, чем у Coca-Cola. Из-за того что с 1996 года рекламу водки запретили к показу по телевидению, Довгань применил еще одно ноу-хау, новое для России того времени, – сделал бренд «зонтичным». С фирменным знаком «Довганя» было запущено несколько других продуктов, что позволило бизнесмену затянуть спор с ФАС, доказывая, что телевизионный ролик с узнаваемым бородатым купчиной с водочной этикетки вовсе не являлся рекламой водки.

И, наконец, еще одной новацией «Довганя» стал «защищенный знак качества». На контрэтикетке бутылки крепился голографический знак (защищеннее, чем у рубля, хвастался Довгань). Но дело было не столько в голограмме, сколько в том, что на каждый такой стикер наносился индивидуальный номер, который участвовал в лотерее. Главными призами такой лотереи были «Жигули» и поездки в Париж. Менее удачливые потребители водки могли рассчитывать на выигрыш довганевского мерча: футболок, бейсболок и тому подобного с фирменным логотипом. Тогда такие стимулирующие акции были чем-то абсолютно новым на рынке.

В конце 1996 года на одной из светских тусовок Довгань повстречал молодого банкира Германа Лиллевяли. У 33-летнего Лиллевяли был собственный банк «Актив» – небольшой, но с роскошным офисом на Котельнической набережной. Спустя две недели после знакомства Довгань и Лиллевяли учредили совместную компанию ООО «Довгань», в которой каждому из партнеров досталось по 50 %. Для Владимира Довганя это было настоящей находкой. Все операционное управление он смог сбросить на партнера, занявшись тем, что ему нравилось больше всего, – продвижением именного бренда. Лиллевяли, впрочем, такое разделение труда вполне устраивало, и банкир стал работать над расширением бизнеса. Всю Москву заполнили рекламные объявления, предлагавшие молодым и активным попробовать свои силы в компании – лидере российского рынка «Довгань».

Одно из таких объявлений и увидел 37-летний отставной военный Вадим Дробиз, который в тот год решил кардинально изменить свою жизнь. «Я позвонил, договорился о встрече, прошел два собеседования, и наконец меня пригласили на „решающий тур“ в офис на Котельнической к самому Герману Лиллевяли. При этом собеседование было назначено на одиннадцать часов вечера», – вспоминает Дробиз. Помимо него в большой комнате встречи с президентом компании ожидали еще с десяток молодых людей, лет двадцати шести – двадцати восьми. «Пока ждали вызова, разговорились. Все после престижных вузов – МГУ, МГИМО, некоторые учились за границей. Я подумал, что мне ничего тут не светит». Однако отставной военный чем-то приглянулся банкиру, и Лиллевяли назначил Дробиза главой торгового представительства в Санкт-Петербурге с зарплатой в полторы тысячи долларов, съемным жильем и служебным автомобилем – шикарные условия для 1996 года. «В компании было правило, которое касалось всех сотрудников вне зависимости от позиции, – вспоминает Дробиз. – Каждый месяц зарплата увеличивалась на сто долларов. Терять такую работу никто не хотел».

Как вспоминают другие сотрудники компании, Довгань редко появлялся в офисе – чаще его можно было увидеть на экране телевизора. Тем более что в апреле 1997 года он запустил на второй кнопке программу «Довгань-шоу». Шоу представляло собой игру, в которой участник должен был последовательно проходить лабиринт, выполняя задания и находя ключи, которые вели его в следующую комнату для испытаний. Телекритики находили в программе сходство с французским шоу «Форт Боярд». Еще одной фишкой «Довгань-шоу» было то, что и телезрители могли выигрывать призы. В каждой из девяти частей лабиринта игрок находил цифру «Довгань-кода». Из них в конце программы составлялся девятизначный код, который мог совпасть с индивидуальным номером с водочного стикера и принести зрителю выигрыш. [21]21
  Пьяных Г. Как он перестал быть Довганем // Коммерсантъ Власть. 1998. № 15. 28 апреля. URL: https://www.kommersant.ru/doc/14316.


[Закрыть]

Для сотрудников своей компании Владимир Довгань был тем, кого теперь стало модно называть «мотивационными спикерами», или ораторами-вдохновителями. «Через десять лет мы будем самой крупной компанией в мире, а трое из этой комнаты войдут в число десяти лучших менеджеров мира, – говорил он на летучках для молодых менеджеров. – Первые два года мы будем работать в России, а потом выйдем в Европу».

Тем временем компания действительно росла. Широкая известность позволяла Довганю воплотить свою юношескую мечту: он действительно стал продавать предприятиям право на использование своей фамилии и лица (в конце 1996 года он заменил «прадедушку-купца» на этикетке собственным изображением). К середине 1997 года под брендом «Довгань» выпускалось более 200 наименований самой разной продукции: кетчуп, майонез, сигареты, квас – все что угодно.

Крах «Довганя»

«Ничто не предвещало конца, – вспоминает Вадим Дробиз. – Дела шли отлично, бренд был на пике популярности». Однако между партнерами уже пробежала черная кошка. Началось все с того, что внутри центрального офиса сложились две враждующие группировки: «молодые москвичи», набранные Лиллевяли, и «старые тольяттинцы» Довганя. Прошедшим еще школу «Доки» тольяттинцам не нравилась дерзость столичных юнцов, а тех, в свою очередь, раздражали зарплаты старой гвардии: они были на порядок выше. Довгань все реже появлялся в офисе, занятый новыми проектами. Например, он открыл издательство «Довгань», в котором в 1997 году выпустил свою первую автобиографию «Как стать Довганем». Там также издавался глянцевый журнал «Довгань», который «Коммерсант» иронично сравнивал с журналом «Корея», отмечая, что по числу фотографий и здравиц в журнале имени себя Довгань превзошел лидера Северной Кореи Ким Ир Сена.[22]22
  Там же.


[Закрыть]

И все же разрыв, случившийся в самом конце 1997 года, был неожиданным для всех. В какой-то момент приехавший в офис на Котельнической набережной Довгань объявил сотрудникам о том, что водочный бизнес отделяется от общего, и предложил им перейти на его сторону. Было «неприятно и удивительно», вспоминает о той встрече Вадим Дробиз. К удивлению Довганя, на его призыв почти никто не откликнулся. Несмотря на то что он был выдающимся мотиватором, менеджеры привыкли работать под руководством Лиллевяли и именно его воспринимали как босса. В феврале 1998 года выяснились и причины разрыва: у компании «Довгань» обнаружился кассовый разрыв в 50 миллиардов рублей (около 20 миллионов долларов). Компания не могла заплатить поставщикам за уже выпущенную продукцию под маркой «Довгань». Бывшие партнеры придерживались диаметрально противоположных мнений о природе этой дыры. Довгань обвинял Лиллевяли в выводе средств их компании при помощи своего банка. Лиллевяли говорил о неадекватных расходах Довганя на рекламу, съедавших всю прибыль. При этом планировать рекламные бюджеты, по словам Лиллевяли, было невозможно из-за взбалмошности партнера: тот мог вспомнить задним числом, что должен кому-то несколько миллионов долларов, и потребовать немедленно погасить этот долг.[23]23
  Бухгалтерский термин, означающий временное отсутствие денежных средств, необходимых для финансирования наступивших очередных расходов по бюджету.


[Закрыть]

В итоге развод не принес счастья никому. Лиллевяли с командой попробовал применить отработанную на «Довгане» схему работы с брендом «Смак» Андрея Макаревича. Затем ушел в инвестиционный бизнес. В апреле 2020 года он был заочно арестован по делу о хищении 150 миллионов долларов у доверивших ему деньги инвесторов.[24]24
  А в октябре 2020 года стало известно, что Лиллевяли задержан в США с эстонским паспортом на имя Германа Хайнманна и теперь ожидает экстрадиции в Эстонию.


[Закрыть]

Владимир Довгань в июне 1998 года предпринял попытку реанимировать бренд: за полтора месяца до дефолта он продал 75 % своей компании группе «Ренессанс-Капитал» Бориса Йордана (ныне крупнейший инвестор на рынке лечебной марихуаны в США). Но возрождения не вышло. Свою роль сыграл и дефолт, но что еще важнее, сам человек-бренд Довгань утратил интерес к этому бизнесу. Осенью 1998 года у Довганя внезапно проявились политические амбиции: он заявил о намерении создать политическую партию (разумеется, имени себя) и поучаствовать в парламентских и президентских выборах. Правда, с политикой иметь дело оказалось еще сложнее, чем с бизнесом. В декабре 1999 года Довгань принял участие в учредительном съезде движения «Россия Молодая», основанного Борисом Немцовым. Молодой Немцов даже усадил Довганя в президиум. Однако это стало вершиной политической карьеры тольяттинского бизнесмена. Чуть позже Немцов со старыми друзьями Хакамадой и Кириенко создал партию «Союз правых сил», а Довгань в этой конструкции остался на задворках. А быть на задворках Довгань не любил.

Тем временем Борису Йордану совершенно не нравились политические игры нового партнера. Он убрал портрет Довганя с логотипа, вернул обратно бородатого «прадедушку», а затем и вовсе начал искать, кому можно скинуть этот бизнес. Следующим покупателем стал крупный оптовик «Дейрос». Но и ему не удалось воскресить уже остывший труп: без энтузиазма человека-бренда этот бизнес не имел никакого смысла. «Довганю просто надоел этот проект, и он его бросил как нелюбимую игрушку, чтобы заняться тем, что ему нравится», – считает его бывший сотрудник Вадим Дробиз.[25]25
  Московская оптовая компания, поднявшаяся на продажах в столице осетинской водки «Салют, Златоглавая!» (о которой я подробно расскажу в следующей главе). После потери контракта с осетинами «Дейрос» пытался удержаться на рынке, сформировав собственный водочный портфель, однако продажи своих водок, включая «Довгань», у него не пошли. После 2008 года о деятельности этой компании ничего не известно. Окончательно юрлицо было ликвидировано в 2014 году.


[Закрыть]

Впрочем, финал этой истории можно назвать счастливым для главного героя. Спустя несколько лет он наконец вернулся к тому, что всегда получалось у него лучше всего. Теперь Владимир Довгань – мотивационный спикер и бизнес-тренер. Он ведет семинары, рассказывая за деньги, как стать богатым, успешным и жить в гармонии с собой. Называет водку злом. А чтобы его фамилия не вызывала ассоциаций с этим ненавистным напитком, он ее поменял. Теперь его официально зовут Владимир Счастливый.