Текст книги "Красное Зеркало. Легенда вулкана"

– Все получилось очень просто. – Она опустила глаза вниз, и губы ее сжались в горькую усмешку, какой я у нее раньше не видел. – Ты мне помог… Когда ты выпрыгнул, охрана связалась с Дарби, тот приказал вездеходам остановиться.

Она опять помолчала: было такое ощущение, что она пишет рапорт, – сейчас, у себя в голове…

– Двое охранников из нашего фургона вышли. Все собрались возле кузова, и такое началось: Дарби обещал, что пристрелит каждого, кто еще хоть раз допустит такой промах. Какого-то из охранников побили, потом я слышала – они думали отправиться искать тебя, но Дарби сказал, что некогда: он сказал, что до точки «дельта» еще около пятидесяти километров и надо успеть к ночи, потому что поезд ждать не будет. А ты и сам помрешь в пустыне без оружия и еды. При этом он еще раз ударил того парня, который тебя упустил, и сказал, что рапорт ему стоит написать сейчас же, и возможно, что человек Посейдона его пристрелит, как бешеного цербера.

Дальше у меня возник план действий. Я громко позвала Дарби. Охранник пытался меня заткнуть, но Дарби поднялся в фургон и спросил, чего мне нужно. Я объяснила, что я хрупкая и беззащитная женщина и мужские дела меня не касаются, но, раз уж мы остановились, нельзя ли мне пересесть в машину, в которой едет моя подруга Аида Дронова. Дарби долго смотрел на меня, а затем (не знаю, может, я ему просто понравилась – я старалась), затем сказал, что я могу перейти в соседнюю машину. Я вылезла из кузова, подошла к другому вездеходу, который стоял рядом, и стала карабкаться на ступеньку. Я ждала, что охрана отвернется и я смогу спрятаться в складках местности. Но они ждали, когда я залезу в фургон. Я подумала уже, что проиграла. Когда я распахнула полог, я увидела, что в кузове стоят верблюды: они не поняли, что я ошиблась машиной. Верблюдов никто не охранял – мне просто повезло. Я так нервничала, что услышу окрик снаружи с приказом вылезать. Я надеялась только на свою внешность и на то, что охрана больше боится гнева Дарби, который продолжал их крыть отборными ругательствами. Как только разговор у них окончился и машины поехали, я быстро отыскала своего верблюда, взяла из седельной сумки пистолет, нож и немного еды, отстегнула наручники, а затем выпрыгнула из кузова… Вот так… Они уехали… а я – я пошла за тобой…

Она бросила на меня странный и обволакивающий взгляд, но почти тут же отвернулась.

– Воистину удивителен твой рассказ, о луноликая! – Я продолжал вести себя по-идиотски из последних сил, так как считал, что не обязан верить в этот дикий и бездоказательный бред, по крайней мере пока. Да и в голове моей так шумело, что я повел бы себя так даже при появлении в воздухе космического шаттла с эмблемой красного креста.

– Дэн, прости, но сказать тебе всю правду я могла только наедине, а мы с тобой, как правило, никогда не были вдвоем, без окружающих, и по ряду причин я не могла тебе подать знака… постарайся меня понять…

Я уперся руками в колени и с трудом поднялся.

– Пошли, – сказал я, натужно закряхтев. – В дороге рассказ будет более интересен.

– Дэн, – сказала она взволнованно, и на щеках ее проступил легкий румянец, горящий в ярких лучах закатного светила, – я хочу, чтоб ты знал: я не простая туристка с Земли, я лейтенант четвертого особого десантного спецкорпуса космических войск, выполняющая важное задание внешней армейской разведки…

Я вдруг почувствовал к этой женщине искренний, неподдельный интерес, которого не помнил никогда раньше.

– А почему не тайной полиции Ватикана? – поинтересовался я, неторопливо забираясь на песчаный холм. – И откуда у разведчиков такая манера: первому встречному раскрывать свою душу и миссию?

Я чувствовал себя участником шоу, которому слишком мало заплатили и почти не показали режиссерского сценария в надежде, что я выступлю внезапным клоуном.

– Я просто хочу тебя завербовать, – спокойно и даже как-то холодно ответила Лайла.

Меня даже перекосило от такой откровенности: заныли опять раны, и в глазах вновь появилась розовая пелена. Я резко остановился, повернувшись к этой чертовой кукле.

– Знаешь, милая… – Я оскалил зубы, схватив ее за воротник. – Была бы ты мужчиной – я бы сейчас, несмотря на твою большую услугу, а может быть, и по ее причине сильно ударил тебя под дых…

– Дэн, но… – начала было она, хлопая ресницами.

– Не перебивай! – рявкнул я, и мой голос отразился в пустыне легким эхом. – А потом я делал бы тебе больно, ОЧЕНЬ БОЛЬНО! Пока ты не рассказала бы мне не то, что ты хочешь мне сказать, а то, что я хочу от тебя услышать! Ясно?!

Она остановилась как вкопанная и широко раскрытыми глазами смотрела на меня с обидой и недоумением.

– И не надо мне строить глазки! – вновь заорал я. – Это со мной не работает! Я не Дарби! Чтобы меня завербовать, надо обгадиться! Понимаешь?! Обгадиться кровью!!! Как я на «Изумруде»! Или как «Ящер» у Башни!

– А с Ириной ты себя по-другому ведешь… – с легкой горечью тихо произнесла она.

Моя рука вздрогнула, вздрогнула ладонь: я отпустил ворот ее комбеза – мучительно хотелось заткнуть ей рот. Вместо этого я развернулся к северу и зашагал по песку.

Рука сама сняла с пояса флягу со спиртом и отвинтила с нее крышку. Короткий обжигающий глоток. Боль в ноге запылала с новой силой, но я стиснул зубы и получал от этого какое-то мазохистское удовольствие, продолжая шагать вперед.

– Ты дурак, Странный! – услышал я окрик сзади с легкими истерическими нотками. – Ты даже не выслушал человека, который тебе помог! Ты псих! Стой!

Я продолжал шагать вперед, делая вид, что мне все до фени. Я хотел победить врага своим идиотизмом и упрямством, к которому примешивались черные ростки равнодушия.

Шорох шагов по песку – Лайла бежит. Она обогнала меня, резко развернулась и схватила за руки.

– Прости, Дэн, – сказала она, глядя мне в глаза. – Я не подумала… Извини… выслушай… мы должны понять друг друга… Дэн, стой…

Она попыталась остановить меня своим легким женским телом, упершись плечом мне в грудь. Было в этом что-то беззащитное и нелепое. Я остановился.

– Нам надо идти, – сухо сказал я.

– Да, пойдем, – негромко ответила Лайла.

Вдруг она вынула из кобуры свой пистолет и протянула его.

– Возьми, – попросила она, – он тебе больше подойдет, чем мне.

Я несколько секунд смотрел на ее P228, затем молча взял его, внимательно осмотрел, проверил обойму и, поставив на предохранитель, сунул за пояс.

– Дэн, ты ведь Охотник, ты давно понимаешь, что с этой группой не все в порядке? – Она повернулась и пошла рядом со мной.

Я молчал.

– Так вот, – продолжала она. – Я не знаю, кто убил Джованни, я догадываюсь, кто натравил на нас бандитов и кто заманил нас в ловушку возле Башни, и вообще… Я расскажу тебе все в обмен на твою помощь, потому что все происходящее ставит с ног на голову мое задание, и вообще… Мне нужна помощь…

– Что, мир надо спасать? Космическая сопля-убийца захватывает разум людей под контроль, и база «Зеркало-13» – это последняя надежда на победу?

Я знал, что не стоило отвечать ей вообще, но самообладание возвращалось ко мне не сразу.

– Странный, просто послушай меня, а потом задашь все интересующие тебя вопросы, хорошо? И вообще, – продолжила она, не дождавшись моего ответа. – Мы в одной упряжке сейчас, и только мы можем помочь друг другу, понимаешь?

– Отстань от меня, суперагент, – холодно произнес я.

– Странный… если тебе на все наплевать… – Лайла споткнулась о камень и схватила меня за укушенное плечо. – Оставайся тут! Я скажу тебе координаты ближайшего лагеря Охотников, а я буду делать свою работу сама, я справлюсь и без тебя, просто я первый раз на Марсе, но я смогу… Я знаю, куда едет Дарби, и знаю, чего он хочет! Но тебе это неинтересно!

– Я иду по следам вездеходов, – равнодушно констатировал я, – и рано или поздно доберусь до Дарби, а там поглядим – чего загадывать-то?

– Какой же ты упрямый индюк! Сколько солов ты пройдешь вот так, по пустыне?! – гневно выкрикнула Лайла. – Ты не понимаешь вообще ничего, но прешь напролом, как танк… То, что тебя до сих пор не убили, – это не просто везение… Ты знаешь о том, что покойный муж нашего гида, муж Ирины, служил там же, где и я? Ты же неглуп, ты же сразу понял, что дело нечисто, как только увидел у нее бластер армейского образца? Дэн?! Это же заговор!

– Ну допустим, – отчужденно ответил я, – но в обязанности Охотника входит только безопасность группы, а не раскрытие заговоров, – для этого есть другие, специально обученные ребята…

– Дэн, я в полной заднице. У меня пропала связь с базой, у тебя пропала женщина, которая тебе нравится, да и профессиональная репутация под угрозой – неужели тебе не интересно мое предложение?

– Говори, я слушаю, – сказал я спокойно: мне удалось взять себя в руки окончательно.

– Муж Ирины служил со мной в смежном подразделении, – торопливо объясняла Лайла, – все, что можно тебе рассказать о нашем спецкорпусе, – это, пожалуй, то, что мы являемся частью особенной разведывательной группы, даже целой сети, своеобразной организации внутри внешней разведки, связанной напрямую с земным мировым правительством.

– Звучит интригующе, – вставил я. – А вдруг я проболтаюсь?

– Тебя либо убьют, либо высмеют. – Она устало вздохнула. – Пойми: это не прикол – это танки у Башни, это душманы и паладины, это Охотники…

– Обычно эти джентльмены друг друга на дух не переносят. Они все в сговоре? – полюбопытствовал я.

– Конечно нет, – ответила Лайла спокойно. – Просто всем нужны деньги и материальные ценности, а некоторые просто надеются, что смогут изменить свой статус в обществе…

– Как Диего?

– Да ни при чем тут Диего, – нетерпеливо перебила моя прекрасная спасительница. – Паладин – да, он сотрудничал с разведкой, но не конкретно с нами, а с ренегатами…

– Как же такие бравые ребята, как вы, допустили ренегатов в своих рядах? – язвительно спросил я.

– Дэн, если разрешишь, я тебе все объясню, а вопросы потом, хорошо?

– Давай, молви слово свое, – я даже удивился, как легко меня может уболтать красивая девушка, – надо что-то делать.

Правда, раздражение мое вновь перешло в стадию какой-то апатии – опять навалились на мозг события последних дней.

– Формально мы подчиняемся десантному флоту Военно-космических сил ООН, – Лайла говорила мягко и спокойно, без нажима, – но на деле наша инфраструктура немного сложнее, чем положено, и некоторые штабные подразделения подчиняются напрямую Департаменту армейской внешней разведки ВКС. Структура подачи приказов настолько сложна и запутанна, что нереально понять, кто конкретно контролирует нашу работу. Это система древних тайных кланов, как в Китае: группы по пять человек, из которых только один знает командующего другой группы, но не знает ее членов. В общем, как ты бы сказал: охренеть, как засекречено!

– Приятно, когда цитируют! Это популярность! – не выдержав, вставил я.

– Да, ты популярен во многих кругах, – сказала она серьезно.

– Польщен. – Я делано улыбнулся и слегка поклонился.

– Так вот, – невозмутимо продолжила Лайла, – единственное, что мы знаем, – что наша организация курирует деятельность почти всех разведок и подчиняется некоему «Пантеону».

– Что за «Пантеон»? – Я встрепенулся: я уже слышал это слово не так давно в устах покойного Седого.

– «Пантеон» – это организация высшего планетарного уровня, в которую входят члены правительств мировых держав, могущественные банкиры и промышленники, а также военная элита и некоторые представители аристократии. Все их имена засекречены кличками или номерами. Эту организацию создали на базе тайного правящего общества иллюминатов и некой службы как исполнительного органа. Еще доподлинно известно, что в этой же организации состоят крупнейшие ученые и странная группа людей под названием «трансляторы»…

– Кто они такие? – спросил я.

– Про них почти ничего не известно – даже в общих чертах говорят довольно странные вещи.

– Например?

– Говорят, что это некий древний тайный орден людей с генетическими отклонениями, вследствие которых они приобретают различные способности. Говорят иногда, что они контактируют с какими-то инопланетными существами…

– Лайла, скажи, разве это не бред? – Я горько усмехнулся. – Это напоминает масонский заговор в дурдоме…

– Я понимаю, Дэн, – ответила она спокойно, – и совершенно согласна с тобой, но, как бы там ни было, мне известен ряд фактов, в которых я абсолютно уверена, и ряд фактов, которые срочно нуждаются в проверке.

– Я внимательно слушаю, – кивнул я.

– Организация «Пантеон», тогда под другим названием, возникла в сорок девятом году двадцатого века, почти сразу после того, как русские первый раз взорвали ядерную бомбу, – это доподлинный факт, понимаешь, Странный? Тогда в ее основу кроме толстосумов и королей мира вошла небезызвестная американская служба MJ-12[9]9
  MJ – 12 («Маjic-12») является головной организацией, осуществляющей надзор и координацию сверхсекретных проектов правительства США, одним из вспомогательных подразделений которого являлось американское Агентство перспективных оборонных исследовательских проектов (DARPA). Первые упоминания MJ-12 восходят к вступлению в должность президента Эйзенхауэра (1953 г.). По неподтвержденным данным анонимных агентов спецслужб и некоторых сотрудников ООН, эта организация занималась также проблемами массового контроля над человеческим разумом и вопросами внеземных контактов.


[Закрыть]. Она стала исполнительным органом «Пантеона», куратором системы, единой службой, объединяющей отделы по работе с аномальными явлениями и передовыми секретными технологиями почти всех разведок мира. В числе прочих своих функций они занимались имитацией утечки секретной информации, стряпая различные мифы о секретнейших контактах с разными расами инопланетян, – делалось это для того, чтобы отвлечь от самой секретной разработки «Пантеона»… В одна тысяча девятьсот семьдесят четвертом году появился так называемый «Проект-4», реализацией которого занимался тогда непосредственно научный отдел «Пантеона».

– Что еще за проект и где первые три? – насторожился я.

– Ну я немного знаю об этом, секрет действительно охраняли, – замялась кореянка-француженка. – Идея примерно такая: первые три проекта – это разработка спутников научных, спутников военных и спутников связи, а «Проект-4» – это разработка спутников-излучателей.

– Излучателей? И что они излучают? – Я продолжал шагать по неровному песку, взрытому колесами с крупным протектором.

– В том-то и дело, что дальше опять бред и догадки. – Лайла шагала ритмично, аккуратно ставя ногу с пятки на носок. – Некоторые осведомители в высших «пятерках» сообщали странные вещи, проверить которые не представлялось раньше возможным. Они говорили, что спутники эти в строжайшем секрете разрабатывались ведущими мировыми производителями: американским НАСА, русским СКБ Лавочкина и некоторыми европейскими и даже азиатскими организациями. Но даже им давалось довольно расплывчатое техническое задание. У одного мутного парня, который работал в правительственном архиве, мне удалось выкупить копии кой-каких старых документов на этот счет. В общем, ТЗ[10]10
  Техническое задание.


[Закрыть] включало в себя разработку супердорогого твердотопливного ускорителя с пятиугольным профилем топливной массы, по тем временам – последнее слово техники, и некоторые примитивные бортовые системы ориентации с нестандартными излучающими антеннами, для создания которых были наняты лучшие специалисты по связи. Сама «начинка» спутника устанавливалась где-то в другом месте, где – не удалось установить. Но стандарты креплений под это оборудование и некоторые электронные коммуникации позволяли сделать вывод о том, что подобные параметры не использовались никогда, даже ведущими технократическими державами. Копии этих документов есть в моем КПК, могу показать…

– Это очень любопытно, – сказал я, машинально обшаривая взглядом вечерние барханы, – но а при чем тут я, наша группа и марсианские колонии?

– Подожди, Охотник, я все, что знаю, расскажу: кое про что, конечно, промолчу, но это к нашей ситуации не относится. – В интонациях Лайлы появился легкий оттенок командного голоса старшего офицера, выдающего вводную своим солдатам. – Далее, – продолжала эта «непоймичтозаженщина», – «Проект-4» предназначался, по слухам, для ментального воздействия на население Земли на основе новейших разработок. Спутники маскировались под ретрансляторы связи гражданского и военного назначения. Но кое-кто в руководстве обронил фразу об испытаниях «психотронного оружия». Это было нелогично, так как этим проектом занималась международная организация, пускай и секретная. Разные люди пытались что-то выяснить – служба-то службой, но любопытных везде хватает, даже если их ликвидируют, слухи остаются. Знание, говорят, подобно вирусу…

– Преумножающий знания – преумножает скорбь. Спасибо, что заразила, – произнес я с улыбкой. – Я, даже пока не знал ничего, понял, что вирус смертелен, – меня теперь тоже грохнут?

– Вряд ли, – ответила она невозмутимо.

– Ну теперь я спокоен, – вздохнул я с облегчением. – Если ты так говоришь…

– Так вот, – казалось, она не услышала моего сарказма, – почти все, что я буду говорить дальше, – данные не особо проверенные. Идея «Проекта-4» возникла после первых испытаний ядерного оружия, но по неизвестным причинам воплощение получила только к семьдесят четвертому – семьдесят шестому году. В общих чертах это выглядит так: человечество соприкоснулось с реальной техногенной силой и планетарной глобализацией социальных процессов. Учитывая нестабильность человеческой психики, мотиваций и поведения, было решено создать психотронное устройство, которое бы могло «гармонизировать» крупные социальные массы, таким образом стабилизируя земную историю развития и поддерживая порядок, а если в двух словах, позволяло до известной степени управлять большими массами людей…

– Глобальная зомбификация всей планеты? Какая хрень! – не вытерпел я. – Лайла, дорогая, но я хорошо учился в школе, и по истории у меня была «пятерка». Могу возразить тебе сразу: начиная с действия твоего так называемого «Проекта-4», на Земле продолжались локальные вооруженные конфликты и перевороты с революциями, особенно после начала Великого Перелома. Что-то по-лоховски ваше устройство работало… Нет?

– И «нет», и «да». – Казалось, в тупик ее поставить нельзя. – «Да» – в том смысле, что не все люди поддаются гипнотическому воздействию с точки зрения физиологии, да и излучение не очень сильное, но это необходимо для максимальной маскировки его воздействия, понимаешь? Нельзя всех превратить в зомби: вдруг кто-то заметит? Да и хаос в обществе, возникший после Перелома…

– Офигеть, как хитрозадо… – пробормотал я, включив забрало шлема в режим инфракрасного сканера и разглядывая остывающие пески.

– А в плане «нет» – объясняют так. – Лайла тоже остановилась. – Мол, некоторая нестабильность в обществе необходима – и как отрицательный пример, и как движущая сила общественной мысли, а иногда и как инструмент воздействия на непокорных…

– Блин! Так они себя богами возомнили? Это такая тусовка пастухов, для тупого стада? – У меня начинал кипеть мозг.

– В чем-то – да, – согласилась девушка-лейтенант, – а в принципе идея вроде благая – успокоить обывателя и не допустить конфликтов…

– Да… идея светлая, – произнес я, продолжив идти.

– Перехожу к основному сюжету, – успокоила меня Лайла.

– Было бы неплохо, – подбодрил я.

– Так вот… – мне показалось, что она в жизни очень педантична, или служба ее такой сделала? И тут мне вспомнился еще один очень педантичный человек… – спутники управлялись с Земли: достаточно было нескольких секретных центров на маленьких островах в океанах. Этот проект курировался только возникшей тогда в «Пантеоне» группой трансляторов. Но в начале века двадцать первого произошла нештатная ситуация. Когда стали происходить смещения магнитных полюсов, ну помнишь? Серия геоатмосферных катастроф после резкого увеличения солнечной активности, которую назвали «Конец Эпохи Пятого Солнца», или Великий Перелом. Тогда погибли многие секретные ретрансляторные базы в океанах. Воспользовавшись общим хаосом и неразберихой, кто-то из руководства «Пантеона» захотел перехватить на себя управление спутниками и продолжить эксперименты по воздействию на людей. Выработанная общая программа «гармонизации» была под угрозой – возникла стандартная проблема глобальной власти.

– А ведь я тоже хотел захватить мир, – ухмыльнулся я.

– И тогда, – продолжила Лайла, вновь проигнорировав мой дебильный юмор, – когда контроль над спутниковой системой был восстановлен, вновь ожила «марсианская программа» – решено было сделать управляющий центр спутников единым и на другой планете, для пущей безопасности. Все это маскировалось под идею колонизации Марса в связи с изменением климатических условий на Земле. Импульс сигналов предполагалось пускать через передатчики, развешанные по планетарным орбитам. Земле как никогда было нужно влияние психотронного излучения на бурлящее общество, подошедшее к пропасти анархии. На Марсе решено было поставить секретный военный объект с огромным излучателем, под кодовым названием «Зеркало». Занимались этим пресловутые трансляторы. Таких объектов было ровно тринадцать. В последнем из них и находится часть штаба «Пантеона», возглавляемого этими трансляторами, там же и есть управляющая система кодировки сигнала спутников Земли…

– Власть над миром? – насмешливо спросил я.

– Власть над мирами, – невозмутимо ответила Лайла. – Над Марсом тоже запущено несколько экспериментальных спутников под видом антенн связи. И вот сейчас снова произошел раскол – кто-то из «Пантеона», именующий себя «Посейдон», начал войну с трансляторами, войну за управление этой системой. Но Посейдон не знает точных координат «Зеркала-13», то есть штаба. Он решил отыскать его при помощи Владимира Кожевникова…

– Кто это? – спросил я.

– Майор нашего спецкорпуса, – ответила она, – бывший муж нашего гида, которого пристрелили на Марсе, когда он отказался показать вход на базу и дать к нему коды доступа.

– Как это произошло? – спросил я, улавливая каждое слово и выражение лица Лайлы.

– Он получил назначение на службу при объекте «Зеркало-13», каким-то образом Посейдон узнал об этом и решил проследить за ним. Буквально за пару дней до своего вылета Кожевников узнал о ренегатах Посейдона – муж Ирины работал в отделе внутреннего контроля, и к нему поступила информация о том, что кто-то пытается собрать сведения о марсианском объекте. Ход этому делу он дать побоялся, так как из сообщения следовало, что его руководство сотрудничает с ренегатами. Он находился на территории секретной военной части и передать информацию наружу не мог. В тот же день десант проходил инструктаж по поводу марсианских аномалий, и руководил им небезызвестный тебе Джованни Мюррей, покойный член нашей группы. Владимиру ничего не оставалось, как завербовать его, тем более что он единственный невоенный человек, который покидал расположение базы до отлета Владимира на Марс. Но итальянец не имел официального доступа к представителям трансляторов, поэтому прошел почти год, пока информация поступила в нужные уши. Владимира к тому времени уже убили. А сам Джованни не являлся тренированным разведчиком, и Посейдон узнал о его действиях почти одновременно с трансляторами. Официально от руководства «Пантеона» рапорт Джованни о немедленных мерах пресечения получил отказ. Но меня направили на Марс для расследования причин гибели Кожевникова. Как раз поступило сообщение, что его жена получила статус гида в компании «Стар Вэй Интернешнл». Меня и внедрили в вашу группу.

– А как же убили итальянца? – спросил я.

– Ну… – Смугловатые щеки Лайлы немного порозовели, а может, она просто устала от быстрого шага, который я навязал ей, несмотря на боль. – Мне известно только то, что он полетел сюда добровольно, на деньги, собранные в его институте: он не смирился с возвратом своего рапорта и решил действовать самостоятельно. Именно тогда, когда он собирал пожертвования на свой полет, он кому-то проговорился – кому-то, кому, видимо, доверял. По нелепой случайности, а может, и закономерно, он оказался в составе той же группы, где была Ирина и я и кто-то из людей Посейдона. Как ты, наверное, понял уже – в нашей группе не все ладно: у нас есть «крот».

– Да уж, – произнес я медленно, – я так много понял за последнее время, что не понимаю ничего…

– Спрашивай, – предложила Лайла.

Опять голова моя гудела, как пылевой дьявол, – мысли закручивались в тугую тонкую спираль. Многое, что говорила Лайла, было очень логично, многое подтверждало и мои собственные предположения, и, судя по всему, она не врет.

– Так зачем убивать Джованни, я так и не понял? Он же не знал координат базы, как мне кажется…

– Не знал, – согласилась Лайла, – но даже я заметила, что он долго разговаривал с тобой и Ириной тогда, перед заводом. «Крот» решил, что он может сболтнуть лишнего, чем усилит твою бдительность… Он собирался тебе рассказать все, что знал, потом почуял как-то, что в группе есть «чужой», и даже пытался тебя предупредить своим вольным стихом. Жаль, что он попал к этой дурочке Дроновой…

– Кажется, наша группа нашпигована шпионами, – сказал я, – у меня от этого делается сердцебиение…

– Дэн, пойми, это не юмор, и ты не виноват, что подвернулся в проводники, любой Охотник Марса мог оказаться на твоем месте.

– Я вот как раз и думал: почему я, а не любой Охотник Марса?

Я задумчиво затянулся сигаретой…

– Наверное, потому, что ты Пастух Глюков, – в тон мне ответила Лайла и грустно улыбнулась.

– Так-так-так, – встрепенулся я, – а вот с этого момента поподробнее – ты что-то знаешь о глюках?

– Дэн, прости, – она вздохнула, – я могла бы ответить «нет», но это была бы ложь. Поэтому я скажу, что это, к сожалению, военная тайна, за ста печатями… да и знаю я мало, честно сказать…

– Почему-то так мне это и представлялось, – язвительно сказал я. – Хорошо, а какова роль Ирины в этой вашей игре «Царь Горы»?

Мне показалось, что она слегка вздрогнула.

– Ирины? – переспросила она. – Она тебе нравится, как мне показалось…

– Оставим лирику, Лайла, – перебил я ее. – Да, она мне нравится, но к делу это отношения не имеет, хорошо?

– Ладно, Странный, – она как-то загадочно улыбнулась, – перед тем как прикрыть тему лирики, скажу прямо – ты нравишься мне…

– Если я тебе нравлюсь, – я изобразил на лице молодцеватую усмешку, – объясни мне, почему «крот» не пристрелил Ирину, которая своим армейским бластером сразу усилила мою бдительность? Или хотя бы не попытался украсть ее оружие?

– Во-первых, никто не знал, что Кожевников подарит ей свое табельное, – ответила Лайла, – а во-вторых, есть предположение, и оно подтверждается последними событиями, которые на нас свалились, что Ирину берегут как зеницу ока и наши, и ренегаты…

– Значит, она всем нужна? Зачем? – Я скептически хмыкнул. – После разговоров с ней у меня возникло стойкое ощущение, что она ничего особенного не знает.

– Ах, Странный, – Лайла рассмеялась, – как же мужчина доверяет женщине, которая его очаровала! Это ошибка… ошибка, которая может стоить тебе жизни…

– Ну-ка просвети меня, мой оракул. – Я стиснул зубы. – К тому же я Ирине не доверяю, а просто сопоставляю ее слова с фактами.

– Ну-ну. – Лайла опять усмехнулась. – Хотелось бы верить в твои слова… Ну в общем, мало есть жен на свете, которые бы абсолютно не были в курсе дел своих мужей, да к тому же есть данные, что он незадолго после своего назначения на «Зеркало» возил ее в закрытый частный медицинский центр, где брал анализ ее ДНК, фотографировал ее сетчатку глаза и делал биоэлектроскопию. Значит, можно сделать кое-какие выводы…

– И какие же? – с любопытством спросил я.

– Зачем вкупе со всеми анализами делать замеры биоэлектрического поля? – вопросом ответила лейтенант космического десанта. – Очень просто: известно, что раз в три года происходит смена управляющих спутниками кодов. Учитывая высокое положение Кожевникова в разведке «Пантеона» и его назначение на объект, логично будет предположить, что он-то и должен был доставить в марсианский штаб новую кодировку, – по времени совпадает. Даже если противник узнает, что или кто является ключом, понадобится этого человека поймать, но убивать его нельзя, так как, только будучи живым, его тело излучает биоэлектричество. А вторая загвоздка в том, что код доступа на базу, да и сами ее точные координаты носителю кодировки спутников также неизвестны, вот и получается, что убить Ирину нельзя, а места положения базы она не знает, поэтому «ключ» не попадет в «замок». Кожевников планировал встретить ее, когда она станет гидом и сама прилетит на Марс, даже развелся с ней для прикрытия. Да, знает она мало, но наверняка больше, чем рассказала тебе…

– Хорошо, – остановил я ее, чувствуя, что во мне начинают бурлить эмоции. – А что мешает ребятам из «Зеркала» поменять кодировку, найти другой ключ и использовать его?

– Множество причин, – ответила Лайла. – Одна из них – что данные сетчатки и строение ДНК Ирины уже получены по каналу связи, и для подтверждения кода осталось получить ее саму с биоэлектрическим ключом. Если он не появится в ближайшее время, доступ к спутникам блокируется, и они переходят в автономный режим… я сама толком не все знаю, но Ирина нужна «Пантеону» как воздух.

– Но она же не знает, где база?

– Она – нет, а те, кто работают на трансляторов, – знают, поэтому группу постоянно пытаются захватить – ты ведь заметил? А координаты базы можно узнать только в районе Олимпа, хоть, по слухам, она и не там. А по мне – так на этой двадцатисемикилометровой хреновине можно спрятать штук десять секретных космодромов, не говоря уж о каком-то штабе…

– Погоди. – У меня в голове мелькнула неприятная мысль. – Так выходит, что вся эта чехарда со стрельбой и танками у Башни – дело рук «хороших» парней? Да? Ренегаты ведь заинтересованы в том, чтобы мы без приключений добрались до Олимпа, а Ирина помогла в поисках объекта?

– Ох, Дэн, – вздохнула Лайла, – не знаю, как и сказать…

Она некоторое время молчала, глядя на темнеющее небо.

– «Хорошие» и «плохие» в таких масштабах стираются, – наконец произнесла она, – остаются «стабильные» и «дестабилизирующие», примерно так… Да, ты прав: Посейдон заинтересован, чтобы группу оставили в покое, по крайней мере до Олимпа. Он-то и послал эти чертовы танки, зная, что паладины работают по заказу трансляторов. Танки и соединения душманов должны были блокировать паладинов, а вас вывезти из зоны конфликта. Заварушку сперва устроили, чтобы мы пошли через лес, прямо к банде, нанятой трансляторами. Затем некто «Зевс», глава штаба трансляторов, после неудачи под «Изумрудом» придумал заманить нас в ловушку: твоему Сеньке дали заказ в Башне, потому как душманы не успевали прорваться к «Изумруду», а возле Башни у них был контроль над ситуацией. Они понимали, что ты пойдешь спасать товарища, а группа останется без защиты, и можно будет спокойно захватить Ирину.

– Боги, как все сложно. – Я скрипнул зубами.

– Да, – согласилась Лайла, – ошибки руководства и просчеты на местах – слишком громоздкая система координации действий: Посейдон явно переборщил со своими «Нефилимами», и уж чего совсем никто не ожидал – так это того, что Седой договорится с теми, кто, по идее, должен играть против него. Местечковых связей никто не учел. У суперпрофи тоже бывают проколы.