Текст книги "Знаки"

Глава 18

Выезжая из гаража, Роби услышал телефонный звонок. Бросил взгляд на экран и застонал. Она звонила много раз, а он ни разу не перезвонил. Надеялся, что она прекратит. Но, похоже, до нее не доходит.

Повинуясь импульсу, нажал на кнопку ответа.

– Да?

– Что за окаянную игру вы затеяли, Роби?

Голос Джули Гетти звучал точь-в-точь так же, как при последнем их разговоре – чуточку раздраженно, чуточку недоверчиво. Ну, на самом деле зверски сердито и крайне недоверчиво.

И на самом деле ее в этом даже винить нельзя.

– Как-то не улавливаю, что ты имеешь в виду.

– Я имею в виду, что когда кто-то оставляет тебе двадцать шесть посланий на автоответчике, это может значить, что он хочет с тобой поговорить.

– Ну и как жизнь?

– Дерьмово.

– Серьезно? – настороженно проронил Роби.

– Нет, несерьезно. Джером оказался в точности как в рекламе. Правду сказать, может, даже чересчур хорош. Я чувствую себя как Гек Финн, живущий у вдовы Дуглас[12]12
  Гекльберри Финн – герой американского писателя М. Твена, подросток-беспризорник; в первой части романа «Приключения Гекльберри Финна» (1884) усыновившая Гека вдова безуспешно пытается приучить его к благонравной жизни.


[Закрыть].

– Я бы не ставил ему это в упрек. Нормальную скучную жизнь сильно недооценивают.

– Но вы бы всё знали о моих делах, если б перезвонили хоть разок!

– Я был занят.

– Да вы сдрейфили и слились, сам знаете. Я даже наведалась к вам, но вы съехали. Пять раз ждала часами, пока не сообразила. Потом стала искать вашу фотку в некрологах, потому что думала, что вы человек слова. Раз не связались со мной, значит, покойник. Решила вот звякнуть еще разок, ради интереса.

– Послушай, Джули…

– Вы мне обещали! – оборвала она. – Обычно подобное дерьмо меня не волнует, но вам я верила. Я вам правда верила. А вы меня кинули.

– В твоей жизни человек вроде меня ни к чему. По-моему, недавние события это наглядно продемонстрировали.

– Недавние события продемонстрировали, что вы – человек, которой делает, что сказал. Да только вы взяли и перестали.

– Это ради твоего же блага.

– А нельзя ли позволить решать подобное мне самой?

– Тебе четырнадцать. Подобный выбор не в твоей компетенции.

– Ну, это вы так думаете.

– Можешь ненавидеть и проклинать меня и думать, что я куча дерьма. Но в конечном итоге это к лучшему.

– Да нечего тут думать. Вы и есть куча дерьма.

Связь оборвалась, и Роби бросил телефон на сиденье.

И нечего терзаться из-за этого, правда, нечего. Все, что он сказал Джули Гетти, – чистая правда.

«Так отчего же я чувствую себя величайшим говнюком в мире?»

В полумиле от своей квартиры Роби остановил машину у бордюра. Выбравшись, открыл дверь магазина и вошел внутрь. И тут же на него обрушилась лавина ароматов. Будь у него аллергия, тут же расчихался бы.

Подойдя к молодой женщине за прилавком, Уилл извлек крохотные белые фрагменты и положил их на прилавок, когда она обернулась к нему.

– Я понимаю, вопрос странный, – начал он, – но не могли бы вы сказать, что это за цветок?

Продавщица пригляделась к фрагментам лепестков.

– Вообще-то цветком это не назовешь, сэр.

– Больше ничего не осталось.

Потрогав лепесток пальцем, она поднесла его к носу. Потом покачала головой:

– Толком не знаю. Я тут работаю на полставки.

– А есть еще кто-нибудь, кто мог бы мне помочь?

– Секундочку.

Она удалилась в подсобку, и через несколько секунд оттуда вышла женщина в очках, старше и массивнее первой, и Роби почему-то заключил, что она владелица этого цветочного магазина.

– Чем могу помочь? – вежливо осведомилась она.

Роби повторил вопрос. Подняв остатки лепестка, женщина поднесла его к самым глазам, сняла очки, рассмотрела попристальнее, нюхнула и без колебаний заявила:

– Белая роза. «Мадам Альфред Карьер». Вот здесь, – она указала место на лепестке, – виден намек на розовый румянец. И сильный пряно-сладковатый запах. Для сравнения: «Мадам Плантье» совершенно белая, а запах совсем другой – во всяком случае, для тех, кто знает толк в розах. Если хотите взглянуть, «Карьер» у меня в наличии.

– Может, в другой раз. – Роби помолчал, обдумывая, как получше выразиться. – Для чего покупают белые цветы? В смысле, по какому случаю?

– А, ну, белые розы – традиционный свадебный цветок. Они символизируют невинность, чистоту, девственность, знаете, все такое…

Бросив взгляд на молодую женщину, Роби увидел, что та закатила глаза.

– Хотя вообще интересно, – произнесла пожилая.

Роби переключился на нее.

– Что именно?

– Ну, белые розы часто используют и на похоронах. Они олицетворяют умиротворение, духовную любовь и тому подобное. – Поглядела на лепесток, принесенный Роби. Приложила палец к розоватому мазку. – Хотя тут другой символ, который я не стала бы отождествлять с умиротворением.

– Розовая часть? В каком смысле?

– Некоторые люди отождествляют ее с полной противоположностью миру и любви.

– С чем?

– С кровью.

Глава 19

Покинув цветочный магазин, Роби направился дальше. Предстояло о многом подумать. А еще его душила злость. Цветы на обоих местах преступлений. Вернее, остатки цветов на обоих местах. Выданные ему личные дела – не единственное, что подправило агентство. Они зачистили места преступлений, убрав белые розы, которые оставила там Рил, – только прозевали пару лепестков.

В своем сообщении Рил советовала ему быть начеку. Понять задачу. И теперь он склонялся к мысли, что в этом она скорее права, чем заблуждается.

Новая явка, куда направил его Синий, находилась на западе округа Колумбия, в округе Лаудон – в краю лошадей, больших поместий за многомильными оградами вперемешку с более скромными усадьбами. А в промежутках приткнулись городишки с шикарными магазинами и ресторанами, обслуживающими зажиточных клиентов, разыгрывающих из себя деревенских сквайров. Помимо этих заведений, есть и магазины, продающие людям действительно необходимые вещи, вроде посевного материала и седел.

В конце концов Роби свернул на гравийную дорогу в плотном обрамлении сосен, с порыжевшей от опавшей хвои землей. У въезда на дорогу висел знак, возбранявший поворот тем, кто здесь не по делу.

Роби подъехал к стальным воротам под охраной двух человек в камуфляже, вооруженных пистолетами-пулеметами MP5. Его и машину обыскали, приглашение подтвердили. Стальные ворота с моторным приводом откатились по рельсам, и Уилл поехал дальше.

Широко раскинувшийся комплекс исключительно одноэтажных построек смахивал на хорошо финансируемый окружной колледж.

Припарковав машину, Роби дошел до парадной двери и позвонил. Женщина в консервативном темно-синем брючном костюме сопроводила его. Пропуск системы безопасности висел у нее на бедре, и Роби бросил на него взгляд.

– Я бы не стала запоминать, – подняв глаза и заметив, куда смотрит Роби, упрекнула она.

– Никогда не запоминаю, – отозвался он.

Оставив его в стерильной смотровой, женщина закрыла за собой дверь – должно быть, запирающуюся автоматически. Вряд ли здесь допустят, чтобы он блуждал по коридорам без сопровождающих.

Минуту спустя дверь открылась, и вошла другая женщина – стройная, под сорок, с длинными черными волосами, стянутыми на затылке, в очках, с красной помадой на губах, в белом медицинском халате.

– Я доктор Карин Минан, мистер Роби. Как я понимаю, вы получили какие-то травмы?

– Ничего серьезного.

– Где они расположены?

– Рука и нога.

– Будьте любезны, разденьтесь и займите место на столе.

Она занялась приготовлением каких-то медицинских принадлежностей, пока Роби снимал пиджак, рубашку, брюки и туфли. Затем вскарабкался на стол, а Минан, усевшись на стул на колесиках, подкатилась ближе к нему и осмотрела ожоги.

– Вы считаете это несерьезным? – Ее брови взлетели вверх.

– Я же не умер.

Она продолжила осмотр.

– Полагаю, у вас иной набор стандартов, нежели у большинства.

– Наверное.

– Это вы их очистили?

– Да.

– Хорошо поработали, – отметила она.

– Спасибо.

– Но над ними надо еще поколдовать.

– Потому я и здесь.

– А также дам вам кое-какие лекарства во избежание инфекции. И сделаю укол.

– Как считаете нужным, – согласился Роби.

– Вы очень сговорчивый пациент.

– А разве другие у вас тут бывают?

– Вообще-то нет. Но я не всегда работала здесь, – сообщила Минан.

– А раньше где?

– Травматологический центр, юго-восток округа Колумбия.

– Тогда вам довелось повидать огнестрельные раны.

– Да, довелось. Кстати, раз уж об этом речь, вам довелось их получить. – Она разглядывала две отметины на теле Роби. Приложила палец к вмятине на предплечье. – Девять миллиметров?

– Если точнее, триста пятьдесят седьмой. Стрелок пользовался дешевкой, которую, к счастью, заклинило на второй раз, иначе мы бы с вами не разговаривали.

– И часто вам везет в работе? – Она сверкнула на него глазами.

– Почти никогда.

– Дело тут не в везении, правда?

– Почти всегда, – подтвердил он.

Следующий час врач потратила на тщательную очистку и перевязку его ран.

– Первую порцию лекарств могу вкатить вам в ягодицу или плечо. Место инъекции некоторое время поболит, – предупредила она.

Роби тотчас же подставил левую руку.

– Как я понимаю, вы стреляете правой.

– Да, – ответил он.

Вонзив иглу в его плечо, она нажала на поршень.

– В вестибюле для вас приготовят пузырек таблеток. Следуйте указаниям, и никаких проблем не будет. Но вам повезло. Еще немного, и вам потребовалась бы пересадка кожи. Кожа может полностью не зажить без пластической хирургии.

– Хорошо.

– Вряд ли мы снова увидимся.

– А вы делаете тут вскрытия?

– Нет, а что? – удивилась она.

– Тогда вы вряд ли увидите меня снова. – Роби принялся натягивать вещи. – Вы не можете направить меня туда, куда мне надо отправиться дальше?

– Этим займется кто-нибудь другой. Меня здесь мало куда допускают.

– Рады, что подписали контракт?

– А вы? – парировала она.

– Задаюсь этим вопросом что ни день.

– И ваш ответ?

– Разный. Смотря какой выдался день.

– Здесь моя контактная информация, – она протянула карточку. – С ожогами шутить не стоит. И вам действительно надо поберечься. Я бы ограничила тяжелые физические нагрузки, поездки и… – Она осеклась, встретив его взгляд. – И это невозможно, верно?

Уилл взял карточку.

– Спасибо, что подлатали.

Она направилась было к двери, но потом обернулась.

– Как бы там ни было, удачи. – И ушла.

Роби ждал еще пять минут.

Дверь открылась.

На пороге стоял Синий. Костюм, скромный галстук, надраенные туфли, безупречная прическа.

Чего не скажешь о лице.

По его чертам Роби прочел, что Синий сегодня очень не в себе.

Откуда следует, что ситуация вот-вот переменится.

Глава 20

Джессика Рил снова меняла базу.

Она никогда подолгу не торчала на одном месте.

Подъехала на такси, а дальше пошла пешком. Она любила ходить. Когда тебя везут в такси, до некоторой степени утрачиваешь контроль над ситуацией, а это всегда было ей не по нутру.

День выдался холоднее вчерашнего. Дождь пришел и ушел, но небо по-прежнему затягивали тучи, и воздух казался промозглым. Не сырым, а просто зябким.

Рил порадовалась, что надела длинный плащ. И шляпу.

И темные очки, несмотря на хмурый сумрак.

По улице подъезжала машина – одна из последних моделей темно-зеленых кабриолетов «Ягуар». За рулем мужчина лет под пятьдесят, коротко подстриженный и щеголяющий седеющей эспаньолкой.

Джером Кэссиди. Справился с алкогольной зависимостью и прочими проблемами, чтобы стать миллионером, добившись всего собственными силами. На примере личного триумфа этого человека можно поучиться многому.

Но куда больше Рил интересовала особа, сидевшая рядом с Кэссиди.

Четырнадцати лет от роду, мелковата для своего возраста, волосы всклокочены.

Когда машина остановилась и девочка вышла, Рил увидела, что на ней драные джинсы, дешевые кроссовки и свитерок. На одном плече она несла большой рюкзак, с виду весивший не меньше хозяйки.

Внешне Джули Гетти – типичный городской подросток, направляющийся в школу.

Мужчина с девочкой обменялись парой слов, и «Ягуар» уехал.

Рил знала, что Джером Кэссиди любит Джули Гетти, как родную дочь, хотя познакомились они совсем недавно.

Тут же забыв о Кэссиди, Рил сосредоточилась на Джули.

Первым делом она внимательно оглядела окрестности. Вряд ли они продумали ситуацию настолько далеко вперед, но поди угадай.

Никакой слежки за Джули не наблюдалось, хотя если б наружка была, Рил ее непременно засекла бы. Достав из кармана телефон, она сделала несколько снимков Джули и школы, в которую направлялась девочка.

Занятия заканчиваются в три пятнадцать.

Рил знала, что домой Джули поедет не в «Ягуаре», а сядет на автобус.

Рил вернется в три десять.

Проводив взглядом Джули, скрывшуюся в дверях школьного здания, она повернулась и зашагала по улице.

Порой убийцы возвращаются на место преступления. Сегодня утром этот пункт стоял в ее повестке дня следующим. Интересовало Джессику не само место преступления, а лицо, которое там непременно окажется.

Прибыв к месту назначения, Рил увидела, что ограждение отодвинули, оставив вне досягаемости лишь два здания.

Зайдя в магазин, она купила кофе и газету и снова вышла. И села на скамейку, в ожидании читая газету и потягивая кофе.

Минул час, прежде чем появилась та женщина. Рил давным-давно покончила и с кофе, и с газетой и теперь просто сидела, праздно глазея по сторонам. Вернее, так это выглядело со стороны.

На появление женщины на точке она никак явственно не отреагировала.

Николь Вэнс переговорила с одним из своих агентов и подписала какой-то документ. Отойдя назад, долго вглядывалась в здание, выстрел из которого убил Дага Джейкобса. Потом посмотрела на здание, где оборвалась его жизнь.

Рил знала, что Вэнс очень хороша в своем деле. Что она, вероятно, собрала все улики, какие только остались, на обеих точках. Что изучит их, а после возьмется искать убийцу. Которого она не найдет. Не потому, что это ей не по зубам, а потому, что подобные преступления органы никогда не раскрывают.

Рил знала, что либо преследователи доберутся до нее первыми, задолго до того, как органы начнут догадываться о ее существовании, либо она доделает свое дело и исчезнет навеки.

Рил почти ничего не боялась. Ни полиции. Ни ФБР. Ни специального агента Вэнс.

Однако своего бывшего работодателя она боялась.

Боялась Уилла Роби.

Но больше всего боялась потерпеть крах в единственной миссии, способной, пожалуй, показать ее истинное лицо.

Притворившись, что звонит по телефону, она несколько раз сфотографировала Вэнс.

Ей известно место жительства агента – кондоминиум в Александрии, уже давненько. Ни разу не была замужем. Даже близко не подходила. Очевидно, ее идеальная родственная душа – ее же собственная карьера.

Но Роби ей нравится. Это видно невооруженным глазом.

Это может помочь Рил. И повредить Роби.

Она тщательно продумала ситуацию. Роби получил ожоги. Это означает оказание медицинской помощи в учреждении агентства. А раз Джим Гелдер погиб, Роби почти наверняка призовут к единственному, кто стоял выше Гелдера, – Эвану Такеру.

Доехав на такси до автопроката, Рил взяла автомобиль, села в него и влилась в поток уличного движения, мысленно комбинируя возможности юной девицы и агента ФБР. В том, что замыслила Рил, не было и намека на справедливость, но когда вариантов раз-два и обчелся, приходится довольствоваться имеющимся.

Приехав в Вирджинию, она остановилась перед впечатляющим, относительно новым зданием.

Окружной суд США.

Здесь должно вершиться правосудие. Здесь должны исправлять неправые деяния. Виновных наказывать. Невинных оправдывать.

Рил не ведала, продолжают ли суды творить подобное до сих пор. Она не юрист, и хитроумные манипуляции адвокатов и судей были для нее непостижимы.

Зато она понимала одно.

Любой выбор влечет последствия.

И выбор был сделан кем-то в этом здании, а стать последствием этого выбора довелось ей.

Рил прождала еще час в автомобиле с работающим двигателем, стоя у бордюра. Припарковаться здесь практически невозможно. Ей повезло отхватить этот пятачок, и отказываться от него она не желала.

Тучи все продолжали громоздиться, сгущаясь, на ветровое стекло шлепнулось несколько капель. Рил их даже не заметила. Ее внимание было приковано к ступеням суда. Наконец двери распахнулись, и на улицу вышли четыре человека.

Рил интересовал лишь один из четверых. Старше остальных. Должен бы соображать, что к чему. Но видно, мудрость с возрастом не приходит – по крайней мере, в его случае.

Седовласый, высокий и подтянутый, с маленькими глазками на загорелом лице. Сказал что-то одному из остальных, и все засмеялись. У основания лестницы они разошлись в разные стороны. Седовласый свернул налево, остальные – направо.

Дождь пошел сильнее, и он открыл зонт. Сэмюэл Кент. Близкие зовут Сэмом. Федеральный судья с большим стажем. Женат на женщине при деньгах. Ее трастовый фонд питает шикарный образ жизни с апартаментами в Нью-Йорке, исторически значимым городским особняком восемнадцатого века в Старом городе Александрии и конным заводом в Мидлберге.

Год назад председатель Верховного суда США назначил Сэма Кента в СНИР, что означает Суд по делам о надзоре за иностранными разведками – самый негласный из всех федеральных органов правосудия, действующий под покровом абсолютной секретности. Президенту он не подчиняется. Как и Конгрессу. Никогда не публикует свои заключения и фактически никому не подотчетен. Его единственное предназначение – выдавать ордера на слежку за иностранными агентами, действующими в США, или отказывать в них. В СНИР всего одиннадцать судей, и самолюбию Сэма Кента весьма льстит быть одним из них. Он ни разу не отказал в выдаче ордера.

Рил наблюдала, как Кент шагает по улице. Она знала, что его кабриолет «Мазерати» стоит в охраняемой зоне гаража суда; значит, Кент никуда не едет. От его прежнего федерального суда в Старом городе, теперь переквалифицированного в суд по делам о банкротстве, до городского особняка судьи было рукой подать. Но идти пешком от этого далековато. В этом районе есть две станции метро, однако Рил как-то не верилось, что Кент способен воспользоваться общественным транспортом. Он не из тех, кто водит компанию с простыми людьми. В это время суток вполне логично предположить, что он направляется перекусить в один из окрестных ресторанов.

Выехав на дорогу, Рил последовала за судьей на приличном расстоянии.

В голове у нее имелся собственный список. Два пункта вычеркнуты.

Судья Кент значился в списке третьим.

Сектор спецслужб она закрыла. Настала пора переключиться на судебный корпус.

Со стороны Кента сущая глупость ходить в одиночку, пусть даже при свете дня, подумала она. После смерти Гелдера и Джейкобса мог бы сообразить.

И если знает, должен догадаться, что он тоже в списке.

А если не знает, значит, он далеко не такой серьезный противник, как она думала.

«А я знаю, что это не так».

Что-то тут не то.

Ее взгляд метнулся к зеркалу заднего вида.

И только тут Джессика Рил поняла, что совершила промах, который обойдется ей очень дорого.

Глава 21

– Вид у вас такой, словно вашу госпенсию только что спустили в унитаз, – заметил Роби, шагая рядом с Синим по коридору.

– Так и есть. Но расстроило меня другое.

– Вот уж не думал, что у федерального служащего можно отобрать пенсию.

– Тут не Министерство сельского хозяйства. Мы вряд ли напишем колонку в «Вашингтон пост» о своих обидах.

– И куда мы идем?

– Поговорить.

– Только вы и я?

– Нет.

– Кто еще? Я уже пообщался с Эваном Такером. А номера два с нами уже нет.

– Есть новый номер два. Во всяком случае, временно исполняющий обязанности.

– Вот так скорость!

– Никто не смеет сказать, что госаппарат не способен подсуетиться, когда требуется.

– И кто же он?

– Она.

– Ладно. Рад слышать, что агентство встало на прогрессивные рельсы. Как ее зовут?

– Уверен, она представится.

– А вы не можете мне сказать, потому что?..

– Это новая парадигма, Роби. Все двигаются на ощупь.

– Новая парадигма? Из-за случившегося с Джейкобсом и Гелдером?

– Не только.

– А из-за чего еще? – поинтересовался Роби.

– Уверен, вам объяснят.

Больше Уилл задавать вопросов не стал, окончательно уяснив, что Синий не в настроении давать ответы. И он – явно не тот, кого надо расспрашивать о зачистке мест преступления и изъятых розах. Осталось лишь понять, можно ли говорить об этом с временно исполняющей обязанности номера два.

Дверь в конце коридора открылась, Роби ввели внутрь, и Синий удалился, закрыв за собой дверь. Уилл обвел комнату взглядом. Большая, но с минимумом мебели. Круглый стол, два стула. Один свободен. Другой нет.

Женщине было ближе к шестидесяти, где-то пятьдесят пять. Коренастая, очень морщинистая, с прямыми седеющими волосами, ниспадающими до плеч. Пухлое лицо частично скрыто большими круглыми очками. Этакая сильно состарившаяся круглая отличница.

Роби ни разу ее не видел. Но агентство-то секретное, как ни крути, и своих сотрудников напоказ не выставляет.

– Прошу садиться, мистер Роби.

Сев, Уилл расстегнул пиджак и сложил руки на животе, не намереваясь начинать разговор. Она его вызвала – стало быть, ей и задавать тон.

– Меня зовут Джанет Ди Карло. Я исполняю обязанности мистера Гелдера.

«Не “усопшего мистера Гелдера”. Не “несчастного мистера Гелдера”. Не “убитого мистера Гелдера”. Очевидно, на сочувствие времени нет».

– Я так и понял.

– Я рассмотрела досье и ваши недавние разработки.

«Вы имели в виду мои недоработки», – вертелось у Роби на языке.

Что-то тут не складывается. Его озадачила атака с двух фронтов. Сначала Такер дома. Теперь его новый заместитель. Не запланировано ли это заранее?

– Как ваши травмы? – Ди Карло взирала на него через стол.

– Подлечили.

– Вы были на волосок, – заметила она.

– Да, был.

– Видела спутниковую трансляцию. По-моему, второй такой переделки вам не пережить.

– Вероятно.

– Вы почти ничего не выяснили.

– Работаю над этим. Нужно время.

– Но время у нас на исходе.

– Ну, вы же сами мою работу и осложняете.

– Что ж, возможно, я могу чуточку ее облегчить. – Она подалась вперед. – Джессика Рил?

– И?..

– По-моему, я могу помочь вам с ней.

– Слушаю.

– Очень внимательно, – настаивала Ди Карло.

– Слушаю.

– Меня повысили до этого поста в это время отнюдь не без причины.

– Хотел бы ее знать.

– Я могу рассказать вам о Рил то, что может вам помочь.

– Как же?

– Я помогала ее готовить.