Текст книги "Пассовочка. Турне московского «Динамо» по Британии, 1945"

Но Эттли, конечно, прибыл в США и для того, чтобы обсудить условия займа. Впереди были две важные недели как для Британии, так и для СССР, и в течение этого времени наиболее заметным присутствием русских на Западе должны были стать футболисты. Редко, очень редко какое-либо спортивное событие настолько зримо сопрягалось с политикой и имело такое большое значение.

3
Четырнадцать пунктов, шесть мячей

Солнце клонилось всё ближе к горизонту, когда автобус въехал в Веллингтонские Казармы, примыкающие к парку Сейнт-Джеймс, и длинные тени, вероятно, усиливали опасения, томившие новоприбывших. Старший сержант Колдстримского гвардейского полка не остановил муштру провинившихся солдат, подгоняя их маршировку по плацу наводящими страх властными криками. По словам секретаря ФА Стэнли Роуза, русские поначалу отказались выходить из автобуса, полагая, вероятно, что по чьему-то злому умыслу их завезли в британский ГУЛАГ.

Осведомились ли русские у Роуза, уж не окружены ли они неприятельскими войсками, осталось неизвестным. Суть дела была в том, что ФА, отчаявшись получить определенный ответ относительно точной даты прибытия команды, не стала бронировать гостиницу и просто истребовала помещения в военных казармах.

Это решение не было принято гостями «на ура». Даже Роуз признал, что помещение имело решительно спартанский вид; Синявский шесть месяцев спустя вспоминал, что стены были «декорированы» там и сям плесенью и паутиной. Постели напоминали каменные блоки; отсутствовали подушки и простыни, только твердые валики. Не был готов даже запас горячей воды для принятия душа или ванной, что заставило русских усомниться в том, знакомы ли солдаты гвардейского полка с личной гигиеной.

Вероятно, в этот момент официальные лица «Динамо» дали понять, что не испытывают восторга от того, как их встречают. По словам Роуза, он тогда позвонил руководителю «Арсенала» сэру Гаю Брейсвеллу Смиту, являвшемуся владельцем отеля «Парк Лэйн», и договорился, что в танцзале отеля будут поставлены кровати.

Было ли это сделано, вопрос спорный. Роуз считает, что это новое соглашение «спасло положение», но, согласно вечерним газетам, большинство игроков по крайней мере одну ночь провело в казармах – «подружившись с гвардейцами Колдстримского полка», как оптимистически заключила одна газета – в то время как остальные, разбитые на две группы, расположились в отеле «Рубенс» в южном Кенсингтоне и клубе офицеров «Короля Джорджа» на Пикадилли. Возможно, временное прибежище в танцзале в «Парк Лэйн Хотел» было использовано в понедельник ночью. Но точно известно, что не ранее вторника ФА сумело разместить всю делегацию в одном месте – отеле «Империал», расположенном в восточной части Расселл-сквера.

Роуз тем временем прилагал все свои силы для того, чтобы оправдаться за приготовления ФА – или их отсутствие. Русские, утверждал он, отказывались принять предложенное размещение до тех пор, пока не изучат «его досконально до последней кухонной вилки», и не потрудились сообщить принимающей стороне точную дату своего прибытия. Гостиницы не хотели соглашаться на неопределенное по времени бронирование, и что он мог с этим поделать? Целых четыре дня шли переговоры между ФА и русским посольством, которые не закончились ничем конкретным. Номера в одном отеле были забронированы, но русские не прибыли и заказ пришлось отменить. Роуз говорил, что он обзвонил 114 отелей и получил только два ответа. Он пытался получить помощь, среди прочих, от главного квартирмейстера армии, Конгресса Профсоюзов, правительственного Комитета по приемам, американского Красного креста и Скотланд-Ярда, но всё напрасно. «Вся подготовительная работа легла на меня», – восклицал он несколько патетически. Но это не значило, что он готов был признать вину хотя бы частично. «Никакой вины английской стороны нет в том, что не удалось разместить русских подобающим образом», – настаивал он.

В течение всех этих перепалок советские вели себя с завидной сдержанностью. Было сказано, что они «раздражены», а в понедельник Evening News процитировала высказывание члена советской делегации, описавшего Веллингтонские Казармы, как «трущобу», но в тот же день Михаил Якушин сообщил репортерам, что динамовцы с пониманием относятся к нехватке помещений для размещения – «похожие трудности мы испытываем в Сталинграде и Киеве». Радио-комментатор Синявский также согласился, что условия для проживания были непростыми, но отметил, что тренеру потребовался целый час, чтобы разбудить утром всю команду. «Последний, до кого дошла очередь, был, конечно, счастлив, но как быть с первым?»

Официальные лица из прибывшей делегации не сомневались в необходимости быстрейшего решения проблемы. В понедельник руководству ФА сообщили, что никакие футбольные вопросы просто не будут обсуждаться до обеспечения команде нормального ночлега. «В первую очередь то, что в первую очередь», – с некоторым пафосом заявил кто-то из посольских. И был тверд в своих намерениях. Во вторник вечером, наконец-то, хэппи-энд – русские заселились в «Империал», где, как было сообщено, они насладились турецкими ваннами, а в среду менеджер тура Константин Андрианов жизнерадостно сообщил, что претензий у них нет никаких, а нестыковки имели место лишь в самом начале турне.

Но если гости больше не имели претензий, то англичане имели претензии к себе. News Chronicle во вторник выступила возмутителем спокойствия, заявив, что «не всё в порядке с британским гостеприимством». Если бы команда английских футбольных звезд приехала в Москву, то «ее разместили бы в лучшей гостинице столицы, устроили обзорную экскурсию по городу и сделали бы всё, чтобы гости чувствовали себя как дома». В четверговом номере Daily Worker Е. Х. Уартон из отдела писем написал, что он чувствует себя «отвратительно». «Если бы это был Гесс, наш враг, ему бы нашли замок. Отдаем ли мы себе отчет, сколь многим мы обязаны русским – людям, которые – я процитирую Черчилля – “вырвали кишки у германской армии”».

В тот же день Боб Крисп в Daily Express признал, что «мы допустили фальш-старт с русскими», и поделился дополнительной и неприятной информацией. Дежурный офицер в Веллингтонских Казармах, примерно за час узнавший о прибытии русских, «позвонил некой персоне-которую-нельзя-называть», – Роуз – хороший кандидат – и спросил, «должен ли он застелить постели». Ему ответили, что в этом нет необходимости.

В примечательной колонке Evening Star был дан более развернутый взгляд на события. Выбранив ФА за «достойный сожаления менеджмент и плохие манеры», газета забросила сеть шире в деле нахождения виновных. Указав на то, что ФА не финансируется налогоплательщиками, а потому ограничена в финансах, автор отметил, что «никакая часть 3.500.000 гранта Британского Совета не была выделена для Операции под названием “Динамо”, ни одно ответственное лицо из этого Совета пальцем не пошевелило в пользу наших русских гостей». Конечно, Британский Совет занимался вопросами культуры,

а не простыми развлечениями простых людей… обычный футбольный клуб ниже их достоинства. И всё же, из тех многих вещей, которая Британия дала миру, спорт – наше наиболее знаменитое и универсальное изобретение. Хотя это английское слово, нет ни одного языка, в котором оно бы не присутствовало. Футбол – чисто английский способ времяпрепровождения, но он проник корнями в сердца и конечности людей всего мира. Суть дела в том, что усилия любителей от пропаганды затуманили подлинную славу Британии в глазах мировых наций, а действия бюрократов сделали частное гостеприимство невозможным. Ими кишат наши отели, они проматывают наши ресурсы, и мешают здоровой коммерции рядовых граждан и их взаимному общению, а именно на этом должен основываться мир во всем мире. Мы должны извиниться перед нашими русскими гостями. Они не должны сомневаться, что любой дом в Британии почтет за честь оказать им свое гостеприимство.

Если проблема размещения русской команды сумела поставить миропорядок в положение неопределенности, то немалое число людей могло задаться вопросом, к каким глобальным катастрофам может футбол привести.

Пока эти воинственные слова летали над головами участников, представители московского «Динамо» и ФА занялись не-такой-уж-простой задачей организации футбольной части турне. Советские хотели посмотреть на своих первых противников в действии, прежде чем самим сыграть с ними, поэтому открывающий турне матч против «Челси» не мог состояться до следующего вторника, 13 ноября. А тем временем, подобно дипломатическим делегациям, намеревающимся провести серию политических дискуссий, официальные представители обеих сторон («Динамо» и ФА) проводили каждый день совещания касательно того, где, когда и как проводить футбольные матчи.

Представители «Динамо» заранее подготовили и представили, как и президент Вильсон до них, список условий из 14 пунктов. Согласно ФА, им его передали для принятия, а не для обсуждения. Пункты были такие:

1. Так как прилетел клуб, играть он должен с клубами.

2. Они не хотят играть чаще, чем раз в неделю.

3. Они хотят играть в день, являющийся игровым днем в Англии.

4. Они хотят, чтобы одним из противников был «Арсенал».

5. Они не будут нашивать номера на футболки своих игроков.

6. Они хотят, чтобы рефери, который прилетел с ними, отсудил хотя бы одну встречу.

7. Должны разрешаться замены.

8. Им нужна гарантия, что команды противников набирались из списка игроков, который должен быть представлен за несколько дней до матча.

9. Они согласны на финансовые условия, предлагаемые ФА.

10. Перед матчем должна быть предоставлена возможность провести тренировку на поле, на котором этот матч должен состояться.

11. Они хотят посмотреть на предполагаемых соперников в матче регулярного чемпионата.

12. Питаться они будут исключительно в своем посольстве.

13. Им нужно 600 билетов для лондонской колонии русских.

14. Они намерены, прежде всего, дать хорошее футбольное представление, и поэтому программа развлечений должна быть сведена к минимуму.

Брайан Глэнвилл описал впоследствии этот список, как «немыслимый», но по прошествии полувека складывается впечатление, что более всего британскую сторону раздражило то, что эти русские вообще позволили себе какой-то список представить. При более тщательном изучении требований становится непонятной острота штыков, с которой его встретили.

Первые четыре пункта касались подбора соперников и определения игровых дней, и вскоре после того, как обе делегации принялись за дело, стало понятно, что гости находятся в плену некоторых заблуждений. Во-первых, они полагали, что могут обратиться с предложением к любому клубу, а тот в ответ отменит при желании свой матч регулярного чемпионата, чтобы встретиться с гостями. Эта ошибка повлекла за собой другую, а именно, что ФА и Футбольная Лига могут свободно переносить матчи субботнего тура в их (гостей) пользу. Футбольные заправилы не были расположены менять свои графики вот так просто; они настаивали на том, чтобы «Динамо» играло большинство своих матчей в середине недели.

Руководство «Динамо» было от этого не в восторге. В какие дни играются большие матчи, на которых не бывает свободных мест, спросили они Роуза. По субботам, тот неохотно признал. Так почему им нельзя играть по субботам, спросили официальные лица «Динамо». Потому что такой матч будет отвлекать публику от других матчей, был ответ ФА. Но если бы английская команда приехала в Москву, все другие матчи были бы отменены, сказали русские.

Быть может, они были наивными, но представители ФА – абсолютно несговорчивыми. «Роузу нелегко было даже мне объяснить, почему русские не могут играть против топ-команд в субботу, – размышлял в Express Боб Крисп. – Стоит ли удивляться тому, что русские никак не могли взять в толк его аргументы? Этот сезон Лиги не имеет слишком большой значимости и расписание матчей – не священная корова, и не настолько важно́ по сравнению с возможностью рассеять всякое недопонимание или обиды, которые русские могли затаить».

Поэтому пункт 3 ушел в небытие в первый день переговоров, а пункт 2 продержался немногим дольше. Русским предложили одну субботу против команды третьего дивизиона «Кардифф Сити», у которой на 17-е число был запланирован лишь товарищеский матч против «Честера», но встречу придется поставить между двумя другими, которые должны состояться в середине недели. Пункт 1 также находился под угрозой, поскольку постоянно слышались призывы о проведении матча между «Динамо» и «ФА XI», а вот по пункту 4 согласия достигли сразу. «Арсенал» выразил ясную готовность принять русских на своей временной домашней арене «Уайт Харт Лэйн», хотя многие звезды команды всё еще находились за пределами страны.

Оглядываясь назад, легко критиковать подбор противников для «Динамо» – и в самом деле, этот подбор подвергался жесткой критике на всем протяжении турне – но три первых матча практически выбрали «себя сами» – «Челси», поскольку клуб, по сути, инициировал турне, «Кардифф» по причине доступности команды в субботу, с «Арсеналом» хотели играть гости. Тот факт, что ни один из этих трех клубов на тот момент не мог предложить лучших образцов английского футбола, был несчастливым обстоятельством, но вряд ли – «злым умыслом» ФА или русских. Во всяком случае, на этом этапе еще оставались возможности выбирать. Похоже, никто не знал, как долго продлится турне – и гости в первую очередь, а всего поступило 34 заявки от английских клубов за право сыграть против «Динамо».

К среде первые три матча были определены: с «Челси» во вторник 13 ноября, с «Кардиффом» в субботу 17-го и с «Арсеналом» в среду 21 ноября. После третьей игры предполагалось вновь собраться, чтобы рассмотреть другие предложения, в частности, от «Портсмута», «Глазго Рейнджерс», «Бирмингем Сити», «Борнмута», «Ноттингем Форрест» и «Шеффилд Уэнзди». По мнению ФА выбор нужно будет делать исходя из качества футбола, показанного гостями: если они выступят неудачно, как многие ожидали, то будет жестоко подвергать их дальнейшему унижению, выставляя против них сильные команды. По всей видимости, представителей «Динамо» обуревали схожие соображения, хотя, скорее всего, уверенность в силе своей команды подтачивалась атавистической боязнью британского превосходства.

Пункты 5–7 списка, во всяком случае, на первый взгляд, казались более спорными, чем первые четыре. Но и здесь исходное нежелание английской стороны с ними согласиться имело причиной более британское «чванство» – а островная изолированность служит для него благодатной почвой – чем разумные основания. Нежелание русских нашивать номера на футболки вело только к неудобству для зрителей, которые не могли в этом случае легко узнавать игроков, но вряд ли за это стоило сильно упрекать гостей. Daily Mail заявила, что «Динамо» вначале согласилось иметь номера, но затем изменило свое мнение из опасений, что пришив их, они испортят свои новые футболки. Заявление выглядело несуразным, но у турне быстро возникала репутация события, в котором правдой оказывались самые удивительные вещи. Альтернативная теория заключалась в том, что «Динамо», как представитель агрессивно-коллективистской культуры, не хотело никого выделять. Как бы там ни было, хозяевам жаловаться не стоило – обязательным наличие номеров на футболках в Англии стало лишь летом 1939 года.

Относительно замен договорились, что в матче допускается максимум три замены и только в случае получения игроком травмы. Британские функционеры, похоже, думали, что здесь они идут навстречу динамовцам, но, как указал М. В. Маннинг в Daily Sketch, замены являлись международной практикой, «хотя немногие в Великобритании об этом знали». Четыре футбольные нации, входящие в Объединенное Королевство – как и «Советы», но по другим причинам – продолжали игнорировать существование ФИФА. Потребуются еще 20 лет и несколько скомканных финалов Кубка, прежде чем ФА официально санкционирует одну замену на команду во внутренних соревнованиях.

Но когда дело дошло до пункта 6, Маннинг проявил меньше понимания. «У меня нет сомнений, что это странное требование, как и остальные, будет принято, – начал он вполне ошибочно, – но не удивлюсь, что когда русские увидят английских судей в работе, то будут рады оставить на усмотрение “Ланкастер Гейт”[6]6
  До 2000 года место дислокации ФА, сейчас штаб-квартира этой организации находится на стадионе «Уэмбли».


[Закрыть] назначение арбитров на важнейший первый матч, которым предполагается открыть их турне». Как спорить с такой спесью? В конце турне эта точка зрения всё еще находила отклик в сердцах тех, кто полагал, что честь Британии несправедливо пострадала. Джеральд Уолтер в News Chronicle признавая через силу, что превосходство Англии в мировом спорте осталось в прошлом, отказался соглашаться с теми, «кто не признает превосходства нашего честного спортивного духа в самом высоком значении этого слова… самая мысль, что английский арбитр может намеренно засудить команду из другой страны, попросту нелепа… Когда наши команды едут за границу, они без возражений принимают арбитраж и любые решения официальных лиц принимающей страны… и русским следовало поступать так же».

Принятие ФА этого пункта и итоговое решение отдать судейство матча против «Арсенала» Николаю Латышеву будет не только важным само по себе, но и окажется поучительным по его итогам, так как приведет к выявлению различий в интерпретации правил, существующих у двух разных футбольных культур. Тех различий, которые в первых двух матчах молчаливо не замечались представителями обеих сторон. Они, правда, обсуждались ранее в «Ланкастер Гейт», но без каких-либо осязаемых результатов, и сам обмен мнениями напоминал спарринг-бой двух слепых боксеров.

В Кройдоне динамовцы заявили, что готовы играть по британским правилам, поэтому книжки ФА с правилами были переведены на русский язык, чтобы игроки и официальные лица могли понять, в чем же разница. Но уловить ее оказалось трудно – от культуры к культуре меняются только трактовки, но не сами правила. Русские знали, что британские голкиперы чувствовали себя гораздо менее защищенными, чем их стражи ворот – в 1945 году в Британии всё еще разрешалось атаковать вратарей и выбивать у них мяч из рук. Кроме того, силовую борьбу плечо в плечо в Великобритании позволялось вести с гораздо большей свободой, чем в какой-либо другой стране. Хозяева, привыкшие считать свое видение правил футбола правильным «по определению» – кто, в конце концов, выдумал эту игру? – рассматривали неспортивное поведение (блокировка, захват за футболки) нарушением более нетерпимым, чем прямолинейную брутальность. Здесь было много простора для последующих конфликтов, но теоретически конкретику предугадать было невозможно, и она оставлялась на усмотрение арбитров, которых еще предстояло определить.

Пункт 8 из русского списка – чтобы составы команд набирались из списка игроков, который должен быть представлен заранее – в итоге более прочих испортит крови соперникам, но на этапе обсуждения ФА его приняла. Пункт 9 просто означал, что денежные сборы от матча распределяются по обычному принципу кубковых стыков: после вычета арендной платы за стадион и налога на зрелища оставшаяся сумма делится поровну между командами. Динамовская доля поступает на счет ФА, из которой оплачиваются расходы на турне, остаток возвращается гостям, которые его отдают на благотворительность по собственному усмотрению. Выбор гостями Сталинградского Фонда оказался не только сам по себе очень точным по смыслу, но и лишний раз напомнил британской общественности о советском вкладе в победу над Германией.

Последние пять пунктов не казались спорными, но, как выяснилось, лишь в теории. Проблемы появились, когда дело дошло до применения на практике соглашений, принятых в условиях подавляемого раздражения, которое нависало темным облаком над первыми днями турне. Каждая сторона полагала, что она пошла на слишком большие уступки. Англичанам в принципе не могло нравиться, что какие-то иностранцы указывают им на то, как обращаться с игрой, которую они, англичане, изобрели. Особенно было неприятно, что в остальное время русские держали себя отстраненно-сдержанно. Динамовцы же, которых бросили в казармы и которым сказали, что по субботам они играть не будут, считали, что приняли их далеко не по-королевски, что подпитывало изначальное чувство подозрительности не без примеси паранойи, с которым они прибыли в Англию.

На всех этих совещаниях в режиме «нон-стоп» остро ощущался недостаток взаимного общения, что подчеркивалось неумело спланированным режимом тренировок «Динамо». В понедельник команда появилась на «Стэмфорд Бридж», как и было договорено, и всё, казалось, пошло своим чередом, но на следующее утро гости просто заехали на стадион, чтобы забрать свои мячи – об этом подробнее будет сказано ниже – и, как выразился Чарльз Бучан, «уехали в своем автобусе без каких-либо объяснений», пункт назначения – «Уайт-Сити». Руководство «Челси» выразило недоумение, ведь специально русским для душа была нагрета вода в котлах, – так начал создаваться образ непредсказуемых и неблагодарных «туристов». В одной газете появилась заметка, в которой говорилось, что «Челси» просто запретил динамовцам тренироваться на поле «Стэмфорд Бридж» в их грубых бутсах, но хотя никто тогда не писал об этом, всё же трудно представить, что русские могли «реквизировать» – и даже прослышать о нем – «Уайт-Сити» без помощи представителей ФА или «Челси». В ретроспективе это выглядит, как классический случай некомпетентности ФА, но у читателей газет стало складываться впечатление о невоспитанности русских, усилившееся на следующий день, когда стало известно из тех же газет, что русские покинули «Уайт-Сити», отказавшись от полуденного чая, приготовленного специально для них. «Хотя им сообщили об ожидающем их угощении», – писала в обвинительном тоне Manchester Guardian, гости равнодушно отказались от сэндвичей с курицей и шоколадного десерта.

Трудно сказать, кого следует более винить за неудачу во взаимопонимании, но больше всего «перстов указующих» устремлено на переводчицу Александру Елисееву. Сомневаться в знании языка преподавателем английского из московского университета не приходится; вопрос не в том, как она говорила, а в том, говорила ли вообще. Уже через несколько дней к ней намертво приклеилось прозвище «Молчунья», – сомнительный плюс в резюме переводчицы.

Журналисты быстро выяснили, что у нее два сына: Георгий 18-ти лет, ярый динамовский болельщик, и Михаил 15-ти, который только начинал интересоваться футболом. Сама она к игре равнодушна, ей нравится Диккенс, и Лондон, как будто, еще вызывает реминисценции с его новеллами. «В городе нет духа модерна. Эти маленькие коттеджи, которые я видела по дороге с Кройдонского аэродрома – очень милые, но не современные. А вот Москва – другое дело! В ней биение жизни, энергии, духа! Лондон чопорен».

Но кроме этого – ничего. Для прессы остался ее внешний вид, который все, понятно, нашли очаровательным. Уже описав ее, как «изящную миниатюрную женщину в синем платье из сержа и в черной шляпке с двумя лентами», один журналист прервал собственный вопрос относительно диеты «Динамо», чтобы заметить, «какое пикантное у нее личико, и как хороши ее каштановые волосы».

К сожалению, ее пол не позволял ей сопровождать британских журналистов-мужчин в русскую раздевалку, но никто не высказал вслух возникшее подозрение, а не было ли это одной из причин, по которой выбрали именно ее, как средство ограничения доступа журналистов к игрокам «Динамо». Некоторый свет косвенным образом был всё же пролит на эту тайну, когда в понедельник вечером советскому отряду придали второго переводчика от Военного министерства. Родившийся в России британец Алекс Маркович (или Макарофф, в зависимости от того, какую газету читать, – «Если вы слышали одну русскую фамилию, вы слышали их все», казалось, было девизом британского журналистского корпуса в 1945 году) будучи спрошен, получают ли динамовцы удовольствие от игры в футбол, ответил, что не имеет ни малейшего понятия – они с ним не разговаривают.

Страницы таблоидов, как и природа, не терпят пустоты, и нежелание обеспечить их пригодной для использования информацией обязано было ударить бумерангом по визитерам. Отсутствие сведений о том, чем живут игроки «Динамо», об их возлюбленных, увлечениях – даже данные о росте и весе держались в секрете – вынудило журналистов, стремящихся потакать вкусу читателей, вызвать к жизни освященные временем стереотипы о «русскости», представляя гостей неуклюжими, молчаливыми, без чувства юмора и полными тайн там, где не надо.

В отчете Daily Mail о прибытии динамовцев на «Стэмфорд Бридж» утром в понедельник, «молчаливый» Якушин «молча» просигналил «молчащим» фигурам своих игроков направиться на залитое туманом поле. Они уже столкнулись с менеджером «Челси» Бирреллом и клубным тренером Столли: «встреча прошла молча». После тренировки ничто не смогло «развязать им языки». Игроки «маршем» отправились в раздевалку, оставив «высокого, худого и напряженного» Якушина с Александрой-Молчуньей. Она «сверкнула» в его сторону понимающим взглядом, «слегка нахмурилась», подняла мяч и «требовательно» спросила у тренера «Челси»: «Сколько он весит?»

Описание напоминает низкопробный детектив.

«Э… Простите?»

Она нахмурилась сильнее. «Сколько грамм?»

«Ну, обычный вес, знаете ли…»

«Х-м-м», – произнесла она, и, ударив мяч об землю, передала его Якушину. Он тоже постучал им об землю, «надул в сомнении губы и пожал плечами».

Знакомая сцена – вначале крестьянин архетипически подозрителен, затем – традиционно покоряется судьбе.

И дело было не только в весе мячей, но и в их количестве. В британском футболе упор на тренировках делался всё еще на работу ног и общую «физику», но «Динамо» прибыло с революционной идеей опоры на работу с мячом. Один мяч на человека, эта концепция оказалась сверхрадикальной для официальных лиц ФА. Согласно Daily Mirror, «Высокий, непроницаемо серьезный, одетый в светло-голубой костюм “сирена”[7]7
  Костюм «сирена» (мужской комбинезон времен 2-й мировой войны; многие носили его постоянно, на случай воздушного налета), от siren – сирена, сигнал воздушной тревоги.


[Закрыть], Якушин стоял со сложенными на груди руками, когда ему объясняли, что мячи не так просто обеспечить в требуемом количестве». У него их уже пять, говорили официальные лица, и этого достаточно для любой команды. Ну, хорошо, они постараются найти еще три, – эту новость транслировала Якушину «седеющая, элегантная, молчаливая Александра Елисеева». «Tree miachi», – прошептала она, «три мяча».

На лице Якушина не дрогнул ни один мускул. «Шесть мячей».

«Но это значит по одному новому мячу для каждого игрока», – взмолились организаторы.

«Шесть мячей», – повторил непроницаемый Якушин.

«Мы попробуем, займем завтра три у “Фулхэма”», – вздохнули организаторы.

И снова мы видим, как конкретный разговор, хотя и передаваемый через переводчицу, трансформируется при описании в нечто, похожее на напряженные переговоры между двумя мафиозными кланами. Если бы мячи не были обеспечены, как обещано, читателей Mirror подводили к мысли, что Роузу предстояло проснуться с головой мертвой лошади на подушке[8]8
  Аллюзия к эпизоду из книги Марио Пьюзо «Крестный отец» и, соответственно, одноименного голливудского фильма с Марлоном Брандо в главной роли.


[Закрыть].

И всё это шло не на пользу динамовскому турне. Не важно, насколько обиженными, подозрительными или угнетенными чувствовали себя члены советской делегации – и они имели все основания быть недовольными тем, как их принимали, – к середине первой недели стало огорчительно очевидно, что текущий modus operandi не только не завоевывал им друзей, но и не влиял на настроение публики в желательном для них направлении. Все свидетельства показывали, что оставался огромный резервуар доброжелательности, который только надо было открыть, но само по себе это произойти не могло. Если динамовское турне хотело достичь большей части из поставленных целей, то гостям следовало развернуть «пиар»-кампанию в нужном направлении, причем безотлагательно.