Текст книги "Алмазный трон"

– По Симмуру разгуливает множество монахов.

– Но не такие, как этот. У меня внутри все похолодело, как только я взглянул на него.

Спархок пристально посмотрел на мальчика.

– Ты ощущал что-нибудь подобное прежде, Телэн?

– Однажды. Платим послал меня к Западным воротам – встречать кого-то. Какие-то старики входили в город. Когда они прошли, я некоторое время даже не мог сообразить, что я здесь делаю. Целых два дня я чувствовал то же, что и сейчас.

Не стоит, наверно, говорить мальчику, в чем дело, подумал Спархок. Чувствительность к магии не такая уж редкость, и мало у кого это заходит дальше.

– Не стоит особо беспокоиться об этом, – вслух сказал Спархок, – у нас у всех порой бывают подобные чувства.

– Может быть, – с сомнением протянул Телэн.

– Ну что ж, здесь мы с делами покончили. Пора теперь возвращаться к Платиму.

Несмотря на дождь, улицы Симмура были переполнены зажиточными горожанами в ярко-красных плащах и простыми ремесленниками, одетыми, преимущественно в коричневое и серое. Спархоку приходилось особенно тщательно выполнять роль слепого, чтобы избежать каких-либо подозрений. Был полдень, когда он и Телэн спускались по ступеням, ведущим в подвал Платима.

– Почему ты не разбудил меня? – сердито спросил Келтэн. Он сидел на краю своей лежанки, держа в руках тарелку с мясным рагу.

– Ты должен был отдохнуть, – ответил Спархок, снимая повязку с глаз. – И потом, там идет сильный дождь.

– Ты видел Крегера?

– Нет, но я слышал его, что ничем не хуже, – Спархок обошел вокруг очага. – Ты сможешь достать повозку с возничим? – спросил он Платима.

– Если тебе нужно, – Платим шумно хлебнул из своей серебряной кружки пролив эль себе на грудь.

– Да, – подтвердил Спархок, – нам необходимо вернуться в Замок Ордена. Солдаты первосвященника все еще ищут нас, поэтому мы спрячемся в кузове повозки.

– Да, но телеги двигаются не слишком быстро. Что вы скажете насчет кареты? С занавесками, разумеется.

– А что, у тебя есть карета?

– Да, несколько. В последнее время Всевышний был ко мне благосклонен.

– Рад слышать это, – сказал Спархок, и, повернувшись, позвал: – Телэн!

Мальчик подошел к нему.

– Сколько денег ты стащил у меня сегодня утром?

– Не так уж много, – осторожно ответил Телэн, – а что?

– Будь более точным.

– Семь медяков и одну серебряную. Ты друг, поэтому золотые я положил обратно.

– Я тронут.

– Ты, наверно, хочешь получить назад свои деньги?

– Оставь их себе – за твою помощь.

– Вы так щедры, мой господин.

– Я еще не закончил. Не мог бы ты еще последить для меня за Крегером. Мне нужно будет уехать, и я не хотел бы терять его след. Если он покинет Симмур, сходи в гостиницу на улице Розы, ты знаешь где это?

– Это та, которая принадлежит пандионцам?

– Да… Откуда ты знаешь?

– Это всем известно.

Спархок нахмурился и продолжил:

– Стукни в ворота три раза, сделай паузу, потом стукни еще дважды. Тебе откроет ворота привратник. Будь с ним вежлив – он рыцарь. Скажи ему, что человек, интересующий Спархока, покинул город. Постарайся объяснить ему, в какую сторону поехал Крегер. Запомнил?

– Ты хочешь, чтобы я повторил?

– Не надо. Кстати, рыцарь-привратник даст тебе золотой за работу.

Глаза Телэна заблестели. Спархок обернулся к Платиму.

– Спасибо тебе, друг мой. Ты сполна оплатил свой долг.

– А я уже и забыл о нем, – ухмыльнулся толстяк.

– Платим действительно хорош в забывании долгов, – встрял Телэн, – когда он должен, конечно.

– Когда-нибудь твой язык доведет тебя до беды, малыш, – проворчал Платим.

– Меня всегда спасут мои ноги.

– Ступай лучше, скажи Сэфу, чтобы запрягал серых в экипаж с голубыми колесами и подавал его к двери.

– А что я буду иметь с этого?

– Я отложу обещанную тебе порку.

– Звучит заманчиво, – ухмыльнулся мальчик и поспешно удалился.

– Очень умный молодой человек, – заметил Спархок.

– Да, не по годам, – согласился Платим, – я думаю, когда я уйду на покой, он заменит меня.

– Выходит, он – наследный принц?

Платим бурно расхохотался:

– Коронованный принц воров! Это забавно. Знаешь, ты мне нравишься, Спархок. – Продолжая смеяться толстяк похлопал рыцаря по плечу. – Если тебе еще что-нибудь понадобится, дай мне знать.

– Договорились, Платим.

– Я, пожалуй, даже назначу тебе специальный паек.

– Спасибо, – сухо сказал Спархок. Взяв свой меч, прислоненный к спинке стула Платима, он вернулся к лежанке Келтэна. – Как ты себя чувствуешь? – спросил он, начиная переодеваться в свою одежду.

– Великолепно.

– Ну, тогда мы сейчас едем.

– Куда мы направимся?

– Обратно в Замок. Я узнал кое-что, что необходимо знать Вэниону.

Экипаж был не новый, но добротно сделанный и ухоженный. Окна были задрапированы тяжелой тканью, надежно защищающей пассажиров от любопытных глаз. Пара серых лошадей, запряженных в карету, шли бодрой рысью.

Келтэн откинулся на кожаные подушки дивана.

– Мне только так кажется или действительно ворам платят больше, чем рыцарям?

– Мы делаем свое дело не ради денег, – напомнил ему Спархок.

– Это до боли очевидно, мой друг. – Келтэн вытянул ноги и скрестил руки на груди. – Знаешь, мне по душе подобный способ передвижения.

– Постарайся не привыкнуть.

– Но ты должен все же признать, что ехать здесь гораздо удобнее, чем трястись на лошади, натирая себе мозоли на седалище в жестком седле. Моя душа в прекрасном состоянии, а вот седалище начинает изнашиваться.

Экипаж быстро двигался по улицам города, и вскоре, миновав Восточные ворота, оказался перед подвесным мостом Замка Ордена. Спархок и Келтэн покинули экипаж, и Сэф незамедлительно развернул лошадей и направился к городу.

Пройдя непременный ритуал, друзья сразу направились в кабинет Магистра в Южной башне.

Вэнион восседал перед кипой бумаг, разложенных на большом столе в центре комнаты. Рядом с очагом, глядя на потрескивающее пламя, расположилась Сефрения с неизменной чашкой чая в руках.

Первым, что бросилось в глаза Магистру, когда он взглянул на вошедших, были кровавые пятна на камзоле Келтэна.

– Что произошло? – спросил он.

– Наша маскировка не сработала, – пожал плечами Келтэн. – Отряд солдат церкви устроил на нас засаду в переулке. А рана эта пустячная.

Сефрения поднялась со своего кресла и подошла к ним.

– Ты позаботился о каком-нибудь лечении? – спросила она.

– Спархок наложил какую-то повязку.

– Разреши мне взглянуть. Иногда повязки Спархока бывают грубоваты.

Келтэн немного поворчал, но выполнил просьбу. Сефрения сняла повязку и, поджав губы, осмотрела рану на боку Келтэна.

– Ты очистил ее? – спросила она Спархока.

– Я промыл ее вином.

– О, Спархок, – вздохнула Сефрения, и подойдя к двери, послала одного из молодых рыцарей за необходимыми для перевязки вещами.

– Спархок кое-что там узнал, – сообщил Келтэн Магистру.

– Что именно?

– Я обнаружил Крегера, – сказал Спархок, подвигая себе стул и садясь. – Он остановился в одном публичном доме у Западных ворот.

Левая бровь Сефрении поползла вверх.

– Что ты делал в борделе, Спархок?

– Это долгая история, – ответил Спархок, слегка краснея. – Когда-нибудь я расскажу ее вам целиком. Продолжим. Позже в этот же бордель явился Гарпарин и…

– Гарпарин?! – изумленно взглянул на него Вэнион. – В публичном доме? Но у него оказаться там причин еще меньше, чем у тебя.

– Он пришел туда, чтобы встретиться с Крегером. По случайности я оказался в комнате рядом с той, где состоялась встреча, – сказал Спархок и вкратце, опуская детали изложил план Энниаса.

Глаза Вэниона сузились, когда Спархок закончил свой рассказ.

– Энниас оказался даже более жестоким подлецом, чем я мог предполагать, – сказал он. – Я никогда не думал, что первосвященник дойдет до такого зверства в своей жажде власти.

– Но мы ведь предотвратим это? – спросил Келтэн, в то время как Сефрения начала обработку его раны.

– Конечно, мы это сделаем, – рассеянно ответил Вэнион. Магистр смотрел в потолок, погруженный в думы. – Я думаю у нас есть возможность повернуть это в обратную сторону. – Он взглянул на Келтэна и спросил: – Ты в состоянии ехать?

– Да, конечно. Это только царапина, – заверил его тот.

– Отлично. Я хочу, чтобы ты поехал в Главный Замок Ордена в Димосе. Собери там всех, кого сможешь, и отправляйся к графу Редан в его замок. Старайся избегать основных дорог – не хотелось бы, чтобы Мартэл узнал, куда ты направляешься. Спархок, ты возглавишь отряд рыцарей отсюда из Симмура. С Келтэном воссоединишься уже в Арсиуме.

– Нет, – покачал головой Спархок, – если мы поедем все вместе вот так открыто, Энниас может что-нибудь заподозрить. А если он что-то заподозрит, он может отложить атаку на замок Редана до того времени, когда нас там не будет.

– Да, пожалуй, – нахмурился Вэнион. – Может быть ты будешь выводить людей небольшими группами?

– Это будет слишком долго, – сказала Сефрения, заканчивая перевязывать Келтэна. – К тому же это привлечет не меньше внимания, чем если выедут все вместе, а пожалуй и больше. А Ордену все еще принадлежит тот монастырь, что находится по дороге в Кардос?

– Да, – кивнул Вэнион, – хотя ему требуется основательный ремонт.

– Тебе не кажется, что настало время всерьез им заняться?

– Я не совсем понимаю о чем ты, Сефрения.

– Нам необходим способ не вызвав подозрений вывести из Симмура большое количество пандионцев? Я думаю, Вэнион, тебе стоит сходить во дворец и заявить на Совете, что собираешься вывести из Замка всех пандионцев для ремонта монастыря. Энниас будет думать, что ты играешь ему на руку. Вы можете нагрузить несколько повозок инструментами и материалами для ремонта, чтобы не вызвать никаких подозрений. Отойдя немного от Симмура, вы можете изменить направление. По-моему это неплохой способ, а?

– Звучит неплохо, – заметил Спархок. – Ты поедешь туда с нами? – спросил он Вэниона.

– Нет, – покачал головой Магистр. – Мне нужно будет съездить в Чиреллос, предупредить нескольких дружественных членов Курии о том, что замыслил Энниас.

Спархок кивнул. Затем, казалось, что-то вспомнил.

– Я не уверен, – сказал он, – но мне кажется, что здесь, в Симмуре, кто-то следит за мной. И по-моему это не элениец. – Спархок улыбнулся Сефрении. – У меня достаточно опыта, чтобы распознать тонкое прикосновение ума стирика. В любом случае, он, этот следящий, распознавал меня под любым маскарадом. Я почти уверен, что он был именно тем человеком, который наслал на нас солдат церкви в переулке – а это значит, что он как-то связан с Энниасом.

– Каков он из себя? – спросила Сефрения.

– Он носит плащ с капюшоном и постоянно прячет под ним лицо.

– Он не сможет ничего сообщить Энниасу, если будет мертв. Давайте устроим ему засаду где-нибудь по дороге в Кардос, – предложил Келтэн.

– Тебе не кажется, что это слишком прямолинейно? – неодобрительно протянула Сефрения.

– Я – просто человек, Сефрения, и условности приводят меня в замешательство.

– Мне хотелось бы обсудить еще некоторые детали, – сказал Вэнион, посмотрев на Сефрению. – Келтэн и я, мы вместе поедем до Димоса. Ты не хочешь вернуться туда в Главный Замок?

– Нет, – ответила волшебница. – Я отправлюсь вместе со Спархоком, на тот случай, если тот стирик, о котором он говорил, снова увяжется за ним. Я бы попыталась справиться с этим преследователем, не прибегая к убийству.

– Ну что ж, хорошо, – сказал Вэнион, вставая. – Спархок, ты и Келтэн ступайте и подышите телеги, инструмент и прочее, а я отправлюсь во дворец пудрить мозги Энниасу. Как только я вернусь, мы выступаем.

– А мне ты не дашь задания, Вэнион? – спросила Сефрения.

– Хорошо, – улыбнулся Вэнион. – Почему бы тебе не выпить еще чашечку чая?

– Благодарю тебя, Магистр. С этим, надеюсь, я справлюсь.

8

Похолодало. Угрюмое послеполуденное небо плевалось тяжелым льдистым снегом. Сотня пандионцев, завернутых в дорожные плащи, ехали, бряцая черными доспехами, по лесистой местности вблизи границы Арсиума. Они находились в пути уже пять дней. Колонну возглавляли Спархок и Сефрения.

Спархок взглянул на небо и натянул поводья своей вороной лошади. Лошадь встала на дыбы.

– Перестань, – недовольно пробормотал Спархок.

– Он так и рвется в бой, – улыбнулась Сефрения.

– К тому же он не особо смышлен. Когда мы соединимся с Келтэном, я буду очень рад снова сесть на своего Фарэна.

– Почему мы остановились?

– Вечереет. К тому же, гляди, в этой рощице почти нет подлеска. Мы можем чудесно расположиться тут на привал, – Спархок обернулся и громко позвал: – Сэр Пэразим!

Юный рыцарь с волосами цвета льна выехал вперед.

– Да, мой господин Спархок, – проговорил он мягким мелодичным голосом.

– Мы разобьем здесь лагерь на ночь, – сказал ему Спархок. – Когда обоз подтянется, распорядись поставить палатку для Сефрении и чтобы у нее было все, что необходимо.

– Конечно, мой господин.

Небо на западе покрылось холодным пурпуром, когда Спархок отправился обходить посты, расставленные вокруг лагеря. Он прошел мимо ряда палаток с мерцающими перед ними кострами, на которых готовилась пища, и подошел к палатке Сефрении, стоявшей в стороне от других. Спархок улыбнулся – на треножнике, стоящем над огнем, уже кипел неизменный чайник.

– Тебя что-то удивляет, Спархок? – спросила Сефрения.

– Нисколько, – он оглянулся на молодых рыцарей, сидевших вокруг костров. – Они так молоды, – сказал он почти про себя, – едва ли больше, чем мальчики.

– Так уж устроен мир, Спархок. Старость принимает решения, а молодость выполняет их.

– Неужели и я был таким же мальчишкой?

– Да, – рассмеялся Сефрения, – да, дорогой мой Спархок. Ты и представить себе не можешь, какими молодыми были вы с Келтэном, когда первый раз пришли ко мне на урок. Мне показалось тогда, что моим заботам поручили двух детей.

Спархок печально покачал головой и протянул руки к огню.

– Ночь холодна, – сказал он. – Моя кровь будто истощилась за эти годы в Джирохе. Мне не разу еще не было по настоящему тепло с самого моего возвращения в Симмур. Пэразим принес тебе твой ужин?

– Да. Он прелестный мальчик.

Спархок рассмеялся.

– Мне кажется, он наверняка обиделся бы, если бы услышал, что ты сейчас сказала.

– Но ведь это и правда так.

– Конечно, но все равно он обиделся бы. Молодые рыцари так чувствительны ко всему, что касается их мужественности.

– Тебе приходилось слышать его пение?

– Как-то раз, в часовне.

– У него чудесный голос.

– Да, – кивнул Спархок. – Мне кажется, ему больше подошел бы монашеский монастырь, чем воинствующий Орден, – он оглянулся, вышел из круга света от костра, подтащил к огню бревно, лежавшее невдалеке, расстелил на нем свой плащ. – Конечно это не слишком удобное сиденье, но все же лучше, чем сидеть прямо на земле.

– Спасибо, Спархок, – улыбнулась Сефрения. – Ты очень заботлив.

Спархок серьезно посмотрел на маленькую хрупкую женщину.

– Боюсь, это слишком тяжелое для тебя путешествие.

– Ничего, я справлюсь, мой дорогой.

– Конечно, но не старайся проявлять излишнего мужества – если ты устанешь или замерзнешь, не стесняйся сказать об этом мне.

– Со мной все будет прекрасно, Спархок. Стирики – стойкие люди.

– Сефрения, – помолчав, сказал Спархок, – когда должен погибнуть первый из двенадцати, находившихся с тобой в тронном зале?

– Это невозможно предугадать, Спархок.

– Но ты будешь знать об этом каждый раз, когда это будет случаться?

– Да. Ведь именно на меня были тогда направлены их мечи.

– Их мечи?

– Мечи были инструментом заклинания. Они символизировали то бремя, которое теперь передается от одного к другому.

– Не мудрее ли было бы распределить его сразу на всех?

– Я решила избрать другой путь.

– Может быть это было ошибкой.

– Возможно. Но это было мое решение.

Во время этого разговора Спархок взволнованно расхаживал взад-вперед возле костра.

– Нам следовало бы думать о лекарстве для Эланы, а не ехать куда-то в Арсиум, – взорвался он.

– Это тоже важно, Спархок.

– Я не смогу вынести потери тебя и Эланы. И Вэниона тоже.

– Всему свое время, дорогой.

Спархок вздохнул.

– Ты нормально устроилась на ночь?

– Да, у меня есть все, что нужно.

– Постарайся хорошо выспаться – мы выезжаем с рассветом. Спокойной ночи, Сефрения.

Спархок проснулся, когда в лесу стало светлеть. Поеживаясь от прикосновения холодной кольчуги, он облачился в доспехи, и, выйдя из палатки, где ночевал с пятью другими рыцарями, оглядел спящий еще лагерь. Костер Сефрении по-прежнему мерцал перед палаткой, и ее белые одежды искрились в стальном свете начинающегося дня.

– Ты рано встала сегодня, – сказал Спархок, приблизившись к волшебнице.

– Да и ты тоже. Далеко ли еще до границы?

– Надеюсь, сегодня мы уже будем в Арсиуме.

Неожиданно откуда-то из леса донеслись странные звуки, напоминающие голос флейты. И хотя мелодия звучала в миноре, в ней не было печали, скорей, она была исполнена вечной радости. Глаза Сефрении расширились и ее правая рука поднялась в привычном жесте.

– Может, это пастух, – предположил Спархок.

– Нет, это не пастух, – ответила Сефрения, поднимаясь и беря его за руку. – Пойдем со мной, Спархок.

Небо все светлело, пока они шли по лугу к югу от лагеря, следуя за звуками странной флейты. Они подошли к одному из часовых, расставленных вокруг лагеря.

– Ты тоже слышал это, сэр Спархок? – спросил рыцарь, стоящий на часах.

– Да. А ты, случайно, не видел, что это такое или откуда это исходит?

– Нет, я еще не понял, что это такое. Но звуки исходят, кажется из-за того дерева в середине луга. Мне пойти туда с вами?

– Не надо. Оставайся здесь, мы посмотрим сами.

Сефрения в это время уже шла к дереву, где, казалось, таился источник волшебной мелодии.

– Может лучше пойти первым мне? – сказал Спархок, догоняя ее.

– Там нет никакой опасности, Спархок.

Достигнув дерева, Спархок сквозь густые ветви увидел загадочного музыканта. Это была маленькая девочка, лет примерно шести или около того. Ее длинные блестящие волосы были черны как ночь, а глаза глубоки как озера. Венок, сплетенный из свежих трав, возлежал на ее голове. Она сидела на ветви дерева, выдувая волшебную мелодию из обычной пастушеской свирели. Несмотря на холод, на ней была надета только короткая туника, оставлявшая обнаженными ее руки и ноги. Девочка сидела на ветви дерева, скрестив измазанные травой ноги, с невозмутимой уверенностью.

– Что она делает тут? – спросил озадаченный Спархок. – Здесь поблизости нет никакого жилья.

– Я думаю она поджидает нас, – ответила Сефрения.

– Бессмыслица какая-то, – проворчал Спархок, и, посмотрев на девочку, спросил:

– Как тебя зовут, малышка?

– Позволь мне расспросить ее, Спархок. Она дитя стириков, и значит, должно быть, очень застенчива. – Сефрения откинула свой капюшон и заговорила с девочкой на стирикском диалекте, одном из тех, которые Спархок не понимал.

Девочка опустила свою не слишком изящно смастеренную свирель и застенчиво улыбнулась. Сефрения задала ей еще один вопрос удивившим Спархока почтительным тоном. Девочка покачала головой.

– Ее дом находится в лесу? – спросил Спархок.

– У нее нет дома поблизости.

– Она не говорит?

– Она решила, что нет.

Спархок осмотрелся вокруг.

– Мы не сможем оставить ее здесь, – сказал он, протянул к девочке руки. – Иди сюда, малышка.

Девочка улыбнулась, и соскользнула со своей ветки прямо ему на руки. Она была почти невесома и от волос ее пахло деревьями и травой. Девочка уверенно обхватила Спархока за шею, слегка поморщив нос, когда почувствовала грубый запах доспехов.

Он поставил неожиданную находку на ноги и она тут же подошла к Сефрении, взяла ее ладони в свои и поцеловала. Казалось что-то особенное, свойственное только стирикам, произошло между женщиной и маленькой девочкой, что-то такое, что Спархок не в состоянии был понять. Сефрения подняла девочку на руки и крепко прижала ее к себе.

– Что мы будем делать с ней, Спархок? – спросила Сефрения. В голосе, которым был задан вопрос было нечто, что давало понять, как это важно для не.

– Возьмем с собой, по крайней мере до тех пор, пока не найдем каких-нибудь людей, с кем можно было бы ее оставить. Ну, а сейчас пора возвращаться в лагерь, там и посмотрим, что можно подобрать ей из одежды.

– И из еды, я думаю.

– Тебе нравится этот план, Флейта? – спросил Спархок, обращаясь к девочке.

В ответ та улыбнулась и кивнула.

– Девочка-флейта? Флейта? Почему именно так? – с улыбкой спросила Сефрения.

– Мы же должны ее как-то называть, по крайней мере до того как узнаем ее настоящее имя, если оно у нее, конечно, есть. И давай в конце концов возвращаться в лагерь, к костру. Там, по крайней мере, тепло. – Он повернулся и повел женщину и девочку через луг.

Отряд пересек границу Арсиума близ города Дейрос, стараясь избегать контактов с местными жителями. Они шли проселками вдоль торного пути на восток. Сельская местность в Арсиуме сильно отличалась от эленийской. В отличие от своего северного соседа, Арсиум казался королевством стен. Они простирались вдоль дорог, перерезали пастбища и поля, часто без видимых на то причин. Стены здесь строили толстыми и высокими, и Спархоку часто приходилось вести своих рыцарей долгими обходными путями. Ему приходили на ум слова одного патриарха церкви, путешествовавшего из Чиреллоса в Лариум, который назвал Арсиум «каменный сад Божий».

На следующий день они вступили в обширный лес, их обступили по-зимнему обнаженные печальные березы. По мере углубления в лес Спархок все сильнее начинал ощущать запах гари, а вскоре стал виден темный полог дыма, висящий между белыми стволами. Он остановил колонну и отправился вперед на разведку. Вскоре деревья расступились, и Спархок увидел несколько грубо построенных стирикских жилищ. Вернее их обугленных догорающих останков. Вокруг домов тут и там были разбросаны тела их убитых хозяев. Спархок отчаянно выругался, поворотил коня и галопом поскакал назад к отряду.

– Что там такое? – спросила Сефрения, тревожно глядя в его мрачное лицо. – Откуда этот дым?

– Там впереди была деревня стириков, – угрюмо ответил Спархок. – Мы с тобой знаем, что может обозначать этот дым.

– Да, – судорожно вздохнула Сефрения.

– Было бы лучше, если бы ты придержала девочку здесь, при себе, пока мы похороним тела.

– Нет, Спархок. Такие вещи – это и ее наследство тоже. И потом, я должна быть там, чтобы помочь уцелевшим, если такие остались.

– Ладно, делай как знаешь, – коротко сказал Спархок. Приступ гнева овладел им, и он отрывисто дал команду продолжать движение.

Некоторые признаки говорили о том, что стирики пытались защищаться, но были опрокинуты намного превосходящими их количеством нападающими.

Спархок разделил своих людей – часть послал рыть могилы, часть – тушить пламя на остатках домов.

Сефрения, осмотрев опустошенную деревню, возвратилась с побледневшим лицом.

– Среди мертвых только несколько женщин, – сказала она Спархоку. – Остальные, наверное, спрятались в лесах.

– Что ж, сходи, попробуй найти их и уговорить вернуться назад. – Он посмотрел на Пэразима, который, не скрывая слез, плакал, копая могилу. Юному рыцарю было трудно переносить такую работу. – Пэразим, – сказал ему Спархок, – ступай с Сефренией.

– Хорошо, мой господин, – всхлипнув, ответил Пэразим.

Наконец, когда все тела были преданы земле, Спархок прошептал над могилами короткую молитву. Может, это была не совсем подходящая для стириков молитва, но он действительно не знал, что ему еще сделать.

Примерно через час вернулись Сефрения и Пэразим.

– Ну как, удалось что-нибудь, – спросил Спархок.

– Мы нашли их, но они не согласились выйти из лесу.

– Их нельзя обвинить в этом. Надо посмотреть, не сможем ли мы восстановить хотя бы несколько домов.

– Не теряй времени, Спархок. Они не вернутся жить на это место. Религия не позволяет стирикам этого.

– Они ничего не сказали тебе, куда ушли эленийцы, сделавшие это?

– Что ты задумал, Спархок?

– Возмездие – часть эленийской религии.

– Нет, я не скажу тебе, куда они поехали, если ты задумал подобное.

– Я не оставлю это так, Сефрения. И я найду их след сам, скажешь ты мне или нет.

Сефрения посмотрела на него беспомощным взглядом, потом беспомощность в ее глазах сменилась проницательностью.

– Сделка, Спархок, – предложила она.

– Я слушаю.

– Я скажу тебе, где искать их, если ты обещаешь никого не убивать.

– Хорошо, – неохотно согласился Спархок, все еще чернея лицом от гнева. – Куда они поехали?

– Я еще не закончила. Ты останешься здесь, со мной. Я знаю тебя – ты часто идешь на крайности. Пошли догнать их кого-нибудь другого.

Спархок взглянул на женщину, и, повернувшись, заорал:

– Лакус!

– Нет, не Лакус, – сказала Сефрения. – Он такой же скверный, как ты.

– Кого же тогда?

– Я думаю, Пэразима.

– Пэразима?

– Он добр. Он не наделает ошибок.

– Хорошо, – сказал Спархок сквозь зубы. – Пэразим! – позвал он юного рыцаря, печально стоящего поодаль. – Возьми двенадцать человек, и поезжайте за теми скотами, которые сделали это. Не убивай никого, но сделай так, чтобы им стало очень-очень жаль, что у них даже мысль такая возникла – сотворить такое.

– Слушаю, мой господин, – ответил Пэразим, и глаза его блеснули сталью.

Сефрения дала ему указания, и он отправился туда, где собирались рыцари. По пути он остановился и вырвал с корнем куст какого-то колючего растения. Он крепко сжал его в кулаке и стеганул по стволу березы, оставляя на нем лохмотья содранной коры.

– Милый мальчик, – прошептала Сефрения.

– Он сделает все как надо, – невесело рассмеялся Спархок. – Я надеюсь на этого молодого человека.

В стороне от них, над свежими могилами, стояла Флейта. Ее свирель наигрывала печальную мелодию, изливающуюся над ними вечностью тоски.

Продолжало холодать, хотя снега выпало немного. После недели пути отряд достиг полуразрушенного замка в шести-семи лигах западнее города Дарра. Келтэн с основными силами пандионцев уже поджидали их там.

– Я думал, что вы где-то заблудились, – громогласно объявил он, выезжая навстречу Спархоку. Он с любопытством посмотрел на Флейту, которая сидела в седле перед Спархоком. Ее ноги свешивались с одной стороны, обернутые полой его плаща. – Тебе не кажется, что в твоем возрасте поздновато заводить семью? – продолжил Келтэн.

– Мы подобрали ее по пути, – сообщил ему Спархок, вынимая девочку из седла и передавая ее Сефрении.

– Что же вы не подыскали какую-нибудь обувь?

– Мы обували ее, но она все время теряет башмачки. Около Дарры, с другой стороны, есть женский монастырь. Мы оставим ее там. – Спархок оглядел развалины, и спросил:

– Есть там хоть какое-нибудь убежище?

– Есть некоторое подобие, по крайней мере, оно защищает от ветра.

– Ну тогда давай войдем внутрь. Кстати, Кьюрик, отправляясь в Димос, прихватил с собой Фарэна и мои доспехи?

Келтэн кивнул.

– Хорошо, а то эта вороная очень плохо слушается узды, да и эти старые доспехи Вэниона в нескольких местах протерли меня до дыр.

Подъехав к развалинам, они увидели там Кьюрика и молодого послушника Берита.

– Почему вы так долго? – ворчливо осведомился Кьюрик.

– Путь был долог, Кьюрик, – ответил Спархок, к собственному удивлению начиная оправдываться, – к тому же обоз замедлял продолжение.

– Так бросили бы их где-нибудь по пути.

– Но мы везли на них пищу и прочие необходимые вещи.

Кьюрик хмыкнул.

– Входите с непогоды, – сказал он. – Я развел огонь, и за ним надо присматривать. – Кьюрик с уважением взглянул на Сефрению, держащую на руках Флейту. – Госпожа, – почтительно поклонился он.

– Кьюрик, – тепло ответила Сефрения. – Как поживают Эслада и мальчики?

– Хорошо, Сефрения. Очень хорошо.

– Я так рада слышать это.

– Келтэн сказал, что и вы тоже прибудете сюда. Я вскипятил воды для вашего чая. – Кьюрик посмотрел на Флейту, уткнувшуюся лицом в шею Сефрении, и спросил:

– Вы что-то скрываете от нас?

Сефрения рассмеялась серебристым каскадом смеха.

– Да, Кьюрик, ведь это именно то, что стирики лучше всего умеют делать.

– Ну входите же, входите все внутрь, в тепло. – Кьюрик развернулся и повел всех вдоль усыпанного булыжником двора, оставив Берита позаботиться о лошадях.

– Может, не следовало брать его сюда? – сказал Спархок через плечо указывая на послушника. – Он слишком молод для такой драки.

– С ним все будет в порядке, Спархок, – отозвался Кьюрик. – В Димосе я дал ему несколько уроков на тамошних площадках. Он хорошо держится и быстро все схватывает.

– Ладно. Но когда заварится каша, будь рядом с ним. Я не хочу, чтобы кто-то причинил ему вред.

– Я, по-моему, никогда еще не оплошал в этом деле.

– Да, насколько я помню, – с улыбкой ответил Спархок.

Проведя ночь в развалинах, теперь уже объединенный отряд двинулся в путь рано утром. Пять тысяч всадников продвигались на юг под хмурым осенним небом. В первый день пути они проезжали мимо женского монастыря близ Дарры. Строения монастыря были сложены из желтого песчаника и крыты красной черепицей. Спархок и Сефрения свернули с дороги и пересекли поросший бурой мертвой травой луг отделявший от нее монастырь.

– А как имя девочки? – спросила настоятельница, принимавшая их в своей скромной келье, обогреваемой небольшой жаровней.

– Она не говорит, Матушка, – ответил Спархок. – Она все время играет на своей свирели, поэтому мы назвали ее Флейтой.

– Это неподобающее имя, сын мой.

– Для ребенка это не имеет значения, сестра-настоятельница, – сказала Сефрения.

– Вы пытались найти ее родителей?

– Там, где мы ее нашли, не было поблизости никакого жилья, – объяснил Спархок.

Настоятельница серьезно посмотрела на Сефрению.

– Это дитя – стирик. Не лучше ли было бы отдать ее в семью представителей ее народа и ее веры?

– У нас очень спешное дело, – сказала Сефрения, – а поселение стириков найти очень трудно.

– Но вы понимаете, что если девочка останется с нами, то нам придется обратить ее в эленийскую веру?

– Вы можете попытаться, но вряд ли у вас это получится, – улыбнулась Сефрения. – Пойдем, Спархок.

Спархок и Сефрения вернулись в колонну, и войско продолжало путь на юг, попеременно галопом и рысью. Отряд перевалил через холм. Спархок в удивлении натянул поводья, растерянно глядя на открывшуюся картину – на большом обломке скалы, сидела, скрестив ноги, Флейта, и играла на своей свирели.

– Как ты… – начал было он, потом, осекшись, крикнул:

– Сефрения!

Но женщина в белых одеждах, не дожидаясь его зова, уже подходила к девочке, говоря ей что-то ласковое на стирикском.

Флейта опустила свою свирель и одарила Спархок проказливой улыбкой. Сефрения засмеялась и взяла девочку на руки.

– Как она оказалась впереди нас? – озадаченно спросил Келтэн.

– Кто знает, – ответил Спархок. – Придется отвезти ее назад, в монастырь.

– Нет, Спархок, – твердо сказала Сефрения. – Она хочет быть с нами.

– Это плохо, – резко сказал Спархок. – Я не собираюсь везти с собой в такой опасный поход маленького ребенка.

– Не беспокойся, Спархок. Я сама позабочусь о ней, – Сефрения улыбнулась девочке, сидящей у нее на руках. – Я буду заботиться о ней, как будто это – моя дочь, – сказала она, прижимаясь щекой к блестящим черным волосам Флейты. – В каком-то смысле она и есть мое дитя.