Текст книги "Алмазный трон"

– Поступай как знаешь, – сдался Спархок. Поворачивая Фарэна, он почувствовал внезапный озноб – в воздухе было нечто, от чего исходила непримиримая ненависть.

– Сефрения! – резко сказал он.

– Я тоже чувствую это! – прокричала она. – Это направлено на ребенка. – Флейта начала изворачиваться в руках Сефрении, и та, с удивлением посмотрев на нее, опустила девочку на землю. На лице Флейты читался скорее гнев и раздражение, чем испуг. Она приложила свирель к губам и начала играть. Это было уже не давешнее минорное дуновение – мелодия была строгой и суровой, в ней слышалась скрытая угроза.

Ответом на нее был леденящий душу вой, исполненный боли и удивления, донесшийся откуда-то неподалеку. Звук быстро затихал, как будто кто-то спасался бегством с невообразимой скоростью.

– Что это было? – прошептал Келтэн.

– Недружественный дух, – спокойно ответила Сефрения.

– А что заставило его убраться?

– Песня девочки. По-моему она сама умеет постоять за себя.

– Ты вообще понимаешь, что здесь происходит? – немного погодя спросил Спархока Келтэн.

– Не больше, чем ты. Давай оставим это пока. У нас впереди еще не меньше двух дней тяжелого пути.

Замок графа Редана, дяди короля Дрегоса, был построен на высоком скалистом мысе и окружен, по обычаю этого южного королевства, чрезвычайно высокими и массивными стенами. Небо прояснилось и ярко светило полуденное солнце, когда Спархок, Келтэн и Сефрения, по-прежнему держащая Флейту в седле перед собой, пересекали золотистый луг по направлению к замку.

Ворота распахнулись перед ними без какой-либо проволочки. В главном дворе их встретил граф – крупный человек с квадратными плечами и тяжелыми скулами, волосы его отливали серебром. На нем был темно-зеленый, отделанный черным камзол, увенчанный тяжелым белым крахмальным жабо. В Элении этот стиль вышел из моды десяток лет назад.

– Моему дому выпала честь принимать Рыцарей Храма! – торжественно провозгласил граф, когда прибывшие представились.

Спархок спешился.

– Ваше гостеприимство уже давно стало легендарным, мой Лорд, – сказал он. – Но, к сожалению, наш визит вызван весьма тревожными обстоятельствами. Мы можем побеседовать с вами без лишних свидетелей? У нас есть одно неотложное дело, которое необходимо срочно обсудить с вами.

– Конечно, – ответил Редан. – Если вы будете любезны последовать за мной. – Граф повернулся, приглашая гостей идти за ним. Они вошли через широкие двери в главное строение замка и направились по освещенному факелами и устланному тростниковыми матами коридору вглубь дома. В конце коридора Редан остановился и достал связку ключей.

– Мой личный кабинет, – сдержанно сказал граф, отперев дверь. – Я горжусь своей коллекцией книг, у меня две дюжины манускриптов.

– Внушительно, – пробормотала Сефрения.

– Возможно вам захочется прочитать что-нибудь, мадам…

– Леди не читает, – сказал Спархок. – Она стирик, и посвящена в таинства. Она чувствует, что чтение может нарушить ее способности.

– Колдунья? – спросил граф, глядя на хрупкую женщину. – Правда?

– Мы предпочитаем использовать другие слова, мой Лорд, – мягко сказала Сефрения.

– Пожалуйста, садитесь, – сказал Редан, указывая на большой стол, стоявший в окружении стульев на небольшом пятне зимнего солнечного света, льющегося сквозь высокое окно в тяжелом решетчатом переплете. – Я с нетерпением жду вашего рассказа.

Спархок снял шлем и перчатки и положил на стол.

– Вам знакомо имя Энниаса, первосвященника Симмура, граф? – начал он.

Лицо Редана омрачилось.

– Я слышал о нем, – коротко ответил он.

– Вам известна его репутация.

– Да.

– Хорошо. По случайности сэр Келтэн и я узнали о заговоре, во главе которого стоит первосвященник. К счастью Энниасу неизвестно, что мы узнали о его планах. Ведь у вас действительно в обычае радушно встречать всех пандионцев, которые постучатся в ваши ворота?

– Конечно. Я почитаю Церковь и ее рыцарей.

– Через несколько дней, самое большое через неделю, к вашим воротам явится большой отряд людей, в черных доспехах и под знаменами Пандиона. Я настоятельно советую вам не впускать их.

– Но…

Спархок поднял руку.

– Это будут не Рыцари Пандиона, мой Лорд, а наемники, под руководством отступника по имени Мартэл. Если вы допустите их в замок, они перебьют всех, кто находится в стенах замка, оставив в живых только одного-двух священников, чтобы те могли потом рассказать об учиненном насилии.

– Чудовища! – с трудом дыша воскликнул граф. – Но в чем причина такой ненависти Энниаса ко мне?

– Заговор направлен не против вас. Его цель – очернить пандионцев в глазах Курии, – сказал Келтэн. – Энниас надеется, что Курия в Чиреллосе примет решение распустить Орден.

– Я должен немедленно отправить депешу в Лариум, – воскликнул Редан, вскакивая на ноги. – Мой племянник направит войска, и они будут здесь через несколько дней.

– В этом нет необходимости, мой Лорд, – сказал Спархок. – Со мной пять сотен вооруженных пандионцев – настоящих. Они в лесу, к северу от вашего замка. С вашего позволения я приведу сотню сюда, внутрь замка, чтобы укрепить ваш гарнизон. Когда наемники прибудут, найдите какую-нибудь причину, чтобы их не впускать сюда.

– Но не покажется ли это странным? У меня же репутация гостеприимного особенно для рыцарей Храма, человека…

– Подъемный мост, – сказал Келтэн.

– Простите?

– Скажите, что неисправен ворот вашего подъемного моста, что его чинят, попросите их быть терпеливыми и немного подождать.

– Я не буду лгать и изворачиваться, – гордо заявил граф.

– О, с этим будет все в порядке, мой Лорд, – заверил его Келтэн. – Я готов собственными руками могу сломать эту лебедку, чтобы вам не придется лгать.

Редан с минуту не отрывая взгляда смотрел на Келтэна, потом неожиданно рассмеялся.

– Наемники будут вне замка, – продолжал Спархок. – Стены оставят им совсем мало пространства для маневра в тот момент, когда мы атакуем их с тыла.

Келтэн широко ухмыльнулся.

– Это будет напоминать мясорубку, когда мы начнем их крошить подле ваших стен.

– И я смогу сбросить со стен кое-какие интересные вещи, – сказал граф. – Стрелы, камни, кипящую смолу и прочее в таком роде.

– Мы устроим великолепное зрелище, мой Лорд, – заверил его Келтэн.

– Хорошо, а теперь я распоряжусь устроить в безопасности эту леди и девочку, – сказал Редан.

– Нет, мой Лорд, – не согласилась Сефрения. – Благодарю вас, но я буду сопровождать сэра Келтэна и сэра Спархока к нашему укрытию в лесу. Этот Мартэл, о котором упоминал сэр Спархок, в прошлом пандионец, и в свое время успел без моего ведома покопаться в тайных знаниях, что запретно для честного человека. Вероятно, возникнет необходимость противостоять ему, и я думаю, что смогу сделать это лучше, чем кто-либо другой.

– Но, может, ребенок…

– Девочка должна остаться со мной, – твердо сказала Сефрения. Она посмотрела на Флейту, которая как раз в этот момент с любопытством на лице собиралась открыть какую-то книгу. – Нет! – сказала Сефрения, возможно даже несколько более резко, чем хотела. Она поднялась и забрала книгу у девочки.

Флейта вздохнула, и Сефрения что-то коротко сказала ей на стирикском диалекте, которого Спархок не понимал.

Поскольку не было никакой возможности узнать, когда объявится Мартэл со своими наемниками, этой ночью пандионцы не разводили костров. Когда наступило утро, чистое и холодное, Спархок неохотно вылез из-под одеяла и с некоторой неприязнью взглянул на свои доспехи, думая, что понадобится не меньше часа, чтобы жар тела согрел эту груду холодного металла. Решив, что еще не готов встретиться с этой необходимостью, он надел перевязь с мечом, и зашагал к ручейку, протекающему неподалеку от лагеря.

Он наклонился над ручейком, напился из сложенных ковшиком рук, потом, собравшись с духом, плеснул ледяной воды себе в лицо. Поднявшись, утерся краем плаща и перешагнул через ручеек. Восходящее солнце посылало свои золотые лучи между безлиственными ветвями деревьев, заставляя гореть нестерпимо ярким огнем капельки росы, нанизанные на стебли травы у Спархока под ногами. Спархок шел через лес.

Он прошел с пол-мили, когда увидел сквозь деревья заросший высокой травой луг. Приближаясь к лугу, Спархок все явственней различал глухой стук лошадиных копыт по земле. Где-то впереди по мягкому дерну скакала легким галопом одинокая лошадь. К топоту копыт примешались звуки свирели Флейты, летящие в прозрачном воздухе.

Спархок, вглядываясь вперед, продирался к краю луга сквозь густой кустарник, окружавший его. Фарэн, блестя на солнце чалой шкурой, носился широкими кругами по высокой траве. В его гордо вскинутой голове, в широком размахе длинных мощных ног чувствовалась ликующая радость. Флейта сидела на его спине, поставив лицо солнцу. У ее губ была свирель.

Некоторое время Спархок в изумлении любовался на эту картину, потом решительно вышел на луг и встал прямо на пути чалого, широко раскинув руки. Фарэн перешел на шаг, а потом и вовсе остановился прямо перед своим хозяином.

– И как ты думаешь, чем ты занимаешься? Есть у тебя башка на плечах? – рявкнул на него Спархок.

Ликующая радость в глазах Фарэна сменилась надменной гордостью, и он посмотрел назад.

– Что, совсем из ума выжил? – продолжал кипятиться Спархок.

Фарэн фыркал и встряхивал хвостом, в то время как Флейта продолжала наигрывать свою песенку. Проиграв несколько тактов, девочка повелительно ударила испачканными в траве пятками по бокам, и тот, осторожно, обойдя хозяина, снова пустился по лугу легким галопом под звуки свирели Флейты.

Спархок выругался и побежал за ними. Пробежав сотню шагов он понял, что это бесполезно, и остановился, с трудом переводя дыхание.

– Интересно, не правда ли, – внезапно раздался голос Сефрении у него за спиной. Выйдя из-за деревьев, она стояла на краю луга, блестя на солнце белым одеянием.

– Ты можешь как-нибудь остановить их? – спросил Спархок. – Девочка ведь упадет и расшибется.

– Нет, Спархок, – покачала головой Сефрения. – Она не упадет. – Женщина в белых одеждах произнесла это в странной манере, временами присущей ее речи. Несмотря на десятилетия, проведенные среди эленийцев, она оставалась стириком до кончиков ногтей. А стирики всегда были загадкой для эленийцев. Века тесной связи Воинствующих Орденов эленийской церкви и их стирикских наставников научили, однако, Рыцарей Храма принимать слова своих учителей на веру без лишних вопросов.

– Ну, если ты так уверена… – лишь с легкой тенью сомнения в голосе сказал Спархок, поглядев на галопирующего Фарэна, который, казалось, утратил свой невыносимый характер.

– Да, дорогой мой, – спокойно сказала Сефрения, нежно кладя руку на его ладонь, чтобы успокоить разгоряченного рыцаря. Она посмотрела на огромного коня и миниатюрную наездницу, весело несущихся по орошенной росой траве в золотом солнечном свете и добавила:

– Дай им еще немного поиграть.

В середине утра Келтэн вернулся с наблюдательного поста к югу от замка, где он и Кьюрик следили за дорогой, ведущей из Сарриниума.

– Пока ничего, – сообщил он, слезая с лошади. – А ты не думаешь, что Мартэл с отрядом может удумать пробираться сюда проселками?

– Вряд ли, – ответил Спархок, – он ведь хочет быть на виду. Помнишь? Ему нужно множество свидетелей.

– Да, пожалуй, – согласился Келтэн. – Я об этом не подумал. А за дорогой, ведущей из Дарры, следят?

– Да, – кивнул Спархок. – Лакус и Берит наблюдают за ней.

– Берит? – удивленно переспросил Келтэн. – Послушник? По-моему, он слишком молод для этого.

– Ничего. Он крепкий юноша, и у него хорошее чутье. Да и Лакус в случае чего сможет приглядеть за ним.

– Наверно, ты прав. Скажи, там остался еще хоть кусочек того мяса, что прислал нам граф?

– Да, только оно холодное.

– Ну, – пожал плечами Келтэн, – лучше холодная пища, чем совсем никакой.

День тянулся тоскливо, как всякий день, наполненный ожиданием. Весь вечер Спархок расхаживал по лагерю, борясь с грызущим его нетерпением. В конце концов из своей маленькой палатки, которую она делила с Флейтой, появилась Сефрения. Она встала на пути рыцаря в черных доспехах, уперев руки в бока.

– Ты прекратишь это когда-нибудь? – сердито вопросила она.

– Что?

– Это расхаживание взад-вперед. Ты лязгаешь доспехами, производя ужасающий шум.

– Прошу прощения. Я пойду лязгать на другую сторону лагеря.

– Что тебе мешает просто присесть?

– Я думаю – нервы.

– Нервы – у тебя?

– У меня болит в десяти местах разом.

– Выбери, пожалуйста, для страданий другое место.

– Хорошо, Матушка, – послушно ответил Спархок.

Следующим утром снова было холодно. Кьюрик тихо въехал в лагерь перед самым восходом. Он осторожно выбирал путь среди спящих, завернувшись в черные плащи рыцарей, к тому месту, где устроился на ночлег Спархок.

– Ты бы лучше поднимался, – сказал он, тихо дотрагиваясь до плеча спящего. – Они приближаются.

Спархок быстро сел.

– Сколько их? – спросил он, сбрасывая с себя одеяло.

– Я насчитал примерно сотни две с половиной.

Спархок поднялся на ноги.

– Где Келтэн? – спросил он, он когда Кьюрик начал облачать его в доспехи.

– Он сказал, что не хочет никаких сюрпризов, поэтому он пристроился в конец колонны.

– Что он сделал?

– Не беспокойся, Спархок, все они в черных доспехах, так что он прекрасно смешался с ними.

– Повяжи мне вот это, – сказал Спархок, протягивая оруженосцу ярко-красную ленту, такую же, как у всех других пандионцев, которая должна была служить опознавательным знаком во время битвы.

– Келтэн повязал себе голубую, – сказал Кьюрик, усмехнувшись, – под цвет глаз. – Он взял ленту и повязал ее на руку Спархоку, затем, отступив на шаг оценивающе взглянул на своего господина. – Восхитительно, – воскликнул он, закатывая глаза.

Спархок рассмеялся и похлопал его по плечу.

– Иди, буди детей, – сказал он, оглядывая спящее войско, состоящее в основном из молодых рыцарей.

– У меня плохие новости для тебя, Спархок, – сказал Кьюрик, когда они вдвоем шли по лагерю, будя спящих пандионцев.

– Какие?

– Человек, возглавляющий колонну – не Мартэл.

– А кто? – спросил Спархок, ощущая как в нем поднимается горячая волна разочарования.

– Адус. У него кровь по всему подбородку – похоже он снова ест сырое мясо.

Спархок выругался.

– Ладно, посмотрим на это дело с другой стороны. В конце концов, мир очистится хотя бы от Адуса. Я думаю, ему предстоит длинный разговор со Всевышним.

– И посмотрим, что можно сделать, чтобы побыстрее устроить им этот разговор, – добавил Кьюрик.

Рыцари отряда Спархока с помощью друг друга надевали боевые доспехи, когда в лагерь прибыл Келтэн.

– Они остановились как раз за тем холмом, что к югу от замка, – доложил он, не слезая с лошади.

– Может, Мартэл все-таки где-нибудь среди них? – с надеждой спросил Спархок.

Келтэн покачал головой.

– Боюсь, что нет, – он приподнялся в стременах, поправил перевязь с мечом и предложил:

– Может нам просто пойти вперед и атаковать их?

– Думаю, граф Редан будет разочарован, если мы не дадим ему принять участие в битве.

– Да, верно.

– Ты не заметил ничего необычного в этих наемниках?

– Заметил кое-что. Например, почти половина из них – рендорцы.

– Рендорцы?

– Ну, ты же знаешь, от них всегда разит чем-то особенным.

Сефрения, сопровождаемая Пэразимом и Флейтой, вышла, чтобы присоединиться к ним.

– Доброе утро, Матушка, – приветствовал ее Спархок.

– По какому поводу вся эта суматоха? – спросила женщина.

– Прибыли наши долгожданные гости. Вот, собираемся выехать поприветствовать их.

– Мартэл?

– Нет, боюсь, только Адус и несколько его приятелей. Кстати, Адус и по эленийски-то еле говорит, не то, что по-стирикски. Так что вряд ли кто-нибудь там посвящен в магию и может помочь им преодолеть стены. Поэтому я хочу, чтобы ты осталась здесь, в лесу, подальше от опасности. Сэр Пэразим останется с тобой.

Юный рыцарь удрученно опустил голову.

– Нет, Спархок. Мне охрана не нужна, а это – первая битва Пэразима, и мы не можем лишить его этого.

Лицо Пэразима благодарно просияло.

Кьюрик возвращался через лес со своего наблюдательного поста.

– Солнце поднимается, и Адус ведет своих людей через вершину холма. Нам тоже, наверно, пора двигаться.

Пандионцы верхом на лошадях стояли в лесу, наблюдая как наемники в черных доспехах переваливают через вершину холма в золотых лучах восходящего солнца.

Адус, из уст которого доносилось нечленораздельное мычание, пересыпаемое ругательствами, подъехал к воротам замка, и прочитал запинаясь, с листа бумаги, который он держал на вытянутой руке перед собой.

– Неужели он не мог сымпровизировать? Он же всего-навсего просит разрешения войти в замок, – тихо сказал Келтэн.

– Мартэл не любит случайностей. А от Адуса их ждать только и приходится, например, когда он забывает собственное имя.

Адус продолжал зачитывать свою просьбу, спотыкаясь на словах, содержащих более двух слогов.

В одной из бойниц появился граф Раден и с сожалением в голосе объяснил, что ворот подъемных ворот неисправен, и призвал прибывших иметь терпение и подождать, пока его починят.

Адус некоторое время обдумывал услышанное, затем подал знак и наемники, спешившись, расположились на траве.

– Уж больно легко оказалось его обмануть, – пробормотал Келтэн.

– Хорошо бы быть еще уверенным, что никто из них не уйдет. Никто не должен добраться до Энниаса и сообщить ему, что здесь в действительности произошло.

– Надеюсь, что план Вэниона все предусматривает.

– Поэтому он и Магистр, а мы просто рыцари.

Вымпел красного шелка взвился над стенами замка.

– Это сигнал, – сказал Спархок, – силы графа Редана готовы к бою.

Он опустил забрало, подобрал поводья, и, поднявшись в стременах во весь голос прокричал:

– К бою!

9

– Есть какая-нибудь надежда? – спросил Келтэн.

– Нет, – ответил Спархок, тяжело сглотнув, и опустил сэра Пэразима на землю. Расправив волосы юного рыцаря, он осторожно закрыл его глаза.

– Он был еще слишком молод, чтобы драться с Адусом, – сказал Келтэн.

– А этому скоту все же удалось уйти?

– Боюсь, что да. После того, как он убил сэра Пэразима, он с дюжиной других выживших сбежал. В южном направлении.

– Пошли вдогонку несколько человек, – сурово сказал Спархок, складывая руки сэра Пэразима крестом на груди. – Скажи, что если понадобится, пусть гонят его до самого моря и в нем утопят.

– Ты хочешь, чтобы это сделал я?

– Нет. Мы с тобой должны ехать в Чиреллос. Берит!

Послушник поспешно подошел к ним. На нем была старая кольчуга, вся в пятнах крови, и помятый шлем без забрала. В руках у него был зловещего вида огромный боевой топор.

Спархок оглядел окровавленную кольчугу юноши.

– Здесь есть твоя кровь? – спросил он.

– Нет, мой господин. Вся их, – ответил Берит, оглядывая усеянное телами Адусовых наемников поле.

– Хорошо. Что ты скажешь о долгом путешествии?

– Я готов. Приказывайте, мой господин.

– У него уж слишком хорошие манеры, – заметил Келтэн. – Берит! Надо спросить куда, прежде, чем соглашаться.

– Я запомню это, сэр Келтэн.

– Я хочу, чтобы ты пошел со мной, – сказал Спархок послушнику. – Нам нужно поговорить с графом Реданом, перед тем, как ты отправишься, – затем он повернулся к Келтэну: – Не забудь послать людей в погоню за Адусом. С ним надо покончить. И нельзя дать ему возможности послать кого-нибудь в Симмур, к Энниасу. Оставшиеся люди пусть похоронят наших мертвых и позаботятся о раненых.

– А что делать с этими? – спросил Келтэн, указывая на трупы наемников, сложенные кучей под стенами замка.

– Сжечь.

Граф Редан встретил Спархока и Берита во дворе замка. Он был в полном вооружении и держал в руке меч.

– Боевое искусство пандионцев заслуживает высочайших похвал, – сказал он.

– Благодарю вас, мой Лорд, – ответил Спархок. – У меня к вам есть одна… нет, две просьбы.

– Все, что угодно, сэр Спархок.

– Вы знакомы с кем-нибудь из членов курии в Чиреллосе?

– Да, с некоторыми, а патриарх Лариума – мой дальний родственник.

– Очень хорошо. Я знаю, что сейчас неподходящее время для путешествий, но мне бы хотелось, чтобы вы присоединились ко мне в небольшой поездке.

– Конечно. Куда мы направляемся?

– В Чиреллос. А теперь – вторая просьба. Она более деликатного свойства. Мне необходим ваш перстень с печатью.

– Мой перстень? – граф поднял руку и взглянул на тяжелый золотой перстень, с изображением его родового герба.

– Да, – кивнул Спархок. – Хуже того – я не могу вам обещать, что непременно верну его.

– Я не совсем понимаю…

– Берит поедет в Симмур и положит кольцо в чашу для сбора пожертвований во время службы в Кафедральном соборе. Это будет знаком Энниасу, что его план удался и вы и ваша семья мертвы. Он поедет в Чиреллос, чтобы предъявить обвинения пандионцам перед Курией.

Граф Редан ухмыльнулся.

– И тогда вы и я выйдем вперед и опровергнем его обвинения, верно?

– Именно так, – тоже улыбаясь, сказал Спархок.

– Это придется первосвященнику не по вкусу, – сказал граф, снимая с пальца кольцо.

– Именно это мы и планировали.

– Тогда кольцо действительно надежно потеряно, – усмехнулся Редан, вручая перстень Спархоку.

– Ну что ж, – обратился тот к юному послушнику, – по дороге в Симмур не загоняй лошадей. Дай нам время добраться до Чиреллоса раньше Энниаса. Я думаю, – продолжал он, задумчиво прищурившись, – на утреннюю службу.

– Мой господин?

– Положи перстень графа в чашу во время утренней службы. Дадим Энниасу позлорадствовать целый день, перед тем, как он отправится в Чиреллос. Надень обычную одежду, когда пойдешь в храм, немного помолись, чтобы все выглядело по возможности убедительно. И запомни – не приближайся к Замку Ордена и к гостинице на улице Розы. – Спархок посмотрел на юного послушника, чувствуя новый прилив боли из-за потери Пэразима. – Я не уверен, что твоя жизнь не будет в опасности, поэтому я не могу приказать тебе сделать это.

– В этом нет необходимости, сэр Спархок.

– Ты славный юноша. А теперь иди и возьми свою лошадь. У тебя впереди долгий путь.

В полдень Спархок и граф Редан вышли из замка.

– Как вы думаете, через какое время Энниас будет в Чиреллосе? – спросил граф.

– Недели две, вероятно. Берит должен приехать в Симмур до того, как первосвященник соберется выехать в Чиреллос.

– Все готово, – объявил Кьюрик, подъехавший к ним в этот момент.

– Ты бы съездил за Сефренией, – сказал Спархок.

– Ты думаешь, ей стоит ехать с нами, Спархок? Неизвестно, что может приключиться с нами в Чиреллосе.

– Может, ты будешь тем, кто пойдет к ней и скажет ей это?

– Понимаю, что ты имеешь в виду, – вздрогнув, пробормотал Кьюрик.

– А где Келтэн?

– На краю леса – он складывает кострище, с известной тебе целью.

– Видимо, он продрог.

Под ярким зимним солнцем на бледно-голубом небе Спархок и его отряд выступили в путь.

– Действительно, мадам, – продолжал спорить с Сефренией Редан. – Девочке было бы гораздо спокойнее остаться на время у меня в замке.

– Она все равно не осталась бы там, мой Лорд, – сказала Сефрения еле слышно, прислонившись щекой к волосам Флейты. – Кроме того, мне гораздо спокойнее, когда она рядом со мной. – Голос ее срывался, и на лице была написана огромная усталость. В руке она держала меч Пэразима.

Спархок подъехал к обессиленной женщине.

– Тебе нехорошо?

– Да, несколько.

– Что случилось? – спросил Спархок, чувствуя внезапно охватившую его тревогу.

– Пэразим был одним из двенадцати, – со вздохом ответила Сефрения. – Теперь я должна взять его бремя на себя, – она качнула мечом Пэразима.

– Но ты не больна?

– Так, как подразумеваешь ты – нет. Это скоро пройдет, нужно просто время, чтобы привыкнуть к новой тяжести.

– Могу я нести ее за тебя?

– Нет, дорогой.

Спархок глубоко вздохнул.

– Сефрения, то что случилось сегодня с Пэразимом, должно случиться со всеми Двенадцатью?

– Нет возможности знать это, Спархок. В договор, который мы заключили с Младшими Богами, это не входит. И когда в следующую луну умрет еще один рыцарь, мы не будем знать, случайность это, или на то была их воля.

– Значит, каждый месяц мы будем терять человека?

– Каждую луну, – поправила Сефрения. – Каждые двадцать восемь дней или чуть больше. Младшие Боги пунктуальны в подобных вещах. Не беспокойся обо мне, Спархок. Через некоторое время я буду в полном порядке.

От родового замка графа Редана до Дарры было чуть больше шестидесяти лиг. Утром четвертого дня путешествия отряд поднялся на гребень высокого холма. Внизу расстилалось море красных черепичных крыш, сотни бледно-голубых дымков поднимались из дымоходов в неподвижный воздух. На вершине их поджидал Рыцарь Пандиона в черных доспехах.

– Сэр Спархок, – сказал рыцарь, поднимало забрало.

– Сэр Олвен? – спросил Спархок, узнавая покрытое шрамами лицо рыцаря.

– У меня послание для тебя от Магистра Вэниона. Он просит тебя с твоим отрядом немедленно повернуть в сторону Симмура.

– В Симмур? Но почему так изменились планы?

– Туда прибыл король Дрегос. Он также пригласил приехать в Симмур Воргуна из Талесии и Облера из Дэйры. Он хочет убедиться в болезни королевы Эланы и проверить обстоятельства, оправдывающие назначение бастарда Личеаса Принцем-Регентом. Вэнион полагает, что Энниас выставит свои обвинения против нашего Ордена на их встрече, чтобы отклонить Королевский Совет от основной темы и привести в замешательство.

Спархок тихо выругался.

– Впрочем, Берит уже достаточно обогнал нас, – сказал он и спросил: – А все короли собрались уже в Симмуре?

Олвен покачал головой.

– Король Облер слишком стар, чтобы приехать так быстро. Да и король Воргун сначала порассудит с неделю, и уж потом соберется выехать из Эмсата.

– Ладно, не будем на это особенно рассчитывать. Отсюда поедем напрямик в Димос, а потом и в Симмур. А Вэнион еще в Чиреллосе?

– Нет, он был в Димосе по пути в Симмур. С ним был патриарх Долмант.

– Долмант? – повторил Келтэн. – Это сюрприз. Человек, в руках которого власть над Церковью.

– Сэр Келтэн, – строго оборвал его Редан, – вся церковная власть сосредоточена в руках Архипрелата.

– Прошу прощения, мой Лорд, – извинился Келтэн, – Я знаю, как сильно арсианцы почитают Церковь, но будем откровенны. Архипрелату Кливонису уже восемьдесят четыре года, и по большей части время он проводит во сне. Долмант не хочет заострять на этом чье-либо внимание, но большинство решений, исходящих из Чиреллоса, принадлежат ему.

– Давайте, наконец, отправляться, – сказал Спархок.

Четыре дня понадобилось отряду на тяжелый переход до Димоса, где сэр Олвен покинул их и возвратился в Главный Замок Ордена. И еще три дня заняла дорога до Симмура.

– Ты не знаешь, где мне найти Магистра Вэниона? – спросил Спархок у одного из послушников, вышедших во двор принять лошадей.

– Он в своем кабинете, мой господин, с патриархом Долмантом.

Спархок кивнул, и они направились внутрь замка, вверх по узким ступеням, ведущим в кабинет Магистра в Южной башне.

– Слава Богу, вы вернулись вовремя, – приветствовал их Вэнион.

– Берит уже доставил кольцо графа? – спросил Спархок.

– Да, – кивнул Вэнион, – два дня назад. Мои люди в соборе все видели. – Он слегка нахмурился. – Ты считаешь, что это мудро – поручать подобную миссию послушнику?

– Берит надежный юноша, – объяснил Спархок. – К тому же он не особо известен здесь, в Симмуре, в отличие от большинства уже оперившихся рыцарей.

– Понятно. А как было дело в Арсиуме?

– Адус привел наемников. Мартэлом там даже и не пахло. В остальном все было более-менее, как и планировалось. Хотя Адусу удалось уйти, – доложил Келтэн.

Спархок глубоко вздохнул.

– Мы потеряли Пэразима, – с глубокой горечью заявил он. – Прости Вэнион. Я старался удержать его от участия в сражении…

Глаза Вэниона затуманило горе.

– Я знаю, – тихо сказал Спархок, дотрагиваясь до плеча в одну секунду постаревшего Магистра. – Я тоже любил его. – Он заметил быстрый взгляд, которым обменялись Сефрения и Магистр. Сефрения чуть заметно кивнула в знак того, что Спархоку известно о том, что Пэразим был одним из Двенадцати. Спархок расправил плечи и представил графа и Вэниона друг другу.

– Я обязан вам жизнью, – сказал Редан после рукопожатия. – Скажите, мой Лорд, как я могу отплатить вам?

– Ваше присутствие здесь, в Симмуре, уже достаточное вознаграждение, граф.

– Другие короли уже приехали в Симмур? – спросил Редан.

– Облер уже здесь, а король Воргун еще в пути.

Худощавый человек в строгой черной сутане молча слушал этот разговор, сидя около окна. На вид ему можно было дать лет пятьдесят и волосы его были уже седы. Проницательные глаза выделялись на аскетичном лице. Спархок пересек комнату и почтительно преклонил перед ним колено.

– Ваша Светлость, – приветствовал он патриарха Димоса.

– Ты хорошо выглядишь, Спархок, – сказал ему Долмант. – Рад видеть тебя снова. – Он взглянул через плечо рыцаря. – Ты посещаешь церковь, Кьюрик?

– Ммм… Всегда, когда нахожу это возможным, Ваша Светлость, – ответил оруженосец, слегка краснея.

– Прекрасно, сын мой. Я уверен, Бог всегда рад видеть тебя в своем доме. Как поживает твоя супруга? Сыновья?

– Хорошо, ваша Светлость. Спасибо, что не забываете о них.

Сефрения критически взглянула на патриарха.

– Ты по-прежнему питаешься кое-как, Долмант?

– Да, иногда я забываю об этом, – Долмант улыбнулся. – Постоянная забота об обращении в веру язычников заполняет все мои мысли. Скажи мне, Сефрения ты еще не готова отбросить свое язычество и принять истинную веру?

– Нет еще, Долмант. Но с твоей стороны очень мило было предложить мне это, – ответила Сефрения, тоже улыбаясь.

Долмант с любопытством посмотрел на Флейту, бродившую по комнате и изучавшую множество новых для нее вещей.

– И кто же этот прекрасный ребенок? – спросил он.

– Она найденыш, Ваша Светлость, – ответил Спархок. – Мы нашли ее у границы с Арсиумом. Она не говорит или не хочет говорить по-эленийски, поэтому мы дали ей имя Флейта.

Патриарх посмотрел на запачканные босые ноги девочки.

– И что, у вас не было времени искупать ее? Подойди сюда, Флейта.

Девочка осторожно приблизилась к пожилому священнику.

– И со мной ты тоже не будешь говорить, Флейта? – спросил патриарх.

Флейта поднесла к губам свою свирель и извлекла из нее одну вопрошающую ноту.

– Да, я вижу, – сказал Долмант. – Может быть, тогда ты примешь мое благословение?

Девочка серьезно посмотрела на него, потом помотала головой.

– Она дитя стириков, Долмант, – пояснила Сефрения. – Эленийское благословение не имеет никакого значения для нее.

Внезапно Флейта взяла тонкую руку патриарха и приложила ее к своему сердцу. Глаза Долманта беспокойно расширились.

– Однако она готова дать тебе свое благословение, – сказала Сефрения. – Ты примешь его?

Глаза Долманта расширились еще больше.

– Я, быть может, и не должен бы… – пробормотал он. – Но, Бог да поможет мне. С радостью, – громко ответил патриарх.