Текст книги "Последняя игра"

– Это ты во всем виновата, Мирел! – горько упрекнула она свою белокурую подругу. – Если бы ты оставила все как есть, мы бы не оказались в таком неприятном положении.

– Мы оказались бы в еще худшем, – холодно отвечала Мирел. – Возьми себя в руки, Ислена. Дело сделано, и изменить ничего нельзя.

– Гродег приводит меня в ужас! – выпалила Ислена.

– Но у него не будет оружия. Он не сможет причинить тебе вреда.

– Но я же женщина, – сказала Ислена дрогнувшим голосом. – Он будет кричать на меня, и я совершенно растеряюсь.

– Перестань быть такой трусихой, Ислена! – оборвала ее Мирел. – Твоя робость могла окончиться для Чирека катастрофой. Каждый раз, когда Гродег повышал на тебя голос, ты делала все, что он хотел, – просто потому, что боялась неприятного разговора. Что ты, ребенок? Разве шум так пугает тебя?

– Ты забываешься, Мирел! – внезапно вспыхнула Ислена. – В конце концов, я – королева!

– Но тогда, во имя всех богов, будь ею! Перестань вести себя как глупенькая перепуганная служанка. Сиди прямо на троне, будто у тебя железный позвоночник, и... подкрась щеки. Ты бледна как мел. – Лицо Мирел посуровело. – Послушай меня, Ислена, – сказала она. – Если ты хоть раз намеком дашь понять, что сдаешься, я сделаю так, что Торвик вонзит копье в Гродега прямо здесь, в тронном зале.

– Ты не сделаешь этого! – задыхаясь, произнесла Ислена. – Ты не можешь убить жреца!

– Он мужчина – такой же, как и все другие мужчины! – резко сказала Мирел. – Если вонзить копье ему в живот, он умрет.

– Даже Энхег не осмелился бы сделать этого!

– Я – не Энхег.

– Тебя проклянут!

– Я не боюсь проклятий.

В тронный зал вошел Торвик, небрежно держа в крепкой руке копье с широким лезвием, предназначенное для охоты на кабанов.

– Он идет, – объявил он лаконично.

– О боже! – воскликнула Ислена с дрожью в голосе.

– Прекрати! – прикрикнула на нее Мирел.

Когда Гродег вступил в тронный зал, он был вне себя от ярости. Его белое одеяние было в беспорядке, как если бы он в спешке набросил его, а седые волосы и борода взлохмачены.

– Я буду говорить с королевой наедине, – проревел он, идя по усыпанному тростником полу.

– Это надлежит решать королеве, а не вам, господин Верховный жрец, – сказала Мирел безучастным голосом.

– Жена графа Трелхеймского говорит от имени трона? – спросил Гродег у Ислены.

Ислена дрогнула, но тут увидела Торвика, стоявшего за спиной жреца. Копье для кабанов он держал в руке.

– Успокойтесь, преподобный Гродег, – сказала королева, внезапно осознав, что жизнь жреца зависит теперь не только от ее слов, но и от ее интонации. При малейшем ее колебании Мирел подаст сигнал, и Торвик вонзит свое широкое острое лезвие в спину Гродега с таким же спокойствием, с каким он убил бы муху.

– Я хочу остаться с вами наедине, – упрямо повторил Гродег.

– Нет.

– Нет? – недоверчиво прорычал он.

– Вы уже слышали меня, Гродег, – сказала ему королева. – И перестаньте кричать. Я довольно хорошо слышу.

Он разинул от изумления рот, но быстро опомнился.

– Почему арестованы все мои друзья? – требовательно спросил он.

– Они не арестованы, господин Верховный жрец. Все они поступили добровольцами во флот моего мужа.

– Возмутительно! – фыркнул он.

– Думаю, вам следует более тщательно выбирать выражения, Гродег, – сказала Мирел. – Из-за вашей наглости терпение королевы на исходе.

– Наглости?! – воскликнул он. – Да как вы смеете так говорить со мной?! – Он внутренне собрался и устремил суровый взгляд на королеву. – Я настаиваю на частной аудиенции! – сказал он ей громовым голосом.

Этот голос, который всегда пугал Ислену, теперь вдруг разозлил ее. Она пыталась спасти жизнь этому идиоту, а он продолжает на нее кричать.

– Милорд Гродег, – сказала она с необычной металлической ноткой в голосе, – если вы еще хоть раз повысите голос, я заставлю вас замолчать.

Гродег от изумления вытаращил глаза.

– Нам нечего обсуждать наедине, – продолжала королева. – Вам остается только получить инструкции, которым вы будете следовать до последней буквы. Мы повелеваем вам проследовать прямо в гавань. Там вы взойдете на борт судна, ожидающего вас, чтобы отвезти в Олгарию. Вам нужно присоединиться к армии Чирека, выступившей против энгараков.

– Я отказываюсь! – резко возразил Гродег.

– Подумайте хорошенько, господин Гродег, – вкрадчиво сказала Мирел. – Королева отдала вам приказ. Ваш отказ может рассматриваться как измена.

– Я – Верховный жрец Белара, – процедил Гродег сквозь стиснутые зубы, явно с трудом удерживаясь от крика. – Вы не посмеете отправить меня на корабль, как какого-то деревенского оборванца.

– Интересно, почему Верховный жрец Белара не желает подвергать себя малейшему риску? – с напускным спокойствием сказал Торвик. Он уперся древком копья в пол, вынул из мешочка, висящего на поясе, камень и стал точить и без того острое как бритва лезвие. Звук стали явно охладил пыл Гродега.

– Вы сейчас отправитесь в гавань, Гродег, – сказала ему Ислена, – и сядете на судно. Если же не сделаете этого, то попадете в темницу, где и останетесь в компании крыс до возвращения моего мужа. Итак, можете выбирать: присоединяйтесь к Энхегу или идите на корм крысам. Вы начинаете надоедать мне, и, честно говоря, мне тошно от одного вашего вида.

* * *

Королева Драснии Поренн находилась в детской якобы для того, чтобы покормить своего маленького сына. Из уважения к королеве никто не мог присутствовать во время кормления. Однако Поренн была не одна. С ней находился Джэвлин, тощий шеф драснийской разведки. В целях конспирации Джэвлин был одет в платье и капор служанки, и выглядел он в этом наряде удивительно по-женски, что его ничуть не смущало.

– Действительно ли в разведывательной службе так много сторонников культа? – спросила слегка обескураженная королева.

Джэвлин из вежливости сидел повернувшись к ней спиной.

– Боюсь, что так, ваше величество. Нам следовало бы быть более бдительными, но наши головы были заняты другими делами.

Поренн некоторое время думала об этом, машинально покачивая сосавшего грудь ребенка.

– Ислена уже начала действовать, не так ли? – спросила она.

– Сообщение об этом я получил сегодня утром, – ответил Джэвлин. – Гродег находится на пути к устью реки Олдур, а люди королевы всюду хватают последователей культа, которые им попадутся.

– А не помешает ли каким-либо образом нашей работе изгнание такого большого количества людей из Боктора?

– Мы справимся с этим, ваше величество, – заверил ее Джэвлин. – Возможно, нам придется ускорить выпуск последнего класса академии, закончив раньше времени практику, но мы справимся.

– Что ж, очень хорошо, Джэвлин, – решила Поренн. – Изгони их всех. Убери из Боктора всех последователей культа и изолируй их друг от друга. Я хочу, чтобы их послали на самые ничтожные должности, какие ты только сможешь для них подыскать, и я не хочу, чтобы они находились менее чем в пятидесяти лигах один от другого. Никаких отговорок, никаких внезапных болезней и никаких отставок! Дай каждому из них какое-нибудь дело и заставь выполнять. Я повелеваю, чтобы любой последователь культа Медведя, который оказался в разведывательной службе, был уже до сумерек выслан из Боктора.

– С удовольствием, Поренн, – сказал Джэвлин. – Да, кстати, тот недракский торговец, Ярблек, вернулся из Яр Недрака и опять хочет поговорить с вами о нересте лососевых. Он, кажется, одержим рыбами.

Глава 12

Подъем чирекского флота на вершину восточного утеса занял целые две недели, и король Родар был явно раздражен медленным осуществлением этой операции.

– Но вы же знали, что на это потребуется время, Родар, – сказала ему Се'Недра, когда тот, злой и потный, ходил взад-вперед, часто бросая мрачные взгляды на возвышающийся утес. – Почему же вы так расстроены?

– Потому что суда сейчас на виду, Се'Недра, – раздраженно ответил он. – При подъеме их нельзя ни спрятать, ни замаскировать. Эти суда – ключ ко всем нашим планам, и если кое-кто из наших противников начнет сводить все воедино, то, возможно, нам придется иметь дело со всеми энгараками, а не только с таллами.

– Вы слишком беспокоитесь, – ответила она. – Чо-Хэг и Кородаллин сейчас жгут там все, что попадет им под руку. Зарату и Тор Эргасу есть о чем подумать, кроме того, что мы подымаем на утес.

– Хорошо быть таким беспечным, – сказал он с сарказмом.

– Успокойтесь, Родар, – ответила Се'Недра.

Генерал Вэрана, одетый в свою толнедрийскую мантию, прихрамывая, подошел к ним с тем нарочито скромным выражением лица, которое указывало на его желание внести еще одно предложение.

– Вэрана, – раздраженно выпалил король Родар, – почему вы не надеваете военную форму?

– Потому что нахожусь здесь не вполне официально, ваше величество, – спокойно ответил генерал. – Как вы помните, Толнедра сохраняет нейтралитет в этой войне.

– Но это же фикция, и мы все знаем об этом.

– Необходимая, однако. Император все еще поддерживает дипломатические связи с Тор Эргасом и Заратом. Если кто-нибудь увидит здесь толнедрийского генерала, расхаживающего в полной военной форме, то отношения с ними станут натянутыми. – Он сделал короткую паузу. – Не соблаговолит ли ваше величество выслушать небольшое предложение? – спросил он.

– Все зависит от характера этого предложения, – ответил Родар, скорчил гримасу и извинился: – Виноват, Вэрана. Эта задержка действует мне на нервы. Так что у вас на уме?

– По моему мнению, вы могли бы подумать о том, чтобы уже сейчас перевести ваш командный пункт туда, наверх. К тому времени, когда сюда подойдет основная масса пехоты, вам захочется, чтобы все прошло гладко, но обычно требуется пара дней, чтобы уладить различные недоразумения.

Король Родар посмотрел на чирекское судно, которое с трудом подымали на утес.

– Я не собираюсь подниматься вверх на одном из них, Вэрана, – категорически заявил он.

– Но это же совершенно безопасно, ваше величество, – заверил его генерал. – Я сам несколько раз совершил эту поездку. Даже леди Полгара сегодня утром отправилась наверх таким образом.

– Полгара может улететь, если что-нибудь случится, – ответил Родар, – а я не обладаю ее возможностями. Представляете, какой колодец я сделаю в земле, если упаду с такой высоты?

– Другой способ потребует чрезмерных усилий, ваше величество. С вершины спускаются несколько троп. Их выровняли лишь настолько, чтобы наверх могли подыматься лошади, но они все же очень крутые.

– Мне не повредит немного попотеть.

– Как будет угодно вашему величеству, – пожал плечами Вэрана.

– Я составлю вам компанию, Родар, – с готовностью предложила Се'Недра.

Он бросил на нее подозрительный взгляд.

– Я тоже не очень-то доверяю механизмам, – призналась Се'Недра. – Пойду переоденусь, и мы сможем начать восхождение.

– Вы хотите проделать это сегодня? – Голос Родара прозвучал жалобно.

– А зачем откладывать?

– Мне приходят в голову десятки причин.

Понятие «очень крутой» оказалось большим преуменьшением. К этому подъему больше бы подходило слово «отвесный». О езде верхом не могло быть и речи, но вдоль всей тропы были натянуты веревки, чтобы помочь людям карабкаться вверх. Се'Недра, одетая в одну из своих коротких дриадских туник, цеплялась за веревки с ловкостью белки. Однако продвижение Родара было значительно более медленным.

– Пожалуйста, перестаньте стенать, – сказала ему Се'Недра после часа подъема. – Вы мычите, как больная корова.

– Не очень-то это вежливо, Се'Недра, – произнес он, тяжело дыша и останавливаясь, чтобы вытереть вспотевшее лицо.

– А я никогда и не обещала быть вежливой, – ответила она с ехидной усмешкой. – Пойдемте же, нам предстоит еще долгий путь. – И она вскарабкалась вверх еще на пятьдесят ярдов.

– А тебе не кажется, что ты одета не так, как следует? – неодобрительно фыркнул он, глядя на нее снизу вверх. – Приличные леди не выставляют напоказ свои ноги.

– А чем плохи мои ноги?

– Они же голые, вот чем.

– Не будьте таким педантом. Мне так удобней – вот и все, что имеет значение. Идете вы или нет?

Родар опять застонал:

– А не пора ли позавтракать?

– У нас же только что был завтрак.

– Разве? Я уже забыл.

– Вы всегда, кажется, забываете свое последнее блюдо – еще до того, как со стола смахнут его крошки.

– Такова уж природа толстяка, Се'Недра, – вздохнул Родар. – Последнее блюдо – это история. Важно то, что последует. – Он мрачно посмотрел на жесткий путь, который ему предстоял, и опять застонал.

– Это же была ваша идея, – безжалостно напомнила ему Се'Недра.

Солнце уже склонялось к горизонту, когда они достигли вершины утеса. Король Родар едва держался на ногах, а принцесса Се'Недра с любопытством осматривалась кругом. Фортификационные сооружения, возведенные на вершине утеса, выглядели внушительно. Стены, выложенные из земли и камней, вероятно, достигали высоты тридцати футов. Через открытые ворота принцесса увидела ряд других, более низких стен, перед каждой из которых находился ров, утыканный заостренными кольями и колючими ветвями ежевики. У основного вала возвышались внушительные блокгаузы, а внутри него тянулись ровные ряды помещений для солдат.

В ворота медленно въехал отряд олгаров. Всадники были все в пыли, а лошади едва переставляли ноги. А спустя некоторое время в другие ворота выехала кавалькада грозных мимбратских рыцарей. На их копьях, как всегда, развевались цветные вымпелы, подковы лошадей громко цокали по каменистой почве.

Огромные лебедки, установленные на краю утеса, скрипели под тяжестью чирекских судов, подымаемых из раскинувшейся внизу долины, а на некотором расстоянии от них увеличивающийся с каждым днем флот ожидал волока к верховьям реки Марду, протекавшей в пятидесяти лигах отсюда.

Полгара в сопровождении Дерника и Бэйрека подошла, чтобы поприветствовать принцессу и изнуренного короля Драснии.

– Ну и как подъем? – поинтересовался Бэйрек.

– Ужасно! – пожаловался Родар. – Есть у кого-нибудь что-нибудь поесть? Я думаю, что похудел на десять фунтов.

– Что-то незаметно, – сказал Бэйрек.

– Такое напряжение действительно вредно для тебя, Родар, – сказала Полгара задыхавшемуся монарху. – Почему же ты настаивал на этом с таким упрямством?

– Потому что я не переношу высоты, – ответил Родар. – Я бы еще раз десять взобрался, лишь бы избежать подъема на утес с помощью этих приспособлений. От одной мысли, что подо мной пустота, у меня мурашки по всему телу.

Бэйрек усмехнулся.

– Пожалуйста, даст мне кто-нибудь поесть? – со страданием в голосе спросил Родар.

– Кусочек холодной курицы? – с готовностью предложил Дерник, подавая ему поджаренную ножку птицы.

– Где вы только нашли курицу? – воскликнул Родар, жадно хватая ножку.

– Таллы принесли с собой несколько куриц, – ответил Дерник.

– Таллы? – изумилась Се'Недра. – Что делают здесь таллы?

– Сдаются, – ответил Дерник. – Последнюю неделю они приходят сюда целыми деревнями, садятся на краю рвов, вырытых вдоль укреплений, и ждут, когда их возьмут в плен. При этом они проявляют большое терпение. Иногда проходит целый день, прежде чем у кого-нибудь найдется время заняться ими, но они, кажется, не возражают против того, чтобы подождать немного.

– Почему же они хотят, чтобы их взяли в плен? – спросила Се'Недра.

– Здесь нет никаких гролимов, – пояснил Дерник, – нет алтарей Торака и нет ножей для жертвоприношений. Таллы, очевидно, чувствуют, что для того, чтобы избавиться от всего этого, стоит пойти на некоторые лишения. Мы предоставляем им строительство укреплений. Они хорошие работники, если за ними надлежащим образом присматривать.

– А это безопасно? – спросил Родар, жуя. – Среди них могут оказаться шпионы.

Дерник кивнул.

– Мы знаем, – сказал он, – но этим обычно занимаются гролимы. Таллам не хватает ума, чтобы быть шпионами, и поэтому эту работу вынуждены делать сами гролимы.

От удивления Родар чуть не выронил ножку цыпленка.

– Так вы что же, допускаете гролимов внутрь укреплений? – спросил он.

– Это не так уж опасно, – ответил ему Дерник. – Таллы знают, кто гролим, а кто нет, и мы предоставляем им самим разбираться с этой проблемой. Обычно они отводят их на милю вдоль утеса и сбрасывают вниз. Сначала они хотели проделывать это прямо здесь, но некоторые из их старейшин указали, что было бы невежливо сбрасывать гролимов на головы работающих внизу людей. Так что теперь таллы ведут гролимов в такое место, где они никого не побеспокоят, когда упадут. Очень деликатные люди эти таллы. Некоторым они могут даже понравиться.

– У тебя нос обгорел на солнце, Се'Недра, – сказала Полгара маленькой принцессе. – Ты не хочешь надеть шляпу?

– Шляпы вызывают у меня головную боль, – Се'Недра пожала плечами, – а легкий загар мне не повредит.

– Тебе, дорогая, нужно заботиться о своем внешнем виде, – отметила Полгара. – Не очень-то величественно ты будешь выглядеть с облезлым носом.

– Не стоит об этом тревожиться, леди Полгара. Ведь вы сможете уладить это, не так ли? Вы знаете... – Се'Недра сделала определенный жест, видимо означавший магическое действие.

Полгара бросила на нее долгий холодный взгляд.

К ним подошел король Чирека Энхег в сопровождении хранителя трона райвенов.

– Ну как, приятное было восхождение? – весело спросил он Родара.

– А не хотелось бы тебе в нос получить? – спросил его Родар.

Король Энхег хрипло рассмеялся.

– Ой-ой-ой, – сказал он, – какие мы сегодня раздражительные! Ну ничего, я только что получил из дома кое-какие известия, которые должны немного улучшить твое расположение духа.

– Депеши? – прорычал Родар, через силу вставая. Энхег кивнул:

– Их прислали снизу, пока ты лазал по скалам. Ты не поверишь, что там происходит!

– Говори.

– Нет, ты точно не поверишь!

– Говори, Энхег!

– Мы вскоре получим кое-какое подкрепление. Последние несколько недель Ислена и Поренн трудились не покладая рук.

Полгара сурово взглянула на него.

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил Энхег, вытаскивая сложенную депешу. – Я даже понятия не имел, что Ислена умеет читать и писать, а теперь получаю вот это.

– Не говори загадками, Энхег, – сказала Полгара. – Чем же занимались наши дамы?

– Как я себе представляю, после нашего отъезда культ Медведя начал становиться несколько несносен. Гродег, очевидно, почувствовал, что, поскольку мужчин нет на его пути, он может взять верх. Вот он и пустился во все тяжкие в Вэл Олорне, а последователи культа всплыли на поверхность в штаб-квартире драснийской разведки в Бокторе. Видно, они годами готовились к чему-то подобному. Как бы то ни было, Поренн и Ислена стали обмениваться информацией, и когда поняли, насколько близко оказался Гродег к тому, чтобы прибрать к рукам власть в обоих королевствах, то предприняли кое-какие меры. Поренн приказала всем последователям культа покинуть Боктор и послала их на самые жалкие должности, которые только могла себе вообразить, а Ислена собрала всех последователей культа Медведя в Вэл Олорне, посадила на корабли и направила в действующую армию.

– И они проделали все это?! – разинул рот Родар.

– Разве не поразительно? – Усмешка расплылась по лицу Энхега. – Вся прелесть заключается в том, что Ислена смогла сделать то, что не смог сделать я. Женщинам позволительно не знать тех тонкостей, которые связаны с арестами жрецов и дворян, то есть необходимость получения против них соответствующих показаний и так далее. Так что то, что считалось бы грубым нарушением законов и обычаев с моей стороны, в ее случае выглядит простым невежеством. Мне, конечно, придется извиниться перед Гродегом, но это уже будет потом. Последователи культа окажутся здесь, и у них не будет веских причин для возвращения домой.

Ответная усмешка Родара была такой же злорадной, как и у Энхега.

– Как же воспринял это Гродег?

– Он был вне себя от ярости. Догадываюсь, что Ислена лично все ему объяснила. Она поставила его перед выбором – либо присоединиться к нам, либо отправиться в темницу.

– Но Верховного жреца Белара нельзя заключить в темницу! – воскликнул Родар.

– Ислена не знала этого, а Гродег знал об этом ее незнании. Она бы приковала его к стене в самой глубокой яме, которую только смогла разыскать, прежде чем кто-нибудь сказал ей, что это незаконно. Можете себе представить, как моя Ислена предъявляет подобный ультиматум этому старому болтуну? – В голосе Энхега звучали гордые нотки.

На лице короля Родара появилось очень лукавое выражение.

– Рано или поздно во время кампании произойдут довольно жаркие сражения, – заметил он. Энхег кивнул:

– Культ Медведя гордится своим умением сражаться, не правда ли?

Энхег опять кивнул, усмехаясь:

– Они прекрасно подойдут для того, чтобы возглавить любую атаку, так ведь?

Усмешка Энхега стала торжествующей.

– Думаю, их потери будут весьма ощутимыми, – высказал предположение король Драснии.

– Но они сделают благое дело, – с благочестивым выражением лица ответил Энхег.

– Если вы оба уже перестали злорадствовать, думаю, пришло время увести в тень принцессу, – сказала Полгара развеселившимся монархам.

Строительные работы продолжались еще несколько дней. Даже когда последнее чирекское судно было поднято наверх, олгары и мимбраты не прекращали своих набегов на сельские районы таллов.

– На расстоянии пятидесяти лиг урожай уничтожен, – докладывал Хеттар. – Нам придется двигаться дальше, чтобы найти что-нибудь еще и сжечь.

– Много мергов вы обнаружили? – спросил Бэйрек олгара с ястребиным лицом.

– Нет. – Хеттар пожал плечами. – Время от времени то один, то другой попадаются на нашем пути.

– А что делает Мендореллен?

– Я не видел его уже несколько дней, – ответил Хеттар. – Но там, куда он отправился, поднимаются клубы дыма, так что, я думаю, он очень занят.

– Как там выглядит страна? – спросил король Энхег.

– Неплохо, как только вы минуете нагорную ее часть. Районы Мишарак-ас-Талла вдоль утеса довольно непривлекательные.

– Что ты подразумеваешь под словом «непривлекательные»? Мне ведь придется перетаскивать через него суда.

– Скалы, песок, колючий кустарник и никакой воды, – ответил Хеттар. – И жарко, как в печке.

– Благодарю, – мрачно сказал Энхег.

– Вы же хотели знать, – ответил Хеттар. – А теперь прошу прощения. Мне нужны свежая лошадь и еще несколько факелов.

– Ты опять отправляешься? – спросил его Бэйрек.

– Нужно кое-что сделать.

Как только было поднято последнее судно, драснийские лебедки стали поднимать тонны продуктов и снаряжения. Бесценным приобретением оказались пленники-таллы. Они без колебаний или жалоб перетаскивали любые тяжести, которые на них взваливали. Их грубые лица светились такой благодарностью и желанием угодить, что Се'Недра не могла ненавидеть их, хотя фактически они были врагами. Мало-помалу принцесса узнавала о многом, что превращало жизнь таллского народа в несусветный ужас. Среди их пленников не было ни одной семьи, которая не пострадала бы от ножей гролимов. Мужей и жен, детей и родителей – всех приносили в жертву, и главной целью в жизни каждого талла стало любой ценой избежать подобной участи. Постоянная угроза ужасной смерти уничтожила в сознании таллов все чувства, кроме животного страха. Ненасытная страсть таллских женщин не имела ничего общего с отсутствием морали. Чтобы избежать жертвенного ножа, таллская женщина должна была ходить постоянно беременной. Ею руководили не страсть, не вожделение, а страх, и этот страх убивал в ней все человеческое.

– Как же они могут так жить? – взволнованно воскликнула принцесса, обращаясь к леди Полгаре, когда они возвращались в свои апартаменты, находившиеся в блокгаузе, который был сооружен для военачальников. – Почему они не восстанут и не прогонят гролимов?

– А кто бы возглавил восстание, Се'Недра? – невозмутимо спросила ее Полгара. – Таллы знают, что гролимы способны читать мысли так же легко, как ты читаешь книгу. Если бы талл только подумал о чем-то подобном, он тут же оказался бы на жертвенном алтаре.

– Но их жизнь настолько ужасна! – возразила Се'Недра.

– Возможно, мы сумеем изменить ее, – сказала Полгара. – То, что мы пытаемся сделать, пошло бы на пользу не только Западу, но и самим энгаракам. Если мы победим, они освободятся от гролимов. Вначале они, скорей всего, и не поблагодарят нас, но со временем, может быть, оценят это.

– Но почему же они не поблагодарят нас?

– Если мы победим, дорогая, это случится потому, что мы убьем их бога. А за это очень трудно благодарить кого-то.

– Но Торак – чудовище!

– И все же он их бог, – ответила Полгара. – Потеря бога – очень болезненная и страшная рана. Спроси у алгосов, каково жить без бога. Прошло уже пять тысячелетий, как Ал стал их богом, но они все еще помнят, какова была их жизнь до того, как он принял их.

– Но ведь мы победим, да? – спросила Се'Недра, и безотчетный страх вдруг захлестнул ее.

– Не знаю, Се'Недра, – спокойно ответила Полгара. – Никто не знает: ни я, ни Белдин, ни мой отец, ни даже Олдур. Мы можем только пытаться победить – вот и все.

– А что случится, если мы потерпим поражение? – спросила принцесса тонким, испуганным голосом.

– Мы будем порабощены точно так же, как сейчас порабощены таллы, – тихо ответила Полгара. – Торак станет королем и богом всего мира. Другие боги будут запрещены навсегда, а нами будут повелевать гролимы.

– Я не буду жить в таком мире! – заявила Се'Недра.

– Ни один из нас не захотел бы этого.

– А вы когда-нибудь встречались с Тораком? – неожиданно спросила принцесса.

Полгара кивнула:

– Раз или два. В последний раз это было в Во Мимбре перед его дуэлью с Брендом.

– Каков он из себя?

– Он – бог. Сила его ума подавляет. Когда он говорит, вы должны слушать его, а когда он дает распоряжения – должны подчиняться.

– Это, конечно, не относится к вам.

– Не думаю, что ты понимаешь меня, дорогая. – Лицо Полгары было мрачным, а взгляд ее столь же холоден, как далекая Луна. Она машинально взяла Миссию и посадила его к себе на колени. Ребенок улыбнулся ей и, как он часто делал, протянул ручку и дотронулся до белого локона над ее бровью. – В голосе Торака звучит приказ, которому нельзя не подчиниться, – продолжала Полгара. – Ты знаешь, что он коварный и злой, но, когда он говорит, приходится сопротивляться его разрушительной силе и ты вдруг становишься очень слабым и испуганным.

– Но вы-то, конечно, не испугались!

– Ты все еще не понимаешь. Конечно, я была испугана. Все испугались, даже мой отец. Молись, чтобы никогда не повстречаться с Тораком. Это не какой-то ничтожный гролим, вроде Чемдара, и не какой-нибудь старый колдун, вроде Ктачика. Он – бог. Его желания настолько проникновенны, что ни один человек не сможет это осознать. Но вот однажды он встретил отказ, и этот отказ или непринятие свели его с ума. Его безумие не похоже на безумие Тор Эргаса, который, несмотря ни на что, остается все же человеком. Безумие Торака – это безумие бога, который может воплотить в действительность все свои болезненные фантазии. Только Око способно противостоять ему. Я, наверное, могла бы сопротивляться ему некоторое время, но, если он направит на меня всю силу своей воли, я в конце концов сделаю все, что он хочет, а то, что он хочет от меня, слишком отвратительно, чтобы даже думать об этом.

– Я не совсем понимаю вас, леди Полгара.

Тетя Гариона мрачно посмотрела на девушку.

– Возможно, ты не знаешь этого, – сказала она. – Это имеет отношение к тому периоду прошлого, о котором не любят вспоминать толнедрийские учителя истории. Садись, Се'Недра, и я постараюсь все объяснить.

Принцесса села на неотесанную скамью, которая стояла в их тесной комнате. У Полгары было необычное настроение: очень спокойное, почти мечтательное. Она обняла Миссию и прижалась щекой к маленькому мальчику.

– Существуют два Предначертания, Се'Недра, – объяснила она, – но наступает время, когда останется только одно из них. Все прошлое, нынешнее или будущее станут частью того Предначертания, которое одержит верх. У каждого мужчины, каждой женщины, каждого ребенка есть две возможные судьбы. Для некоторых людей различия между ними не так уж велики, для меня – очень существенны.

– Я не совсем понимаю.

– Согласно тому Предначертанию, которому мы служим и которое привело нас сюда, я – Полгара, чародейка, дочь Белгарата и наставница Белгариона.

– А согласно другому?

– Невеста Торака.

Се'Недра открыла рот от изумления.

– Теперь ты видишь, почему я боюсь, – продолжала Полгара. – Во мне Торак пробудил ужас еще тогда, когда мой отец объяснил мне все это, а была я в то время не старше, чем ты теперь. Я боюсь даже не за себя. Я знаю, что если дрогну – если Торак победит меня, – тогда потерпит поражение Предначертание, которому мы служим. Торак одержит победу не только надо мной, но и над всем человечеством. Он призвал меня в Во Мимбре, и я почувствовала – лишь на короткий миг – жуткое стремление пойти к нему. Но я воспротивилась этому. За всю свою жизнь мне не доводилось делать ничего более трудного. Однако именно мое сопротивление стало причиной дуэли с Брендом, и лишь во время этой дуэли сила Ока могла обратиться против Торака. Мой отец все поставил на силу моей воли. Старый Волк иногда бывает великим игроком.

– Тогда, если... – Се'Недра не смогла продолжать.

– Если Гарион потерпит поражение? – Полгара сказала это с таким спокойствием, что было очевидно: она и раньше много раз обдумывала такую возможность. – Тогда Торак придет требовать свою невесту, и нет на земле такой силы, которая сможет ему воспрепятствовать.

– Я бы скорее умерла! – выпалила принцесса.

– Так бы поступила и я, Се'Недра, но, возможно, не смогу это сделать. Воля Торака настолько сильнее моей, что он может лишить меня способности, даже желания умереть. Если же такое случится, то очень может быть, что я буду безумно счастлива быть его избранницей и любимой. Но в глубине души, я полагаю, какая-то частица моей души закричит от ужаса и будет кричать на протяжении множества веков до самого скончания дней.

Об этом ужасно было даже подумать. Не в силах сдерживаться, принцесса бросилась на колени, обняла Полгару и Миссию и разразилась слезами.

– Ну-ну, не нужно плакать, Се'Недра, – ласково сказала Полгара, поглаживая рукой волосы рыдающей девушки. – Гарион еще не достиг Города Вечной Ночи, а Торак пока дремлет. Времени осталось мало, и кто знает? Мы можем даже победить...