Текст книги "Модернизация с того берега. Американские интеллектуалы и романтика российского развития"

Менее опытные американцы согласились с мыслью Кеннана об исключительности Сибири. В запрошенной президентом записке 1918 года социолог Росс оценивал варианты американской политики в России, комментируя потенциал советов как институтов (высокий), шансы большевиков (неопределенные) и потребность крестьянства в экономической помощи (отчаянная). Росс завершил доклад оптимистичным взглядом на Сибирь, жители которой «более умны и агрессивны, чем русские». Русские, которые эмигрировали на восток, подразумевал Росс, были свободны от глупости и пассивности, характерных для других русских. Его глубоко укоренившаяся вера в центральную роль биологии в объяснении человеческого поведения – он включил в свою автобиографию три страницы антропометрических данных – делала эти утверждения еще более поразительными. Сибиряки были особой породой192192
  Крейн Вильсону, 9 июля 1918 года, и Вильсон Крейну, 11 июля 1918 года. PWW, 48: 573, 590; [Ross 1936].


[Закрыть]. Также и историк Кулидж имел множество возможностей рассказать своим студентам, многие из которых работали в правительстве, о своей вере в повышенный индивидуализм сибиряков по сравнению с западными русскими; сочетание физических и личных качеств, писал Кулидж, сделало сибиряков «сильным, но непривлекательным типом». Один из подчиненных Кулиджа в «The Inquiry», историк Р. Б. Диксон, повторил эту байку в своем анализе сибирского населения193193
  Coolidge A. The Expansion of Russia. Archibald Cary Coolidge Papers, series HUG 1299.15, box 1, ch. 15, p. 9; Dixon. The Kirgiz-Kazak and the Steppe Region of Western Siberia (8 August 1918). Inquiry Papers (Yale), box 21, folder 303.


[Закрыть]. Дипломаты, побывавшие в Сибири, также разделили это мнение. «Самостоятельный» характер жителей Западной Сибири, – заключалось в одном широко распространенном докладе, – обеспечил окончательный провал большевиков в этом регионе194194
  Саммерс Фрэнсису, 14 января 1918 года. FRUS 1918, 2: 28; также меморандум Дж. Батлера Райта, 3 июня 1918 года. J. Butler Wright Papers, box 17.


[Закрыть]. Вездесущий Чарльз Крейн выступил с аналогичным заявлением. В письме Вильсону он припомнил «древнее предание, что Сибирь когда-нибудь спасет Россию». Вильсон, должно быть, испытал облегчение, прочитав эти слова всего через несколько дней после санкционирования американской интервенции в Сибирь195195
  Крейн Вильсону, 23 июля 1918 года. PWW, 49: 122.


[Закрыть]. Не только решение о вмешательстве, но и форма и место интервенции были сформированы взглядами американцев на русский характер.

После принятия решения об интервенции мнения американских экспертов о России – и о русском национальном характере, – казалось бы, изменили курс. Охваченные либеральным энтузиазмом после падения царизма в марте 1917 года, наблюдатели за Россией расточали похвалы новому Временному правительству; они представляли его как воплощение демократических инстинктов русских. Но как только этот новый режим оказался под угрозой, американский оптимизм быстро испарился. После октября 1917 года американские эксперты и политики в общем и целом продолжали излагать свои аргументы с опорой на черты русского характера. Русские, писали они, склонны к экстремизму и эмоциональности и неспособны рационально понять свое положение. Учитывая эту ситуацию, эксперты пришли к выводу, что необходимо вмешаться от имени русских.

Такое изменение во мнениях порождает соблазн рассматривать национальный характер как ширму, скрывающую американские национальные интересы. Однако это рассуждение не учитывает фундаментальную преемственность, лежащую в основе всех оценок русского национального характера в революционные годы России. В моменты наивысшего ликования, а также глубочайшего отчаяния в связи с событиями в России американские эксперты и политики исходили из того, что политическая ситуация в России в корне иррациональна. Независимо от того, подчеркивали ли они демократические инстинкты русских или те импульсы, которые делали их восприимчивыми к радикализму, американцы подразумевали, что русскими движут инстинкты и импульсы, а не идеи и идеологии.

Этот широко распространенный консенсус в отношении России – поддерживаемый независимо от политических взглядов и занимаемых должностей – достиг самых высоких уровней эшелонов власти. Первая мировая война и особенно интервенция в Россию положили конец относительной изоляции американских специалистов по России от кругов власти. Небольшая группа университетских русистов играла важную консультативную роль; политики интересовались их мнением, и их труды постоянно циркулировали на самых высоких уровнях правительства. В соответствии с условиями его работы, как было установлено Чарльзом Крейном, Харпер стал неотъемлемой частью политических кругов Вашингтона. Его обязанности не ограничивались отчетами, которые он писал для посла Фрэнсиса, госсекретаря Лансинга и президента Вильсона; он также неофициально работал с миссией Рута и другими исследовательскими группами. Более того, Харпер даже стал официальным членом Русского отдела Госдепартамента – должность, о назначении на которую он «молился»196196
  Лансинг стал доверять Харперу только через несколько дней после Февральской революции. См. письмо Лансинга Вильсону, 16 марта 1917 года. SDR, «Personal and Confidential Letters from Secretary of State Lansing to President Wilson, 1915–1918», № 331; [Harper 1945: 126].


[Закрыть]. Кулидж и Харпер должны были встретиться, чтобы оценить набор документов, где утверждалось, что немцы помогали Ленину, хотя историк Гарварда не стал в этом участвовать. Вместо этого Кулидж создал восточноевропейский отдел «The Inquiry», в котором работали действующие и бывшие аспиранты. К весне 1918 года Кулидж оставил этот проект, чтобы отправиться по поручению Госдепартамента в поездку в Россию. Посетив Мурманск и Архангельск, он отправил отчеты об экономических и политических условиях в Совет по военной торговле, а также Лансингу и своему руководству197197
  См. [Harper 1945: 112]; Кулидж Руту, 29 апреля 1918 года; Кулидж Харперу, 3 июня 1918 года; Coolidge A. Archangel and Murmansk. Все в: Coolidge Papers, series HUG 1299.5, box 2, folders 12, 15.


[Закрыть]. Чарльз Крейн, филантроп и странствующий русофил, продолжал консультировать Харпера, Кулиджа и Росса по вопросам политики, направляя их меморандумы высокопоставленным дипломатам и политикам. Благодаря независимым связям Уоллинг и его коллеги, джентльмены-социалисты, также внесли свой вклад в это объединение.

Эта официальная роль экспертов по России сойдет на нет вместе со многими другими требованиями военного времени в конце конфликта. Тем не менее контакты, установившиеся в этот период интенсивных дискуссий, сохранялись и в последующие десятилетия. По мере того как Соединенные Штаты расширяли свое участие в российских делах, американские эксперты по России основали собственные структуры, тесно связанные с политическими проблемами. Опыт сотрудничества во время Гражданской войны в России также был перенесен на американскую политику оказания помощи во время голода 1921–1923 годов в Советском Союзе.

Глава 6
Накормить миллионы молчаливых мужиков

Разгром последних антибольшевистских армий в конце 1920 года не означал прекращения американской деятельности в Советской России и не обеспечил стабильности молодого большевистского режима. К 1921 году Советский Союз столкнулся с очередным голодом, и американские власти стали рассматривать возможность не вооруженного вмешательства, а продовольственной помощи. Оказанием гуманитарной помощи руководил Герберт Гувер, который впервые получил широкую известность за свою роль «продовольственного царя» военного времени. Этот энергичный инженер руководил Американской администрацией помощи (АРА, от англ. American Relief Administration, ARA), одновременно занимая пост министра торговли (и, как тогда шутили, «замминистра всего остального» [Murray 1981: 30]). Несмотря на свою давнюю оппозицию большевизму, который он считал результатом «насилия массы невежественного человечества», Гувер организовал мощную программу помощи в Советской России, ставшую крупнейшей до ленд-лиза Второй мировой войны. В период с 1921 по 1923 год сотни американцев сотрудничали с тысячами русских, чтобы накормить миллионы людей. За 18 месяцев АРА организовала отправку 750 000 тонн продовольствия на сумму более 60 миллионов долларов198198
  Статистика взята из: Fisher H. H. The History of Relief (June 1926). Harold H. Fisher Papers, box 30. См. также: [Hoover 1959–1964, 3: 448–462; Surface, Bland 1931: 243–264]. Общую информацию об этом голоде см. в [Fisher 1927; Weissman 1974; Цихелашвили 1997; Patenaude 2002].


[Закрыть]. Эта программа резко отличалась от планов Уильяма Инглиша Уоллинга 1919 года победить большевиков, лишая их продовольствия – предложение, с которым Гувер ранее в значительной степени соглашался199199
  Walling W. The Parting of the Ways // NYT. 1919. 19 April. Письмо Гувера Вильсону от 30 августа 1919 года. Цитата приводится в [Foglesong 1995: 232, ch. 8]; Письмо Гувера Вильсону от 28 марта 1919 года, выдержки в [Fisher 1927: 10–14].


[Закрыть].

Смена тактики не сопровождалась изменением идей. Гувер и его сотрудники сохраняли патернализм и снисходительность, столь заметные во время дискуссии о военном вмешательстве. Они повторяли мысль о том, что русские не способны защищать свои интересы. Один ученый, например, призвал к «моральной опеке» над Россией, эта тема также затрагивалась в различных газетных статьях [Dennis 1922: 289]200200
  См.: Crozier W., Major General. Trusteeship for Russia Proposed // NYT. 1919. 12 January. Другие примеры см. в [Filene 1966: 17].


[Закрыть]. Также из предыдущего эпизода помощи голодающим поколением ранее Гувер и его сотрудники переняли представление о том, что национальный характер России объясняет ее экономические проблемы. В период голода 1921–1923 годов нашлось и новое применение знакомым представлениям о чертах русского характера. Характер объяснял экономические трудности, но он также предлагал решение проблемы отсталости русских. Некоторые наблюдатели в АРА начали соизмерять текущие страдания с будущими возможностями, часто отдавая предпочтение последним. Они рассматривали национальный характер как препятствие, которое необходимо преодолеть, а не как постоянное ограничение потенциала России. В 1890-х годах только марксисты, такие как Гурвич, придерживались этой точки зрения. Но после Первой мировой войны многие эксперты по России, мало знакомые с Марксом и еще меньше симпатизирующие большевиками, предположили, что характер не препятствует экономическому развитию России. Герберт Гувер, напротив, был категорически против такого рода взглядов.

Противоположное видение будущего России повлияло на дискуссии о стратегии АРА. Те, кто был заинтересован в преодолении отсталости России, надеялись, что американская помощь будет способствовать экономическому восстановлению и даже индустриализации России. Гувер, напротив, настаивал на том, что единственной целью деятельности АРА должна быть чрезвычайная помощь в условиях голода. Конфликт между сторонниками оказания чрезвычайной помощи и сторонниками реконструкции затронул все аспекты деятельности АРА. Советские лидеры, заинтересованные в быстрой индустриализации, считали американскую помощь скупой и бесполезной; многие чиновники среднего звена склонялись к этой же точке зрения. Однако для Гувера приоритеты большевиков стали еще одним доказательством (как будто таковое было необходимо) их вероломства. Обе стороны использовали в этих дебатах схожие представления о национальном характере, но они расходились во взглядах на то, как особенности русских повлияли на модернизацию в России. В американских дискуссиях по поводу России, по иронии судьбы, стали уделять внимание экономическим возможностям страны в момент ее крайней слабости.

Нарастающая нехватка продовольствия зимой 1921 года была лишь самым серьезным признаком широко распространенного экономического кризиса в Советском Союзе. Семь лет войны – Первая мировая война, за которой последовала Гражданская война, – разрушили все аспекты экономической жизни России. Даже без войны сельскохозяйственный сектор вряд ли был бы устойчивым. Со времени крупного голода 1891–1892 годов небольшие продовольственные кризисы происходили в 1897, 1901, 1906, 1911 и 1914 годах [Kahan 1968]. Сельская Россия, страдающая от низкой производительности, разрозненных транспортных сетей и дискриминационной политики правительства, сталкивалась с постоянными угрозами. Когда большевики пришли к власти, официальная политика создала еще больше проблем. Воспитанный в ортодоксальной марксистской традиции, которая рассматривала крестьян как устаревшие пережитки докапиталистического порядка, Ленин и ведущие большевики в политическом смысле не принесли много пользы крестьянству. Однако политические оппортунисты, такие как Ленин, быстро перестроили (или стали игнорировать) марксистские постулаты в попытке привлечь крестьян к делу большевизма. Неудивительно, что большевистская тактика больше фокусировалась на том, что крестьяне могли предложить централизованному государству (а именно продовольствие), а не наоборот. Поэтому вскоре после прихода к власти советские лидеры ввели политику, названную военным коммунизмом, в рамках которой они утверждали контроль над всеми аспектами экономической жизни, включая все продовольственные товары. В ответ русские в деревнях сокращали посевные площади или скрывали посевы, что привело к дальнейшему сокращению поставок продовольствия. Советские планы в отношении продовольствия – в первую очередь накормить привилегированные группы, такие как солдаты и городские рабочие, – мало что оставляли для тех, кто его создавал. Действительно, к концу 1920 года уровень потребления продовольствия в городах фактически превысил уровень потребления в регионах, производящих продовольствие201201
  См. [Lih 1990: 263; Kingston-Mann 1983, ch. 8–10; Lih 1986].


[Закрыть]. Даже петроградские моряки, некогда убежденные сторонники социалистического режима, восстали против политических и экономических условий. В начале 1921 года группа на военно-морской базе Кронштадт в Финском заливе заявила о своем несогласии с правлением большевиков и военным коммунизмом. Восстание было жестоко подавлено [Эврич 2007].

Весной 1921 года к признакам неурожая присоединились новости о политических волнениях, что заставило советских лидеров рассмотреть широкий спектр ответных мер. Объявив о завершении периода военного коммунизма, Политбюро в марте того же года провозгласило новую экономическую политику (НЭП). Вместо того чтобы контролировать все аспекты экономики, как это было при военном коммунизме, правительство при НЭПе контролировало только «командные высоты» – крупные промышленные и финансовые концерны. Более мелкие предприятия, особенно в сельскохозяйственном секторе, могли теперь участвовать в относительно открытом рынке. Провал тотальных реквизиций зерна привел к созданию рынков для сельскохозяйственных и других товаров. Экономические вожжи оставались ослабленными на протяжении большей части данного десятилетия [Карр 1990; Patenaude 1987]202202
  См. также материалы из [Davies 1991].


[Закрыть].

Другие директивы Политбюро непосредственно касались насущной проблемы нехватки продовольствия. Ленин предложил использовать армию для преодоления надвигающегося кризиса. Призвав на военную службу до миллиона человек из пострадавших регионов, он надеялся уменьшить численность нуждающегося населения, обеспечив призывников более надежным источником продовольствия: пайками Красной армии. Что еще важнее, увеличенная армия могла бы помочь увеличить сбор зерна за счет усиления принуждения [Ленин 1924–1980, 36: 275–276]203203
  См. также циркуляр Ленина и Молотова от 30 июля 1921 года в [Pipes 1996b: 130–131]. Протокол Политбюро от 7 июля 1921 года. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 184. П. 3.


[Закрыть].

Члены Политбюро искали решения и за рубежом. Из-за скудных валютных резервов они разрешили импорт зерна204204
  Протокол Политбюро от 25 июня 1921 года. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 179. П. 3.


[Закрыть]. Они также начали поиск иностранной помощи. В ответ на предложение писателя Максима Горького Политбюро создало комитет помощи, в который вошел ряд беспартийных деятелей культуры, таких как экономист А. В. Чаянов и театральный режиссер К. С. Станиславский. Комитет немедленно обратился «ко всем честным людям Европы и Америки» за помощью. Но как только эта задача была выполнена, Политбюро распустило комитет в рамках нового раунда атак на нелояльных интеллектуалов205205
  Протокол Политбюро от 29 июня 1921 года. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 181. П. 4. Список членов комитета указан в его недолговечной официальной газете «Помощь», 16 августа 1921 года. Циркуляр Горького, 21 июля 1921 года, в [Eudin, Fisher 1957: 73–74]. О роспуске комитета см. протокол Политбюро от 20 октября 1921 года. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 219. П. 21. См. также [Максимов 1979; Finkel 2001, ch. 3–4].


[Закрыть].

Герберт Гувер без промедления откликнулся на призыв этого недолговечного комитета. В его ответе Горькому подчеркивался «чисто добровольный и неофициальный» характер АРА – крайне неискренне, учитывая пост, который занимал Гувер, и тот факт, что после 1921 года АРА получала более 40 % доходов из правительственных источников206206
  Письмо Гувера Горькому от 23 июля 1921 года, см. в [Eudin, Fisher 1957: 74–75]. О доходах АРА см. [Hoover 1959–1964, 3: 448–451].


[Закрыть]. Почему Гувер поддержал помощь голодающим в России? Конечно, не из политических симпатий. Возможно, это решение его вынудило принять положение на американском сельскохозяйственном рынке: из-за низких цен во время послевоенной сельскохозяйственной депрессии фермеры стали сжигать кукурузу. На протяжении всей программы помощи голодающим Гувер настаивал на поставках только американского зерна; он отвергал многочисленные попытки использовать средства АРА для закупки зерна в России или Европе. Эта строгая политика, по-видимому, возымела желаемый эффект, поскольку закупки АРА помогли повысить цены на американскую кукурузу207207
  Выступление Гувера перед Конгрессом. ARA Papers, box 325, folder 4; Р. А. Джексон Кларенсу Стетсону, 10 января 1922 года. ARA Papers, box 325, folder 1; [Surface, Bland 1931: 245].


[Закрыть].

Переговоры между АРА и «советскими властями» (Гувер отказался называть их правительством) начались в Риге в августе 1921 года. Переговоры продвигались медленно из-за опасений Советского Союза по поводу возможных политических злоупотреблений со стороны АРА. Эти опасения усилились из-за того, что один сотрудник АРА военного периода несвоевременно похвастался причастностью к свержению недолговечного советского режима в Будапеште в 1919 году. Перед началом переговоров советский дипломат написал члену Политбюро Л. Б. Каменеву, который вскоре был назначен руководителем по распределению помощи, что соглашение с АРА «открывает дверь всяким интригам и попыткам дезорганизовать наш строй». Нарком иностранных дел Г. В. Чичерин также опасался, что пробольшевистски настроенные обитатели Запада изменят свое мнение, как только своими глазами увидят хаос в России208208
  Письмо Чичерина Ленину от 7 июня 1921 года. АВПРФ. Ф. 0129. Оп. 4. П. 102. Д. 18. Л. 1; письмо Красина Чичерину и Ленину, 19 октября 1921 года. ДВП, 4: 432–433; [Gregory 1921a; Gregory 1921b]; письмо Чичерина Каменеву от 29 июля 1921 года. ГАРФ. Ф. 1235 с. ч. Оп. 140. Д. 39. Л. 2.


[Закрыть]. В конце концов Рижское соглашение было заключено, и вскоре после этого началась продовольственная помощь. АРА предоставляла гуманитарную помощь и оплачивала работу своего персонала, в то время как советское правительство покрывало местные транспортные расходы, а также зарплаты русских сотрудников АРА. Но прежние тревоги вряд ли были забыты; как только пакт был подписан, Политбюро создало специальную комиссию для наблюдения за иностранными работниками, занимающимися оказанием помощи. Среди первых сотрудников АРА было много ветеранов, что еще больше раздражало советскую сторону. Ленин писал: «…надо следить изо всех сил <…> тут нужна война жестокая, упорная»209209
  Ленин Молотову, 23 августа 1921 года, в [Pipes 1996b: 144 145]; [Волкогонов 1994, 1: 421]; протокол Политбюро от 25 августа 1921 года, РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 194. П. 3; доклад о работе Американской администрации помощи за период с 10 до 25 IX [1921 г.]. РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 2559. Л. 31; Ленин Чичерину, 5 сентября 1921 года. в [Ленин 1965–1975, 53: 177–178].


[Закрыть]. С самого начала недоверие советских властей определяло политику в отношении американской помощи.

В то время как советские чиновники были заняты разведывательным аппаратом, американские чиновники пытались расширить свои знания о положении дел в России, используя менее секретные методы. Гувер назначил руководителем миссии АРА в России полковника Уильяма Хаскелла, который уже имел опыт оказания помощи в Армении и Турции. Гувер особенно высоко оценил знания Хаскелла о «восточноевропейском мышлении». Советником Хаскелла и главным связующим звеном с местными властями стал Арчибальд Кэри Кулидж из Гарварда, «стремившийся получить немного больше опыта работы в правительстве», после того как его работа в «The Inquiry» закончилась210210
  См. [Hoover 1959–1964, 3: 434; Barton 1930: 124–127]; письмо Гувера Кулиджу от 9 августа 1921 года. ARA Papers, box 336, folder 9; [Byrnes 1982: 156].


[Закрыть].

В дополнение к высшему командному составу для оценки положения дел в России Гувер направил Джеймса П. Гудрича, бывшего губернатора Индианы. После консультаций с экспертами АРА тот быстро подтвердил прежние сообщения о неотложности ситуации, призвав Гувера предоставить не только продовольствие, но и семенное зерно. Гудрич тщательно изучил вопрос об укрытии продовольствия, вероятно, по просьбе экономиста АРА Линкольна Хатчинсона. Основываясь на своей вере в «полуазиатскую природу» русских крестьян, Гудрич высказал мнение, что они действительно прячут зерно211211
  Предварительный отчет Гудрича, 1 ноября 1921 года. ARA Papers, box 95, folder 3. Хатчинсон сделал аналогичное заявление в письме Уолтеру Лайма-ну Брауну (глава лондонского офиса АРА). ARA Papers, box 325, folder 10.


[Закрыть]. Нельзя сказать, что подобные утверждения фигурировали у него лишь случайно; Гудрич полагал, что большинство крестьянских обычаев – как и сами русские крестьяне – были азиатского происхождения. Таким образом, он обвинил в голоде «восточный фатализм» крестьян и низкую ценность, которую они придавали человеческой жизни212212
  Отчет без указания даты в James P. Goodrich Papers, box 15, folder 1; дневник 1921 года. Goodrich Papers, box 18.


[Закрыть]. Национальный характер многое объяснял относительно происхождения голода.

Другие кураторы АРА выразили аналогичные мнения в отношении русских, подчеркнув их бедность, вялость и пассивность. Историк АРА Гарольд Фишер (в своем официальном историческом труде отмечавший «восточные» черты нечистоплотности и медлительности в России) упомянул, что А. В. Эйдук, первый советский представитель в АРА латышского происхождения, был высоко оценен американцами, потому что он «двигался с быстротой, нехарактерной для русских». Фишер далее отметил «флегматичность» крестьян перед лицом смерти как проявление черты характера; русские крестьяне, заключил он, умирали так же бесстрастно, как и жили [Fisher 1927: 72, 129, 292, 506].

Как и группа, выступавшая за американскую интервенцию во время Гражданской войны в России, чиновники по борьбе с голодом в начале 1920-х годов сделали политические выводы из предполагаемой пассивности русских. Полковник Хаскелл, например, настаивал на том, что русские примут любое руководящее ими правительство. Гувер развил эту мысль дальше, утверждая, что русские не могут позаботиться о себе и им приходится полагаться на доброту незнакомых людей. Бывший чиновник казначейства Оскар Кросби высказал это утверждение в виде аллитерации: кто возьмет на себя ответственность, спросил он в научном журнале, за «миллионы молчаливых мужиков?»213213
  Haskell. A Russian Panorama. ARA Papers – Bakhmeteff, box 1, folder 3, p. 8; Гувер Хаскеллу, 18 ноября 1922 года. ARA – Europe Papers, box 64, folder 2; [Crosby 1923: 8].


[Закрыть] Учитывая хаотические обстоятельства, а также неизменную пассивность русских, многие американские эксперты утверждали, что большевики были (как сказал Гудрич советским дипломатам) единственными, кто способен управлять Россией в то время214214
  Цитата Гудрича приводится в письме Чичерина Молотову от 11 марта 1922 года. РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 2. Д. 316. Л. 64–66.


[Закрыть]. Но эта неохотная готовность работать с большевиками не рассеяла американо-советскую напряженность.

Когда осенью 1921 года в Россию хлынул поток западных гуманитарных работников, Гувер вскоре отошел от стратегии, которую он использовал при работе в Европе. До этого его программа обычно начинались с фазы «острой нужды», во время которой все ресурсы направлялись на обеспечение продовольствием тех, кому грозила голодная смерть. После того как эта потребность была удовлетворена, начинался этап «реконструкции». Стратегия Гувера военного времени была улучшенной версией применявшихся ранее американских подходов, которые, как правило, были сосредоточены только на немедленной помощи голодающим215215
  Стратегия Гувера наиболее лаконично изложена в [Hoover 1942; Bane, Lutz 1943: 11–12]. По поводу прежних американских взглядов на помощь при голоде см. [Devine 1904, esp. 457–470]. В одной библиографии, связанной с помощью, не предлагается почти ничего, за исключением работы по улучшению – «Срочной помощи». См.: Bulletin of the Russell Sage Foundation Library. 1914. December. Vol. 8.


[Закрыть]. Однако для Советской России Гувер полностью изменил свою практику военного времени, ограничив работу АРА начальной фазой «острой нужды» и таким образом отказавшись от долгосрочных целей.

Действия Гувера шли вразрез с советской стратегией, которая ставила гуманитарную помощь на второе место по сравнению с реконструкцией. Как один американский чиновник зафиксировал настроения Каменева в начале осени 1921 года:

…проблема, занимавшая советское правительство, не была необходимостью накормить однократно какое-то количество детей, чтобы они умерли [вскоре после этого] <…> в условиях голода, подобных тем, которые существуют сейчас. Просто чрезвычайная помощь как таковая их [членов Политбюро] не интересует; они озабочены получением реальной помощи для производства большего количества того, в чем они нуждаются216216
  Замечания Каменева были перефразированы сотрудником организации Near East Relief, чей отчет был предоставлен Гуверу без запроса. Дневник поездки 1921 года. Alvin Aaron Johnson Papers, box 3, folder 22.


[Закрыть].

Каменев действовал в соответствии с этими приоритетами в качестве главы нового правительственного органа – Всероссийской комиссии по оказанию помощи голодающим (известной как «Помгол»). В дополнение к спонсированию сети пунктов питания и пунктов помощи в пострадавших регионах, Помгол также сотрудничал с иностранными группами помощи. Агентство координировало и контролировало крупные западные группы, такие как АРА и Миссия Международного Красного Креста, небольшие сектантские группы, помогающие своим единоверцам в России, и различные миссии по оказанию помощи рабочим. С самого начала советские чиновники стремились к долгосрочным экономическим перспективам. Например, в докладе ведущего экономического органа были изложены цели мер по борьбе с голодом, такие как, во-первых, «восстановление сельского хозяйства и ликвидация последствий плохого урожая», а во-вторых, «восстановление и создание отраслей промышленности» [Промышленность 1921: 3]. Даже в разгар кризиса советские чиновники думали о долгосрочных экономических целях.

Эти приоритеты повлияли на отношения СССР с западными организациями. Как сказал советский представитель Эйдук одному репортеру: «Давайте не будем забывать <…> что, какой бы продуктивной ни была работа АРА, она справляется лишь с небольшой частью нашей гигантской задачи»217217
  Цитата Эйдука приводится в ARA Bulletin. 1921. December. Vol. 19. P. 7–8.


[Закрыть]. Задачи, более тесно связанные с целями Помгола, выполняла миссия Международного Красного Креста, возглавляемая норвежским исследователем Фритьофом Нансеном, делая упор на то, что она называла «конструктивной помощью». Еще в августе 1921 года советский представитель в Лондоне предупредил Чичерина о существующих различиях между основными западными агентствами по оказанию помощи: «Цели Гувера включают немедленную помощь отдельным лицам», – писал дипломат, в то время как Нансен планировал ряд мероприятий, направленных на экономическое возрождение218218
  Клишко Чичерину, 24 августа 1921 года. ГАРФ. Ф. 1064. Оп. 6. Д. 48. Л. 17–18; Work Accomplished by the International Committee of Russian Relief Funds, under the Superintendence of Dr. Nansen, from September 1921 to September 1923. Annex to: Report on Economic Conditions in Russia with Special Reference to the Famine of 1921–1922 and the State of Agriculture. Geneva: League of Nations, 1922. P. 103–106.


[Закрыть].

Несколько более мелких американских организаций, работающих под эгидой АРА, взяли на себя задачи по восстановлению. В частности, три группы проявили особую склонность к реконструкции: Американская меннонитская помощь, Американский еврейский объединенный распределительный комитет («Джойнт») и Американский комитет друзей на службе обществу (АКДСО). Меннониты подписали соглашение с Советской Россией о предоставлении механического оборудования исходя из того, что «желательно не только облегчить страдания людей, но и устранить причины голода». «Джойнт» обеспечил как чрезвычайную продовольственную помощь, так и восстановительные работы – даже после того, как АРА многозначительно предупредила своих сотрудников, что «реконструкция не является частью программы АРА. <…> [Мы] совершенно определенно придерживаемся нашей позиции, что АРА никоим образом не должна быть связана с какими-либо операциями по восстановлению»219219
  Соглашение между РСФСР и Американской меннонитской помощью от 1 октября 1921 года. ARA Papers, box 86, folder 3. Подробнее о «Джойнте» см. переписку в Joseph A. Rosen Papers, folder 10; и в ARA Papers, box 89, folder 1; box 327, folder 4; box 327, folder 6; box 344, folder 7. Подробнее о помощи квакеров см. в [Forbes 1962: 161–166].


[Закрыть]. Однако все споры между АРА и американскими организациями с различными проектами вскоре отошли на второй план на фоне конфликтов АРА с советскими организациями по оказанию помощи, которые еще быстрее и решительнее склонились в сторону экономического восстановления.

После напряженных переговоров в Риге отношения АРА с советскими властями не особо улучшились. Много времени и сил отнимали мелкие конфликты, вызванные подозрениями советской стороны, а также тем, что американцы были недовольны медлительностью советских чиновников. Например, советская секретная служба так часто обыскивала офисы АРА, что американцы в конце концов аккуратно разложили документы на столах, чтобы свести беспорядок к минимуму. Сама система регистрации АРА выявила другие виды напряженности; папка «Трудности с оказанием помощи» содержала пометку «см. также мошенничество, нечестность и т. д.»220220
  Интервью Сирила Куинна, 2 мая 1966 года, цит. в [Weissman 1974: 113]; ARA Papers, box 318, folder 20.


[Закрыть]. Возможно, еще важнее было постоянное недовольство АРА российским транспортом. Российские железные дороги, в которых наблюдалась нехватка топлива, локомотивов и подвижного состава, часто становились причиной задержки поставок продовольствия или его потерь. Хищения зерна – что вряд ли удивительно, учитывая общую обстановку в России, – еще больше сократили поставки АРА221221
  См., например, [Fisher 1927, ch. 7–8].


[Закрыть]. Советский представитель Эйдук усугубил эти проблемы своим враждебным отношением. Кулидж, который имел дело с Эйдуком более регулярно, чем с каким-либо другим официальным лицом, винил в постоянных проблемах не отдельных русских, а русский характер в целом. Такие конфликты были «неизбежны» по причине «вялости, безответственности, привычки увиливать и других недостатков, присущих русскому характеру». В другом месте Кулидж усилил эти жалобы, объяснив, что русские «недостатки», такие как «глупость, невежество, неэффективность и прежде всего назойливость», еще больше затрудняли его работу с Советами. Его руководитель, Хаскелл, сделал аналогичные заявления. Личные встречи Кулиджа с советскими дипломатами заставили его отказаться от своих прежних убеждений, что дипломаты стоят выше характера своих наций222222
  Coolidge A. Our Relations with Mr. Eiduk. 26 November 1921, ARA Papers, box 94, folder 11; Coolidge A. Liaison Work with the ARA in Russia, September 1921 to February 1922. ARA Papers, box 52, folder 1, pp. 7–8; Haskell. Russian Panorama. folder 3, p. 7. Контраргумент Кулиджу: Эйдук был по происхождению латышом, а не русским.


[Закрыть].

Но не только качества национального характера лежали в основе советско-американских проблем, а еще и программные различия – оказание чрезвычайной помощи против реконструкции. Официальные лица Госдепартамента пришли к такому выводу после четырех месяцев наблюдения за работой АРА; один дипломат сообщил, что «Советы всегда подталкивают [АРА] к осуществлению деятельности, для которой она не предназначена». В феврале 1922 года Каменев поставил этот вопрос непосредственно перед Кулиджем в интервью. Признавая транспортные проблемы, которые препятствовали оказанию гуманитарной помощи, он попросил американского содействия для улучшения железных дорог. Получив отказ, он проворчал, что запреты АРА на такую помощь замедлят любой прогресс в борьбе с голодом. Тем временем в Лондоне высокопоставленный советский торговый чиновник обратился в местное подразделение АРА с просьбой организовать американские кредиты на покупку сельскохозяйственной техники, но Гувер, не раздумывая, ему отказал223223
  Куортон госсекретарю, 15 декабря 1921 года. SDDF, 861.48/1811; Lekes J. C. Interview between A. C. Coolidge and L. B. Kamenev, 15 February 1922. ARA Papers, box 96, folder 3; Леонид Красин Максиму Литвинову, 7 января 1922 года. РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 2177. Л. 5.


[Закрыть].

Расширение масштабов (хотя и не направлений) деятельности АРА отнюдь не ослабило американо-советскую напряженность, а только усугубило ее. В конце декабря 1921 года Гувер объявил, что АРА в военное время получила 20 миллионов долларов финансирования от различных правительственных учреждений США. В публичной сфере советские лидеры хладнокровно отреагировали на эту новость; негласно они активизировали слежку224224
  Также см. [Fisher 1927, ch. 12]; речь Ленина, 23 декабря 1921 года. ДВП, 4: 584–585; протокол Политбюро от 31 декабря 1921 года. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 247. П. 24; Ленин к Политбюро, 22 декабря 1921 года, в [Ленин 1965–1975, 54: 585, примечание 154].


[Закрыть]. Увеличение поставок продовольствия еще больше загрузило и без того перегруженную советскую транспортную систему. Трения по этому вопросу достигли кризисных масштабов весной 1922 года, когда чиновники АРА накопили жалобы на задержки доставки. Используя советскую разведку в своих целях, Хаскелл написал сурово сформулированную телеграмму Гуверу, намеренно игнорируя обычные процедуры безопасности. В ней Хаскелл выражал недовольство на сбои в работе советского транспорта и предлагал Гуверу немедленно прекратить поставки продовольствия до тех пор, пока советские власти не заставят поезда двигаться. Трюк сработал, и Каменев с Эйдуком немедленно появились в кабинете Хаскелла с обещаниями улучшить ситуацию. Политбюро также попросило Ф. Э. Дзержинского, главу тайной полиции, курировать работу с АРА. Политбюро надеялось, что его прямые угрозы помогут «навести порядок» в транспортном секторе [Fisher 1927: 199–201]225225
  О других перехваченных телеграммах см.: РГАСПИ. Ф. 76. Оп. 3. Д. 220. Л. 21–22. Поручение Дзержинскому разобраться с политическими делами АРА было дано в начале марта, но вступило в силу не сразу. См. протокол Политбюро от 9 марта 1922 года. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 279. П. 6.


[Закрыть].

Именно в то время, когда Хаскелл отправил свою открытую телеграмму, Гувер сообщил своему помощнику, что он ожидает окончания американской помощи к сентябрю. Ранний прогноз показал, что урожая 1922 года будет достаточно, чтобы прокормить население и тем самым положить конец острому кризису. Тем не менее Уолтер Браун, директор лондонского подразделения АРА, выразил обеспокоенность политикой, направленной на то, чтобы покинуть регион, в котором все еще наблюдается если не голод, то определенные трудности. Окончание операции в России, писал Браун, послужило бы пищей для «радикалов и контрреволюционеров, прессы и политиков в духе “я же говорил” в США»226226
  Кристиан Хертер Д. Пулу. 10 апреля 1922 года. SDDF, 861.48/1925; Уолтер Лайман Браун Эдгару Рикарду, 13 апреля 1922 года, цит. в [Weissman 1974: 132].


[Закрыть]. Группа высокопоставленных должностных лиц АРА, написав отдельно, согласилась с Брауном касательно риска негативной рекламы227227
  См. [Fisher 1927: 300–307]; Хаскелл Гуверу, 24 июня 1922 года. SDDF, 861.48/1991; Documents of the ARA Russian Unit (Hoover Institution), 1: 559–590.


[Закрыть]. Нападки на АРА придали достоверности этим предупреждениям. Пакстон Хиббен, сторонник Советской России с большим опытом оказания гуманитарной помощи, послал Гуверу копию речи, которую он произнес в Ассоциации внешней политики. В этой речи Хиббен призвал к «действительно конструктивной помощи»; нынешний план АРА по «облегчению положения очень немногих людей <…> неизбежно приведет к гибели очень многих и, возможно, к новому голоду». Хиббен призвал АРА предоставить не только семенное зерно, но и сельскохозяйственные орудия и другую необходимую технику. Гувер отреагировал быстро. Он вежливо, но твердо отверг это предложение, а затем начал наблюдение за Хиббеном. В отчетах Дж. Эдгара Гувера для Бюро расследований и в источниках из военной разведки подробно описывалась деятельность Хиббена с сочетанием лести («Министр, безусловно, должен считать себя польщенным, если его освистывают такие люди, как Хиббен») и паранойи (Хиббен «крайний радикал и считается опасным»). Таким образом, у Брауна и его коллег были основания беспокоиться о реакции общественности228228
  Департамент юстиции Лоуренсу Ричи (помощнику Гувера), 21 марта 1922 года; У. Дж. Вернс к Ричи, 12 июня 1922 года; Дж. Эдгар Гувер к Ричи, 9 января 1923 года; Бернс к Ричи, 15 февраля 1923 года. См. в ARA Papers, box 324, folder 16.


[Закрыть].