Текст книги "Ночной патруль"

Глава 5

Десять минут спустя Кори сидел на заднем сиденье такси, которое направлялось на «Болото». Он спросил у шофера время, и тот ответил:

– Двадцать минут пятого, – и зевнул.

Такси двигалось очень медленно, шофер держал руль одной рукой, а свободная лениво покоилась на спинке сиденья. Светофор впереди загорелся зеленым светом, но водитель не попытался проскочить, пока тот не сменился на красный. Но едва зажегся красный сигнал, такси рванулось вперед, чуть было не врезавшись в цистерну с молоком, переезжавшую перекресток. Водитель цистерны высунулся и завопил:

– Эй ты, гаденыш!

На что шофер такси устало махнул рукой и огрызнулся:

– Да пошел ты! – и опять широко зевнул.

– Ты что, засыпаешь? – осведомился Кори.

Тот не удостоил его ответом. Машина ползла со скоростью двадцать миль в час.

– Если хочешь спать, то спи в постели, а не за рулем, – посоветовал ему Кори.

Таксист оглянулся и посмотрел на него.

– Ты что, меня не слышишь?

Глядя в ветровое стекло, шофер буркнул:

– Обожаю, когда меня учат, как надо ездить.

– И это ты называешь ездой?

Таксист одарил его еще одним взглядом:

– Лучше расслабься.

– Хорошо, – согласился Кори, грустно улыбнувшись. – Давай расслабимся оба.

Автомобиль повернул. Кори увидел две крошечные светящиеся точки, которые скользнули по зеркалу заднего вида и исчезли. Некоторое время спустя они появились вновь. Такси еще раз повернуло и все повторилось сначала.

– Я не такой уж и упрямый, – сказал вдруг шофер. – Просто я устал. Только и всего.

– Послушай, я на тебя не давлю, – дружелюбно ответил Кори. – Просто доставь меня до места, ладно?

– Спрашиваешь!

Шофер уселся попрямее и взялся за руль обеими руками. Такси набрало рекордную скорость – тридцать миль в час. В зеркале заднего вида по-прежнему маячили две крошечные светящиеся точки. Такси опять свернуло, точки исчезли. Кори ждал, когда они появятся снова, так и произошло. Теперь такси приближалось к мосту, соединяющему город с предместьем. В зеркале заднего вида два горящих огонька казались глазами гоблина, говорящего: «У-тю-тю! Я тебя вижу!» Когда такси стало переезжать мост, салон пронзили лучи фонарей, которые сошлись в одну полосу в зеркале. Кори оглянулся, посмотрел через заднее стекло и увидел горящие фары далеко позади. Такси ехало со скоростью тридцать пять миль в час.

– Сбавь немного, – попросил Кори шофера.

– В чем дело на этот раз?

– Просто сбавь скорость. Но не слишком.

Такси продвигалось по мосту со скоростью чуть больше двадцати пяти миль в час. Кори оглянулся на фары другого автомобиля. Расстояние между машинами оставалось тем же самым.

Тут такси съехало с моста и вырулило на Эддисон-авеню.

– Поворачивай в переулок! – приказал Кори.

– Ты же велел на Четвертую и...

– Забудь об этом, – оборвал его Кори. – Поворачивай!

– Направо или налево?

– Да куда угодно!

Когда такси повернуло в узкий переулок, шофер осведомился:

– Что происходит? Черт возьми, что происходит?

– Не волнуйся, – успокоил его Кори.

И тут в зеркале заднего вида он увидел свет фар другой машины. Боком Кори чувствовал тяжесть полицейского револьвера, врученного ему, когда он выходил из комнаты номер 529 в здании муниципалитета. Револьвер был заряжен, и на какое-то мгновение Кори позволил своим пальцам скользнуть вдоль кожаной кобуры под рубашкой. Такси уже проехало чуть больше половины переулка, Кори взглянул на счетчик и увидел, что на нем доллар и двадцать центов.

– Останови здесь, – сказал он шоферу.

Такси остановилось. Кори вручил водителю два доллара и стал, не оборачиваясь, неспешно вылезать в дверцу. Шофер хотел было отдать ему сдачу, но Кори сказал:

– Все в порядке.

– Спасибо.

Судя по виду шофера, любопытство боролось в нем со страхом. Потом страх победил, и он поспешил убраться. Он вцепился в баранку и, глядя прямо перед собой, рванул с места.

В узком переулке не было фонарей, и туда не выходило освещенных окон. Единственный свет давали фары автомобиля, медленно приближавшегося к Кори, пока тот шел по обочине к нему спиной.

«Все равно что играть в орлянку. Загадываешь орла, а выпадает решка – и все! Шансы – пятьдесят на пятьдесят. Но ты сам выбрал эту игру. Правила всегда одни и те же».

Кори продолжал идти вдоль обочины. Он уже слышал шум мотора совсем близко. Свет фар выхватил его из темноты, но он шагал вперед, все так же спиной к автомобилю. Тогда машина подъехала к Кори и остановилась.

– Привет, Кори! – произнес чей-то голос.

Он повернулся. В автомобиле сидели двое мужчин. Он узнал их – это были люди из шайки Грогана. Вчера они сидели за покером в задней комнате «Забегаловки».

– Привет! – ответил он, не сбавляя шага.

– Погоди, Кори! Мы хотим поговорить с тобой.

Он остановился. Они вылезли из машины и пошли к нему. Один из них был среднего роста с выступающим подбородком, бывший заключенный лет за тридцать пять по имени Мейси. Другой – высокий, лет пятидесяти, тоже отмотавший срок, а прежде – игрок малой волейбольной лиги, который до сих пор старался поддерживать форму. Его звали Латтимор. Они оба были специалистами по укрощению недовольных и устранению несогласных, и оба относились к своему занятию со всей серьезностью.

«Это – не простые бандиты, – подумал Кори. – Настоящие мастера своего дела».

Они стояли очень близко к Кори.

– Мы видели, как ты выходил из такси, – сказал Латтимор. – Откуда путь держишь?

– Из муниципалитета.

– Не может быть! – склонился к нему Мейси. – Что ты делал в муниципалитете?

– Меня привозили туда на допрос.

– По какому делу?

– По поводу тех гадов, – ответил Кори, – с которыми мы расправились этой ночью в забегаловке.

– Что скажешь? – спросил Мейси у Латтимора.

– Меня его ответ устраивает, – сказал Латтимор.

– Мня тоже, – буркнул Мейси и улыбнулся Кори. И добавил, словно извинялся: – Ты же понимаешь, верно? Такой уговор. Мы обязаны контролировать все твои передвижения.

– Понимаю.

– Вот и славно, – сказал Мейси, продолжая улыбаться, похлопал Кори по плечу и отвернулся.

– Пока, Кори, – сказал Латтимор.

– Пока, – повторил Кори.

И как раз в этот момент, когда он ничего не ожидал, все и произошло. Здесь потребовался весь талант Латтимора, идеальный расчет и предельная точность движений. Руки Латтимора схватили запястья Кори, так что его правая рука оказалась высоко поднята и согнута за спиной, а левая прижата к боку. Латтимор рывком заставил Кори опуститься на колени, а Мейси в это время развернулся и быстро обыскал его. Кори заставил себя подчиниться. Ничего другого не оставалось. Он почувствовал, как рука Мейси забралась ему под рубашку, и увидел, как она вынырнула оттуда с полицейским револьвером. Мейси посмотрел на оружие, потом на Кори и усмехнулся. Его улыбка стала еще шире, когда другой рукой он полез в задний карман брюк Кори и вытащил значок и удостоверение. Мейси поднял их, чтобы Латтимор смог их разглядеть. Горящие фары автомобиля, казалось, были направлены прямо на удостоверение и сконцентрировались на надписи, идущей по диагонали: «Ночной патруль».

– Отпусти его, – сказал Мейси.

Латтимор освободил запястья Кори. Тот поднялся с колен, потом, слегка поморщившись, принялся растирать правую руку. Он подумал, уж не порвано ли у него какое-нибудь сухожилие: от плеча до локтя по всей внутренней поверхности руки словно скручивалась и завязывалась в узлы раскаленная проволока.

Мейси продолжал улыбаться. Так они и стояли все трое – Латтимор позади Кори. Потом Мейси сказал Латтимору:

– Наставь на него пушку. Пусть прочувствует.

Кори вздохнул, посмотрел на тротуар и медленно покачал головой. Он ощутил, как дуло револьвера прижалось к его спине, чуть сбоку от позвоночника.

– Давай двигай! – сказал Латтимор, и они пошли к машине.

В машине Мейси сел за руль, а Латтимор устроился на заднем сиденье чуть наискось, нацелив револьвер Кори в грудь. Кори чуть подался вперед, положив руки на колени. Автомобиль медленно двинулся по узкой улочке.

«Ничего не поделаешь, – говорил себе Кори. – У тебя был шанс, но ты его упустил. То есть я хочу сказать, ты вполне мог избавиться от значка, удостоверения и полицейского револьвера перед тем, как выбраться из такси. Но ты не подумал об обыске, и можно поспорить, тебе в голову не приходило, что это могут быть люди Грогана. Гроган сказал, что это дело касается только нас двоих, и, судя по тону, говорил он на полном серьезе. Но самое неприятное, ты до сих пор веришь этому. Или в голове у тебя все перепуталось. Возможно, если ты приведешь свои мысли в порядок, тебе удастся сложить два и два и прийти к правильному выводу».

Автомобиль свернул влево. Кори поднял глаза и слегка нахмурился. Он знал, что, если они едут к Грогану, поворачивать нужно направо. Несколько минут спустя автомобиль свернул еще раз, и Кори сказал себе: «Не похоже, чтобы мы ехали к Грогану».

– Куда вы меня везете? – спросил он.

Ответа он не получил.

– Да скажите же, наконец! – повторил он как можно жалобнее.

– Скажи ему, – бросил Мейси и посмотрел через плечо на Латтимора. – Давай, пусть знает.

– Тебе пришел конец, – тихо проговорил Латтимор Кори.

– Что?

– Крышка тебе, – объяснил Латтимор. – Мы видели твой значок, видели удостоверение, в котором было написано «Ночной патруль». Нам этого достаточно.

– Но неужели вы думаете... – начал Кори. – Если вы отвезете меня к Грогану...

– Мы не можем, – сказал Латтимор. – Сейчас. В данный момент мы не работаем на Грогана.

Кори выждал несколько минут, а потом очень спокойно спросил:

– Вы в данный момент работаете на другую компанию?

– Верно.

– Тогда отвезите меня к своему боссу.

– Тебе это не поможет, – заметил Латтимор. – Кроме того, он сейчас в дурном настроении, а в таком расположении духа он любит послушать, как кричат от боли. От нас ты получишь то, что заслуживаешь, по крайней мере, быстро.

Автомобиль медленно съезжал с ухабистого склона. Дальше расстилался пустырь. С одной стоял склад, видимо заброшенный, поскольку почти все окна в здании были выбиты. С другой стороны виднелся потрескавшийся бетонный мол и будка, вот-вот готовая развалиться на части. Пустырь был усеян мусором, а вдоль кромки реки тянулся глубокий грязный ров. Машина переехала его и остановилась в нескольких футах от воды.

Мейси заглушил мотор и вылез из автомобиля.

– Ну, – скомандовал Латтимор Кори, – выходи!

– Боже правый! – сказал Кори, умоляюще глядя на Латтимора.

– Давай, давай, пошевеливайся! – поторопил его Латтимор, наставив револьвер ему в горло.

Кори не двигался и бросал на него все более умоляющие взгляды.

– Погоди. Ты можешь немного подождать?

– Нет! – ответил Латтимор.

Кори крепко зажмурился, словно старался сдержать слезы:

– Я не могу...

– Сможешь! – успокоил его Латтимор.

Кори, не открывая глаз, испустил стон.

– Вылезай из машины! – приказал Латтимор.

Кори снова застонал, но остался сидеть. Потом он склонил голову и закрыл лицо руками.

Мейси, стоящий у переднего бампера, окликнул Латтимора:

– Ну, за чем дело стало?

– Он переживает.

– Вытаскивай его оттуда, – посоветовал ему Мейси.

Латтимор наклонился к Кори и приставил дуло револьвера к его шее. Другая рука его сжалась в кулак и резанула Кори по почкам. Тот вскрикнул, захлебнулся воздухом и снова застонал.

– Открывай дверцу и выходи! – приказал Латтимор. – Я не буду два раза повторять!

Кори не двинулся с места. У него вырвалось рыдание. Латтимор приблизился к нему, опять ударил его по почкам, потом перехватил револьвер так, чтобы держать его за дуло, и замахнулся, целясь Кори в висок. Пригнувшись, Кори чуть приоткрыл глаза. Поймав боковым зрением, что поднятый револьвер опускается ему на голову, он резко дернулся в сторону, одновременно ударив локтем Латтимора в сокровенное. Латтимор охнул, но револьвера не выпустил. Он попытался перехватить его и просунуть пальцы так, чтобы спустить курок. Кори снова двинул его локтем в то же самое место и обеими руками вцепился в оружие. В тот же миг Мейси оказался у окошка автомобиля и направил револьвер в голову Кори. Два выстрела прозвучали одновременно. Мейси так и остался стоять у автомобильного окошка. На том месте, где был его левый глаз, возникла черно-красная дыра, наполняющаяся ярко-алой кровью. Он умер стоя, потом ноги у него подкосились, и его больше не было видно в окне.

Латтимор не издавал ни звука. Кори повернулся и увидел, что высокий бывший зэк сидит откинувшись назад с открытым ртом и выпученными глазами. В груди у него зияла рана от пули, выпущенной из револьвера Мейси. Пуля попала ему прямо в сердце.

Кори открыл дверцу и вышел из машины. Мейси свалился в ров лицом вниз. Кори перевернул труп, обыскал его карманы, забрал свой значок, удостоверение и полицейский револьвер. Потом носовым платком вытер свои отпечатки с револьвера Латтимора, вернулся к машине и вложил оружие в руку Латтимора, согнув его пальцы на дуле и спусковом крючке. Когда он отпустил руку Латтимора, револьвер выскользнул из его пальцев и упал на сиденье рядом с мертвецом.

«Сойдет, – подумал Кори. – Все решат, что они перестреляли друг друга. А ты сам-то этого хочешь? Ну, знает Бог, конечно же ты постарался все представить именно так. По-другому и нельзя. То есть я хочу сказать, если бы ты был полицейским, ты бы вызвал полицию, составил бы рапорт, но дело в том, что никакой ты не полицейский!»

Значок был у него в руке.

"Хотя, – продолжал размышлять Кори, – судя по документам, ты – полицейский, член команды «Ночного патруля». Блестящий значок посмотрел на него и сказал: «Да, это так».

Тогда Кори послал значок ко всем чертям. "Не смей мне ничего говорить! – сказал он ему. А потом себе: – Слушай, выясни это себе раз и навсегда. Ты являешься членом только одной организации. Организации, известной под названием «Друзья Кори Брэдфорда».

«Ах ты, скользкий червяк! – обозвал его значок. – Ты – нуль, ты – ничтожество, ты...»

«Да пошел ты!» – заявил Кори значку и быстренько опустил его в карман.

Но, уходя, он чувствовал его вес. Кори поморщился, но значок стал еще тяжелее. Кори попытался выбросить мысли о нем из головы, но тот продолжал с ним разговаривать.

Дома Кори стало немного легче. Он открыл стенной шкаф и обнаружил несколько отставших досок. Сняв их, он устроил нечто вроде тайника для значка, удостоверения и табельного оружия. Затем водрузил доски на место, разделся и забрался в постель.

Когда он погружался в сон, его единственной мыслью была мысль о награде, обещанной ему Гроганом, – пятнадцати тысячах долларов.

Глава 6

Кори проспал до двух часов дня. В два десять он уже сидел за стойкой в одной закусочной на Эддисон-авеню. Официантка принесла ему булочку с корицей и кофе. Не успел он вонзить зубы в булочку, как чей-то голос произнес:

– Проблема сегодняшнего дня – питание.

Кори обернулся. Это оказался тщедушный Карп. Его редкие черные волосы были прилизаны на прямой пробор с помощью дешевой помады. Края высокого накрахмаленного воротничка обмахрились, а на одежде, явно купленной на распродаже поношенных вещей, виднелись заплатки. Пиджак был из плотной шерстяной ткани. Казалось, обладатель его не имеет ничего против жары в 90 градусов по Фаренгейту.

– Не знаю, как ты терпишь, – буркнул ему Кори. – Ты даже не вспотел.

– Я ощущаю голод, а не жару, – ответил Карп. – Подобное состояние называется «клиническое истощение».

– Тебе действительно нужно есть? – удивился Кори. – Я думал, ты живешь на спиртном.

– Нужды тела разнообразны, – объяснил Карп. Он посмотрел вдоль стойки, и его взгляд жадно замер на тарелке с горкой тушеной баранины, которую официантка подавала клиенту.

– Сколько стоит эта тушеная баранина, Тереза? – осведомился он у официантки.

– Тридцать пять центов.

– Вместе с хлебом?

– Точно, – подтвердила Тереза.

– Замечательно, – сказал Карп. – Замечательно во всех отношениях. – Он посмотрел на Кори. – За тем исключением, что у меня нет необходимой суммы.

Кори вздохнул. Он подозвал Терезу, велев ей принести Карпу тарелку тушеной баранины.

– Вот уж действительно великодушный жест, – сказал Карп. – Он требует благодарности. Или, скажем, услуги в обмен.

– Услуги? – Кори покосился на тщедушного человечка. – Я не нуждаюсь ни в чьих услугах.

– Это спорный вопрос, – ответил Карп, а потом проговорил, обращаясь к Терезе: – Я все это запью потом, с вашего позволения. Десертом, – и добавил себе под нос: – Будем надеяться и молиться, что чашка окажется надлежащей. Надлежащая чашка для десерта – это чистый белый фарфор, тонкий, как бумага.

Кори нахмурился:

– Ты хочешь мне что-то сказать?

Карп не ответил. Он пялился в маленькое зеркальце, запачканное и растрескавшееся, висящее за какими-то коробками из-под полуфабрикатов позади стойки. Тщательно оценив свою внешность в зеркале, он пригладил сальные волосы и поправил жалкий галстук. Появилась Тереза с тарелкой тушеной баранины и хлебом. Карп взял вилку и держал ее изящно, с манерно оттопыренным мизинцем. Попробовав баранину, он медленно одобрительно кивнул, потом попробовал еще и слегка поморщился, словно гурман:

– Может быть, чуточку тмина для облагораживания вкуса. И слегка приправить майораном...

Тереза безнадежно покачала головой и отвернулась. Карп продолжал есть тушеную баранину, с элегантностью гурмана поднося вилку от тарелки ко рту, потом ловко разломил хлеб. Когда он время от времени прекращал есть и прикладывал салфетку к губам, его манеры были образцовыми. Ничто не мешало представлению, и Кори казалось, что этот тщедушный человечек не обращает внимания на то впечатление, которое он производит.

«Для него это само собой разумеется, – подумал Кори. – Словно он родился и вырос в высшем обществе. Если уж на то пошло, то, судя по тем высокопарным словечкам, которые он иногда вставляет в свою речь, он наверняка учился в каком-нибудь модном учебном заведении. То есть я имею в виду, как он произносит эти словечки...»

Карп покончил с бараниной, подозвал Терезу и дал ей четкие указания, как приготовить десерт. Сначала она посоветовала ему спуститься с облаков, но в конце концов решила не перечить и, принесла ему черный кофе в крошечной коробочке для зубочисток. Он потягивал кофе очень медленно, смакуя вкус, и одобрительно кивнул Терезе. Та бросила ему сквозь зубы:

– Вы довольны, сэр?

– Просто восхитительно! – ответил Карп.

– Спасибо, сэр, – сказала Тереза. – Я так рада вашему одобрению, сэр. – И пошла обслуживать другого клиента.

Карп сделал еще несколько глотков кофе. А потом, не глядя на Кори, тихо спросил:

– Вы отдаете себе отчет в том, во что ввязались?

– И во что я ввязался? – нахмурился Кори.

Карп повернулся, посмотрел на него, но ничего не ответил.

– Ну же, давай! – подтолкнул его Кори. – Если у тебя есть что сказать, выкладывай.

– Именно это я и намерен сделать, – заявил Карп. – Но сначала я должен определить собственную позицию. Предлагаю сотрудничество во всем.

Последовало продолжительное молчание. Кори решил, что не стоит даже пытаться догадаться, что у этого тщедушного человечка на уме. Этот человечек – ходячий вопросительный знак. Никто не знает, сколько Карпу лет, какого он происхождения или чем он занимался в то время, когда еще не воровал выпивку из бара в забегаловке. Единственное, что известно о Карпе, – что он приехал на «Болото» примерно четыре года тому назад вместе с туманом, плывущим по реке. Еще одна потерянная душа с ничего не выражающими глазами и дырой в кармане. До этого момента Кори никогда не задумывался, что из себя представляет и откуда появился этот представитель болотного общества, но сейчас, пристально посмотрев в глаза Карпа, почувствовал неловкость.

– Хватит ходить вокруг да около, – проворчал он с некоторым раздражением. – Выкладывай все что ни на есть нормальным языком.

– Подразумевается соглашение о взаимном уважении и доверии.

– Относительно чего?

Карп наклонился к Кори чуть ближе и перешел почти на шепот:

– Если вы слышали разговоры, значит, понимаете.

Кори насторожился.

– Не слышал я никаких разговоров, – сказал он спокойно.

– Судя по слухам, они перестреляли друг друга, – пояснил Карп. – Их нашли на пустыре рядом с речкой.

Кори отвел взгляд от тщедушного человечка. Едва шевеля губами, он спросил:

– Я их знаю?

– Знаете, – ответил Карп. – Мы оба знаем этих людей. Это мистер Мейси и мистер Латтимор.

Кори продолжал смотреть в сторону.

«Ты имеешь дело с ловким шантажистом, – говорил он себе. – Не важно, кто он, он – низкий шантажист, и, как пить дать, это будет стоить тебе несколько долларов».

Он услышал, как Карп говорит:

– В настоящее время моя резиденция располагается на Мэрион-стрит.

Кори часто заморгал. Мэрион-стрит проходила как раз в том месте, где остановилось такси и где он вышел в свет фар приближающегося преследовавшего автомобиля.

– Я сплю чутко, – говорил Карп, – Просыпаюсь от малейшего шороха. Прошлой ночью меня разбудил шум автомобиля. Я подошел к окну и увидел, как вы выходите из такси. Потом я увидел другой автомобиль. Не выпить ли нам еще кофе?

Кори кивнул. Карп подозвал Терезу. Она снова наполнила их чашки и удалилась.

– Я наблюдал из окна второго этажа, – рассказывал Карп. – Сначала они просто стояли и о чем-то вас расспрашивали. Потом мистер Латтимор заломил вам руку и заставил опуститься на колени, а мистер Мейси тем временем шарил у вас по карманам. Я рассказываю вам эти подробности, чтобы вы поняли, что я видел все происходившее.

Кори насыпал ложкой сахар себе в кофе и стал медленно размешивать.

Тщедушный человечек продолжал:

– Мистер Мейси извлек из ваших карманов револьвер, нечто похожее на удостоверение и блестящий металлический предмет, по форме напоминающий полицейский значок. Я полагаю, что это действительно был значок, полицейский значок.

– У тебя хорошее зрение, – заметил Кори, уставившись в чашку с кофе. – Если ты сумел рассмотреть это все из окна второго этажа, значит, у тебя чертовски острое зрение.

– Конечно, я не мог прочесть надпись на удостоверении, – сообщил деловым тоном Карп. – Как вы понимаете, я только догадываюсь, что это было удостоверение. И если я не ошибаюсь, то наискось шла какая-то надпись. Или, возможно, это была не надпись. Возможно, это какая-то печать на удостоверении.

– Правильно, – сказал Кори. – Надпись была проштампована.

– Я разглядел два слова, – продолжал Карп. – В каждом по шесть или по семь букв. Но буквы с такого расстояния я не мог разобрать.

Кори продолжал смотреть в свою чашку.

Карп наклонился еще ближе:

– Что это были за слова?

– Если я скажу, ты попадешь в беду, – ответил Кори и посмотрел на тщедушного человечка. – Думаю, ты и так уже в беде.

Но Карп выглядел совершенно спокойным, и его тон остался безразличным.

– Так что это были за слова?

– "Ночной патруль".

Карп никак не отреагировал. Словно не расслышал.

– Я видел, как они усаживали вас в машину, – сказал он. – Потом машина куда-то поехала. Мне пришло в голову, что я вас больше никогда не увижу. А сегодня я услышал разговоры о том, что мистер Мейси и мистер Латтимор воздали друг другу должное. Во всяком случае, это общепринятая версия.

Кори лениво улыбнулся чашке с кофе и печально вздохнул.

«Тебе жалко Карпа? – спросил он себя. – Тебе жаль этого коротышку, потому что он знает слишком много? Или, возможно, тебе жалко себя? Это так называемое сотрудничество запросто обернется для тебя провалом».

Он услышал, как Карп говорит:

– Что же касается того, что там произошло на самом деле, то у меня на этот счет имеется собственная версия.

– Давайте ее выслушаем, – невнятно произнес Кори, все еще улыбаясь чашке кофе.

– Я не думаю, – сказал Карп, – что мистер Мейси и мистер Латтимор перестреляли друг друга. Я уверен, что это не так. Я пришел к заключению, что именно вы и затеяли перестрелку.

Улыбка Кори стала чуть шире. Он искоса посмотрел на Карпа, а потом снова уставился в кофейную чашку.

– Я уверен, что перестрелку устроили вы, – повторил Карп. – И все-таки, должен признаться, я несколько озадачен. С одной стороны, вы поступили так из самозащиты. С другой стороны, вы – полицейский. Казалось бы, вы должны были написать рапорт о случившемся. Интересно, почему вы этого не сделали?

– Хочешь сам сообщить полиции?

– Я не могу этого сделать, – ответил Карп. – Очень даже можешь. – Кори небрежным жестом указал на платный телефон на стене у двери. – Нужно лишь позвонить, только и всего. В полицейский участок. И рассказать все, что ты видел прошлой ночью.

– Но я не могу этого сделать, – торжественно возразил Карп. – Это против моих принципов.

– Какие еще принципы? – Улыбка исчезла с лица Кори. Он повернулся и посмотрел на коротышку. – К чему ты клонишь?

– Я – не доносчик!

– Не доносчик, при условии, что тебе заплатят за то, что ты будешь держать рот на замке.

Карп отвел взгляд:

– Вы меня изумляете!

– Ага, знаю. Тебе ужасно стыдно. Итак, какова твоя цена?

Карп тяжело вздохнул:

– В каком мире мы живем!

– Давай. У нас деловой разговор. Сколько мне это будет стоить?

– Ничего, – сказал Карп. – Ровным счетом ничего.

Кори поморщился:

– Как это так?

Тщедушный человечек пожал плечами и сказал:

– Я же предлагал вам дружбу, уважение и доверие. Они не продаются. Я думал, вы поймете.

– Ты что, шутишь? – нахмурился Кори. – Или я чего-то не врубаюсь. Что-то не соображу, куда ты клонишь.

Карп снова вздохнул. Потом повернулся и направился к двери. Кори стоял озадаченный, затем бросился к тщедушному человечку, схватил его за руку и заговорил шепотом сквозь стиснутые зубы:

– Давай все расставим по местам. Ты что-то видел вчера ночью? Услышал какой-то шум, который поднял тебя с постели и заставил выглянуть из окна?

– Что-то не припомню, – ответил Карп.

– Вот и славно, – тихо прошипел Кори. – Держись этой версии и дальше.

– Не беспокойтесь, – сказал тщедушный человечек. Его голос был бесцветным, но полным достоинства. В нем явно звучало: «И не потому, что я тебя боюсь. Меня уже ничем не напугаешь. Я даже не чувствую твоих пальцев, вцепившихся в мою руку. Все, что я чувствую, – жалость к твоей мятежной душе. Должно быть, тебе очень несладко. Раз ты не способен поверить, что кто-то может протянуть тебе руку помощи без всякой задней мысли, просто так. Ну, я, во всяком случае, попытался».

Кори отпустил руку тщедушного человечка. Какое-то мгновение они стояли и смотрели друг на друга. Потом Карп сказал:

– Благодарю вас за обед. Он бы просто восхитителен, – развернулся и вышел из закусочной.

Через пятнадцать минут Кори вошел в бурлящую, потеющую толпу воскресных любителей выпить в «Забегаловке». Он поискал свободное местечко у стойки, хотя знал, что из этого ничего не выйдет. За столиками тоже все места были заняты, стоящие толклись поблизости, оттесняя сидящих. Кори услышал, как ругается Нелли. За ругательствами последовал звук, похожий на выстрел из револьвера тридцать восьмого калибра, когда ее открытая ладонь вошла в соприкосновение с лицом кого-то, кто был чересчур многословен не по делу. Повернувшись, чтобы посмотреть. Кори увидел мужчину, нетвердым шагом отходящего от стойки. Там освободилось место. Кори быстро среагировал, поставил ногу на поручень, а локоть на стойку и заказал двойную порцию джина.

Джин тут же подали, Кори прикончил его одним быстрым глотком и заказал еще порцию. Было время, когда он пил джин медленно и разбавлял спиртное водой.

«Но сегодня не тот случай, – сказал он себе, осушая вторую порцию и заказывая третью. – Сегодня самый подходящий день, чтобы напиться, то есть напиться как следует. И у меня есть подозрение, что для того, чтобы мысли прояснились, потребуется немало джина. Или, может быть, это вовсе не то, что тебе нужно. То есть я хочу сказать, если ты действительно хочешь сосредоточиться, тебе не нужен джин. Даже похоже на то. На самом деле все наоборот, именно джин не дает тебе задумываться, и это единственная причина, по которой ты пьешь. Короче говоря, на тебя все так неожиданно навалилось, что ты хочешь снять этот груз со своих плеч, смыть мысли, залить мозги алкоголем».

Кори подтолкнул бармену пустой стакан. Стакан был моментально наполнен, и Кори опрокинул содержимое себе в горло.

Пока он ждал, когда алкоголь начнет действовать, ему явилось иное желание, маня его невидимым пальцем, тихонько подталкивая его оглянуться. Он медленно повернулся, сам не зная зачем. На мгновение его взгляд застрял на пустой стене, потом уперся в дверь, ведущую в заднюю комнату. Невидимый палец продолжал его манить, и Кори оглядывался до тех пор, пока его взор не натолкнулся на столик в дальнем углу рядом с дверью, ведущей в заднюю комнату.

За столиком сидела Лилиан и пила пиво. Она наклонила голову, ставя стакан на стол, а потом медленно потянулась рукой к бутылке.

«Это ничего не значит, – сказал Кори себе. – Просто еще одна мучимая жаждой юбка сидит в одиночестве и пьет пиво. Черт побери, и нечего на нее пялиться!»

Но он продолжал смотреть на Лилиан. Невидимый палец указывал на нее, говоря: «Вот она. Твоя жена».

«Лучше посмотри в календарь, – проговорил он невидимому подсказчику. – Эта девушка уже давно мне не жена. Мы с ней разошлись много лет назад».

«Тогда почему ты на нее смотришь?»

Кори даже не пытался ответить на этот вопрос. Он сидел и смотрел, словно в зале не было других посетителей. Чувства, теснившиеся в его груди, прогоняли пьяный дурман.

Кори говорил себе:

«Жизнь так коротка. Разве не странно, что мы так бездумно ее растрачиваем? Все наши поступки складываются в одну большую шутку, которая совсем не смешна. Если уж на то пошло, некоторым из нас приходится носить дурацкие колпаки семь дней в неделю. Мы – как те клоуны-двойняшки, которые обладают особым талантом изображать пьяных, да так, что в конце концов выбивают себе зубы. Но болят-то не зубы. Больно внутри, особенно больно той штуковине, что качает кровь».

– Обнови, – сказал Кори бармену.

Когда подали джин, он выпил его, крепко зажмурившись, сморщившись от мучительной боли и отчаяния, словно пил цианистый калий.

«Перестань смотреть на нее! – приказал он себе. – Ты не имеешь права смотреть на нее. Эта женщина – жена другого. Но даже если бы она и не была бы женой другого, у тебя все равно нет права смотреть на нее. Ты ей не пара – вот почему. Она – хорошая и чистая, а ты – просто болотный кот с грязными когтями, который служит и вашим и нашим, который знается с нелегальными торговцами спиртным, вымогая у них...»

– Не угостите ли вином? – услышал он тихий голос совсем рядом и понял, что это Карп, еще до того, как его увидел.

Но тщедушный человечек обращался не к нему, а к высокому, худому, коричневому от солнца строителю, который демонстративно выложил все свои деньги на стойку бара – десятку, две пятерки и кучу бумажек по одному доллару.