Текст книги "Пороховая Луна"

– Договоры по вооружениям, мистер Пэрриш, – ответил он, шевельнув пальцами. – У нас с русскими есть соглашение по отслеживанию всех взрывчатых веществ высокой мощности. Как только та партия полимерного нитрогена была украдена, они сразу же предоставили нам химический профиль вещества. Что же до мистера Серкасы, у меня нет желания погружаться в тонкости душевного склада торговца смертью, однако позволю себе предположить, что подобные люди вряд ли добросовестно относятся к записям о своих делах.

Дэкерт мотнул головой. Он знал людей, подобных этому Серкасе, и никак не мог согласиться со словами Стэндэрда. Обычно эти люди были пунктуальны до невозможности, поскольку смерть всегда стояла у них за плечом в ожидании малейшей ошибки. Он поглядел на Хейла, тот поглядел в ответ. Судя по его взгляду, капитан подумал о том же.

Это означало, что либо Стэндэрд плохо знаком с миром тайных операций, либо он лжет. Дэкерт пока не мог понять, что здесь более вероятно.

– Инспектор, оповещены ли китайские дипломаты о том, что наше правительство подозревает их в организации взрыва, или результаты расследования пока хранятся в тайне? – спросил он.

– Группа капитана Хейла пока что отправила лишь предварительный доклад, и мы не получали ответа с Земли насчет того, начаты ли дипломатические процедуры, – ответил Стэндэрд. Он снова сел и заговорил тише: – Однако Объединенное космическое командование получило от президента приказ о немедленном переходе в режим чрезвычайной ситуации, и это теперь касается и всех нас. Боюсь, что жизнь здесь меняется – для вас, для гражданского персонала на «Кратере Пири», для всех. Пока этот кризис не будет разрешен, все американские добывающие станции на Луне находятся на военном положении.

Никто не сказал ни слова. Пэрриш оторвал взгляд от своих записей. Дэкерт посмотрел на Лэйн и виновато улыбнулся. Обещание, которое он ей дал, когда она только прибыла на Луну, было нарушено, и не им, а человеком, просидевшим большую часть своей жизни в кабинете начальника в четверти миллиона миль отсюда.

– Капитан Хейл, – сказал Стэндэрд.

Хейл снова коснулся тачпада, и над столом повисло голографическое изображение Луны. Дэкерт уже и забыл, как красиво она выглядит из космоса, смесь серебристого и серого, будто мрамор, цвета оружейной стали. Нагая сестра Земли. На голограмме были отмечены основные базы, станции поменьше и места разработок. Американские – синим, китайские – красным, русские – зеленым, бразильские – лиловым, индийские – желтым. «Ясность-1» – пятнышко цвета индиго у северного края кратера Менелай, крохотное на фоне тридцатикилометрового кольца самого кратера. На западе – южные хребты Гемских гор, чьи пологие вершины поднимались на пару километров над поверхностью Моря Ясности. Главная американская база в кратере Пири, рядом с Северным полюсом, больше чем в тысяче километров от них, – одно из немногих мест на Луне, где почти никогда не заходит солнце в силу уникальности лунной орбиты. Дэкерт давненько не глядел на карту Луны такого масштаба. «Проклятье, мы же здесь совсем одни, – подумал он. – В гуще борьбы двух сверхдержав, и нас защищает меньше трех метров лунного грунта».

Их ближайшие соседи – китайцы. «Новый Пекин 2» – в глубине гребня кратера Архимед в Море Дождей, примерно в шестистах километрах на запад. «А они там сейчас что делают?» – задумался Дэкерт. Сидят с такими же военными, которые рассказывают Лин Цзы о реальной перспективе войны с Америкой, а он их слушает, с неохотой? Доставили ли они уже туда вооружение и не наведено ли это оружие в том числе и на «Море Ясности-1»? От мысли о самонаводящейся ракете с искусственным интеллектом или установке электромагнитного импульса, которым могут ударить по станции, у Дэкерта холодок по спине пошел. Если по «Ясности» ударят, в кратере Пири не успеют организовать никакую спасательную операцию. И найдут здесь лишь их тела, хорошо сохранившиеся в холоде и вакууме. У станции нет приличных оборонительных систем, ее построили прежде, чем правительства осознали, что стратегическая важность Луны может потребовать военных операций. Там, на Земле, попросту недоглядели, как и во многом другом, что было сделано на этом холодном куске камня в космосе.

– Завтра в 9.00 сюда прибудет взвод Аэрокосмического десанта, – сказал Хейл. У него было почти что виноватое лицо, он сложил руки, сжав пальцы, будто впервые в жизни не был уверен в себе. – Хочу подчеркнуть, что нам не дано разрешения на атакующие действия. Мы просто расставляем пешки в первом ряду – на случай, если политикам на Земле не удастся все это уладить.

Дэкерт откинулся на спинку стула и закрыл глаза, дрожа от нетерпения, будто от никотиновой ломки. Ему нужно уберечь своих людей, и ему не нравится, когда они говорят ему, что завтра на станцию прибудет взвод десантников. Не нравится, когда его называют «пешкой». «Больше никаких смертей, пока моя вахта, – подумал он. – Я не собираюсь терять контроль над ситуацией».

– Будьте добры, не утешайте меня словами о том, что политики заправляют всем этим, капитан, – сказал он и повернулся к Стэндэрду. – Итак, вы хотите сказать, что Договор ПИК[11]11
  ROC Treaty – Rules of Conduct Treaty, Договор о правилах использования космоса (ПИК), выдуман автором (прим. пер.).


[Закрыть] лишился силы и мы принимаемся за милитаризацию Луны? Вы понимаете, инспектор, что это означает?

Стэндэрд покраснел:

– Понимаю, коммандер, но должен заметить, что это не мы нарушили Договор ПИК и соглашения МКА. Мы подверглись нападению и в соответствии с международным правом (сухопутным, морским или лунным) имеем право защищаться. И, пожалуйста, не будьте столь наивны, не думайте, что китайцы прямо сейчас не заняты тем же самым.

– Может, и заняты, может, политика в космосе – и не мой конек, но я знаю, как всегда бывает в таких ситуациях, – ответил Дэкерт. Он встал, опираясь руками на край стола. – Возможно, китайцы и сделали это, однако пока что я, черт подери, не вижу никаких этому доказательств. Те, что вы предоставили, выглядят однобокими.

Он глянул на Лэйн и, увидев в ее взгляде предостережение, решил сбавить тон и заговорил тише:

– Кроме того, инспектор, я вынужден напомнить вам, что мы горняки. Гражданские. Мне все равно, прибудут сюда десантники для подготовки нападения или будут тут пару дней рекогносцировкой заниматься. Моя команда должна быть эвакуирована в кратер Пири, а может, даже и на «Низкоорбитальную Лунную 1». В крайнем случае могу остаться я, чтобы управлять системами станции…

Стэндэрд уже хотел перебить его, но Дэкерт поднял руку.

– Вы качаете головой, потому что думаете, что все случится так, как хотите вы, а не о том, что может случиться. Даже с практической точки зрения системы «Ясности» не приспособлены, чтобы обслуживать то количество людей, о котором вы говорите. Если вы хотите разместить здесь взвод десантников, то придется кого-то отсюда убрать.

– Мы говорим о разведгруппе из четырех человек, коммандер, а не о батальоне, – сказал Хейл. – Мне казалось, что на станциях первого уровня допустимо размещать до пятнадцати человек.

– Можно, со скрипом, однако построены они из расчета экипажа в пять-шесть человек. Реактор и биофильтры будут работать на пределе, а в 16.30 завтрашнего дня зайдет Солнце, и четырнадцать земных дней мы будем в темноте, так что солнечные батареи работать не будут. Помимо этого, нам придется потесниться. У нас всего восемь кроватей. Но это не главная причина. Моя команда…

– Нет, – сказал Стэндэрд, стукнув кулаком по своему кожаному портфелю, что несколько ослабило эффект. – Возможность прекратить добычу не обсуждается. Мы должны делать вид, что все нормально, коммандер Дэкерт, как минимум с тактической точки зрения. И, боюсь, несмотря на то что ваша команда – гражданская, согласно статье четвертой вашего контракта, в критической ситуации она подлежит мобилизации и переподчиняется военному командованию. Именно поэтому все командиры станций, такие как вы, выбираются из людей с опытом военной службы. И Гильдия нас в этом поддержит.

– Еще бы, черт подери, – сказала Лэйн.

– Да, офицер Бриггс, – сказал Стэндэрд. – К вашему сожалению, «еще бы, черт подери». Они уже это сделали, на самом деле.

Он встал, закрывая свой кожаный чемоданчик, и этот жест напомнил Дэкерту капитана Билдада, закрывающего свой гроссбух, когда он отправил «Пекод» в последнее плавание.

– Мы можем спорить об этом, сколько нам вздумается, но в конечном счете придем к тому же самому. Нам нужен план размещения одиннадцати… нет, двенадцати человек – если вдруг мистер Пэрриш пожелает остаться и досмотреть все до конца.

Стэндэрд сделал глубокий вдох и снова оперся о стол.

– Вы сможете выразить свои личные претензии, но позже; а пока наступило время, когда требуются отвага и жертвенность. Вам известно, какова ситуация на Земле. Если китайцы вознамерились окончательно завладеть Луной, мы не можем этого допустить и не позволим проявлять по отношению к нам ничем не спровоцированную агрессию.

Воцарилась тишина. Дэкерт вспомнил Рим и Карфаген, непрекращающиеся Пунические войны. «В качестве кого из них выступаем здесь мы?» – подумал он. За последние пятнадцать лет Америка сильно сдала свои позиции в экономике, по сравнению с Китаем и Индией. Богатое меньшинство в США процветало, но более пятидесяти миллионов человек каждый день буквально боролись за хлеб насущный. Термический максимум ударил по Северной Америке и Европе сильнее всего – возможно, так Земля наказала эти страны за столетия их безграничной власти. Потребовался всего лишь год после выброса метана, чтобы половина прибрежных городов Северной Америки оказалась под водой. Поля пшеницы и кукурузы залило наводнениями. Промышленность, которая когда-то была основой процветания этих стран, сбежала из них уже не одно десятилетие назад, не оставив даже инфраструктуры, которую можно было бы быстро восстановить. А довершили разрушение пандемии и религиозные распри.

Быть может, сейчас Соединенные Штаты и начали выкарабкиваться – по большей части благодаря добыче гелия-3 на Луне. И теперь властители страны пожелали вернуть себе подобающее место в мире. По крайней мере, война даст массам повод поаплодировать, даст объект для ненависти и отвлечет от голода. Хорошая политика – если больше делать нечего. А если китайцы поймут, что угроза нарастает, позволят ли они ей расти дальше? А была ли вообще – что еще хуже, поскольку такой факт делает ситуацию необратимой, – агрессия со стороны Китая? И каждый раз Дэкерт спотыкался именно об это. Это должны быть именно они. Кто же еще мог совершить диверсию на «БС-7»?

Дэкерт поглядел на Бриггс. Та уже открыла рот – видимо, чтобы уточнить у Стэндэрда, что означают его слова о неспровоцированной агрессии, – но Дэкерт покачал головой, предостерегая ее. Сейчас не время и не место для этого.

– Хорошо. Наверное, пока достаточно, – сказал Стэндэрд. – У нас у всех есть текущие дела. Мистер Пэрриш, полагаю, у вас совсем скоро будет готов репортаж? Мы известили ближайших родственников младшего специалиста Бенсона об обстоятельствах его смерти и готовы допустить определенную утечку информации, после того как будут выполнены определенные дипломатические процедуры. Вероятно, это можно будет сделать через пару дней.

Пэрриш оторвал взгляд от записей и резко выдохнул. Принялся теребить бородку, проводя по ней пальцами сверху вниз.

– У меня еще сотня вопросов, инспектор, и мне необходимо пообщаться с моими редакторами как можно скорее. Мы находимся в исторической ситуации. Безумной, но эпической.

– Безусловно. Как только мы получим соответствующее разрешение, то организуем для вас защищенный канал связи. До того у нас будет возможность поговорить наедине, и я расскажу вам то, что имею право сказать.

Стэндэрд развернулся в сторону люка и тут осознал, что не знает, куда ему идти.

– Э-э, мистер Дэкерт, я бы хотел поговорить с вами наедине и обсудить вопросы организации оперативного центра на этой станции. Вероятно, после того как вы назначите нам места для размещения.

– Это займет некоторое время. Через час общий сбор с командой, и мне надо побывать на «Спирали-6», одной из зон добычи гелия-3 вблизи станции, прежде чем зайдет Солнце. Мы не можем это отложить, необходимо проверить реактор и системы.

Дэкерт поглядел на угловатую фигуру Стэндэрда в проеме люка. Ногти с маникюром, белая, как слоновая кость, кожа.

– Не хотите прогуляться по Луне вместе со мной, инспектор? Другим членам экипажа лучше остаться здесь, готовиться к прибытию десантников, а для всех операций с ровера при открытой добыче требуется два человека.

Стэндэрд удивился такому приглашению и замешкался. Поглядел на Лэйн – вероятно, стыдясь отказаться от потенциально опасной работы на глазах у женщины, – а потом на Дэкерта и кивнул:

– Почему бы и нет, коммандер. Никогда не видел своими глазами, как идет добыча.

«Это уж наверняка», – подумал Дэкерт.

10

ОНИ ВСТРЕТИЛИСЬ В ОРАНЖЕРЕЕ. ДЭКЕРТУ НЕ НРАВИЛАСЬ формальная атмосфера ЦЕНТРа, где они обычно проводили собрания команды, а теперь ему еще и не хотелось рисковать тем, что их услышат чужие. Почти что встретиться вне станции – настолько отдельно ото всего остального располагалась оранжерея. Они уселись в кружок посреди идеально ухоженных параллельных грядок с овощами в вибрационном блоке; этот блок служил опыляющим устройством для помидоров, тыкв и других разнополых растений, которые с трудом могли давать плоды в условиях пониженной гравитации. Кворлз убрал яркость у световых панелей, тихое гудение вентиляторов приглушало их голоса, создавая в помещении гипнотическое ощущение. Интересно, подумал Дэкерт, где Кворлз спрятал свои кусты марихуаны. Когда Стэндэрд и его спутники прибыли, растения волшебным образом куда-то исчезли из угла оранжереи, а у Кворлза был совершенно несчастный вид. Он перебирал пальцами и постукивал ногами по полу, сидя на перевернутой кадке.

У всех у них вид был безрадостный. Дэкерт рассказал Тэтчу, Уотерсу и Кворлзу о разговоре со Стэндэрдом в кают-компании, о последствиях смерти их друга и о милитаризации Луны. Все медленно осознавали ситуацию.

– Для Моря Ясности это уж слишком, – сказал Кворлз. – Может, теперь его следует называть Морем Неизбежного Рока?

– Без дураков, – сказал Уотерс. – Вы уверены, босс, что мы должны с этим согласиться? Нам никто ничего не говорил насчет того, что придется вести чертову войну, когда мы горняцкие контракты подписывали. Я вообще не читал свой контракт с Гильдией. Эта хреновая штука потолще Ветхого Завета будет.

– Аминь, – сказал Кворлз.

Тэтч хмыкнул. Сидя на складном стуле между двух грядок с прорастающей тыквой Хаббард, он оперся мясистыми предплечьями на колени. Из фильтра над головой ему на плечо падали капли конденсата. Дэкерт глядел, как капли одна за другой набухали, достигая предельного размера, а потом отрывались и падали. Тэтч на них не реагировал, и на его утяжеляющем костюме расплывалось темно-синее пятно от плеча и до груди. Дэкерта с самого их разговора в обсерватории больше всего интересовала его реакция и то, что творится у него в голове. С тех пор Тэтч ходил по станции молча, практически незаметно, но от него исходила аура холодной ярости.

– И это все, что вас беспокоит? – наконец спросил Тэтч. Его зубы были стиснуты настолько сильно, что казалось удивительным, как он вообще может говорить. – Эти сукины дети убили Коула. Никогда не думал, что скажу такое, но я с радостью спущу курок, если нам прикажут. Долбаного доллара с них за это не возьму.

Дэкерт кивнул, но промолчал. Здоровяк провел пальцами сквозь кудрявые волосы и резко выдохнул. Небритый (но в этом ничего необычного не было), глаза красные от усталости, утяжеляющий костюм в обтяжку, как будто мал ему. Словно золотоискатель времен «золотой лихорадки», прибывший на Луну, чтобы найти богатую жилу, и потерявший посреди лунного моря напарника. «Трудно его винить в том, что он хочет отмщения», – подумал Дэкерт.

Лэйн похлопала Тэтча по широкому колену. Все то время, что прошло после совещания, ее глаза были задумчиво прищурены, и теперь она заговорила, тихо и спокойно:

– Мы все разозлились из-за Коула, и я не меньше тебя буду рада убить тех ублюдков, которые это сделали, но сначала давай убедимся в том, что мы не ударим по невинному ребенку, оказавшемуся рядом с хулиганом.

Она оглядела всех сидящих.

– Неужели кто-то действительно думает, что это сделали китайцы? Это против всякой логики: они работают изо всех сил и освоили лишь малую часть своих месторождений гелия-3. Могут работать к западу от Апеннин еще лет пятнадцать.

Она повернулась к Дэкерту:

– Даже если их правители с ума сошли, какое нам до этого дело, здесь, посреди всего этого? Я-то читала свой контракт с Гильдией. В нем сказано, что мы можем быть мобилизованы в случае чрезвычайной ситуации на добыче или в случае природного бедствия. Но там ни слова о том, что мы должны воевать.

– Уверен, юристы УКД найдут лазейку, – сказал Дэкерт. – Не в первый раз в истории гражданские попадают под перекрестный огонь, Лэйн, а если посмотреть в наши платежные ведомости, формально мы подчиняемся правительству.

– На хрен формальности.

– Хорошо бы. Но я не думаю, что нам удастся из этого вылезти. И, по крайней мере с тактической точки зрения, Стэндэрд прав, говоря, что добыча не должна прекращаться. Как только мы все выключим и смоемся, китайцы в течение шести часов об этом узнают.

Сидя со скрещенными ногами и заткнув пальцы за ворот утяжеляющего костюма, он поскреб подбородок указательным пальцем.

– У меня скверное предчувствие насчет наших товарищей на «НП-2», почти не меньше, чем насчет нас самих. И я приложу все силы, чтобы вытащить нас из этой ситуации, однако нам нельзя терять сосредоточенности. Нам предстоит решать серьезные проблемы, прямо сейчас и прямо здесь. Если все это выйдет из-под контроля, то пределов хаосу не будет, и наша первая задача – обеспечить безопасность станции. Нам надо оценить уязвимые места.

– Уязвимые места? – переспросил Кворлз. – Как насчет того, что мы на долбаной Луне? Иисусе, если кто-то начнет по нам стрелять, мы здесь – что младенец на вершине холма. Мы с трудом справляемся со вспышками на Солнце. Если по нам долбанут направленным ЭМИ, нам тут пиццу не разогреть в СВЧ. У нас вылетит все. Связь. Системы жизнеобеспечения. Транспорт. Все.

– Малыш прав, – сказал Вернон. – Наша защита спроектирована, чтобы противостоять естественной радиации. Никто не знал, что на Луне окажется оружие, черт его дери. Мощный ЭМИ может даже реактор вырубить, несмотря на то что у него собственный щит. А ракета или лазер и подавно. Есть десяток разных способов нас уничтожить.

Дэкерт мрачно улыбнулся:

– Уверен, десантники подумают об этом за нас – возможно, притащат с собой какие-то системы защиты с «Кратера Пири», но я сомневаюсь, что их оценка допустимых потерь совпадет с нашей. Так что говорите, кто что думает.

Все поежились.

– Очевидно, нам нужен план эвакуации, – сказала Лэйн. – Не более пяти минут от сигнала тревоги и до момента, когда мы смоемся, и желательно на транспортере. Пешком нам отсюда не уйти.

– А если по нам вдарят ЭМИ с низкой орбиты? – спросил Тэтч. – Тут и никакого предупреждения не будет. Вышибет нам все, в том числе транспорт, на день, если не больше. А мы можем столько и не протянуть. Все системы ЦЕНТРа накроются, и аппаратура жизнеобеспечения тоже.

Дэкерт задумчиво кивнул. Вероятно, Тэтч прав. Даже если термоядерный реактор каким-то образом уцелеет после импульса, он будет сердцем, качающим кровь сквозь мертвое тело. Все электронные контуры сгорят. Может получиться так, что они даже люк будут не в состоянии открыть без немыслимых усилий. И это в том случае, если китайцы ударят по ним всего лишь с помощью ЭМИ. Если ударят ракетой или лазером, то вообще говорить не о чем.

– Хорошо, – сказал он, оглядев остальных, – вот что мне в голову пришло. Завтра выводим «Аэросмит» по Дороге Менелая и оставляем в стороне от станции, внутри кратера, в качестве спасательной шлюпки. Ему, конечно, капремонт нужен, но, похоже, в ближайшее время нам не придется использовать его для горных работ. Стена кратера защитит его от электромагнитного импульса или чего-либо еще, что может прилететь сюда со стороны Моря Дождей или Южного полюса. Я уверен, что смогу уговорить Хейла, а уже он убедит Стэндэрда, что это умный ход. Идея запасного варианта ему должна понравиться.

«Аэросмит», как и «Молли Хэтчет», получил свое имя от Кворлза, который божился, что музыку моложе 2020 года и слушать нечего. В Управлении с неудовольствием согласились с нарушением протокола по отношению к горнодобывающим транспортерам, но это было в старые добрые времена, и сам «Аэросмит» тогда был куда в лучшем состоянии. Его не выкатывали на поверхность Луны уже месяцев шесть, и этот факт пугал всех, как понял Дэкерт. Одному Богу известно, сколько лунной пыли уже пролезло в его внутренности, как повлияло длительное пребывание на холоде в «Бычьем загоне» на сохранность всех его узлов, начиная с проводов и заканчивая полугусеничным шасси. Стоящие без дела механизмы на Луне выживали плохо.

Должно быть, Лэйн подумала о том же.

– Даже если мы сможем запустить «Аэросмит» и перегнать его в кратер Менелай, а это большое «если», – сказала она, сверкнув глазами на Кворлза, чтобы подчеркнуть свое сомнение в его способности сделать это, – как мы до него доберемся, если на нас нападут? Очевидно, роверы выйдут из строя, а еще ЭМИ спалит компьютеры в скафандрах, и мы не сможем выстроить маршруты.

– А мы не можем запустить системы скафандров в ручном режиме, в обход компьютеров? – спросил Дэкерт. – Я, конечно, понимаю, что речь идет о работе в стиле двадцатого века – ручное управление, базовые функции жизнеобеспечения безо всякого автоматического регулирования и навигации… и туда, конечно, четыре часа идти… однако это выполнимо при наличии карты и компаса.

Кворлз задумался на пару секунд.

– Я, наверное, смогу переключить регенераторы скафандров на ручное управление, но надо быть поосторожнее в регулировке газовой смеси. И надо будет присматривать друг за другом, там, снаружи.

Он посмотрел на Лэйн.

– И не могу обещать, что ее скафандр будет работать, если она и дальше продолжит преуменьшать мои умения. Это нарушает мою концентрацию.

– Хорошо, с этим все ясно, – быстро сказал Дэкерт, не давая Кворлзу и Лэйн снова начать пререкаться. – Лэйн, составляешь план эвакуации. Кворлз займется скафандрами и поможет Вернону с починкой «Аэросмита». Тэтч, ты займешься маршрутом в кратер Менелай. Посмотри карты и выбери безопасное место, куда поставить транспортер; а еще проверь последние снимки с низкоорбитальных спутников, убедись, что с дорогой все нормально. Я выясню у Стэндэрда и Хейла, какие меры противодействия собираются предпринимать десантники – на тот случай, если все пойдет еще хуже, чем уже есть.

– Наверное, будут петь «Боже, храни Америку», пока на них будут падать эти долбаные ракеты, – сказал Тэтч. Бюрократов и военных он не любил еще сильнее, чем Лэйн, и у него ушло больше года, чтобы наладить отношения с Дэкертом, с того момента, как он узнал, что босс служил. А началось все с какой-то там драки в баре в Портленде, много лет назад, за которую его на выходные в тюрьму посадили. Тэтч пошевелил своим огромным телом, вставая, и было такое впечатление, что кресло к нему приклеилось.

– Сколько у нас будет времени, если они по нам пальнут? – спросил он.

– Ты имеешь в виду ракетами? – вопросом на вопрос ответил Вернон. – Семь тысяч километров в час, дальность шестьсот кило… Думаю, минуты четыре – с того момента, как мы их засечем. Вполне достаточно, чтобы наделать в штаны, но маловато, чтобы почиститься. Не знаю, успеем ли мы смыться. Скафандры, конечно, наденем, но вот успеем ли уйти достаточно далеко от станции – другой вопрос.

Он улыбнулся своей широкой улыбкой Вернона Уотерса.

– Думаю, я лучше просто пойду в мастерскую Джонатана в Дыре, чтобы напоследок дунуть немного его жидкого зелья.

– Я приготовлю вэйп и прогрею заранее, брат мой, – сказал Кворлз. – Умрем на приходе, воскреснем с богами.

Дэкерт скривился:

– Вот это да, Джонатан. У «Лед Зеппелин» спер?

Все рассмеялись, но как-то неискренне, совсем не так, как бывало у них в прошлом.

– О’кей. Давайте сосредоточимся на плане эвакуации, чтобы все было четко, – сказал Дэкерт. – Вернон, просчитай все, выясни, какое у нас поле допуска, плюс-минус десять секунд. Чтобы все было ясно.

Он встал и повернулся к Тэтчу:

– А ты займись одним из роверов, прицепи к нему плуг, на случай, если придется чистить дорогу к кратеру, и погрузи на него «Кайнекса» и несколько взрывателей. Ты и Вернон поедете на нем впереди «Аэросмита».

Оглядев экипаж станции, он кивнул. Все кивнули в ответ, но никто не заговорил. Уотерс хлопнул Тэтча по спине, и они развернулись.

– Лэйн, Джонатан, задержитесь ненадолго, – сказал Дэкерт. – Сделайте так, чтобы аппаратура связи на «Аэросмите» была отключена от центрального поста связи на «Кратере Пири». И у меня есть еще пара идей для вас.

Дождавшись, пока они останутся втроем, он махнул рукой Бриггс и Кворлзу, чтобы они шли за ним. Это было нелегко, и не только потому, что это попахивало заговором. Дэкерту уже приходилось принимать трудные решения. Он потерял четверых солдат в попытке спасти одного раненого, истекавшего кровью, в развороченной бомбой хижине в Анжаре, во время одного из самых жестоких ливанских восстаний, но не приказал им уходить, поскольку в бою своих не бросают. Он игнорировал глупые приказы – или, по крайней мере, делал вид, что не получил их, – пока они уже не теряли актуальность. Как минимум ему нужна помощь Лэйн и Джонатана, а с ценой он разберется позже, даже если она будет очень высока.

Он отвел их в карантинный модуль, туда, где отдельно ото всей остальной оранжереи содержались зараженные растения. Они втиснулись внутрь белого шара и закрыли люк. Здесь едва можно было встать во весь рост, не прижимаясь друг к другу. Деревце нектарина, ствол которого был поражен некрозом цитрусовых, уперлось в ногу Лэйн, и им пришлось пригнуться, чтобы не утыкаться головами в округлый потолок.

– Это чудесно, – сказал Кворлз. – Лэйн, может, попробуем так еще раз, когда коммандера рядом не будет?..

Лэйн ухмыльнулась, но ничего не сказала. Выжидающе поглядела на Дэкерта, будто уже знала, что этот разговор случится, но не хотела заводить его сама. Дэкерт всегда отмахивался от ее безумных теорий насчет правительственных заговоров в стиле Макиавелли, а теперь сам отвел их в карантин для растений, чтобы начальники из УКД и правительства не могли их подслушать. Сжав зубы, Дэкерт заговорил:

– Я не собираюсь ничего приукрашивать и буду говорить прямо. Если дело так дальше пойдет, мы потеряем Луну.

Он сделал паузу, поглядев обоим в глаза.

– Если это случится, я хочу, чтобы вы подумали о последствиях. Они куда важнее, чем наша скромная станция в Море Ясности.

Он сделал глубокий вдох, не поднимая головы. Никогда не умел толкать речи, эти дела он оставлял на откуп сержантам, там, в Пекле.

– Вы меня понимаете? Колонизация Луны была одним из немногих реальных достижений нашей дурацкой расы за последние три десятка лет. И она была проведена правильно. Может, и неидеально, но по большей части это было общим делом для всех. Если мы позволим случиться тому, что сейчас начинается, то мы будем строить форты и вооружаться. Китайцы сделают то же самое, и тогда Луна и вся Солнечная система, от пояса астероидов и до Европы, станет тем же самым, что и Земля. Играющие в войну там, на Земле, не просто планируют нечто, подобное «Гонконгскому варианту» или «Европейским тяжелым снайперам». Битвы будут идти в космосе. В единственном месте, где превыше всего всегда со времен «Востока» и «Меркурия» ставился вопрос выживания человека. Этого больше не будет. Сотня лет мирного космоса закончится. И больше никогда не вернется.

Они уставились на него, слишком удивленные, чтобы что-то сказать. Не то чтобы Дэкерт прежде не проявлял чувств в таких делах, как взорвать лавовые наслоения, чтобы добраться до залежей льда или пролететь на шаттле по тесным ущельям, однако по поводу человечества его эмоции обычно ограничивались легким цинизмом, а политику он вообще никогда не обсуждал. За это они его уважали, приняв как данность, что он до невозможности дотошен в исполнении своих обязанностей командира, но совершенно отстраненно относится ко всему остальному и полностью аполитичен. А сейчас он говорил, подобно борцу за мир прошлого века, сказав за раз больше слов, чем когда-либо в их присутствии.

– Возможно, уже поздно что-либо делать, – продолжил он, уже начиная стесняться того, что говорит лишь он один. – Черт, наверное, поздно было что-то делать уже в 2051 году, когда они объявили Луну коммерческой зоной, еще до Максимума. Стэндэрд вполне может быть прав, говоря, что китайцы начали то, что невозможно остановить, но я должен точно знать, в чем здесь дело. Если мы начинаем вести себя здесь так же, как на Земле, я хочу знать, черт подери, почему это произошло и кто, черт подери, это сделал.

– Так что вы от нас хотите, босс? – спросил Кворлз. Поглядел на Лэйн, приподняв брови. – В смысле я на вашей стороне, но вряд ли мы можем сесть в шаттл и полететь в Гильдию горняков, чтобы потребовать независимого расследования.

Дэкерт осторожно выпрямился, поглядев вверх, чтобы не удариться головой в потолок.

– Нет… я хочу начать собственное расследование. Нам нужна информация, и мы не сможем получить ее официальными путями. Мне нужна помощь от вас обоих, однако я хочу, чтобы вы понимали: если вы мне поможете, то рискуете как минимум своей карьерой, а возможно – куда большим. Наверное, в ваших интересах было бы отказаться, и, если вы это сделаете, я не буду на вас в обиде.

– Вы хорошо знаете, что я обо всем этом думаю, – сказала Лэйн. – Мне плевать, их тупорылые бюрократы это затеяли или наши. Я просто хочу прекратить это. Не для того я сюда прилетела, чтобы просто три года проторчать на тесной станции в компании небритых мужиков. Для меня это нечто большее.

Дэкерт поглядел на нее и кивнул, слегка улыбнувшись. Ему хотелось взять ее за руку, но он сдержался. Посмотрел на Кворлза:

– Джонатан, ты можешь отказаться прямо сейчас, никаких обид.

Кворлз посмотрел на Лэйн, а потом на Дэкерта. Сорвал листок с нектарина и начал аккуратно складывать пополам, потом еще раз, сосредоточенно опустив взгляд.

– Что ж, самосохранение превыше всего, но мне противна сама мысль, что эти придурки собираются спалить все мои игрушки только ради того, чтобы побыстрее заработать. У меня тут патенты есть.