Текст книги "Мозг. Инструкция по применению. Как использовать свои возможности по максимуму и без перегрузок"

Хотя, как мы уже выяснили, человек способен удерживать в сознании одновременно несколько блоков информации, он не в состоянии совершать с ними одновременно больше одного сознательного действия; в принципе это возможно, но качество обработки информации обязательно пострадает. Иными словами, у нас уже три ограничения: работа сцены требует много энергии; одновременно на ней может разместиться лишь горстка актеров; эти актеры в каждый момент времени могут играть лишь один эпизод.

Физически можно иногда выполнять одновременно несколько ментальных задач, но точность и производительность операций при этом быстро снижаются. Последствия могут быть достаточно неприятными. Расследование одной серьезной железнодорожной катастрофы, имевшей место в 2007 г., показало, что в тот самый момент, когда поезд непредвиденно разогнался на крутом повороте, машинист отправлял текстовое сообщение.

Большинство людей на собственном опыте сталкивались с этим ограничением. Несложно вести машину и болтать с приятелем по телефону, если вы едете по хорошо знакомому маршруту. Но стоит попасть в новое место, как разговор тут же замедлится и станет рваным. Попробуйте, оказавшись в чужой стране, ехать по непривычной стороне дороги, и вы обнаружите, что на это уходит все ваше внимание без остатка. Переключиться на другую радиостанцию, одновременно ведя машину по непривычной стороне дороги, почти невозможно – до тех пор, пока новый способ езды не закрепится в долговременной памяти и не станет естественным. Точно так же, стоит изменить на клавиатуре компьютера расположение всего одной клавиши, и скорость набора серьезно упадет. Мозгу придется заниматься двумя вещами одновременно: не только следить за содержанием документа, но еще и помнить, где расположены клавиши.

Как уже упоминалось в сцене 1, при выполнении работы задействуются все основные ментальные процессы: понимание, принятие решений, вспоминание, запоминание и торможение. Чтобы понять, почему актеры в каждый момент времени могут играть только одну сцену, рассмотрим эти процессы подробнее.

Понимание новой идеи подразумевает создание в префронтальной коре схем, представляющих новую входящую информацию, и организация их связи с уже существующими картами остальной части мозга. Мы как бы удерживаем актеров на сцене и разбираемся, связаны ли они с аудиторией, а если связаны, то как именно. При принятии решения в префронтальной коре активируется некий набор схем, из которых выбирается одна. Мы удерживаем на сцене зрителей из зала и выбираем из них лучших, как на прослушивании для записи в хор. Вспоминание подразумевает просмотр в памяти миллиардов схем и вызов нужных в префронтальную кору. При запоминании следует удерживать схемы в фокусе внимания префронтальной коры достаточно долго, чтобы они запечатлелись в долговременной памяти. Торможение подразумевает попытку не активировать определенные схемы. Мы как бы пытаемся удержать некоторых актеров вне сцены.

Каждый из этих процессов подразумевает сложные манипуляции с миллиардами нейронных связей. Ключевой момент здесь в том, что до начала очередной операции необходимо завершить предыдущую, – по той же причине, по которой наша мысленная сцена так мала: в каждом процессе расходуется невероятное количество энергии и задействуются в значительной степени одни и те же связи. Для сравнения представьте себе калькулятор: на нем невозможно одновременно умножать и делить.

При любой сознательной деятельности ваш мозг работает последовательно: одно действие за другим. Это совсем не то, как если вы лишь наблюдаете за сценой, но не обращаете на нее особого внимания, – так Эмили в 9.00 искала Мэделин, чтобы выпить с ней чашечку кофе. В том случае ее мозг занимался «параллельной обработкой» – воспринимал несколько потоков информации, но почти ничего с ними не делал.

Гипотеза о том, что сознательные процессы в мозге происходят последовательно, изучалась начиная с 1980-х гг. на сотнях экспериментов. К примеру, исследователь Гарольд Пашлер показал, что, когда люди выполняют одновременно две когнитивные задачи, их когнитивные возможности иногда падают с уровня магистра – выпускника Гарварда – до уровня восьмилетнего ребенка. Это явление получило название интерференция при выполнении двух совмещенных действий. В одном из экспериментов Пашлер предложил добровольцам нажимать одну из двух кнопок на пульте в зависимости от того, в правой или в левой части окна вспыхивает лампочка. Одна группа испытуемых просто выполняла это задание раз за разом. Другая группа должна была одновременно определить цвет лампочки, выбрав один из трех возможных цветов. Переменные, как видите, достаточно просты: слева или справа и один из трех цветов. Тем не менее выполнение двойного задания занимало вдвое больше времени и совершенно не давало экономии по сравнению с их последовательным выполнением. Обнаруженная закономерность наблюдалась всегда, независимо от вида используемых сигналов (световые или звуковые) и от того, сколько испытуемый практиковался. Если правильность реакции не имела значения, дело шло быстрее. Урок понятен: если важна точность, не стоит разделять внимание.

В другом эксперименте добровольцы должны были быстро нажать одну из двух ножных педалей в зависимости от того, какой раздался звук: высокий или низкий. Выполнение этой задачи требовало серьезного внимания. Когда исследователи добавили еще одно физическое задание, к примеру, повесить колечко на крючок, испытуемые по-прежнему справлялись, хотя и хуже – производительность падала примерно на 20 %. Но когда к первоначальному заданию с педалями добавили простую мыслительную задачу, такую как сложение двух однозначных чисел (просто сложить 5 + 3), производительность упала на 50 %. Этот эксперимент показал, что проблема состоит не столько в том, чтобы делать одновременно две вещи, сколько в том, чтобы сознательно решать одновременно две мыслительные задачи, – если вас не смущает существенное снижение эффективности работы. Совсем недавно я столкнулся с этим ограничением и на собственном опыте убедился в его серьезности. Разговаривая по телефону при помощи беспроводной гарнитуры, я начал одновременно искать в комнате какую-то вещь. В результате защемил дверью большой палец ноги и потом несколько недель лечил полученную травму.

За 30 лет исследований психологической интерференции при выполнении двух совмещенных действий получены горы непротиворечивой информации, но многие по-прежнему пытаются делать несколько дел одновременно. Долгие годы всех работников мира призывали трудиться в мультизадачном режиме. Линда Стоун, бывшая вице-президент Microsoft, в 1998 г. пустила в оборот термин непрерывное частичное внимание. Оно возникает в тех случаях, когда внимание человека постоянно расщепляется. Результатом становится постоянное и очень серьезное ментальное истощение. Сама Стоун говорила так: «Поддерживать непрерывное частичное внимание – значит сохранять сосредоточенность на главном и постоянно просматривать периферию на тот случай, если появится что-нибудь еще более важное».

В ходе исследования, проведенного в Лондонском университете, выяснилось, что постоянное общение по электронной почте и обмен текстовыми сообщениями снижает умственные способности человека в среднем на 10 пунктов по шкале IQ. Причем у женщин снижение идет на 5 пунктов, а у мужчин – на 15. Эффект тот же, что после бессонной ночи. У мужчин он втрое превышает эффект от курения марихуаны. Конечно, такой интересный факт можно весело обсудить за дружеским обедом, но на самом деле это не повод для смеха: получается, что один из самых распространенных «инструментов повышения производительности» может привести к тому, что человек станет тупым, как наркоман со стажем. (Мои извинения авторам этой методики: существуют неплохие способы ее использовать, особенно если вы способны время от времени «выключаться» на несколько часов.) Может оказаться, что работа в режиме «всегда на связи» – далеко не самая эффективная. Одна из причин этого прояснится в главе, где речь пойдет о том, как сохранять хладнокровие в напряженные моменты; однако заметим, что в этом случае мозг вынужден слишком долго работать в режиме «внимательного ожидания». Это увеличивает так называемую аллостатическую нагрузку, которая связана с выработкой гормонов стресса и другими факторами, имеющими отношение к ощущению угрозы. Организм при этом изнашивается. Стоун говорит: «Наша эра всегдашней включенности, везде, всегда и при любых обстоятельствах, создала у людей искусственное ощущение непрерывного кризиса. Известно, что происходит с млекопитающими в таких условиях: под действием адреналина включается защитный механизм “дерись или беги”. Это замечательно, если вас преследуют тигры. И сколько же электронных писем в день равны одному тигру?»

Несмотря на результаты глубокого научного исследования проблем, неразрывно связанных с разделением внимания, многие люди продолжают лезть из кожи вон ради того, чтобы успевать больше за одно и то же время, хотя выигрыш от этого получается минимальный. Существование в режиме «всегда включено» представляется им логическим выходом из тупика. Вывод: если вы получаете по электронной почте больше писем, чем можете обработать за рабочее время, возвращайтесь к ним в любую свободную минуту. Кроме того, мысль о том, чтобы быть на связи круглые сутки семь дней в неделю, гораздо проще вывести на мысленную сцену, чем другое, не слишком понятное решение, которого к тому же вовсе нет в зале, – поменять привычки работы с почтой. Результат постоянного пребывания на связи кажется удивительным: это не только отрицательно сказывается на ваших мыслительных возможностях, но и ведет к увеличению числа получаемых электронных писем. Ваши корреспонденты замечают, что вы быстро отзываетесь на их послания, и начинают закидывать вас вопросами по всякому поводу.

Если вы приложите усилия, то на коротком промежутке времени состояние постоянной включенности, возможно, даст повышение продуктивности. Однако мозгу это может дорого обойтись, в чем на собственном опыте убедилась Эмили: легкая тошнота, которую она почувствовала на совещании, была вызвана психологической интерференцией при выполнении двух совмещенных действий. Представьте, что вам зададут сложный вопрос, когда вы пытаетесь принять какое-нибудь простое решение (к примеру, выбираете, что съесть на ланч). Конечно, справиться с этой задачей возможно – ну, почти возможно, но подобные усилия очень утомительны.

Как правило, люди поступают так же, как поступила на совещании Эмили. Они пытаются удерживать внимание сразу на нескольких вещах и при необходимости быстро переключаться с одной на другую. Может показаться, что это прекрасная идея. Но представьте, что происходит, когда вы пытаетесь выполнять какие-то задачи в фоновом режиме. Небольшой объем рабочей памяти заставляет вас снижать количество данных, которые вы в каждый конкретный момент можете привлекать для решения главной задачи. Вместо того чтобы держать на сцене четыре объекта одновременно, вы вынуждены ограничиваться тремя, а то и двумя. Пространство в рабочей памяти занимают объекты, находящиеся рядом со сценой. Этот вопрос пока не исследовался, но разумно предположить, что первыми со сцены вылетают самые энергозатратные объекты. И, что еще хуже, это, скорее всего, будут принципиально важные объекты, такие как самые общие цели или другие тонкие моменты. Именно этой тенденцией, возможно, объясняется тот факт, что при перегрузке ментальной сцены так просто забыть о конечной цели. Крупных актеров выпихивают со сцены первыми.

Всякий раз, когда вы работаете в многозадачном режиме и на ваше внимание претендует не один, а несколько процессов, аккуратность и точность вашей работы снижается. Что можно предпринять в этой ситуации, кроме как строго разделить дела во времени и заниматься в каждый момент только чем-то одним (а большинство тех, кто получает по 200 электронных писем в день, вас просто поднимут на смех с таким предложением)? Существует три возможных решения этой проблемы. Одно из них состоит в том, чтобы автоматизировать как можно больше задач из тех, что вам приходится выполнять, – а значит, заставить работать аудиторию. Еще одно решение – как можно эффективнее организовать информацию, которую вы выводите на сцену. Третье возможное решение – разделить внимание.

Некоторые бизнесмены утверждают, что многозадачный режим не доставляет им никаких неудобств. Это правда, можно участвовать в селекторном совещании и одновременно (или почти одновременно) отвечать на электронные письма. Однако точнее будет сказать, что в действительности вы занимаетесь этими делами не одномоментно. Ни в какой момент на вашей сцене не играется параллельно два спектакля. Вы просто переключаете внимание то на одно дело, то на другое. Результат – сниженный интерес к тому, что происходит на совещании, поэтому вы легко можете пропустить ключевые моменты, а новые идеи «не впитаются». Исследования ученых, занимающихся проблемами памяти, также показывают, что для закрепления информации в долговременной памяти к ней нужно отнестись очень внимательно. В противном случае может получиться, что вы слышали все, о чем говорилось на совещании, но потом мало что сможете вспомнить.

Для этой проблемы существует единственное решение. Можно научиться жонглировать на работе множеством «мячиков» точно так же, как цирковой клоун учится жонглировать настоящими мячами: повторять одни и те же действия до тех пор, пока они не врежутся в память, – и тогда управлять ими будет уже не префронтальная кора. Как только какое-то действие закрепится в долговременной памяти, вы сможете одновременно с ним заниматься чем-нибудь еще. Дальше – больше; после закрепления следующего действия вы сможете добавить еще одно и т. д. В качестве примера возьмем навык вождения автомобиля. Сначала закрепляется навык держать руки на руле; потом вы добавляете пользование педалями газа и тормоза; затем эти действия тоже становятся автоматическими, и уже можно осваивать более сложные умения, к примеру, парковку.

Так, я прочно запомнил на клавиатуре своего компьютера клавиши, при помощи которых можно сохранить, вырезать, вставить текст и отменить предыдущую команду; на перечисленные действия теперь почти не требуется сознательных усилий. Это позволяет мне печатать быстрее и качественнее, потому что не приходится тратить внимание на рутинные процедуры. Внедрив повторяющиеся действия, вы переводите управление ими в отдел мозга, который носит название базальные ядра (в сцене 1 они уже упоминались).

Базальные ядра (их несколько) имеют непосредственное отношение к тому, как мозг хранит и обрабатывает рутинные операции. Они представляют собой как бы шаги, из которых, как в танце, складывается общий порядок. Базальные ядра распознают, хранят и воспроизводят готовые шаблоны. Основной принцип их работы что-то вроде оператора «если – то» в программировании. К примеру, «Если вы собираетесь пить горячее, не спешите; сначала сделайте маленький глоточек». Подобные рутинные действия хранятся в виде сложных схем. Каждая из них может содержать команды на срабатывание миллионов нервов, которые точно в заданном порядке подадут команды сотням мышц, и они сократятся на точно заданное время с точно заданной силой, чтобы вы могли поднять со стола за ручку кружку с горячим напитком, поднести ее ко рту и отхлебнуть.

Базальные ядра повсюду суют свой нос. В большинстве других областей мозга потоки данных входят и выходят по длинным связям белого вещества. Эти связи, как кабели, объединяют различные области мозга в единое целое. Префронтальная кора тоже надежно соединена с его другими отделами, в то время как другие, такие как мозжечковая миндалина, имеют более ограниченные каналы связи с другими областями мозга. Базальные ядра, прекрасно обеспеченные связью, подхватывают шаблоны не только физических движений, но и любых внешних раздражителей, таких как свет, звук, запах, речь, события, идеи, эмоции и т. п. В следующий раз, когда вам случится неосознанно понюхать пакет молока, прежде чем пить, или автоматически проверить перед деловой встречей, есть ли у вас с собой визитные карточки, поблагодарите за это базальные ядра вашего мозга.

Базальные ядра ненасытны в поиске шаблонов. В одном из исследований выяснилось, что после всего лишь трех повторений некоего действия начинается процесс так называемой долгосрочной потенциации, или, как я его здесь называю, процесс записи в ПЗУ – постоянное запоминающее устройство. Базальные ядра не любят афишировать свои действия: они подхватывают шаблоны без участия вашего сознания. В Монреале было проведено исследование, в ходе которого добровольцев просили нажимать одну из четырех кнопок на панели в зависимости от того, в каком месте экрана зажигался свет. Испытуемых разделили на две группы: добровольцам из одной группы давали случайную последовательность; из второй – повторяющуюся. Повторяющаяся последовательность была достаточно сложной, чтобы люди не могли сознательно заметить ее и запомнить. Однако их базальные ядра справились с этой задачей. Группа с повторяющейся последовательностью реагировала на сигнал на 10 % быстрее. После эксперимента всех участников попросили назвать какую-нибудь замеченную последовательность, но никто не смог это сделать лучше других. Базальные ядра, безусловно, заметили шаблон, но на сознательном уровне добровольцы не смогли его идентифицировать. Вы наверняка можете вспомнить аналогичные случаи из собственного опыта: когда вы едете в новый офис, а на следующий день уже «просто знаете» дорогу туда. Надо сказать, что у такого знания есть тонкие моменты. Вы не смогли бы описать дорогу словами. Вы не знаете этого шаблона, хотя в ваших базальных ядрах он уже сформировался.

Базальные ядра очень эффективно действуют по шаблону. Этим ресурсом мозга следует пользоваться при каждой возможности. Если вы повторяете какое-то действие достаточно часто, базальные ядра берут управление на себя, освобождая вашу мысленную сцену для новых задач. Формируйте шаблоны – рутинные действия, которые можно повторять раз за разом: как звонить по телефону, как создать новый документ, как уничтожать электронные письма в почтовой программе, как планировать время. Чем чаще вы пользуетесь шаблонами, тем меньше внимания уделяете соответствующим операциям – и тем больше успеваете делать в это же время. Очевидно, что такой способ не подходит для решения задач высокого порядка – вы не сможете автоматически написать письмо; тем не менее вы удивитесь, узнав, как много действий можно автоматизировать. К примеру, теперь я могу меньше чем за три секунды (я засекал) отправить в ответ на письмо улыбающийся смайлик. По существу, это сигнал отправителю: «Получил ваше письмо. Спасибо».

Еще один способ максимально эффективно использовать ограниченный ресурс внимания заключается в том, чтобы выводить информацию на сцену в как можно более упорядоченном виде. Представьте, что вы пытаетесь выбрать место для отдыха с друзьями на пляже. Ясно, что решения надо принимать в определенном порядке. Невозможно определить, сколько закупать продуктов, пока не выяснится, сколько человек едет с вами. А узнать их количество вы не сможете, пока не определите дату поездки. Если вы слишком рано отправитесь закупать припасы, то мысли будут блуждать по кругу, но принять решение вы все равно не сможете.

Вероятно, вам случалось испытывать нечто подобное – возможно, при работе над каким-нибудь проектом, когда вы без конца думали об одном и том же, начинали вновь и вновь и никак не могли принять решение. Это один из результатов последовательной природы префронтальной коры и сознания, не способного решать несколько задач одновременно. Возникает так называемое бутылочное горлышко, или узкое место. Оно представляет собой серию незавершенных связей, которые расходуют ментальную энергию и создают очередь. Задачи, требующие решения, ждут, пока не будет принято самое первое решение. Ситуация напоминает ту, что возникает при зажевывании бумаги принтером: документы, отправленные на печать, выстраиваются в очередь. Значок принтера на экране начинает мигать, посылая вам сигнал тревоги и сообщая о проблеме. Точно так же, когда одна мысль возвращается снова и снова, одно непринятое решение может преградить путь всем остальным. Если бы можно было составить полный каталог всех мыслей, которым вы уделили внимание в течение, скажем, недели, в нем наверняка обнаружится немало повторяющихся мыслей. Решения, которые вы никак не можете принять, и мыслительные задачи, которые не решаются, порождают очереди и напрасно растрачивают ресурсы вашего мозга.

Как поступить, если возникла очередь? Не исключено, что следует вернуться к вопросу более высокого уровня – не принятое по нему решение тормозит всю работу мозга. Если вы занимаетесь отделкой дома и никак не можете определиться, в какой цвет покрасить стены, вероятно, это означает, что вы до сих пор не приняли решение более высокого уровня – не выбрали для дома общую цветовую гамму. Судя по всему, существует самый эффективный путь решения любой мыслительной задачи – путь наименьшего сопротивления. Время, затраченное на выработку верного порядка принятия решений в конечном итоге, с одной стороны, поможет вам сберечь немало усилий и энергии, ведь в очереди будет меньше нерешенных вопросов. С другой стороны, уменьшение очередей избавит вас от необходимости несколько раз выводить на сцену, а затем убирать с нее одних и тех же актеров, позволит сберечь энергию и пространство для другой информации. В целом при правильной организации процесса у вас будет больше ресурсов для размышлений о других вещах.