Текст книги "Необитаемая земля. Жизнь после глобального потепления"

Непригодный для дыхания воздух

Нашим легким нужен кислород, но он составляет лишь малую долю того, чем мы дышим, и эта доля снижается по мере роста объема углерода в атмосфере. Это не значит, что мы все задохнемся – на планете более чем достаточно кислорода, – но страданий нам не избежать.

При уровне CO₂ в 930 частей на миллион (вдвое выше текущего значения) когнитивные способности снижаются на 21% (296). В помещениях, где углекислый газ накапливается, эффект еще сильнее – и это одна из причин, по которой мы чувствуем себя бодрее даже после короткой прогулки на свежем воздухе, чем когда сидим весь день в помещении с закрытыми окнами. В ходе одного исследования выяснилось, что в начальных школах Техаса средний уровень CO₂ составляет 1000 частей на миллион, а в четверти из них выше 3000 частей – это действительно пугающие показатели, особенно учитывая, что школы нужны для того, чтобы развивать интеллект (297). Но кое-где дела обстоят куда хуже: еще более высокая концентрация наблюдается в самолетах, именно она вызывает у пассажиров ощущение сонливости, знакомое многим из нас по личному опыту.

Однако углерод здесь далеко не самый главный фактор. В дальнейшем воздух на планете будет не просто нагреваться; скорее всего, он станет грязнее и опаснее для здоровья людей. Засухи оказывают прямое воздействие на качество воздуха, увеличивая концентрацию твердых частиц в воздухе, вызывая то, что в дни «Пыльного котла» называли пылевой пневмонией; изменение климата принесет новые пылевые бури в эти равнинные штаты, где смертность от последующих загрязнений воздуха может удвоиться (298), а число случаев госпитализации – утроиться. Чем горячее становится планета, тем больше образуется озона, и к середине текущего столетия в США ожидается увеличение количества дней с опасным для здоровья озоновым смогом на 70%, как сообщает Национальный центр атмосферных исследований (299). К 2090-м годам не менее двух миллиардов человек по всему миру (300) будут дышать воздухом, не соответствующим нормативам безопасности, установленным Всемирной организацией здравоохранения. Уже сейчас от загрязнений воздуха каждый день умирает десять тысяч человек (301). Это значительно больше, чем общее число людей, когда-либо пострадавших от аварий на атомных реакторах. Конечно, сложно назвать это неоспоримым аргументом в пользу атомной энергии, поскольку сравнение не очень радостное: в мире куда больше труб, исторгающих черный дым от сжигания ископаемого топлива, чем атомных АЭС с их аккуратными башнями и облаками белого пара. Но это впечатляющий показатель того, насколько в действительности всеобъемлющ наш режим углеродного загрязнения, окутывающего планету токсичной пеленой.

В последние годы исследователи обнаружили целый пласт скрытых трагедий, вплетенных в события последних пяти десятилетий и произошедших в результате производства обогащенных свинцом бензина и краски, из-за которых в местах их массового использования значительно повысились уровни умственной отсталости и преступности, а посещаемость образовательных учреждений и общий доход на протяжении жизни – снизились. Эффекты от загрязнения воздуха становятся все заметнее. Мелкодисперсная пыль, к примеру, со временем снижает когнитивные способности настолько, что многие исследователи называют эффект огромным (302): уменьшение загрязнения в Китае до стандартов американского Управления по охране окружающей среды могло бы улучшить результаты устных экзаменов на 13%, а успеваемость по математике – на 8%. (Простое повышение температуры также имеет жесткий негативный эффект на сдачу экзаменов (303): чем жарче, тем ниже оценки.) Загрязнение воздуха связали с умственными расстройствами у детей (304) и вероятностью развития деменции у взрослых (305). Согласно исследованиям, повышенный уровень загрязнений в год рождения ребенка может повлиять на снижение его доходов (306) и участие в трудовой деятельности к тридцати годам, а взаимосвязь загрязнения воздуха с преждевременными родами и низким весом младенцев оказалась столь сильной, что с простым вводом E-ZPass[62]62
  E-ZPass – дистанционная электронная системы оплаты проезда на дорогах США. – Прим. ред.


[Закрыть] обе проблемы ослабли (307) (в сфере досягаемости пунктов сбора платы – на 10,8 и 11,8% соответственно), только лишь за счет сокращения выхлопов, ранее выделявшихся автомобилями при снижении скорости для оплаты проезда.

С загрязнением воздуха связана еще одна угроза здоровью людей. В 2013 году таяние Арктики изменило погодные условия в Азии (308), лишив промышленный Китай естественных «ветров-сквозняков», на которые там так рассчитывали, и в результате значительную часть севера страны затянул невыносимый смог. Индекс качества воздуха – не самая понятная на первый взгляд система измерений, которая распределяет риски по весьма своеобразной шкале, учитывающей присутствие различных загрязнителей: предупреждения начинаются в интервале от 51 до 100 единиц, при 201–300 единицах стоит ожидать «значительного увеличения респираторных эффектов среди широких слоев населения». Индекс заканчивается на интервале 301–500, который грозит нам «серьезными осложнениями при заболеваниях сердца и легких, преждевременной смертностью у больных кардиопульмональными заболеваниями и лиц преклонного возраста», а также «серьезным риском респираторных эффектов у широких слоев населения», при таком уровне «не следует выходить на улицу». Китайский «воздухапокалипсис» 2013 года в два раза повысил крайнюю отметку верхнего диапазона – индекс взлетел до 903 пунктов (309), и ученые, анализировавшие данный феномен, предположили, что китайцы случайно изобрели новый вид смога (310), в котором сочетаются «гороховый суп»[63]63
  Название дал тяжелый густой черно-желтый смог, накрывший Лондон на 5 дней в 1952 году и унесший более 10 тысяч жизней. – Прим. науч. ред.


[Закрыть] промышленно-европейского типа и мелкодисперсные загрязнения, отравившие многие развивающиеся страны. В тот год в стране от смога погибло 1,37 миллиона человек (311).

Многие за пределами Китая видели фотографии и видео, на которых столица столь плотно затянута серым смогом, что он затмевал солнце; но это показатель не состояния атмосферы планеты, а общей отсталости страны – того, насколько Китай отстает от качества жизни, установленного в странах первого мира, на каких бы позициях он ни находился глобально по показателям экономического роста. Затем, во время беспрецедентного сезона пожаров в Калифорнии 2017 года, воздух в районе Сан-Франциско побил рекорд Пекина (312). В долине Напа индекс качества воздуха достиг 486 пунктов. В Лос-Анджелесе скупили все медицинские маски; в Санта-Барбаре жители горстями выгребали пепел из канализационных труб. На следующий год из-за дыма от природных пожаров на улицах Сиэтла стало опасно дышать (313). Что дало еще одну причину американцам, испугавшимся за собственное здоровье, не обращать внимания на ситуацию в Дели, где в 2017 году индекс качества воздуха достиг 999 пунктов (314).

В столице Индии проживает 26 миллионов человек. В 2017 году вдыхание городского воздуха было эквивалентно выкуриванию более двух пачек сигарет в день (315) и прирост пациентов в больницах составил 20% (316). Участники делийского полумарафона во время соревнования замотали головы белой тканью. Воздух, сильно пропитанный сажей, несет и другие угрозы: видимость была столь слабая, что на городских шоссе сталкивались десятки машин (317), а авиакомпания United Airlines отменила все рейсы, прибывавшие и вылетавшие из Дели (318).

Новое исследование показало, что даже краткосрочное воздействие мелкодисперсного загрязнения воздуха может значительно повысить уровень риска респираторных заболеваний (319): каждые дополнительные 10 микрограммов на кубический метр воздуха связывают с ростом числа диагнозов на 15–32%. Также повышается и артериальное давление. В 2017 году в журнале The Lancet сообщалось, что мелкодисперсные загрязнения стали причиной девяти миллионов смертей по всему миру (320); более четверти из них – в Индии. И это было еще до получения обновленных данных за пиковый период того года.

В Дели загрязнение воздуха происходит в основном из-за горения пригородных сельхозземель; но в других странах мелкодисперсный смог образуется в первую очередь от сжигания бензина и дизеля и прочей промышленной активности. Загрязнения воздуха не знают дискриминации и бьют по всем слабым местам человеческого организма без разбора: они увеличивают количество инсультов (321), заболеваний сердца (322), рака всех видов (323), приобретенных и хронических заболеваний вроде астмы (324), а также случаев неблагоприятного течения беременности, в том числе недоношенности (325). Новое исследование поведенческих и развивающих эффектов еще страшнее: загрязнение воздуха связали с ухудшением памяти и внимания (326), снижением словарного запаса, с синдромом дефицита внимания (327) и гиперактивности и расстройствами аутистического спектра (328). Результаты показали, что загрязнение нарушает развитие нейронных связей в мозге (329), а нахождение в непосредственной близости от угольных электростанций может деформировать ДНК (330).

В развивающихся странах качество воздуха в 98% городов находится ниже уровня нормы (331), установленного в развитых странах. Но и за городом ситуация ненамного лучше: 95% населения мира дышит загрязненным воздухом. Начиная с 2013 года Китай принял беспрецедентные усилия по очистке воздуха в стране, но к 2015 году загрязнение все равно убивало более миллиона китайцев ежегодно (332). Каждая шестая смерть в мире наступает от загрязнения воздуха (333).

Подобные загрязнения воздуха давно никого не удивляют; пророчества о токсичности смога и опасностях почерневшего воздуха можно найти, к примеру, в книгах Чарльза Диккенса, которого мало кто считает защитником окружающей среды. Но каждый год мы узнаём все больше о том, как наша промышленная деятельность отравляет планету.

Еще одним поводом для беспокойства стала сравнительно новая – или недавно обнаруженная – угроза загрязнения: микропластик. Глобальное потепление напрямую никак не связано с проблемой микропластика, но его стремительное нашествие стало неотвратимым напоминанием о том, какие трансформации кроются за термином «антропоцен» и до какой степени в этих трансформациях виновата растущая культура потребления.

Защитники окружающей среды, вероятно, уже слышали о Большом тихоокеанском мусорном пятне (334) – огромном острове из пластика площадью с два Техаса, свободно дрейфующем в Тихом океане. Но на самом деле это не остров – это даже не стабильное образование, просто нам так удобнее его представлять. И состоит «пятно» в основном из крупных пластиковых объектов, видимых невооруженным взглядом. А вот его микроскопические кусочки – которые могут высвобождаться в окружающую среду в количестве 700 тысяч штук (335) за время одного цикла стирки в машинке – гораздо более вредоносны. По этой причине их проникающая способность куда выше: согласно одному недавнему исследованию, четверть рыбы, продаваемой в Индонезии и в Калифорнии, содержит пластик (336). Европейские любители моллюсков, по одной оценке, съедают одиннадцать тысяч частиц микропластика за год (337).

Прямое воздействие на океаническую жизнь еще более впечатляющее. Общее число видов морских животных (338), на которых негативно сказалось отравление пластиком, выросло с 260 видов в 1995 году, когда были проведены первые оценки, до 690 видов в 2015-м и 1450 в 2018 году. Большинство рыб, проверенных в Великих озерах, содержали микропластик, равно как и 73% рыбы (339), протестированной в северо-восточной части Атлантического океана. В одном из супермаркетов Великобритании в ходе исследования выяснилось, что каждые 100 граммов моллюсков содержат 70 частиц пластика (340). Некоторые рыбы научились есть пластик (341), а отдельные виды криля теперь работают как заводы по переработке пластика, разлагая микропластик на еще более мелкие частицы, которые ученые стали называть нанопластиком (342). Но криль не может переработать все; на двух квадратных километрах вод близ Торонто недавно выловили 3,4 миллиона частиц микропластика (343). Разумеется, это повлияло и на морских птиц: один исследователь обнаружил 225 частиц микропластика в животе трехмесячной птицы (344), составлявших 10% от ее веса, – это как если бы человек носил пять-десять килограммов пластика в своем раздутом животе. («Представьте, что вам еще и предстоит совершить свой первый полет к морю со всем этим в желудке, – добавил исследователь в интервью Financial Times. – Популяции морских птиц сокращаются быстрее любых других групп птиц».)

Микропластик был найден в пиве, мёде и 16 из 17 брендов морской соли (345), продававшихся в восьми разных странах. Чем больше проверяли, тем больше находили; и, хотя пока никто не знает, как микропластик воздействует на здоровье человека, говорят, что частицы в океане в миллион раз более токсичны, чем окружающая их вода (346). Есть все шансы, что если мы вскроем человеческое тело в поисках микропластика – как мы уже начинаем делать в отношении тау-протеина, предполагаемого маркера хронической травматической энцефалопатии и болезни Альцгеймера, – то обнаружим внутри пластик. Мы рискуем даже вдыхать микропластик в помещениях (347), ведь его обнаружили в составе воздуха, и уже регулярно его пьем: частицы пластика были найдены в водопроводной воде 94% американских городов, участвовавших в проверке (348). К 2050 году глобальное производство пластика может вырасти втрое (349), и тогда пластика в океане станет больше, чем рыбы.

Пластик странным образом связан с изменением климата, он словно перетягивает на себя все страхи о разрушении планеты, смещая фокус внимания на то, что имеет мало общего с глобальным потеплением. Но не только выбросы углекислого газа влияют на изменение климата; существуют и другие типы загрязнений. Некоторые связи носят косвенный характер: пластик производится промышленностью, которая также производит и отходы, в том числе двуокись углерода. Другие связи более прямые и тривиальные: при разложении пластик выделяет метан и этилен, еще один мощный парниковый газ (350).

Правда, существуют и гораздо более пугающие взаимосвязи между неуглеродным загрязнением и температурой планеты. Это проблема не пластика, а «аэрозольного загрязнения» – так обобщенно называют любые посторонние частицы, находящиеся в воздухе. Аэрозольные частицы на самом деле сдерживают повышение температуры (351), в основном благодаря отражению солнечного света обратно в космос. Иными словами, все неуглеродные загрязнения, производимые нашими электростанциями, заводами и автомобилями, – от которых задыхаются самые крупные и процветающие города мира, где миллионы людей попадают на больничные койки, а миллионы менее везучих умирают преждевременно, – все эти загрязнения, как это ни парадоксально, снижали уровень глобального потепления, которое мы сейчас испытываем.

Насколько? Вероятно, на полградуса, а может, и больше. На текущий момент аэрозольные загрязнения отразили от Земли такое количество солнечного света, что в наш промышленный век планета нагрелась лишь на две трети от того уровня, который мог бы быть в противном случае (352). Если бы мы каким-то образом смогли производить в точности такие же объемы углеродных выбросов, какие произвели с начала промышленной революции, при этом имея чистое небо без аэрозольных загрязнений, температура поднялась бы более чем на половину от нынешнего уровня. Нобелевский лауреат Пауль Крутцен назвал такую ситуацию (353) «уловкой-22»[64]64
  «Уловка-22» (англ. catch-22)– термин из одноименного романа Джозефа Хеллера. Так называют парадокс выбора между взаимоисключающими правилами и процедурами, зачастую бюрократическими. – Прим. ред.


[Закрыть], а писатель-климатолог Эрик Хольтхаус описал ее еще резче – как «сделку с дьяволом» (354): мы жертвуем своим здоровьем, загрязняя атмосферу выбросами, но если у нас будет чистое небо, то изменение климата заметно ускорится. Устранив эти загрязнения, можно спасти миллионы жизней в год (355), но тогда температура резко поднимется, на 1,5–2 °C больше доиндустриального уровня – и приведет нас к порогу в два градуса потепления, который давно считается границей, отделяющей пригодное для жизни будущее от климатической катастрофы.

Уже почти в течение поколения инженеры и футурологи раздумывают над практическими последствиями этого феномена, и пока вырисовывается перспектива сдерживания роста температуры через подвешенные в атмосфере частицы – то есть намеренное загрязнение воздуха во избежание потепления планеты. Этот проект из сферы «геоинжиниринга» был воспринят обществом как вариант «худшего сценария», недалеко ушедший от научной фантастики, – и в самом деле, он вдохновил многие из недавних научно-фантастических произведений, обратившихся к теме климатического кризиса. Тем не менее проект получил огромную поддержку среди наиболее обеспокоенных ученых-климатологов, многие из которых уверяют, что ни одна из довольно скромных целей Парижского климатического соглашения не может быть достигнута без технологий отрицательных выбросов, непозволительно дорогих в настоящее время.

Захват углерода может в итоге оказаться «магическим мышлением», но мы знаем, что чем проще технологии, тем лучше результаты. Вместо того чтобы собирать углерод из атмосферы, мы будем специально ее загрязнять; пожалуй, здесь наиболее мягким вариантом станет диоксид серы. Из-за этого наши закаты станут насыщенно-красными, небо – блеклым и будет выпадать больше кислотных дождей.

Снижение качества воздуха приведет к десяткам тысячам преждевременных смертей в год (356). В статье от 2018 года сообщалось, что из-за искусственного загрязнения атмосферы может быстро высохнуть Амазонка (357), что спровоцирует еще больше природных пожаров. Согласно другой статье от 2018 года, негативный эффект на рост растений полностью нейтрализует позитивный (358), оказанный на глобальную температуру; иными словами, по крайней мере, на продуктивность сельского хозяйства геоинжиниринг никакого положительного влияния не даст.

Запустив такой проект, остановить его мы уже не сможем. Даже короткий перерыв в поддержании нашего серного зонтика может подтолкнуть планету к нескольким градусам потепления, а затем и к климатической бездне. А значит, любые сооружения, обеспечивающие наличие зонтика, могут стать объектами политических манипуляций и террористов, как признают сами сторонники данного проекта. Тем не менее многие ученые считают геоинжиниринг неизбежным – в первую очередь из-за дешевизны этого подхода. Даже один эксцентричный миллиардер-экоактивист мог бы запустить его своими силами.

Чума потепления

Камни – это архив истории планеты, где эпохи в миллионы лет спрессованы временем в слои толщиной в несколько сантиметров, а иногда и меньше. Лед выполняет схожую роль – это дневник климата, но хранящаяся в нем история может ожить. В настоящее время в арктических льдах замурованы болезни, которые не витали в воздухе уже миллионы лет (359), – в некоторых случаях они были активны еще до появления человека. Это означает, что наша иммунная система понятия не имеет, как бороться с доисторической чумой, если она вдруг высвободится из льда. В лабораториях уже удалось реанимировать нескольких микробов: в 2005 году оживили экстермофильную бактерию возрастом 32 тысячи лет (360), в 2007-м вернули к жизни вирус возрастом 8 миллионов лет (361), а один русский ученый из чистого любопытства заразил себя бактерией возрастом 3,5 миллиона лет (362). Просто чтобы посмотреть, что будет. (Он выжил.) В 2018 году ученые оживили кое-что покрупнее – червя, который был заточен в вечной мерзлоте последние 42 тысячи лет (363). В Арктике сохранились устрашающие болезни и намного моложе. На Аляске исследователи обнаружили остатки гриппа 1918 года (364), который заразил 500 миллионов человек и убил 50 миллионов (365) – это около 3% населения мира (366) и в почти в шесть раз больше числа погибших в Первой мировой войне, для которой эпидемия сыграла роль последней капли. Ученые предполагают, что в сибирских льдах могут находиться черная оспа (367) и бубонная чума (368), а также много других болезней (369), которые по тем или иным причинам канули в лету, – краткая история разрушительных эпидемий, оставленных под арктическим солнцем.

На самом деле многие замерзшие организмы не переживут процесс оттаивания; те, что удалось оживить, были реанимированы в строгих лабораторных условиях. Но в 2016 году из-за деградации вечной мерзлоты оттаял труп оленя, погибшего от сибирской язвы по меньшей мере за 75 лет до этого (370). В результате были заражены 20 человек, а один мальчик скончался; больше двух тысяч оленей погибло от болезни.

В гораздо большей степени эпидемиологов беспокоят не древние болезни, а существующие сейчас, меняющиеся или даже заново эволюционирующие под влиянием потепления. Здесь первый фактор – географический. До начала раннего современного периода провинциальность человечества служила защитой от пандемий: бактерии могли уничтожить город, королевство, в отдельных случаях – выкосить целый континент, но они могли распространиться лишь настолько далеко, насколько их жертвы успевали переместиться, то есть не очень далеко. Черная смерть убила 60% населения Европы, но просто представьте, какими были бы последствия в нашем глобализованном мире.

Сегодня даже при глобализации и быстром смешивании населений стран наши экосистемы в основном стабильны, и это одно из главных ограничений – мы знаем, где могут распространяться определенные бактерии, и знаем, в каких условиях не могут. (Именно поэтому на некоторых направлениях экстремального туризма требуются десятки новых прививок и профилактических лекарств, а при путешествии из Нью-Йорка в Лондон об этом можно не беспокоиться.)

Но глобальное потепление перемешает эти экосистемы, то есть поможет болезням преодолеть географические границы, как это однажды сделал Эрнан Кортес[65]65
  Фернандо Кортес де Монрой и Писарро Альтамирано (исп. Fernando Cortés de Monroy y Pizarro Altamirano), также известный как Эрнан Кортес (исп. Hernán Cortés) (1485–1547) — испанский конкистадор, завоеватель Мексики. – Прим. пер.


[Закрыть]. Область распространения переносимых москитами болезней в настоящее время ограничена, но эти ограничения стремительно исчезают по мере расширения тропиков – сейчас это происходит со скоростью пятьдесят километров за десять лет. В Бразилии на протяжении поколений желтая лихорадка оседала в бассейне Амазонки, где обитают ее переносчики, москиты видов Haemagogus и Sabethes (371); болезнь была проблемой лишь для тех, кто там живет, работает или заходит глубоко в джунгли, и только для них. Но в 2016 году болезнь вышла за пределы Амазонки. Все больше москитов стало покидать свои влажные леса, и к 2017 году они добрались до районов, окружающих крупные мегаполисы —Сан-Паулу и Рио-де-Жанейро, – а это более 30 миллионов человек (372), многие из которых живут в трущобах, и вскоре им предстояло встретиться с болезнью, которая убивает от 3 до 8% инфицированных (373).

Желтая лихорадка – лишь одна из болезней, которые будут переноситься москитами в ходе миграции, покоряя всё новые части потеплевшей планеты – глобализируя эпидемии. Только от одной малярии ежегодно умирает миллион человек (374), а заражается еще больше, но это не ваша проблема, если вы живете в США или Франции. По мере смещения тропиков на север, а вместе с ними и москитов проблема приблизится; в течение грядущего столетия все больше людей в мире будут жить бок о бок с этими болезнями. Еще пару лет назад вирус Зика тоже не был вашей проблемой.

На примере Зика можно рассмотреть второй тревожный фактор – мутацию болезней (375). До недавнего времени мы ничего не слышали о вирусе Зика, потому что он не покидал пределов Уганды и Юго-Восточной Азии и, как казалось до недавнего времени, не вызывал врожденных патологий (376). Даже сейчас, через несколько лет после того, как планету охватила паника по поводу микроцефалии, ученые не до конца понимают, что произошло и что они упустили: болезнь могла измениться по прибытии на американский континент в результате генетических мутаций или адаптации к новой среде обитания; или же вирус Зика вызывает эти ужасающие предродовые последствия лишь в присутствии другой болезни (377), возможно, менее распространенной в Африке; либо это нечто, связанное с иммунитетом и окружающей средой, что защищает матерей Уганды и их еще не родившихся детей.

Но кое-что о воздействии климата на болезни нам известно точно. Малярия, к примеру, процветает в более теплых регионах, и, по оценкам Всемирного банка, к 2030 году 3,6 миллиарда человек столкнутся с этой болезнью – из них 100 миллионов в результате прямого воздействия изменившегося климата (378).

Подобные прогнозы зависят не только от климатических моделей, но и от глубинного понимания организма. Вернее, организмов. В процессе распространения малярии участвует не только сама болезнь, но и москит; болезнь Лайма переносят клещи – еще одни разносчики эпидемий, чей ареал обитания постоянно расширяется из-за глобального потепления. Эпидемиолог Мэри Бет Пфайффер задокументировала рост числа зараженных болезнью Лайма в Японии, Турции и Южной Корее (379), где до 2010 года этой болезни просто не существовало – ноль случаев, – а теперь она поражает сотни корейцев каждый год. В Нидерландах сейчас заражено 54% территории страны; по Европе в целом распространенность болезни Лайма втрое превысила стандартные уровни. В США может происходить около 300 тысяч новых заражений каждый год (380) – и поскольку даже у тех, кто проходил лечение, через несколько лет снова проявляются симптомы болезни, их число может расти. Суммарно в США число случаев заражения от москитов, клещей и блох утроилось за прошедшие 13 лет (381), при этом десятки округов по всей стране с клещами сталкиваются впервые (382). Более заметно эффекты эпидемии проявляются не у людей, а у животных: в Миннесоте с начала 2000-х из-за зимних клещей популяция лосей снизилась на 58% за одно десятилетие (383), и ряд экологов считает, что уже к 2020 году их может вовсе не остаться в штате.

В Новой Англии[66]66
  Новая Англия – регион на северо-востоке США, включающий в себя штаты Вермонт, Коннектикут, Мэн, Массачусетс, Нью-Гемпшир и Род-Айленд. – Прим. пер.


[Закрыть] в мертвых детенышах лосей находили по 90 тысяч клещей (384), и умирали эти лосята не от болезни Лайма, а от обескровливания – каждый клещ выпил всего по несколько миллиграммов крови, но этого было достаточно. У выживших состояние здоровья было далеко не идеальным – многие так сильно чесались, пытаясь избавиться от клещей, что полностью стерли себе шерсть, обнажив жутковатую серую кожу, из-за чего их стали называть «призрачными лосями».

Болезнь Лайма относительно новая, и мы не до конца ее понимаем. Мы связываем с ней непонятный и загадочный набор симптомов: боль в суставах, слабость, потерю памяти, лицевой паралич, эдакое сумбурное общее объяснение отклонений, которые мы не можем выявить у пациентов, укушенных заразным насекомым. Мы хорошо изучили клещей и малярию; существует не так много паразитов, о которых мы знаем больше. Зато есть миллионы, о которых мы знаем куда меньше, а значит, у нас практически нет понимания того, каким образом на них повлияет изменение климата. А еще при изменении климата мы столкнемся с новыми болезнями – новой вселенной, о существовании которой человечество даже не догадывалось.

«Новая вселенная» – это не преувеличение. Ученые предполагают, что на планете может храниться более миллиона до сих пор не открытых вирусов (385). С бактериями еще сложнее, так как их может оказаться значительно больше.

Пожалуй, самые страшные из них – это те, которые живут в нас, пока еще незаметно. Даже те бактерии, что обитают в теле человека, на 99% неизвестны науке (386), а это значит, что мы находимся в почти полном неведении относительно того, какое воздействие может оказать изменение климата на бактерии, живущие, к примеру, в нашем кишечнике. Все те бактерии, которые обеспечивают нашу жизнедеятельность, словно невидимые работники, выполняющие всё – от переваривания пищи до изменений настроения, – могут перестроиться, сократиться в числе или полностью погибнуть из-за нескольких градусов потепления.

В целом, разумеется, вирусы и бактерии, обитающие внутри нас, человечеству не угрожают – пока. Предположительно, изменение температуры на один-два градуса не изменит кардинальным образом поведение большинства из них – и, скорее всего, это будет подавляющее большинство. Но давайте рассмотрим пример с сайгаком (387) – милой карликовой антилопой, обитающей в основном в Центральной Азии. В мае 2015 года в Казахстане в течение нескольких дней погибло почти две трети мировой популяции этих антилоп на площади (388), эквивалентной штату Флорида. Земля была буквально усеяна десятками тысяч трупов сайгаков. Это массовое вымирание животных произвело на людей столь сильное впечатление, что сразу появились различные теории заговора: инопланетяне, радиация, свалка ракетного топлива. Но никаких отравляющих веществ найдено не было – ни в телах животных, ни в почве, ни в растениях. Убийцей оказалась обычная бактерия Pasteurella multocida, обитавшая в гландах сайгаков без всякого для них вреда на протяжении многих поколений. И вдруг внезапно она размножилась, проникла в кровеносную систему, а оттуда – в печень, почки и селезенку. Почему? «Места гибели сайгаков в мае 2015 года были очень теплыми и влажными, – писал в журнале The Atlantic британский научный журналист Эд Йонг. – Уровень влажности в регионе был наивысшим с 1948 года, когда начали вести статистику. Такие же условия были и при двух предыдущих, менее масштабных вымираниях в 1981 и 1988 годах. Когда температура и влажность воздуха сильно повышаются, сайгак умирает. Климат – это курок, а Pasteurella – пуля».

Но это еще не означает, что мы разобрались во взаимосвязях между влажностью и повышением активности Pasteurella или выяснили, сколько еще видов таких бактерий живут в млекопитающих, например в людях, – мы идентифицировали лишь 1%, а неизвестные 99% могут оказаться более опасными – из-за климата дружественные бактерии-симбиоты, с которыми мы сосуществовали на протяжении многих тысячелетий, могут внезапно превратиться в заразу, которая уже живет внутри нас. Пока это остается тайной. Неведение, впрочем, облегчения не приносит. Скорее всего, из-за изменения климата человечество столкнется с еще большим количеством загадок в будущем.