Текст книги "Клятва мечей"

Коренастый шкипер судна с первого взгляда опознал сухопутную крысу. Покачав головой, он указал пальцем на нос корабля:

– Это фордек. Иди туда, там и оставайся. Постарайся не путаться у команды под ногами и, ради Кортралы, не пытайся никому помогать.

– Будет сделано, – весело согласился Базел. Капитан фыркнул, покачал головой и отправился по своим делам. Базел прошествовал на нос. Там уже сидел на своей свернутой в рулон постели Брандарк. Он смотрел на звезды и городские огни, отражавшиеся в воде.

– Прекрасный вид, правда? – спросил он, когда Базел бросил свою постель рядом с ним.

– Да уж… и мокрый к тому же. – Базел хмыкнул: – Глубоко здесь, наверное…

– Спасибо за напоминание! – сказал Брандарк.

– Не стоит благодарности. – Базел стянул сапоги и, привстав, снял кольчугу. Сложив ее на палубе, он с наслаждением потянулся. – Ты бы снял все это железо, – пробормотал он сонно, закрывая глаза. – Если уж ты не умеешь плавать, то ни к чему тебе лишний якорь на шее.

Он заснул, прежде чем Брандарк смог найти достойный ответ.

Впервые за несколько недель Базела не беспокоили сны. Он проснулся в прекрасном расположении духа. Все еще лежа он любовался начинающим розоветь небом. Странное благодушие переполняло его. Возможно, сказывалась спокойно проведенная ночь, но он чувствовал необъяснимое удовлетворение, будто находился точно на своем месте. Вдоль борта мягко журчала река. Базел сел и потянулся.

Начали шевелиться остальные, а он все еще праздно сидел, принюхиваясь к дымку из камбуза. Он оглядел другие суда флотилии Килтана. Они, казалось, застыли в ожидании отплытия, и впервые в своей жизни Базел почувствовал себя совершенно свободным.

Его никогда особенно не тяготили обязанности, связанные с положением принца Харграма. До Навахка во всяком случае. Он был тем, кем он был, вот и все. Сейчас он вдали от родины, изгнанник, лишенный права возвратиться домой, даже если захочет, но зато может сам распоряжаться своей судьбой. Конечно, когда-нибудь он вернется в Харграм, но сейчас он может отправиться куда пожелает и делать все, что считает нужным. До этого момента он почему-то не размышлял на такие темы. Сначала он думал о том, как доставить Фарму и Талу к отцу, потом – о сохранности своей шкуры, наконец, о выполнении обязанностей охранника каравана. Сейчас ему казалось, что, взойдя на борт речного судна, он оставил на суше все свои обязанности, наконец может исследовать мир и учиться, и он вдруг понял, что больше всего на свете ему хочется заниматься именно этим.

Он улыбнулся своим мыслям и натянул сапоги. Брандарк продолжал спокойно сопеть. Базел скатал постель и подошел к надстройке на носу судна. Она была достаточно высокой, чтобы он мог опереться на нее, не сгибаясь в три погибели. Тем временем капитан вытащил из кармана часы и, глянув на них, отдал какое-то распоряжение своему помощнику. Команда начала приготовления к отплытию. Уважая потребность спящих охранников в отдыхе, матросы старались огибать их как можно осторожнее, но это не всегда удавалось.

Один из них случайно задел Брандарка, и Кровавый Меч, всхрапнув, проснулся. Протерев глаза, он отодвинул в сторону свою постель, чтобы не мешать доступу к швартовому концу, у которого расположился, затем поднялся и присоединился к Базелу.

– Доброе утро, – зевнул он, положил постель на надстройку и скатал ее.

– И тебе доброе утро. Ну вот ты и не скатился за борт ночью.

– Да, я это тоже заметил.

Он связал постельный тюк, нерешительно посмотрел на кольчугу, подержал ее в руке и положил обратно. Базел ухмыльнулся, но Брандарк, не удостоив его вниманием, опоясался мечом. Команда сновала по судну, отдавая концы и поднимая паруса. Первые корабли уже отвалили от пристани. Паруса наполнялись ветром. Брандарк и Базел зачарованно следили за отплытием судов. Они не могли в полной мере понимать увиденное, но оценили точность и слаженность движения кораблей.

Уже около половины судов отошли от пристани, они двигались к середине реки, оставляя за собой тонкий пенный след. Вдруг всеобщее внимание привлекло замешательство на берегу. К краю пристани сломя голову бежал длинноногий человек, с каштановыми волосами и развевающейся снежно-белой бородой, в ярких зелено-алых одеждах. Он расталкивал людей, хватал их за плечи, пробивая себе дорогу, что-то кричал. Друзья-градани развлекались, наблюдая за его выходками. В тот момент, когда в воду упал швартовый конец их судна, кто-то указал ему прямо на них, и человек, мгновенно развернувшись, понесся в их сторону со скоростью, невообразимой для личности такого почтенного возраста.

– Остановитесь! – кричал он. – Подождите! Я должен…

– Опоздал, борода! – гаркнул шкипер. Расстояние между бортом корабля и краем пристани все увеличивалось. Человек потряс кулаком, но бега не замедлил. Базел посмотрел на Брандарка:

– А ведь этот недоумок, чего доброго, прыгнет.

– Ну, может быть, он-то умеет плавать, – заметил Брандарк. Он шел за Базелом, двигавшимся вдоль борта.

Когда старик наконец добежал, между судном и пристанью было уже восемь футов воды. Даже не сбавив скорости, он взметнулся в воздух, зацепился руками за борт, но, не удержавшись, сорвался и плюхнулся в воду.

– Ну, дедуля! – Базел перегнулся через фальшборт и, схватив старика за неожиданно крепкие плечи, вытащил его из воды, словно ребенка, и поставил на палубу. – Ты, похоже, маленько поторопился, дружище.

– У меня не было выбора, – отрезал человек. Он оглядел свой наряд, с которого лилась вода, и Базелу пришлось прикрыть рот ладонью, чтобы не выдать свою улыбку, когда старик горестно произнес: – Мой лучший костюм. Пропал!

– Ну, бывает куда хуже, – попытался утешить его Базел.

– Что бы ты понимал… – сварливо пробормотал себе под нос старец, который оказался вовсе не так уж стар. Слегка отжав свисающие части своего туалета, он обернулся на хохот портовых рабочих с берега и завопил: – Кретины!

Базел с Брандарком, переглядываясь, веселились уже совершенно открыто. Тут подошел и шкипер.

– Фробос побери, вы сами-то понимаете, что на творили? – зарычал он.

– Я же сказал, чтобы вы подождали!

– А я сказал, что уже поздно! Это грузовой рейс, а не прогулка для престарелых идиотов.

– Престарелых идиотов? Да знаете ли вы, с кем разговариваете, добрый человек?

– Я вам не добрый человек, а капитан этого судна. А вы просто-напросто заяц!

– Я посланец богов, дурень, – сказал пришелец, преисполняясь достоинства.

– Ну да, а я давно потерянный дядя Кортралы, – буркнул капитан и презрительно сплюнул за борт.

– Дебил! Осел! – Бородатый от ярости заплясал на месте. – Знай, что я – Джотан Тарлназа!

– Да кто это и какое мне до этого дело?

– Я декан философского факультета Баронского Колледжа! Появился бы я в полном парадном облачении на борту этого крысятника, если бы не дело чрезвычайной важности!

– Парадное облачение? – Капитан уставился на промокшую роскошь Тарлназы и захохотал, не в силах сдержаться. – Это?

– Я… я сделаю так, что вас лишат лицензии! Вы шлют из Дерма! Я…

– Если не заткнешься, тебе придется сделать еще один заплыв, – серьезным тоном вполголоса пообещал капитан, и Тарлназа замолчал. Не от страха, заметил Базел, а от возмущения, судя по налившемуся кровью лицу.

– Так-то лучше, – сказал капитан. – У меня на вас ни времени, ни терпения… Вы проникли на борт моего корабля, не имея на это никакого права. Если вы думаете, что капитан порта возьмет вашу сторону, то вы еще больший дурак, чем мне казалось. Если хотите, чтобы я посадил вас на судно, идущее в обратном направлении, ведите себя смирно.

Тарлназа открыл было рот, но шкипер добавил:

– Можете, конечно, плыть к берегу самостоятельно, прямо сейчас. Мне все равно.

Секунду все помолчали, потом Тарлназа фыркнул и демонстративно повернулся к капитану спиной. Тот, глянув на Базела и Брандарка, направился к рулевому.

– Вот дурак! – пробормотал Тарлназа. Он пригладил бороду и волосы, расправил плечи и, испустив глубокий вздох, уставился на Базела. – Наконец-то он перестал мне мешать, и я могу перейти к цели моего визита.

– Мы тоже не позволим себе быть вам помехой, – галантно пророкотал Базел и отступил в сторону, открывая бородачу проход.

– Нет, нет, нет! – раздраженно застрекотал тот. – Боги, даруйте мне терпение! Вы здесь все идиоты!

– Возможно, я и идиот, – куда менее добродушно произнес Базел, – однако лучше бы не вам заострять моего внимания на этом прискорбном факте, дружище.

– Тогда будьте так любезны послушать меня внимательно! Ведь я здесь из-за вас.

– Из-за меня? – Базел в удивлении ткнул себя пальцем в грудь, а Тарлназа снова фыркнул:

– Из-за вас, да помогут нам всем боги. Почему они выбрали меня, вытащили в такой собачий час из теплой постели и послали сюда к этому дураку капитану, а теперь еще и к этому… – Оборвав свой монолог на полуслове, он сложил руки на груди. – Внемли мне, о Базел Бахнаксон, – торжественно продекламировал он. – Слова самих богов услышишь ты сейчас…

Он задрал голову, приняв театральную позу. Базел стоял, облокотившись о фальшборт, упершись руками в бедра и наставив уши. Он взглянул на Брандарка. Тот тоже сначала напряженно замер, но, заставив себя расслабиться, пожал плечами, отступил в сторону и, отвернувшись, принялся провожать взглядом уплывавшую назад пристань. Базел снова посмотрел на Тарлназу. Тот, оставив торжественность и переминаясь с ноги на ногу, глядел на него с плохо скрываемым нетерпением, словно наставник на туповатого студента, у которого должно хватить ума и любопытства, чтобы засыпать учителя вопросами, до ответа на которые тот – так и быть – готов был снизойти. Этот чудак просто псих, подумал Базел, если только он все врет насчет богов. Если же нет, тогда все много хуже. Вспомнились сны, проснулся страх. Значит, его оставили в покое в эту ночь только потому, что прислали этого сумасшедшего?

– А что, если я вовсе не горю желанием узнать, что желают сообщить мне боги? – наконец проговорил Базел.

– То есть к-как?

– А вот так. Я к богам не лезу, пусть и они не суют нос в мои дела.

– Не будь ослом! – бросил Тарлназа, затем картинно воздел руки к небесам и загнусил: – На тебя пал выбор богов для свершения великих дел, о Базел Бахнаксон. Великая судьба ожидает тебя…

– Ага, «великая судьба», а? Оставь ее при себе, да не забудь передать богу, который тебя заслал, мои слова.

– Прекрати меня перебивать! – Тарлназа топнул ногой и закатил глаза, прося богов ниспослать ему силы для преодоления упрямства этого дикаря. И зачем только они избрали такую дубину для выполнения своих повелений… – Помолчи и выслушай, что велят тебе боги.

– Не буду, – спокойно ответил Базел.

Тарлназа суетился вокруг возвышавшегося над ним, словно гранитная скала, градани, но уже начинал понимать, что все его доводы разобьются о несокрушимую уверенность этого варвара.

– Это твой святой долг!

Базел прикинул расстояние до стремительно удалявшейся от них пристани и перевел взгляд на Тарлназу:

– Мы уже порядком отошли от берега. Дружище, а ты умеешь плавать?

– Конечно умею! Я родился здесь, на берегу этой реки!.. Но какое это сейчас имеет значение? Главное в том, что боги избрали меня, чтобы довести до твоего сведения вот что: тебе приказано… Стой! Ты что?!. Поставь меня на место, дубина!..

Высокий гнусавый вопль завершился громким всплеском. Градани стоял возле борта, глядя вниз. На поверхности показалась голова, словно водорослями облепленная прядями седой бороды.

– Берег вон там! – услужливо подсказал Базел под дружный хохот команды.

– Ты идиот! – вопил Тарлназа. – Боги…

– Прекрати болтать о своих паршивых богах, или, клянусь, я запихну тебя обратно под воду!

Тарлназа, пытавшийся не отставать от идущей под всеми парусами торговой посудины, выпучил глаза и даже прекратил колотить по воде руками. Казалось, невероятность происходящего повергла его в полное остолбенение. Базел приветливо помахал ему рукой…

– Освежись как следует! – крикнул он остававшемуся все дальше за кормой философу. Тарлназа погрозил ему мокрым кулаком и тут же снова ушел под воду. Он вынырнул, выплюнул воду, выкрикнул что-то еще и размашисто поплыл к берегу под спокойным взглядом Базела, смотревшего на него с палубы.

– Знаешь, – сказал Брандарк после продолжительной паузы, – тебе все-таки надо научиться вести себя, как принято в обществе.

– Зачем? – осведомился Базел, наблюдая за вылезавшим на берег Тарлназой. Тот остановился по колено в воде и потряс вслед своему обидчику обоими кулаками. Губы его энергично шевелились, но слова сносило ветром. – Ведь не потонул же он в конце концов…

ГЛАВА 13

Мирно катил свои воды Морван. Золотые лучи солнца пронизывали темно-синюю воду, кое-где взрывающуюся белой пеной или испещренную на мелководье коричневыми полосами ила, но судоходный фарватер был широк и глубок. Деревья вдоль берегов уже пестрели осенней раскраской, но дни становились все теплее: южный конвой Килтана, двигавшийся под неумолчный плеск и журчание воды, опережал осень. Течение и ветер благоприятствовали плаванию, подветренные шверты глубоко зарылись в воду, возмещая отсутствие киля на днищах купеческих парусников, несшихся вперед с неожиданно высокой скоростью.

Базел и Брандарк наслаждались солнечным деньком на своем обычном месте на фордеке, ловкие пальцы Кровавого Меча вплетали нежную жалобную мелодию балалайки в тихое пение точильного камня. Базел, сидевший скрестив ноги, острил свой меч. Несмотря на царившее вокруг спокойствие, в его глазах затаилась тревога. Он сам постоянно был начеку. Обычно речная часть маршрута – самая безопасная, но на этот раз все складывалось иначе, потому что кто-то – или что-то – буквально преследовал Килтана по пятам.

Сначала все шло как обычно. На отрезке пути от Дерма до Сарамфала, столицы Сараманты, королевства эльфов, им не встретилось никаких неожиданностей. Даже Брандарк почти перестал нервничать оттого, что не умеет плавать. Друзья научились обращаться с фалами и шкотами, и Базел был от всей души доволен передышкой, выпавшей ему после встречи с Джотаном Тарлназой.

Этот случай, несмотря на показную браваду Базела, вызвал у него глубокое беспокойство. Уже простое внимание богов – любых богов – достаточный повод для тревоги. А если они передают тебе приказы – это уже причина для серьезных размышлений. В течение целого дня он не мог избавиться от медного привкуса страха во рту. Но потом это прошло, и он начал получать удовольствие от путешествия, пока они не прибыли в Сарамфал.

Островная столица эльфов своими белыми стенами и великолепными остроконечными башнями походила на корону, надетую на. громадную каменную голову. Флотилия ошвартовалась в тени этих стен. Базел сам сознавал, что дивится представшему перед ним видению, как деревенский олух в базарный день, но ничего не мог с собой поделать. Да и не старался. Первое впечатление от города эльфов было именно таким, как он и ожидал. Однако, стремясь познакомиться с ним поближе, он обнаружил неожиданные и неприятные для себя вещи.

Базел знал теперь, что «эльф», которого он видел в Эзгфаласе, был полуэльфом. Самый скромный из сарамантцев затмевал красотой наипрекраснейших из полулюдей. Так же и Сарамфал затмевал Эзгфалас. Но при всем своем великолепии городу эльфов не хватало бурной активности эзганской столицы. Здесь витал дух меланхолии, едва ли не равнодушия; казалось, жители Сарамфала не связаны по-настоящему со всем остальным миром, раскинувшимся за пределами их маленького королевства. Создавалось впечатление, что им это вовсе не нужно. Они не хотят.

Эта мысль постепенно утвердилась в нем, когда он увидел, как неописуемо прекрасные, по-королевски элегантные купцы ведут переговоры и заключают сделки с коренастым, лысым, как яйцо, Килтаном. Гном не был неотесанным провинциалом, но казался бородатым булыжником, по недоразумению попавшим в идиллическую картину… или в сон. Он был слишком земным, слишком реальным для Сараманты, как будто границы королевства отделяли его не просто от других стран и земель, но от самого времени. Эльфы, не проявлявшие интереса к делам Норфрессы, словно обнесли себя непроницаемой стеной памяти, и на Базела повеяло холодом, когда он понял почему.

Они помнили.

Слишком многие из этих прекрасных созданий, над головами которых, не затрагивая их, проносились годы и столетия, хранили воспоминания о десятилетиях Контоварских войн, о бойне, свирепствовавшей на континенте. Их глаза видели знамена черных колдунов, увенчанные золотым жезлом Карнадозы, видели растерзанные тела последних защитников Дома Оттовара. Падение Контовара было для них не древней историей, но событием их жизни. Их отцы, матери, братья и сестры погибли в сражениях или были брошены на алтари Темных Богов. Они сами, спасаясь от гибели, отплыли на кораблях к пустынным берегам Норфрессы, в то время как последние на земле белые маги, жертвуя жизнью, погружали оставшийся позади них мир в огонь и разрушение. На этом северном континенте, где кипела жизнь, полная надежд и планов на будущее, эльфийский народ так же нес бремя памяти, как народ Базела нес бремя ража. И это бремя было не только ужасным, но и постыдным, потому что они не только не смогли предотвратить Падение, но и пережили его, тогда как многие другие исчезли.

Двенадцать столетий прошло с той поры, когда силы Карнадозы разрушили Дом Оттовара, но эльфам Сараманты казалось, что все это произошло только что. Их раны все еще кровоточили, и они не смели открывать их окружающему миру, опасаясь разбередить. Впервые Базел Бахнаксон осознал, каким ужасным проклятием может быть бессмертие.

Однако, как бы они ни хотели удалиться от мира, мир не желал оставить их в покое: изделия эльфийских художников и ремесленников пользовались устойчивым спросом и приносили баснословные прибыли купцам, да и у Сараманты тоже были свои потребности. А туда, где есть потребности, всегда съезжаются купцы. А с купцами приходит суматошный ритм жизни: как грибы, вырастают склады, доки, таверны, постоялые дворы… и появляются воры.

Сарамфальская стража безжалостно обходилась со всяким сбродом, но торговый квартал они предоставили самому себе, допустив там самоуправление. Это произошло не потому, что они готовы были попустительствовать беззаконию, просто уж слишком чужда была им сама атмосфера торговли. Со временем Купеческая гильдия сформировала собственную охрану и разработала собственные законы. Торговый квартал стал городом внутри города, сложились даже правила его взаимоотношений с Сарамфалом. В нем ключом била активная деловая жизнь, иной раз шумная и крикливая.

Именно в торговом квартале произошло первое нападение.

Впоследствии Хартан клял себя за утрату бдительности, но в день их прибытия, когда он и первое отделение его взвода сопровождали Килтана к пристани, ничто не предвещало беды. По оживленной улице сновали приказчики и рабочие, степенные купцы и сварливые лоточники. И в одно мгновение возникла свалка. Базел до сих пор не мог понять, как все произошло. Нападающие как будто появились из-под мостовой. Их плащи откинулись, обнажив блестящие мечи. Увидев перед собой троих, Базел мгновенно выхватил оружие.

Людная городская улица не лучшее место для сражения, особенно для такого гиганта, как Базел Бахнаксон. Слишком много рядом случайных прохожих, которые могут пострадать. Хартан вывел своих подчиненных из ступора, но Базелу нужно было место, чтобы размахнуться. За неуклюжесть, с которой он пронзил мечом первого из своих противников, военный инструктор при дворе его отца избил бы его до полусмерти. Но главное – это сработало, и он, увернувшись от клинка второго бандита и получив от третьего удар мечом, смягченный кольчугой, успел левой рукой вытащить кинжал.

Одной рукой выдернув меч из тела первой жертвы, Базел раскроил им череп второго врага. Грудь третьего с жутким треском рассек боевой топор Хартана. Вокруг сталь звенела о сталь, остальные нападавшие, которые все прибывали, схватились с другими телохранителями Килтана. Отразив выпад своего очередного противника кинжалом, Базел оглушил его рукоятью меча по голове и, когда тот зашатался, вспорол ему кинжалом живот. Умирающий рухнул, толкнув своего приятеля, и Базел снес замешкавшемуся бандиту голову. Харграмский боевой клич, звучавший как бычий рев, на миг ошеломил нападавших и окончательно разогнал уличную толпу. Наконец-то место схватки очистилось, и теперь Базел мог развернуться в полную силу.

Он вонзил кинжал в глотку бандита, собиравшегося кинуться на Хартана, и перехватил меч обеими руками. Остальные телохранители сплотились вокруг него. Он стал острием атаки отряда, построившегося в треугольник, взявшего Килтана в центр и упершегося флангами в стены таверны. Убитым или раненым падал всякий, кто оказывался в пределах досягаемости меча градани.

Все закончилось в считанные минуты, и в этом тоже была своя странность. Нападавшие слишком быстро признали свое поражение. Никто из них не мог пробраться мимо Базела, но они фактически и не делали попыток подобраться к Килтану. Охрана потеряла двоих убитыми в самом начале схватки, но денежные мешки и сам Килтан остались невредимыми. На мостовой лежало пятнадцать трупов, но не меньшее количество нападавших скрылось в боковых улицах. Базел был не в силах скрыть свое недоумение. Нападавших было втрое больше, чем людей Килтана, и, конечно же, они должны были проявить хоть немного больше отваги и решимости, если хотели достигнуть своей цели.

Но этого не случилось. Еще больше были озадачены Хартан и Риантус, обнаружившие на плече каждого из убитых бандитов татуировку с изображением красного скорпиона. Эмблема братьев-псов. Почему Гильдия Убийц решила напасть на Килтандакнартаса дихна-Харканата? Конкурентов у Килтана было достаточно, но врагов до странного мало: клан Харканат был известен тем, что беспощадно мстил за нападения на его членов, тем более на его главу. Невозможно было вообразить, кто мог бы настолько ненавидеть – или бояться – Килтана, чтобы заплатить Гильдии такой гонорар, который бы она затребовала за покушение на такую важную особу, как могущественный карлик. Неприятным казалось то, почему братья-псы, известные своей скрытностью и умением убивать из-за угла, решились на уличную атаку среди бела дня.

Но они решились на это, и не только в Сарамфале. После долгих споров Килтан был вынужден уступить Риантусу и Хартану, требовавшим, чтобы он не покидал своего корабля кроме как в сопровождении двух взводов своей охраны и – обязательно – Базела. Но в Трелите, главном порту Королевства Морван, произошло еще одно нападение, а во время посещения Малгаса на реке Ферен последовало и третье.

Сценарий трелитского покушения полностью повторял неудавшуюся сарамфальскую попытку, но в нем участвовало вдвое больше нападавших. К счастью, такому количеству людей было трудно спрятаться на улице, и Хартан заметил их еще до того, как Килтан угодил в ловушку. К тому же на этот раз Базел был прикреплен непосредственно к Килтану, чтобы отражать атаки тех, кто прорвется через оборону остальных охранников. Тогда нападавшие скрылись сразу, как только охрана развернулась в боевой порядок. Но надежда, что этим все и ограничится, продержалась до Малгаса. Там против них применили судно-брандер. Речная баржа, начиненная горючими материалами, гудя пламенем, начала теснить корабль Килтана. Две ужасающе долгие минуты понадобились команде, чтобы оттолкнуть пылающее судно, несшее огненную смерть, и это удалось только благодаря объединенному весу и силе обоих градани.

Теперь, когда до Риверсайда оставалось лишь несколько лиг, Базела, планировавшего покинуть Килтана по прибытии в порт, мучили угрызения совести. Конечно, нападений обычных разбойников больше не предвиделось, но ведь оставались еще происки братьев-псов, так что бросить его сейчас казалось проявлением черной неблагодарности.

– Кормак за твои мысли, – прозвучал тенор Брандарка.

– Сомневаюсь, что они этого стоят.

– Считай, что я мот.

Базел криво улыбнулся и пожал плечами:

– Я раздумывал о своих… о наших планах. Мы уже у Риверсайда, и меня мучит совесть. Больше, чем мне хотелось бы.

– Братья-псы?

– Да. – Базел шевельнул ушами. – Все это как-то не укладывается у меня в голове. Кто-то берет деньги за убийство того, кого никогда не видел и кто не сделал ему ничего плохого. И к тому же эта мразь, почитатели Шарны! – Базел сплюнул за борт.

Брандарк сел, положив балалайку на колени.

– Мне иногда кажется, что ты наивный варвар в большей степени, чем это позволительно в нашем суровом мире, – сказал он. – Если бы ты вырос в Навахке, ты бы прекрасно понимал, как можно убить за пригоршню золота – даже меди, кстати сказать. А ты и в самом деле не можешь этого понять? – Он вздохнул. – И не ломай себе голову, может, так оно и лучше… Что до почитания Шарны… – Кровавый Меч несколько минут молча смотрел на реку, затем пожал плечами: – По правде говоря, я сомневаюсь, что большинство из них искренне поклоняется старому Духу Демонов. Судя по всему, что я об этом знаю, человек должен быть не вполне нормальным, чтобы принимать это всерьез. Конечно, братья-псы на словах почитают Шарну. Возможно, дело в том, что даже наемные убийцы нуждаются в чьем-то покровительстве, а коварство и изворотливость, поощряемые служителями Шарны, как раз те качества, которые требуются в их ремесле. Псы поддерживают связь с его Церковью, но я не думаю, чтобы кто-то из них был способен вызывать демонов.

– М-да? – Базел придирчиво оглядел меч, полированная сталь сверкнула, и он перевел глаза на друга. – Вполне вероятно, дружище, но если они могут называть такого, как Шарна, своим повелителем, то я готов без всяких колебаний перерезать им глотки.

– Вряд ли кто станет с тобой спорить кроме братьев-псов. Но сдается мне, что из-за покушений на старого Килтана у тебя начались угрызения совести.

Базел кивнул, убрал меч в ножны и спрятал точильный камень в карман на поясе.

– Вполне могу тебя понять, – сказал Брандарк почти сразу, – но ты можешь убивать их, только когда они сами нападают на Килтана. Хартан и его ребята смогут управиться с этим и без тебя. Как мне ни трудно это признать, но Хартан и Риантус все-таки кое-чего стоят, так что даже мой блестящий ум не является здесь полностью незаменимым.

– О-о, вот скромность истинного мудреца! – вздохнул Базел, и Брандарк ухмыльнулся. – Но все же ты прав, – продолжал Конокрад более серьезно. – Они хорошие ребята, и уходить, когда они на нас рассчитывают, мне претит. Мне их будет не хватать, а если что-то случится с Килтаном… – Его уши дернулись, глаза потемнели.

– Согласен. – Брандарк медленно провел указательным пальцем вдоль балалаечной струны и нахмурился. – Он говорил что-нибудь еще о нашем предполагаемом уходе?

– Ничего, кроме того, что ты уже слышал. Ему будет жаль увидеть наши спины, хотя он скорее даст перерезать себе глотку, чем признается в этом. Он сказал, чтобы мы хорошенько подумали. Сейчас у нас есть постоянное место, которое мы потеряем, если пустимся в самостоятельное путешествие.

– Так-то оно так, да… А ты точно не хочешь двигаться дальше на запад?

– После визита глиста Тарлназы? – Базел обнажил свои крепкие, ровные зубы. – Даже если этот ночной горшок и способен отличить Бога Света от Бога Тьмы, у меня нет никакого желания связываться с богом, который выбрал себе такого гонца. Счастье еще, что не шла речь о колдунах, но, клянусь, я лучше снова встречусь с Харнаком, чем суну свою башку в западню, устроенную каким-нибудь богом.

– Все это меня не удивляет, – пробормотал Брандарк.

Базел взглянул на него, но Кровавый Меч только шевелил ушами в раздумье.

– Н-ну, тогда Риверсайд как раз подходящее для нас место. Чем дальше мы уйдем на запад, тем меньше у нас будет шансов найти оказию на восток. Особенно в преддверии зимы. Так что если ты еще полон решимости ускользнуть от внимания богов и если Килтан нас отпускает, то нам пора.

– Д-да, – проворчал Базел, пронизывая безоблачное голубое небо взглядом, не предвещавшим ничего доброго любому богу, следящему за ним сверху.