Текст книги "Приму твою любовь"

– Ладно. – Он подобрал с пола ключ. – Сегодня ты сказала «нет», посмотрим, что скажешь завтра. Неужели он не слышал?

– Завтра тоже будет «нет».

– Это один из вариантов. Есть и другие.

– А именно? – поинтересовалась она. Он остановился в дверях.

– Мне может повезти. Завтра ты можешь кинуться мне на шею и упрашивать жениться на тебе.

– Да уж! Размечтался.

В его зеленых глазах сверкнуло пламя.

– Почему не помечтать, – ответил он и вышел из комнаты.

Отчет.

Все идет не совсем так, как я рассчитывал. Я думал, маме понравится, что Тай ее спасает. Но они оба страшно разозлились на меня за то, что я развинтил кровать. Но я не сдаюсь. У меня есть еще идеи. Нужно, чтобы Тай предложил ей то, что она больше всего любит. Все то, что мать должна получать от отца. Все то, что заставляет ее плакать от счастья и не плакать от грусти.

Глава 7

Эксперименты 4-7.

Цель: создать ситуации, при которых мама и Тай остались бы наедине и смогли бы лучше узнать друг друга. Тогда они бы радовались девяноста девяти и четырем десятым процента совпадения, а не переживали по поводу 0, 6% разницы (а то мама просто с ума сходит из-за этого).

Процедура: Тай должен окружить маму любовью и заботой, чего никогда не делал Лопни.

– Ну-ка, бери лопату и копай яму по ту сторону крыльца, – скомандовал Тай. – А я буду копать с этой стороны.

Хатч кивнул с выражением полной покорности.

– Да, сэр.

Тай молча копал какое-то время, потом спросил:

– Так что же случилось прошлой ночью?

– Вы имеете в виду мамину кровать? Понятливый паренек!

– Именно.

– Я… Я развинтил ее.

– Можешь объяснить, зачем?

– Чтобы вы могли спасти ее. – С серьезным видом Хатч вытер пот со лба. – Ее никто до сих пор не спасал. Пока не появились вы.

– Я ценю такую заботу, но…

– Я хотел, чтобы мама была вроде принцессы из сказки, – стал поспешно объяснять он. – Девушкам ведь это так нравится, правда? Не думаю, что она когда-нибудь чувствовала себя принцессой.

Наверняка не чувствовала. По крайней мере, если судить по тем отрывочным записям из ее дневника. Однако мальчугану надо бы поубавить прыти, а то, глядишь, прекрасная принцесса соберет манатки и умотает в Джорджию, а прекрасный принц останется без жены и без сына.

– Я ценю твою помощь, Хатч, но хвалить тебя не стану. Твоя мама могла серьезно пострадать прошлой ночью. Думаю, тебе бы это самому не понравилось.

– Нет! – замотал головой Хатч. – Я вовсе не думал повредить ей!

– Думаю, тебе стоит объяснить это ей, а не мне. – Тай подсыпал в выкопанную яму удобрений и плодородной земли. – Давай сюда одну из ее розочек.

– А стоит ли их пересаживать?

– Иначе они загнутся. А мне бы не хотелось видеть лицо твоей мамы, когда это случится.

– Ни за что! – Хатч внимательно наблюдал, как Тай уминает грунт вокруг корней. – Думаете, они зацветут?

– Обязательно. И надеюсь, что, когда она увидит, как хорошо ее розы растут на плодородной техасской почве, она и сама решит поселиться здесь.

– Хорошая идея, – одобрил Хатч.

– Мне тоже нравится. Но розам нужно время, чтобы прижиться. Не вздумай ничего с ними делать. Слышишь? Ты меня хорошо понял?

– Вы больше не хотите, чтобы я помогал вам с мамой? – вздохнул Хатч.

– Ну и быстр же ты, парень! – усмехнулся Тай. – Мне всегда это в тебе нравилось. – Он снял рукавицы и сунул их в карман. – Я не буду возражать против твоей помощи, но только по моей просьбе. Договорились?

– Вы уверены, что я даже немножко не могу помочь?

– Ну, раз уж сам предложил, то можешь. – Тай указал в сторону дома. – Бери ведро и хорошенько полей эти кустики.

Несколько дней спустя Тай застал Кэссиди за изучением содержимого ее кошелька. Она суммировала счета, пришедшие на ее имя. Пригоршня однодолларовых купюр явно не покрывала расходов. Во взгляде Кэссиди читалась обреченность. В данный момент безденежье волновало ее куда больше, чем пересадка любимых роз.

Тут он мысленно обозвал себя идиотом: за суматохой последних дней он совсем забыл про ее чек из кафе. Машину ее он перегнал и снова подсоединил аккумулятор. Кроме того, он имел весьма интересный разговор с владелицей дома, где раньше жила Кэссиди, и до сих пор не решил, как поступить с полученной информацией.

Тай усмехнулся: какие тут могут быть вопросы? Когда он, наконец, женится на любимой женщине, то всерьез займется воспитанием се не в меру прыткого, чтобы не сказать неуправляемого, сынка.

Вроде бы беседы с ним возымели действие: Хатч вел себя примерно.

– Это ты, Тай? – обернулась к нему Кэссиди. Лицо у нес было встревоженным, между бровей пролегла морщинка. Как ему хотелось, чтобы эта морщинка исчезла. Он так хотел предложить ей жизнь, полную удовольствий, вместо жестокой борьбы за существование. Но она этого не позволит. По крайней мере, пока.

– Что я могу для тебя сделать, милая? Она уже не возражала против такого обращения, но оно по-прежнему вызывало краску у нее на щеках.

– Мне нужно поехать на целый день в Сан-Антонио.

– Может, подвезти тебя? Я был бы рад сделать это.

– Нет никакой необходимости, я возьму свою машину. Мне нужно сделать кое-что.

– Кое-что? – Что это за «кое-что»? Он не имел права спрашивать. Это было ее личным делом. Это «кое-что» воздвигало между ними барьер, и она старалась сделать его как можно прочнее.

Теперь она прямо взглянула на него.

– Ты прекрасно понимаешь, что мне нужно искать работу и новое жилье. Хо-хо!

– Но ты же согласилась пробыть у меня в гостях до конца фиесты? – напомнил он мягко. Это была одна из уступок, которую ему удалось выторговать.

Она не пыталась спорить. Все-таки она была умной женщиной.

– Ты прав, но у меня есть дела, которые обязательно нужно сделать.

– Это не связано со здоровьем? – озабоченно спросил он.

Она слегка улыбнулась.

– Нет, совсем нет. Просто это работа, которой я уже давно занимаюсь. Если я не закончу ее сегодня, то в ближайшее время не смогу к ней вернуться. Теперь или никогда, – вздохнула она.

Она больше ничего не стала объяснять, а он не стал настаивать, несмотря на снедавшее его любопытство. Как бы ему хотелось, чтобы она делилась с ним самым сокровенным. Но пока она была к этому не готова.

– Похоже, это действительно важно для тебя, подытожил он.

– Очень. Я давно над этим трудилась. – Она обернулась на домик для рабочих. – Я вернусь поздно, не мог бы ты присмотреть за Хатчем?

– Без проблем. Уверена, что тебя не нужно подвезти?

У нее на лице отразилось волнение. Видимо, она пыталась сложить многочисленные аргументы в один.

– Спасибо, но я должна все сделать сама.

– Вернешься домой к ужину? – спросил он. Кэссиди никак не отреагировала на слово «домой», только взглянула на часы.

– Наверно. Если нет, я позвоню.

Она потратила добрых три минуты на то, чтобы открыть дверцу своей машины. Потом столько же времени пыталась ее закрыть. Наконец, машина нехотя завелась и скрылась из виду в облаках пыли. По крайней мере, бензина у нее хватит – он залил ей полный бак.

Тай с досадой качнул головой. Какой он все-таки услужливый!

Кэссиди вернулась на ранчо очень поздно. На выполнение задачи у нее ушло почти восемь часов. Она звонила сообщить, что опоздает к ужину, Тай обещал оставить ей еды. Она постояла в дверях, наслаждаясь тишиной огромной прихожей. Все здесь говорило об уюте и покое. Впервые за последние несколько недель она почувствовала себя спокойно.

Она вернулась домой.

– Тай, – позвала она.

– Я здесь.

Голос звучал из кабинета. Кэссиди прошла через холл и остановилась перед полуприкрытой дверью. Распахнув ее, она замерла в изумлении: повсюду стояли корзины и вазы с букетами чайных роз. В центре комнаты стоял стол, накрытый на двоих. Свет играл на хрустальных бокалах, белоснежном фарфоре и серебряных приборах. Особенно красивы были бокалы, наполненные темно-красным вином. Рядом располагался сервировочный столик.

– Что все это значит? – спросила она, обретя способность говорить.

Тай приветливо улыбнулся.

– Это все для тебя. Мы с Эдит подумали, что за день ты сильно проголодаешься и устанешь. Мы рассчитали время твоего возвращения и приготовились. Считай это одним из наших свиданий.

Слезы навернулись ей на глаза. Вообще-то она была не из тех, кто любит поплакать, но слишком давно о ней никто так не заботился, не стремился доставить ей удовольствие, угадать ее желания…

Он подошел к ней ближе, и она почувствовала запах его тела.

– Ты что, плачешь? – спросил он. Она отрицательно покачала головой.

– Такого не может быть. Я никогда не плачу. С тихим смехом он снял слезинку с ее щеки.

– Тогда что же это за капельки? По-моему, они появились из твоих глаз.

Ей стало смешно, слезы перестали капать.

– Не забывай, что сейчас только конец марта. Я попала под весенний дождик.

– Не сомневаюсь, – согласился он. – Проголодалась?

– Ужасно!

– Тогда садись и давай поедим.

– А ты что, ждал меня?

– Не люблю есть один.

– Спасибо, – прошептала она. Подойдя к столу, она потрогала белоснежную скатерть тончайшего полотна. – Я ведь могу привыкнуть ко всему этому.

– На это я и рассчитываю.

Ей захотелось кинуться ему в объятия. Откуда в ней это? Ведь она – не Лонни, чтобы бежать на любой зов. К тому же она слишком дорожит своей независимостью. Но Тай и не пытается отнять это у нее. Он предлагал ей близость, но принимал отказ спокойно и с юмором.

– Дай мне минутку, чтобы умыться, – попросила она. Ей нужно прийти в себя.

– У тебя есть время. Аперитивы и салаты будут готовы к твоему возвращению.

– Аперитивы? Впечатляет. – Ей с трудом удалось придать дрожащему голосу беззаботную интонацию. – Я сейчас вернусь.

Кэссиди воспользовалась умывальником в конце зала. Добрых пять минут она разглядывала себя в зеркале. Чего она так боится? Почему не может принять ухаживания Тая со светской грацией, которую пыталась привить ей тетя Эстер? Она не будет ему ничего должна. Кэссиди закусила губу. Ей не обязательно выходить за него замуж, ей не обязательно…

Ах, нет, этого не будет. Не может она так сразу влюбиться в Тая после истории с Лонни. Должна же она усвоить урок?! Затвердить себе, что мужчина любит женщину, только пока ему это удобно, пока над ним не висит дамоклов меч обязательств. Или пока на горизонте не появится кто-нибудь получше.

Но Тай – это не Лонни, сказал ей внутренний голос. Тай производит совсем другое впечатление. Но теперь ей надо беспокоиться о Хатче. Она не может заводить рискованных романов. В случае разрыва она рискует потерять не только мужа.

Слезы снова навернулись ей на глаза. Здесь земля Мерриков. Корни, которые пустит она, могут быть выкорчеваны и безжалостно пересажены. Она подумала о своих розовых кустах – еще одной пересадки ей, как и им, не выдержать.

Кроме того, она почти достигла той цели, которую поставила перед собой. Она доказала, что может быть Хатчу хорошей матерью, что способна сама вырастить его и поставить на ноги. Она научилась не надеяться ни на кого, кроме себя, и ей даже хватило смелости связаться со своими тетей и дядей и обнаружить, что они все такие же добрые и мягкосердечные. А сейчас она сделала последний, самый важный шаг, получила… В дверь постучали.

– Милая, ты там не заснула?

– Нет, – откликнулась она.

– Все в порядке?

– Нет. – Она прислонилась лбом к дубовой панели и приложила ладони к прохладному дереву. Как это непохоже на горячие руки Тая. – То есть все в порядке.

– Тебе что-то нужно? – Он такой понимающий, такой ласковый, такой мягкий, такой симпатичный.

– Я снова разговаривала со своими голосами. Наступило молчание.

– С теми, которые советовали тебе бежать при нашей первой встрече? – спросил он.

– Ага. С ними.

– А что сейчас они говорили? – В его голосе послышался интерес.

– Что ты – это не Лонни.

– Ха! Мне нравятся эти голоса! – рассмеялся он.

– Правда? Но ведь это они подсказали мне переспать со своим бывшим до свадьбы.

– Так. Проблема ясна.

Она вытерла щеки. Весенний дождичек превратился в летний ливень.

– Вот потому я и не знаю, что делать.

– А может, просто открыть дверь и поужинать? Голосам лучше подождать. Она открыла дверь.

– Ты не понимаешь, в чем моя беда. Он стоял прямо перед ней. Глаза его были так полны любви, что в них было больно смотреть.

– Так в чем твоя беда, милая?

– Как я могу им верить, если они один раз меня уже обманули?

Он прикоснулся к ее щеке.

– Ну, может, они с тех пор повзрослели и поумнели? Такое со всеми случается.

Это не приходило ей в голову, она почувствовала себя уверенней.

– Хватит об этом. Сейчас я хочу есть.

– Великолепно, давай поедим. Я зажгу свечи и не увижу всех тех морщинок, о которых беспокоился Хатч. Мы с тобой оба наедимся до отвала.

Она не могла не засмеяться.

– Он и про морщинки тебе рассказал?

– Он рассказал мне даже про свечи.

– Мило. – Она пошла вслед за Таем. – Продвинутые пошли дети!

– Да, они взрослеют прямо с колыбели. Они вошли в кабинет, он указал на стол.

– Присаживайся. Для начала салат, хрустящий картофель, поджаренный на сале. Потом мы перейдем к…

Внезапно свет замигал и погас. Тай не успел даже подвинуть ей стул. Кэссиди зацепилась за ножку стула и налетела на Тая. Не ожидая толчка, он, как подкошенный, рухнул на пол, увлекая ее за собой и зацепив скатерть. Все, что было на столе, посыпалось на пол. Кэссиди оказалась верхом на Тае.

– Ты не ударилась? – торопливо спросил он, осторожно придерживая ее.

– По-моему, нет. А что случилось?

– Электричество отключили, – ответил он, постанывая.

– А как ты? С тобой все в порядке? – Тревога охватила ее.

– У меня картошка за шиворотом.

– Правда? – В животе у нее заурчало. – С этим я легко справлюсь, – вдруг предложила она.

– Что ты, черт возьми, делаешь? Кэссиди, ты с ума сошла? Ты что, ешь с меня?

– Я такая голодная. – Она ткнула кусочком картофеля ему в губы. – Хочешь?

– Пожалуй, съем.

Нащупав палочку картофеля, он аккуратно отправил се в рот. Как вкусна домашняя еда! Губы у нее раскрылись, она облизнула его пальцы, и он снова застонал.

Она притронулась к его лицу, изучая грубоватые, резкие черты. Лоб у него был высокий, скулы широковатые, губы… Она провела по ним пальцами и вдруг подумала, что ему это может быть неприятно.

– Я веду себя грубо? – испуганно спросила она, отдернув руки.

В ответ послышался смех.

– Почему ты так решила? Совсем нет.

– Ну, мои руки… Они ведь… – Она пошатнулась, и ее грудь прикоснулась к его. – Сам понимаешь.

– Ты не белоручка, милая. – Он взял ее руки и поднес их к лицу. – Но в этом мы очень похожи. Разве ты сама не заметила?

Ей было приятно слышать это.

– Ты прав, тут мы похожи.

– Мы во многом схожи.

– В чем именно? – вздохнула она.

– Сейчас покажу. – Он раздвинул ноги, и она оказалась зажатой между ними. Теперь она ощущала каждый мускул его тела. – Видишь, как мы подходим друг другу.

– Но тебе вряд ли удобно, когда я так уселась на тебя? – запротестовала она.

– Неужели ты сама не понимаешь? Ты же совершенна. Ты подходишь мне лучше, чем любая женщина, которую я знал. – Он прижал ее к себе и поцеловал. – Ты можешь сидеть на мне, когда пожелаешь: когда идет снег или палит солнце, когда выдался тяжелый день или на душе кошки скребут. Если тебе некуда идти, мои объятия всегда открыты для тебя, любимая. Даже когда мы станем старыми и седыми и я уже не буду таким сильным, они все равно будут ждать тебя.

– О, Тай! – Он почувствовал слезинки у себя на лице и опять рассмеялся.

– Один Бог знает, почему я решил жениться на женщине, которая все время плачет. Но я это обязательно сделаю. – Он поцеловал ее, потом еще раз. – Сегодня я опять делаю тебе предложение, любимая. Если ты сможешь отказать мужчине, который лежит перед тобой на спине, весь в сале и чипсах, то ты – упрямейшая женщина в мире. Но ты…

Что-то зашумело, и дверь открылась. Луч света озарил комнату. Стал виден весь окружавший их беспорядок.

– Ну, дела! – произнес кто-то очень тихо. Кэссиди попыталась освободиться из объятий Тая, но он удержал ее.

– Хатч? Это ты?

– Ой, мама, что случилось?

– Свет погас, я ничего не видела и споткнулась. Она явственно услышала всхлипывания.

– Но где же ваши свечи? Вы ведь должны были зажечь свечи!

Тай рассердился не на шутку.

– Ну, парень, если я прознаю, что это ты подстроил со светом, то ты поплатишься. Ясно?

– Ай-ай-ай!! – Малыш кинулся прочь, и спустя минуты две свет вспыхнул вновь.

Тай помог Кэссиди подняться. Ковер был безнадежно испорчен. На полу валялись ломтики картофеля, ошметки салата, изломанные розы, разбитая посуда.

– Черт побери!! – пробормотал он. – Смотри, сколько посуды разбилось. Хорошо еще, что мы не порезались.

Кэссиди в ужасе оглядывала изуродованную комнату. Это она во всем виновата. Зачем она только согласилась здесь остаться?! Как могла она совершить такую ошибку?!

– Я заплачу за все. Я сама вычищу ковер… Он бросил на нее сердитый взгляд.

– Если ты скажешь еще хоть слово на эту тему, то тоже получишь. Я не собираюсь брать с тебя плату за всякую ерунду. Ясно?

Она подняла с пола разбитый бокал.

– Одни стеклышки.

– С Хатчем я завтра побеседую, взбучку он получит. Кстати, может, здесь еще осталась пара целых тарелок? Примем душ и все-таки поужинаем минут через десять?

Она послушно кивнула.

– Думаю, лучше будет воспользоваться одноразовыми тарелками.

Оба они молчали некоторое время, потом Тай рассмеялся.

– И пластиковыми вилками.

– А для вина – целлофановые стаканчики, – улыбнулась она.

Широким жестом он указал ей на дверь.

– Иди мойся. И не беспокойся обо всей этой пакости.

– Я постараюсь не так сильно беспокоиться. – Она задержалась в дверях. – Кстати, спасибо, что ты заправил мою машину. Это было так мило с твоей стороны.

– Мне хотелось, чтобы ты вернулась, – ответил он с легкой иронией.

– Ты всерьез полагаешь, что бензин кончился? – Кэссиди едва успела отвести машину на обочину, как двигатель чихнул последний раз и заглох. – Как он мог закончиться? Я заполнила бак доверху на обратном пути из Сан-Антонио три дня назад.

– Посмотрим. Три дня назад. – Тай нахмурился. – Правильно. В тот самый день, когда ты ездила по делам. Припоминаю.

– Именно, по делам. – Она с вызовом скрестила руки на груди.

– И одним из этих дел было заправить бак. – Тай указал пальцем на стрелку прибора. – Когда эта стрелочка указывает на Е, это значит, что бак пуст. Разве Хатч тебе этого не объяснял?

– Говорю же тебе, что бак был полон, когда я вернулась. – Она продолжала стоять на своем. – Он должен был быть полным. Видишь эту букву Ф наверху. Это сокращение от «ФУЛЛ». Значит, этот чертов бак был полный.

– Ах, ты моя красавица, – усмехнулся он. – Вот и ты начала чертыхаться. – Черт вас всех побери! Что мне остается делать? Раньше я никогда не ругалась!

– Так, и в этом виноват я?

– Но ведь это ты предложил взять мою машину для поездки в город.

– На то была причина. Я хотел, чтобы мой механик хорошенько осмотрел ее, пока мы будем делать покупки. Если ты все еще собираешься уехать в Джорджию, я хочу, чтобы ты и в самом деле туда доехала.

– Большое спасибо. А теперь у нас кончился бензин на середине пути, словно у парочки тинейджеров на первом свидании. – Ее серые глаза метали молнии. – Почему ты так далеко живешь? За что ты так не любишь цивилизацию?

Он пожал плечами и уперся ногой в дверь.

– Не люблю жить впритык с соседями. – После хорошего толчка дверь открылась. Он потянулся к заднему сиденью и достал пакет с покупками. – Выходишь?

Некоторое время она безуспешно сражалась с дверью, потом решила выбраться через водительское место.

– Как далеко до ранчо?

– Не так уж далеко. Миль двенадцать – пятнадцать. Если поторопимся, поспеем к ужину. – Заметив испуг у нес на лице, он едва не рассмеялся. – Я шучу, милая.

Она облегченно вздохнула.

– Так до дома не пятнадцать миль?

– Нет, это правда. Но, думаю, нас обязательно кто-нибудь подбросит.

– Слава Богу!

Они шагали некоторое время, потом Тай сказал:

– Но когда мы вернемся, я прибью твоего сынка.

– Хатч! Но зачем бы он?.. – Она обернулась и посмотрела на машину. – Нет, не может быть!

– Наверняка он. Словно подростки на первом свидании, помнишь, сама сказала? Это же классика.

У Кэссиди вырвался негодующий возглас. Она догнала Тая и взяла у него одну из сумок.

– Тебе не надо будет его убивать, – произнесла она.

– Почему?

– Потому что я сделаю это первой.

– Как думаешь, зачем он выделывает все эти штучки?

Кэссиди вздохнула.

– Я-то знаю. Но это не значит, что ему удастся поженить нас таким образом. Чего стоил только случай с кроватью.

– А мне больше понравилось, как он отключил свет. – Тай с удовлетворением отметил, как она вспыхнула. – По-моему, это почти сработало. Но если бы мы зашли дальше, это закончилось бы разбитым стеклом в…

– Разговор с ним не помог, – поспешила прервать его она. – Может, лучше его просто не замечать? Если он увидит, что его штучки не срабатывают, то уймется?

– А они не срабатывают?

– Нет, – убежденно отрезала Кэссиди, – не срабатывают.

– Ну как? На этот раз сработало? Кэссиди сидела на полу сарайчика для хранения седел и злилась на абсурдность происходящего.

После случая с машиной прошло уже больше недели, и они надеялись, что Хатч оставил свои попытки «подружить» их. Но они ошибались.

– Меня не так просто завоевать, пойми это.

– Эх, надо было купить лом! – пробормотал Тай. Он уже раз пятьдесят безуспешно пытался вышибить дверь, но маленький домик оказался построенным на совесть. – И чем, по мнению твоего сыночка, мы должны здесь заниматься?

– Разговаривать? – предположила она. – Выяснять отношения? Целоваться? Кто его знает? Я перестала понимать его с четырех лет. А уж сейчас, когда ему десять…

– А что Лонни? – Он отодвинул груду седел и уздечек и сел рядом с ней на пол. – Как он справлялся с Хатчем?

– Так же, как и со всем прочим.

– То есть убегал?

– Настолько быстро и далеко, насколько это позволял ему его бумажник. Мы почти и не жили вместе, – помрачнела она.

– Хатч шокировал его?

– Можно сказать и так.. – Она посмотрела на него. – А тебя он не шокирует? Тай прислонился к стене.

– Хатч много раз меня об этом спрашивал. Выяснял, не тревожит ли меня, что он такой умный и прыткий.

– А что ты?

– Меня это не тревожит. Единственное, что меня интересует, так это когда он прекратит свои фокусы? То, что мы не обращали на них внимания, не помогло.

– Может, не стоит обращать внимание еще какое-то время?

– Лучше, наверно, занять его делом, чтобы у него не оставалось свободного времени. Она усмехнулась.

– А много ли надо было времени, чтобы послать меня сюда под дурацким предлогом и запереть дверь?

– Совсем немного.

– Все это становится уже не смешно. Мне ничего не остается, как съезжать отсюда и искать себе новое жилье.

– Но ты же думала пробыть здесь до фиесты, обеспокоено напомнил он. – Живя здесь, ты экономишь на плате за квартиру и…

– И подаю Хатчу надежду. Плохо, что он тратит столько сил и энергии, чтобы свести нас.

– Наверно, лучше не обращать на него внимания, – сказал Тай. – Послушай… если уж мы заперты здесь, надо провести время наилучшим образом. Хоть ты и говоришь, что не хочешь снова заводить романы, но ты уже завела его.

– Нет…

– Вопрос в том, – прервал он ее, – почему ты так боишься признать это? Что плохого в том, что я тебе нравлюсь?

Что плохого? Да это может разрушить ей жизнь! Когда страсть умрет, их больше ничто не будет связывать, останутся только два чужака в одном доме. Может, у них будут еще дети, кроме Хатча, но и эти дети останутся несчастными, когда Тай отправится на сторону или соскучится сидеть с ней за одним столом каждое утро.

– Разрыв отношений всегда слишком болезнен. Хатчу это сильно повредит.

– А почему ты думаешь о разрыве?

– Я думаю, потому что знаю. Всегда все кончается.

– Так часто бывает…

Дверь распахнулась, на пороге стоял Лоренцо. Он посмотрел на Тая, потом на Кэссиди и поспешно отступил.

– Стой, подожди!

Кэссиди бросилась к выходу. На пути она споткнулась о моток веревки и растянулась бы во весь рост, если бы Тай в последний момент не подхватил ее. Одной рукой он обнимал ее за плечи, другой держал дверь открытой.

– Извини, я такая неуклюжая.

– Неуклюжая? Ты? – Он поднял с пола шляпу. – Не заметил.

Тай стоял на крыльце и с удовольствием озирался вокруг. Последние две с половиной недели выдались необыкновенно счастливыми, интересными и приятными. Он уже привык к обществу Кэссиди начал понимать необычную натуру Хатча, получая удовольствие от происходящего. Жизнь обретала смысл.

На крыльцо вышла Кэссиди с двумя чашками дымящегося кофе.

– Сегодня прохладно. Может, воспользоваться этим для поездки? Он взял у нее чашку.

– Не заблуждайся насчет этого утреннего апрельского холодка. Скоро потеплеет. К полудню будет уже…

– Жаль, у меня нет купальника.

Он улыбнулся.

– Ну, это совсем не обязательно. Обещаю, что к бассейну никто не подойдет и ты сможешь купаться нагишом. Могу даже выделить двух пойнтеров для охраны.

– Спасибо.

– Не забывай про наши планы на фиесту, – напомнил он. – После обеда мы уедем и на пару ночей остановимся у Менгера.

– Я забыла, – призналась она. Он видел, что ее что-то очень тревожит. Наконец она решилась. – Так на самом деле нужно? Ради наших свиданий не обязательно тратиться на отель.

– Здесь за нами постоянно кто-нибудь наблюдает, а там мы будем только вдвоем. Не надо будет оглядываться через плечо, чтобы удостовериться, что твой сын ничего не замышляет. – Он не собирался обсуждать с ней это. – Прими все как есть, Кэссиди. Хатч купил специальный праздничный выпуск, и что из этого получилось? Отель уже зарезервирован. Уилли согласилась приглядеть за парнем, пока нас не будет. Скоро она приедет.

Она нахмурилась, сердясь, что не может придумать ответ.

– Не знаю, Тай. Мне кажется, об этом еще стоит поговорить… – Она осеклась, всматриваясь. – Поговорить о Хатче. Что он там делает?

Тай напрягся. Нет сомнений – мальчишка что-то задумал. Он деловито шагал по тропинке, перекладывая что-то из руки в руку. Тай долго всматривался, но не мог разглядеть, что тот несет, однако, когда Хатч вышел на свет, Тай с ужасом увидел яркое красно-желтое пятно у него в руках.

– О, черт! – Тай перепрыгнул через перила и быстро устремился к Хатчу, стараясь не показать волнения, – ни в коем случае нельзя было испугать Хатча, у которого в руках была ядовитая змея.

Отчет.

Все идет по плану. Ну… Может, не так быстро, как по плану. Но я очень надеюсь. Еще несколько экспериментов, и мама с Таем полюбят друг друга, поженятся и будут жить счастливо до конца своих дней.