Текст книги "Властитель Вселенной"

9

ОРБИТА ШАРВАННА: УЗЕЛ

Табличка на двери была сильно повреждена попаданием бластера, но надпись еще можно было разобрать: «ЭГИОС, ШАРВАННСКИЙ УЗЕЛ».

Хрим нажал на клавишу. Дверь с шипением отворилась, и он услышал из-за нее голос: «...так найди механика и открой его, тварь вонючая. Я хочу смотреть в окно».

Хрим взмахом руки послал двух крепких матросов вперед. За дверью, задрав ноги на огромный стол из полированного паака, развалился в мягком кожаном кресле Наглуф. Он лениво поднял глаза на вошедших, держа руку над пультом связи в подлокотнике.

Впрочем, ленивое выражение лица быстро сменилось тревогой, когда матросы, молча обойдя стол с двух сторон, выдернули его из кресла. На его место уселся Хрим, а самого его плюхнули в кресло попроще, уже без подлокотников, стоявшее напротив.

Хрим откинулся на спинку и оглядел пышный кабинет, принадлежавший раньше управляющему Узлом. Наружный иллюминатор за его спиной был затемнен – собственно, это было сделано по приказу самого Хрима, о чем Наглуф, судя по обрывку разговора, не знал. Теперь ничто не могло выдать стороннему наблюдателю – если таковой имелся – расположения кабинета.

Рифтерский капитан тоже закинул ноги на полированную столешницу и несколько раз с негромким лязгом выпустил и убрал стальные когти на подошвах.

Сидевший напротив Наглуф сжался; асимметричные усы его сделались вдруг еще неряшливее обычного, а испещренное угрями лицо приобрело оттенок заветренного сыра. Хрим наслаждался тем, как взгляд его никак не мог оторваться от стальных когтей. Белки глаз стали со времени их последней встречи еще больше.

«Глаза хоппера. Возможно, он не выныривал со времени нападения».

Словно в подтверждение этой догадки рука Наглуфа потянулась к одному из карманов измятого комбинезона, но испуганно отдернулась обратно.

В конце концов молчание стало невыносимым, и Наглуф не выдержал.

– Хочешь, чтоб я переехал в другой кабинет? Я что, я разве против...

Повинуясь едва заметному кивку Хрима, один из матросов шагнул вперед и с размаху залепил Наглуфу звучную затрещину. Рифтер взвизгнул, и из уха его потекла струйка крови. По телу Хрима пробежала сладкая дрожь.

– Наги, Наги, – укоризненно покачал головой Хрим. – Тебе не хватило уговоренных двадцати процентов, верно?

Глаза рифтера выпучились еще сильнее – Хрим даже не верил, что такое возможно. Он открыл было рот для того, чтобы возразить, но осекся, увидев, как матрос рядом с ним снова поднял руку.

– Столько хоппера, сколько ты только мог в себя напихать, любого мальчика или девочку, каких пожелаешь, славный кабинетик, – продолжал Хрим. – Власть над всем Узлом. И всего тебе мало. И что, интересно, ты собирался делать с избытком?

Хрим потянулся к подлокотнику.

– Ты ошибался. Этот кабинет нужен мне не больше, чем тебе теперь или, скажем, ей. – Он мотнул головой в сторону сделавшегося прозрачным иллюминатора, за которым распласталось на монокристаллической створке разорванное вакуумом, напоминающее раздавленного паука тело женщины. Выпученные в смертной агонии глаза жутко контрастировали с изяществом наряда дулу.

Наглуф поперхнулся.

– Сдается мне, – сказал, поднимаясь, Хрим, – что этот кабинет вообще гиблое место. Практически все, кто сидел здесь, помирают раньше срока.

Матросы выдернули Наглуфа из кресла. Хрим фыркнул, глядя на нелепо мотающиеся ноги.

– Телос, Хрим, мы же столько лет работали вместе! – Голос Наглуфа сорвался на фальцет.

Смеясь, Хрим махнул рукой в сторону ближайшего шлюза.

– Хрим, ради бога, сделай это быстро, стреляй, только не выбрасывай меня туда!

По мере приближения к шлюзу мольбы рифтера делались все громче и отчаяннее. В тщетной попытке остановить своих конвоиров Наглуф растопырил руки и ноги, цепляясь за все встречные предметы.

Хрим поднял руку. Матросы отпустили Наглуфа так неожиданно, что последний рывок того швырнул его спиной в противоположную переборку. Он сполз на пол и остался лежать, глядя снизу вверх на ухмыляющегося капитана.

– Ты прав, Наги, мы с тобой слишком давно знакомы, чтобы закончить все вот так. – Трясущийся от страха рифтер перевел дух и выдавил из себя жалкую улыбку. – Это, – Хрим ткнул пальцем в шлюз, – для тебя слишком хорошо.

– Хри-ииииииим! – взвыл Наглуф.

– Отведите его к Норио, тот знает, что делать.

Панический визг и волна зловония от копошащегося у его ног жалкого ничтожества вызвали у Хрима взрыв смеха.

Матросы бесцеремонно вздернули бессвязно бормотавшего что-то рифтера на ноги и поволокли его прочь, а Хрим вернулся в кабинет бывшего эгиоса и довольно огляделся по сторонам. Узел теперь его – и орбитальные поселения тоже. Почти миллиард жизней, и все в его руках. Команде своей он позволит резвиться как им угодно на планете, но обитатели орбитальных поселений будут его персональной игрушкой.

Хрим плюхнулся в большое кресло и закинул руки за голову, обдумывая следующий шаг.

«Возможно, самое время моим заложникам полюбоваться на одно из моих развлечений».

Первым делом он изолировал руководство Узла и теменархов орбитальных поселений, посадив их под стражу как гарантию образцового поведения остальных высокожителей. Он не хотел никаких неприятностей.

Неуютное ощущение заставило его покоситься на иллюминатор, на мертвого эгиоса.

«Кто бы мог подумать, что у этой старой сучки столько пороху?»

Он до сих пор помнил, как она смеялась, когда прямо у него на глазах уничтожила ДатаНет – прямо под дулом нацеленного на нее бластера.

Хрим ненавидел сюрпризы.

«Что бы такого сделать, чтобы поубавить им спеси? Знаю. Пусть полюбуются на прощальный спектакль Наги».

Мысли его сменили направление, напомнив о неоконченном дельце на одной из лун Колдуна, самого крупного газового гиганта системы. Что ж, тот сюрприз был вполне даже ничего. Один из информаторов сообщил ему, что луна используется в качестве базы рифтерами – рифтерами, о которых знал местный архон, и не только знал, но и поддерживал связь.

«Маркхем, ублюдок говенный!»

Хрим зажмурился, воскрешая в памяти то наслаждение, с которым год назад разрядил бластер прямо в смеющееся лицо этого типа, глядя, как тот горит, падает и умирает.

Но и в этом приятном воспоминании нашлась тревожная мыслишка: хоть он и не говорил об этом никому, кроме Норио, он никогда не забывал об этой черноглазой темпатке с Должара, служившей у Маркхема старпомом. О ней и об ее пси-убийцах. Он знал, что она охотится за ним, и, хотя на людях он делал вид, что это ему безразлично, заплатил большие деньги за сведения о местонахождении их базы, чтобы нанести удар первым.

И ее база оказалась прямо здесь!

Он здорово позабавился с «Солнечным Огнем», но это был лишь второй ее корабль. Он не видел «Телварны» и вместо высадки десанта на базу, сопряженной с опасностью попасть в засаду этих ее пушистых убийц, просто шмальнул в луну гиперснарядом. Выжить после этого она не могла. Никто бы не мог.

Но тут случился новый небольшой сюрприз.

Хрим снова затемнил иллюминатор и беспокойно зашагал по кабинету взад-вперед. Сообщение Барродаха, полученное несколько дней назад, повергло его в шок: налет рифтеров на Артелион, прямо под самым носом у Джеррода Эсабиана! Хрим, помнится, даже рассмеялся – до тех пор, пока Барродах не сообщил подробности: «Налетчики прилетели на небольшом корабле, „колумбиаде“. С ними сейчас находится гностор Омилов, разыскиваемый Аватаром для допроса. Кроме того, с ними Эренарх Брендон лит-Аркад, которого в последний раз видели в системе Шарванна. Награда за их головы...»

Это совершенно потрясло Хрима: Аркад в сочетании с «колумбиадой» означал «Телварну», а значит, Вийя была еще жива.

Он хлопнул по своему босуэллу: (Дясил!)

(Кэп?) – пришел ответ.

Хрим поколебался. Спросить, не пришел ли сигнал с датчика, размещенного в обломках уничтоженной луны, означало выдать свое нетерпение. Датчик должен сработать сразу же, как кто-нибудь выйдет из скачка. И уж конечно, Дясил сообщит ему на босуэлл сразу же, как получит сигнал – а там Хрим прыгнет и сожжет остаток этой траханой команды Маркхема к чертовой матери.

Он надеялся только, что они покажутся скоро – Барродах уже начал выказывать нетерпение по поводу слишком долгих поисков всех, с кем мог встретиться этот ублюдок Омилов. Эсабиан, похоже, был вне себя из-за какого-то артефакта, что находился у этого Омилова.

Собственно, Хрим решил не спешить с поисками еще до того, как узнал про базу Маркхема: его интересовало, что же за штуку такую не терпится заполучить Эсабиану, а при случае он мог бы сцапать ее первым. Очень уж все это было странно. В самом деле, какой артефакт мог быть таким ценным, что Эсабиан направил Хрима за ним на планету, лишенную мало-мальски стратегической ценности? И почему тогда его послали обычной почтой?

Хрим тряхнул головой. Лучше сказать Барродаху, что ДатаНет накрылся при нападении, а поиски в архивах займут некоторое время. Пока суд да дело, как раз объявится эта Маркхемова темпатка и ее корабль.

(Кэп?) – вторгся в его мысли голос Дясила.

Хрим побарабанил пальцами по столу.

(Передай всем свободным от вахты, пусть соберутся здесь. Норио устроит для нас небольшой спектакль.)

(Так точно, кэп.)

Хрим выключил связь и встал из-за стола. К этому времени Норио наверняка уже разделался с Наглуфом, обнажив его самые потаенные страхи. Осталось только решить, как наиболее занятно их использовать.

Бросив последний взгляд на элегантный кабинет, Хрим отворил дверь и вышел.

* * *

ДЕЗРИЕН

Сгустилась ночь, и Элоатри заблудилась. Поняв это, она остановилась на полпути, у прогалины в лесу, освещенной волшебным светом восходящей луны. Она стояла в тени деревьев, стволы которых казались в полумраке белыми привидениями. Лес вокруг молчал, только негромко шелестел листвой ветерок и порой вскрикивала одинокая ночная птица. Со стороны лужайки доносился сладкий аромат нерисы.

Весь день ей на плечи давил какой-то груз, бесформенный, бестелесный. Она не боролась с этим ощущением, зная, что попытки докопаться до его причины только усилят его. Но теперь по коже бежали мурашки. Беспричинный страх темноты, какого она не испытывала с детских лет.

ЦЕЛЬ ХАДЖА – ИДТИ ТУДА, КУДА НАПРАВЛЯЕТ ТЕБЯ РУКА ТЕЛОСА.

«Это так, но мне казалось...»

Рассудок ее застыл. В глазах потемнело от шока при звуках дрожащего внутреннего голоса, который дисциплина и медитации, казалось, заглушили невесть сколько лет назад. Что же такое происходит с ней?

Элоатри словно плыла, сойдя с Пути в духовный хаос. Она пыталась удержаться за Мандалу, которой обучил ее наставник много лет назад, но рассудок не повиновался ей.

В ЗРЕНИИ БУДЕТ ВСЕГО ТОЛЬКО ЗРЕНИЕ, В СЛУХЕ – ВСЕГО ЛИШЬ СЛУХ, В МЫСЛИ – ВСЕГО ЛИШЬ МЫСЛЬ...

Тогда гнет обрушился на нее всем своим весом – Рука Телоса, выдернувшая ее из бытия. Элоатри застонала беззвучно и с чувством безмерной утраты в душе опустилась в позу лотоса.

– Я ищу спасения в Будде, я ищу спасения в Законе, я ищу спасения в Общине, – произнесла она вслух, но окружившие ее деревья вернули ей эти слова насмешливым эхом, обрывками веры, оторванными от смысла: спасение... Закон... Община... ищу... ищу... ищу...

Она поднялась на ноги и поспешила по тропе, и третий же шаг вырвал ее из мира в Сновидение.

* * *

– Здесь, – сказал Томико, дотронувшись до ее локтя и показывая на столик у окна. Верховный Фанист улыбнулся, когда они сели, и махнул официанту. Юноша поспешил к ним, и Элоатри старалась не смотреть на его бледную кожу-атавизм и огненно-рыжие волосы. На руке его она заметила большое изумрудное кольцо.

Элоатри оперла посох об увитую виноградной лозой стойку крыши и поставила чашу для подаяний на стол. Потертая медная чаша звякнула о стеклянную столешницу. Из-за соседнего столика посмотрел на нее плечистый, темнолицый мужчина и тут же отвернулся к своей спутнице, похожей на него лицом. С ними сидели двое беловолосых детишек.

Элоатри не слышала, что заказал для них Томико, но официант исчез и почти сразу же вернулся с двумя кубками, которые поставил перед ними. Элоатри ощутила легкое разочарование. Они что, ничего не будут есть?

Томико взял свой кубок и задумчиво повертел его в руке. На металлической поверхности блестели капли испарины, отбрасывая радужные блики на его широкоскулое лицо,

Он приподнял кубок и выпил. Она взяла свой и тоже отпила из него, ощутив вдруг приступ острой жажды. В следующее мгновение она поперхнулась, с грохотом уронив кубок на стол: вкус был кошмарный, сочетавший металлический жар и что-то столь горькое, что секунду она не могла вымолвить ни слова. Жидкость в кубке пахла теперь кровью.

– Это ужасно! – с трудом выдавила она из себя, едва ворочая языком.

Верховный Фанист удивленно приподнял бровь.

– Нет числа существам в мире; я поклялся спасти их всех.

Цитата из первой ее клятвы бодисатве была подобна удару наотмашь по лицу.

Он мягко улыбнулся, и она заметила, что ему тоже трудно говорить из-за горечи во рту.

– Надеюсь, ты не считаешь, что пила это за себя самое?

Он протянул руку через стол и взял ее чашу для подаяний.

– Это тебе больше не понадобится.

Она потянулась за ним, отчаянно цепляясь за помятую медную чашу...

* * *

– Нет! – крикнула Элоатрн и проснулась. Она стояла на залитой лунным светом поляне, изо всех сил стискивая руками чашу для подаяний. Спустя несколько секунд ей удалось разжать пальцы, и чаша с приглушенным звоном упала на тропу.

10

ОРБИТА ШАРВАННА: УЗЕЛ

Хрим довольно оглядел переполненный спортзал. В огромном, напоминающем пещеру помещении раздавались смешки собравшихся на развлечение рифтеров. Рядом с ними, отличаясь от остальных нарядами и понурым молчанием, сидели заложники, дулу и поллои.

Сегодня зал был оборудован для игры в нуль-бол вдвоем: зрительские места размещались вокруг шара десяти метров в диаметре, окруженного гравиторами и почти невидимой сетью. У входов в шар стояли вентиляторы; несколько рифтеров торопливо регулировали тягу. У самого большого отверстия стоял Норио с деревянной шкатулкой в руках. Рядом с ним двое мужчин держали трясущегося от страха Наглуфа, одетого в одну набедренную повязку.

– Пилигрима Наглуфа обуяла жадность, – начал Норио, – и он попался на этом. Он взял себе больше, чем ему полагалось, и, следовательно, вам досталось меньше.

По толпе пробежал зловещий ропот.

Норио поднял руку, и ропот стих.

– Мы собрались здесь, чтобы наставить нашего брата-пилигрима на путь к просветлению, – продолжал он. – Однако Наглуф не совсем обычный член нашего Братства. О нет, не своей жадностью. – Норио улыбнулся. – Кто из нас не жаден? Но доводилось ли вам слыхать о рифтере, который боялся бы невесомости?

Команда Хрима зашлась оглушительным хохотом. Высокожители сидели в гробовом молчании.

– Который боялся бы невесомости, а также пауков. Вот почему Наглуф будет сегодня искупать свою вину перед Братством особенным способом. Ради вашего удовольствия пилигрим Наглуф померится силами в невесомости с одним из самых смертоносных членистоногих Тысячи Солнц!

Хрим ухмыльнулся, слушая, как зазвенел голос Норио. Темпат наслаждался вовсю.

Норио открыл черную шкатулку и осторожно достал из нее матово-черный шарик размером с ладонь. Стоявшие ближе других к нему рифтеры попятились, да и самого Хрима пробрала невольная дрожь, когда шарик вдруг выпустил восемь длинных мохнатых ног, беспорядочно замолотив ими в воздухе, а по пальцам Норио захлопала пара жестких полупрозрачных крыльев.

Норио высоко поднял тварь, чтобы все могли как следует ее рассмотреть.

– Медузоид с Импаллы W, – с улыбкой объявил он. – Назван так за уникальную способность превращать человеческую плоть в подобие камня.

Норио осторожно положил животное обратно в шкатулку, приложил ее к люку и нажал на кнопку. Рой черных арахнид ворвался в игровую сферу, отчаянно жужжа и кружась в попытках приспособиться к непривычному отсутствию гравитации. Некоторые пытались сесть на сеть, но слишком мелкие ячейки не оставляли опоры для лапок.

По знаку Хрима удерживавшие Наглуфа рифтеры подволокли его к главному люку и пихнули внутрь. Люк за ним уже закрывался, когда Хрим шагнул к нему и просунул Наглуфу пару маленьких клюшек для нуль-бола.

– А вот и твое оружие, Наги. Задай им перцу.

Остальные Рифтеры восторженно заревели, когда Наглуф начал дико размахивать клюшками, напоминая одну из дурацких фантазий на тему полета на мускульной силе, родившихся на Утерянной Земле в дотехнологическую эпоху. К этому шуму добавились глухие хлопки воздушных пушек, удары воздуха из которых завертели Наглуфа.

Хрим покосился на Норио. Зажмурившись, темпат дрожал под шквалом эмоций толпы. И тут капитан ощутил вызов своего босуэлла. В голове мелькнула тревожная мысль:

«Выход “Телварны”... Они не могли выбрать момента неудачнее!»

Он бросил воздушную пушку, за которой сидел, и его место немедленно занял другой рифтер.

(Ну?)

(Депеша с Артелиона), – взволнованно прошептал голос Дясила. – (Эсабиан хочет, чтобы мы немедленно шли на Малахронт захватывать почти законченный постройкой линкор).

Возбужденный рев толпы, панические вопли Наглуфа – все это вдруг сделалось словно совсем далеким. Кровь ударила Хриму в голову. Малахронт!

Какое-то мгновение он еще колебался. Он хотел лично разнести эту треклятую Вийю на атомы, но – увы! – не имел ни малейшего представления о том, когда та вернется. Это могло случиться сегодня – а могло и через несколько месяцев. Он знал, что у них имеется по меньшей мере еще одна база. Зато образ самого себя на мостике линкора искушал его все сильнее. Нет, положительно жизнь прекрасна!

«Я оставлю следить за датчиком Лигниса на “Адской Розе”».

(Дясил, немедленно собери экипаж, и начинайте предстартовую проверку. Мы выходим через час).

Тут он ощутил на плечах дрожащие руки Норио.

– Аххх, – почти беззвучно выдохнул тот. – Аххх, Йала! – Хрим обернулся; глаза темпата закатились так, что видны были одни белки.

Хрим помог Норио добраться до выхода, однако темпат с трудом переставлял ноги. Дрожь его усиливалась с каждым новым воплем разгоряченных зрелищем рифтеров, и каждый вскрик боли медленно умиравшего Наглуфа отдавался в его теле резким содроганием.

Подойдя к люку, Хрим оглянулся. Наглуф еще кричал, но уже не сопротивлялся: обе руки его и одна нога рассыпались, став хрупкими от укусов медузоида, а по торсу струились темные полосы гноя от вгрызавшихся в его тело арахнид. Высокожители – вернее, те из них, кого еще не разобрали для персональных развлечений рифтеры – сбились в перепуганную кучку. Кто-то из них так и смотрел расширенными от ужаса глазами, другие крепко зажмурились, зажав уши руками.

Хрим рассмеялся, ощущая, как отдается его веселье в дрожащем темпате, и вышел. Жизнь и впрямь была прекрасна.

* * *

ГИПЕРПРОСТРАНСТВО: АРТЕЛИОН – ДИС

Монтроз закрыл холодильник и распрямился.

– Как раз вовремя, – прогрохотал он. – Мы полностью исчерпали запас свежих овощей, да и травы почти кончились.

Осри механически отпихнул от себя урчащего Люцифера и покосился на висящие на стене камбуза часы. Настроение было хуже некуда. Если верить циферблату, этот Телосом проклятый рифтерский корабль вот-вот должен был выйти из скачка у их логова на луне.

«И что с нами тогда будет?»

– Очень скоро ты удостоишься чести лицезреть лучшую гидропонную плантацию в этом секторе Галактики, – продолжал Монтроз. – Ты хоть немного разбираешься в овощах? Или как выбирать пряности? – Он рассмеялся. – Ты вообще видел когда-нибудь травы иначе, чем в своей тарелке? Ничего, скоро ты станешь экспертом, ибо капитану угодно, чтобы ты и дальше продолжал работать под моим чутким руководством.

Смех его был прерван раскатистым звонком выхода из скачка, заглушившим также игравшую на камбузе фонограмму какой-то неизвестной Осри оперы.

– Посмотрим, что там, – сказал Монтроз, одним движением руки включая монитор и вырубая музыку. Огромная его лапища скользнула над пультом, и на экране возник вид мостика со светящимися на потолке мониторами внешнего обзора.

Вийя уже сидела на своем месте. Внезапно подбородок ее тревожно вздернулся вверх, губы сжались. Рука, сжавшись в кулак, ударила по клавише, и по всему кораблю взвыли сирены.

Монтроз выругался сквозь зубы.

Не прошло и пяти секунд, как на мостике бегом появилась вся команда, включая бледного, в повязках Иварда и зевающего Брендона; он только что лег спать.

Вийя включила внутреннюю связь.

– Монтроз, запри Школяра... отставить. – Она покосилась на Иварда, сгорбившегося за своим пультом. – Приведи его сюда и будь наготове помочь Жаиму.

Осри повернулся к Монтрозу. Тот внимательно смотрел на него.

– Следующие несколько минут будь очень осторожен. – Он помолчал, увидев, как сжался у Осри рот, потом вздохнул. – Ты смотришь на все через линзы своих предрассудков, которые мешают тебе видеть реалии рифтерского мира. Это не Панархия. Ну, в частности, не ищи в словах капитана скрытого смысла: она говорит именно то, что имеет в виду.

Он подтолкнул Осри к выходу. Путь на мостик они проделали молча.

Локри стоял рядом с Вийей, положив одну руку на край ее пульта. Монтроз задержался ровно настолько, чтобы втолкнуть Осри внутрь, и исчез быстрее, чем можно было ожидать от человека с его комплекцией.

– Нортон ушел, – сказал Локри.

– Мы еще не знаем этого, – возразила Вийя, не отрывая глаз с экрана.

– Они ушли или погибли, – настаивал Локри. – Иначе они оставили бы буй с посланием.

– Мы подходим.

Пальцы Вийи не прекращали порхать по клавишам.

Локри стукнул рукой по дайпласту.

– Чтобы напороться на их сраный гиперснаряд?

Осри бесшумно подошел и стал рядом с Эренархом. Тот стоял со скрещенными руками, прислонившись к переборке.

– Что у них тут? – прошептал Осри.

– Мы не получили сигнала с Диса, – ответил Брендон, не спуская взгляда с пары у капитанского пульта. – Мы просканировали рифтерские переговоры. Судя по перехваченной фразе с Шарваннского Узла, Хрим ушел отсюда на Малахронт.

– Хрима нет, – сказала Вийя. – Вся его флотилия состоит из рифтеров. Ни один рифтер не будет дежурить у Диса в ожидании нашего прилета: все грабят сейчас планету, тем более что их командир улетел. – Она набрала команду. – У нас есть... больше сорока восьми минут до тех пор, пока сигнал с датчика, который они, несомненно, оставили, дойдет до Шарванна, и они прилетят за нами. Не будем терять время.

– Согласен, – сказал Локри, отходя, но тут же возвращаясь обратно. – Мы идем с добычей на Рифтхавен. И быстро, пока никто из Эсабиановых говнюков не добрался туда и не настучал на нас.

– Мы идем на Дис, – сказала Вийя.

– Мы уходим, – Локри снова ударил по спинке ее кресла, на этот раз кулаком. – Там нет никого, из-за кого я стал бы рисковать жизнью.

– Локри прав, – встряла Марим. – «Солнечный Огонь», должно быть, давно уже ушел. Ты ведь сама приказывала, так? И может, у нас и есть эти сорок минут, но что, если появится эсминец?

Осри наблюдал эту сцену с мрачным удовлетворением. Во флоте никто не посмел бы спорить со старшим офицером. Он надеялся, что этой женщине с ледяным лицом нравится сейчас, как подрывается ее авторитет. Впрочем, маленькая рифтерша действительно права: гиперснаряд поразит их прежде, чем до них дойдет выходной импульс эсминца, его запустившего.

– Не думаю, чтобы нам стоило бояться эсминцев, – сказала Вийя. – Нам известно, что Таллис сейчас на Артелионе, а Хрим, судя по всему, ушел на Малахронт. Больше эсминцев у него во флотилии нет. С любыми другими кораблями мы справимся.

Негромкий щебет заставил Осри покрыться холодным потом. Эйя находились где-то совсем рядом: он слышал цоканье их когтей по палубе.

Лицо Локри застыло.

– Ты угрожаешь? – негромко спросил он.

У Осри свело мышцы шеи от напряжения. Эренарх рядом с ним тоже не шевелился.

«Может случиться что угодно, – сообразил Осри. – Эти ублюдки могут начать пальбу, или эти пси-монстры взорвут нам мозги, и никто не посмеет их остановить». – Он обшарил Локри взглядом в поисках спрятанного на теле оружия.

Вийя встала и оказалась лицом к лицу с Локри. Тот не отвел взгляда.

– Это моя команда, – сказала она; ее акцент сделался заметнее. – Если там нас ждет хоть один человек, я должна знать это.

Локри замер, потом отступил на шаг, потом еще на один. Скулы его покраснели.

– Ты не сможешь вечно угрожать своими эйя, – произнес он едва слышно. – Рано или поздно они уйдут.

Зубы Вийи блеснули в неожиданной улыбке.

– Я не звала их. Они приходят сами, когда ощущают смерть. – Она дотронулась до своего лба. – Кстати, время идет.

Локри рухнул в свое кресло, и Вийя тоже села и окинула взглядом приборы. Потом подняла взгляд и, похоже, в первый раз заметила Брендона.

– Ты готов выполнять приказы?

– Да.

– Тогда принимай управление огнем, – приказала Вийя. – Будь готов ко всему.

Осри не тронулся с места. Сердце в груди отчаянно билось. Брендон опустился в кресло, щелкнул тумблером, и пульт управления огнем ожил.

– Ивард, брось нас к Дису.

В следующую секунду вибрация от скачка отдалась неприятным ощущением в коренных зубах Осри. Вибрация оказалась ощутимее обычного; Осри догадался, что капитан настроила скачковые системы на низкочастотные тактические перемещения.

«Теперь ясно, зачем я здесь, – подумал он. – Если Ивард не справится с задачей, эта женщина потребует, чтобы я занял его место».

И что случится, если он откажется подчиниться рифтерше?

Он посмотрел на Эренарха, но тот сидел спиной к нему.

«Ты готов выполнять приказы?»

«Да».

– Локри, поиск выходных импульсов по полной программе, – скомандовала капитан ровным голосом, словно между ними только что ничего не произошло. – Команда на скачок при малейших признаках чьей-либо активности.

Упрямо набычившись, Локри чуть помедлил с выполнением приказа, но потом пробежался рукой по клавишам. Если Вийя и заметила это, она ничем этого не выдала.

Осри смотрел, как Брендон обживается за своим пультом. Первым делом он подключился к пульту Локри, чтобы следить за внешним обзором. Затем вывел на свой монитор тенноглифы с главного экрана – те светились сейчас в хаотическом наборе анализа тактической ситуации.

Никто не произнес ни слова до тех пор, пока не раздался сигнал выхода из скачка и экран не очистился от ряби. А потом уже было не до слов.

Поначалу Осри решил, что на экране виден маленький астероид, случайно оказавшийся на орбите Колдуна: это был неправильный шар, разрезанный по центру трещиной, с оплавленным кратером с одной стороны.

Только когда тенноглифы на мониторе у Брендона перестроились в новый порядок, сообщив масштаб изображения, он поперхнулся от страшной догадки. Это был – вернее, был раньше – Дис. От Пари Ляо Шаня не осталось ничего. На его месте зиял кратер – по меньшей мере двухсот километров в диаметре и невесть какой глубины, – от которого разбегались, уходя за горизонт, языки застывшей лавы. В обе стороны от кратера тянулась, почти разрезая луну надвое, глубокая трещина.

«Нет, разрезая до конца», – подумал Осри, увидев в глубине расщелины тусклое багровое свечение. Под воздействием притяжения две половины луны пытались соединиться вновь, разогрев трением скальное ядро до температур, которьгх оно помнило со времен формирования системы Шарванна миллиарды лет назад.

– Телос... – выдохнул Локри, потрясенно раскрыв глаза. На его пульте пискнул зуммер. – Никаких следов... нет, погоди... – Он пробежался по клавишам. – Какой-то металлический объект, примерно в тысяче кабельтовых. Двести сорок четыре тире тридцать три. Лови изображение.

Экран Вийи мигнул: она ввела координаты. Панорама звездного неба вместе с кошмаром на переднем плане скользнула вбок. Судя по тенноглифам, компьютер работал на пределе, давая максимальное увеличение. Экран еще раз мигнул, настраивая резкость, и глазам их открылся новый ужас.

Из динамика интеркома послышался жуткий стон. Осри с трудом узнал голос Жаима.

Это был корабль, изуродованный, как и луна, почти до неузнаваемости: обугленный плазменным огнем, с носом, оторванным попаданием снаряда. Он медленно вращался; никаких признаков жизни не наблюдалось.

– «Солнечный Огонь»? – срывающимся голосом спросил Ивард.

Никто не ответил. Секунду спустя он пошатнулся и начал сползать с кресла.

– Ивард, – скомандовала Вийя. – Марш в лазарет!

Паренек повернулся к ней. Веснушчатое лицо его побледнело как мел, здоровая рука судорожно схватилась за зеленое кольцо на запястье.

– Живо! – добавила она, уже чуть мягче.

– Я не хочу в лазарет, – прохрипел он. – Я хочу... я должен знать!

– Мы поставим монитор к тебе в палату, – сказала Марим.

– Давай, я жду, – послышался из динамика голос Монтроза.

Марим вывела Иварда в коридор, и интерком снова щелкнул. Голос Жаима был теперь хриплым от напряжения:

– Прошу включить меня в группу высадки.

Вийя отняла руки от клавиатуры и несколько раз сжала и разжала кулаки.

– Группы высадки не будет, – произнесла она после долгой паузы. – Они могут этого ждать. – Жаим возразил что-то, но она перебила его. – У нас осталось сорок две минуты. Приготовиться к запуску зонда. Жаим, ты можешь управлять им со своего поста. Мы останемся в ста километрах.

Маленькому автомату понадобилось на удивление мало времени, чтобы добраться до останков «Солнечного Огня». Изображение на экранах быстро вырастало в размерах, потом замедлило рост, когда Жаим приготовился вводить зонд в зияющую возле мостика пробоину.

Неожиданно для Осри на мостике появился Монтроз и уселся за опустевший штурманский пульт. Он оглянулся на капитана.

– Я дал Иварду снотворного, – сообщил он.

За его спиной Осри судорожно стиснул кулаки. Руки вспотели от напряжения. Он снова поднял взгляд на экран.

Рваные края пробоины надвинулись на экран и ушли за его края. Жаим включил прожектора зонда, и на экране ожили резкие тени. Внутри корабля царил хаос: что бы ни проделало эту дыру в корпусе, оно полностью разгромило мостик. Над одним из пультов зависло в невесомости тело с неестественно вывернутыми конечностями, обезображенное вакуумом и раскаленной плазмой. На нагрудном кармане почерневшего комбинезона можно было разобрать золотое солнце.

– Нортон, – произнес Монтроз охрипшим от потрясения голосом.

Изображение скользнуло вбок – это Жаим развернул зонд в сторону кормы и повел его прочь от мостика. В остальной части корабля царил такой же хаос; по мере приближения к корме становилось ясно, что большую часть разрушений нанесли атакующие при абордаже. То там, то здесь плавали в невесомости другие тела. Осри узнал двоих, запомнившихся ему со времени их короткого пребывания на рифтерской базе, но при виде этого жуткого зрелища он почему-то не испытывал никакого торжества.

На некоторых стенах виднелись непристойные надписи, выполненные каким-то темным веществом – до Осри не сразу дошло, что это кровь. Желудок его судорожно сжался. Он отвернулся от монитора и посмотрел на сидевших на мостике: на лицах всех, за исключением Вийи, читались ужас или гнев. Лицо капитана не выдавало ничего; впрочем, Осри избегал смотреть в ее черные, немигающие глаза.